Пояс Перуна

Глава 7. В тюрьме

Сопротивляться не хотелось. Да и не имело смысла. Я безропотно дал отвезти и поместить себя в тюрьму Пеклище.

Попутно – больше подсознанием – я отметил живописность местности, над которой пролетал в аэролодке. По ней причудливыми извивами текла тихая река. В одном места находился высокий скальный выступ – почти гора. Река уважительно обтекала его, делая почти полную петлю. Я подумал, что похоже на Самарскую Луку в миниатюре: там Волга течёт очень похоже, по совсем немного не замкнутому кругу. В том месте промежуток чуть более десятка километров.

На скале находился словно бы средневековый замок. При подлёте я заметил, что он оснащён современной круговой системой обороны, значит, ведётся электронная разведка. Несомненно, имелись боевые системы, необходимые для отражения атаки. Замок закрывал силовой купол, который по радиосигналу открылся и позволил нам приземлиться на мощеном брусчаткой дворе.

Затем я словно бы совершил путешествие во времени: входные врата открылись автоматически, холл был оборудован электроникой, а по мере того, как меня вели вниз, в подземные (точнее, подскальные или внутрискальные) казематы, элементы цивилизации исчезали, а в моей камере о ней напоминала лишь тусклая электрическая лампочка прикрытая металлической сеткой под потолком. Меня грубо втолкнули внутрь и захлопнули массивную деревянную дверь. Заскрипел засов, проскрежетал ключ, совершив несколько оборотов.

Я остался один. Оглядел помещение, вживаясь в обстановку. В почти квадратном помещении имелась лишь каменная лежанка, покрытая тонким слоем соломы, рядом с ней торчала из стены маленькая полка, которая заменяла стол. В углу находились примитивного вида «удобства» для отправления естественных надобностей узника.

Пожал плечами: мол, ладно, побуду тут некоторое время, если хотите. Присел на каменную лежанку, заметив, что она оказалась каменным монолитом, несомненно, была не принесена сюда, а вырезана при создании каземата. Как и полка. Они являлись частью скалы, как и всё строение.

Принялся обдумывать своё положение.

Мой гиссл в решающий момент «вышел из игры» – принял форму каменного валуна. Почему?

Рядом с ним находился точно такой же камень. Совсем не случайно, это был другой гиссл: тот, в котором находился мой противник. Друг против друга встретились два гиссла и они «не подняли руку» на себе подобного, ушли «в аут». Винить их нельзя. Да и – я поёжился – трудно представить, что случилось, если бы гисслы всерьёз принялись драться между собой, используя свои невероятные – поистине божественные – возможности. Вполне возможно, что не только разнесли всю планету, но звёздную систему в целом. Господи, упаси нас от такого!..

Припоминая подробности своего пленения, я заметил, что тогда особое внимание оказывалось моему поясу. Его сняли в первую очередь. О чём это говорило?.. Я понял почти сразу: им что-то известно о Поясе Перуна. Это и не удивительно, если вспомнить, что враги знали обо мне очень многое, находили всюду, где я находился. Только отставали от меня по времени. Отставали совсем немного, я имел небольшой гандикап во времени, которым и пользовался до поры до времени. Наверное, это объяснялось тем, что мои противники умели задавать вопросы своему гисслу, получали правильные ответы и пользовались ими при поисках меня. Как-то они ухитрились получить сведения о Поясе.

Я усмехнулся. Мой поясной ремень они забрали, но слово «пояс» ввело их в заблуждение. Пояс Перуна – при необходимости – мог принять вид обычного брючного ремня, но так он назывался только образно, в переносном смысле, ибо обычно его носили на талии, он облегал поясницу, будучи практически не отличим от человеческого тела. Разницу можно было выявить лишь с помощью специальной аппаратуры. Снять его с меня без моего дозволения было невозможно.

Пояса Перуна земным специалистам позволило изготовлять знакомство с гисслами. Люди задумались о новых возможностях, принялись настойчиво искать и создали совершенно новые технологии. До этого передовыми считались нанотехнологии – управление материей на уровне молекул и атомов, а теперь стало возможным оперировать и более мелкими частицами, создавая материалы с совершенно фантастическими свойствами. Правда, и они позволили лишь сократить дистанцию между тем, что было возможно гисслам, и теперь стало доступно человечеству. В какой-то степени Пояса Перуна являлись бледными копиями той субстанции, из которой состояли гисслы. Но даже такими они превращали человека ежели не в бога, то в полубога.

Я снова удручённо покачал головой, осознав своё трагическое положение.

Главным потрясением для меня стал пассивный отказ от помощи (или: сотрудничества?) моего спутника, который до того был безупречным другом и верным помощником, обеспечивал мне фактически абсолютную безопасность. Правда, и сейчас мало кто мог нанести мне хоть какой-то вред – Пояс Перуна этого не допустит. Тем более, что у моих врагов уже нет гиссла. Трудно предполагать наличие у них второго, даже владение одним гисслом было невероятным делом. Ни в каком ином обитаемом мире, а человечество открыло их уже свыше сотни, гисслов не имелось: только на Земле и, как вот только что стало известно, на Ирии. Это станет огромным сюрпризом нашим специалистам, доселе они считали, что человечество является монополистом в этом деле.

У меня возникло сильное искушение выйти на свободу немедленно, но я укротил своё нетерпение, решил прежде всё хорошенько продумать. Не спешить, дабы людей не насмешить.

Прилёг, заставил себя расслабиться, использовав известные формулы самовнушения, и уснул с мыслью: «утро вечера мудренее…»

Идея пришла на второй день. Я тут же принялся осуществлять её. Накануне мне принесли еду: чашку какой-то каши из крупы и овощей, кусок хлеба и кувшин с водой. Отведав тюремные «харчи», хмыкнул – явно доставили не из ресторана, но еда имела довольно приятный вкус. Съел практически всё, так как проголодался.

Потом спохватился: по моему плану в посуде должна оставаться якобы несъеденная еда.

Тут же отдал мысленный приказ Поясу Перуна. Он отрастил комочек, который отделился от него и по воздуху перелетел к потолку, покатался по нему, собирая грязь и увеличиваясь в размерах. Всё это вдосталь имелось на стенах, на моей лежанке и на полу, но не следовало оставлять видимых следов. Могут возникнуть подозрения, как они возникли, что тому причиной?..

Комочек впятеро увеличился в объёме вдвое, вернулся вниз к столику, где разделился: большая часть заполнила почти до краёв чашку кашей, а меньшая стала куском хлеба, лежащим рядом. Они ничем не отличались от того, что мне принесли.

Искусственно созданная еда была практически идентична настоящей, в крайнем случае можно было питаться и ею, но меня остерегали делать это. Бережёного бог бережёт. На Земле только велись исследования такой синтезированной пищи, выяснялись последствия для человеческого организма. Полной уверенности в её безопасности для здоровья человека не имелось. Так что питаться ею я остерегался. А вот сделанные яства гисслом съел бы за милую душу: он творил абсолютно точные аналоги, и даже лучше! Это было выяснено совершенно точно нашими лучшими экспертами.

Скоро пришли тюремщики.

Я принял хворый вид, притворяясь, будто заболел. Кашлял, жаловался на боли в груди и животе.

Они немного поворчали, что я не стал есть, но забрали с собой мои «муляжи», оставив взамен нормальную еду.

После их ухода я тут же съел её, а мой Пояс взамен изготовил другую, собрав материал для синтеза с поверхности потолка и частично со стен, а ещё использовал часть воздуха, избавив его от самых неприятных газов. Им снова было заменено то, что я съел и выпил.

Пояс Перуна изготовил мне грим, который позволил мне выглядеть измождённым от голода человеком. И эти видимые человеческими глазами признаки истощение день ото дня усиливались. В полутёмной камере при отвратительном освещении его можно было симулировать довольно просто.

Тюремщики даже перестали ворчать, махнув на меня рукой:

– Не хочешь – не ешь. Нам-то что, тебе же хуже – быстрее сдохнешь. Нам меньше забот.

Понятно, я бы не выдержал столь длительного заключения в маленькой камере, но Пояс Перуна обладал, помимо многого прочего, морем информации – из книг, фильмов, средств массовой информации, различных игр, головоломок. Он ловил местные радио- и теле-передачи, сотворив для меня огромный экран на всю стену. Во время прихода тюремщиков он в долю секунды превращался в поверхностный слой стены каземата толщиной в миллиметры. Потому был совершенно незаметен человеческому глазу. Расскажи я им о таком, то они всё равно не смогли бы его обнаружить, осмотрев и ощупав, сочтя, что я мелю чепуху: то ли в шутку, то ли сдуру, то ли сходя с ума.

Нашлось время и для изучения внутренних помещений тюрьмы и наружной площади с прилегающими окрестностями. Пояс Перуна, как и гиссл, был способен отделять от себя частицы субстанции и те могли трансформироваться во что угодно – в подобие мыши, птицы или насекомого, которые проводили разведку, передавая изображение в камеру тюрьмы на мой монитор. Так что постепенно я изучил имеющуюся систему охраны замка досконально.

Поначалу я намеревался выждать дней десять, но меня хватило всего лишь на неделю. Всё же заставил себя просидеть в камере ещё один день. Затем принялся действовать активнее.

Проблемой была нехватка исходного материала для моих манипуляций, назовём их так. Воздух перерабатывался Поясом Перуна, но на это уходило слишком много времени, нужны былы более плотные массы. Я даже употребил на свои цели грязь с огромных ботинок тюремщиков, когда они приходили в мою камеру, чего они совершенно не замечали. Потом подумал, а чего я стесняюсь, и приказал использовать каменную массу стен, забирая её так, чтобы внешне сие оставалось незамеченным, по большей части ближе к потолку. Так что камера моя стала несколько больше к моему уходу, а потолок чуть выше.

И вот настал решающий день и час.

Перед приходом своих сторожей, я притворился валяющимся без сил от длительного голодания. Только чуть шевельнув головой и приоткрыв веки. Они даже посочувствовали мне. Посомневались, но еду всё же оставили.

Едва закрылась дверь камеры, как я бодро встал, сдерживая радостный смех, в предвкушая скорую свободу.

Минувшие дни Пояс Перуна, помимо изготовления суррогатной еды, вёл заготовку необходимого материала, используя грязь, пыль, соскрёбы со стен и потолка. Конечно, можно было бы использовать и воздух, но это заняло бы слишком большой отрезок времени. Мне нужно было всё сделать быстрее.

Заготовленный материал отправлялся на потолок, по которому он равномерно растекался, приняв вид камня. Потому был совершенно незаметен.

Теперь же вся эта масса стекла по стене на лежанку и приняла вид высохшего от голода труп человека, отдалённо похожего на меня. Голодание имитировалось с той целью, чтобы не заметили того факта, что останки весят вдвое меньше меня.

Было слишком мало времени и исходного материала для Пояса Перуна, чтобы изготовить более натуральную «версию». Впрочем, вряд ли кто особенно запомнил, каким я попал в заключение. Подумают, что на самом деле я был куда более худым, чем они помнят. Сомнения могут возникнуть, но особенно заморачиваться этим не будут, картина умершего от голода узника весьма правдоподобная, вкупе с моим длительным «голоданием». Для более полного правдоподобия я обрядил «муляж» в ту одежду, что находилась на мне, а сам надел другую – сотворённую мне накануне Поясом Перуна из той субстанции, что он заготовил. Она копировала на ту, что носили средние слои обитателей Ирия – шаровары, свитер, тонкую куртку и низкие ботинки. Я не должен был заметно отличаться от них.

Сначала я намеревался пренебречь принесённой мне едой, планируя хорошо отобедать на воле, но ждать пришлось бы около шести часов. Я не выдержал, съел настоящую еду, а на её место Пояс Перуна тут же поместил весьма натуральную подделку.

Я решительно подошёл к двери. Прижался животом к двери: Пояс Перуна выпустил отросток, который сквозь щель прошёл наружу, свернул к замочной скважине, проник внутрь… Через считанные секунды приобрёл нужную форму, как у ключа, моментально затвердел и, провернулся, открыв замок…

Отросток Пояса вернулся на место, я потянул на себя дверь и вышел на свободу.

Для полного порядка тем же способом водворил засов на прежнее место.

Перекрестился и двинулся по коридору к выходу.

Впереди меня полетела сотворённая Поясом «стрекоза», которая вела предварительную разведку и предупредила бы меня о внезапно возникшей опасности.

Пояс Перуна включил антиграв и я не шёл, а бесшумно летел над полом по коридору, на всякий случай используя режим невидимки. На солнце или при очень хорошем свете меня ещё можно было бы разглядеть (я казался бы размытым облачком, напоминающем человека), но в полутьме увидеть меня было невозможно. Конечно, человеческим глазом.

Раза два мне приходилось взмывать вверх и прижиматься к потолку, когда по коридору проходили стражники. Но они ничего не заметили. Трижды Пояс открывал и снова закрывал, но уже за мной, решётчатые двери. И вот я оказался во внутреннем дворике замка. Поднялся вверх, присел на барельеф ближайшего окна.

Вот-вот должна была наступить полночь. Всё происходило по разработанному плану. Внутри главного компьютера тюрьмы давно находился запущенный туда мной «жучок». Получив команду, он пробудился, сразу же перегрыз нужный проводок, вызвав короткое замыкание, последствием которого стало отключение электронного наблюдения за нужным мне сектором замка. Пояс Перуна подал мне сигнал: «Пора! Можно двигаться!..»

Я не спешил, ибо знал, что времени вполне достаточно, но и задерживаться тут мне не хотелось, по вполне понятной причине. Антиграв понёс меня к зубцам крепостной стены, я пронёсся над ними и не смог сдержать невольного возгласа. До этого я летел в нескольких метрах над брусчаткой замка, а тут вдруг передо мной открылась бездна, дно которой я не различал. Пришлось укрощать лёгкий приступ страха. Летал я не в первый раз, но всё равно холодок внутри роился. Слишком высоко и неожиданно тут оказался.

Огляделся. Увидел мерцание воды в реке, текущей справа от меня, звёзды в тёмном небе и россыпь огней вдали. Несомненно, то был город. К нему и направился.

Скоро я полностью овладел своими эмоциями, внутренне расслабился и даже получал удовольствие. Удивился, что полёт с Поясом в чём-то даже приятнее, чем с гисслом. Удивительно, но это было так. Попытался понять: а почему?..

Вдумался в свои ощущения. Гиссл обеспечивал полную безопасность, комфортность и скорость, это да, но всегда знаешь, что тебя несут, а сейчас у меня было ощущение, что летел я сам – левитировал! – без всяких видимых механизмов. Как во сне! Дивное ощущение!

Направился по прямой к далёкому городу. Пересекая лесок, Пояс Перуна послал мне сообщение, что неполадку в компьютере нашли, сочли её естественной, подозрений она не вызвала. Проводок заменили, компьютер заработал. На потолке над ним находился наш «контролёр», похожий на маленький плоский комок грязи, цветом ничем не выделяющийся. Он должен предупредить меня, если возникнут подозрения и будут предприняты какие-то меры… Пока никто тревоги не поднял, да и, видимо, не поднимут – мой «номер» прошёл без сучка и задоринки. Иного трудно было ожидать.

Глава 8. На свободе

Огни становились всё заметнее и крупнее, я уже различал улицы, отдельные здания, скверы, бурлящие фонтаны. В этот момент пожалел, что для побега была выбрана ночь. Да, она способствовала мне, но теперь предстояло где-то коротать время до утра. Впрочем, что-нибудь придумаю!..

Приземлился на безлюдной улице. Пояс Перуна просканировал окрестность и отключил режим невидимости. Теперь я должен вести себя, как обычный пешеход. Не сразу привык к этому и спотыкнулся о брошенный кем-то довольно крупный камень. Сдержал невольный возглас.

Через квартал увидел ярко освещённые окна. Вывеска сообщила, что там находилась таверна. А вот она мне кстати, проведу там ночь под видом гуляки! Заодно лучше изучу людей, вникну в конкретную обстановку, чтобы потом разработать план дальнейших действий…

Спохватился: в подобных заведениях всякое случается, туда заходят люди определённой формации, скорые на конфликты, например. Конечно, Пояс Перуна обеспечит защиту, но она будет весьма специфической, скажем так. Продемонстрируй я её в полном виде, глаза на лоб у всех полезут, а я не должен выделяться среди остальных…

Огляделся. В этот момент я находился около дома, который был ограждён высоким забором. Перед ним росли деревья и кустарник. Я выбрал укромное место, присел как бы для отдоха на край канавы. Дал команду Поясу Перуна, а в настоящее время им являлся не только он сам, но и буквально всё на мне, что было им создано – одежда, обувь. Основное, ядро, находилось в одном месте, ближе ко мне в районе моей талии, а всё остальное было маловажным, управляемым, что можно было изменять или даже отбрасывать при ненадобности.

После моей команды задняя часть полы пиджачка принялась опускаться вниз, быстро расти и расползаться во все стороны, обволакивая всё, что находилось на земле, при этом перерабатывая захваченное на молекулярном или даже атомном уровне в то, что мне было нужно. Тонюсенькая плёнка толщиной в микроны, разбухала на сантиметры и волнами текла ко мне и превращаясь в новую одежду… вернее, одежда оставалась практически прежней внешне, но только более толстой становилась материя, появилась подкладка под пиджаком, свитер приобрёл довольно высокую горловину. Так запасалась масса необходимого вещества, чтобы потом создавать из неё всё то, что мне понадобится позже по ходу. И создавать быстро.

На куртке сформировались большие накладные карманы. В них появились синтезированные серебряные ралы и пара золотых динаров, по подобию того, которым я расплатился за гостиницу в городе Каслаане. Откуда-то всплыло имя хозяина «Буурак». Деньги мне обязательно понадобятся. Если будут не нужны именно такие, то Пояс Перуна вмиг преобразит их в иные, которые здесь в ходу.

Минут через шесть-семь в моих руках оказался грубо сделанный на вид нож с неказистой деревянной рукояткой, на который сложно было кому-либо позариться. Свойства же он имел замечательные – необыкновенную твёрдость лезвия с остротой бритвы, на уровне лучших сортов булата или дамасской стали, а в рукоятке находился лазер двойного действия – он мог удлинять лезвие энергетическим лучом, превращая его в меч, а мог и выпускать видимый – или невидимый – луч, разрезавший сталь на расстоянии свыше десяти метров. Ещё полминуты ушла на синтезирование ножен с поясом.

Я надел его на себя, проверил, насколько удобно вынимается нож. Между тем Пояс Перуна вернул свой «язык» на место, теперь он весь находился на моей талии, приняв вид обычный человеческой плоти.

Теперь можно было отправляться в таверну.

Поднялся по деревянным ступеням. Одна заскрипела особенно сильно, расшатанная ногами множеством посетителей, проходивших по ней до меня.

За дверью оказалось довольно чистое помещение со сторонами метров двадцать каждая. Часть её занимала стойка, за которой находился грузный телом хозяин с пышными усами и зачёсанными назад волосами. Он сразу поднял на меня серые любопытствующие глаза: какой же гость сюда явился?

Медленно поднялся. Я заметил его могучие плечи, с них свисала серая рубашка в едва заметную крупную клеточку. Рукава её были заворочены выше локтей, обнажив мускулистые волосатые руки. Он воззрился на меня.

Я бросил взгляды влево-вправо.

Оказались заняты три стола. За одним спал какой-то одинокий мужчина, положив голову на руку. Никакой еды или напитков около него не было.

За соседним столом в левом углу пил из стакана сухопарый мужчина в потёртой кожаной безрукавке и старым плащом за плечами. На стол была брошена мятая чёрная шляпа. Он пил содержимое пузатой бутылки из мутно-зелёного стекла. Несомненно, в ней находилась жидкость с энным количеством градусов. Ещё перед ним находилась тарелка с каким-то мясным блюдом.

В следующее мгновение я разглядел рядом с мужчиной мальчишку в оборванной одежде, сидящего на корточках и привалившегося спиной к стене. Он низко опустил голову и, похоже, дремал.

По правую сторону от меня за столом находилась, как я догадался, семья: худощавый мужчина с усталым лицом, русоволосая женщина с простым встревоженным лицом. С ними находилась девочка лет шести. Она широко зевнула и тут увидела меня. Сразу же рот её закрылся, девочка уставилась на меня.

Одновременно я заметил, что всё пристальнее рассматривает меня хозяин, ему нужна конкретика: чего гостю нужно?

Впрочем, моя задержка в пяток секунд или чуть больше естественна: человек оказался здесь впервые, ему нужно прежде оглядеться. При этом в сторону стойки бесшумно уже неслась крошечная мошка, сотворённая Поясом Перуна. Маленькими глазками там всё осмотрела – я тоже всё видел – денег не было. Рядом с туловом хозяина находилась ручка выдвижного ящика. Несомненно, выручка – или её часть – находилась в нём.

Мошка пролезла в ящик, нашла лежащие там монеты и побегала по ним, фиксируя как их внешний вид, так и материал, из которого они были изготовлены, передавая информацию Поясу Перуна. Там находились серебряные и даже медные монетки. Одна из них была «ралом». Значит, они здесь в ходу. Одна из монет была золотой. В следующие секунды мои динары в кармане стали точно такими же, с небольшой разницей в тоненькой плёнке патины и грязи, микроцарапинах. Это для того, чтобы не вызвать подозрение абсолютным подобием.

Я изобразил усталую улыбку и сказал:

– Доброго здравия тебе! И пусть твои дела идут преуспевающе. – Слышал такие приветствия в Каслаане.

Он буркнул:

– И тебе здравия. Ещё что-нибудь нужно, кроме него? – он явно решил пошутить.

– Давно иду. Только добрался до вас. Чего-нибудь поесть и выпить. Пока не вино. Слишком устал. Развезёт. А попозже возьму бутылку.

Я заметил, что из двери за спиной здоровяка выглядывает круглое женское лицо. Он отдал ей команду. Затем повернулся ко мне:

– Чем платить будешь?

Я достал горстку ралов из кармана и протянул ладонь с ними, говоря:

– Цена тебе известна, а мне нет. Бери столько, сколько нужно. Вижу, ты честный человек, лишнего не возьмёшь. Я тебе доверяю.

Он отнекиваться не стал, отсчитал сколько-то, забрав большую часть того, что у меня было.

Почти сразу женщина пронесла мимо меня пару тарелок, кусок хлеба и небольшой жбан с каким-то напитком, обдав ароматами, который вызвали у меня выделение слюны. Поставила их на стол.

– Это твоё, – небрежно показал взглядом хозяин.

Я поблагодарил его и направился к указанному столу. Он находился рядом с тем столом, который занимала семья. Взрослые отводили взгляды, а девочка не сводила с меня просящих глаз. Сверкнула в голове догадка: «А ведь она голодная! И не ела давно». На их столе вообще ничего не было.

Мать одернула дочь тихими словами, но я их расслышал:

– Не гляди на него так, а то нас отсюда выгонят. Приставал тут не любят. А нам идти некуда.

Это резануло моё сердце. Понял, что их пустили сюда из милости.

Стоящая передо мной еда – мясное рагу и овощной салат выглядели и пахли очень привлекательно, но я не мог приступить к еде на глазах у голодных людей. Это было выше меня.

Мне пришла идея.

Я отпил из жбана напиток, горло моё пересохло. Это был приятный кисловатый остуженный отвар каких-то ягод. Какое-то их количество плавало сверху.

Поднялся и направился к стойке.

– Ещё чего-то? – осведомился хозяин.

– Решил выпить вина. С тобой. У меня сегодня день рождения. Надеюсь, ты составишь мне компанию.

Здоровяк втянул воздух в грудь. Чуть помедлил и с явным сожалением ответил:

– Я не против, но мне тут ещё стоять до утра. И лучше быть трезвым. Стражники заглядывают, проверяют. У нас с этим строго.

– Жаль. – Тут же спохватился: – Давай две бутылки самого хорошего вина, какое только у тебя имеется. Одну бутылку мне, а другую тебе. Выпьешь потом за моё здоровье. Я поищу тех, кто выпьет со мной.

После этих слов я направился к семье. Поздоровался и спросил:

– Наверное, вы слышали, что я сказал этому доброму человеку. У меня сегодня день рождения и я прошу вас составить мне компанию. Я угощаю! Никаких возражений. В такие дни нельзя отказывать. Сейчас всё закажу.

Вернулся к хозяину и велел принести тоже самое, что и мне, всем троим, а ещё бутылку две бутылки вина. Одну – ему.

В подтверждение своих слов достал сразу обе золотые монеты. Это было ошибкой.

Краем глаза я заметил удивлённое лицо и блеснувшие глаза мужчины, сидящего за столом слева за бутылкой вина.

Протянул хозяину одну монету, другую вернул в карман. Он распорядился, и женщина принялась носить из кухни тарелки и жбаны. Хозяин вручил мне полную горсть серебра сдачи.

Я заметил, что усач растолкал спящего подростка, что-то ему сказал предельно тихим голосом и тот выбежал из комнаты наружу.

«Интересно, куда он послан и с каким заданием?.. – подумалось мне. – Нужно быть готовым ко всему».

Перенёс свои тарелки и жбан на стол к семье. Девочка уже налегала на мясо и хлеб, хотя мать тихо шикала на неё, указывая не жадничать, есть медленно.

Пить вино женщина вежливо, но твёрдо отказалась: «мне нельзя».

Её муж немного выпил, но совсем мало, лишь из вежливости ко мне. Я подумал, что действительно ему напиваться не следует. Бережёного бог бережёт. Мне тоже нужно хранить ясную голову. Потому я лишь продегустировал вино, отметив его приятный вкус. Принялся налегать на безградусный напиток в жбане.

Расспросил мужчину. Он объяснил, что они в городе по пути в своё селение. Деньги кончились, за комнату для отдыха заплатить нечем. Хорошо хоть, что хозяин пустил их сюда из милости. Несколько раз гнали из других мест, едва узнавали, что им платить нечем…

Тут я заметил, что хозяин делает мне знаки, подзывая к себе.

Я подошёл. Он глазами показал на усача и почти шёпотом произнёс:

– Вижу, что ты хороший человек. А вот тот – нет. Он видел твои деньги и… Советую поберечься.

Я поблагодарил его за предупреждение и сказал:

– Мне нужны две комнаты – для меня и для вон той семьи. Хочу, чтобы им было хорошо в мой день рождения, раз они не отказались его со мной отметить.

Протянул горсть серебра:

– Бери, сколько нужно. По хорошей комнате для них и для меня.

Хозяин моментально забрал часть монет и заверил:

– Будут комнаты. Как захотите туда отправиться, скажите, вас по моей команде проводят.

– Уже скоро, – заверил я, – пусть только доедят всё то, что им принесли.

Здоровяк оглядел меня и шепнул в последний раз:

– Поберегись…

Я кивнул в знак того, что всё понял. Дал понять, что его предупреждения достаточно.

Вернулся к столу. Все тарелки уже оказались пустыми, за исключением моих.

Я сообщил, что заказал комнату для всей семьи – в честь своего дня рождения – и они могут отправиться в неё немедленно. У женщины даже слёзы благодарности навернулись на глаза, она принялась меня благодарить самыми пылкими словами.

Мужчина засмущался, хотя благодарить меня было не за что, эти деньги ничего для меня не стоили, Пояс Перуна мог сотворить их сколько угодно, в любом количестве – и серебряные, и золотые. Да хоть алмазные!

Попытался успокоить его совесть:

– Когда-нибудь вы тоже кому-то поможете. Может быть, даже и мне. – Вспомнил старую русскую пословицу: – Это гора с горой не сходятся, а человек с человеком всегда сойдутся. Тогда долг вернёте. Впрочем, какой долг – сегодня же день моего рождения. Это я вас должен благодарить, что вы составили мне душевную компанию. Хоть как-то отметил его, иначе бы вообще один куковал.

Сделал знак хозяину, тот прислал подростка, явившегося из задней комнаты, и тот повёл супругов и их дочь в комнату. Прощаясь с главой семьи, я незаметно сыпануло ему в карман горсть серебряных монет. Золотую оставил, опасаясь, что потом у него могут возникнуть проблемы с разменом. Кто-то позарится на неё и обвинит в краже. Лучше поберечься.

Сам же остался в зале, мне ещё предстояло доесть то, что оставалось в тарелках. Вино допивать я не стал, очень уж подозрительным выглядел мужчина, усердно делающий вид, будто совсем не глядит в мою сторону. Отодвинул бутылку в сторону.

В этом момент уловил неожиданную перемену в нём. Сразу не смог понять: а в чём она? Внешне выглядел он как обычно, вёл себя практически также…

Понял, изменилось его настроение. До этого он словно нервничал немного, ёрзал, а теперь вдруг расслабился, успокоился. А почему? Несомненно, мужик дождался тех, к кому отсылал мальчишку. Они явились и уже ждут на улице у входа. Как-то они дали ему знать о себе. Возможно, через окно, находившееся совсем близко сбоку от него.

Родилось любопытство: что же они намерены учинить в отношении меня?..

Мужчина чуть повернул голову и глянул на меня искоса. Внезапно я разглядел на его левом боку длинные ножны. Сабля! До этого я её не видел, оружие закрывала его фигура и стол со стулом.

У меня был только нож. Я мог бы пустить в ход скрытый в его ручке лазер или световой меч, но сам себя остановил: нельзя использовать ничего из того, что вызовет удивление и слухи. Нужно пустить в ход что-то иное.

Потеребил край полы своей куртки, от неё отделились четыре мошки: одна направилась к потенциально опасному мужику, а точнее к его оружию, три остальные через неплотно прикрытую дверь выбрались наружу. Через них я узнал, что там находятся два мужика в низко надвинутых на голову чёрных шляпах с полами, каждый имел при себе саблю, а один ещё и кривой нож. Они переминались с ноги на ногу. С ними находился мальчишка. Он показал рукой на вход в таверну, но мужчины его остановили.

«Ещё не время, – понял я. – А когда придёт это время?..»

Приказал мошкам направиться к саблям всех троих и в зазор между саблями и ножами выпустить моментально схватывающийся суперклей. «Пусть действует в пределах двух часов!» – послал такую команду через Пояс Перуна. Мошки же потом должны были пробраться через вороты к спинам подозрительных субъектов, а по ним ещё ниже…

Не спеша допил напиток в жбане. Отёр губы, взял в руки недопитую бутылку вина, поднялся и пошёл к стойке. Крикнул хозяину, что хочу отдохнуть, пусть меня проводят.

Неожиданно рядом со мной оказался сухопарый мужчина, уже нахлобучивший себе на голову шляпу. Он преградил мне путь со словами:

– Постой! Я тебя узнал! Ты вчера забрал у меня кое-что.

– Я вас вижу впервые. Потому ничего взять не мог. Позвольте мне идти отдыхать.

– Вот и вчера ты выражался столь же изысканно, но не постеснялся меня обобрать.