Kitabı oku: «Воля дней (сборник рассказов)», sayfa 2
Вестница счастья
На южном побережье одного бескрайнего моря, что омывало берег некоторой небезызвестной страны, жила счастливая собака благородной породы. Счастье её, как полагается, складывалось из всякого и разного: из резвой молодости и крепкого здоровья, блестящей на солнце шерсти золотистой, сосисок вкусных, нежных почёсываний за ухом. Но более остального, как считала собака, счастье её заключалось в неуёмной любви ко всему, что ни есть на белом свете. «Любовь – это всё, что нам нужно», – так считала счастливая собака, и небезосновательно. Чем больше собака любила всех вокруг, тем больше сосисок она получала, и тем продолжительнее становились почёсывания. От такой благодати даже погода никогда не портилась. Погода портится только для несчастного – для счастливого она всего лишь меняется.
По вечерам собака читала Достоевского и размышляла над добром и злом. Получалось, что добро – это то, от чего ты и другие становятся счастливы, а зло – конечно, наоборот. Выходила странная зависимость – от зла все становились несчастными, а обретя несчастье – ты в шаге от злобы, что непременно приведёт тебя к ещё большему несчастью и так далее. Следовательно, необходимо избавить мир от несчастья или от злобы, чтобы разорвать этот порочный круг. Счастливая собака не была бы счастливой, если бы не была порядочной. А как любой порядочный индивид, она взяла на себя ответственность исправить то несовершенство мира, что было ей по зубам. Утолить всю злобу и несчастье в мире она не могла, но можно начать с малого. Точнее, с ближнего. Собака стала раздумывать, какие злые и несчастные индивиды есть среди её знакомых – тех, кто жил на побережье. Быстро выяснилось, что среди знакомых собаки таких не числилось. Все туристы, что прогуливались по побережью, были счастливы и довольны жизнью. Будь иначе, стали бы они кормить и гладить собаку, проявляя тем самым очевидную добропорядочность?! Торгаши за маленькими прилавками, у которых туристы покупали сосиски, так же были людьми счастливыми и доброжелательно относились к собаке. А больше здесь никто на постоянной основе не бывал. Нужно было искать совета.
Счастливая собака обратилась к старому коту, который жил неподалёку. Старый кот утопал в блохах и изнывал от лишая. Затея счастливой собаки его совершенно не заинтриговала.
– Даже не знаю, – безынициативно произнёс он, а затем принялся вгрызаться в свалявшуюся шерсть. – А что это значит – быть несчастным?
– Ну, это когда сосисок не ешь, и тебя не гладят, – незамедлительно пояснила счастливая собака.
Старый кот задумался.
– Чайки, что живут на прибрежных скалах, а сюда прилетают ковыряться в мусоре, не едят сосисок, и не припомню, чтобы их кто-нибудь гладил хоть раз.
– А чайки, про которых ты говоришь, бывали уличены в злобных поступках? Это важно, ведь это верный признак несчастья.
Кот широко раскрыл белёсые глаза и утвердительно закивал.
– Однажды схватили меня за хвост, когда я копался в помойке. Пришлось спасаться бегством.
Счастливая собака поблагодарила кота за помощь. Уже уходя, она обернулась на кота и пристально оглядела невзрачного индивида.
– Кот, а ты счастлив? – спросила она прямо.
– Не знаю. Вообще, я сосиски люблю.
– А когда чешут за ухом?
– Не очень. Плохо переношу вторжения в личное пространство. Меня за то и из дома выгнали. Разодрал хозяйского отпрыска, что всё время приставал ко мне – то тискал, то за хвост тянул, – с усмешкой сказал кот.
«Ясно всё», – подумала счастливая собака, вслух же сказала:
– Нужно было проявить к нему любовь, ибо только так можно пресечь зло. А ты всё сделал неверно.
Кот ничего не ответил – блохи вновь впились в старую шкуру. Он принялся судорожно вычёсывать кровососущих жильцов. Когда блохи наконец отступились, собаки уже не было. Оставшись в одиночестве, старый кот попробовал припомнить давно забытый вкус сосисок.
Счастливая собака тем временем отправилась на край побережья, где череда мусорных контейнеров привлекала оголтелых чаек со всей округи. Ей повезло, и она обнаружила с дюжину чаек, копошащихся в мусоре, при этом шумно переругиваясь между собой.
– О, рыбья голова, чур, моя!
– Тогда за мной та дохлая мышь.
– Она травленая, впрочем, ешь, конечно, – для тебя не жалко.
Затем чайки всей ватагой грубо гоготали и хлопали крыльями.
Счастливая собака только головой качала, глядя на них.
«Анархия, злоба и несчастье. Кот не ошибался на их счёт», – подумала про себя она.
Подкравшись сзади, собака громко залаяла на птиц, привлекая их внимание. Те же со страху сорвались с мест и, отлетев метра на три, приземлились напротив нежданного пришельца.
– Ты чего?! Зачем пугаешь народ? – обижено загалдели чайки.
– Я не пугаю, лишь хочу вам что-то сказать, а вы послушайте.
– Больно надо тебя слушать! Ты кто есть, чтобы мы на тебя тратили время?
– Я – счастливая собака. И я пришла с добром, чтобы и вы отвратились от злого пути своего и тоже обрели счастье. Вы ещё не понимаете, но вы должны быть весьма мне благодарны.
Чайки стали переглядываться между собой. Видя их замешательство, собака решила прояснить свои слова.
– Вот вы тут едите всякую дрянь: рыбьи головы, тухлую куриную кожу, литиевые батарейки. Разве это хорошо?
– Хорошо!
– Очень даже!
– Приемлемо.
Птицы затараторили наперебой. Счастливая собака рявкнула, чтобы те примолкли.
– Нет, не хорошо! Вы не понимаете даже, насколько вы несчастны. А всё потому, что отдалены от вещей хороших и пригодных, что несут в себе счастье и делают мир лучше.
Чайки молча пялились, ожидая продолжения. Кажется, собаке удалось их заинтересовать.
– Вы когда-нибудь кушали сосиски? А за ушком вас чесали?
– Такого не едали отродясь, – уверенно высказалась стая. – Заушко не чесали тоже.
Счастливая собака обернулась и подняла с земли горсть сосисок, что принесла с собой. Подойдя ближе, она вывалила их из пасти перед нервными чайками. Те с вожделением смотрели на еду, но не решались подступиться – побаивались собаки.
– Это вам, друзья. Угощайтесь! – благодушно сказала счастливая собака.
Два раза предлагать не пришлось. Чайки, словно безумные, набросились на кучу облепленных песком сосисок.
– О, какое блаженство!
– Услада нёба!
– Экстаз!
Чайки вырывали друг у друга добычу, разрывая сосиски на клочки, и жадно проглатывали. Одной чайке удалось схватить целиковую мясную палочку, после чего она судорожно попыталась проглотить её за раз. Разумеется, она подавилась. Бедолага таращила глаза и хлопала крыльями. Остальные птицы даже на время забыли про еду и принялись гоготать над неудачницей, так потешно она корчилась. Несчастная уже была готова рухнуть замертво, как сосиска, наконец, проскользнула в желудок. Птица широко открывала клюв, хватая долгожданный кислород. Это действо ещё больше повеселило стаю. Наконец, отдышавшись и чуток придя в себя, едва живая чайка с прежним азартом набросилась на сосиски. Это послужило знаком для остальных, и пирушка вновь закипела. Скоро всё закончилось, и чайки обратили взоры на собаку.
– Есть ещё? Кстати, шерсть у тебя такая замечательная!
– Ты хороший зверь, нам твои сосиски по душе.
– Я уже чувствую себя намного счастливей.
Собака с довольством глядела на разом подобревших чаек. Птицы рассыпались в благодарностях и комплиментах. Собака сразу почувствовала себя ещё счастливей. Верный знак, что обращение сработало. Добра в мире стало больше сразу на десяток чаек.
– А теперь почешитесь за ушком, – велела собака и на личном примере продемонстрировала, как это надо делать.
Чайки переглянулись и стали подражать собаке, неловко пытаясь почесать голову когтистыми лапками. Многие кувыркались и падали, но всё равно неистово повторяли магическое действие.
– Ладно, для первого раза сойдёт. Суть, думаю, вы уловили, – подытожила собака.
Чайки лишь с непониманием поглядывали друг на друга и пожимали крыльями.
– Да, заушко это хорошо, спора нет, – наконец откликнулась стая. – Но всё же, как обстоят дела с сосисками?
– Сосиски – это просто. Вам стоит лишь открыться миру, полюбить его всей душой, и тогда мир не откажет вам ни в чём. Добро создаёт добро. С избытком будет вам и сосисок, и почёсываний.
– Научи!
– Вразуми!
Стая взмолилась. Счастливая собака, довольная собой, поманила птиц и направилась в сторону променада, где под вечер всегда прогуливались между торговыми палатками обеспеченные туристы.
– Всё, что нам нужно – это любовь!
Неустанно провозглашала счастливая собака. Затем она ластилась к прохожим, лизала им руки и подставляла пушистый животик. Неизменно она получала ласки, а пронырливые торгаши тут же предлагали туристам угостить пёсика чем-нибудь вкусным. Чайки смотрели на священнодейство с нескрываемым восторгом.
– Вот видите?! Проявляя любовь, вы всегда получите её в ответ, – наставляла собака, поедая большую сардельку перед поражёнными птицами.
Они алчно поглядывали на сочащуюся соками вкуснятину, но, кажется, в этот раз собака не думала делиться.
– Попробуйте сами! Летите и несите добро и любовь на своих крыльях во все уголки земли. И не забывайте, кто вас этому научил, – подытожила счастливая собака, а затем с чувством выполненного долга отправилась восвояси. Меняя мир к лучшему, сегодня она пропустила дневной сон.
Чайки потаращились друг на друга, похлопали крыльями, а затем принялись делать всё то же, что делала собака. Пытаясь привлечь внимание, они летали перед лицами отдыхающих, садились им на головы, вытаскивали заколки из волос, принимая их за сор, а также ласково тёрлись о штанины. В общем, творили добро, как заповедовала счастливая собака. Но почему-то люди не приходили в умиление от проявленной чайками любви. Они в ужасе махали руками, пытаясь отогнать назойливых птиц, что в одночасье сбрендили. Люди ругали птиц самыми плохими словами и гневались тем сильнее, чем больше птицы старались им угодить. Наконец один господин, отгоняя от супруги настырную чайку, ударил её тростью так, что та штопором пошла вниз и, рухнув наземь, перестала подавать признаки жизни. Чайки сгрудились вокруг несчастной. Та бездыханная лежала, широко раскинув крылья, которым не суждено больше подняться в воздух. Птицы молчали.
– Жаль вашего товарища, – раздался хриплый слабый голос со стороны. Птицы обернулись и увидели старого кота, обгладывающего вонючий рыбий хребет.
– Собака обещала, что всё будет по-другому.
– Добро порождает добро, говорила она.
– Мы так старались и вот что получили взамен.
Старый кот оставил рыбные останки и подошёл ближе.
– Не всему суждено сбываться так, как мы того желаем.
Чайки потупили взгляды, пытаясь осмыслить услышанное.
– Но мы видели!
– На яви!
– Клянусь крыльями!
Кот оглядел неподвижную тушку, облизываясь.
– У каждого своя судьба и свой путь. И всякий под небом живёт, как умеет, плохо ли, хорошо ли у него выходит, – и подумав добавил: – Знаете, ребята, иногда мир не готов делиться с нами добром. И тогда необходимо заставить мир тебя осчастливить. А после того, как ты станешь счастлив, и мир вокруг станет лучше. Ведь счастье порождает счастье.
Птицы всё ещё растерянно молчали, совершенно не понимая, кому теперь верить. Вдруг одна из птиц взмыла в воздух и, по широкой дуге облетев променад, резко спикировала над зазевавшимся господином и вырвала из рук у него большую запечённую сосиску. В ответ мужчина все так же махал руками и материл чайку, вот только теперь в клюве она несла жирную сосиску, скользкую от горчицы. Приземлившись рядом с остальными, удачливая птица бросила сосиску на обозрение стаи. Все разом приободрились.
– Доказал делом!
– Знай нашего брата!
– Герой!
Птицы оглянулись, чтобы похвалить старого кота за отличный совет, но того уже и след простыл, как впрочем, пропало и тело погибшей чайки. Лишь пара перьев осталась лежать на том самом месте, напоминая о павшем товарище.
– Ну даёт!
– Забрал своё!
– Верен своему слову!
Чайки восхищались прозорливостью старого кота. Затем дружно набросились на сосиску, толкаясь и переругиваясь между собой.
С тех пор нападения чаек на прогуливающихся стали явлением постоянным. Никакой индивид не мог позволить себе безнаказанно перекусить на побережье. Очень быстро пернатая банда догадалась воровать пищу непосредственно у торговцев и с открытых террас ресторанчиков. Счастливая собака с отчаянием смотрела на происходящий произвол. Чайки буквально возмущали пространство набережной, с каждым днём преумножая зло. Несчастье заполонило некогда беспечальное место. Это отражалось и на собаке. Озлобленные от нахальности чаек гости побережья теперь не обращали внимания на собаку, не гладили и не подкармливали. Лишь раздражённо отмахивались от ещё одного назойливого животного. Один раз некий господин даже пнул собаку лакированным ботинком – не больно, но обидно. В тот момент собака перестала быть счастливой и стала несчастной. Собака возненавидела глупых чаек, для которых сделала столь много. Те же, проигнорировав её учение, всё стали делать в точности наоборот, набивая животы, обрекая всех прочих на страдание. Собака теперь рассуждала так: «Если птицы воспротивились желанию стать добрыми, сознательно выбрав зло, значит, стоило избавить мир от их зла, чтобы вновь воцарилось счастье». Звучит проще, чем сделать. Чайки больше не желали разговаривать с собакой и вообще относились к ней с большой враждебностью. Собака, никогда не знавшая агрессии в свою сторону, побаивалась крылатых бандитов, настроенных решительно. Несчастная собака отправилась к старому коту.
– Ты не знаешь, что случилось с чайками? Почему они стали промышлять откровенным злодеянием? – спросила она у кота.
Старый кот сильно поправился с последней их встречи и в целом выглядел счастливым. Вокруг лежали недоеденные, но покусанные сосиски, запечённые рыбины и тефтели.
– Увы, такое мне не ведомо, – лениво отозвался жирный старый кот. Несчастная собака посмотрела на него с сомнением.
– Знаешь, я сделала всё, чтобы научить их добру, чтобы они сумели обрести счастье.
Жирный кот перевернулся на спину, подставляя брюхо ласковым солнечным лучам.
– А разве они его не обрели? Как по мне, они очень даже счастливы и довольны жизнью.
Собаку раздражали слова кота.
– Нет! Зло приносит лишь несчастье. Я уже чувствую это на себе. Тебя просто это ещё не затронуло…
Вдруг страшная догадка пришла в голову несчастной собаке. Раз всем вокруг плохо, а хорошо только чайкам и коту – выходит, что они заодно.
– Ты сговорился с птицами… – ужаснулась собака. – Даже не так, это ты их всему научил, ведь они слишком глупы сами по себе.
Обвинения нисколько не смутили кота. Казалось, он совсем не видит в этой ситуации ничего предосудительного.
– Твои россказни про доброту не сработали. Я лишь подсказал им другой путь. Может, они не получили всеобщего признания, зато научились уважать себя и наконец живут в достатке. Это куда больше, чем было у них до сих пор.
