Kitabı oku: «ГРИД. Чужие», sayfa 4
– С чего ты взял, что я скажу тебе правду?
– Мало ли? Я никак не могу понять, что происходит вокруг.
– У тебя копались в голове? Ты впервые попался?
– Первый раз. То есть, я так думаю. Ты говоришь, что Гриды могут копаться в голове. Если так, то получается – я не могу доверять сам себе? Они могут манипулировать воспоминаниями?
– Думаю могут, точно не знаю. Почему я привёл тебя сюда? Скажу только: ты меня кое-чем заинтересовал, а у Зака – прямо-таки, звериное чутьё на людей. Я никогда не понимал его до конца, но, очень может быть, что он тебе всё расскажет.
– Почему ты так думаешь?
– Потому что ты ещё жив.
– Да… Это радует. Так что происходит?
– Для меня – война. А всё, что видишь вокруг… Апофеоз человеческой глупости. Даже не так, это – его последствия.
– Ты можешь рассказать поподробнее? Что произошло?
– Ты ведь был в библиотеке.
– Я мало успел узнать.
– Сотню лет назад всё это показалось бы фантазией какого-нибудь кинорежиссёра. Или сценарием компьютерной игры – такие темы тогда были популярны. Кризис, смена власти, тотальный контроль.
– А повстанцы?
– Какие повстанцы? Мы, что ли? Только официальная власть называет нас повстанцами. Мы всего лишь пытаемся жить, не подчиняясь их режиму – но вовсе не пытаемся с ним бороться.
– А если бы могли?
– Бороться можно всегда. Не в лоб – так диверсиями. Мы не делаем ничего такого, зачем? Жизнь в городе – вовсе не так ужасна. Думаю, многим она нравится. Большинству – достаточно свободы, так зачем что-то менять? Спасибо тебе за это не скажут, скорее наоборот. Да, там царит тотальный контроль, но, по большому счёту, люди не заслуживают иной власти. Можно сказать, что Гриды создали почти идеальное общество. Хоть и не представляю, сколько оно сможет продержаться. Пока – промывка мозгов делает своё дело. Но, рано или поздно – система даст сбой, начнётся новая перестройка. Какой будет её исход – мне гадать не очень хочется, вот так.
– Ты говоришь, что вы не касаетесь их жизни, но как тогда вы живёте? Где берёте продовольствие?
– Продовольствие – не проблема, мы можем существовать автономно. Ты понял, где ты?
– Не совсем. Это похоже на катакомбы, или бомбоубежище.
– Почти. Только, маленькая поправка – это целый город. Это сеть, как ты выразился, «бомбоубежищ», которая вмещает в себя очень и очень многое, ты видел лишь малую часть. Для чего это всё построили, тебе, думаю, объяснять не надо.
– Да, вряд ли только из-за научного интереса можно сделать подземный город… Непонятно, почему Гриды не взяли его под контроль? Этот город хоть когда-нибудь использовали по его первоначальному назначению?
– Не понадобилось. А вот, почему Гриды не взяли его под контроль – для меня самого, загадка. Часто я думаю, что, на самом деле – они его контролируют. Просто сейчас – у них нет надобности в нём. А мы поддерживаем его в приличном состоянии, им это выгодно. Но я всё равно не понимаю спокойствия Зака – ведь так не может продолжаться вечно.
– Наверное, он знает то, чего не знаем мы?
– Не «наверное». Он, точно знает больше. Думаю даже – больше, чем я могу представить.
– Эй, заговорщики, о чем толкуете?
Я вздрогнул – так неожиданно появился Зак. Как он сумел подойти настолько тихо?
– О мировом порядке.
– А, тема, которая никогда себя не исчерпает. Пошли, орлы – будем генератор подключать.
– Мне тоже можно там быть?
– Нужно. А о мировом порядке – ещё успеете поболтать.
—///—
Снова накатило то же странное чувство – будто тебя окунули в густой-густой кисель. Только сейчас этот кисель разбавляли… Тяжесть начала уходить, я открыл глаза. Вокруг, кажется, ничего не изменилось – тот же рассвет за окном, только… Как-то всё это, более обыденно, что ли. С улицы зашёл охранник.
– А, Бесстужев, проснулся? Знаешь, где морг?
– Дарья Бесстужева умерла?
– Откуда знаешь?
– Зачем тогда спрашивать?
– Как-то спокойно ты к этому отнёсся…
– Сон видел, только что.
– Мать снилась?
– Да. Много интересного сказала.
– Надо же… Знаешь, куда идти?
– Знаю.
– Тогда беги.
– Счастливо.
Я знал дорогу, но быстро раздумал идти. Я не любил мыслей о смысле жизни – из-за них путаешь сам себя и раскисаешь. Снова меня начал доставать вопрос, который я недолюбливал: «зачем?». Я часто так спрашивал, сам себя – и постоянно отмахивался. Зачем? Казалось бы, такой простой и невинный вопрос, но на него нет ответа. Для кого-то он становится смыслом жизни, кого-то сведет с ума, кого-то – в могилу. По мне – так он того не стоит. Но я так и не научился, не задавать его себе. Может, к лучшему? Способность «спрашивать у себя», и, хоть в малой мере, оценивать свои поступки – то немногое, что отличает нас от зверья. Нда… Зачем. Вместе со смертью матери, что-то умерло во мне самом. Умерло, или переродилось. Ещё совсем недавно – я хотел отомстить всему миру, неважно, как. Теперь мне напревать. Нет, даже чуть жалко этот мирок. Нет смысла. Остались только три вопроса: «Зачем?»; «Почему?»; и ещё – «стоит ли на них отвечать?».
—///—
– Это генератор?
– А ты ожидал увидеть что-нибудь другое? – улыбаясь, даже, кажется, чуть смеясь, ответил Зак. – Что-то, что занимает половину комнаты?
– Да… Но он ведь… От него же должно запитываться все? Он может обеспечить всех энергией?
– Всех не может, а вот нас – вполне. Ещё останется.
Генератор был не больше системного блока компьютера, в голове не укладывалось, как такое возможно.
– Такой маленький. Как его подключить? И для чего нужны мы?
Зот заговорил, после долгого молчания:
– Ему нужна публика.
– У вас будет почётная миссия: дёрнуть рубильник, если потребуется. Так что – вы мне нужны для подстраховки.
– Может, скажешь ещё, что ты не ждал, не представлял этот момент?
– Ты, в какой-то мере, прав, но, Зот – если я рискую, то оправданно. А подстраховка сейчас нужна.
Зак подошёл к генератору, тут же над ним возникло слабое свечение. Секунду спустя я понял, что это светилась панель управления. Может, это вовсе не генератор?
– Конечно, это не сам генератор, – не оборачиваясь, произнёс Зак. – Это только «рубильник», главная панель запуска. Естественно, всё будет управляться с пульта, из другого места. Зот, сейчас мы пойдём в комнату управления, одному мне не справиться. Помнишь о правилах распределения сил? Помнишь наши опыты?
– Их забудешь… Только я думал, в тех правилах, которые ты вывел – была ошибка.
– В правилах – ошибки не было, я много раз проверял и пересчитывал. Ошибку тогда совершил я – нарушив их и попытавшись ускорить процесс.
– Проверял и пересчитывал? Но не на практике ведь проверял!
– Вот, теперь и попрактикуем. Давно пора, так?
– Черт, я тебя придушу, если только останусь живым.
Зотгар пошёл к выходу, но он не выглядел злым. Он улыбался, в глазах загорелся огонь. Вот интересно, как мы замечаем это? Холодный взгляд и огонь в глазах? Ведь, казалось бы – ничего не меняется?
– Зот, не торопись – мне нужно ещё пару минут.
– Я подожду тебя там.
– Вот ведь, упрямый. Впрочем, тут нечему удивляться, он всегда был таким. Только потому и не пустил себе пулю в лоб.
– Были поводы?
– Поводы… Глупейшая отговорка. Повод может быть любой, всё зависит от человека. На моей памяти – многие накладывали на себя руки в менее плачевных ситуациях, чем в тех, которые пережил он.
– Вы скоро там?
– Уже идём, Зот, – Зак повернулся ко мне. – Так и думал: просидел всё это время на диванчике в коридоре, не пошёл в комнату управления, – Зак набрал очередную комбинацию. – А мог бы открыть замок за полминуты. Лучшего взломщика – трудно найти.
– Но зачем это ему?
– Он сейчас – злой на меня. А «дело», как он сам говорит, успокаивает. Всё, пойдём, здесь я закончил.
Мы вышли, Зак закрыл дверь, повернул что-то, набрал код на клавиатуре рядом, достал из кармана тот самый «пейджер» и нажал кнопку.
– Надеюсь, мне не скоро придётся снова сюда зайти.
—///—
А ведь мы так редко просыпаемся вместе… Минут десять – я просто лежал, иногда открывая глаза. Оксана зашевелилась: уже проснулась, но ей, явно – ещё не хотелось вставать.
– Чаю хочешь?
– Молока. Так, как ты делал.
– Сейчас будет, – я «зарылся» носом в её волосы. Этот запах… Что в нём особенного? Не знаю. Мне кажется, что узнал бы его даже из сотен других. – Жди.
– Жди, – Оксана слабо засмеялась. – Ты боишься, что я уйду?
– Немного. Ты ведь можешь, я знаю.
– Не сейчас. И не сегодня, – Оксана «потянулась» и снова поджала ноги, свернувшись клубком. – Неси уже.
– Уже.
Придя на кухню, я вспомнил, что молоко закончилось ещё позавчера. Где-то здесь было сухое… Ага, вот оно. Закрыв микроволновку и устанавливая время, я вспомнил обрывок… Сна? Я редко помню сны – за исключением недавних. Кажется, этот я уже видел. Звякнул таймер, я достал уже горячий чай, поднёс к губам, проверив температуру. В самый раз: ещё не кипяток, уже не «помои» (так презрительно Оксана называла любое питьё, которое ей не нравилось – в том числе и «остывший», на её вкус, чай). Бросив в чашку кусочек сахара, я вышел из кухни, аккуратно неся кружку. Оксана сидела, положив голову на колени.
– Готово!
– О, давай, – она отхлебнула. – Спасибо, Серёжа.
– Ну что ты, как не родная..?
– Так мы ведь – не родня.
– Да-да. Знаешь ведь, о чём я.
– Ты опять говорил во сне. Правда недолго, негромко и неясно. Помнишь, что снилось?
Неожиданно, я вспомнил. Не всё – зато ясно, не «размыто».
– Глаза. Помнишь, я рассказывал? Это обычные двери. То есть, не совсем обычные. Теперь кажется, что за ними что-то важное.
– Это всё? Больше ничего не помнишь?
– Ничего.
– Жаль. Я надеялась – расскажешь что-то интересное.
– Вчера, у Валеры – я нашел ту самую программу, воздействующую на сознание. А может, и на подсознание… Смотрел, слушал, пытался понять, как она работает.
– Подсознание? Ты хочешь сказать, что видел сон из-за этого?
– Думаю, очень может быть.
– Дай посмотреть!
– Сейчас, только компьютер включу.
Так, а куда я дел мобильник? Вот чёрт… – думал я, обшаривая карманы висевших на стуле джинсов. – В куртке, что ли? Я побежал в коридор – и вернулся оттуда с озадаченным видом.
– Ты что, телефон ищешь?
– Его-его. Не пойму, куда дел.
– Посмотри под кроватью.
– А ты откуда знаешь?
– Да ты вчера полчаса с ним, в наушниках сидел. Потом – быстро всё отключил, сам на боковую, а телефон под кровать закинул.
– Оксана, ты меня пугаешь.
– Я-то тут причём?
– Да ни при чём, конечно – просто, я ничего не помню. Совсем.
– Видимо, программа Валерия Петровича работает.
– Оксана, за что ты его не любишь?
– А за что мне его любить?
– Ты же знаешь, о чём я.
– И ты знаешь, что я отвечу. Часто я не могу сказать, почему мне нравится или не нравится человек, потому что не могу точно оценивать. Никто из нас не ангел, никто не демон – нет идеальных людей, всё в нас намешано. Потому и сложно оценить однозначно. А разбивать людей на черты и составляющие, рассматривая каждую по отдельности – не считаю правильным и нужным.
– По-моему, у тебя сложилось неверное мнение о нём.
– Может быть. Каждый может ошибаться.
– Каждый может… Да, ты права. И всё-таки?
– Серёжа, не будь ты таким занудой. Если я начну сейчас разбирать всё по полочкам – дня не хватит. И тебе, кстати – тоже достанется. А Валерка… Он чересчур фанатичен, иногда.
– А говоришь – не знаешь.
– Серёга, отвяжись – а то в глаз дам. Кстати, ты сам мне говорил – никакое слово, никакой ярлык не опишет человека.
– Да, правда… Извини, Оксана. Бывает… Люблю я, иногда – мозг выносить.
Оксана засмеялась.
– Вот, только не надо ещё и этого! У тебя компьютер уже давно загрузился – пойдём смотреть.
—///—
Мама… Я помню, как ты говорила, что не хочешь лежать и гнить в земле, помню, как запрещала грустить по себе, если умрёшь. Я отмахивался. Да и кому понравятся такие разговоры? Тем более, когда речь о самом близком человеке. Казалось бы, теперь всё должно поменяться – а я, всё так же, отмахиваюсь от этой мысли. Будто это не я вспоминаю – а мама сама, снова мне всё это говорит, ещё живая. Живая. Сложно принять то, что здесь тебя больше нет. Ты живая. Может не здесь, но ты ещё живёшь! И не только в моей памяти.
В кармане задрожал телефон – схватив трубку, я, наконец, отвлёкся – звонил Серёга.
– Дрон, привет! Слушай, как человека в чувство привести?
– Вылей на него стакан воды.
– Не помогает, пробовал.
– А ты – кипяточку.
– Да? Так, конечно, подейственнее будет – но этот человек мне не настолько безразличен.
– Кто там?
– Оксана.
– Что с ней? Обморок?
– Не совсем.
– Как это? Что с ней?
– Помнишь Валеркину программу, которую он запускал на КПК, когда мы все были на пустыре? Вот, после неё.
– То есть, вы её на себе проверяли? Сам тоже смотрел?
– Смотрел. Ничего, почти, не заметил. Ты лучше скажи, как Оксану в чувство привести.
– Пусть отоспится – это самый лучший вариант. Не помрет ведь.
– Да, типун тебе! Ты где сейчас?
– Недалеко от больницы.
– Чего это ты там делаешь?
– Мать умерла.
– Даа..? Нуу… Соболезную. Ты как?
– Нормально. Даже странно. Серёга, ты не знаешь, как труп из морга забрать?
– Из нашего-то? Достаточно твоего паспорта и паспорта твоей матери.
– И всё? А почему – «из нашего-то»? У других по-другому?
– Не знаю точно, но, по правилам, кажется, требуется ещё свидетельство о смерти и гроб. А у нас и так договориться можно. Прикинешься бедным, ничего не знающим родственником – прокатит. Скорее всего, деньги затребуют – тут проще заплатить, чем что-то доказывать.
– Ты откуда всё это знаешь?
– У меня мать два года назад умерла, а отец – пять. Что они в нашем морге творят – лучше, наверное, не знать. Трупы, которые не забрали, просто выкидывают. Не знаю, сколько они их хранят, слышал – примерно месяц. Но то, что выкидывают – сам видел. Так что, с этим не тяни.
– Оксана давно в обмороке?
– Минут пятнадцать, а что?
– Да ничего, зайду к тебе сейчас.
– А, ну давай, жду. Пока.
– Всё, до встречи.
—///—
– Ну, ничего себе! Вот это уровень! Макс, ты поскромничал, этой энергией можно запитать в два раза большую нагрузку, чем сейчас.
– Теперь у нас есть очень прожорливый потребитель, так что, со временем – даже этого может оказаться мало. Трэшк, ты, кажется, хочешь что-то спросить?
– Да, но, как вы… Почему Макс?
– Потому что Зотгар, когда волнуется – иногда называет моё старое имя.
– Теперь мы должны тебя убить.
– Он шутит, не пугайся.
Честно говоря, я хоть и воспринял этот выпад Зота, как шутку, но, всё равно – стало не по себе.
– Я понял, что он шутит.
– Молодец, – Зак усмехнулся. – Но я-то чувствую, что в груди «ёкнуло». Страх – одна из сильнейших эмоций, скрыть его очень сложно. А я, как ты уже имел возможность убедиться – спиной чую.
– Вас зовут Максим?
– Максим Бессонов.
– А Зот? У него тоже другое имя?
– Алексей Шпынёв, – сказал Зотгар, отойдя от своего места, интенсивно растирая ладони и пальцы. – Но ты лучше называй нас так, как сразу узнал, а эти имена не стоит произносить.
Зак быстро забарабанил по клавиатуре, Зот сразу вернулся на своё место.
– Что такое?
– К нам пожаловали гости, – Ответил Зак. – И у меня для них сюрприз.
Я смотрел на всё это, как во сне – происходящее казалось сценой фантастического фильма. На одном из экранов вспыхивали красные пятна; Зак и Зот стучали по клавиатурам и чертыхались. Я был здесь совершенно не к месту, не вписывался в общую картину. Зачем они взяли меня с собой?
– Трэшк! Иди сюда!
Я почти уже привык к тому, что Зак читает мои мысли, но, всё равно, не переставал удивляться. Красные пятна больше не вспыхивали «где попало», только в одном месте на мониторе горела большая точка. Подойдя к Заку, я увидел, что экран, на который он смотрел, был разделен на три части. Одну я уже видел, на ней была та же красная точка; на другой вычерчивался какой-то график; а вот напоследней – я увидел Гридов, всего пять человек.
– Почему так мало?
– Они ждут подкрепление. Смотри, Трэшк: если график поднимется до этой отметки – жми сюда, мне ещё нужно кое-что сделать.
Зак очень быстро, почти бегом, вышел.
– Куда это он?
– Пошёл менять настройки, – Зот всё также сосредоточенно смотрел на пульт, продолжая стучать по нарисованной клавиатуре. – Через пять минут пойду я, если он не справится.
– Зот, зачем я вам понадобился?
– Чтобы нажать на нужную кнопку, когда потребуется.
Лицо у Зота, при этом, совершенно не изменилось, а мне всё больше становилось не по себе. Зак и Зот, похоже, могли общаться с помощью телепатии. Что дальше? Что они ещё могут? Что скрывают? Как же я хочу сейчас проснуться…
– Да ты не бойся, Зак тебе скоро объяснит, что к чему. Уж будь уверен – тут ты в большей безопасности, чем снаружи.
—///—
Фаза 2, замыкание
Ну вот, теперь хоть есть чем отвлечься – я нажал «отбой». Странная девчонка – эта Оксана. Во всех смыслах – странная. Что такого она там углядела, чтобы потерять сознание? Я вдавил кнопку звонка. Никто не открывал, это начинало злить. Ударив кулаком в дверь, я обнаружил её открытой. Так… Совсем весело. Уже представив себе, в лучшем случае, пустую квартиру – я, с облегчением, обнаружил Серёгу возле компьютера. Возвратившись, чтобы закрыть дверь – заметил в углу глазок веб-камеры. Вот ведь… Умник. В комнате ничего не изменилось, Серёга в наушниках, не моргая, смотрел в монитор – и ничего не замечал. Оксана лежала на диване, и, казалось, спала. Казалось… С недавнего времени, я начал воспринимать всё не совсем реальным, блёклым и бессмысленным. Интересно, это опасно? Тряхнув головой, я подошёл к компьютеру и заглянул в монитор. По экрану плыли цветные разводы – похожие на те, что мы видели на пустыре. В верхнем углу висело окно, в котором была видна входная дверь и часть прихожей. Да, интересно придумал. Но оставлять дверь открытой – всё же слишком. Я толкнул Серёгу в плечо.
– Эй, ты что, с ума сошёл? Дверь открытой оставляешь.
Серега очнулся, снял наушники, потёр глаза и повернулся ко мне.
– Дрон, всё было бы нормально.
– Да ну? Ты что, наблюдал абсолютно за всем происходящим? Кто угодно мог бы сюда зайти.
– Конечно. И видел, и слышал. И вообще – чувствовал всё сильнее, чем обычно. После того, как я тебе позвонил, я сам решил проверить тот режим, который смотрела Оксана. Ничего сверхнеобычного не заметил, начал просматривать другие – и нашёл один убойный.
– В смысле?
– Он работает. Не знаю, как – но всё вокруг меняется. Всё видится и чувствуется по-другому.
– Можешь предсказывать будущее?
– Нет, но что-то похожее. Не знаю, как описать… Я чувствую события, которые происходят сейчас и еще могут произойти. Я знал, что ты должен подойти через пару минут – я пошёл и открыл дверь.
– Зачем?
– На всякий случай – вдруг, и я бы отключился.
– За эти пару минут – мог зайти кто угодно. Вот был бы тебе тогда, «всякий случай».
– Я чувствовал, что ничего такого не произойдёт.
– Ага. Но дверь, всё-таки, открыл.
– Всё ж нормально закончилось, чего теперь? Может быть – это только галлюцинации. Но, думаю – нет. Всё вокруг, действительно, становится… Если и не другим, то точно – не таким, как обычно. Все, кажется, чуть блестит редкими огоньками, меняет цвет, еле заметно переливается.
– Так в темноте блестело дерево на пустыре.
– Да? Ну вот, это точно не глюки. Ещё я слышу – вернее, слышал, мысли Оксаны.
– И о чём она думает? Что ей снится?
– Сейчас – даже описать не могу. А тогда казалось, что я неотделим от другого, будто то ли я во всём растворился, то ли оно во мне. Она была в каком-то саду… И твои мысли, кстати, я тоже слышал. Смешные…
– Чего смешного?
– Да как ты от себя воспоминания отгоняешь, и как задуматься боишься. Что в этом такого? Бывает, хорошие идеи приходят.
– Ничего дельного пока не приходило.
– Не привык, видать. Или не научился их находить. Понимать самого себя, на самом деле, нелегко. Оксана просыпается.
Я обернулся – Оксана мирно спала, только чуть пошевелилась.
– Просто ворочается.
– Сейчас проснётся.
Скептически хмыкнув, я хотел уже отвернуться, но Оксана, сморщив нос, начала ворочаться сильнее. Открыв глаза, она резко села, обхватив колени руками.
– Я же говорил, проснётся.
– Оксана, ты как?
– Я что, потеряла сознание?
– Да, – Серёга придвинулся к кровати. – Тебе что-нибудь снилось?
Оксана сжала губы, закрыв глаза.
– Не помню. Что-то снилось, но понять не могу, что.
– Жаль. Ну, может, вспомнишь ещё, – Серега снова переместился к столу и обратился ко мне. – Дрон, а ты не хочешь посмотреть?
– Нет, как-нибудь потом.
– Боишься уйти в другой мир, как Валера? Ты когда в морг собираешься?
– Да хоть сейчас. Вот только, как забрать?
– Это не проблема, а вот – куда потом?
– Мама никогда не хотела лежать в земле…
– И? У нас нет крематория.
– Помнишь, как растворился кирпич?
– Пустырь? Как ты себе это представляешь? Завернём в ковёр, и понесём «выбивать»?
– А почему нет?
– Да-а… Да, может получится.
– Получится.
– Попробуем. Твой отец не объявился?
– Нет. Больше меня здесь ничего не держит.
Отец пропал два месяца назад – я не придал этому большого значения, а вот мама… Как я раньше не додумался связать это вместе? Ведь это из-за него она. Никогда не злился на отца, только теперь – что-то сжалось в груди. Неужели, из-за него? Серёга давно уже включил какую-то музыку, на которую я не обращал внимания – часто у него что-нибудь играет, «для фона». Но тут я услышал строки, которые врезались в мысли. Слова и музыка резонировали с моим состоянием, будили злобу, призывали что-то делать, не топтаться на месте, гнали тупую тоску.
– Что это у тебя играет?
– Не слышал? Давай, сброшу на телефон.
– На мой не получится, – я вытащил из кармана старенькую «нокию». – Не люблю смартфоны.
– Да, забыл. Ладно, позже созвонимся.
– Ага. Иди, закрой за мной, – Мы вышли в коридор. – Бывай.
– Пока.
Серёга захлопнул дверь, я пошёл вниз по лестнице, в голове всё ещё звучали строки припева. Как я мог позволить себе закиснуть? Смысл есть всегда. Пусть я и презираю этот мир, всё больше. Презираю этот мир…
—///—
Свет погас, но экраны продолжали светиться, количество красных точек увеличивалось – и вспыхивали они чаще, чем угасали. На первом экране картинка не менялась – всё те же пять человек. Выйдя из минутного оцепенения, я заметил, что график почти приблизился к критической отметке, о которой говорил Зак, рука потянулась к кнопке. График застыл, я снова замер – казалось, перестав дышать и начав слышать свой пульс. Не знаю, сколько времени так прошло – может минута, а может четверть часа. Ничего не менялось, будто жизнь вокруг меня остановилась. Я начал качать головой, разминая шею. И вдруг график резко подскочил – я ударил по кнопке, что было сил. После я поймал себя на мысли, что только теперь начал действительно бояться, воспринимать всё вокруг не как занятный сон. Красные пятна, заполнявшие первый экран – исчезли все разом, второй дисплей отключился, а когда снова начал показывать, я увидел лишь ровную землю. Зашли Зак и Зот.
– Всё-таки, пришлось. Я не хотел сейчас применять это оружие, но, не получилось.
– Всё равно, рано или поздно – пришлось бы.
– Оно ещё не доработано, и может подвести в нужный момент, а теперь они бросят на нас все силы. Тебя радует такая перспектива?
– Не очень.
– Вот так-то. А ты, Трэшк, молодец – всё правильно сделал.
– Вы ведь знаете моё настоящее имя?
– Знаю. Ты хочешь, чтобы я называл тебя им?
– Нет, но…
– Я уважаю чужие тайны. Ты, кажется, хотел спросить ещё что-то?
– Да, мне нужно уйти.
– Хочешь домой? Понятное желание. А ты хотя бы представляешь, как туда попадёшь? Переход, через который ты пришёл, очень нестабилен – честно говоря, я удивился, когда понял, откуда именно ты проник к нам. Тебе ведь, кажется, кто-то помог?
– Да, в некоторой степени.
– В некоторой? Ты, похоже, совсем не представляешь, что именно тебе помогло.
Я достал КПК, запустил программу, надел наушники. В голове чуть загудело, но того, первого чувства, уже не было. Странно… Я переключил режим – один, другой раз – почти ничего не менялось. Подняв глаза на Зака, я подал ему КПК. Он взял его, снял с меня один наушник, поднес к своему уху, и около минуты вслушивался – то глядя на экран, то закрывая глаза.
– Да, занятно, – Зак отдал мне КПК. – Когда-то я создавал нечто подобное. Надо сказать – очень интересно. Хотя опасно, иногда. Как и всё, в общем… Ты всерьёз думаешь, что это помогло тебе переместиться сюда?
Я кивнул.
– Трэшк, это, конечно, может помочь – но не настолько, чтобы преодолеть барьер между мирами. Да, очень многое зависит от человека, от его собственных сил, но, в твоём случае – ты не смог бы перейти самостоятельно.
– Каких сил?
– Внутренних. Магических, душевных, духовных, оккультных, психических, или псионических. Называй как угодно, всё одно. Ты не мог прийти без посторонней помощи – у тебя не хватило бы сил. Теоретически, ты можешь развиться до нужного уровня – потенциал у тебя неплохой – но, на это уйдёт пять-семь лет.
– Как же я тогда попал сюда?
– Тебе помогли.
– Кто? Со мной были два человека, они просто стояли рядом.
– Присутствия может оказаться достаточно.
– То есть, обратно мне не вернуться?
– Сейчас – вряд ли.
– Никаких шансов?
– Нет, почему же? Эта аномалия меняет свою силу – случается, что и обычный человек может совершить прыжок. И, как уже говорил, собственные силы тоже можно развивать.
– Есть другие аномалии?
– Конечно. Подавляющее число – нестабильно. Некоторые нестабильны настолько, что ими невозможно воспользоваться для перехода, есть и очень устойчивые. Всё зависит от трёх факторов: характера; силы аномалии; места, в которое она может тебя переместить.
– Характер – это вид аномалии?
– Да. Это полуюмористическое название, но вполне точно отражает суть. Характер – это то, как аномалия взаимодействует с объектами. Она может разорвать тебя на куски, может распылить на атомы, может не выпустить, ты можешь сойти с ума – вариантов много. Есть аномалии, которые всегда пропускают одних, а других уничтожают.
– Будто бы выбирают?
– Да – такие вот, своевольные. Кстати, это тоже своевольная аномалия, хоть и не самая худшая. Раз уж она пропустила тебя сюда, можно надеяться, что и обратно выпустит. Она стабильна по месту, то есть, ты попадёшь туда, откуда пришёл – а это, как сам понимаешь, тоже очень важно.
– Нда… То есть, все, что мне осталось – учиться.
– Вольно или невольно, осознанно или нет, это всегда последнее, что остаётся, – Зак усмехнулся.
—///—
– Ну, если не получится…
– Сожжём.
– Дрон, ты в своём уме? Такой костерок не останется незамеченным.
– Не останется. Только всем будет по барабану.
– Скорее всего. А если нет?
– Ты уже помог, можешь уйти. Мне – всё равно. Но думаю, всё получится.
– Тяжёлая же… Она.
Мы, наконец, дошли до нужного места. Вот только, никакого «движения воздуха» не наблюдалось, ничего необычного не замечалось.
– И что?
– Кидай под корни, посмотрим.
Солнце уже скрывалось за горизонтом, начали сгущаться сумерки, но ничего не происходило.
– Будешь сжигать? Просто так, спичками – не получится.
– Получится, – Дрон достал маленький бутылёк. – Большого костра и не надо, всё должно истлеть. В теории…
– Что это?
– Бензин. Но, пока подождём. Вдруг, всё-таки…
По ковру забегали искры, начали вспыхивать редкие и маленькие огоньки. Я достал сотовый телефон, чтобы хоть как-то «подсветить», Дрон сделал то же самое. Воздух начал «плыть», очертания постепенно смазывались, я убрал мобильник в карман.
– Я же говорил, всё получится, – Дрон тоже убрал телефон. – Никуда не денется.
– Ещё ничего не закончилось. Она ведь не кирпич, а как это место работает – всё ещё непонятно.
– Посмотрим.
Теперь даже в темноте было заметно, как разрасталась тень от ковра. Похоже, он и вправду растворится полностью. А если нет? Как это будет выглядеть… И возможно ли будет его сжечь? Жаль, что ничего не узнать наверняка. Не проверишь – не узнаешь, а не узнаешь… Будешь спать спокойнее. Может врут, что если всё будешь знать заранее – станет скучно? Сами-то они пробовали? Хотя, похоже на правду. Но, всё равно, как бы то ни было, иногда хочется заглянуть в будущее.
Ничего уже не получалось разглядеть – кроме огоньков, которых стало больше, вспыхивающих теперь не только внизу, но и выше. Снова достав телефон и посветив в сторону дерева, я увидел перед собой только плотную, чёрную завесу: будто под деревом зажгли автомобильную покрышку.
– Интересно, куда всё это девается?
– Тебе не параллельно?
– В общем, всё равно. Но, всё-таки… Сам-то – что будешь делать?
– Посмотрим.
– Это у тебя – любимая фраза вечера, – я поднялся с земли. – Ну, смотри. А я пойду.
– До скорого.
– Счастливо.
Что у него теперь на уме? Опасаюсь, ничего хорошего. И ведь Дрон – не дурак парень, но такие глупости, порой, творит… Или, они только мне кажутся глупостью? Про меня – многие говорили то же самое. На каждого из нас довольно дури, чтобы любого можно было назвать, как бы помягче выразиться, «не шибко умным». Не всякий признается, что тоже понятно, но это так. И ничего ведь, живём. Пусть не в восторге от жизни, но живём. И радуемся, иногда. Кто-то чаще, кто-то – реже. А всё равно страшновато, что может взбрести, порой, Дрону в голову.
—///—
Я откинулся на спинку стула, закрыл глаза. Мысли спутались в тугой клубок, из которого выходило множество оборванных нитей. Куда я попал? Такое впечатление, что в истории этой планеты (я как-то неосознанно начал считать, что уже не на Земле), перемешали несколько книг фентези и научной фантастики. Ушедшая цивилизация, сплав техники и магии, инопланетяне… Описано всё так, будто происходило не очень давно, во всяком случае – не напоминает миф. Скорее уж – намеренную мистификацию.
– Что, изучаешь?
Никак не могу привыкнуть, что Зак почти всегда появляется неожиданно. Всегда непроницаемое лицо, с неуловимой, будто бы секундной, улыбкой – такой, что сомневаешься потом: а не показалось ли? И, очень часто – он отвечает на вопрос, который я ещё не задал.
– Да. Никак не могу представить, что же здесь случилось.
– Тебе будет полезнее понимание того, что происходит теперь. Но, история тоже пригодится. Не бывает лишних знаний, а это основы.
– Основы чего? В том-то и дело, что я пока ни в чём не разобрался. Не могу понять, что к чему, куда деваться с этими основами.
– Разберёшься ещё. Ты ведь хочешь попасть домой?
– Хочу.
– Почти все наши разработки базируются на остатках от прошлого, иногда мы используем артефакты, которые были созданы много лет назад.
– Как тот СР?
– Да. Мы скорее додумываем, чем создаём новое, а если и создаём – то, почти всегда, с оглядкой.
– Говорят, что всё новое – это хорошо забытое старое.
– Где это так говорят? – Зак засмеялся. – Впрочем, это верно, отчасти. Только тут, видимо, подразумевается что новое – это совершенствование старого, а у нас наоборот.
