Kitabı oku: «СМЕРШ – 44»
К А З А Н Ь 2019
Автор произведения переносит читателя в годы Великой Отечественной войны, в период освобождения Белоруссии от фашистских захватчиков. Капитан Костин и, возглавляемая им группа советских контрразведчиков («СМЕРШ»), встают на пути немецких диверсантов, в задачу которых входило сорвать наступление советских войск
ПРОЛОГ
Ранняя весна 1944 года. Резиденция фюрера в Альпах.
Гитлер вошел в зал через час, после назначенного им времени совещания. Все приглашенные высшие чины государства облегченно вздохнули. Все они слышали о его состояния здоровья. Сейчас взгляды генералов и высших чинов СС и РСХА впились в его лицо, рассчитывая увидеть на нем следы болезни. Лицо вождя было серым, под глазами были темные мешки, руки слегка подрагивали. Гитлер окинул собравшихся взглядом и сел в большое кожаное кресло. Окна кабинета были широко раскрыты, но в помещении было довольно душно. Фюрер еще раз посмотрел на генералов и протянул руку к серебряному стакану, в котором словно солдаты, находились остро отточенные карандаши. Взяв в руки карандаш, он кивнул головой, давая понять, что готов к началу совещания. Все сели и стали доставать из портфелей документы.
– Начинайте, фельдмаршал. Мне не терпится послушать ваш доклад.
В кабинете стало тихо. Все собравшиеся хорошо знали, что фюрер не переносит лишнего шума.
– Мой фюрер, я бы сразу хотел заметить, что обстановка на фронтах крайне напряженная, – произнес фельдмаршал, выйдя с указкой в руке к большой карте, висевшей на стене.
Он провел по ней указкой, обозначая позиции немецких войск.
– После нашей неудачи под Курском, армии русских наращивают атакующую мощь, – он показал на красные изогнутые стрелы. – В настоящее время бои идут на подступах к Минску. Наши войска делают все возможное, но я боюсь, что удержать эти позиции даже при повсеместном героизме наших войск, сдержать противника нам едва ли удастся. Русские имеют большое преимущество в танках, орудиях и самолетах…
По лицу Гитлера пробежала едва заметная тень недовольства и раздражения.
– О каких танках вы говорите, генерал-фельдмаршал? – тихо произнес фюрер и посмотрел на генералов. – Танки не воюют в болотах или я ошибаюсь?
В зале стало тихо. Хорошо было слышно, как легкий ветерок раскачивает шторы на окнах. Все посмотрели на Гитлера. Пауза затягивалась. Фюрер сидел за столом и выглядел уставшим. Он уныло посматривал висевшую перед ним карту, на которой были нанесены красные и синие стрелы. Его, дрожащая левая рука, будто бы не отыскав нужной опоры, повисла плетью, и слегка подрагивая. Он поднял глаза и посмотрел на генерал-фельдмаршала.
– Вы слышали мой вопрос? Скажите, что мы сделали для того, чтобы удержать Минск? Вы знаете, я не привык сдавать города, тем более такие большие.
Лицо докладчика покрылось красными пятнами. Генерал-фельдмаршал сделал глубокий вздох, словно не услышав вопроса Гитлера. Он посмотрел на серьезные лица слушателей и продолжил слегка дрожащим голосом:
– Мой фюрер! Советские войска вплотную подошли к Белоруссии, идут ожесточенные бои. Не смотря на переброшенные командованием дивизии СС «Викинг», «Мертвая голова» и «Рейх» удержать позиции вряд ли удастся. Генеральный Штаб вермахта очень рассчитывал, что наступление русских войск остановит вышедшая после дождей река Березина и Двина, но, – генерал-фельдмаршал сделал небольшую паузу, – русским удалось форсировать реки закрепиться на западном берегу, потеснив наши части.
Гитлер с ненавистью посмотрел на докладчика. Он буквально вырвал из руки докладчика указку и подошел к карте. Фюрер хотел сделать отметку на карте, но указка предательски скользнула по карте и упала на пол. Он отшвырнул ее ногой и сел в кресло.
– Скажите, а что же в таком случае делают наши войска? – раздраженно спросил его Гитлер. – Почему мы отступаем? Почему сдаем русским города? Кто мне сможет ответить, на мои вопросы? Где мои верные войска?
– Мой фюрер! Наши войска яростно сражаются и беспрестанно атакуют противника. Русские несут большие потери, в нескольких местах нам удалось сбросить русских в реку.
Гитлер махнул рукой и отвернулся в сторону. Было хорошо заметно, как задергалась его правая щека. Проведя по ней рукой, он снова повернулся к генерал-фельдмаршалу Бушу, командующему группой армии «Центр».
– Что вы можете сказать о сложившейся ситуации?
За столом повисло молчание. Все смотрели на Буша, силившегося подобрать подходящие слова.
– Чего же вы молчите? – раздраженно спросил Гитлер. – Ведь это же ваши войска!
– Русские очень многому научились в этой войне, мой фюрер, – наконец произнес генерал-фельдмаршал. – Надо отдать им должное, они оказались хорошими учениками. Они научились действовать быстро, решительно и…
Гитлер встал из-за стола. Еще в начале совещания, казавшийся больным, он вдруг предстал перед ними прежним фюрером. Это перевоплощение не осталось без внимания генералитета. Все моментально посмотрели на неожиданно взмокшего Буша.
– Я вижу, что вы ничего не можете ответить мне, в свое оправдание… Я отстраняю вас от командования группы армий «Центр» за неповоротливость и не решительность. Вы потеряли веру в нашу победу, а без нее нельзя командовать войсками! Сдайте ваши полномочия фельдмаршалу Моделю. Вы, надеюсь, сможете остановить эти русские орды? – обратился Гитлер вскочившего с места фельдмаршала.
– Мой фюрер! Я заверяю вас, что мы остановим натиск русских войск.
– Надеюсь, что у нас с вами не возникнет никаких разногласий, – произнес Гитлер. – Что говорит разведка? Где ждать направление главного удара русских?
Все посмотрели в сторону адмирала Канариса. Он поднялся из-за стола и застыл по стойке «смирно».
– Что вы можете сказать о разведке русских? – спросил его фюрер.
– Разведка русских находится на самом высоком уровне, мой фюрер. Они практически безошибочно определяют тонкие места в нашей обороне и бьют именно по ним!
Правая рука Гитлера опустилась на стол. Он нервно водил по его поверхности ладонью. Около четырех месяцев назад Гитлер объявил об отстранении от должности адмирала Канариса. Часть группы «Абвера» теперь была подчинена Главному управлению имперской безопасности во главе с обергруппенфюрером Эрнстом Кальтенбрунером.
Канарис хорошо знал, чем была вызвана подобная рокировки сил армейской разведки. Одной из причин являлась весьма неэффективно работа «Абвергруппа-104», действовавшая во время Сталинградского сражения при шестой армии. Добытые ей сведения о количественном составе армий русских и о направлении главного удара были неточны, что в конечном итоге привело к её гибели. Немалые просчеты «Абвера» были во время Курской битвы. Каким-то образом русским удалось узнать об операции «Цитадель».
Адольф Гитлер посмотрел на сидевшего напротив него Кальтенбрунера. Тот, заприметив направленный взгляд фюрера, распрямил спину. Оба они были родом из Верхней Австрии. Гитлер доверял Кальтенбрунеру безоговорочно, именно в силу этой причины передал ему зарубежный отдел «Абвера» при верховном командовании вермахта.
Однако, несмотря на принятое фюрером решение Кальтенбрунер не очень торопился перебраться в Берлин, предпочитая по-прежнему служить в родной Австрии: возглавлял СС и полицию в Вене.
– Эрнст, – назвал Гитлер его по имени, что не ускользнуло от внимания присутствующих. По своему обыкновению Гитлер всех называл по фамилии, но в этот раз он сделал исключение, что должно было бы подчеркнуть их особые отношения. Обергруппенфюрер СС оценил обращение фюрера в полной мере, он еще более распрямился и произнес:
– Да, мой фюрер, – голос генерала неожиданно дрогнул.
– В вашем ведомстве есть человек, который мог бы узнать, в каком именно месте и когда именно будет нанесен главный удар русских?
– Да, мой фюрер, у меня есть такие люди, – уверенно произнес начальник Главного управления имперской безопасности, – вы можете всецело на меня положиться.
– Эрнест! Мне не нужны ни слухи или какие-то непроверенные факты, которыми нередко Канарис со своим ведомством скармливал Генеральный штаб. Меня интересуют документы, используемые русскими генералами: карты, донесения, приказы, схемы за подписью людей, принимающих ключевые решения. Такое возможно? – Спросил его Гитлер.
– У меня есть надежные люди, которые выполнят ваш приказ, – уверенно произнес Кальтенбрунер.
Лицо Гитлера просветлело. Едва заметно улыбнувшись, он произнес:
– Хорошо, Кальтенбрунер, я доверяю вам.
Заседание продлилось недолго. Чувствовалось, что Гитлер заметно устал. Он развернулся и шаркающей походкой вышел из зала заседаний.
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
Ранняя весна 1944 года. Капитан Костин стоял у окна кабинета. Он словно зачарованный смотрел на идущий за окном, наверное, последний в этом году снег. Крупные белоснежные хлопья, похожие на рваные куски ваты, медленно кружились в воздухе. Они делали какие-то сказочные пируэты и, не долетая до земли, превращались в капли дождя, которые монотонно стучали по стеклу и металлическому карнизу приоткрытого офицером окна. Капли, словно, уставшие от своего полета к земле, скатывались по стеклу, оставляя после себя извилистые замысловатые дорожки.
Сильный порыв ветра ворвался в помещение, сбросив со стола листы бумаги. Этот порыв ветра словно вернул Костина к реалиям жизни. Он поежился от внезапно охватившего его озноба и почувствовал ноющую боль в левом плече от ранения, которое он получил в самом начале войны. Рука его машинально потянулась к пачке с папиросами, которая лежала на письменном столе. Папирос в пачке не было. Он моментально вспомнил, что последнюю папиросу он выкурил минут сорок назад. Александр Закрыл створку окна и перевел свой взгляд на дорогу. Там, трое бойцов хозяйственного взвода пытались вытолкнуть из глубокой ямы застрявшую в ней полуторку. Промокшие и озябшие, они громко ругались матом.
– Мужики! Давай еще раз! Навалились…
Наконец, им удалось вытолкнуть грузовик и они, счастливые и грязные полезли в кузов автомобиля. Костин непроизвольно передернул плечами, так как он на какой-то миг, представляя себе на месте этих промокших и грязных бойцов.
«Вот тебе и весна, – с грустью подумал он. – Все ждут тепла и солнца, а вместо этого – дождь со снегом».
Александр отошел от окна и, открыв тумбочку стола, достал из нее новую пачку папирос. Он быстро поднял с пола бумаги и, сев за стол, закурил. Сделав несколько глубоких затяжек, он загасил папиросу в трофейной пепельнице, которую ему подарил еще в 1940 году немецкий офицер. Тогда их полк, в котором он служил в Особом отделе, одним из первых пересек Советско-Польскую границу и вышел к линии разграничения Советских и Германских войск. Тогда все они радовались этому событию, обнимались, угощали друг друга папиросами и сигаретами, так как еще никто не их них не знал, что пройдет всего чуть больше года и разразится самая кровопролитная война между СССР и Германией и бывшие товарищи по оружию станут самыми заклятыми врагами.
Сегодня рано утром Костина вызвал к себе полковник Носов, начальник Управления «СМЕРШ» 1-ого Белорусского фронта.
– Проходи, Костин, дело есть…
Иван Павлович Носов был небольшого роста с непропорционально узкими плечами. Его широкое азиатское лицо было сплошь покрыто оспинами, словно поле, испещренное воронками, после интенсивной артиллерийской подготовки. Иван Павлович рукой указал капитану на стул. Закончив разговор, он пристально посмотрел на Костина, своими узкими, словно амбразуры глазами, словно видел своего подчиненного впервые.
– Вот что, я скажу тебе, Костин, – произнес полковник, – езжай в Мозырь. Похоже, там, в городе действует немецкая разведывательно-диверсионная группа. Судя по перехваченным радиограммам, группа имеет довольно разветвленную агентурную сеть и представляет большую опасность, в связи с предстоящим наступлением наших войск. Если мы ее в ближайшее время не ликвидируем, то нас с тобой ждут большие неприятности. Это не моя прихоть, это приказ Абакумова, а он шутить не любит.
При слове Абакумов, Костин вздрогнул. Он посмотрел на Носова, ожидая дальнейшего инструктажа. Полковник поднялся из-за стола и налил в стакан из графина воды. Он сделал несколько глотков и посмотрел на Костина, словно ожидая от него, как он среагирует на его реплику.
– Надеюсь, ты хорошо понимаешь, что проколов быть не должно.
– Товарищ полковник, прошу вас дать указание на предоставлении мне всех перехваченных и расшифрованных сообщений. Я должен знать уровень осведомленности немецких агентов. По крайней мере, можно будет судить о направленности их действий.
Полковник подошел к Костину и стал рядом с ним.
– Наверное, ты прав, капитан, – немного подумав, произнес Иван Павлович и снова налил в стакан воды. – Зайдешь к шифровальщикам, там и получишь у них все, что тебя интересует. Я уже распорядился об этом. Все выходы рации были из различных точек, но все они в пригороде Мозыря. Это говорит о том, что группа мобильна, имеет автотранспорт и свободно перемещается по району. Пожалуй, все. Теперь действуй сам.
– Товарищ полковник! Я могу рассчитывать на привлечение воинских частей при зачистке местности? – спросил полковника Александр.
– Можешь, но в разумных пределах, Костин. Постарайся обойтись своими силами. Запомни, капитан, от работы твоих людей будет зависеть многое – судьбы тысяч людей.
– Я надеюсь, что опергруппа достаточно большая?
Носов улыбнулся.
– Все на месте, Костин. Там люди ждут тебя.
– Товарищ полковник, может, людей все же подбросите – площадь очень большая, а я безлошадный…. Вы же сами знаете, закрыть весь район я просто не сумею…
– Нет у меня лишних людей, Костин. Могу помочь транспортом. Возьмешь полуторку, машина во дворе. Водитель – человек надежный, проверенный.
– Разрешите идти?
– Иди, работай, капитан. Важное дело тебе поручаю. Кстати, комендант города в курсе твоего назначения. Он человек опытный, если что, поможет….
Костин вышел из кабинета Носова и направился к связистам.
***
Костин вышел из здания областного Управления и быстро нашел глазами грузовик, который стоял под деревом. Похоже, разорвавшийся снаряд, словно машинка парикмахера, своими осколками подравняло дерево и сейчас оно выглядело как-то уродливо, потеряв свою красивую верхушку. Александр, молча, подошел к полуторке и оценивающим взглядом посмотрел на водителя, который стоял около автомобиля и ветошью вытирал руки.
– Капитан Костин, – представился он. – А вы, похоже, и есть тот самый Захаров. Что ж, давай знакомиться. С этой минуты поступаете в мое распоряжение.
Александр протянул руку. Рука у сержанта была крепкой и сильной. Захарову было около сорока лет. Он был небольшого роста с мощным торсом, светлые густые волосы заметно оттеняли его загорелое и обветренное лицо.
– Где это ты так успел загореть? – поинтересовался у него Костин. – Как машина?
Захаров оценивающе посмотрел на Костина и, развернувшись, молча, забрался в кабину.
– Ты всегда такой молчаливый или только со мной? – спросил его Александр. – Я это так, на всякий случай. Ты знаешь, не люблю молчаливых людей. Сидят, молчат, думают о чем-то. Эти люди всегда непредсказуемы. Надеюсь, я тебя не обидел?
Захаров посмотрел на офицера, словно раздумывая, стоит ли ему спорить со своим начальником или нет.
– А я болтунов не люблю, – тихо ответил водитель Костину. – Несут разную чепуху, что уши вянут. Отвлекают от дороги, а мне это не нравится….
– Ну, ну, – ответил Александр и улыбнулся. – Видишь, какие мы с тобой разные, а служить придется вместе. Привыкай, сержант, я – вот из тех болтунов, как ты говоришь, а с начальниками нужно жить в мире.
Машина тронулась.
– Куда прикажите? – поинтересовался у офицера водитель.
– В Мозырь. Скажи, засветло успеем? Теперь там будем тянуть служебную лямку, пока нас начальство не потребует назад. Мне раньше приходилось бывать там – город небольшой, одним словом – провинция.
– Не знаю, товарищ капитан. Это как позволит дорога. Я туда еще ни разу не ездил.
Костин замолчал и стал разглядывать местность, которая простиралась вдоль разбитой взрывами дороги. В 1941 году ему приходилось воевать в этих краях, и сейчас он невольно вспомнил эти трудные первые дни войны. Где-то слева от дороги находилась деревня Никитовка, которая была буквально стерта с лица земли, наступающими немецкими танками. Александр закрыл глаза, стараясь воссоздать в своей памяти те трагические дни. Память, словно застрявшая в яме машина, явно не хотела возвращаться в прошлое.
…..Рано утром над деревней к востоку прошла очередная группа «Ю-87» в количестве двадцати четырех самолетов. Они шли плотным строем и были похожи на одно большое черное облако. Костин проводил их взглядом и выбрался из окопа.
– А где же наши ястребки? – спросил его сержант Агафонов.
– Это не ко мне, сержант, – ответил ему Александр.
Буквально, через короткий промежуток времени прошла еще одна группа самолетов, затем еще и еще. Бомбардировщики шли так низко над землей, что казалось, что они вот-вот коснуться, своими крыльями вековые ели и сосны. Отдельные бойцы, открыли огонь по самолетам, который, похоже, начал беспокоить немецких летчиков.
– Прекратить стрельбу! – громко выкрикнул Александр. – Наши выстрелы, что плевки по танкам.
За их спинами, окопавшейся роты, находилась деревня, населенная молчаливыми женщинами и малыми детьми. Утром он встретился с председателем сельсовета и предложил им покинуть деревню, уйти на время в лес, но женщины, ни за что не хотели вылезать из погребов, расположенных во дворах.
– Уважаемые женщины! Неужели вы не понимаете, что через час или два здесь будут немцы. Уходите в лес!
– А вы не пускайте их. Вас же много, около сотни, да и пушка у вас есть, пусть и маленькая, – произнесла одна из женщин. – Да и немцы, не будут воевать с нами, зачем мы им? У нас кроме детей, больше ничего нет.
На тот момент Костин остался единственным офицером из разбитого немцами полка и сейчас, восемьдесят его бойцов – это все, что осталось от стрелкового полка, окапывались на окраине деревни, через которую шла дорога на Мозырь. Александр прошел вдоль позиций и, заметив старшину, подозвал его взмахом руки.
– Раздайте бойцам гранаты, – отдал он распоряжение. – И еще, организуйте питание.
– Товарищ командир! Да гранат почти нет, – ответил он. – Вы можете меня расстрелять, но я не знаю чем кормить бойцов.
– Я сказал, раздай все что имеешь. Что им штыками от танков отбиваться? А в отношении провианта – поговори с населением. Пусть помогут. Ищите, старшина, ищите. Не мне же делать это….
Старшина козырнул и направился к подводе, на телеге которой лежало несколько зеленых ящиков с патронами и гранатами. Во второй половине дня, оттуда, где синий полосой извивался лес, послышался нарастающий металлический гул. Временами, когда гул спадал, можно было расслышать отдельные артиллерийские выстрелы.
– В кого это они палят? – спросил Костина, подошедший к нему старшина. – Вроде бы никого нет.
– В наших палят, старшина. Похоже, добивают кого-то… Добьют их, двинутся на нас.
Неожиданно стало тихо. От опушки леса начали отрываться и двигаться по полю темные точки. С каждой минутой их становилось все больше и больше. Костин приложил к глазам бинокль. Было уже ясно, что это люди, но шли они как-то зигзагами, рассеянно, мелкими кучками и поодиночке.
– Не уж-то немцы? – спросил его старшина.
– Не похоже…. Думаю, что это наши бойцы.
Вскоре на позициях оказалось около двух сотен красноармейцев.
– Офицеры есть? – спросил Костин, первого попавшего ему бойца, схватив его за рукав гимнастерки.
– Бог его знает, может и есть. Сами видите, что творится кругом….
– Почему вы сюда… Где фронт? – перебил бойца Александр.
– А ты где находишься? Ты что, не на фронте? А?
Костин оттолкнул в сторону бойца и, посмотрев на него, вдруг закричал:
– Где ваша винтовка, товарищ боец? Почему бросили оружие? Чем вы будете защищать Родину?
Солдат остановился и с нескрываемой злостью посмотрел на стоящего перед ним офицера.
– Ты что на меня кричишь? – произнес он хриплым взволнованным голосом. – Я воевал не с винтовкой, а командовал дивизией, лейтенант, которой, похоже, уже нет!
Александр встал по стойке «смирно». Боец и грозно посмотрел на Костина.
– Приведите себя в порядок, лейтенант! Как стоите? Я генерал-лейтенант Переверзев! Кто у вас старший? Что за подразделение? Проводите меня к своему командиру!
– Почему вы без формы, гражданин Переверзев. Почему я должен вам верить?
– Ты кто такой, чтобы задавать мне подобные вопросы?
– Я сотрудник Особого отдела 497 стрелкового полка лейтенант Костин.
Генерал с укором посмотрел на него и рукой подозвал к себе капитана, который увидев генерала, направился к нему.
– Примите команду у лейтенанта! – приказал он офицеру. – Не стоит доверять командование тем, кто похоронил Красную Армию в 1937 году. Организуйте оборону…
Он не договорил и, повернувшись, молча, направился в сторону ближайших домов.
– Товарищ генерал! – обратился к нему Костин. – Скажите, что мне делать?
– Займитесь своим делом, лейтенант. Найдите Особый отдел…, – он не договорил, так как начался артобстрел.
***
Колесо машины угодило в яму на дороге, и водитель громко выругался матом. Словно испугавшись своего голоса, Захаров посмотрел на капитана, ожидая от него замечание.
– Ты за дорогой лучше смотри, а не на меня, – со злостью произнес Костин и со злостью посмотрел на растерянное лицо шофера. – Загубишь машину, отдам под трибунал. Усвоил, молчун?
– Усвоил, – шепотом ответил сержант. – Простите, больше подобного не повториться.
– Посмотрим, Захаров….
Александр достал из летной планшетки карту и стал рассматривать нанесенные на ней значки. Машина тряслась на кочках, и палец офицера буквально плясал по карте.
– Захаров! – обратился он к водителю по фамилии. – На перекрестке свернешь направо и еще километра три, а там посмотрим. Понял?
– Зачем? Здесь одна дорога в город.
– Ты что не понял, приказа? Если я тебе сказал, значит это приказ. Усвоил?
Водитель кивнул. Александр снова закрыл глаза, и со стороны казалось, что он снова задремал, но он не спал. Память, словно машина, прокручивала его недавний разговор со связистами СМЕРШа.
– Вот, товарищ капитан, посмотрите места выхода рации в эфир, – произнес молоденький старший лейтенант, указав рукой на висевшую на стене карту. – Флажками отмечены приблизительные точки выхода. Обратите внимание, все они не так далеко от Мозыря, максимум в пятидесяти километрах от города. Судя по подчерку радиста -работали два радиста. У них подчерки разные, думаю, что это очень важно.
Костин достал из планшетки карту и стал делать на ней соответствующие отметки, то и дело, поглядывая на карту.
– И еще, товарищ капитан, судя по технике передачи, ее производили очень опытные радисты, так как скорость передач была очень быстрой.
– Уточни свою мысль, – произнес Александр.
– Сейчас трудно встретить среди радистов людей с подобной техникой передачи. Так могут работать специалисты, а не скороспелые радисты современных школ абвера.
– Интересная деталь, – произнес Костин. – Покажите тексты перехваченных радиограмм.
Старший лейтенант открыл бумажную папку и положил перед ним пять листочков. Капитан сел за стол и, сняв с головы фуражку, стал читать. Тексты были не большие по объему, но содержание невольно заставило его удивиться. В них сообщались сведения о переброске войск: назывались номера воинских частей, их численность, вооружение, а также места разгрузки и их дислокации. Костин невольно присвистнул от удивления.
«Серьезно работает группа, – подумал он. – Похоже, что сам источник информации явно находится в штабе фронта. Видимо, полковник Носов решил выйти на источник через эту группу».
Капитан вернул старшему лейтенанту папку и, поблагодарив его, направился к выходу. Около дверей Костин обернулся.
– Товарищ старший лейтенант, держите меня в курсе каждого выхода диверсантов в эфир, – обратился к офицеру Александр.
– Хорошо, товарищ капитан….
Машина дернулась и остановилась. Костин открыл глаза и посмотрел на водителя. Полуторка стояла в поле, в пятидесяти метрах от дороги темнел лес. Александр открыл дверь полуторки и выбрался из кабины. Накатанная машинами дорога петляла по полю и скрывалась за могучими деревьями.
– Куда дальше, товарищ капитан? – спросил Александра водитель.
– Сейчас определимся.
Он вышел из машины и стал внимательно осматривать местность.
«Здесь вести передачу опасно, – подумал Костин. – Если бы мне нужно было бы выйти в эфир, то я это бы сделал с опушки леса. Тебя с дороги не видно, а ты видишь все и всех».
– Давай, к лесу, – приказал он водителю, забираясь в кабину полуторки. – Посмотрим, что там…
Машина скрепя рессорами медленно двинулась в сторону леса.
«Как бы, не нарваться на бандитов, которыми кишит этот район, – подумал капитан. – Да и если застрянешь в грязи, шансов выбраться обратно без посторонней помощи, будет маловато».
Он вытащил из автомата диск и, убедившись, что тот полон патронов, снова вставил его обратно.
– Вот здесь останови, – произнес Александр. – Хочу немного прогуляться. Оружие у тебя есть?
Заметив кивок Захарова, Александр улыбнулся. Машина остановилась. Костин, взяв в руки автомат и выбрался из кабины.
***
Капитан Костин медленно шел вдоль опушки леса, внимательно осматривая местность. Прошло уже около часа его безуспешных поисков места выхода немецкого радиста в эфир. На сапогах офицера налипла земля, и он с трудом вытаскивал ноги из грязи.
«Ну, откуда ты вел передачу? Лучшего места найти сложно…, – словно заклинание, повторял он снова и снова, не отрывая своего взгляда от земли, заросшей прошлогодней травой. – Но где, же следы, ведь они не ангелы и летать над землей не могут? Может, я ошибаюсь, но лучшего места для выхода в эфир поблизости нет».
В глазах пестрило от голых стволов деревьев и сухой прошлогодней травы. Александр остановился и, махнув рукой от отчаяния, направился в обратную сторону.
«Видимо, не мой день, – решил он. – Не мог же я «промахнуться» с местом. Если они вели сеанс отсюда, то лучшего места здесь просто нет».
Костин остановился и, достав папиросу, закурил. Сняв с головы фуражку, он вытер платком вспотевший лоб. Он с сожаленьем посмотрел на свои новые хромовые сапоги, заляпанные грязью. Неожиданно, его взгляд выхватил несколько окурков, которые белели среди травы. Он нагнулся и стал шарить рукой. Сердце его радостно забилось, от неожиданной удачи.
«Два окурка папирос «Беломорканал», три окурка – немецких сигарет, на которых следы женской помады. Значит, с ними была еще и женщина. Интересно, кто она – радист? Связная? Теперь надо искать следы от антены на дереве».
Он снова направился к деревьям и стал внимательно осматривать не только стволы, но голые кроны деревьев. Через несколько минут он нашел и нужное ему дерево. На земле лежала сломанная ветвь.
«По всей вероятности сломали, когда стаскивали с дерева антенну, – решил Александр. – А вот и место, на котором стояла рация».
На влажной земле отчетливо выделялся четырехугольный след от передатчика. Костин, словно, легавая во время охоты, стал медленно двигаться вдоль дороги, чем вызвал невольную улыбку у водителя, который стоял около машины и с интересом наблюдал за капитаном.
– Захаров! – крикнул ему Костин. – Подойди сюда! Ты что, не слышал команды?
Водитель бросил недокуренную цигарку под ноги и недовольно бурча, направился к нему.
– Ну и грязища, – произнес он, подходя к Костину.
– Вот скажи мне, Захаров, что за машина? – спросил его капитан, указав рукой на четкие следы протектора колес, которые отчетливо были видны на земле.
– А, Бог ее знает, товарищ капитан, – ответил сержант и наклонился над следом. – Похоже на след от автомобиля «Виллис». Могу и ошибиться, я не большой специалист в этой области.
– Правильно, Захаров, – ответил капитан. – Что еще ты заметил? Посмотри внимательней…
– Похоже, переднее правое колесо у него от «Опеля», – неуверенно произнес водитель.
– Молодец, Захаров! Ты не только водитель, но и неплохой следопыт. Теперь знай, мы ищем эту машину. Понял?
– А что, не понять, конечно, понял.
Они вернулись к машине. Костин подобрал у дороги ветку и стал очищать свои сапоги от налипшей грязи.
– Теперь куда? – спросил Александра водитель. – Темнеет, товарищ капитан….
– В город, – произнес Костин, забираясь в кабину.
Небольшой провинциальный город встретил их неприветливо. Серые разбитые бомбами дома, изрытые взрывами дороги.
– Останови машину, – приказал Александр водителю. – Спроси у людей, как нам добраться до комендатуры.
– Все правильно едим, товарищ капитан. Через три квартала будет справа комендатура.
Они быстро нашли нужный им адрес и, оставив машину у дома, направились внутрь довольно большого двухэтажного здания. Их остановил голос дежурного офицера.
– Товарищ капитан! Прошу предъявить документы.
Александр расстегнул карман гимнастерки и протянул удостоверение офицеру.
– Я новый начальник районного отделения СМЕРШ, капитан Костин. Если я не ошибаюсь, мое хозяйство находится на втором этаже? Комендант у себя?
– Так точно, товарищ капитан. Коменданта сейчас нет, он на выезде.
Александр поднялся на второй этаж, на котором размещалось три небольших кабинета. Костин толкнул одну из дверей рукой. За большим столом сидел младший лейтенант с артиллерийскими эмблемами на погонах. Увидев вошедшего капитана, офицер медленно поднялся из-за стола.
– Капитан Костин, – представился Александр. – Ваш новый начальник.
– Младший лейтенант Богданов, «СМЕРШ», – отрапортовал офицер. – Мы ждем вас, товарищ капитан.
Александр кивнул головой.
– Где остальные сотрудники? – спросил он Богданова.
– На выезде, товарищ капитан.
– Конкретно, меня не интересуют дежурные фразы, – строго произнес Костин. – Доложите обстановку.
Богданов вытянулся в «струнку» и начал докладывать:
– Младший лейтенант Бакатин выехал на узловую железнодорожную станцию, лейтенант Званцев – в село Яровое, младший лейтенант Каримов проверяет госпиталь, а лейтенант Козырев на воинском продовольственном складе, на который вчера был совершен налет.
– А вы, Богданов, значит – за дежурного?
– Так точно, товарищ капитан.
– Покажи мне мой кабинет, – обратился капитан к нему.
Они вышли из кабинета и направились по коридору. Богданов остановился около массивной дубовой двери и посмотрел на Костина.
– Это ваш кабинет, товарищ капитан.
Офицер повернул ключ, торчавший в двери, и они вошли в кабинет.
– Как вам, товарищ капитан? – спросил он Александра. – Может, что-то убрать или наоборот занести?
На стене висел большой портрет Сталина, глаза которого с интересом наблюдали за новым хозяином кабинета. В углу стоял большой кожаный диван и кресло.
