Kitabı oku: «Великие тайны русского престола», sayfa 3
Загадки Угры
В 1480 году произошло одно из самых знаменательных событий, которое существенно повлияло на дальнейший ход истории нашей Родины, – великое стояние на Угре.
Ровно за сто лет до этого произошла знаменитая Куликовская битва, которую считают самой значимой в борьбе с татаро-монгольским игом.
На самом деле, эта битва, хоть и была победоносной, не освободила Русь от вассальной зависимости от Золотой орды. Но за эти сто лет страна настолько окрепла экономически и духовно, что смогла довести дело до конца. Эту миссию выполнил великий князь Московский Иван III.
В 1465 году ханом Большой Орды стал Ахмат-хан. Впервые Ахмат появился на русской земле в 1460 году. Он пришел с большим конным войском в Рязанское княжество, простоял под его столицей Переяславлем-Рязанским шесть дней и с большими потерями ушел обратно в степи.
Большая Орда не смогла удержать под собой большую часть территории канувшей в лета Золотой Орды. Хана Ахмата заботило не только то, что его власть отказались признавать Казань и Крым, но и пустая сарайская казна. Основу ее составляли московская дань и военная добыча в набегах на соседей.
О том, что Русь уже больше не боялась ордынцев, свидетельствовали не только походы московских ратей на Казанское ханство, но и набеги вятских (как когда-то – новгородских) ушкуйников вниз по Волге. Так, в 1471 году вятчане судовой ратью спустились по Волге до Сарая, взяли его с боем и разграбили. Ордынцы не стали восстанавливать сожженный Сарай.
Ахмат решил нанести ответный удар по Руси. Летом 1472 года он во главе огромного войска двинулся в поход. По одной из версий, хан действовал по наущению польского короля Казимира IV. Ордынское войско подступило к порубежному городу Алексину.
Однако «перелезть» через Оку ордынцы не успели. «Берег» был уже прикрыт московскими полками. Хан решил взять Алексин приступом, который горожане отбили. Тогда ордынцы подожгли деревянные стены и сам городок, истребив в ходе пожара его жителей.
Стоявшие на противоположном берегу Оки великокняжеские полки на помощь Алексину не пришли. Тем не менее, Ахмат поспешил уйти в степь.
После этого набега великий князь Иван III Васильевич повелел прекратить выплату регулярной дани Орде, что было равносильно отказу своей зависимости от нее и что неминуемо должно было привести к новому столкновению.
Однако до 1480 года Ахмат был занят борьбой с Крымским ханством. По сообщению «Казанской истории», непосредственным поводом к началу войны стала казнь ордынского посольства, отправленного Ахматом к Ивану III за данью.
Как гласит легенда (а многие историки считают, что это только легенда), великий князь отказался выплачивать деньги хану, затем взял «басму лица его» и растоптал её. После чего он приказал казнить всех ордынских послов, кроме одного.
Ответной реакции ждать долго не пришлось: хан Ахмат заключил союз с польско-литовским королём Казимиром IV о совместном походе на Москву.
Иван III тоже искал союзников, но страну по-прежнему разрывали феодальные междоусобицы, и он заключил союз с крымским ханом Менгли-Гиреем, который обещал выступить против Казимира IV.
Не было единства и в окружении самого Ивана III. Часть Московской знати была за объединение для борьбы с Ордой, другая выступала за отказ от борьбы. А ханские толпы уже подошли к Угре и остановились у Воротынска.
Иван направил свои основные силы под командованием Ивана Молодого и Андрея Меньшого к Калуге на берег реки Угры, где 8 октября 1480 года они отразили попытку хана Ахмата форсировать реку с ходу.
Узкая Угра не представляла сильного естественного препятствия для противника, поэтому из тактических требований было бы неразумно держать все силы в одном месте у реки, чтобы не получить угрозу атаки с фланга или окружения.
Русские войска расположили свои заставы на всех возможных переправах через реку. Сам же великий князь располагался в городе Кременце, между Медынью и Боровском, примерно в 50 километрах позади русских полков.
Такой выбор для своей ставки говорит вовсе не о нежелании великого князя самому принимать участие в возможной битве, тем более не о его трусости. Так Иван III решал две задачи. Прежде всего, он предоставил возможность своим полководцам действовать без оглядки на князя.
С другой стороны, расположение Ивана в Кременце прикрывало основные силы русского войска со стороны Литвы и давало возможность для маневрирования в случае переправы Ахмат-хата через Угру.
Это было блестящим стратегическим ходом. В Кременце Иван I не сидел без дела и активно занимается дипломатией. Он не хотел вступать с ханом в большое сражение и желал победы малой кровью.
Он послал к Ахмату посла с дарами. Тот не принял подарков и потребовал, чтобы к нему явился сам Иван. Однако посланный ханом к Ивану гонец вернулся ни с чем.
Обмен бесполезными условиями и послами помогал Ивану выиграть время, да и мелкие стычки на возможных переправах вдоль Угры на время переговоров прекратились. Иван III полностью владел ситуацией.
26 октября река покрылась льдом. Теперь войска хана могли переправиться через Угру в любом месте, а русские войска, защищавшие броды, были растянуты на десятки вёрст и не смогли бы оказать серьёзного сопротивления ханским ордам.
Но в это время получено известие о приближении удельных князей с полками. Иван III, не зная истинных намерений своих мятежных братьев и не доверяя им полностью, вызывает к себе с Угры сына Ивана и брата Андрея с верными полками.
Между родственниками начались переговоры, великий князь пошел на некоторые уступки своим братьям, но добился в итоге очевидных политических выгод и укрепил свою власть как великого князя.
Узнав о воссоединении русских полков и не имея никаких известий от Казимира, который отбивался от Крымского хана, Ахмат не решился перейти Угру по льду и отвел свои войска на юг.
Это случилось между 6 и 10 ноября, и чем сильнее становились русские морозы, тем быстрее было бегство хана в свои зимние кочевья.
Однако сын Ахмата, Муртоза, решил не бросать богатую добычу и предпринял набег на русские земли в районе Алексина. Видя в этом набеге опасность и для Москвы, Иван III послал войска к Алексину.
Узнав об этом от пленников, Муртоза, не дожидаясь столкновений, поспешил скрыться в степи, где соединился с остальной Ордой.
Тем временем русские полки по-прежнему ожидали нападения, однако Ахмат-хан так и не решился вторгнуться в московские пределы.
Бои на Угре продолжались четыре дня. Броды на реке были неширокими, что помешало хану ввести в дело большие массы конницы. Противники осыпали друг друга стрелами. Русские палили также из пушек и пищалей.
Русские полки возглавлял наследник Иван Молодой. Фактически же военными действиями руководили опытные воеводы князья Холмский, Оболенский, Ряполовский. Столкновения на Угре могли привести к кровопролитному сражению.
Но Иван III и его воеводы не искали такого сражения. В ставку к Ахмат-хану выехал сын боярский Иван Товарков-Пушкин. Хан отказался принять от гонца дары – «тешь великую» – и потребовал, чтобы Иван III сам явился к нему с повинной и был «у царева стремени».
Дипломатический демарш был уловкой со стороны Ивана III. Ему нужно было перемирие с татарами, хотя бы временное, и он достиг своей цели.
Хан не принял его дары, но согласился вести переговоры, для чего отпустил в Кременец своего гонца. Гонец вернулся ни с чем. Иван III отклонил требования Ахмат-хана, равнозначные возрождению власти Орды над Русью.
Тогда хан отправил в Кременец новое предложение. Пусть великий князь пришлет ему для переговоров своего советника Никифора Басенкова, не раз ездившего в Орду. Но даже и на это предложение Иван III не мог согласиться.
Обмен гонцами привел к прекращению боевых действий на Угре. Едва начались переговоры, Ахмат-хан отошел от переправ и остановился в двух верстах от берега.
Иван III мог торжествовать. Его затея увенчалась успехом. Хан стоял на Угре «десять ден», из них шесть он потратил на заведомо бесплодные и никчемные переговоры.
Русские полки обороняли Угру, пока в том была необходимость. С Дмитриева дня (26 октября) зима вступила в свои права, ударили сильные морозы и все реки замерзли.
Угра покрылась ледяным панцирем. Теперь татары могли перейти реку в любом месте и прорвать боевые порядки русской армии, растянувшиеся на десятки верст. В таких условиях воеводы отступили с Уфы к Кременцу. Теперь вся русская армия была собрана в одни кулак.
С наступлением морозов и началом ледостава в Кременце стало известно о приближении удельных полков. Братья имели при себе сильные полки, тогда как великий князь стоял в Кременце «с малыми людьми».
Ивану III нельзя было медлить, и он вызвал с Угры сына Ивана с верными полками. Возникла возможность завершить переговоры о прекращении внутренней войны в стране.
Иван III уступил домогательствам братьев и объявил о передаче им нескольких крепостей с уездами. Смута, подтачивающая силы России изнутри в течение девяти месяцев, завершилась без кровопролития.
Хан боялся затевать сражение с русскими, не имея помощи от короля. Но уже в октябре стало ясно, что Казимир не намерен выполнять своих союзнических обязательств из-за вероломства Ахмат-хана, разграбившего литовскую «украину».
Помимо всего прочего, орда была утомлена длительной войной. Наступление морозов заставило ордынцев спешить с возвращением в свои зимние кочевья.
В начале ноября Ахмат-хан отдал приказ об отступлении. Его сын, двигаясь на восток, разорил несколько русских волостей под Алексином.
Встревоженный Иван III немедленно направил в Алексин своих воевод. Уклонившись от встречи с ними, татарский царевич бежал в степи.
Из Кременца Иван III со всей армией перешел в Боровск. Некоторые историки считают, что Иван III совершил искусный военный маневр, надежно прикрыв подступы к Москве.
Однако к моменту перехода Ивана III в Боровск отпала надобность в каких бы то ни было маневрах. Король Казимир так и не собрался на войну, а Орда исчезла в степях. Ахмат-хан после отступления распустил свои войска на зимовку, за что и поплатился головой.
Его соперники, ногайские князья, воспользовались оплошностью, исподтишка напали на ханскую «вежу» и убили Ахмат-хана.
Рассказывая о великом стоянии на Угре, нельзя не сказать и вот еще о чем. Тяжелым выдался для Руси 1480 год. Против власти московского князя Ивана III восстали его родные братья. На псковские земли вторглись ливонские рыцари. Польский король Казимир и татарский хан Ахмат заключили между собой военный союз и стали готовиться к походу на Русь.
Погибель Руси казалась неотвратимой. Тогда с надеждой обратились православные к извечной Заступнице и Защитнице своей, Пресвятой Богородице.
Митрополит Вассиан денно и нощно служил молебны у Владимирской иконы Божией Матери. Она не оставила Русь, и чудо произошло.
Отборные ливонские войска не смогли взять Псков, князья Андрей и Борис, испросив у государя прощения, выступили против Ахмата, а Казимир, напуганный народным сочувствием к Руси в подвластных ему киевских и смоленских землях, не поддержал татар.
Русские и татары в последний раз встретились на реке Угре, прозванной «поясом Богородицы». Великое стояние продолжалось несколько месяцев.
Ахмат ждал ледового пути. Иван III отступил на более выгодные для большого сражения позиции. Татары, увидев противоположный берег пустым, неожиданно испугались и, решив, что их заманивают в засаду, бежали, объятые страхом.
Василий III (1479–1533)
Великий князь московский в 1505–1533, сын Ивана III Великого и Софии Палеолог, отец Ивана IV Грозного. Продолжал политику своего великого родителя по собиранию русского государства.
Семейные тайны
В августе 1525 года великий князь Василий III отправился с женой в небольшое путешествие по Подмосковью. Стояли погожие дни, и солнце вечерними зорями, словно прощаясь, подолгу ласкало землю длинными косыми лучами.
Прозрачная даль полей, слегка тронутая багрянцем опушка ближнего леса, звенящая синева небес, – все это навевало светлую грусть.
О чем говорили супруги посреди этого печального великолепия наступающей осени? Этого мы не узнаем никогда. Тайна сия навеки осталась только их тайной…
А поговорить им было чем, поскольку эта была их прощальная поездка. Причиной развода явилось отсутствие детей. Тщетно несчастная женщина употребляла все средства, которые ей предписывались знахарями и знахарками того времени.
Василия тяжело переживал неплодие жены. Однажды, говорит летописец, великий князь, увидав на дереве птичье гнездо, залился слезами и горько жаловаться на свою судьбу. И именно тогда Василий произнес свою знаменитую фразу о том, что он из-за отсутствия детей не похож ни на птиц небесных, ни на землю, ни на воды.
Отсутствие у великого князя наследника было проблемой не только великокняжеской семьи, но и всей страны, которой его отсутствие грозило новыми схватками за власть. Чего крепко впитавший идеи своего великого отца Василий не мог допустить.
В отсутствие наследников великому князю наследовали его братья, а этого Василий боялся больше всего на свете. И не потому, что ревновал. Нет! Эти люди не были созданы для дел государственных. Слишком мелки, завистливы и себялюбивы. И когда в одной из бесед с боярами он в отчаянии воскликнул:
– Кто после меня будет царствовать на Русской земле? Братья? Так они и в своих уделах не справляются! – один из бояр ответил:
– Государь! Неплодную смоковницу посекают!
Вполне возможно, что близкие к велкому князю бояре и на самом деле беспокоились о будущем государства, которое могло достаться князю, не умевшему распорядиться даже своим малым уделом.
Но нет никакого сомнения, что точно так же думали они и о себе, поскольку не любивший старшего брата князь Юрий в случае своего прихода к власти в считанные минуты избавился бы от них.
Но как бы там ни было на самом деле, слово было сказано, и Василий заговорил о разводе.
Но развестись оказалось не так-то просто. Развод был нарушением церковных законов, и против него выступили бояре и братья Василия, мечтавшие после его смерти захватить московский престол.
Однако митрополит, который, по словам одного из историков церкви, был «усердным политическим сподвижником-оппортунистом великого князя», был на стороне Василия.
«Угодничество митрополита Даниила великому князю, – писал известный историк церкви А.В. Карташев, – особенно ярко проявилось в случае, когда митрополит оказался не просто изменником своему слову, но прямым нарушителем церковных правил. Это – в деле незаконного развода великого князя Василия Ивановича с его неплодной супругой Соломонией Юрьевной Сабуровой. Великий князь прожил с ней 20 лет и не имел от нее детей, не имел наследника сына, которому он спокойно передал бы свою власть, не воскрешая смуты из-за старых порядков престолонаследия. Но политическая скорбь великого князя с церковной точки зрения не была основанием к разводу.
Перед возможностью учинить беззаконие, митрополит сделал попытку сложить вину на чужую совесть. Он посылал за получением разрешения развода великого князя с неплодной женой к восточным патриархам и афонским старцам. Ответ был получен с Востока отрицательный.
Тогда Даниил отыскал в Библии фразу, оправдывающую развод: «Смоковница, не приносящая плода, должна быть выброшена из сада» и благословил великого княза на брак».
В столь щекотливой ситуации Соломония повела себя так, как, наверное, повела бы себя и любая женщина и всеми силами противилась разводу.
Однако Василий был непреклонен. Великому князю было за сорок, по тем временам он считался стариком, и ему надо было думать не только о себе, но и о государстве.
И как знать, не тем ли самым тихим августовским вечером он объявил свое окончательное решение. Резать по живому всегда больно, но… что еще оставалось Василию? Он резал и в октябре отправился «в объезд» уже один…
«Сказка про немощь великой княгини Соломониды…» Именно так был назван документ, состряпанный в великокняжеской канцелярии в результате следствия о «неплодстве».
В этой «Сказке» супруга Василия обвинялась не только в бесплодии, но и в колдовстве. Для этого хватило показаний какой-то рязанской женки, которая «призналась в том, что давала Соломонии «наговорную воду», чтобы ею обрызгать себя и платье великого князя.
Проводившие расследование дьяки повернули дело так, будто Соломония хотела наложить на князя порчу. Не пожалел родную сестру и брат Соломонии – Иван Сабуров.
– Да, – заявил он, – я привел Стефаниду к великой княгине, и та воду наговаривала и смачивала ею великую княгиню. Потом она сказала мне, что у великой княгини детей не будет…
Эти слова решили судьбу несчастной Соломонии. Немецкий дипломат Сигизмунд Герберштейн, побывавший в России в 1517 и 1526 годах, в своей книге «Записки о московских делах» описал пострижение бывшей великой княгини в монахини.
По его словам, княгиня срывала монашеский куколь, топтала его ногами, протестовала против творимого над нею насилия, обвиняла мужа в неверности, а людей в жестокости и несправедливости. Чтобы заставить ее замолчать, боярин Иван Юрьевич Поджогин ударил ее плетью.
– Как ты смеешь? – вскрикнула Соломония.
– Волею великого князя! – ответил боярин.
Этот ответ сломил мужество Соломонии, она заплакала и позволила надеть на себя монашеское одеяние. А затем случилось ужасное. Несчастная женщина прокляла Василия, его жену и их будущих детей.
Что там говорить, это был поступок! Родовое проклятие являлось одним из самых страшных наказаний, поскольку (если верить колдунам) являлось внедрённой извне программой уничтожения.
Эта программа постепенно разрушала человека и передавалась до тех пор, пока не достигало своей главной цели – уничтожения всех членов рода.
Признаками проклятия являлись потомственный алкоголизм, детская смертность по роду, смерть нескольких жён (мужей) подряд, неизлечимые заболевания и постоянные проблемы.
Конечно, у многих все эти россказни могут вызвать только улыбку. Хотя ничего особо веселого здесь нет, и если тот же Вольф Мессинг мог лечить, то почему он не мог и калечить? А если мы вспомним, как в самом конце XX века «просвещенные» москвичи покупали по три рубля стоившую две копейки заряженную очередным явившимся народу чародеем газету, то стоит ли удивляться тому, во что верили пятьсот лет назад.
Колдунов, знахарей и ведьм на Руси тогда было предостаточно. Да и психология опять же. Взять того же Ивана Грозного. Конечно, он знал о проклятии его рода и любую неудачу мог приписать именно ему. Оснований для этого у него хватало, и чего только стоили его умиравшие одна за другой его жены.
Итак, участь несчастной Соломонии была решена. Однако многие бояре и церковники сочувствовали Соломонии, поскольку ходили слухи, что обвинение было несправедливым, что Соломония ждала ребенка и родила сына в монастыре, который вскоре умер.
Развелся же великий князь с Соломонией не по причине ее бесплодства. К этому времени он встретил Елену Глинскую и настолько увлекся ею, что был готов на все.
Боярин Берсень-Беклемишев даже пытался встать на ее защиту, но Василий примерно наказал его, сослав в монастырь.
Поскольку в Москве многие поддерживали Соломонию, Василий III отправил ее подальше от Москвы – в суздальский Покровский монастырь.
Менее чем через два месяца Василий III сыграл свадьбу с Еленой Глинской, которой только исполнилось 16 лет. Князю было уже 42 года, чтобы понравиться молодой жене и выглядеть самому моложе, Василий, отступив от обычаев старины, даже сбрил бороду!
Даже сейчас многие историки считают, что встреча Василия III и совершенно безродной Елены Глинской была подстроена. Либо своими, либо «чужими». Под «своими» подразумевались бояре из ближнего окружения великого князя.
Если бы Василий ушел бездетным, ему наследовал бы его брат, что означало неизбежные в таком случае перестановки и потери.
Но могло быть и так, что в «знакомстве» великого князя с Еленой были замешаны и чужие. И в таком случае ниточки могли тянуться в Рим.
Несмотря на неудачи со времен Александра Невского, Папа не терял надежды сделать Русь католической. А если вспомнить, что рядом с Глинской стоял уже принимавший в свое время католичество и хорошо известный в Риме Михаил Глинский, то ничего невозможного в этом предприятии не было.
Надо было ли уговаривать саму Елену? Тоже вряд ли. Как и всякая женщина из знатного рода, она мечтала о славе и богатстве. И о богатстве больше, так как после бегства из Литвы ее род влачил в Москве незавидное существование.
Елена рано осталась сиротой и росла под опекой своего дяди Михаила, который сидел в тюрьме и вряд ли мог обеспечить ей достойное содержание.
О ее мечтах говорил и тот факт, что она отказывала сватавшимся к ней представителям самых знатных московских фамилий. И если бы это было не так, то вряд ли бы молодая и очень красивая девушка пошла бы замуж за старика, который был старше ее на тридцать с лишним лет.
Помимо жажды богатства и знатности, в ней текла горячая кровь известных на всю Европу авантюристов. И чего только в этом плане значил ее дядя Михаил, о котором мы уже рассказали выше.
Сложно сказать, как именно он готовил свою племянницу к замужеству с Василием, будучи в неволе, но и по сей день существует версия, что он организовал женитьбу Василия на своей племяннице и отправил в монахини законную супругу великого князя.
Да и сама мысль о том, что она могла стать великой княгиней, не могла не кружить молодой красавице голову. Разница в годах с будущим мужем?
Так это чепуха! Если и умрет, не страшно! Мать наследника русского престола никогда в накладе не останется! А в том, что она таковой станет, Елена не сомневалась. Если бесплоден сам великий князь? Да тоже не беда, с ее умом и изобретательностью она всегда найдет нужный выход…
И если встреча Елены с Василием была на самом деле подстроена, ее режиссеры не ошиблись: Василий влюбился с первого взгляда и сразу же заговорил о разводе.
Прошло несколько месяцев, и по Москве пошли слухи, что Соломония в монастыре родила Василию III наследника престола, царевича Георгия. Глинские были в ярости, Василию также не понравились эти слухи.
Затем случилось нечто странное. 18 сентября 1526 года великий князь пожаловал старицу Софью селом Вышеславским со всеми относившимися к нему деревнями. Такой дар выглядел весьма странно, особенно если учесть, что Василий был женат.
На этом странности не кончились, и в 1527 году Василий приказал воздвигнуть у Спасских ворот Московского Кремля церковь святого мученика Георгия. Елена насторожилась еще больше. Почему? Да по той простой причине, что сына несчастной Соломонии звали Григорием.
Трудно сказать, чем руководствовался сам Василий, одаривая свою бывшую супругу и возводя часовню, названную именем сына. Хотел смягчить проклятье?
С другой стороны, Василий был весьма озадачен слухами. Появление сына у Соломонии ставило под сомнение законность его второго брака, и по существующим церковным нормам Василий становился преступником. Он отправил в Суздаль дьяков с наказом выяснить, насколько слухи соответствуют действительности.
Дьяки ничего не выяснили, Соломония отказалась показать им своего ребенка, мотивируя это, скорее всего, тем, что они недостойны чести видеть сына великой княгини, который вскоре может занять престол и отомстить за обиды матери.
Тогда Василий отправил в Суздаль более представительную делегацию из духовенства и ближайших бояр. По сути дела эта была уже не делегация, а самая настоящая следственная комиссия, и главной ее задачей было не столько расследовать это дело, сколько его замять.
У тех, кого Василий послал в Суздаль, был только один способ замять скандальное дело – убить ребенка. Соломония прекрасно понимала, что грозит ее сыну, и ловко инсценировала его смерть, захоронив вместо сына тряпичную куклу.
Успокоенная комиссия вернулась в Москву и сообщила обрадованному Василию о смерти ребенка. Соломонию оставили в покое. Но если верить легенде, то ее сын воспитывался у верных ей людей, недовольных разводом великого князя. Возможно, в дальнейшем его предполагалось использовать в борьбе за власть, как законного наследника московского престола.
В 1934 году директор Суздальского музея А. Д. Варганов производил археологические раскопки в подклете Покровского собора Покровского монастыря.
В ходе раскопок была обнаружена небольшая безымянная гробница, находившаяся между гробницами некоей «старицы Александры», умершей в 1525 г., и «старицы Софии», умершей в 1542 г.
Вместо скелета там лежала полуистлевшая от времени деревянная кукла, одетая в шелковую мальчишескую рубашечку, какие в 16 в. носили дети царского рода.
Был ли сын у Соломонии? Это осталось неизвестным. Некоторые историки убеждены, что был. Археолог и историк граф С.Д.Шереметьев считал, что Соломония спрятала сына у надежных людей, так как понимала, что его не оставят в живых.
После смерти Елены Глинской к власти пришли князья Шуйские, пренебрежительно обращавшиеся с малолетним Иваном IV. Казалось бы, вот удобный случай для появления на политической арене царевича Георгия. Однако, ничего подобного не произошло. И все же в этой истории остается много тайного.
Если Георгия не было, то почему Иван IV, уже твердо утвердившийся на престоле, затребовал к себе все архивные документы следствия о «неплодии» Соломонии? И куда затем эти документы исчезли?
Некоторые историки считают, что Иван Грозный всю жизнь искал сына Соломонии Георгия. Известно, что Иван IV совершил разорительные походы на Тверь и Новгород Великий. По его приказу там совершались массовые истребления мужчин.
Есть предположения, что Иван Грозный получал донесения о том, что в этих городах скрывался Георгий, и пытался его уничтожить.
Имя Георгия в народе связано с легендарным разбойником Кудеяром, героем многих песен и легенд, русским Робином Гудом. По одному из преданий, Кудеяр разбойничал в лесах между Суздалем и Шуей. Здесь в вотчинах князей Шуйских Кудеяр мог в молодости скрываться от гнева Глинских. Но это всего лишь предположения, не подкрепленные никакими документами.
Существовал ли он на самом деле, или это только вымысел? Об этом никто не знает и вряд ли узнает. Сейчас в подклете монастырского Покровского собора, среди многочисленных древних гробниц совершаются богослужения – здесь вновь храм, как в древние времена. мощи Св. Софии перенесены в основной храм, а безымянную маленькую гробницу больше никто не тревожит.
