Kitabı oku: «Афганский исход. КГБ против Масуда»
© А.А. Полюхов, 2015
© Книжный мир, 2015
Глава 1. Засада
– Иславское – прямо по курсу, два «щелчка», – уточнил пилот, сверившись с GPS-навигатором.
– Зайди по дуге к реке. Посади машину в поле, между ними и деревней, – приказал пассажир, разглядев на берегу две черточки – люди и две точки – собаки.
Минутой ранее сука повернула голову и прислушалась. За ней и кобель навострил уши. Собаки вытянулись струной, хвосты параллельно земле. Остановился их хозяин – плотный мужчина, за пятьдесят, в серо-зеленой ветровке. Обернулась и его жена, одетая в изящную куртку и пестрый платок. Люди не видели ничего особенного, однако скоро разобрали тихое жужжание вертолета. В верховьях Москвы-реки такое – не редкость: летают большие Ми-8 с резиденций президента и премьера, маленькие «робинзоны» миллионеров. Но приближался двухмоторный еврокоптер.
Аппарат приземлился, из кабины вылезли двое. Пилот остался у машины, пассажир направился к четверке. Пес занял позицию между незнакомцами и хозяевами. Сука встала впереди и чуть сбоку, вычислив в прилетевшем правшу, чтобы атаковать его соответственно. Левая рука хозяина нащупала в кармане выкидной нож. Правая набрала мобильный номер знакомого начальника местной полиции. Женщина просто смотрела: «Наверное, люди заблудились».
Неизвестный шел навстречу, демонстративно разведя руки и не делая резких движений. Полы пиджака шевелил осенний ветер, ноги тонули в траве. Кобель взглянул на хозяина: «Атаковать»? Приказа не последовало, и родезийские риджбеки сохранили готовность № 1.
– Матвей Александрович, доброе утро.
– Телефон?
– Да, и спутниковая сигнализация вашей машины, припаркованной у церкви Спаса Нерукотворного Образа.
Алехин знал, такими техническими возможностями располагали только федералы, но кто из них – МВД, ФСБ, ФСО или коллеги по прежней работе в разведке? Теоретически вертушку могли прислать и зарубежные враги из прошлого.
– Что?
– Товарищ Чудов просит вас о встрече.
– Когда и где?
– Сейчас, недалеко – 15 минут лета.
– Жена и собаки?
– Могут вернуться в резиденцию, кстати, вот ваш внедорожник подъезжает. Их проводят.
Через поле ехал «мерседес», за рулем сидел мужчина в костюме. Выйдя, открыл дверь для Анны. Она села с бледным лицом, хотя держала подбородок поднятым. Риджбеки по приказу хозяина запрыгнули в багажник. Итак, Матвей останется только с ножом. Вдруг, всё же захват чуждыми агентами?
– Товарищ Чудов что-то передает на словах?
– «Серый». Так вы летите?
– Да. Анна, это – коллеги, жди меня к обеду.
Жена, молча, кивнула. Через десять минут машина въехала в лесной поселок, затем в ворота большого участка. Тем временем ЕС-135 успел достичь МКАД и, пролетев четверть ее окружности, сел на подмосковном аэродроме. В ангаре, кроме авиаштуковин стояли два «гелендевагена» с заурядными московскими номерами, без спецсигналов. Охранник впустил в тесное техническое помещение.
– Здравствуй, Матвей Александрович! Сдай, пожалуйста, ножик, а то сенсоры засекли и охрана нервничает, – приветствовал Чудов.
– Чем обязан гостеприимству, Игорь? – гость оглядел авиамастерскую, где и присесть было не на что.
– На встречи ветеранов не ходишь, на звонки действующих коллег не отвечаешь. Пришлось в гости силком затаскивать. Ребята не перестарались?
– Ребята правильные. Что надо? Я уже двадцать лет в отставке и не хочу с конторой иметь дела.
– Мы уважаем твое решение уйти с оперативной работы и никогда не обращались с просьбами. Вот только мир изменился и не в лучшую сторону. Нужна помощь.
– Не читай лекций пенсионеру. Холодная война позади, вы в кабинетах сидите, в интернете выискиваете развединформацию. У вас и агентов, поди, не осталось.
– Почти правда. Только позавчера на рубеж Пянджского погранотряда вышел «младший брат Али» и попросил встречи со «старшим братом Свеном». Сказал, американцы «пещеру» вскрыли и «товар» вывезли. Придется тебе поведать ту старую секретную историю.
Если бы Чудов взял киянку, висевшую на стене, и ударил Матвея в лоб, то вряд ли добился бы большего эффекта. Заместитель директора внешней разведки преподнес ужасный сюрприз. Бывший разведчик обмяк в ожидании новостей про «ящик Пандоры», похороненный им в горах Афганистана. Он был молод и удачлив тогда: погиб лишь один участник операции, а тысячи людей избежали страшной опасности. Полузабытый ужас вновь опускался на Матвея и его мир.
– Самозванец, не мог парень выжить так долго в тамошнем аду!
– Назвал пароль «Стокгольм». Погранцы нашли старую запись в их разведотделе – твой пароль из 1988 года.
– И?
– Прошу, хотя могу приказать, напиши подробно. Коли согласен – работай дома, не согласен – останешься здесь. Мы беседуем неофициально. По сути тебя здесь нет, вылет еврокоптера оформлен как тренировочный. Если разговор не получится и начнется официальный допрос, то не в моих силах контролировать последствия.
– Что ж, дам полную информацию об операции «Пакет». Мои условия: Анна улетает в Швецию, президент создает спецгруппу.
– Эка, хватил! Президент!
– Возникла ситуация biohazard. В пещере находилось биологическое оружие. Советское! Вскрытие контейнеров вызовет катастрофу.
– Серьезно?
– Нет, шучу, ты развеселил. Где «младший брат»?
– На 201-й российской военной базе в Таджикистане. Ранен. Признаков инфекции нет.
– Слава Богу! Значит «товар» не распечатан.
– На базе Али был осмотрен Иваном Заболоцким начальником экспедиции из Саратовского НИИ по особо опасным заболеваниям. Она работает в Таджикистане.
– Давай, Игорь, действуй. Времени мало.
– А вы? – незаметно для себя Чудов перешел на уважительное обращение, видимо, вспомнив, что общается с начальником, пусть и бывшим.
– Домой отписываться. Вертолет дашь или полетишь на нем в Кремль докладывать? Ладно, хоть машину выдели, а то я, гуляя с собаками, бумажник не беру.
– Поезжай, Матвей Александрович. Умоляю: никаких звонков и контактов. Связь через ребят, охраняющих твой дом, у них есть оперканал.
– Не доверю вашим каналам, слишком многие слушают эфир на Рублевке – и свои, и чужие. Пришли утром курьера за моим отчетом. И следи, чтобы американцы не разнюхали прежде времени.
– Понимаю ситуацию, не подведу. Охрана останется в твоем доме. На всякий случай.
– Честь имею.
Многолетний груз ответственности и невозможности разделить ее хоть с кем-то свалился с плеч полковника Алехина. Нерассказанная тайна – тяжкое бремя. «Еще чуть-чуть и запляшу – так полегчало! – балагурил сам с собой по пути домой. – Даже стыдно: ситуация аховая, а мне хорошо. Наверное, такое чувство охватывает преступника, кающегося в содеянном. Правда, преступления не совершил. Тем не менее, Yersinia pestis mutatio вырвалась из пещеры».
Старый разведчик не лукавил, ибо операция «Пакет» дала нужный Советскому Союзу результат, хотя тайная цель, поставленная Кремлем, достигнута не была. Руководитель КГБ винил Матвея, но не тронул, опасаясь разглашения сведений о попытке геноцида. Когда умер он и начальник разведки, Алехин остался единственным хранителем секрета.
Вернувшись в рублевскую резиденцию, Алехин успокоил жену, потрепал по загривку Смера III и Хексу, затем велел охранникам, сидевшим в «лэнд крузере» у ворот:
– Занимайте комнату над гаражом. Машину загоните внутрь – ее антенны демаскируют. От меня неприятностей не ждите. Проблемы могут придти только извне. Пойдемте к собакам. Молчать, в глаза не смотреть, руки не распускать.
Оперативники вышли из авто по одному. «Грамотно, – одобрил ветеран. – Соображают: могу натравить питомцев». Смер сделал круг и подошел обнюхать первым, Хекса, как и положено «ведьме»1, колдовала осторожнее. «Члены стаи, – объяснил Матвей. – Не трогать». Родезийские риджбеки – не агрессивная порода, очень чувствительны к эмоциям хозяев, сильны и опасны. Приказ приняли к сведению, хотя продолжали следить за пришельцами. Увлекательное занятие – защищать хозяев от чужих.
– Мне нужно на кладбище, тут рядом, – Алехин удивил оперативников. – Один со мной.
Выйдя в отставку по собственной инициативе, Матвей устроился в банк. Скоро у акционеров случился конфликт и, пока свара в традициях 90-х не переросла в серьезную разборку, разведчик открыл свой финансовый бизнес. Знание людей, политическое чутье, западный опыт и немного удачи позволили заработать на приватизации экономики и становлении рынка акций. Теперь жил за городом как рантье, избегая публичности.
По просьбе тещи деревенский священник освятил построенный Алехиными дом и за рюмкой водки сообщил, что на местном кладбище продаются места «на потом». Матвей купил одно. Под мраморной плитой – пока без имени и даты – устроил шпионский тайник. Время пришло выкопать герметичный пластиковый мешок.
– Вскроем дома вместе, – предупредил возможные опасения охранника. – Там документы, оружия нет.
Анна не находила себе места, сохраняя внешнее спокойствие. Приготовила ужин, проверила заветный рюкзак мужа со сменой одежды и обуви, бритвой, зубной щеткой, загранпаспортом, парой кредиток, пачкой долларов и прочим необходимым для срочного отъезда. Вдруг пригодится. Появившийся Матвей пригласил ее в сад.
– Ты завтра летишь в Стокгольм. Остановишься не в отеле, а в пансионе престарелых на Эссинге, там за деньги селят и посторонних. Скажешь, врачи прописали курс физиотерапии.
– Мы не раз репетировали ситуацию. Она наступила?
– Увы. Выторговал иммунитет для тебя, меня за рубеж пока не выпустят. Может, позже. Или уйду нелегально. Неизвестно, где безопаснее.
– Береги себя, Матюша. Мне страшно и за Степана.
– Сын выбор сделал: уехал из страны и от нас. Искать Степу не стану – лишний риск для него. Крепись, любимая.
– Ты столько лет старался не допустить катастрофы. Ты же не всесилен.
– Твоя правда: Аз есмь человече, – и, набрав воздуха, крикнул уже охраннику, – Эй, юноша, пошли открывать кладбищенский клад!
Алехин выложил документы, фотографии и флешку. «Видите, ничего интересного для непосвященного кладоискателя, бесполезный набор бессвязных данных», – пояснил Матвей. – Доложите начальнику, что сотрудничаю по полной программе».
– Понял.
– Уясните: идет боевая операция. Участвует контора и неизвестный противник. Вероятна утечка. В этом случае я – главная цель, затем те, кто рядом.
– Понял.
– Используйте сигнализацию и видеонаблюдение резиденции. Риджбеки вам помогут: чуют, слышат и видят угрозу лучше и раньше нас.
Оперативный отчет складывался быстро, пальцы летали по клавиатуре. Часа в три ночи Смер, охранявший хозяина, заворчал в диапазоне инфразвука. На лестнице, ведущей из спальни жены на втором этаже, раздался топот – Хекса спешила вниз. Хозяин снял со стены арбалет, натянул тетиву, вставил дротик и нажал кнопку рации, полученной от охранников:
– Похоже, появились гости. Что у вас?
– Сигнализация молчит, значит, в доме и гараже их нет. Видео показывает движение в кроне дуба у забора.
– Выпускаю собак. Возьмут первого живым. Увидите других, открывайте огонь на поражение.
– Без стрельбы с их стороны? У нас нет приказа.
– Уже есть. Под мою ответственность. Смер, Хекса, Har det roligt!2
Утром «лэнд крузер» с темными стеклами, привез смену охраны и забрал плененного узбека-строителя. Тот клялся, что «заблудился в лесу и случайно перелез» трехметровый забор. После обработки признался: «плохие люди» велели осмотреть участок, за 500 рублей.
– Проверяют, – сделал вывод Алехин. – Есть утечка. Совпадение по времени и месту неслучайно. Начинается острая стадия.
– Вы правы, – согласился старший оперативник.
Вручив ему запечатанный пакет с рапортом, разведчик принял решение изложить историю целиком, исповедаться. Хотелось полностью освободиться от воспоминаний прошлого, перегрузить их из мозга в компьютер.
– Вы в курсе отъезда моей жены? – спросил, приглядываясь к стройному мужчине. «Ниже меня сантиметров на шесть, худощав. Левша, как и я. Можно попробовать».
– Да, ее отвезут в аэропорт.
– Есть мысль взять супостатов, если они тут кружат. Интересно? Сколько бойцов?
– Интересно. Нас четверо. Предложение конкретное?
– Только если вы готовы рискнуть. Бронежилеты имеются? Вертолет можете вызвать?
– Готовы рискнуть. Имеются. Могу.
– Одного оставьте здесь, второго оденьте в комбинезон моего садовника, дайте ему видеокамеру и высадите на шоссе у деревни, когда повезут Анну в Шереметьево.
– Что еще?
– Вам приходилось одеваться в женское платье?
– ???
– В интересах дела?
Бросив «мерседес» у церкви, Алехины с собаками двинулись вдоль реки. Приотстав, шел сопровождающий. Скоро появился внедорожник, мчавшийся пополю. Метров с двадцати его пассажир открыл огонь из пистолета. После первых выстрелов охранник упал. Муж и жена побежали к кустам у реки, машина догнала их. Раздался голос:
– Эй, старпер, садись в тачку и без глупостей! Тогда бабу не тронем.
– Хорошо, только жену оставьте в покое. Смер, Хекса, стоять!
Анна замерла, прикрыв правой рукой рот и левой схватившись за отворот куртки у сердца. Разведчик сделал шаг к машине. Налетчик вышел, держа оружие наготове. И тут, споткнувшись, Алехин свалился в грязь. Инстинктивно бандит опустил взгляд и оружие. Риджбеки рванули в атаку, отвлекая врага.
В ту же секунду «Анна» выстрелил, пистолет «Гюрза» в его левой руке коротко кашлянул «дум»! Преступник от динамического удара крутанулся волчком, выронил оружие и, рухнув, заверещал как кролик. «Анна» прицелился через лобовое стекло в водителя. Тот разумно не стал снимать руки с руля. Ряженый в женскую куртку и платок, старший оперативник лишь внешне напоминал жену Алехина. Матвей вскочил и распахнул дверцу, обезоружил впавшего в ступор шофера и завалил его на землю.
– Он застрелил Леху – телохранителя! Посмотри, нет ли у них в багажнике канистры с бензином, – истошно кричал ветеран. – Я сожгу гада!
– Сожжем, если не расскажет, кто заказал нападение, – заверил «Анна». – Кто тебя послал? Говори по-хорошему.
– Брызгалов. Директор ЧОП «Лямбда», – прошептал водитель, над которым нависли две пасти с мощными клыками.
К машине подбежал «убитый» охранник. Из прибрежных кустов спешил «садовник», снимавший инцидент на видео. Скоро из-за Николиной горы на другой стороне Москвы-реки поднялся еврокоптер.
– Ранен в правое плечо навылет. Наложим жгут и для допроса пригоден, – констатировал Алехин. – Точный выстрел! Завидую, как левша левше.
– Ваша блестящая идея, Матвей Александрович.
– Обычная засада в движении. Вы в рапорте напишите: «С учетом обстановки решил выявить намерения противника, что позволило в боестолкновении взять двух языков». Пусть поделятся знаниями, глядишь, появится ниточка наверх.
– Надо обыскать их внедорожник и мотивировать их разговорчивость.
– Начните с шофера – он со страха обмочился. Пригрозите сбросить с вертолета, дверку в полете приоткройте для убедительности.
– Отработаем, как положено. Извините, приму звонок – ваша жена из самолета.
– Анна, счастливого полета. Позвоню через пару дней. Чем занят? Гуляю с собаками. Что за шум? Трактор заблудился, пьяный тракторист дорогу спрашивает. Целую.
– Матвей Александрович, мне пора, – старший торопился доставить на допрос пленных.
– Шумно покайтесь в конторе, что прокололись – ведь меня «убили» в перестрелке.
Вертушка на бреющем скрылась за лесом. Собаки проводили ее взглядом и тщательно обнюхали салон оставленной машины. Налетчики пахли иначе, чем узбек, но все равно воняли страхом.
Вскоре появился «УАЗ» с сиреной. Требовалось убрать брошенное оружие и внедорожник. Ликвидация последствий бандитских разборок – полицейские будни. «Садовник» уехал объясняться в Федеральную службу охраны – Рублево-Успенское шоссе входило в ее зону ответственности. «Убитые» Алехин и телохранитель повезли собак домой.
«Охота удалась, – смаковал детали Матвей. – Жаль, не пришлось пострелять из «Гюрзы» – отличное оружие спецназа. Хм, уже 11.00 – пора пить чай и писать мемуары».
1988 Год
Глава 2. Остров
1 сентября
Ужас накатывал волнами, спящий неуклонно погружался в безысходность. Сжавшись в позу эмбриона, крепкий мужчина лет тридцати пяти постанывал. Судорожно подрагивали ноги, руки вцепились в простыню. Секунды быстрого сна сменялись неподвижностью, затем внутренний хаос вновь разрушал внешнее затишье. Бред держал жертву, которая лишь огромным усилием сдерживала вой и слезы. Борьба шла к финалу – дыхание учащалось и становилось прерывистым. Рот приоткрылся, бронхи напряглись для крика.
Рядом жена мирно посапывала, лежа на спине («так утром морщины на лице менее заметны»). Темнота не скрывала зрелую красоту, а покрывала флером загадочности. Оценить ее прелести той ночью было некому: вместо предутренней эрекции супруг ощущал полную дисфункцию. Его гениталии покинули обычное место, втянувшись в пах. Бедственное состояние мужчины не волновало женщину. Ночь целиком погрузила ее в объятия Морфея. Будучи, в отличие от мужа, совой, она предпочитала удовлетворять сексуальные потребности вечером, а то и днем. Потребности в тридцать лет не убавлялись, а росли. Ее порой пугал собственный аппетит в интимной сфере. В тот час снилось нечто желанное (или некто?). Пульс повышался, и грудь вздымалась заметнее.
В соседней комнате обладатель розовых щек и рыжих кудрей дрых в окружении разбросанных игрушек. У кровати стоял школьный ранец, на стуле висели брюки и рубашка с галстуком-бабочкой. Утро 1 сентября подкрадывалось к первоклашке. Покой мальчика охранял свернувшийся кольцом пес. Шерсть на холке временами поднималась и опускалась, хотя уши лежали спокойно. Иногда лапы начинали бег в горизонтальной плоскости, шла погоня за обнаглевшими кроликами из парка по соседству. Только во сне их разрешалось ловить, душить и даже есть.
Стокгольм дремал, не заметив, как скончался август. Едва слышно журчала стремнина, где озеро Мэларен сливалось с водами Балтики. Первые намеки приближающейся зари угадывались в проступающих из мрака силуэтах островов и связывающих их мостов. Утро надвигалось с востока. Восток велик, а путь долог.
Фасад маленького дома черными окнами взирал с каменистого склона на широкую панораму. Задний вход смотрел на узкую улочку. Через холл можно было попасть на кухню, в гостиную, детскую и кабинет. Лестница вела к двум спальням и ванной, а также на балкон.
Спящий человек предпринял последнюю попытку взять под контроль работу мозга, понять скрытую угрозу. Еще в детстве он научился задерживать полеты во сне. Затем пришло умение аккуратно пристраиваться к потоку образов, наблюдать за сюжетом со стороны, а порой и направлять его течение. Эротические сновидения юности превращались в увлекательные фантазии. Позже и серьезные проблемы находили решение в снах-симуляциях. После пробуждения оно иногда сохранялось в памяти.
На сей раз не получалось и пришлось вынырнуть из темного мира. Разум homo sapiens XX века, действуя по алгоритму древних homo erectus, просканировал тишину, оценил обстановку и вынес вердикт: норма, ничего страшного не обнаружено. В реальном мире.
Мышью выскользнув из кровати и, спустившись на кухню, включил кофеварку В ванной неспешно пожурчал над унитазом, следовало переварить пугающие сигналы из мрака. Советский разведчик не верил сонникам и экстрасенсорной зауми, но к подсознанию относился с уважением. Оно не станет пугать попусту. Натренированный за годы оперативной работы мозг не беспокоил без причин. Тогда что? Спортивного вида фигура в зеркале, кивнула русой головой, подмигнула серым глазом, но ответа дать не смогла. Взглянув на себя – рост 180, пресс плоский, бицепсы надо бы подкачать, мужчина с шуршанием провел лезвием по жесткой щетине.
На запах кофе появилась позевывающая жена. Халатик не скрывал теплого крепкого тела, увенчанного привлекательным лицом в обрамлении золотистых локонов. Ноги стройные, хотя просвет между бедрами уже не просматривался – не девочка. А запястья по-прежнему узкие и грудь со студенческих лет увеличилась лишь на размер. Хитрый карий взгляд, волнующе пухлые губы. Ровные зубы блеснули в улыбке.
– Что так рано встаешь, всем нам спать не даешь?
– Волнуюсь за Степу. Парнишка впервые идет в школу.
Матвей гнал пургу, и Анна это почувствовала. Сын читал и считал, ладил с детьми советской колонии. Муж скрывал причину беспокойства, она к такому привыкла – не первая совместная загранкомандировка. Оба исходили из того, что противник подслушивает, а быть может и подсматривает за семьей. Поэтому не болтали о серьезных делах и личных проблемах. Ясно, муж не стал грузить своими сложностями. «Захочет – расскажет, а пока нужно готовить завтрак: Степа заказал оладьи».
Раздался цокот когтей. Риджбэк Смер3 не пропускал момент открывания холодильника и балдел от запахов, исходивших из белого зева. Кобель посмотрел в лицо хозяина – вожак стаи не своей миске. Риджбэки родом из Южной Африки, где колонизаторы, скрестив европейских и местных собак, вывели породу необычайной сообразительности и бесстрашия. Недаром Степа звал пса на русский манер – «Смерть». Любой, кто обидит хозяев, через минуту горько пожалеет о содеянном.
Стоя под душем, закрыв глаза и подставив мускулистую шею под тугую струю, Матвей пытался поймать лейтмотив жуткого сна, но ему не удавалось установить связь с подсознанием. Вытерся, встал на весы. Порядок – 85 кг. Открыл шкаф: на школьную линейку бывшие пионеры должны являться в лучшем виде. «После занятий сына надо бы свозить в парк развлечений «Грена Лунд», там и перекусим, – планировал он. – Смер будет недоволен, поэтому с утра подольше с ним погуляю. Сумрак отступил – дуб под окном уже проявился.
Спускаясь к воде, разведчик шел по «Переулку неимущих», застроенному виллами ценой в миллионы крон. При журналистской зарплате в 6000 крон Матвей чувствовал себя бедняком, попавшим в гости к богатым родственникам, но зависти не испытывал.
С дерева приветственно каркнула ворона по кличке «Дежурная». Принесенный хлеб в воздухе хватали чайки, в воде – утки; а хитрая ворона держала монополию на крохотном причале. Смер птицами не заинтересовался и направился к прибрежным кустам, где обитал барсук. Трогать его не позволялось, но навестить «друга» требовали приличия. Подплывшая стайка лебедей грозно зашипела на пса.
Поросшая лесом и коттеджами гранитная спина трехкилометрового кита, всплывала из дымки посреди озера. Остров Эссинге пробуждался к жизни. Почтальон крутил педали по кривым улочкам. Соседка-пенсионерка вышла покурить. Окна зажигались одно за другим. Издали послышался гул автомагистрали.
Сын уплетал оладьи с черничным вареньем, запивая молоком. Пес очистил миску с кормом и занял у стола очередь за чем-нибудь «десертным». Смер культивировал благородные привычки и мог смаковать кусочек рокфора, закатывая глаза от удовольствия.
В ритуале облачения Степа обычно проигрывал по времени не только отцу, но и матери. В то утро ему удалось быстро справиться даже с бабочкой. Матвей надел клубный пиджак, вязаный галстук и серые фланелевые брюки. Анна блистала в белых туфлях и в маленьком голубом платье, не до конца скрывавшем аппетитные формы. Пашмина, золотой кулон и серьги, сумочка-клатч. Участники предстоящей школьной линейки остались довольны видом друг друга и хором рухнули на сиденья авто. Смер контролировал отъезд, привстав на подоконник в кухне, соседка – с очередной сигаретой – с террасы.
Посольство СССР на Кунгсхольмене занимало парк на высоком берегу, с которого открывался вид на центр Стокгольма. Главное здание по идиотскому проекту московского архитектора представляло стеклянную коробку с черной каменной головой Ленина в холле. В цоколе жилого дома располагалась миниатюрная школа. Во дворе царила легкая ажитация. Дети галдели – многие только вернулись с каникул на Родине. Дипломаты дискутировали, казалось, их волнует повестка дня Генеральной ассамблеи ООН. Технический состав толковал, видимо, о распродажах в универмагах.
– Доброе утро, Матвей Александрович, – раздался тихий голос пограничника из охраны посольства. – Вас просили срочно зайти.
Не уточняя, кто просил и куда зайти, разведчик пожал локоть жены и направился в главный корпус. В нем приходилось бывать чаще, чем хотелось бы. Правила конспирации входили в противоречие с необходимостью писать информационные и оперативные письма и телеграммы. Делать это разрешалось только в помещении резидентуры. Поэтому противнику помогала вычислять разведчиков частота посещений ими совпосольства, разумеется, если они не были его сотрудниками. Если они ими являлись, то помогала частота их выходов в город.
Сводя к минимуму пребывание в дипмиссии, опытный Алехин заранее составлял в уме тезисы нового сообщения и, оказавшись в резидентуре, быстро излагал их на бумаге. Писать приходилось ручкой – ее шорох не мог прослушать никто, от чего на среднем пальце сформировался намозоленный бугорок. Причем как на правой, так и на левой руке. Левша, переученный советской школой, Матвей пользовался обеими руками. Для личных записей левая выдавала особую неразборчивую скоропись. Для официальных – правая писала четким почерком, исключающим неправильное прочтение. Дабы оправдать частые визиты в посольство, журналист завязал хорошие отношения с послом. Зная, что Алехин занимается политической разведкой, тот не снисходил до дружбы с ним, как и с другими «смертными», хотя и любил порассуждать с ним о шведском обществе и политике.
