Книга очень понравилась. Пожалуй, если убрать лирические отступления, могла бы представлять собой материалы уголовных дел (к сожалению, так и не заведённых) на чётко просматриваемых реальных персонажей. О Родине, патриотизме, незаметных героях и «блистающих вершителях судьбы нашей страны 90-х». Внимательно читать 18- 30- летним, чтобы чётко распознать лезущую в их мозги и души через «окна» компьютеров мерзоту, которая была вышвырнута в дверь пинком под зад почти 20 лет назад. Хорошая настольная книга для наших украинских братьев, но они её, к сожалению, в 2013 году читать не стали…
Пожалуй, что лучша книга Проханова. Хоть и не без фирменых перегибов. Хороша книга тем, что в ней сочетаются мастерство Проханова-репортёра, Проханова-патриота и неожиданно постмодернизма. Получается эпический коктейль.
В определенных компаниях сказать, что периодически не без удовольствия читаешь Проханова, - значит дать звонкую пощечину общественному вкусу. Рукопожатная публика выпадет в осадок. Симпатии к общепризнанным любителям шокировать читателя вроде Сорокина или Паланика - это куда стандартнее и конформнее, чем к "последнему солдату Империи", оставшемуся верным ей и после ее гибели (такая преданность не может не вызывать у меня уважения). Возможно, его плодовитость и стилистическая избыточность текстов - признаки графомании. Но меня привлекает то, как он преобразует актуальные политические новости в фантасмагорические мифопоэтические картины, все эти его галлюциногенные метафоры завораживают.
…особенности национальной конспирологии…
…«Господин Гексоген» получился сияющей, воспалённой огненной кляксой. С намеренно смещённой симметрией, сознательно искажённой перспективой. Которая, будучи посажена на мелованном, гербовом бланке литературной реляции две тысячи второго, видится одновременно и к месту, и странно, и свежо, и вульгарно. Проханов пишет объёмно, сочно и цветисто. Да к тому же так, будто и он сам, и происходящие на страницах события, да и все его герои, до сих пор обретаются в поныне здравствующей и невесть как сохранившейся до наших дней Красной Империи. Словно и не было вовсе никакого девяносто первого. Багряные оккультные звёзды наскоро не закрашивали геральдическими орлами. С красных штандартов торопливо не спарывали тотемы рабоче-крестьянского поклонения. И спешно не добавляли карминовым полотнищам бело-синего двуцветия. Причём всё это без скидок на темпоральные петли и альтернативно-пространственные парадоксы. В первых двух страницах «Господина Гексогена» градус коммунизма выше, чем во всех явных и мнимых документах, лозунгах и доктринах нынешнего ЦК Компартии. Слог романа до неприятного завлекателен, и похож на удивительный, багрового социализма светофильтр. Сквозь который единственно и можно теперь смотреть на схлопнувшуюся в коллапсе эпоху. В повествовательном кураже Проханов разбрасывает материалы текстовых строк не скупясь, щедро и размашисто. Здание романа вырастает из сложенных воедино смысловых плит, структурных блоков, облицовочных предложений и фонетических кирпичей. Будучи скреплённым щедро сдобренным сравнительными прилагательными раствором, в типографскую печать оно уходит гладким и лаковым, как начищенные до зеркального блеска сапоги красноармейца из почетного караула мавзолейных часовых. Сквозь грохочущие недра книжных прессов появляясь на свет дородным, пресыщенным монументальной вычурностью традиционного сталинского барокко. Чуть ли не помпезным. Но глубоко внутри — обманчивым и зыбким. С самодовольным коварством и влажным хлюпаньем заглатывая ничего не подозревающего читателя в свою обдирающую до костей сердцевину. Как если бы в разгар весёлого празднества производственный агрегат парка детских развлечений принялся вдруг, вместо сахарной, наматывать на нежно розовые палочки плотоядно поблёскивающую стекловату, рассекающую мягкие горловые ткани и гибкие голосовые связки в кровавые ленты…
…на проверку конспирологический «…Гексоген» оказывается ничуть не легче в плане осмысления, чем недавний, озвученный где-то рядом, постмодернистский «Словарь Ламприера» Норфолка. Вот только там, где сквозь угловатые, колючие британские умовоспроизведения приходилось насильно сжиматься чуть ли не в игольное ушко, между неосоветскими закругленными, карамельными абзацами дедушки Проханова перетекаешь свободно и плавно. Будто по широким, приторным молочным волнам из далёких детских фантазий. Но фантазий по-босхиански избыточных, по-булгаковски психоделичных. Тут высушенная мумия Ленина, подобно вудуистскому амулету, охраняет русскую землю от вторжения подземного зла. Седовласые ветераны советских разведслужб поклоняются медному идолу Железного Феликса и организуют колдовскую чекистско-масонскую ложу. Останкинская башня сдаёт позиции под натиском потусторонних сил сводных штурмовых отрядов русалок, леших, кикимор и домовых. В ходе фешенебельного званого ужина один из гостей вдруг обращается электронным, зашнурованным в дорогую кожу, коротковолновым передатчиком. Другой — веткой сакуры, третий — скользкой рыбиной с человечьей головой. Из вод ночной Яузы в торжественной чернильной тишине является бессмертная африканская царица. Придворный заклинатель медиа-магната разлагающимися проклятиями и могильными заговорами обрекает на смерть отслуживших своё оживших политических марионеток. Прозу Проханова можно, наверное, сравнить с музыкой мультиинструменталиста Майка Олдфилда, прозванного на западе «Волшебником тысячи наложений». Те же едва различимые, и с непривычки здорово режущие слух, психотропные диссонанты пассажей. Схожие россыпи полутонов и квазинамеков, в самых, казалось бы, неподходящих местах. Такое же, на первый взгляд нелепое, нагромождение слащавых контрапунктов в тесных рамках увертюр. Вот только как и у Олдфилда, у Проханова всё безумным образом преображается, и даже — перерождается, стоит только проникнуть вовнутрь этого действа. Сжиться, слиться, срастись с ним. Каждый нюанс, любая мелочь становятся на отведённые места, выбранные изначальным замыслом полки. И вот уже и поверить теперь не получается, что есть хоть малейшая возможность воспринимать сложившуюся, самодостаточную, безупречно кристальную сингонию как-то иначе. Неприятие и неспособность понять открывшуюся вам гармоничную целостность и безбрежную осмысленность авторской задумки кажется неким чудовищным святотатством. Еретическим преступлением. Но и в обратную сторону этот эффект, как ни удивительно, работает с идентичным усилением. Правда, в диаметрально противоположном ключе. Те, у кого не получилось, едва заслышав отдалённый артиллерийский рокот восхвалений, лишь недоумённо пожимают плечами. Или открыто презрительно недоумевают: с чего мол сыр-бор? Так, книжонка для облегчения пары минут ожидания, проведённых на исходе выходного в садовом, квадратно-гнездовой конструкции сортире. И доля истины тут есть. «…Гексоген» — это две книги по цене одной. Не желаете размышлять? Читайте вскользь — будет вам шпионско-политическое, детективное, мыловаренного разлива повествование. Включите аналитические синапсы, задействуйте снобистскую железу — окунётесь в кипящий отвар концентрированной, маргинальной, пересыпанной скрытыми акцентами прозы. Откроете целую галактику метафор, гипербол и аллегорий, вращающуюся вокруг пульсирующей в сполохах квазарного огня основы сюжета. Всё как в известном художественном фильме: один податель — две пилюли. Какую выбирать — вот только в чём и вопрос…
P.S. …отдельным пунктом надобно отметить сложный выбор. В нём роман — это плач по сверхдержаве, которая на пике существования обладала могуществом, недостижимым и непредставимым не только для преемственной демократии, но и даже — для породившей её монархии. И которая могла с самодовольной небрежностью жонглировать постоянным напряжением глобального атомного конфликта, десятком локальных войн, полудюжиной точечных социалреволюций, парочкой ньютоновских научных свершений и армией гражданских подвигов разом. Но, кроме всего, в этом нелёгком выборе «…Гексоген» также и надежда. На то, что всё снова вернётся на круги своя. А поседевший и состарившийся Cоловей Генштаба, сбросив усталость семи десятков лет, звонко отстучит кириллической трелью клавиш эпиграф новой истории. Запечатлев его вызывающе пафосным, пламенным вступлением. Чем-нибудь вроде: «Красный медведь пробудился. И теперь весь мир увидит его мощь!»…
Конспирология? Да. Постмодернизм? Пожалуй. Политический детектив? М-м-м-м... возможно. Авторский взгляд на события последнего десятилетия российской государственности, на причинно-следственные связи между казалось бы совершенно разными явлениями и происшествиями, на тщательно скрытые и глубоко законспирированные механизмы формирования политической элиты и лидеров высшего ранга? И это тоже верно... Полуфантастические предположения о том, что и как там было на самом деле во время того самого перелома эпох, тысячелетий, президентств и государственности? В общем и это подойдёт...
Громко, взрывоподобно поименованная книга Проханова в своё время вызвала жгучий интерес уже одним своим кричащим нервным яростным названием. А выполненная в стиле хоррора и ужасов обложка и вовсе заклинилась в сознании и в памяти своей мертвящей простотой и отталкивающей привлекательностью. Но и само содержание романа так и написано — на высоком нерве, на натянутой звенящей струне, на яростном оре и митинговой риторике и лексике. И она до беспредела политична и полемична, до крайнего предела однозначна и многооценочна — эта психошокотерапевтическая книга господина Проханова (впрочем с господином в данном случае я, вероятно, погорячился, ибо Проханов явно товарищ).
Те кому сейчас за тридцать, наверняка помнят наши славные 90-е. И помнят их скорее всего недоброй памятью — если конечно не относятся к числу успешно половивших рыбку в мутном российском пруду. Но в книге речь не о рыночно-экономической чехарде. Самая что ни на есть политическая кухня высшего разряда — кухня, на которой варят высших олигархов и их приспешников, на которой валят и берут за фук ферзей и дамок политики, на которой успешно бьют козырных тузов казалось бы простыми шестёрками, на которой играют в политтехнологический бильярд мечеными шарами и краплёными киями. Где в качестве поваров и поварят выступают бывшие генералы МВД-КГБ-ФСБ, а бывших первых и казавшихся могучими фигур идеологического и политического российского истеблишмента легко выбрасывают в отход подобно сваренной луковице и лавровому листу. Где разыгрываются карты второй чеченской войны и судьбы несчастных домов на Каширке и Гурьянова вместе с их жителями, решаются (и лишаются) карьеры Прокуроров, Мэров, Директоров ФСБ, Премьеров и Президентов...
По разному можно относиться к написанному Прохановым. Только нельзя упрекнуть его в отсутствии литературного дарования — событийный ряд он закручивает с лёгкостью и изяществом математиков Мёбиуса и Клейна, а эмоциями и чувствами читающих управляет подобно опытному маститому жонглёру с десятком взлетающих и падающих в мастеровитые уверенные руки предметов — только в книге это уже не предметы, а Фигуры, причём такого уровня и масштаба, что уже и не называются именами и фамилиями, а просто государственными Функциями и карьерными Местами. Впрочем, фамилии не названы ещё и потому, что всё-таки книга носит полуфантастический и постмодернистский характер и имеет на своём челе отпечаток конспирологии и политического детектива...
Несмотря на свою неоднозначность роман интересен и ярок. Тем, кто интересуется политическими реалиями и играет в политические игры, и вообще может быть очень интересно, и одни станут горячими сторонниками товарища (всё-таки товарища, да) Проханова, а другие его горячечными противниками и критиками. Кем станете вы?..
Именно после этой книги Проханова "заметили" и стали воспринимать всерьез. Не смотря на сильнейшую критику со стороны "либеральной общественности", а может и благодаря ей, книга выдержала множество переизданий, т.е. вызвала серьезный интерес у читающей публики. Именно после публикации "Господина гексогена" Проханов становится публичной фигурой, его часто приглашают на телевидение и радиостанции, к его мнению прислушиваются.
Александру Проханову - 85, - он значительная фигура в общественной, политической, литературной, культурной жизни нашей страны,- остаётся верен себе, своим принципам, идеалам. Александр Проханов - один из героев нашего времени, всегда интересен и актуален. В его романе "Господин Гексоген" появляется генерал разведки в отставке Виктор Андреевич Белосельцев - ему есть что вспомнить - разведка работала на славу до тех пор, пока "предатели и агенты чужих разведок не овладели секретами государства". "Проклятый август" оглушил его на многие годы. Атмосфера осени на улице и в душе - А. Белосельцев не может смириться с утратами,- и в церкви на отпевании старого друга он видит духов света и тьмы, бьющихся за души. Похороны генерала Авдеева- Суахили - своего рода символ, гибель старого мира, его верных стражей и наступление нового, неизведанного... Кто-то уже приспособился, притёрся к магнатам,- все все они напоминают Белосельцеву прикормленных птиц... Блестяще написанный роман - в нём есть всё - глубокое погружение в тему, богатый русский образный язык. В этом романе атмосфера девяностых годов двадцатого столетия, пронизывающая боль от потери большой, великой страны, её величавости и могущества, страстное повествование человека , обеспокоенного творящимся беспределом. Острой сатирой наполнены страницы романа, когда речь заходит о захвативших власть магнатах, их закулисной жизни, наполненной обжорством, развратом, предательством интересов державы. Это Владимир Маяковский в прозе, заряженный энергией революции, преобразования страны. И - беспризорные дети, никому не нужные,- ими торгуют безнаказанно бандиты, наркоманы... Такую картину нарисовал А. Проханов о недавнем прошлом - "Каждые сто лет заново рай сажаем". Прорицатель в романе - это сам А. Проханов,- он чувствует глубже, острее, мудрее, он видит дальше: "Русский рай есть Победа". А ещё он сказал :"Россия - помеха аду".
На излёте правления Путина можно почитать про его начало. Какие-то нехорошие люди ещё давно наговорили мне гадостей про писателя Проханова, что отдаляло меня от этой книги. Конечно же, никого не надо слушать, а тем более, когда это явная политическая подоплёка. Писатель Проханов замечательный, а книга - очень правдивая. Всегда вот читаешь книгу с Намёком, и пытаешься по косвенным деталям узнать, кого же там вывел автор. А потом всё же разочаровываешься, что автор только немного поскрёб самых незначительных черт с реальных людей, чтобы не дай бог никого не обидеть. В этой книге узнаваемы если не все, то очень многие, если, конечно, память не подводит. Но, если честно, на одной своей памяти, конечно, я бы никого не узнала - в те годы я, как все, никакой политикой не интересовалась. Это уже позже довелось почитать документальной прозы про то самое время - Гессен и Белтон, и прочих. Проханов документальную часть почти всю оставил, только добавив немного классического русского литературного колорита, чтобы было чуть интереснее читать. К сожалению, реальных событий здесь больше, чем выдуманных. К сожалению, Путин и правда пришёл к власти ценой большой крови. Если честно, до этого я как-то всё больше негодовала о взрывах жилых домов - то, что коснулось лично каждого из нас. Но здесь ещё с очень смачными подробностями описывается атака на два дагестанских села, когда пострадали мирные жители. Война всегда кажется далёкой: где-то там мужчины в хаки бросают друг в друга гранаты. Но на самом деле война всегда затрагивает мирных жителей. Описание убивающейся над мёртвой девочкой дагестанки переворачивает всё внутри. Этот эпизод должен прочитать каждый, а запутинец - несколько раз. Должно же быть хоть что-то человеческое даже в самых отпетых негодяях. А уж в нормальных людях и подавно. Может, хватит уже пережёвывать положенное путинскими нам в рот говно, "есть, давиться, пеной исходить, но повторять: «Вкусно! Ой, вкусно!»"
Отставной генерал внешней разведки Виктор Белосельцев, будучи почти десятилетие на заслуженном покое, вовлекается группой старых боевых товарищей в секретный заговор - "проект Суахили". Цель политической операции - плавный переход власти от дряхлеющего алкоголика Истукана к загадочному молчуну Избраннику.
Основываясь на реальных политических событиях рубежа веков, Проханов выдумывает в своем "Гексогене" параллельную историю Российской Федерации. Все герои его романа хоть и выведены под характерными псевдонимами (Плут, Прокурор, Мэр, Истукан, Избранник), вполне узнаваемы и конкретны. Яркий барочный язык соцпсиходелии Александра Андреевича даст сто очков любому Пелевину, а умение создать сложное художественное пространство любому Сорокину. Особенной строкой в книге проходит Москва, она узнаваема и неузнаваема одновременно, но в любом случае, очевидно - это беспрецедентное признание в любви нашей безумной столице. Как и признание в любви целой стране, целому народу, советскому прошлому и величественному (как сейчас уже открывается) будущему.
Неудачное произведение. Много шума. Винегрет. Каталог. Да, Проханов объездил весь мир, многое знает, у него всё отлично выписано, но невыразимо скучно. И манию преследования по «Гексогену» хорошо изучать.
Yorum gönderin
«Господин Гексоген» kitabının incelemeleri