Kitabı oku: «Женщины, которые вдохновляли»
«К несчастью, а может, и к счастью, я смотрю на вещи через призму любви…»
Пабло Пикассо
Вместо предисловия. История двух шедевров
В мае 1810 года около небольшого трехэтажного домика в центре Вены остановилась коляска.
Из нее вышла стройная молодая женщина с красивым лицом и грустными глазами.
С минуту постояв у крыльца, она решительно открыла дверь и поднялась на третий этаж.
У входа в квартиру она остановилась, зачарованная доносившимися из нее звуками фортепьяно.
Женщина печально вздохнула.
Чудесная мелодия напомнила о счастливой молодости и о потерянном навсегда счастье и, конечно же, о том, кто так боготворил ее тогда и обессмертил ее имя.
Это была грустная встреча.
Женщина плакала и вспоминала о том прекрасном времени, когда стоявший перед ней мужчина был её учителем, а жизнь казалась удивительной сказкой, в которой она играла роль принцессы.
Покончив с прекрасным прошлым, женщина перешла к печальному настоящему и поведала мужчине о постигшей ее нищете, о трудностях, которые преследовали ее семью, и попросила помочь ей.
Мужчина слушал свою гостью с непроницаемым лицом, а когда она замолчала, он коротко кивнул и вышел в другую комнату.
Через несколько минут он снова появился в зале и протянул женщине пухлый конверт.
Женщина признательно взглянула в его глаза и хотела поблагодарить его.
Однако тот жестом остановил ее и попросил никогда больше не приходить к нему.
По лицу дамы пробежала тень, и она, сдерживая рыдания, выбежала из комнаты.
Хозяин квартиры подошел к окну и увидел, как его гостья села в карету, кучер хлестнул лошадь, и та медленно потащила карету по улице.
Когда карета исчезла из вида, он подошел к роялю и тяжело уселся на стул.
Он по-прежнему казался равнодушным и безразличным.
Но никто так и не узнал того, что творилось в его измученной душе при встрече с той, которая причинила ему столько страданий.
Он закрыл глаза и увидел свою гостью такой, какой она была десять лет назад – веселой семнадцатилетней красавицей.
Он встретил ее в 1800 году.
Это было тяжелое для него время. Именно тогда он начал глохнуть, и только одна мысль о том, что он не сможет слушать музыку, убивала его.
«Я влачу горькое существование, – писал он другу. – Я глух. При моём ремесле ничего не может быть ужаснее. О, если бы я избавился от этой болезни, я обнял бы весь мир».
Совершенно неожиданно для него, ужас от прогрессирующей глухоты сменило счастье встречи с юной итальянской аристократкой.
Через несколько недель он предложил юной графине брать у него бесплатные уроки игры на фортепиано.
Та с радостью согласилась, а взамен за столь щедрый подарок преподнесла своему учителю несколько вышитых ею рубашек.
Тогда ей не было и семнадцати, но жизнелюбие и очарование молодой девушки покорили тридцатилетнего мужчину, и он влюбился в нее пылко и страстно.
Он был уверен, что и в сердце его ученицы зародились такие же нежные чувства.
«Эта чудесная девушка, – писал он своему приятелю, – так сильно любима мною и любит меня, что я наблюдаю поразительную перемену в себе именно из-за неё».
Девушка была музыкально одаренной, но ей не хватало трудолюбия.
Когда она делала ошибки, лицо учителя темнело, он бросал на пол ноты и обещал прекратить заниматься с нею. Ученица обещала исправиться, и все начиналось сначала.
Но все это были по большому счету мелочи по сравнению с той радостью, какую ученица доставлял ученику.
На одном из уроков она, заметив, что у учителя не так повязан шёлковый бант, перевязала его и поцеловала музыканта в лоб. После чего он не снимал этот бант и не переодевался несколько недель, пока друзья не намекнули на не совсем свежий вид его костюма.
С каждым днем он любил ее все больше, и через шесть месяцев их знакомства в состоянии великой любви и надежды начал писать произведение, которое станет настоящей жемчужиной в его творчестве.
Только дописывал он его в не менее великой обиде и тоске, поскольку его возлюбленная увлеклась восемнадцатилетним графом Галленбергом, который тоже занимался музыкой. А когда он сделал ей предложение, она только рассмеялась ему в лицо.
Музыкантом граф был никаким, однако его ученице он казался гениальным, чем наивная девушка не замедлила поделиться со своим учителем. Разгневанный и обиженный, он попросил графиню больше не приходить к нему.
Ученица так и сделала. Более того, она стала графиней Галленберг и вместе с мужем уехала в Италию.
Так закончилась его неразделенная любовь.
Остается только добавить, что женщину звали Джульеттой Гвичарди, а мужчину – Людвигом ван Бетховеном.
Да, она покорила сердце великого композитора, а затем жестоко разбила его. Но именно Джульетте мы обязаны появлением лучшей бетховенской сонаты.
После его смерти в ящике письменного стола нашли письмо «К бессмертной возлюбленной».
«Мой ангел, – писал великий музыкант, – моё всё, моё я. Отчего глубокая печаль там, где господствует необходимость? Разве наша любовь может устоять только ценою жертв путём отказа от полноты, разве ты не можешь переменить положение, при котором ты не всецело моя и я не всецело твой?
Грудь моя полна всем тем, что мне нужно сказать – ах, бывают мгновения, когда я чувствую, что язык бессилен – приободрись, оставайся моим верным, единственным сокровищем, всем для меня, как я для тебя… Я плачу при мысли, что ты не получишь от меня первого известия раньше воскресенья….
Что за жизнь! Без тебя! Так близко! Так далеко! Какая тоска!»
В том же ящике хранился небольшой портрет Джульетты, выполненный неизвестным мастером.
Пытаясь вычеркнуть из памяти возлюбленную, композитор стал ухаживать за другими женщинами. Увлекшись красавицей Жозефиной Брунсвик, он признался ей в любви, но в ответ получил вежливый отказ.
В отчаянии Бетховен сделал предложение старшей сестре Жозефины Терезе. Но та только покачала головой, придумав красивую сказку о невозможности встреч с композитором.
В результате на свет появился другой музыкальный шедевр Бетховена – фортепьянная пьеса-багатель «В альбом Элеоноры».
Но если верить немецкому музыковеду К. Копитцу, эта багатель была посвящена немецкой певице Елизавете Рёкель, которую близкие к ней люди называли Элеонорой.
Она была сестрой тенора, принимавшего участие в опере «Фиделио», которую Бетховен ставил в Вене в 1806 году.
Елизавета приехала в Вену в 1807 году и сразу оказалась в числе близких друзей Бетховена. Об отношениях певицы и композитора известно мало. Сохранились лишь воспоминания самой Елизаветы о том, как на каком-то обеде Бетховен в сильном волнении схватил ее за руку.
Судя по всему, дальше этого дело не пошло, и вскоре Елизавета вышла замуж. Ну а то, что она хранила прядь волос и одно из писчих перьев Бетховена ничего не значит, поскольку эта могла быть память не о любимом мужчине, а о великом композиторе.
Все это, конечно, интересно для биографов композитора, но нас интересует больше все-таки не то, кому Бетховен посвящал свои великие творения, а то, что вдохновляли их на него женщины. Как это всегда происходило со всеми великими художниками, поэтами, писателями и композиторами.
Конечно, это вовсе не означает того, что без Джульетты Бетховен ничего не написал бы. Написал бы, но вот «Лунной сонаты», вполне возможно, не было бы.
В свое время Валерий Брюсов писал:
Ты – женщина, и этим ты права.
От века убрана короной звездной,
Ты – в наших безднах образ божества!
Мы для тебя влечем ярем железный,
Тебе мы служим, тверди гор дробя,
И молимся – от века – на тебя!
И он был трижды прав, поскольку многим великим людям искусства любовь дарила не только великое вдохновение, но и тяжелые испытания. Именно о такой любви мы и хотим рассказать в нашей книге…
Сильней, чем смерть, или Сикстинская мадонна
6 апреля 1520 года весь Рим был взволнован ужасной новостью.
Еще бы!
Умер величайший художник Возрождения Рафаэль.
Многие отказывались верить в смерть совсем еще молодого, всего-то тридцать шесть лет, художника, и, тем не менее, это было правдой.
Вся Италия погрузилась в траур.
Тело Рафаэля было выставлено в Пантеоне на катафалке, окруженном восковыми свечами.
Над головой покойного поместили последнюю незаконченную картину художника «Преображение».
Говорили, что голову Христа он написал накануне своей кончины, а сама картина стала художественным завещанием художника.
Рафэль использовал библейский сюжет о том, как Христос повел апостолов Петра, Иакова и Ииакима на высокую гору, где преобразился перед ними, представ в светлом образе, в окружении божественного ореола.
После этого раздался голос Бога, который подтвердил апостолам, что Иисус его истинный и единственный сын.
Картина состоит из двух частей.
Вверху сам Христос и два ветхозаветных пророка, Моисей и Илия, которые беседовали с Иисусом «об исходе Его, который Ему надлежало совершить в Иерусалиме».
Внизу изображены апостолы, пытающиеся исцелить бесноватого мальчика и осознающие свое бессилие.
Идея «Преображения» заключается в том, что исцеление, как физическое, так и духовное может принести только Христос, чье Божественное происхождение доказывается Преображением в сиянии надмирного света, представленным на картине.
Ныне последний шедевр Рафаэля составляет славу Ватиканской Пинакотеки.
Бесконченым потоком шли горожане поклониться праху великого художника и сказать последнее «спасибо».
Рафаэля похоронили в гробнице церкви делла Ротонда, где в древности был пантеон Агриппы.
Гробница великого художника устроена так, как пожелал он сам.
Над усыпальницей был построен канонический алтарь, до наших дней он сохранился в хорошем состоянии.
Ученик Рафаэля Лоренцетти изваял и поставил невероятно трогательную статую святой Девы Марии, прозванную «Мадонной дель Сассо».
Многие люди веками считали ее чудотворной.
Могила состоит из двух ниш, в одной покоится тело Мастера, а вторая предназначена для алтаря.
На мраморном саркофаге Рафаэля – надпись:
«Здесь тот знаменитый Рафаэль, пока он был жив, Природа боялась, что он ее покорит, когда он умирал, Природа боялась умереть вместе с ним».
Как ни велика была художественная слава Рафаэля, его оплакивали и как человека, особенно те, кто успел убедиться в его доброте и щедрости.
Как это всегда случается при смерти знаменитых людей, уход Рафаэля был окутан множеством слухов. И мы еще вернемся к ним.
Ну, а сначала давайте вспомним жизненный и творческий путь великого художника.
Рафаэль Санти родился 6 апреля 1483 года в семье придворного поэта и живописца урбинских герцогов Джованни Санти.
Первые уроки рисования мальчик получил от отца, но Джованни рано умер, когда Рафаэлю было одиннадцать лет.
Мать его умерла ещё раньше, и мальчик остался на попечении своих дядюшек Бартоломео и Симона Чиарла.
Ещё пять лет Рафаэль учился под присмотром нового придворного живописца герцогов урбинских Тимотео Вити, который передал ему все традиции умбрийской школы живописи.
В 1500 году юноша переехал в Перуджу и поступил на обучение к одному из самых знаменитых художников Высокого Возрождения Перуджино.
Ранний период творчества Рафаэля так и называется – «перуджинский».
В двадцать лет гений живописи написал знаменитую «Мадонну Конестабиле».
А между 1503 и 1504 годами по заказу семейства Альбиццини для церкви Сан-Франческо в небольшом городке Читта ди Кастелло художником был создан алтарный образ «Обручение Марии», который завершил ранний период его творчества.
Так миру явился великий Рафаэль, шедеврам которого весь мир поклоняется вот уже которое столетие.
В 1504 году молодой человек перебрался во Флоренцию, куда годом раньше переехала вся мастерская Перуджино.
Здесь он создал ряд восхитительных живописных полотен с «Мадоннами».
Под впечатлением этих шедевров в 1508 году папа римский Юлий II (правил в 1503–1513 годах) пригласил художника в Рим для росписи парадных апартаментов в старом Ватиканском дворце.
Так начался новый этап в жизни и творчестве Рафаэля – этап славы и всеобщего преклонения.
Это было время пап-меценатов, когда в мире ватиканской курии царили, с одной стороны, величайший разврат и глумление над всем честным и благонравным, а с другой – преклонение перед искусством.
Ватикан по сей день не смог полностью очиститься от злодеяний, совершённых папами-меценатами под прикрытием папской тиары.
А на вопрос, почему именно в эпоху вопиющей развращённости, в самом эпицентре разврата изобразительное искусство, архитектура и литература поднялись на недосягаемые высоты и по сей день нет ответа.
После кончины развратного старика Юлия II папский трон занял ещё более развратный Лев X (правил в 1513–1521 годах).
Он прекрасно разбирался в искусстве и являлся одним из самых известных в истории покровителей поэтов, художников и артистов.
Особо благоволил папа к доставшемуся ему по наследству от предшественника Рафаэлю, который расписывал здания и дворцы и писал восхитительные картины.
Молодой художник намеревался вступить в брак с племянницей кардинала Биббены, Марией, однако невеста неожиданно умерла.
В то время в Вечном городе жил владелец множества поместий и хозяин огромного дворца Фарнезино в Риме Агостино Чиги.
Он пригласил Рафаэля расписать стены центральной галереи дворца Фарнезино.
Именно там художник создал свои великолепные фрески «Три грации» и «Галатея», а вот для третьей – «Амур и Психея» – он никак не мог найти натурщицу.
Однажды художник прогуливался по парку и любовался живописными пейзажами дворцового парка.
В тени деревьев он неожиданно заметил отдыхающую девушку.
Её ангельское личико было столь беспечным и чистым, что Рафаэль пришёл в смятение.
Говорят, что художник мгновенно забыл всех девиц, вниманием которых он никогда не был обделён.
Девушка затмила всех.
Очарованный её неземной красотой, Рафаэль воскликнул:
– Я нашёл свою Психею!
Живописец спросил девушку: кто она и откуда?
Та, смущаясь, ответила, что живёт неподалёку, а её отец – хлебопёк.
Девушке было семнадцать лет, и звали её Маргаритой Лути.
Рафаэль пригласил Маргариту к себе в мастерскую и попросил, чтобы она позировала ему для портрета.
Та ответила, что должна спросить разрешения у отца и жениха, деревенского пастуха.
Расставаясь, Рафаэль дал Маргарите золотое колье и попросил принять его в знак благодарности за чудесно проведённый день.
Девушка отказалась от подарка.
Тогда художник предложил ей маленькую сделку – десять поцелуев за дорогое колье. Сделка состоялась.
Окрылённый и счастливый Рафаэль едва дождался следующего утра и поспешил к хлебопёку.
Отец девушки, получив от художника несколько золотых монет, разрешил дочери позировать для картины.
Рафаэль писал Маргариту в мастерской.
Статный и красивый, с утончёнными чертами лица и тёмными, кудрявыми волосами, он не мог не понравиться пылкой девушке.
Художнику было уже за тридцать, им восхищались римские красавицы, знатные женщины становились его любовницами, но только «маленькая Форнарина», как прозвал девушку Рафаэль, заставила трепетать его сердце.
Вскоре Рафаэля перестали удовлетворять сеансы позирования.
Он стал ревновать Маргариту, не спал ночами, рисуя в воображении картины встреч девушки с её женихом – пастухом Томазо.
В конце концов, он не выдержал и, заплатив отцу Маргариты 3000 золотых, увёз возлюбленную в Рим.
Девушка стала любовницей Рафаэля и повелительницей его сердца.
Художник выполнял все её желания: покупал ей дорогие наряды и драгоценности, окружал роскошью и богатством, приставлял к ней многочисленных слуг, которые исполняли малейший каприз юной красавицы.
Как это ни печально для художника, никакой любви у Форнарины к нему не было, ее интересовали только деньги, и с каждым днём она требовала большего.
Она требовала не только новых богатств, но и хотела, чтобы Рафаэль ни на миг не отходил от неё и предавался любовным усладам только в её обществе.
Влюбленный художник покорно выполнял эти прихоти, буквально сгорая в объятиях ненасытной любовницы.
Настал час, и Агостино Чиги настоятельно попросил художника закончить заказанную работу в Фарнезино.
Войдя в положение Рафаэля, он обещал предоставить влюблённой паре особые апартаменты во дворце, где Маргарита могла бы скрываться от знакомых.
Узнав, что его невеста прячется во дворце, пастух Томазо послал ей угрожающее письмо.
Он проклинал Маргариту, осыпал её яростными упрёками и грозился отомстить. Опасаясь бывшего жениха, хитрая женщина рассказала Чиги об его угрозах.
Более того, она пообещала ему всё, что он пожелает, если он упрячет Томазо в монастырь.
В тот же вечер бедный пастух был схвачен, а прекрасная «Психея» предалась любовным утехам с обезумевшим от счастья Чиги.
Да что там Чиги!
Когда Рафаэль был занят работой, ненасытная Маргарита развлекалась с его учениками, которые съезжались к великому мастеру со всей Италии.
Это «невинное дитя с ангельским личиком» без зазрения совести кокетничала с каждым вновь прибывшим юношей и чуть ли не открыто предлагала им себя. А те и подумать не могли, что муза их учителя вполне доступна.
Когда юный художник из Болоньи Карло Тирабоччи сошёлся с Форнариной, это стало известно всем, кроме Рафаэля.
Тогда другой ученик мастера вызвал Карло на дуэль и убил его.
Форнарина не опечалилась и быстро нашла другого любовника.
Один из учеников Рафаэля выразился так:
– Если бы я нашёл её в своей постели, то прогнал бы, а потом перевернул матрас…
Однако сам Рафаэль закрывал глаза на многочисленные романы любимой, ставшей одной из самых известных куртизанок Рима.
Когда она приходила лишь под утро, он молчал, и только великие творения его кисти знали о том, какие муки терзали сердце их создателя.
Рафаэль так страдал, что по утрам не мог подняться с кровати.
Он обратился к врачам, и у него нашли сильное истощение организма.
Художнику сделали кровопускание, но мастеру от него стало только хуже.
Шесть лет продолжалась эта безумная любовь Рафаэля, а Форнарина оставалась его возлюбленной и натурщицей до самой смерти художника.
Начиная с 1514 года, Рафаэль создал из неё дюжину мадонн и столько же святых.
Так силой своей любви он обожествил обыкновенную куртизанку, которая его и погубила.
В 1514 году художник написал один их своих шедевров – портрет «Донна Велата» («Дама под покрывалом»).
Никто не знает имени женщины, написанной Рафаэлем, но возникшая в давние времена легенда утверждает, что на картине изображена прекрасная Форнарина.
По словам известного искусствоведа Вазари, из-за нее Рафаэль отказался от выгодного брака с патрицианкой.
Он был влюблен в эту простую женщину и всю жизнь вынужден был скрывать свои отношения с ней.
В поздних произведениях художника прослеживается стремление к драматизму и реалистичности.
Особое значение в творчестве Рафаэля имеет произведение «Мадонна в кресле», работая над которым была завершена примерно в 1516 году.
В 1515 году художник приступил к созданию полотна, которое принесло ему не меркнувшую в веках славу.
«Сикстинская Мадонна» ознаменовала собой наивысшую точку творческих достижений живописца.
Этот алтарный образ долгое время считался самым совершенным произведением искусства, когда-либо созданным человеком.
При этом есть все основания полагать, что и здесь не обошлось без влияния Форнарины.
Идею и композицию «Сикстинской мадонны» Рафаэль заимствовал у Леонардо, но это и обобщение его собственного жизненного опыта, размышлений над мадоннами и местом религии в жизни людей.
«Сикстинскую мадонну» Рафаэль писал в то время, когда сам переживал тяжёлое горе. И потому всю свою печаль вложил в божественное лицо своей Мадонны.
Он создал самый прекрасный образ Богоматери, соединив в нём черты человечности с высшей религиозной идеальностью.
На Сикстинской мадонне изображена женщина с ребенком, но это не просто женщина, это Дева, держащая на руках благословенное дитя.
Ее нежный и одновременно грустный взгляд как будто знает о том, какое неблагодарное будущее ждет ее сына.
Ребенок же, напротив, полон жизни, сил и энергии.
Мать трепетно и нежно держит сына на руках, прижимая голое тельце ближе к себе, как бы стараясь защитить его от всех бед, которые несет жизнь.
На картине женщина изображена стоящей на небесах, так как это именно она родила Спасителя и принесла Благословение на земли грешных.
На первый взгляд картина проста и понятна, но Рафаэль всегда вкладывал в смысл картины больше, чем мог осознать непосвященный в тайны чудес писания картин.
Их целостность словно говорит нам о том, что их миссия на земле только начинается, а уготовленные судьбой лишения лишь подчеркнут значимость их действий.
Это ведь Божественное дитя, подаренное миру, а, возможно, и принесенное в жертву для того, чтобы показать, что рождены все одинаково, что люди, что сыновья Господни, но, только преследуя праведные цели, можно найти свое место среди белых облаков.
«Сикстинская Мадонна» – шедевр, в котором сочетаются такие не сочетаемые явления, как бренное людское тело и священность духа, как, свойственное простым людям, рождение детей и искупление грехов путем убийства.
Все смешалось, все спорит друг с другом, но, в то же время, одно другое дополняет.
Без тела невозможно было бы изобразить женщину, подарившую миру Божественное дитя, без духа нет жизни в теле, без естественного появления ребенка на свет, как бы люди поняли, что также способны от рождения идти праведным путем, как без искупления греха стать безгрешным.
Столько эмоций уместилось на одном полотне, столько человеческих умов и мыслей легло на ложе познания истины, но только сам автор мог сказать, что имел в виду, объединяя несовместимые вещи.
Картина была куплена в 1754 королем Фридрихом III Саксонским у церкви Сан-Сиксисто в Пьяченце за сумму, которая шокировала бы даже современного почитателя искусства.
В XIX и XX веке русские писатели и художники отправлялись в Дрезден, чтобы увидеть «Сикстинскую Мадонну».
Они видели в ней не только совершенное произведение искусства, но и высшую меру человеческого благородства.
«Чем больше смотришь, – писал Карл Брюллов, – тем больше чувствуешь непостижимость сих красот: каждая черта обдумана, преисполнена выражения грации, соединена со строжайшим стилем».
Лев Толстой и Фёдор Достоевский в рабочих кабинетах имели репродукцию «Сикстинской Мадонны».
Жена Достоевского в своём дневнике записала: «Фёдор Михайлович выше всего в живописи ставил произведения Рафаэля и высшим его произведением признавал «Сикстинскую Мадонну».
Более того, она оказала влияние и на его творчество.
Так в духовном становлении Аркадия из «Подростка» глубокий след оставила увиденная им гравюра с изображением Мадонны.
Свидригайлов из «Преступления и наказания» вспоминает лицо Мадонны, которую он именует «скорбной юродивой», и это высказывание позволяет увидеть всю глубину его нравственного падения.
Николай Крамской в письме жене признавался, что лишь в оригинале заметил многое такое, что не заметно ни в одной из копий.
«Мадонна Рафаэля, писал он, – действительно произведение великое и действительно вечное, даже и тогда, когда человечество перестанет верить, когда научные изыскания… откроют действительно исторические черты обоих этих лиц, и тогда картина не потеряет своей цены, а только изменится её роль».
«Один раз человеческой душе было подобное откровение, – писал о «Сикстинской Мадонне восхищенный ею Василий Жуквовский, – дважды случиться оно не может».
Все эти высказывания наших великих писателей и художников говорят только о том, что и они не избежали влияния великой картины на свое творчество.
Впрочем, иначе не могло и быть.
Великое не может оставить равнодушными великих, и так или иначе, но все они откликались на, возможно, самое совершенное творение человека на земле.
И дело здесь, коненчо, не только в любви к женщине.
Картина Рафаэля показывала любому творческому человеку ту Великую Бесконечность, к которой следует стремиться.
Как повествуют старинные сказания, папе Юлию II было видение Богоматери с младенцем. Усилиями Рафаэля оно превратилось в явление Богородицы людям.
Более того, запечатлённый Рафаэлем образ женщины с младенцем, навсегда вошёл в историю живописи как нечто нежное, девственное и чистое, и люди, не знакомые с историей создания картины, отказываются верить в то, что в образе Мадонны Рафаэль отразил оду из самых развратных женщин его эпохи.
Но и это, в свою очередь, говорит только о том, что для великого художника не важно «что», а важно «как».
Сыграла свою важную роль и его любовь. И далеко не случайно сам Рафаэль как-то сказал:
– Художник становится талантливее, когда любит или бывает любим. Любовь удваивает гений!
Есть и еще одно «но».
Мужчины, даже самые великие, нередко влюбляются в женщин далеко не самых нравственных. Потому, что любят не женщину, а в женщине ангела.
Им нужен ангел, которому они хотели бы поклоняться и посвящать своё творчество.
Но, как это ни парадоксально, если бы не было тех самых женщин, поведение которых принято называть свободным, не было бы у нас выдающихся произведений искусства.
Во всяком случае, в Средние Века. Потому что приличные женщины не позировали обнажёнными. Это считалось грехом.
Так, моделью для создания Венеры Милосской послужила гетера Фрина. А таинственная улыбка Моны Лизы, есть улыбка соблазнённой художником чужой жены.
К концу жизни Рафаэль был на пике своей славы и завален заказами.
Папство задолжало ему очень большие суммы.
Лев X, который сменил Юлия II на престоле, предполагал расплатиться с Рафаэлем тем, что произведет его в кардинальский сан, хотя Рафаэль не был духовным лицом.
Благо подобное тогда было возможно. И, может быть, Рафаэль получил бы кардинальский сан, если бы не его внезапная смерть.
Даже многочисленные ученики не справлялись с огромным количеством заказов, поступающих от римского Папы, знати и иностранных монархов.
Художник был полностью поглощен новыми планами, масштабными архитектурными и декоративными работами.
Рафаэль был богат, жил в роскоши, не отказывал себе в удовольствиях.
Любимый всеми и прославляемый соотечественниками, мастер, скорее всего, был счастлив, но судьбой ему была отпущена, увы, короткая жизнь.
По одной из версий считается, что причиной его смерти стала сильнейшая простуда, которую он заполучил в катакомбах Рима при раскопках.
Согласно другой, призванный к Папе, Рафаэль поспешил в Ватикан и был очень разгорячен ходьбой.
Проведя два часа в холодной зале Ватикана Льва X, с которым он говорил о храме Св. Петра, Рафаэль, вернувшись домой, почувствовал озноб и слег.
Во время его болезни папа посылал по несколько раз в день узнавать о положении своего любимца.
Есть версия и о том, что Рафаэль умер от малярии, которая в те времена была нстоящим проклятием Рима.
Все дело было в том, что вокруг Рима находилось огромное количество болот, отчего воздух в городе был очень нехороший, особенно в летние месяцы, и все, кто мог, уезжали из Рима, начиная еще с весны.
Современник Рафаэля, венецианец, случайно гостивший тогда в Риме, оставил миру эти свидетельства того благоговейного почитания, каким был окружен Рафаэль.
За несколько дней до его смерти дрогнули стены папского дворца, угрожая падением, так что папа должен был временно переселиться в покои монсеньора Чибо.
Разрушение грозило как раз тем комнатам, которые были расписаны Рафаэлем, и народ приписал это чудесному предсказанию неба о близкой смерти божественного гения.
Венецианец закончил письмо просьбой предупредить знаменитого тогда в Венеции портретиста Катену: «Пусть приготовится к смерти – она угрожает теперь даровитейшим художникам».
Благородный характер гениального художника успел проявиться и в последние минуты его жизни. Перед принятием Святого Причастия Рафаэль написал завещание, в котором не забыл ни родных, ни друзей.
Прежде всего, он обеспечил, конечно, свою любимую и верную подругу; позаботился о тех из своих учеников, которым заменял отца. Дом подарил кардиналу Биббиене, а имущество оставил родным.
Известный искусствовед, Вазари, отмечал еще одну черту Рафаэля – его страсть к женщинам. И однозначно считал, что именно эта страсть и довела его до могилы.
По мнению Вазари, сексуальная невоздержанность Рафаэля послужила причиной его ранней смерти.
После очередной бурной ночи художник впал в лихорадочное состояние, и приглашенные врачи стали его лечить так, как было принято в те времена – с помощью обильного кровопускания, вместо того, чтобы дать укрепляющее.
Но и сексуальные потребности Форнарины были столь велики, что ни один мужчина уже не мог их удовлетворить. А Рафаэль к тому времени стал всё чаще жаловаться на здоровье и, в конце концов, слёг.
Общее недомогание организма врачи объяснили простудой, хотя на самом деле причина была в чрезмерной сексуальной ненасытности Маргариты и в творческих перегрузках, которые подорвали здоровье мастера.
Великий Рафаэль Санти скончался в Великую Пятницу 6 апреля 1520 года, в день, когда ему исполнилось 37 лет.
Легенда о смерти Рафаэля гласит: ночью тяжело больной Рафаэль пробудился в тревоге – Форнарины нет рядом!
Он поднялся и пошёл искать её.
Обнаружив возлюбленную в комнате своего ученика, выдернул её из постели и потащил в спальню. Но вдруг его гнев сменился страстным желанием обладать ей тотчас же. Форнарина не сопротивлялась.
В результате – во время бурного эротического действа художник умер.
Но, как бы там ни было, Рафаэль умер в свой 37 день рождения и был похоронен в римском Пантеоне.
Согласно исследованиям творчества великого художника, основанным по данным Вазари, Рафаэль умер в возрасте 37 лет от сердечной недостаточности.
Ученики художника обвинили неверную Маргариту в смерти их учителя и поклялись отомстить за то, что чередой бессчётных измен она разбила сердце великого человека.
Испуганная Маргарита бежала к отцу, в доме которого скрывалась некоторое время.
Здесь она однажды столкнулась нос к носу с бывшим женихом Томазо, который по её милости пять лет провёл в монастырском заточении.
Маргарита не нашла ничего лучше, как попытаться соблазнить его, и оголила перед пастухом свои пышные плечи.
Тот, схватив горсть земли, бросил её в лицо бывшей невесте и ушёл, чтобы никогда больше не видеть женщину, поломавшую ему жизнь.
Оставленного Рафаэлем наследства хватило бы легкомысленной Форнарине на то, чтобы изменить жизнь и стать порядочной женщиной.
Но, почувствовав вкус плотской любви и беспечной жизни, познав самых известных мужчин Рима, она не пожелала что-то менять.
До конца дней Маргарита Лути оставалась куртизанкой. Умерла она в монастыре, и причина её смерти неизвестна.
Рафаэль оставил незаконченные росписи виллы Фарнезины, Ватиканские лоджии и ряд других работ, которые завершили по картонам и рисункам его ученики.
