Kitabı oku: «Нерусские русские. История служения России. Иноземные представители семьи Романовых», sayfa 4

Большая политика и династический тупик

Таким образом расчищался путь к престолу для детей Петра I и Екатерины Скавронской, которые, учитывая происхождение царицы, были русскими только наполовину.

Россия в этот период находилась на пике своего могущества. Весной 1714 года войска князя Михаила Михайловича Голицына (1675–1730) разбили шведов при Лапполе, что открыло дорогу к скорому завоеванию всей Финляндии. В августе еще более значимая победа одержана при Гангуте, где русский галерный флот под непосредственным командованием Петра I и Ф.М. Апраксина уничтожил эскадру шведского контр-адмирала Эреншельда у Гангута. Это сражение считается первой крупной победой в истории Русского флота.

В 1719 году отряд капитана Наума Акимовича Сенявина (?-1738) у острова Эзель выиграл бой против отряда капитан-командора Врангеля. В качестве трофея русским досталось три вражеских корабля.

И наконец, в августе 1720 года у острова Гренгам воевавший на море столь же успешно, как и на суше, М.М. Голицын добился еще одной крупной «виктории», разбив эскадру К.Г. Шеблада. Шведы потеряли 1 линейный корабль, 4 фрегата, 3 галеры и 6 небольших судов. Показательно, что битва происходила на виду у расположившейся неподалеку британской эскадры, которая своим присутствием должна была демонстрировать русским мощь британского флота и как бы «страховать» шведов. Однако присутствие англичан ничего не изменило.

Военное превосходство армии и флота Петра I над противником было очевидным, а если учесть еще и колоссальную разницу в экономическом и демографическом потенциалах, становится очевидным, что война для Швеции абсолютно бесперспективна.

В Стокгольме это понимали, и Карл XII пошел на мирные переговоры с Россией, рассчитывая ценой отказа от Прибалтики и Приневья заключить с Петром Великим союз, после чего получить территориальные компенсации за счет датчан, поляков и немцев.

Идея была весьма перспективной, но внезапная гибель шведского монарха при осаде норвежской крепости Фридрихсгамн спутала все карты.

Сменившая его на престоле сестра Ульрика Элеонора (1688–1741) и ее муж принц Фридрих Гессенский (16761751) пытались продолжить войну и признали свое поражение только после того, как на побережье Швеции начали высаживаться русские десанты.

30 августа (10 сентября) 1721 года подписан Ништадтский мир, по условиям которого Россия получала Восточную Карелию, Приневье, южный берег Финского залива, Эстляндию и Лифляндию. За потерю этих земель Швеции выплачивалась компенсация в 2 миллиона ефимков (1,3 млн руб.), а также предоставлялось право закупать в России беспошлинно на 50 тысяч рублей хлеба ежегодно.

Подчеркивая значение этой победы, 22 октября (2 ноября) 1721 года Петр I провозгласил Россию империей.

Задача получения выхода к Балтийскому морю успешно решена, и по логике императору следовало заняться решением черноморской проблемы. Однако воспоминания о неудачном прусском походе заставили его скептически отнестись к идее новой войны с Турцией. Поэтому вектор экспансии в южном направлении сместили в сторону Персии с перспективой выхода к Индии.

Еще в 1714 году организовали экспедицию князя Александра Бековича-Черкасского (16?? – 1717) против Хивинского ханства. Однако после первых военных успехов русский отряд был заманен в ловушку и предательски уничтожен.

В 1722 году Петр I организовал и лично возглавил Персидский поход, результатом которого явилось покорение зависимых от Персии ханств западного (территория Дагестана и современного Азербайджана) и южного побережья Каспийского моря. По условиям заключенного 12 (23) сентября 1723 года в Петербурге мирного договора в состав империи вошли города Дербент, Баку, Решт, а также провинции Ширван, Гилян, Мазендаран и Астрабад. Это последний крупный военный успех петровского царствования.

Между тем главной проблемой, терзавшей Петра в этот период, стала проблема престолонаследия. Судьба сыграла с ним и его супругой злую шутку. Их сын Петр Петрович, ради которого затевалась вся история с устранением царевича Алексея, умер в 4-летнем возрасте, спустя год после смерти своего сводного брата. Прожив менее суток, умер и еще один сын Павел (1717). Сошли в могилу в младенческом возрасте дочери Екатерина (1707–1708), Наталья (1713–1715), Маргарита (1714–1715) и еще одна Наталья (1718–1725). Ранней смерти избежали лишь две дочери – Анна (1798–1728) и Елизавета (1709–1762).

Принцесса Екатерина Иоанновна

Однако шансы обеспечить им корону выглядели минимальными, поскольку, учитывая и традиции, и масштаб стоявших перед страной задач, очевидно, что идея женского правления не будет с пониманием воспринята подданными. К тому же, если уж на престол стали бы претендовать женщины, гораздо больше прав было у трех дочерей покойного сводного брата и соправителя Петра I Ивана V – Екатерины (16911733), Анны (1693–1740) и Прасковьи (1694–1731), все-таки они старше дочерей Петра и, в отличие от Анны и Елизаветы, рождены в законном браке.

Не имея детей, которым он бы мог передать власть хоть с какой-нибудь легитимностью, и находясь в состоянии тяжелого душевного кризиса, Петр I в 1722 году, уже будучи императором, издал новый закон о престолонаследии, согласно которому царь сам мог подобрать себе преемника, причем не обязательно даже принадлежащего к династии Романовых.

Осознавая ограниченность отпущенного ему судьбой срока, царь-реформатор пытался понять, кто мог бы продолжить его дело, и, не обнаруживая подходящих кандидатур, все больше впадал в отчаяние.

Однако эта личная драма не мешала Петру I вполне рационально подходить к использованию имеющихся у него ресурсов в лице юных царевен, устраивая новые междинастические браки.

В Доме Романовых подобная практика ограничивалась случаем с царевичем Алексеем и принцессой Шарлоттой. Дом Рюриковичей давал в этом отношении больше примеров, последний из которых относился ко временам Ивана Грозного (1530–1584; правил с 1538 г.), когда двоюродная племянница царя княгиня Мария Владимировна Старицкая (1560–1597) в 1573 году вышла замуж за датского принца Магнуса (1540–1583). Этот брак позволил российскому монарху обзавестись союзником в Ливонской войне (1558–1583 гг.), которая, как и война Северная, велась именно за утверждение России на берегах Балтийского моря.

Однако теперь Петр I делал ставку не на Датский королевский дом, доставивший ему немало хлопот в качестве союзника, а на мелкие немецкие княжества.

Подобный подход имел ряд преимуществ, поскольку правители таких княжеств не отягощены чрезмерными амбициями и были покладисты в межконфессиональных вопросах, а родство с ними означало и родство с более влиятельными европейскими династиями.

Первой список вышедших за иностранцев невест открыла вторая по возрасту из русских царевен Анна Иоанновна. В 17 лет ее выдали замуж за герцога Курляндского Фридриха III Вильгельма (1692–1711). Он был старше ее всего на один год, и брак имел все основания стать счастливыми, если бы чрезмерные возлияния на состоявшейся в Санкт-Петербурге свадьбе не подорвали здоровье жениха и он не скончался, немного не доехав до своего дома.

Петр I не слишком переживал из-за случившегося, поскольку Анна Иоанновна стала номинальной правительницей Курляндского княжества, а реальная власть сосредоточилась в руках находившегося при ней в качестве резидента Петра Михайловича Бестужева-Рюмина (1664–1743)³³.

В 1716 году настал черед старшей из царевен Екатерины Иоанновны (1691–1733), супругом которой стал герцог Карл Леопольд Мекленбург-Шверинский (1678–1747). Для него это был уже третий брак, причем ранее молодожен служил Карлу XII, а теперь пытался переориентироваться на русского царя, чтобы усмирить собственное дворянство. Петр I получил то, что хотел, – договор, позволявший ему размещать войска в княжестве Мекленбург-Шверин. Убедившись в ненадежности своего родственника, российский монарх принял сторону местного дворянства и взявшего его под свое покровительство австрийского императора, который в 1719 году отстранил герцога от власти³⁴.

До 1727 года Мекленбург-Шверин с санкции императора управлялся королем Пруссии Фридрихом Вильгельмом I и ганноверским курфюрстом, королем Англии (с 1714 г.) Георгом I (1660–1727).

Петра I такое положение устраивало, поскольку отношения и с Австрией, и с Пруссией, и с Англией были в указанный период вполне благожелательными, а необходимость держать на севере Германии войска с окончанием Северной войны попросту отпала.

Екатерина, рассорившаяся со своим буйным супругом, в 1727 году вернулась в Россию, где и провела остаток жизни.

Особые планы Петр I связывал с браком своей дочери Анны и герцога Карла Фридриха Гольштейн-Готторпского (1700–1739).

Вместе с Курляндией и Мекленбургом Голштинское герцогство создавало своеобразное (хотя и не сплошное) полукольцо, огибавшее Балтику на юго-востоке и одновременно нависавшее с севера над таким ненадежным союзником, как Речь Посполитая. Кроме того, Голштинское герцогство имело стратегическое значение, находясь между Германией и Данией. Дания же, в свою очередь, контролировала проливы из Северного моря в Балтийское, а также являлась противовесом и вечным соперником Швеции.

Кроме того, Карл Фридрих приходился племянником Карлу XII и его правившей с 1718 года в Швеции сестре Ульрике Элеоноре, что делало его вполне вероятным претендентом на шведскую корону.

Брак состоялся вскоре после окончания Северной войны (1721 г.) и отражал тенденцию к установлению добрососедских русско-шведских отношений. С другой стороны, такой зять стал для Петра I козырной картой, которой он мог крыть ходы своих противников и в Швеции, и в Дании, и в Германии³⁵.

Естественно, таким зятем царь дорожил, предпочитая игнорировать прохладные отношения между супругами и введя герцога в круг ближайших своих приближенных. В сущности, своими междинастическими браками Петр I обозначил контуры внешней политики, ориентированной на достижение Россией гегемонии в Балтийском регионе, однако последовавшая 28 января (8 февраля) 1725 года смерть царя-реформатора привела к тому, что воплощать эту политику в жизнь довелось уже его преемникам и преемницам.

Общие итоги: создатель империи

Петр I превратил Московское царство в Российскую империю. Изменилось не только название государства, изменились его внутренняя суть, идеология и содержание.

Территориально страна расширилась за счет земель Приневья и южного побережья Финского залива, Восточной Карелии и Карельского перешейка, Прибалтики (включая территории нынешней Эстонии и Латвии, без Курляндии), а также территории западного и южного побережья Каспия. Решающее значение имело закрепление на берегах Балтийского моря и, соответственно, обретение возможности развивать полноценные торговые связи с Европой. Закрепление на Каспии могло иметь значение только в перспективе, как возможность проложить своего рода транзитный путь из стран Среднего Востока в Европу. На фоне очевидных внешнеполитических успехов нерешенной оказалась проблема получения выхода к Черному морю, что сохраняло зависимость России от расположения Турции.

Управленческие, административные структуры переоформили в соответствии с принятыми на Западе образцами. Новая система административного деления страны на губернии копировала шведскую систему, включая названия административных единиц (губернии) и должности лиц, их возглавлявших (губернаторы). Система коллегий, пришедшая на смену устаревшей приказной системе, с большей четкостью распределяла полномочия между конкретными ведомствами и с большей эффективностью осваивала выделяемые ресурсы.

В стране благодаря увеличению государственных заказов началось бурное развитие промышленности. Появились новые города, хозяйственные центры. Петербург стал новой столицей империи вместо Москвы, что упростило Петру I задачу по отстранению старой боярской знати от рычагов власти.

Произошло своего рода «освежение» элиты благодаря притоку свежей крови из представителей самых различных слоев общества. Дворянство вотчинное и дворянство поместное, располагавшие, соответственно, наследственными и предоставляемыми за службу земельными владениями, слились в единое сословие, представители которого должны были в обязательном порядке нести военную и гражданскую службу.

«Табель о рангах» дал шанс выходцам из низов обрести личное и потомственное дворянство. Еще одним источником пополнение элиты стали приглашенные на русскую службу иностранные специалисты, а также немецкое (остзейское) дворянство из присоединенных к России Прибалтийских провинций.

Были кардинально реорганизованы вооруженные силы государства. Сухопутная армия стала профессиональной, поскольку личный состав в нее фактически набирался пожизненно, без возможности смены деятельности. В то же время создание такой армии можно считать одним из видов «социального лифта». Некоторые нижние чины выбивались в офицеры, т. е. пополняли собой ряды дворянства. Для «солдатских детей» шансы проделать аналогичный путь выглядели еще более высокими.

Аналогичный и даже с большим успехом путь можно было проделать на морской службе. Флот, созданный Петром I, кардинально изменил расклад сил как минимум на севере Европы. Соответственно, изменилась и роль России в геополитике. Начавшаяся еще при Иоанне Грозном борьба между Московским царством, Швецией и Речью Посполитой за гегемонию на Балтике завершилась однозначной победой России. Более того, Россия начала активно участвовать в немецких делах и, по сути, определять судьбу Европы наряду с такими «великими державами», как Австрия, Франция и Великобритания. Что касается Швеции и Речи Посполитой, то после Северной войны их правильнее бы называть «экс-великими державами», подобными Испании.

Огромные изменения произошли в повседневной, бытовой сфере, а также в сфере культуры. Не только дворянство, но и купечество, мещанство даже на внешнем уровне (одежда, дома, досуг) стали более европейскими. Основная масса населения страны – крестьянство – оказалась слабо затронута этими переменами, но хотя бы через помещиков и чиновников тоже почувствовалоа идущие из-за границы новые веяния.

В царствование Петра I основано около 100 городов и поселений, многие из которых стали важными военными базами, промышленными и экономическими центрами. В культурной и хозяйственной жизни стали играть роль архитекторы, инженеры, ученые.

Одним из последних знаковых распоряжений императора можно считать указ правительствующего Сената от 28 января (8 февраля) 1724 года о создании в Петербурге Академии наук, ставшей главным в стране центром фундаментальной науки.

В целом произошедшие при Петре Великом изменения оказались настолько глубокими и серьезными, что определили весь дальнейший путь развития России.

Случайный силуэт. Екатерина I (1684–1727)

После событий, которые с определенной натяжкой можно назвать дворцовым переворотом, на престол вступила вдова покойного Екатерина I, которая не была русской по крови и принадлежала к Романовым только через брак с покойным императором.

Пресловутый дворцовый переворот прошел абсолютно бескровно, благодаря тому что поддерживавшему новую государыню петербургскому генерал-губернатору и главнокомандующему гвардией князю Александру Даниловичу Меншикову (1673–1729) удалось сосредоточить верные ему войска в нужное время и в нужном месте, а именно около здания Сената, где решался вопрос о новом монархе.

Боролись две партии. Побежденные объединяли представителей старых дворянских родов, недовольных засильем во властной элите незнатных выдвиженцев и иностранных специалистов, а также слишком стремительным темпом вестернизации. Победители, возглавляемые Меншиковым, на сохранении прежних темпов реформ не настаивали, но вовсе не собирались уступать родовитым аристократам занятые во властной элите позиции.

Вопрос о полном отказе от курса на интеграцию в Европу, собственно, не стоял, хотя характер этой интеграции конкретные представители элиты видели по-разному.

Екатерина I лучше многих других кандидатов подходила для того, чтобы, не свертывая реформы, дать стране и народу передохнуть от измучивших их преобразований. Весьма деятельная по натуре, к концу жизни она страдала от многочисленных болезней и не склонна была слишком интересоваться государственными делами, передоверив их А.Д. Меншикову.

Екатерина I

Князь А.Д. Меншиков

Организованная «светлейшим» расправа над не симпатичными ему сановниками в лице Петра Андреевича Толстого (1645–1729) и Антона Эммануиловича Девиера (1682?-1725) с точки зрения расстановки политических сил также не имела значения, поскольку не затрагивала интересов ни «старой», ни «новой» знати.

Скудные данные, которые подданные имели о новой государыне, при очевидной нехватке у нее легитимности, были, скорее, на пользу императрице. За свое двухлетнее правление она не успела наделать особых ошибок, которые подорвали бы престиж России на международной арене, но зато заключила ставший во многом судьбоносным союзный договор с Австрией, известный под названием Венского (6 августа 1726 г.).

Венский договор. плюсы и минусы

Обсуждение этого договора началось еще в 1724 году при жизни Петра Великого, а главным его лоббистом стал вице-канцлер Андрей Иванович Остерман (1687–1747), после Ништадтского мира фактически «руливший» дипломатическим ведомством.

Вице-канцлер А.И. Остерман

«1-я статья договора провозглашала вечную дружбу двух стран, готовых совместно бороться за поддержание мира в Европе.

Во 2-й статье говорилось о присоединении России к испано-австрийскому союзу и обязательстве оказывать помощь Австрии против агрессоров: „…наступательную войну объявить и против оного с общего согласия оружием выступить, и с ним мира не учинить и не заключить, разве по поправлению обид и вреда и с совершенного соизволения Его Цесарского Католического Величества“.

3-я статья возлагала аналогичные обязательства на Австрию, причем Карл VI Габсбург и его преемники брали на себя „гарантию всех государств, провинций и областей, от Ея Величества Всероссийской в Европе владеемых“.

4-я статья впервые в дипломатической практике устанавливала правило взаимных консультаций послов союзников при иностранных дворах.

5-я статья обязывала стороны не укрывать мятежников, что было актуально для России в свете истории царевича Алексея, а для Австрии – в свете тех заигрываний, которые Петр I на протяжении ряда лет вел с Ференцем Ракоши.

6-я статья определяла численность вспомогательных корпусов, которые следовало отсылать на помощь союзнику, – по 20 000 пехоты и 10 000 кавалерии с обеих сторон.

7-я статья предусматривала создание общего военного совета в случае ведения совместных боевых действий.

8-я статья оговаривала размещение российского флота во всех портах и гаванях Австрии и Испании.

Статьи с 9-й по 12-ю касались перспектив присоединения к договору Речи Посполитой или Саксонии, управляемых Августом II, мира между Швецией и Речью Посполитой, а также поддержки прав опекаемого Россией герцога Голштинского»³⁶.

Российско-австрийский альянс, с небольшими изменениями и перерывами просуществовавший до Крымской войны (1853–1856 гг.), является объектом критики со стороны многих историков и публицистов, причисляющих себя к патриотам, поскольку, по их мнению, заставил Россию неоднократно проливать кровь за абсолютно чуждые ей интересы. Для оспаривания этого тезиса имеет смысл хронологически пройти вперед, подведя своего рода баланс этого союза.

Отметим основные моменты:

– В 1733–1735 годы Россия и Австрия совместными усилиями разгромили поддерживаемого Францией претендента на польский престол Станислава Лещинского и укрепили свое влияние в Речи Посполитой. Баланс, одинаково выгодный обеим державам.

– В 1735–1739 годы Россия совместно с Австрией вела борьбу против Турции. После ряда поражений Австрия заключила сепаратный мир, уступив противнику Турцию. Россия, оставшись в одиночестве, также заключила мир в Белграде, получив небольшой выход к Азовскому морю, что не соответствовало принесенным жертвам, но все же свидетельствовало о победе. Таким образом, Австрия в любом случае оттянула на себя часть вражеских сил, так что баланс можно признать, скорее, положительным для России.

– В 1741–1743 годы, ведя войну с Францией, Австрия помешала Парижу оказать помощь своим шведским союзникам. В результате к России присоединена значительная часть Финляндии.

– В 1747 году русский корпус В.А. Репнина совершил поход на Рейн на помощь австрийцам. Прибытие русского корпуса склонило Францию к заключению Ахенского мира. В боевых действиях корпус не участвовал, но сам факт того, что русские войска продвинулись до западных границ Германии, способствовал укреплению престижа державы Романовых. Баланс, одинаково выгодный для обеих империй.

– В 1757–1761 годы Россия в союзе с Австрией участвовала в войне против Пруссии. Несмотря на одержанные победы, территориальных приращений Россия не получила. Хотя винить в этом следует не Австрию, а добровольно отказавшегося от всех завоеваний Петра III. При этом, по итогам войны, Россия смогла позиционировать себя в качестве желательного союзника как перед Австрией, так и перед Пруссией, что впоследствии дало хорошую возможность играть на австро-прусских противоречиях. Австрия, со своей стороны, благодаря союзу с Россией ограничила территориальные амбиции Пруссии. Так что баланс, тоже одинаково выгодный для обеих империй.

– В 1787–1790 годы Австрия совместно с Россией вела еще одну войну против Турции. Для Австрии эта война закончилась незначительными территориальными приращениями, для России – окончательным утверждением в Северном Причерноморье. Баланс с очевидным преимуществом для России.

– В 1772, 1793 и 1795 годы Россия и Австрия участвовали в трех разделах Речи Посполитой, получив примерно равные территориальные приращения. Баланс, одинаково выгодный для обеих империй.

– В 1799 году русская армия очистила от французов большую часть Италии, но пользу от этих побед получила именно Австрия, фактически подставившая войска Суворова под удар неприятеля в Швейцарии. Возмущенный Павел I разорвал альянс с Австрией и начал сближение с Наполеоном. Баланс в пользу Австрии.

– В 1805 году Россия в союзе с Австрией вступила в войну с Наполеоном, закончившуюся поражением при Аустерлице. Баланс нейтральный, поскольку оба союзника проиграли противнику на поле боя. Альянс прекратил свое существование до 1813 года.

– В 1813–1815 годы Россия и Австрия вели совместную вооруженную борьбу против наполеоновской Франции и тайную дипломатическую борьбу друг с другом. Территориальная и политическая прибыль, полученная Австрией, несколько превышала прибыль, полученную Россией.

– В 1815–1849 годы Россия и Австрия совместно с Пруссией находились в геополитическом противостоянии с Францией и Англией, по отдельным вопросам предавая союзников и сближаясь с противниками. Такое недружелюбное партнерство тем не менее способствовало внешне- и внутриполитической стабильности обеих империй.

Подводя общие итоги, можно сказать, что союз двух империй в XVIII веке в большей степени выгоден России, которая еще только утверждалась в статусе великой державы. В следующем столетии, когда этот статус уже не подвергался никакому сомнению, а империя Габсбургов дряхлела из-за внутренних противоречий, в альянсе с Санкт-Петербургом были больше заинтересованы венские политики. Так или иначе, русско-австрийский союз обеспечивал определенную стабильность в Европе и сам по себе был относительно стабильным на фоне других стремительно создававшихся и столь же стремительно распадавшихся альянсов.

Подводя итоги краткого правления Екатерины I, стоит отметить, что во внутренней политике наибольшее значение имело учреждение в 1726 году Верховного тайного совета. Само по себе это событие административной истории можно считать начальным пунктом в растянувшемся на десятилетия процессе добровольной передачи части управленческих функций от самодержца имперской бюрократии.

Передоверив «верховникам» дела управления, императрица довольно активно продолжала петровские начинания только в сфере, касающейся его любимого детища – флота. По инициативе Екатерины I организована и знаменитая экспедиция Витуса Беринга (1681–1741), сыгравшая огромную роль в освоении Сибири и Дальнего Востока³⁷. Кончина Екатерины I, последовавшая 6 (17) мая 1727 года, также не изменила выбранный еще Петром I курс в сторону большей интеграции с Европой, однако по ряду чисто субъективных причин привела к событиям, которые поставили этот курс под сомнение. И главной из этих причин можно считать снова вставший на повестку дня вопрос о престолонаследии.