Kitabı oku: «Саладин. Победитель крестоносцев», sayfa 3
Первые войны
В XII веке Арабский халифат, где правила династия Абассидов, был раздроблен на несколько фактически независимых государств. Слабость арабов позволила крестоносцам во время Первого крестового похода захватить в 1099 году Иерусалим – город, священный для представителей трех мировых религий – иудеев, христиан и мусульман.
Арабский историк XIII века Ибн аль-Асир оставил нам такое свидетельство о взятии Иерусалима крестоносцами в 1099 году, сопровождавшемся массовым истреблением мусульманского населения: «После тщетных попыток взять Акру франки пошли на Иерусалим и более сорока дней осаждали его. Они построили две башни, одну из которых, со стороны Сиона, мусульмане тут же сожгли, перебив тех, кто был внутри нее. Но не успела она догореть, как прибыл гонец, просящий помощь, так как город был взят с другой стороны. Действительно, город был взят с северной стороны, утром в пятницу (22 дня месяца шаабан 492 года (15 июля 1099 года). Жителей Иерусалима перерезали. Целую неделю франки истребляли мусульман. Небольшой горстке удалось укрыться в часовне Давида, где они продержались несколько дней. Франки пообещали сохранить им жизнь и, сдержав свое слово, дозволили ночью уйти в Аскалон, где те и поселились. В мечети Аль-Акса франки, напротив, убили более 70 000 человек (!), среди которых было большое число имамов, мусульманских священников, богомольцев и отшельников, покинувших свою землю для того, чтобы найти пристанище в этих святых местах. Из мечети Омара они украли больше 49 канделябров из серебра, каждый весом в 3600 драхм (вес драхмы колеблется от 1,8 до 7 г. – А.В.), большой светильник из серебра, весом в 40 сирийских фунтов, и другие канделябры поменьше (150 из серебра и больше 20 из золота), и многие другие ценные вещи. Сумевшие сбежать сирийцы вместе с кади Абу Саид аль-Харави пришли в Багдад. Они обратились к халифу с рассказом, от которого на глаза наворачивались слезы и сердце сжималось в груди. В пятницу они пришли в Большую Мечеть и просили о помощи, плача и заставляя плакать других, рассказывая, что мусульманам пришлось пережить в Святом городе: грабежи, убитые мужчины, плененные женщины и дети. По причине тяжких испытаний, которые им довелось пережить, они прервали пост».
Возможно, цифра в 70 тыс. погибших значительно преувеличена. Однако не вызывает сомнения, что крестоносцы устроили в Иерусалиме массовую резню, уничтожив не только большинство защитников города, но и тысячи мирных жителей, а остальных обратили в рабство. По контрасту с этим поведение Саладина после взятия Иерусалима в 1187 году выглядит просто благородным.
Причина крестовых походов была в том, что с конца X века действовал принцип майората, все земельное владение доставалось только старшему сыну. Кроме того, постоянные неурожаи в Западной Европе в 80—90-е годы XI века, вызванные засухами и наводнениями, вызывали голод и массовое разорение крестьян, а вслед за ними – и их владельцев, мелких феодалов, пополнявших ряды странствующего рыцарства, жившего за счет либо службы у магнатов, либо самого настоящего разбоя. Идея крестовых походов с целью освобождения Гроба Господня должна была выбросить всю эту беспокойную массу на Ближний Восток, где рыцари рассчитывали обзавестись поместьями и богатой военной добычей. Примерно по той же причине царь Иван Грозный отправил атамана волжских казаков Ермака покорять Сибирь, чтобы избавить от их разбоев волжский торговый путь, ставший русским после завоевания Казанского и Астраханского ханств.
Государства крестоносцев простирались от Малой Азии до Синайского полуострова, но ограничивались лишь узкой прибрежной полосой, только в районе Иерусалима вдаваясь в глубь Палестины. Они полностью охватывали территорию, через которую шла в то время торговля Европы с Индией и Китаем, никакой лишней территории не занимая. Тем самым крестоносцы обладали монополией на торговлю Европы со странами Востока.
Британский историк и писатель Робери Ирвин так характеризует взаимоотношения мусульман и крестоносцев (франков): «Представители мусульманской и франкской военной аристократии не только воевали друг с другом, но и поддерживали дипломатические и светские отношения. Им иногда случалось приятно проводить время в обществе друг друга и даже вместе охотиться. Мусульмане и христиане торговали друг с другом, купцы постоянно курсировали между Дамаском и христианской Акрой. Путешественник Ибн Джубайр отмечал, что “солдаты занимались своей войной, а люди жили мирно”. Однако, несмотря на подчас тесные связи мусульман с христианами, культурообмен был невелик. Близость совсем не обязательно подразумевает понимание. Согласно трактату “Море драгоценных добродетелей”, книги чужеземцев не заслуживали того, чтобы их читали; к тому же “любой, кто верит в рождение Бога из чрева женщины, совершенно безумен; с ним не следует разговаривать, у него нет ни разума, ни веры”…
Райнальд де Шатийон, правитель Керака, знал арабский и находился в тесных сношениях с бедуинами Трансиордании. Райнальд Сидонский не только говорил по-арабски, но и взял к себе на службу арабского ученого для составления комментариев к книгам на этом языке. Однако на Латинском Востоке ни одна арабская книга не была переведена ни на латинский, ни на французский, да и арабы со своей стороны не проявляли никакого интереса к западной литературе. В 1160-х годах иерусалимский король Амальрик привез из Египта арабского врача Абу Сулеймана Давуда для лечения своего сына Балдуина, больного проказой. Но чаще случалось, что мусульмане обращались к врачам-христианам. Мусульманские и христианские аристократы на Ближнем Востоке восхищались религиозным фанатизмом и военным искусством друг друга, но не интересовались чужой культурой. Культурный обмен происходил в другом месте и в другое время – арабская ученость проникла в христианский мир через Испанию, Сицилию и Византию».
Действительно, ведь в Палестине собрались воины, а не книжники, да и мусульман крестоносцы интересовали прежде всего как опасные и жестокие враги, а не как носители иной культуры, из которой неплохо бы что-нибудь заимствовать.
Выстроив в удобных для обороны местах замки, крестоносцы обложили различными повинностями крестьян как переселенцев из Европы, так и местных арабов, греков и сирийцев. Формально их владения подчинялись королю Иерусалима, но фактически были независимы. Их правители сами вершили суд и расправу, устанавливали законы, объявляли друг другу войны и заключали мир. Многие из них не брезговали разбоем, нападая на купеческие караваны и торговые корабли. Торговля приносила крестоносцам значительные доходы. По подсчетам французского историка Фернана Броделя, торговый оборот между Западом и Востоком за XII век увеличился в 30–40 раз. Большую роль в государствах крестоносцев играли военно-рыцарские ордена – тамплиеры и иоанниты (госпитальеры). Их члены принимали монашеские обеты целомудрия, бедности и послушания начальству. Помимо этого, они клялись сражаться против иноверцев и защищать христиан. Во главе каждого ордена стоял великий магистр, которому подчинялись несколько сотен рыцарей. В действительности духовно-рыцарские ордена были богатейшими корпорациями своего времени. Основные доходы приносили рыцарям финансовые операции, торговля и пиратство.
Враждуя с одними мусульманскими правителями, крестоносцы заключали с другими союзы и обменивались подарками. Единства среди мусульман не было. Ближний Восток, как и Европа, находился в состоянии феодальной раздробленности: сторонники багдадского халифа враждовали с шиитской династией Фатимидов в Египте, а тюркская империя Сельджукидов раскололась на части, контроль над которыми перешел к губернаторам – атабекам. Среди них были и Зенгиды, которые сделали своей целью изгнание «франков» из Палестины, и особенно из Иерусалима. Кроме христианских и иудейских святынь там находились и исламские, включая мечеть Куббат ас Сахр (Купол скалы), откуда пророк Мухаммед, по преданию, поднялся на небо на крылатом коне Бораке. После завоевания города крестоносцами все они были превращены в христианские храмы, и Нур ад-Дин Зенги поклялся их вернуть. Его помощником в этом деле стал Саладин.
Династия Фатимидов правила в Египте. Фатимиды происходили из Северной Африки и правили Египтом с 966 по 1171 год. Они основали Каир, аль-Кахира, «победоносный» – нынешнюю столицу страны. Фатимидские халифы вели свое происхождение от Фатимы, дочери Пророка и жены халифа Али, вдохновителя шиизма и первого имама в учении шиитов. Суннит Нур ад-Дин Занги контролировал Сирию и значительную часть Месопотамии. Под властью суннитских халифов Абассидов оставалась лишь часть Месопотамии, прилегающая к Багдаду, и Аравийский полуостров. Арабские властители Северной Африки и Кордобского эмирата также не признавали власть багдадского халифа.
В эти времена был куда больший спрос на воинов, чем на богословов. И, следуя традициям семьи, Саладин был принужден выбрать военную карьеру. Он служил командиром отряда конных воинов под началом своего дяди Асад ад-Дин Ширкуха, который тогда был эмиром (правителем-военачальником) Дамаска и Алеппо.
В 1163 году 26-летний Саладин неожиданно получил приказ отправиться в поход на Египет вместе со своим дядей Ширкухом. Будущего египетского властителя это не обрадовало. Впоследствии он вспоминал: «Мой дядя Ширкух повернулся ко мне и сказал: «Юсуф, оставь все дела и отправляйся туда!» Этот приказ прозвучал для меня как удар кинжала в сердце, и я ответил: «Клянусь Аллахом, даже если бы мне отдали все египетское царство, я бы не поехал туда!» Чувствовалось, что у молодого человека предстоящий поход большого энтузиазма не вызывал. Тем более что предстояло идти в страну еретиков-шиитов.
Саладин не ставил египетский поход себе в заслугу: «Я начал с того, что сопровождал моего дядю. Он завоевал Египет и потом умер. И тогда Аллах дал мне в руки власть, которую я совсем не ожидал». Действительно, хотя Саладин получил огромную выгоду от египетской экспедиции, он сам не сыграл в ней главной роли. Не больше преуспел в этом и Нур ад-Дин, хотя Египет покорили его войска.
Поход в Египет начался после того, как египетский визирь Шавар, проиграв в декабре 1162 года борьбу своему политическому сопернику, бежал в Сирию и попросил у Нураддина военной поддержки. Интересно, что из пятнадцати визирей, правивших Египтом до Шавара, только один умер своей смертью. Остальных либо повесили, либо обезглавили, либо зарезали, либо распяли, либо они были просто растерзаны толпой. Одного визиря убил его приемный сын, другого – родной отец. Шавар тоже поспешил уничтожить своего предшественника и всю его семью и прибрал к рукам его золото, драгоценности и дворцы.
В 1163 году изгнанный из Египта по приказу фатимидского шиитского халифа Аль-Адида опальный визирь Шавар ибн Муджир попросил военной поддержки у Нур ад-Дина. Шавар обещал оплатить все расходы на экспедицию, признать правителя Алеппо и Дамаска своим сюзереном и выплачивать ему ежегодно треть государственных доходов. У Шавара была довольно бурная биография. Будучи правителем Верхнего Египта, он убил визиря фатимидского халифа Египта аль-Адида и захватил пост визиря. Однако затем он был изгнан с этого поста Абу-л-Ашбалем Даргамом, дворцовым префектом, и бежал к Нур ад-Дину, надеясь получить у него помощь. В происшедшем в 1164 году сражении Даргам был убит.
После того как западные рыцари овладели Аскалоном, последним оплотом Фатимидов в Палестине, путь в Египет оказался открыт. Чехарда визирей не способствовала организации отпора крестоносцам, которым Фатимиды начиная с 1160 года платили ежегодную дань. Сразу после свержения Шавара король Иерусалимский Амори (Амальрик) I вторгся под тем простым предлогом, что причитавшаяся ему по договору сумма дани в 65 тыс. динаров не была выплачена вовремя. Пройдя через Синай, он попытался начать осаду города Бильбис, расположенного на одном из нильских рукавов. Однако защитники города, воспользовавшись, что уже наступил сентябрь и в Ниле начался приток воды, разрушили несколько дамб, и крестоносцам пришлось ретироваться в Палестину. Правда, по другой версии, египтяне откупились от Амори, выплатив ему требуемую дань.
Нур ад-Дин был полон решимости не допустить захвата Египта крестоносцами, что создало бы серьезную угрозу Сирии.
Халифат Фатимидов в Египте представлял собой исламское шиитское государство, и Нур ад-Дин понимал, что утвердить там власть суннита будет сложно. Однако сирийский владыка знал, что крестоносцы, владевшие Иерусалимом, стремятся покорить Египет, и решил воспрепятствовать этому.
Ширкух повел сирийское войско в Египет и быстро вернул Шавара к власти. Однако визирь и не думал выполнять данные ранее обещания подчиниться Нур ад-Дину, а вместо этого потребовал, чтобы сирийские войска покинули Египет, и пошел на союз с крестоносцами. Во время первого похода в Египет Саладин не совершил ничего выдающегося, хотя и показал себя неплохим воином.
Посмотрим, какой военной силой располагали Нур ад-Дин, Ширкух и Саладин. В бою тюркское войско султана Нур ад-Дина применяло следующие приемы.
Если битва происходила на открытой местности, то считалось, что необходимо иметь в составе войска достаточно пехотинцев. Чтобы не оказаться неожиданно в окружении, следовало организовать заслон из разведчиков и дозорных. Следовало избегать боя на такой местности, где нельзя было оценить силы противника, т. е. с местности, которая не просматривается полностью с позиций своих войск. Часть войска следовало держать в резерве и выделить достаточно сил для охраны флангов, а также для тылового прикрытия. Место для сражения нужно выбрать заранее и с таким расчетом, чтобы солнце светило неприятелю в лицо и ветер дул в его сторону.
Части, находящиеся в тылу, следовало размещать за такими природными преградами, как река, болото или обрывистый берег, чтобы избежать окружения. Лагерь должен быть хорошо укреплен. Не следовало кавалерии поспешно пускаться в погоню за отступающим неприятелем, оставляя свою пехоту в одиночестве. Ведь неприятельское наступление может быть уловкой. Все части армии должны иметь возможность взаимодействовать на поле боя.
Нур ад-Дин очень любил отделить кавалерию противника от его пехоты и изматывать неприятеля беспрерывными атаками. Всадники его армии, вооруженные луками и стрелами, демонстрировали чудеса джигитовки. Они кружились вокруг вражеской колонны, стараясь атаковать ее с флангов, совершали налеты на арьергард, они выпускали тучу стрел, после чего скрывались из виду.
Если удавалось раздробить вражеский отряд и ослабить его кавалерию за счет обстрела ее из луков, тюркская конница перестраивалась в лаву и стремительно атаковала противника, громя его по частям.
Эта манера ведения боя была незнакома крестоносцам, чья тяжелая конница не могла действовать издали. Чтобы противостоять тактике преследования, которую с успехом применяли Нур ад-Дин и другие тюркские военачальники, крестоносцы стали также использовать легкую кавалерию, а которую они нанимали тех же тюрок-сельджуков. Однако в борьбе против соотечественников эта кавалерия была не очень надежна.
Если битва происходила в развернутом строю, то, как считал военный теоретик Аль-Туртуси, современник Нур ад-Дина, войско следует делить на центр и два крыла. Он предлагал строить бойцов в три шеренги. В первом ряду находились пехотинцы с большими щитами. Они опускались на левое колено, выставляя впереди себя щиты и держа в руках длинные пики, воткнутые в землю под углом в сорок пять градусов. В запасе они имели остроконечные дротики. Второй ряд составляли лучники со стрелами. Они должны были засыпать противника стрелками. А если неприятель под градом стрел сумеет приблизиться к первой шеренге, то лошади натыкались на пики, а всадники попадали под удары дротиков.
В третьем ряду находилась конница. А за ней располагались самые отборные войска, которые должны были прикрыть отход в случае поражения или составить ударный отряд, который в случае успеха должен ворваться в лагерь противника. Хороший полководец должен был точно определить момент перехода в наступление. С началом битвы главная проблема состояла в том, чтобы сохранить управление войсками. В идеале пехота, располагавшаяся в центре, сдержав натиск врага, затем отходила на фланги и освобождала поле битвы для конницы, которая должна была атаковать врага, затем сымитировать отступление и подставить неприятельскую конницу под атаку ударного отряда, а затем преследовать врага до самого лагеря.
Во время проведения ложного отступления надо было успеть развернуть конницу для проведения контратаки, пока войска на флангах скуют отряды противника, не участвовавшие в погоне. При успехе этого противника преследующая конница попадала в клещи.
Приемы ведения боя сильно зависели от рельефа местности. Для легкой кавалерии удобней было действовать на равнинной местности, тогда как пересеченная местность и горы ограничивали ее маневр. На такой местности тюркской коннице было трудно уйти от удара тяжелой рыцарской кавалерии.
Крестоносцы противопоставляли мусульманским войскам свою тактику. Атаке тяжеловооруженной рыцарской коннице мусульманские пехота и кавалерия не могли противостоять. Но тут возникала проблема сохранения боевого строя в ходе атаки. На марше войско крестоносцев передвигалось в колоннах, а в бою применяли сплоченный боевой порядок. Чтобы противостоять тюркской коннице, надо было не допустить боевого порядка на части. Рыцари неизменно смыкали свои ряды, какие бы тяжелые потери они ни несли.
Умение сохранять боевой порядок было еще более важно для крестоносцев, если им предстояло сражаться не на заранее выбранном поле битвы, а прямо на марше. Любая брешь в колонне давала противнику возможность разбить армию на части. Поэтому движение колонны организовывалось с авангардом, арьергардом, с отрядами охранения на флангах. Главную роль в боевом охранении играли конные лучники.
В столкновениях с армиями различных сельджукских эмиров армии Нур ад-Дина, Ширкуха, а потом и Саладина одерживали победы благодаря численному превосходству своей конницы. Ведь их противники следовали той же тактике, что и они сами. Пехота же мусульманских армий состояла из подневольных арабских крестьян.
Успех атаки армады рыцарей зависел от того, удастся ли завязать с противником рукопошный бой и подавить его своим тяжелым вооружением. Но после первой же атаки строй рыцарей нарушался и становился уязвимым для неприятельских контратак. Поэтому атака обязательно должна была быть успешной, чтобы враг был непременно разбит и не имел возможности увернуться от удара.
А вот что писал о тактике сторон Вальтер Скотт в своем романе «Талисман»: «Саладин, величайшее имя, самый прославленный из полководцев в истории Востока, узнал по горькому опыту, что его легковооруженные всадники не были способны в рукопашном бою противостоять закованным в латы франкам; в то же время ему внушал ужас отважный характер его противника Ричарда. Но если его армии и были не раз разбиты в больших сражениях, численность его войск давала сарацину преимущество в мелких схватках, столь частых в этой войне.
По мере того как уменьшалась наступающая армия, численность войск султана увеличивалась; они становились смелее, все чаще прибегая к партизанской войне. Лагерь крестоносцев был окружен и почти осажден лавинами легкой кавалерии, напоминающими осиные рои, – их легко уничтожить, когда они пойманы, но у каждой осы есть крылья, чтобы ускользнуть от более сильного противника, и жало, чтобы причинить ему боль. Происходили постоянные безрезультатные стычки передовых постов и фуражиров, которые стоили жизни не одному храброму воину, перехватывались обозы, перерезывались пути сообщения.
Средства для поддержания жизни крестоносцам приходилось покупать ценой самой жизни. А вода, подобно воде Вифлеемского источника, предмету вожделения одного из древних вифлеемских монархов – царя Давида, как и раньше, покупалась лишь ценою крови.
В большинстве случаев непреклонная решимость и неутомимая энергия короля Ричарда спасали крестоносцев от поражения. Вместе со своими лучшими рыцарями он всегда был на коне, готовый ринуться туда, где была наибольшая опасность. Он не только часто оказывал неожиданную помощь христианам, но и наносил поражения и расстраивал ряды мусульман в тот момент, когда они уже были уверены в победе. Но даже железное здоровье Львиного Сердца не могло безнаказанно выдержать перемен этого губительного климата при таком умственном и физическом напряжении. Его поразила одна из изнурительных и ползучих лихорадок, столь характерных для азиатских стран. Несмотря на большую силу и еще большее мужество, он уже не мог сесть на коня. Позднее он уже не мог и посещать военные советы, временами созываемые крестоносцами».
Таким образом, на стороне мусульман было как значительное численное превосходство, так и гораздо большая, чем у европейцев, устойчивость к местным болезням, что давало им существенные преимущества, частично компенсирующие превосходство крестоносцев в вооружении и в уровне обученности военному делу. Но основных успехов мусульмане достигли в ведении партизанской войны – в нападении на небольшие группы и обозы крестоносцев.
Но вернемся к египетским делам. Главным препятствием для крестоносцев на пути к Нилу была обширная полупустыня Синая. Пришлось грузить на верблюдов несколько сотен бурдюков с водой. А вот сирийской армии, чтобы дойти до Египта, надо было идти через Палестину, рискуя подвергнуться атакам со стороны крестоносцев.
Поэтому, когда Ширкух двинулся на Каир в апреле 1164 года, армия Нур ад-Дина совершала отвлекающий маневр, чтобы увести Амори и его рыцарей на север Палестины. Ширкух в сопровождении двух тысяч всадников направился на восток, прошел по восточному берегу Иордана, а на южном побережье Мертвого моря повернул на запад, переправился через Иордан и двинулся к Синаю. Армия шла в удалении от побережья, чтобы ее не обнаружили. 24 апреля Ширкух овладел Бильбисом, важным египетским портом, и 1 мая разбил свой лагерь около Каира. Застигнутый врасплох Дирхам не успел организовать оборону. Всеми покинутый, он был убит при попытке бежать, и его тело бросили на растерзание уличным собакам.
Как только Шавар возвратился к власти, он забыл об обещаниях и потребовал, чтобы Ширкух немедленно покинул Египет. Последний ответил, что останется в Египте, невзирая ни на что.
Вот как описывает обстоятельства первого египетского похода Баха ад-Дин: «Некий человек по имени ад-Даргам поднял восстание против Шавира, визиря египтян, намереваясь сместить его с поста визиря. Шавир собрал против него великое множество воинов, но не мог одержать победу над ним, даже при поддержке такой армии.
Соперник заставил его покинуть Каир, а его старший сын был убит в ходе восстания. После этого визирем стал ад-Даргам. Существовал обычай, согласно которому тот, кто возглавил успешное восстание против визиря (халифов-Фатимидов), полноправно занимал пост, за который боролся. Разумеется, вся полнота власти основывалась на армии визиря, а визирь носил титул султана. Халифы старались не вникать в детали и следовали этой политике с момента создания своего доминиона. Потерпевший поражение и изгнанный из Каира Шавир немедленно направился в Сирию и, явившись ко двору Нур ад-Дина ибн Занги, попросил у него войска, чтобы сражаться со своими врагами. Нур ад-Дин приказал Асад ад-Дину идти на укрепленный Миср и восстановить права человека, обратившегося к нему за помощью, а также оценить состояние и ресурсы страны. Это случилось в 557 г. (1163 г.). Асад ад-Дин немедленно начал готовиться к походу, а когда он отправился в Египет, то взял с собой племянника (Салах ад-Дина).
Последний отправился в поход против воли, но дядя нуждался в нем, чтобы он командовал армией и помогал ему советами. Они с Шавиром прибыли в Миср во второй день месяца жумада II того же года. Их прибытие стало великой неожиданностью и вселило страх в местных жителей. Шавир, получив подержку [Асад ад-Дина], одержал победу над своим соперником и вернулся на свой пост. [Асад ад-Дин] навязал договор на своих условиях и, восстановив власть (Шавира), собрал точные сведения о состоянии и ресурсах страны, после чего отправился в обратный путь (в Сирию). В его сердце зародилась мечта самому стать правителем Египта, ибо он видел, что этой стране определяют случай и слабость власти. Он отправился в Сирию 7 дня месяца зу-л-хижжа вышеупомянутого года (6 ноября 1164 г.). Он не принял окончательного решения и не решил ни единого вопроса, не посоветовавшись предварительно с Салах ад-Дином, такого высокого мнения он был об удачливости и везучести, которые, казалось, сопутствовали ему во всем, и так высоко он ценил здравый смысл своего племянника и успехи, которых он достигал во всех своих начинаниях. По возвращении в Сирию он стал составлять планы и размышлять, каким бы образом он мог оправдать свой новый поход в Египет. Его мысли были полностью заняты этим проектом, и вплоть до 562 г. (1166 г.) он продолжал обсуждать и составлять свои планы совместно (со своим господином) со справедливым правителем Нур ад-Дином ибн Занги».
Шавир, не надеявшийся на верность египетской армии, попросил у Амори помощи против Ширкуха. Ширкух немедленно решил покинуть окрестности Каира, где он стоял лагерем, и занял Бильбис. Там он оборонялся несколько недель.
Ибн аль-Асир утверждает: «Когда Нуреддин увидел, как развиваются дела в Бильбисе, он решил начать большое наступление против франков, чтобы заставить их покинуть Египет. Он написал всем мусульманским эмирам, требуя от них присоединиться к джихаду, и подверг атаке сильную крепость Харим, около Антиохии. Все франки, оставшиеся в Сирии, собрались, чтобы дать ему отпор, среди них был князь Боэмонд, властитель Антиохии, и граф Триполи. В ходе сражения франки были разбиты. Они потеряли две тысячи убитыми, а их князь и граф попали в плен. Сразу после победы Нуреддин велел собрать знамена крестоносцев, а также снять белокурые шевелюры некоторых франков, убитых в бою. Потом, поместив все это в мешок, он отдал его одному из самых осмотрительных своих людей и сказал ему: “Ты без промедления отправишься в Бильбис, сделаешь все, чтобы проникнуть в город, и отдашь эти трофеи Ширкуху, сообщив ему, что Аллах даровал нам победу. Он выставит трофеи на стенах, и это представление посеет ужас среди неверных”».
Победа Нур ад-Дина у Харима заставила франков вернуться в Палестину. Пленение молодого Боэмонда III, преемника Рено во главе княжества Антиохии, которому Амори во время своего отсутствия поручил заниматься делами Иерусалимского королевства, а также гибель его людей заставили короля искать компромисс с Ширкухом. После нескольких встреч, они оба согласились одновременно покинуть Египет. Начавшаяся война длилась недолго и кончилась боевой ничьей: и крестоносцы, и сирийцы покинули Египет. Пока что Нур ад-Дину не удалось взять Египет под свой контроль. В выигрыше остался только Шавир.
Продолжая долгий марш, начатый в Алеппо, Ширкух обогнул египетскую столицу с юга, сумел форсировать Нил, погрузив войско в небольшие баржи, и направился на север. Он расположился к западу от Каира около пирамид Гизы, отделенный от своих врагов громадным естественным препятствием, которое в этом месте представлял собой Нил. Из этого хорошо укрепленного лагеря он послал Шавиру письмо: «Враги-франки у наших ворот. Они отрезаны от своих городов. Это удобный случай, он может больше не представиться». Но Шавир приказал казнить посланника и отправил письмо Ширкуха Амори, чтобы доказать ему свою преданность.
Но крестоносцы продолжали остерегаться своего союзника и надеялись установить в Египте свою власть: Амори потребовал, чтобы между Каиром и Иерусалимом был заключен официальный союз, подтвержденный самим фатимидским калифом.
Как только был заключен этот уникальный договор, союзники разработали план переправы через Нил, чтобы уничтожить армию Ширкуха. В погоню за ней устремился отряд под командованием Амори. Дядя Саладина, отойдя на расстояние более чем недельного марша от Каира, приказал своим войскам остановиться и обратился к ним с торжественной речью, сказав, что наступил день победы.
Действительно, сражение произошло 18 марта у местечка Эль-Бабин на западном берегу Нила. Две армии, изнуренные нескончаемой гонкой, бросились в битву с желанием решить дело одним ударом. Ширкух доверил Саладину командование центром и велел ему отступить, когда враг начнет атаку. В самом деле, Амори и его рыцари обрушились на Саладина всей своей мощью. Когда Саладин обратился в притворное бегство, они бросились преследовать его, тогда как правое и левое крыло сирийской армии отрезали им путь к отступлению. Однако крестоносцы вырвались из окружения. Амори возвратился в Каир. Ширкух же овладел Александрией, самым большим городом Египта, расположенным на берегу Средиземного моря.
Шавиру и Амори пришлось осадить Александрию. Запасы продовольствия в городе быстро подошли к концу. Перед Александрией встал на якорь флот крестоносцев. Ширкух, оставивший в Александрии небольшой гарнизон во главе с Саладином, послал Амори письмо. «Мы оба теряем здесь время. Если бы король пожелал взглянуть на вещи спокойно, он бы ясно увидел, что, изгнав меня из этой страны, он только послужил бы интересам Шавира». Амори и так уже надоело таскать каштаны из огня для египетского визиря. Осада Александрии была снята, и Саладин покинул город с почетным караулом, а войска крестоносцев и Ширкуха в августе 1167 года, как и три года назад, вернулись в свои страны.
Вот что рассказывает Баха ад-Дин о втором походе в Египет: «Асад ад-Дин (Ширкух) очень часто публично говорил о своих намерениях относительно Египта. Шавир слышал о них, и боясь, как бы страна не попала в руки тюрков, и зная почти наверняка, что Асад ад-Дин вторгнется в страну, чтобы взять над ней власть, написал франкам и заключил с ними соглашение. По этому договору они должны были войти в Египет, полностью переходивший в их руки, и оказывать всяческую помощь визирю, который благодаря этому сумел бы сокрушить своих врагов и избавиться от всяких мрачных предчувствий. Асад ад-Дин и Нур ад-Дин были сильно встревожены этим известием, ибо опасались, что если неверные чужестранцы оккупируют Миср, то подчинят себе и всю страну. Асад ад-Дин начал готовиться к военному походу; Нур ад-Дин прислал ему войско и велел Салах ад-Дину, вопреки его желанию, сопровождать дядю. Они выступили в поход 12-го дня месяца раби' 1562 г. (6 января 1167 г.) и вступили на землю Египта одновременно с франками. Шавир и все его сторонники-египтяне присоединились к франкам, чтобы дать бой Асад ад-Дину. Между двумя армиями произошло множество стычек и сражений; затем и франки, и Асад ад-Дин ушли из Египта. Франки решили уйти из Египта из-за того, что им стало известно о том, что Нур ад-Дин со своими войсками вторгся на их собственную территорию и захватил ал-Мунейзиру. Опасаясь за свои владения (в Сирии), они покинули Египет. Асад ад-Дин решил вернуться из-за того, что его войско было слишком мало по сравнению с объединенными силами франков и египтян, а также потому, что его армия была измотана и прошла через множество серьезных испытаний. Он не ушел до тех пор, пока не заключил с франками договор об уходе из страны. Он отправился в Сирию лишь в конце (мусульманского) года. Его горячее желание сделать себя властелином Египта теперь подкреплялось страхом, что эту страну займут франки. Он знал, что после его ухода они узнали о состоянии Египта и были не хуже него осведомлены обо всем, что его касалось.
