Kitabı oku: «Женщина в Древней Руси»

Yazı tipi:

* * *

Введение

В нашей книге мы расскажем о житье-бытье русской женщины на протяжении более чем 2,5 тыс. лет, о нравах, царивших в разные времена на разных территориях огромной державы, о бытовых проблемах, которые решали женщины, о законах, непосредственно касающихся их, о ратных и житейских подвигах, о государственных деяниях и т. д.

Книга состоит из:

– коротких, эмоциональных очерков и рассказов, главными героинями которых являлись женщины;

….– статей русских и российских законов, касающихся женщин;

– небольших «житейских» словариков. Это даст возможность читателю узнать детали быта простых и знатных семей;

– подборкок пословиц и поговорок из всем известной книги В.И. Даля «Пословицы и поговорки русского народа». Всем людям хорошо известно, что народ живет, пока поет, пока не угасла в нем тяга к творчеству. В фольклоре любого народа сконцентрированы одновременно и его познания, и его отношения к разным житейским проблемам, и, конечно же, его отношение к семье, жене, женщине вообще.

Весь материал расположен в книге в хронологическом порядке, что даст возможность почувствовать социально-психологическую напряженность на том или ином этапе развития Русского государства и понять сложности и тонкости жизни изнутри, из семьи исходящие, в семьях же сконцентрированные.

Женщина! Равноценная составляющая «житейского диполя» (муж и жена), но часто не равноправная составляющая. Так было во многих странах и во все времена. И частенько женщина подчинялась этому неравноправию, мирилась с ним, не теряя, однако, своей ценности для семьи, общества и государства в целом.

Но каковой же была и есть русская женщина? Тихоней или «бой-бабой», бережливой домохозяйкой или транжирщицей, преданной или, наоборот, начальницей или подчиненной? – на все эти и другие вопросы мы попытаемся дать ответы, которые помогут заинтересованному читателю составить свой «русский женский портрет».

Часть I. От скифских жен до Рогнеды

Жены рабов

В VI веке до н. э. скифы из Причерноморских степей вторглись по проторенной киммерийцами дорожке в Малую Азию и буйствовали там, позабыв о своих женах и семьях, 28 лет. Жены, отчаявшись ждать своих мужей, создали новые семьи с теми, кто был под рукой, то есть с рабами. По предположению некоторых ученых, ими могли быть побежденные киммерийцы. Поступили они в этом вопросе чисто по-женски. Мужикам воевать, а женщинам рожать да кормить детей своих, то есть продолжать род человеческий. Не шуточное это занятие.

Вскоре в новых семьях появились дети, они выросли, стали обзаводиться своими семьями. Жизнь брала свое.

И вдруг, как нежданная зимняя гроза, явились старые вояки домой. Скифские женщины рассказали своим детям и даже внукам об их происхождении, и они, молодые, сильные, решили воевать с бывшими мужьями своих матерей. Война была упорная. Опытные воины-скифы долгое время проигрывали битвы, теряли людей, а с ними и надежду на победу.

Однажды один скиф сказал на собрании воинов: «Зачем мы воюем с оружием в руках против наших рабов? Их много. Они нас убивают, мы слабеем. Но если мы их всех убьем, то у нас не будет рабов!»

«Все верно, – ответили соратники, – но что же нам делать?»

«Нужно оставить луки и стрелы. Пока мы воюем с оружием, рабы считают себя равными нам. Мы должны взять в руки плетки и кнуты и показать рабам, кто есть кто. Они прекратят борьбу».

Скифы так и сделали, и вскоре они разгромили противника.

«Отец истории» ничего не пишет о том, как отнеслись победители к своим женам, но вряд ли скифы сделали их рабынями (хотя в степи и такое могло быть). Другое дело – женщины! С одной стороны, они в отсутствие мужей тоже постарались для общего дела, нарожали скифам рабов, но ведь рабы-то эти были их детьми…

Жаль, что ни один из романистов-историков не рискнул написать роман (а то и какую-нибудь многосерийную мыльную оперу) о жизни скифской семьи после победы скифов над рабами – над детьми своих жен.

Управляемые женщинами

В VII–IV веках до н. э. в поволжско-приуральских степях кочевали племена савроматов, близкие к скифам и сакам по происхождению, языку и культуре, но в корне отличавшиеся от них тем, что женщины у них занимали ключевые позиции в обществе. Об этом в своих произведениях писали древние греки: Геродот, Евдокс, Эфор и другие, а Псевдо-Скилак так и назвал их – «управляемые женщинами».

Геродот же напрямую связывает савроматов с амазонками. Рассказ «отца истории» заслуживает женского внимания еще и потому, что подобные события будут неоднократно повторяться в судьбах народов России и ее соседей, чехов в частности, и, естественно, отражаться в произведениях более поздних авторов.

В настоящее время существование странного сообщества людей женского пола, амазонок, наукой доказано почти с математической точностью. Более того, тяга к амазонству у женщин, в том числе и у прелестных россиянок, осталась по сей день, к великому сожалению для всех мужчин.

Согласно греческой мифологии, племена женщин-воительниц обитали в Малой Азии в долине реки Фермодонт. В определенное время года, когда воевать им было сложно, они с помощью разных хитростей заманивали чужестранцев в ласковые свои сети, играли с ними в страстные любовные игры, наигравшись, выпроваживали, рожали в положенный срок детей, оставляли себе девочек, а мальчиков либо раздавали кому ни попадя, либо убивали: так не любили они род мужской.

Сражались с амазонками лучшие греки: Беллерофонт, Геракл, Тесей, а во время Троянской войны амазонка Пенфесилая сражалась на стороне Приама и погибла от руки знаменитого Ахилла. Как уж удалось троянскому царю поладить с ней, сказать сейчас трудно, но борьба эллинов с «женщинами без мужчин» продолжалась и после взятия Трои.

Согласно переданному Геродотом сказанию, эллины одержали в сражении при Фермодонте крупную победу над амазонками, захватили много воительниц в плен и повезли их на трех кораблях на Балканский полуостров… не понятно зачем! Как известно, древних греков отличала, помимо других качеств, еще и житейская мудрость. Но в «женском вопросе» они явно допустили промашку, впрочем, вполне объяснимую, если вспомнить изречения Фалеса и Бианта из Приены, Солона и Питтака из Метилены, других мыслителей, входивших и не входивших в число семи мудрецов. О чем только они не говорили! Как прекрасно они знали человека, его душу. О женщине они, за редким исключением, вообще старались не говорить. У спартанцев, правда, женщина играла выдающуюся роль в обществе, о чем говорит хотя бы тот факт, что после сражений самые красивые женщины Лакедемона выбирали себе самых храбрых героев. А не наоборот, как было бы с мужской точки зрения логичней. И, выбрав себе настоящего мужчину, женщина вела его к себе, как барашка покорного, в дом. А не наоборот! И хозяином в доме была, естественно, спартанка… Этот случай для Эллады особый, но, видимо, и он повлиял на формирование этакого пренебрежительного отношения к женщине даже мудрейших из греков, даже лучших воинов Эллады.

Расслабились они после победы, ослабили бдительность, на свою беду. Амазонки напали на них и перебили всех до единого, позабыв в пылу воинственных страстей (это, кстати, свойственно всем женщинам земного шара – забывать о главном), что никто из них не умеет водить корабли.

И бросало их по морям по волнам долго. И забросило их на озеро Меотида, на Азовское море, прибило корабли к берегу. Амазонки сошли с кораблей, захватили табун лошадей, по всей вероятности, скифский, и продолжили любимое свое занятие: воевать с мужчинами и грабить.

Так это амазонское зло, согласно Геродоту, ветром занесло на просторы Восточной Европы.

Многие ученые считают, что у скифов тоже были «пережитки матриархата», и более того, они склонны называть этим термином явление амазонства в истории человечества. Но пережитое пережитку – рознь. И потом амазонская свирепость, по мнению автора данных строк, ничего общего с матриархатом не имеет!

Ситуацию в Спарте, например, можно назвать пережитком. Но это – нормальный пережиток! Ты хорошо повоевал, пришел домой, тебя выбирает самая красивая спартанка, ведет тебя, уставшего и радостного, в свой дом, а там, естественно, она тебя кормит, поит, ласкает, может быть, даже очень хорошо ласкает, чтобы дети ваши были такими же героями, как ты. Это действительно прекрасный пережиток матриархата. О такой жизни любой нормальный мужик мечтает.

На научном языке факт внедрения «женщин без мужей» в Восточноевропейскую степь звучит приблизительно так: «часть позднейших савроматов прибыла из области современной турецкой гавани Самсун морским путем в Северокубанскую область и здесь смешалась со скифскими племенами».

Заметьте: «смешалась»! Там-то, в заморской Малой Азии, она только сражалась и не смешивалась, а здесь с этой частью произошла некая качественная метаморфоза, причиною которой явилась мудрость местных вождей, оказавшихся в женском вопросе мудрее даже великих эллинов. А дело было так.

Некоторое время скифы не могли даже понять, с кем они воюют. После очередного сражения к ним попало несколько трупов противника, и тут только они узнали, кто является их врагом. На совете старейшин скифы разработали новый план ведения боевых действий и послали на фронт самых молодых юношей с особо ответственным заданием.

Молодой отряд приблизился к стану амазонок, но воевать с ними не стал. Юноши «вели одинаковый с ними образ жизни, занимаясь охотой и разбоем», и, выполняя наказ старейшины, старались обольстить женщин. Одному из них это удалось: влюбил он в себя амазонку. Той, видимо, так понравилось любить, что она тут же сагитировала на это дело двух подруг. Скифу в этом смысле было гораздо проще. Он пришел в свой отряд, приказал, взял двух соратников, и на следующий день еще две амазонки влюбились в скифов. Дальше – больше. Операция, точно просчитанная на совете старейшин, успешно завершилась: каждой амазонке досталось по скифу.

А когда дело от любви дошло до серьезных разговоров о создании семей, то амазонки честно сказали возлюбленным о том, что они не смогут поладить со скифскими женщинами-домохозяйками, что они привыкли воевать и ничего другого делать не умеют…

По предложению женщин, юноши получили свою долю наследства, вернулись к теперь уже бывшим амазонкам, откочевали с ними за Таношс (Дон) и образовали новый народ – савроматов. Мужчины и женщины здесь были равноправны. И те, и другие выполняли одну и ту же – воинскую – работу, носили одинаковую одежду, охотились верхом. То есть уже в те далекие времена савроматы успешно решили проблему равноправия между различными полами, и никаких вопросов, связанных с эмансипацией, у них не возникало.

Археологические исследования древних могил, в которых ученые обнаружили останки женщин с оружием, конским снаряжением и греческими атрибутами, подтверждают факт в истории Восточной Европы, в истории формирования образа россиянки.

К V–IV векам до н. э. савроматы окрепли, стали все чаще переходить Дон, грабить скифов. В IV–III веках до н. э. с востока в Восточноевропейскую степь пришли новые, родственные савроматам племена, здесь образовались новые союзы. С III века до н. э. их стали называть сарматами. С III века до н. э. по IV век н. э. они кочевали от Тобола до Дуная, играя важную роль в раскладе сил в этом регионе.

Более тысячи лет на огромных пространствах современной России женщина занимала в обществе важные, ключевые позиции. А это около 60 поколений.

Сунильда

Римский историк Иордан в 551 году написал исторический труд «Гетика, или О происхождении и деяниях гетов». В этом крупнейшем произведении эпохи раннего Средневековья автор проследил историю гетов от того момента, когда они покинули Скандинавию, до середины VI века.

Для темы нашего разговора эта работа имеет важное значение, и вот почему. Иордан сообщает о том, что геты воевали с царем египетским Весозисом, который до этого воевал со скифами, мужьями амазонок, а затем римский историк, желая, по мнению некоторых современных ученых, удлинить родословную выходцев из Скандинавии, приводит странную версию истории готских амазонок.

Согласно этой версии, после смерти готского короля Танаузиса, успешно воевавшего с египтянами, войско готов продолжало далекие походы из Северного Причерноморья по разным странам. «Некое соседнее племя» попыталось воспользоваться этим и пленить готских женщин. Но обученные мужьями готские женщины дали достойный отпор врагу, затем, воодушевленные победой, они выбрали двух вождей, Лампето и Марпезию, первая осталась охранять родные края, а вторая отправилась в азиатский долгий поход. По версии Иордана выходит, что и царица массагетов Томирис, сокрушившая Кира Великого, была готкой, а не массагеткой, и Дарий-то воевал в Северном Причерноморье не со скифами, а с готами, не пожелавшими отдать ему в жены дочь Антира, короля готов. В общем, куда не кинь, всюду готы и амазонки, естественно, полуготского происхождения, и нехорошие разные персы и другие народы, обижающие готов и их гордых женщин-красавиц-воительниц.

О том, состоятельны ли некоторые версии Иордана с точки зрения современной исторической науки, говорить нужно в других работах. Для темы нашей книги важно этакое подобострастное отношение римского историка к женскому вопросу. В самом деле, почему столь серьезному автору, жившему и писавшему в VI веке н. э., так нужны были готские амазонки, царица Томирис как вождь гетов, а не скифского племени массагетов? Неужели он не мог обойтись без женщин? Чем объяснить явно неравнодушное отношение Иордана к женщинам? Может быть, в VI веке н. э. они вновь заговорили о себе во весь голос? Стали воевать? Бить мужиков на полях сражений? Да вроде бы не было этого как массового явления в VI веке на просторах современной России и ее восточноевропейских областей, хотя, конечно же, некоторые особи женского рода воевали в те времена. В чем тут дело, понять сложно.

Если верить ученым, равнодушным к женщине, то можно прийти к выводу о том, что сила ее амазонская к IV веку н. э. пошла на убыль, если не сказать больше, и судьба Сунильды из племени росомонов является ярким тому подтверждением. Коротенькое сообщение Иордана и, главное, название племени – росомоны – явились ареной для серьезных битв ученых. Некоторые из них считают и то, и другое вымыслом, кто-то пытается построить на слове росомоны логические цепочки, укрепляющие версии о существовании племени росов уже в VI веке. И так далее.

Нас же волнует в том эпизоде лишь Сунильда, жена Германариха (Эрманариха), стодесятилетнего вождя племенного обширного союза, стержневой опорой которого были готские племена. Согласно сведениям Иордана, жена короля «за изменнический уход» от него была по приказу повелителя, движимою гневом, привязана к диким коням и разорвана на части. Столь страшная казнь женщины, видимо, еще не преклонного возраста, говорит о многом и о многом же умалчивает! Трудно поверить, что стодесятилетний король готов, взявший в жены Сунильду, надеялся на супружескую верность. В его-то годы можно было и помудреть, и подобреть. Другая версия измены выглядит предпочтительнее для дикой злобы старика – измена государству, сколоченному им. Так или иначе, но братья разорванной в клочья Сунильды сумели подобраться к королю готов и поразить его в бок мечом. От этого удара Германарих не умер, но «влачил жизнь больного», и организовать достойный отпор гунам, которые во главе со своим королем Баламбером вторглись в пределы сколоченной им державы, готский вождь не смог. Страдая от раны и от поражений, он скончался, и его государство рассыпалось в одночасье.

Мы не хотим сказать, что восточноевропейские племена, откалываясь от союза с готами, тем самым проявляли свое отношение к эпизоду, связанному с гибелью Сунильды, но этот случай говорит еще и о том, на каких правах могли «входить» в государство Германариха восточноевропейские племена и народы и как с ними могли обращаться, если они вели себя не так, как хотелось бы готам. Конечно, изменять мужу, да еще королю, грешно. Но жениться в 110 лет на молоденьких… зачем? Чтобы любоваться ими втихомолку на царском ложе да вспоминать былые времена, буйную молодость?

Тут политика и высшие интересы племен и народов, входивших в государственное объединение Германариха, – какие могут быть ласки? А те самые, нежные, за которыми бегала от дряхлого старца жена его Сунильда!

Изменилась жизнь в Восточной Европе с приходом сюда суровых готов и диковатых, свирепых гуннов, сильно изменилась!

Неравный брак Сунильды и Германариха, по всей вероятности, первый подобный брак в истории Восточной Европы, положил начало новой, для молоденьких женщин не совсем радостной эры, которая продолжалась ни много ни мало более 1,5 тысяч лет, вплоть до ХХ века, когда после долгой и упорной борьбы славных представительниц женского пола, в сердцах и душах которых не угасла еще воля к свободе, к амазонству, к сарматскому равноправию, они наконец-то повернули вектор истории в свою сторону и получили возможность занять хотя бы уж равные с мужчинами права в обществе.

Не стоит думать, что эти 15–16 столетий женщины Восточной Европы и России в целом были этакими прелестными овечками, скорее наоборот! Их гибкий практичный ум сумел очень быстро приспособиться к изменившейся в корне ситуации. Они, то есть женщины, никогда не ощущали себя этакими пришибленными дурочками, красивыми, однако. И в дальнейших новеллах мы попытаемся обосновать историческими примерами данное утверждение.

На каждого Аттилу найдется своя Ильдико.

Аттила на территории современной Российской державы не жил и, видимо, и родиться здесь никак не мог. Но корни этого «бича Божьего», деды его и прадеды наверняка вышли из войска Баламбера, сокрушившего готов. В 433 году он вместе с братом Бледою принял верховную власть в гуннском племени, расположившемся в Венгерской долине. В 445 году убил Бледу, взял всю полноту власти в свои руки, создал сильнейший союз племен, осуществил несколько грабительских походов, отличался не только выдающимся полководческим даром, но и государственной хваткой, хитростью, а также, если верить историкам тех времен, потрясающей сексуальной распущенностью.

Жен и наложниц у него было очень много. Некоторым из них это дело нравилось. Но не всем.

После катастрофы в битвах на Каталаумских полях в 451 году и в битве в верховьях Лауры в 452 году (здесь готский король Торисмунд нанес ему второе поражение) Аттила решил в очередной раз жениться. На свадьбе он перепил, тоже по обычаю, и ночью захлебнулся в собственной крови, «которая обыкновенно шла у него из ноздрей», а по иной версии, его задушила невеста, «девушка замечательной красоты по имени Ильдико», бургундка, отомстившая за поражение своего народа.

Какая смерть была предпочтительней для самого Аттилы, сейчас уже и не скажешь, но, думается, что, зная свой недуг, вождь гуннов держал бы в своей опочивальне специального слугу. Мы все-таки склонны считать верной вторую версию. Хоть и силен был Аттила в поединках, в битвах и в сексуальных делах, а может быть, он и красив был, и любили его жены – женщины из разных племен – пламенно и страстно, но одна патриотка из Бургундии нашлась и если не самолично прикончила «бича Божьего», то и «не догадалась» перевернуть его на бок либо позвать королевских прислужников.

Красавица Ильдико мстила за свой народ, но, думается, и среди обитательниц Восточной Европы желающие убить Аттилу были.

А по Великой Степи шли и шли с Востока гонимые злыми ветрами так называемого Великого переселения народов все новые и новые племена. В VI веке самыми сильными из них были, пожалуй, авары. Вот уж от них-то женщинам досталось!

За что били дулебок

Авары, тюркские племена, впервые упомянуты в отчете Приска Панийского о посольстве к гуннам в V веке. Существует предположение, что их потеснили тюрки из Южного Приуралья, где, как мы уже говорили, несколько веков назад заканчивалась с восточной стороны область кочевий сарматов, «управляемых женщинами». Аварами женщины управлять не могли. В середине VI века эти кочевники форсировали Волгу, одно время воевали за Византию, затем ворвались в Паннонию, разгромили гепидов и осели здесь, основав Аварский каганат во главе с прекрасным полководцем каганом Баяном.

Авары укрепили центр своей державы системой крепостей, «хрингов», и стали совершать опустошительные набеги на племена и страны Европы от Закавказья до Эльбы и от Адриатики до Дона. К женщинам они относились с жестокой непочтительностью, о чем говорят их походы на племенной союз славян-дулебов, обитавших в Западной Волыни. Степняки сначала грабили и убивали непокорных, затем издевались над женщинами. Откормленные сильные воины садились в повозки, три-четыре женщины тащили их из последних сил, а здоровенные мужики били их плетками по спинам, по бокам, по рукам и ногам.

Женщины-дулебки молча переносили побои, мечтая только об одном: чтобы озверевшее мужичье им лица не испортили. Эти катания дулебки запомнили на всю жизнь. А жизнь в «аварском ареале» с VI по VIII века проходила под знаком великого страха: а вдруг опять налет, вдруг опять грабеж и насилие… и плетками по лицам женщин?!

Лишь в конце VIII века народы Европы одолели аваров. Карл Великий в очередном своем походе ворвался в Паннонию, захватил и уничтожил самые главные «хринги».

История бандитствующих аваров, заменивших на этой «должности» таких же бандитов-хуннов, хранит много пока не разгаданных тайн. Одна из них – злобное отношение к женщинам, которое одним лишь степным происхождением женоненавистников не объяснишь.

Вероятнее всего, авары когда-то, еще до своего вторжения в Восточноевропейскую степь, крепко получили от женщин-воительниц либо от племен, «управляемых женщинами». Для воина победа есть смысл жизни. Терпеть поражения от любого противника тяжело. От женщины – тяжелее всего на свете.

Впрочем, это всего лишь авторская попытка объяснить чрезмерную даже для аваров дикость по отношению к женщине.

Завершая главу и выходя за пределы так называемого Великого переселения народов, необходимо напомнить читателю о том, что рассказы о своих отечественных воительницах приводят такие историки, как, например, Козьма Пражский («Чешский Геродот»). Легенды о них существуют у чувашей, других народов России. Археологи находят могилы с телами вооруженных женщин по всей территории Великой Степи.

Да, строгие ученые утверждают, что все рассказы позднейших историков являются слегка переделанными слепками с рассказов Геродота. Не вдаваясь в полемику с видными профессионалами, можно лишь вспомнить о том, что как бы женщины разных стран мира не отличались друг от друга физически, физиологически, психически и психологически, они имеют одно объединяющее их всех качество, хорошо известное им самим и всем мужчинам земного шара. Именно это «женское, слишком женское» (слегка перефразируя Ницше) и является доминирующим движителем, первопричиной всех ее поступков.

А значит, где бы ей не захотелось взять в руки оружие и пойти войной на ненавистный ей род мужской, она с разными вариациями закончит тем же, чем закончили все амазонки планеты Земля всех времен.

И не Козьма Пражский, и не другие авторы-хронисты и «передатчики» народных преданий повинны в том, что их истории чем-то напоминают Геродотовы, а то самое «женское, слишком женское», которое из обыкновенного существа женского пола и создало женщину.