Kitabı oku: «Регистан где-то рядом (сборник)»
Об авторе
Посвящается всем, прошедшим Афган…
К 30-летию ввода войск в эту страну
Карелин Александр Петрович.
Подполковник медицинской службы. В 1982–1984 годах участвовал в боевых действиях в Афганистане. В январе 1984 года получил ранение. Награжден орденом Красной Звезды, медалью «За отвагу», а также медалями демократической республики Афганистан.
После ранения продолжил службу в Свердловске (Екатеринбурге), в 1984 году уволился с военной службы. Много лет преподавал в учебно-методическом центре МЧС Свердловской области.
От автора
«Строительство стены памяти». Именно так хотелось бы мне обозначить свое писательство. Каждый рассказ, статья, повесть, как отдельные «кирпичики», выстраивают общее строение. Это повествование о жизни в Афганистане, о службе, о друзьях, о преодолении трудностей в течение 1982–1984 годов. В данном случае предпринята попытка объединить разрозненные части в единое целое, построить хотя бы «часть стены».
Вашему вниманию предлагаются семь рассказов и три повести. Они размещены в соответствии с хронологией событий и объединены общими персонажами из числа сотрудников Отдельной Медицинской роты Кандагара, включая ординатора операционно-перевязочного отделения старшего лейтенанта Александра Невского.
Рассказы
Прогулка на вертолете
Если вы ничего не скажете,
Вас не попросят повторить это.
К. Кулидж
1
– Ну, что ты уперся? Я вообще не понимаю, в чем проблема. Работа его, видите ли, держит. Ничего не случится с твоими ранеными. Вернешься и перевяжешь или перевязочная сестра сама справится. Эка невидаль – через трубку промыть рану. Ну, некого мне больше послать! Я сам обычно летал без всяких проблем, но сейчас меня, сраного провизора, поставили над вами, умниками-врачами, руководить. Думаешь легко быть начмедом бригады? Я здесь нужен. Я бы мог и не спрашивать твоего согласия, а просто приказать и все! Получишь две канистры спирту, привезешь. Между прочим, ваше хирургическое отделение больше всего и выписывает спирт! Это будет простая прогулка на вертолете. Еще и Шинданд посмотришь.
Разговор происходил в приемном отделении Кандагарской Отдельной медроты между капитаном Канюком, начальником медицинского снабжения и ординатором операционно-перевязочного отделения старшим лейтенантом Невским.
Сам Александр Невский около четырех недель, как приехал по замене из Союза, очень тяжело перенес акклиматизацию – сразу с прохладного Урала окунулся в июньскую жару, когда столбик в тени показывал более 50 градусов, а на солнце – все 70! (Проводили специально опыт с термометром). Он сменил старшего лейтенанта Володю Бардина, прослужившего, как и его товарищи, 2,5 года. Сменщики других хирургов не спешили, ребята нервничали, так как время поджимало – все трое поступали в Военно-медицинскую академию, в Ленинграде. В порядке исключения им тоже разрешили убыть до 1 июля. С ними уехал ведущий хирург и он же – начальник отделения. Другой хирург, старший ординатор Николай Сергеев, был еще в отпуске. Невский остался один на один с целым отделением хирургических больных. Правда, имелся еще один хирург, начальник приемного отделения, капитан Васильчиков, но он никогда не появлялся в отделении, оправдываясь большой занятостью. Невский «разрывался на части». А сейчас ему предлагалось все бросить и лететь в соседнюю провинцию на центральный медсклад за медикаментами.
– В общем, ты понял? Берешь сейчас в аптеке все бумаги, рецепты, накладные, собираешься и «дуешь» на аэродром, я распорядился насчет «УАЗика». На все про все у тебя полчаса. Вертолет уже стоит готовый, с тобой еще полетят офицеры штаба, еще «Военторг» и т. д. – капитан явно наслаждался высокой должностью, пусть и временной.
Это был сухощавый, среднего роста человек в возрасте под сорок. Короткие, прилизанные волосы, испитое оплывшее лицо, бесцветные «рыбьи» глаза, маленький тонкогубый рот (он напоминал Невскому куриную гузку). Около месяца Канюк исполнял обязанности начальника медицинской службы бригады (удивительно, кто до этого додумался?). Настоящий начмед погиб во время рейда – пуля снайпера попала прямо в середину лба капитана. Ждали нового начальника, а он все не ехал.
Проводя свои совещания, Владимир Канюк любил заниматься самоуничижением, постоянно употребляя в свой адрес: «неуч», «сраный провизор», «безбашенный офицер», «ничтожество в погонах». Но именно в его «царствование» офицеры-медики подверглись самым тяжелым притеснениям. Он стал требовать участия офицеров-медиков во всех общих построениях Кандагарской бригады (прежний начмед добился от командира бригады послабления: выходили только утром и вечером на всеобщую поверку), теперь число построений достигало четырех и более (перед обедом, после обеда, иногда и перед ужином). Некогда было заниматься больными. Врачи роптали, вовсю ненавидя «временщика», который отыгрывался за откровенное пренебрежение к нему в прошлом.
Командир медроты майор Базарбеков «лежал» на должности с тех пор, как проводил своих товарищей по службе поступать в Медицинскую академию (вместе прослужили здесь уже 2,5 года). Его заменщик где-то задерживался. Базарбеков тоже требовал от руководства отпустить его в Союз, как и хирургов. Но его рапорты оставались без ответов. Тогда он объявил «бойкот», целыми днями лежал в своей комнате на кровати, отказывался приходить на совещания. Первые дни командир бригады присылал за «мятежным» руководителем посыльных, но потом махнул на него рукой. Канюк теперь «тянул лямку» и за командира медроты.
– Ясен приказ? – Канюк сурово сдвинул свои белесые бровки.
– Так точно, товарищ капитан! – Невский преувеличенно громко прокричал, одернув белый халат и став по стойке «смирно», поднеся к белой больничной шапочке руку. – Разрешите выполнять?
Капитан махнул рукой и, сгорбившись, пошел в стационар.
Невский взглянул на часы – время поджимало. Сначала забежал в аптеку, потом переоделся в полевую форму, пистолет ПМ сунул в кобуру, достал из-под кровати свой личный автомат Калашникова укороченный (АКСУ). Оружие, как и его предшественники, он хранил в своей комнате вместе со снаряженными магазинами (поговаривали, что скоро всех заставят сдать личное оружие в оружейные комнаты). Бронежилет решил не брать – тяжело, да и жарко очень. Бросил в портфель фляжку с водой, пачку печенья и подходящую книжку – рассказы Чехова (сколько себя помнил, читать любил всегда. Вот и по прибытии в бригаду в первые же дни записался в библиотеку: выбор книг в ней неожиданно оказался очень богатым). Машина у входа уже стояла. Старший лейтенант лишь заскочил в стационар предупредить старшую медсестру. Через пару минут санитарный автомобиль уносил его в аэропорт Кандагара Ариану.
2
Автомобиль выехал за полосатый шлагбаум КПП, часовой в каске и в бронежилете на голом торсе помахал им вслед автоматом, что-то прокричал вслед, слов уже было не разобрать. Водитель прибавил газу. Поднимая тучи мелкой пыли, машина понеслась по асфальтированной дороге. Проехали мимо пятиэтажных многоквартирных домов на 5–6 подъездов. Оконные рамы в домах отсутствовали – проемы были завешаны разноцветными тряпками, развевающимися на ветру. Напротив каждого подъезда стоял деревянный туалет.
– Что это за чудеса строительства? – спросил Невский у водителя, черноволосого парня с Кавказа.
– Вы еще не такие чудеса здесь увидите, товарищ старший лейтенант. Дома для «бабаев» построили, а нет ни воды, ни канализации. Удобства все во дворе, сами видели. Потом очень жарко в таких домах, я как-то заходил. Вот «обезьяны» и отказываются там жить, почти пустые дома.
Вдоль дороги попалась стайка афганских ребятишек лет трех-четырех, почти все – абсолютно голые. Густое облако пыли от автомобиля накрыло их, но почти никто даже не шелохнулся, лишь 2–3 пацаненка немного пробежали за машиной.
Машина выехала на прямую шоссейную трассу. Водитель увеличил скорость. По обеим сторонам дороги расстилался однообразный, почти пустынный пейзаж. Лишь редкие чахлые деревца росли вдоль дороги. От яркого солнца Невский надвинул панаму на глаза. Он задумался о предстоящем полете.
Не то, чтобы он боялся летать на вертолете. Просто раньше ему никогда не приходилось подниматься на борт этой «стрекозы». Он вспомнил, как в начале 60-х годов впервые увидел летающее чудо. Их семья жила тогда в Иркутской области в небольшом рабочем поселке «Красный забойщик», недалеко от Черемхово. Здесь жили в основном шахтеры, добывающие уголь открытым способом из карьеров.
Небывалые лесные пожары обрушились летом на прилегающий к поселку лес. Его тушили тракторами и бульдозерами, пробивая просеки и выкапывая рвы. Но в самую гущу огня сбрасывали на парашютах пожарных, потом их собирали на опушках леса и вывозили на вертолетах. Один такой вертолет с огнеборцами приземлился на окраине поселка.
Еще до посадки «вертушки» сотни людей побежали посмотреть на диковинку. Жители поселка плотным кольцом окружили «птичку», больше всего было здесь детворы – еще бы, практически никто никогда не видел вертолет «вживую». Мальчишки во все глаза смотрели на чумазых людей в ярких костюмах, выходящих из чрева летающего чуда. Каждому хотелось хотя бы потрогать машину. Летчики сначала отгоняли назойливых пацанов, потом махнули рукой. Невский тоже потрогал теплый, как показалось, живой бок металлической «стрекозы». Все они, и пожарные, и летчики со своей необыкновенной машиной, казались ему выходцами с другой планеты.
Кое-кто из взрослых прихватил с собой бидоны с квасом, с водой, хлеб, овощи. Угощали своих спасителей. Пожар потушили, не дали перекинуться огню на жилые дома.
Прошло много лет, но Невский всегда испытывал к тем вертолетчикам безмерное чувство благодарности. И вот теперь ему впервые предстояло подняться на борт уже в качестве пассажира. «Только бы не сдрейфить, не опозориться перед бывалыми людьми», – поймал себя на мысли старший лейтенант.
Автомобиль промчался мимо здания аэропорта, поражавшего своей архитектурой. Современный дизайн, стекло и бетон, девять огромных «яйцевидных» зданий, примыкающих друг к другу, множество небольших прилегающих зданий. Явно строили европейцы. Около трех недель назад, когда Невский впервые прилетел сюда на самолете, он толком и не рассмотрел, не оценил красоту Арианы.
Водитель лихо затормозил у стоявшего неподалеку большого вертолета с длинными, «печально» опущенными лопастями. Небольшая группа людей в военной и гражданской одежде разместилась в тени у вертолета. Невский вылез из кабины, попрощался с водителем, прихватил свой автомат, портфель и направился к вертолету. Старшим в группе оказался подполковник, плотный крепыш со щеточкой усов и полным ртом золотых зубов. Невский представился.
– А, медицина пожаловала. Садись, места много, – небрежно кивнул офицер. – Ждем боевой вертолет сопровождения.
Невский присел в тень, осмотрелся. Он вспомнил, что старшим является замкомандира бригады по тылу. Кроме него были еще два майора и лейтенант с медицинскими эмблемами. Тут же сидели две женщины. Один из майоров с летными петлицами неторопливо рассказывал женщинам:
– Это десантно-транспортный вертолет МИ-6, он предназначен для десантирования солдат до 40 человек за рейс, а также для перевозки грузов до 12 т внутри грузовой кабины. Может нести груз и на внешней подвеске. Наконец, может быть переоборудован под топливозаправщик. Вооружение вертолета состоит из одного крупнокалиберного пулемета с боекомплектом в 250 патронов.
– А этого хватит, чтобы нам отбиться? – тонким голосом спросила хрупкая, миловидная девушка в джинсах и белой футболке.
– Не волнуйтесь, Машенька, отобьемся, – это говорю вам я, майор Кремер Эдуард. – Тем более что нас будет сопровождать транспортно-боевой вертолет МИ-8мт. Он как раз предназначен для уничтожения наземных целей. Вооружения там достаточно, не буду вам забивать головы перечислением. А вы туда и обратно летите?
– Нет, я только в одну сторону, возвращаюсь в свой медсанбат, работаю там в терапии сестрой. Была здесь месяц в командировке в госпитале.
– Вот вы мне и подскажите, как добраться до войсковой части, я потом вам ее назову, – явно оживился красавчик майор. – Я тоже лечу в одну сторону.
Невский разговорился с лейтенантом. Оказалось, что он, хотя и носит медицинские эмблемы, является ветеринаром Кандагарской бригады, летит за результатами анализов. Он тут же пояснил, что отвечает за здоровье собак-саперов, а, кроме того, проводит анализы всех поступающих мясных туш на выявление опасных заболеваний. Мясо идет в пищу людей и собак тоже.
– А я думал здесь только тушенка используется, – уди вился старший лейтенант.
Ветеринар снисходительно улыбнулся: «Ты, наверное, только из Союза? Большие начальники „свежатинку“ любят на шашлычки пожарить. Я уже второй год служу, всякого насмотрелся». Он тут же представился: «Виктор Гавриловский». Невский назвал себя.
3
Минут через 20 показалась группа людей в летных комбинезонах и в стальных защитных шлемах. Они, не спеша, подошли к вертолету, поздоровались. Каждый член экипажа был вооружен пистолетом («Чтобы застрелиться», – вспомнил Невский «черную шутку» в ответ на его вопрос о необходимости пистолета для него) и укороченным автоматом Калашникова.
– Поехали! – сказал старший по возрасту, видимо, командир экипажа. – Сопровождение дали, взлетят сразу за нами.
Он первым вошел в салон, за ним потянулись остальные. Невский почувствовал благоговейный трепет, ступив на борт «большой стрекозы». Его поразили размеры салона. Все расселись по обе стороны на ближайших к кабине летчиков скамейках у иллюминаторов.
Как ни старался Александр заметить момент взлета – не удалось. Когда в очередной раз взглянул в круглое «окошечко», земля уже стремительно начала удаляться. Шум в салоне не давал спокойно поговорить, поэтому все замолчали.
Невский достал из портфеля книжку рассказов Чехова, но никак не мог настроиться на чтение – рой мыслей одолевал его. Вот он и совершил свой первый в жизни полет на вертолете, ничем вроде не выдал своего волнения. Это хорошо!
… – Санька, просыпайся, сейчас будем садиться. – Виктор Гавриловский тряс старшего лейтенанта за плечо.
Александр ошалело смотрел вокруг, силясь понять, где находится.
– Какой сон мне прервал! – пробурчал Невский, недовольно морщась.
– Поди, с красоткой встречался? – Виктор подмигнул. – Ничего, еще встретишься с ней снова.
В салоне царило оживление. Вертолет приземлялся на аэродром.
4
Невский последним вышел на твердую землю.
Майор Кремер замешкался у вертолета, укладывая свой рюкзак. Наконец он крикнул в сторону уходящей группы:
– Додул Маша! Подожди! – он побежал догонять тоненькую медсестру, обещавшую помочь в розыске его части.
Невский тоже прибавил шагу, догнал Витю Гавриловского.
– Как мне до медицинского склада гарнизона добраться, в/ч пп 48085, не подскажешь?
– Мы все вместе, наверное, поедем, надо в 5-ю гвардейскую мотострелковую дивизию добраться. Там все рядом расположено.
Вскоре небольшая группа распалась: медсестра Додул и майор-летчик почти сразу уселись в санитарный УАЗ, который быстро укатил в составе двух других машин и БТР. Невский с новым приятелем присели в тени. Вернулся подполковник. Почти сразу за ним подъехал БТР. Золотозубый подполковник, черноусый майор-связист, толстощекая и курносая работница Военторга, а затем лейтенант-ветеринар и старший лейтенант-хирург друг за другом влезли в нутро бронированного транспортера. Выпустив клуб темного дыма, БТР стремительно помчался в военный городок.
Доехали довольно быстро. Водитель «бронированного коня» высадил всех недалеко от здания штаба.
– Внимание! – произнес замкомандира бригады по тылу, отряхивая с себя дорожную пыль. – Встречаемся здесь через 2 часа. Прошу не опаздывать.
Подполковник с женщиной двинулись в сторону штаба, майор пошел в другом направлении, а Невский выслушал объяснения Гавриловского. По его словам выходило, что до медицинского склада рукой подать. Сам он поспешил в ветеринарную лабораторию.
Двигаясь в указанном направлении, подошел к длинному приземистому деревянному зданию. Табличка на дверях подтвердила – здесь находится медицинский склад гарнизона (он снабжал всем необходимым медицинским оборудованием, медикаментами все воинские части гарнизонов Кандагара и Шинданда). Постучав, вошел. Представился. Огромный, лысый старший прапорщик пил чай, намазывая на хлеб толстый слой сливочного масла из металлической банки.
– Кубяк Артур, – представился великан, протянув руку для пожатия. – Чай будешь?
Невский помотал головой.
– Давай свои бумаги, – Артур вытер руки носовым платком, отодвинул продукты в сторону. Углубился в изучение рецептов, заявок, накладных. Периодически кивал, подтверждая наличие.
– А вот этого нет, этого тоже – на днях из Союза привезут. – Он назвал ряд медикаментов. – Ладно, пошли, выдам, что есть.
– Побудь пока здесь, – указал Кубяк на стул, сам углубился в свои стеллажи. Минут через 20 принес пакет с лекарствами. – Есть куда сложить?
– Да, в портфель.
– Проверяй.
Невский стал перекладывать во вместительный портфель пачки лекарств: сердечные, дыхательные аналептики, средства для наркоза, обезболивающие, а также упакованные в плотную бумагу, перевязанные крест-накрест бечевкой и заклеенные бумажкой с круглой печатью наркотики в ампулах и в таблетках. Вроде все самое необходимое было на месте, не хватало второстепенных лекарств. Последними хозяин кабинета принес две десятилитровые канистры со спиртом, их горловины были перевязаны бечевкой, а ее концы приклеены бумагой с печатью.
– Это от искушения, – коротко хохотнув, сказал Кубяк, указывая на печати на канистрах.
– Я догадался, – усмехнулся Невский, расписываясь в книгах получения. Он глянул на раздувшийся портфель, на канистры. Многовато получается. Но делать нечего, надо тащить до штаба.
Вышел на улицу. Яркое солнце «полыхнуло» по глазам, пришлось зажмуриться. После прохлады склада (где работали кондиционеры) показалось особенно жарко. Делая остановки через каждые полсотни метров, Невский дотащил поклажу до курилки у штаба. Там он нашел майора-связиста с незнакомым капитаном.
– Все получил? – бросил взгляд на канистры связист. – Никак спирт медицинский? Вот гады, так запаковали, что и не отольешь! – он притворно вздохнул. – Садись, доктор, послушай анекдоты, артиллерист «заливает».
– Да, я только вчера из отпуска вернулся. Житуха в Союзе что надо! Никто не палит из пушек. Не стреляет, первые дни не мог заснуть с непривычки. А, вот еще вспомнил, слушайте: «Открыли в Москве потрясающий огромный магазин по западным образцам. Зашел в него мужчина-интеллигент, встречает его улыбающийся продавец и интересуется, что бы тот хотел приобрести? Мужчина говорит:
– Перчатки.
– Пожалуйста, в пятый отдел.
Пошел в указанный отдел, его спрашивают – перчатки нужны летние или зимние?
– Зимние.
– Тогда пройдите в семнадцатый отдел.
Пошел туда, просит перчатки, его спрашивают – перчатки нужны кожаные или матерчатые?
– Кожаные.
– Тогда вам в сто третий отдел надо. Но перчатки вам нужны под это пальто? Тогда лучше брать не кожаные, а шерстяные, однако…
Тут в магазин врывается мужик, в руках у него вырванный с корнем унитаз, он подбегает к прилавку и кричит:
– Вот такой у меня унитаз, а зад вы мой еще вчера измеряли, дайте мне, наконец, туалетную бумагу!»
Офицеры рассмеялись, причем, рассказчик смеялся громче всех.
– Ладно, хорошо с вами, но мне пора! – отсмеявшись, проговорил артиллерист. – Служба зовет.
Он пожал на прощание руки и быстро удалился.
– Ты не обедал еще? – обратился связист к Невскому. Тот подтвердил. – Иди в офицерскую столовую, я только оттуда. Вот она, – указал на здание неподалеку. – Оставляй поклажу, я покараулю. Я свои полевые радиостанции уже погрузил на машину. Там сейчас подполковник грузится с «Военторгом».
Невский благодарно кивнул, ставя под лавочку канистры и портфель. Пошел в столовую, вдруг ощутив сильный голод.
5
Обед не занял и тридцати минут. Как и в Кандагаре, девушки-официантки обслуживали быстро, разнося стандартный обед: горячие щи, каша гречневая с «красной рыбой» – килькой в томатном соусе («Мировой закусон!» – вспомнилась фраза Аркадия Райкина), компот из сухофруктов. Температура в столовой была «запредельная», так что, выходя на улицу, почувствовал почти прохладу.
На лавочке уже сидели два его попутчика – вернулся лейтенант-ветеринар.
– Получил анализы? – обратился к Гавриловскому Невский. – Нет ни ящура, ни бешенства коров?
– Все нормально, можно жить дальше. Давайте сходим в магазин, я тут по дороге его видел. У меня, правда, с собой мало чеков, но что-нибудь купим. Николай Иванович, вы не желаете прогуляться? – обратился к майору-связисту.
– Идите, ребята. У меня и чеков с собой нет. Да и вещи доктора надо охранять, – с улыбкой показал на портфель и канистры.
– Ладно, мы быстро, – кивнул Виктор, увлекая Невского за собой.
Около сотни чеков Всесоюзного Объединения «Внешпосылторг» (деньги, имеющие хождение в военных гарнизонах Афганистана) у старшего лейтенанта было. Правда, сам он до сих пор не получал денежного содержания из-за дурацкой ошибки в документе. В финчасти по прибытию ему выдали расчетную книжку с фамилией не Невский, а Невских. Александр даже не сразу заметил описку, хотел даже осторожно исправить, но хватило ума удержаться. На следующий день вновь явился к начфину. Тот пришел в ужас, долго сокрушался, обещал «оторвать голову» писарю. Он объяснил, что потребуется новую книжку из Москвы запрашивать, писать объяснительные, уйдет уйма времени, теперь не раньше конца августа сможет вручить новый документ. Огорошенный Невский поведал о своем прошлом желании исправить самому ошибку. Майор усмехнулся и пояснил, что тогда бы он не получал деньги еще около полугода, замучился бы писать рапорта. Проще получить новое «Удостоверение личности офицера» с новой фамилией для него, чем другой финансовый документ. На том и расстались. Самое обидное было, что он пока не сможет отправлять деньги своей семье по денежному аттестату. Все офицеры в Афганистане получали по два оклада: один в рублях шел на сберкнижку, часть этих денег и перечислялась семье (обычно на выбор писали: 50/50 или семье 60/40 себе – как хотел Невский), второй оклад выплачивался в чеках. Эти чеки можно было не тратить – ведь проживание, питание, баня и т. д. и т. п. все было бесплатно (коммунизм в чистом виде). Узнав о его проблеме, уезжающие хирурги выделили из своих запасов по нескольку десятков чеков. С ними сейчас и пошел Невский в магазин.
Поразило обилие товаров. Глаза разбегались. Магнитолы, магнитофоны, украшения, одежда, посуда, даже ковры. Товары со всего мира. Всевозможные продукты питания. Книги. Они сразу и привлекли внимание Александра. Сколько помнил, они с женой всегда и везде покупали книги. Правда, выбор в городах и гарнизонах, где приходилось служить, был небольшой. Но они упорно собирали семейную библиотеку. Здесь же изобилие хороших книг просто сразило. Для начала Невский купил 2 книги в мягкой обложке из серии «Классики и современники»: рассказы А.И. Куприна и рассказы И.А. Бунина. Цены приятно порадовали своей скромностью. Виктор тоже приобрел книгу Юлиана Семенова. Потом они купили несколько пачек воздушного печенья и по две банки голландского лимонада «Сиси». Покупки сложили в красочные пластиковые пакеты.
На выходе из магазина кто-то окликнул старшего лейтенанта:
– Сашка Невский!
Он оглянулся. Стройная молодая женщина в джинсах и в яркой светлой футболке буквально бросилась к нему из другого конца магазина. Длинные каштановые волосы, широкая белоснежная улыбка, доброжелательный взгляд больших зеленых глаз. Всем своим обликом она излучала жизнелюбие и оптимизм.
– Наташа! Наталья Корюшкина! – сразу вспомнил Александр девушку, с которой вместе учился в медицинском институте первые четыре года.
– Узнал! Узнал, чертяка! А я тебя не сразу признала. Изменился. Повзрослел, возмужал. Усы даже отпустил. Как ты здесь оказался? – Наташка прямо светилась от радости.
– Я-то, положим, стал военным врачом и оказался в Афгане по долгу службы, а вот как ты, сугубо гражданский человек, здесь очутилась? – искренне удивлялся встрече Невский.
Он объяснил Виктору, который топтался рядом, что встретил «одногруппницу» по учебе. Тот вежливо кивнул. Потом сказал, что пойдет в курилку, и откланялся молодым людям.
Они вышли вслед, присели на лавочке рядом с входом.
Наталья рассказала, что работала после окончания института хирургом («Так мы коллеги!» – пояснил Невский). Ее вызвали в Военкомат («все-таки я лейтенант запаса») и предложили («как бессемейной») поехать на стажировку по военной травме в воюющую страну, а потом, возможно, перейти на работу в военный госпиталь. Пока командировка на 3 месяца, а там будет видно. Конечно, она согласилась. Здесь Наталья уже второй месяц в 704-м военном госпитале.
Они вспоминали годы студенчества, то и дело, перебивая друг друга возгласами: «А помнишь!». Было о чем поговорить.
Невский напомнил, что они не виделись с 1976 года, когда он решил стать военным и перевелся после 4-го курса Свердловского мединститута на военно-медицинский факультет в Томск. Рассказал о своей семье, о дочке, что остались его ждать на Южном Урале. Время летело незаметно. Вдруг их радостные разговоры прервал подбежавший Гавриловский:
– Извините, молодые люди, но «труба зовет». Подполковник «рвет и мечет» – ехать пора!
– А ты разве не здесь служишь? – явно огорчилась Наташа.
– Нет, я ведь в Кандагаре сейчас, около месяца, как приехал по замене из Союза. Я напишу тебе на госпиталь письмо. Пока! Будь счастлива и желаю удачно выйти замуж.
Они неуклюже чмокнули друг друга на прощанье. Невский побежал догонять Виктора.
6
Все были уже в сборе. Крытый кузов автомобиля «Урал» почти полностью заполнили ящики, коробки, бочки. Три солдата-грузчика сидели в кузове. БТР стоял рядом.
Подполковник распорядился всем садиться в транспортер, а сам занял место в кабине автомобиля. Майор-связист Нечепа, лейтенант Гавриловский, старший лейтенант Невский со своими канистрами и портфелем влезли внутрь, последней забралась «пышечка» из Военторга.
«Кажется, „золотозубый“ назвал ее Вера Желтушкина», – вспомнил Невский имя дамы.
До аэропорта доехали в один момент, тем более что Александр всю дорогу «прокручивал» в голове разговор с Наташей. Да, это было чудо – встретить здесь, в далекой стране, знакомую.
Бронетранспортер высадил всех у знакомого большого вертолета. Неподалеку стоял и второй вертолет сопровождения. Солдаты переносили из кузова автомобиля грузы в салон МИ-6.
Вскоре к вертолету подошел седой капитан с тремя высокими, крепкими, загоревшими до черноты солдатами (сержант и двое рядовых). Он попросил подполковника подбросить его «орлов» из разведроты в Кандагар.
– Ребята надежные, проверены в бою. Старший – сержант Туров Егор, рядовые Кипнис Геннадий и Толстогузов Алексей. – Солдаты по очереди протягивали свои документы. Подполковник придирчиво их изучал.
– Вот их командировочные документы, – капитан подал бумаги. – Ну, как, договорились?
Подполковник неопределенно качнул головой, потом сказал:
– Надо еще с командиром экипажа согласовать. А они помогут грузы в вертолет забросить?
– Без вопросов, – закивал капитан, улыбаясь. – Так, хлопцы, переходите в подчинение к подполковнику. Сейчас занимаетесь погрузкой. А мне пора. Извините, служба. – Он пожал руку старшему офицеру, коротко козырнул остальным и быстро ушел.
С появлением разведчиков работа пошла веселее. Офицеры тоже взялись носить ящики и коробки. Подполковник в салоне руководил правильностью укладки и закреплением грузов. Спустя 30–40 минут «Урал» опустел. Он тут же укатил. Невский внес в салон свой ценный груз – канистры и портфель с медикаментами. Офицеры, солдаты и единственная дама уселись в небольшой тени от вертолета. Пот заливал глаза, форма взмокла от работы на жаре. Хоть бы какой-нибудь ветерок. Но воздух не шевелился.
Пришел один из членов экипажа – бортовой техник. Объяснил, что вылет пока задерживают по погодным условиям. Все с изумлением посмотрели на него. Техник пояснил, что в зоне полета начинается песчаная буря.
Невский уже успел познакомиться с этим местным явлением природы. В считанные минуты небо затягивается черными тучами, гремит гром, но на землю не падает ни одной капли дождя – вся влага испаряется еще до земли. Потом налетает сильный ветер, «афганец», как прозвали его воины-интернационалисты. Сплошная стена пыли до небес двигается со скоростью курьерского поезда. Становится темно, как ночью. Важно вовремя укрыться, закрыть нос и рот платком, иначе можно и задохнуться. Чаще всего буря пролетает быстро, а песок потом находят еще долго во всех помещениях и щелях. Спасения от него нет нигде. Всю открытую пищу можно сразу выбрасывать, так как песок будет хрустеть на зубах. После такой бури срочно приходилось проводить генеральную чистку в операционной, хотя, казалось, все окна были плотно закрыты.
Потянулись томительные минуты ожидания. Офицеры коротали время, рассказывая анекдоты. Невский прислушивался в пол-уха, решил все-таки почитать рассказы Чехова (зря, что ли брал с собой). Он потягивал из баночки еще прохладный лимонад.
– Верочка, а что ты для нас везешь в магазин? Может, сейчас и начнешь торговать? – Гавриловский подсел к полной даме.
– У тебя, лейтенант, таких денег не наберется, чтобы купить это, – отрезала Желтушкина, отодвигаясь в сторону.
– Да, ладно! Мы вон с доктором сбросимся, еще ребята добавят, – подмигнул Виктор разведчикам.
Те лишь улыбались. Их можно было принять за родных братьев. Плечистые, высокие, со спокойной уверенностью на лицах. Их внимательные глаза за короткую жизнь повидали уже немало.
Между тем техник начал рассказывать о своих полетах. За неполный год многое изменилось. Катотиков Владимир, так назвался рассказчик, еще застал полеты на предельно малых высотах. С увеличением количества оружия у противника эти высоты стали не безопасны, и количество боевых повреждений вертолетов резко возросло. Пришлось перейти на рабочие высоты порядка 500–700 м. Это несколько снизило количество попаданий пуль и снарядов в вертолеты. Однако уязвимость «стрекоз» продолжает оставаться высокой.
– Самое хреновое, – продолжал невозмутимый рассказ Владимир, – это появление на вооружении душманов ПЗРК (переносной зенитно-ракетный комплекс) «Стрела-2». Теперь, говорят, придется все чаще забираться на большие высоты, вплоть до 1500 м над рельефом местности.
