Kitabı oku: «Светский сезон. Дебютантка для Дракона», sayfa 3
Глава 6
Мотти пришла ближе к вечеру. Взволнованная, запуганная, но с едва заметной улыбкой на лице.
“Неужели ей удалось доказать мою непричастность?” – мысль озарила меня яркой вспышкой, но довольно быстро потухла. Разве возможно, чтобы меня освободили? У нас ни денег, ни положения, ни влияния. Ничего…
– Ох, – няня с шумом выдохнула, – еле к тебе пробилась. Представляешь, меня не хотели пускать!
– Да, представляю.
– Это что же происходит? Я думала, полиция нас должна охранять!
– Меня подставили. Бенедикт, скорее всего, хорошо заплатил капитану.
– Бенедикт? Бенедикт Брамс? – охнула Мотти. – Сын хозяина лавки, где ты работаешь?
– Работала, – поправила я няню. После всего, путь в лавку мне заказан, не говоря уж о том, что обо мне подумают в городе. Если мне каким-то чудесным образом удастся выбраться, кто теперь возьмёт на работу такую, как я? – Он давно подбивал ко мне клинья.
– Ох, Даниэлла, – снова вздохнула Мотти, – нужно было всё рассказать.
– Кому? – к глазам подступили слёзы обиды. Если бы я рассказала, это бы хоть что-то изменило?
У меня опускались руки, и я готова была принять поражение. Отчаянье вот-вот поглотит меня и утащит за собой в бездну. Даже приход Мотти ничего не смог изменить. Когда я увидела её лицо, в душе затеплилась искорка надежды, но она так быстро потухла, что уже невозможно было понять, а была ли она вообще?
Ноги подкосились, и я рухнула на холодный пол. Мотти тут же опустилась вслед за мной. Она пыталась погладить меня по плечу, но тюремные решётки были настолько узкими, что даже её сухонькие ручки не могли протиснуться.
– Всё будет хорошо… – шептала няня, но я почти не слышала её. Голос казался глухим, будто она находилась не рядом со мной, а где-то очень далеко отсюда.
– Твоя няня права! – внезапно коридор наполнил оглушительный, звонкий голос. Я не узнала его. Он мне был совершенно незнаком. – Всё будет хорошо! Я бы даже сказал – отлично!
Я подняла взгляд. На меня смотрел мужчина. Черты лица его казались знакомыми, однако я его точно не видела раньше.
– Вставай, Даниэлла, – мягко скомандовал он. – Дочери графа Марроу не пристало сидеть на холодном, грязном полу.
– Кто вы? – затухшая искра надежды вновь зажглась. Именно она помогла мне подняться на ноги.
– Ты не узнала меня? – тёмная бровь мужчины удивлённо приподнялась. – А впрочем, – он улыбнулся, – столько лет прошло, не удивительно, что ты не помнишь меня. Когда мы играли в садах Дэнсон-хаус, тебе было лет пять, если не меньше.
– Джереми! – в этот момент глаза у меня засияли.
– Верно, – мужчина улыбнулся. – Рад видеть свою кузину, однако не думал застать тебя в таких условиях.
– Долгая история, – к горлу подкатил желчный комок.
– Да, – Джереми потупил взгляд. – Я слышал. Приехал только час назад, а уже всё про тебя знаю.
– Слухи распространяются с невероятной быстротой, – кисло заметила я, поправив складки на юбке.
– Но наша Даниэлла не такая! – заступилась за меня Мотти.
– Знаю, – кивнул кузен. – А ещё знаю то, что наш "справедливый" капитан полиции довольно-таки хорошо знаком с сыном хозяина лавки. Они чуть ли не лучшие друзья.
– Мерзавцы! – выплюнула я. – Оба!
– Верно, однако нам повезло не меньше, – уголки губ кузена потянулись вверх. – У меня тоже есть хорошие друзья. Сегодня же обращусь к ним, и тебя выпустят.
Искра надежды загоралась всё сильнее. Она уже буквально полыхала в душе, однако вместе с ней появилась настороженность. Джереми Хилл – сын родного брата моей мамы, мой кузен. Что он делает здесь на севере?
– Ты правда мне поможешь? – мне не верилось в такую удачу. Казалось, что счастье давно от меня отвернулось.
– О, Двуликий! Почему нет, Даниэлла? Мы ведь не чужие друг другу люди!
– Спасибо, – в горле по-прежнему стоял тугой ком, и я никак не могла от него избавиться. – Спасибо, Джереми.
– Потерпи немножко. А потом мы с тобой поговорим, – кузен улыбнулся, приобнял Мотти, которая едва стояла на ногах и ёжилась от холода, после чего поклонился и вышел, оставив меня наедине с няней.
– Не понимаю, – я посмотрела ей в глаза. – Не понимаю, зачем он здесь?
– Джереми сам обо всём тебе расскажет и, думаю, ему можно верить.
– Расскажет? Что он должен мне рассказать, Мотти? – сердце застучало сильнее.
– Возможно, – няня улыбнулась, – с его приездом твоя жизнь изменится в лучшую сторону.
– Ты что-то знаешь? – я схватилась за прутья решётки. – Мотти, скажи!
– Даниэлла Марроу! – эхом разнеслось по коридору. На этот раз я узнала голос. Он принадлежал капитану полиции. Тщедушный, невысокого роста, сейчас казалось, Генри Чарлсон стал ещё меньше. Будто на его плечи давил невидимый груз.
Мотти от испуга отшатнулась, я же стояла возле решётки так и не шелохнувшись.
– Какие-то новости? – я приподняла подбородок, видя, как капитан достаёт из кармана связку ключей. Неужели у кузена получилось? Да ещё так быстро!
– С вас сняты все обвинения, – голос мужчины дрожал, но эта дрожь была связана не с холодом. Что же произошло за те десять минут, когда Джереми покинул тюремное помещение? Какие связи подключил, если даже капитан полиции ведёт себя как нашкодивший щенок? В его взгляде читается страх. Страх за свою жизнь.
– Неужели полиция решила прибегнуть к голосу разума?
Ключ в замке щёлкнул, и дверь открылась.
– Вы свободны, – с шипением проговорил капитан.
Спорить я, разумеется, не стала. Подхватив под локоть Мотти, мы вместе с ней мигом покинули отделение полиции. А во дворе нас уже ожидала карета.
– Даниэлла! Мотти! – из окна экипажа показалась голова Джереми. – Скорее сюда, не нужно мёрзнуть!
После удушающего холода камеры я была рада оказаться в тёплом, пропахшем лавандой экипаже.
– Ну вот, – кузен широко улыбнулся, – мы снова встретились. На этот раз в более подходящей обстановке.
– Как? – пока это был единственный вопрос, который пришёл мне в голову. – Как ты это сделал?
– Я знаком с мэром города, и мне довольно быстро удалось убедить его, что тебя подставили. Виновные получат наказание, можешь не сомневаться.
– Не знаю, что и сказать.
– Ничего не говори, мы же семья.
Экипаж скользил по ночной улице с невероятной грацией. Шум колёс и цокот копыт звучали в такт, создавая монотонную, расслабляющую атмосферу. На улице практически не было прохожих, мир казался замедленным и умиротворённым. Мне удалось успокоиться и привести в порядок мысли.
Неужели? Неужели Двуликий Бог услышал мои молитвы? Хотя… Я украдкой взглянула на кузена. На его лице играла странная загадочная улыбка, а зелёные глаза смотрели на всё как-то отстранённо, будто кузен что-то основательно обдумывал.
– Зачем ты здесь? – это был второй по важности вопрос, который не давал мне покоя.
– Давай для начала доедем до вашего дома, – не переставая улыбаться, вымолвил Джереми.
Вся эта таинственность и недосказанность только подогревала во мне интерес. Хотелось расспросить обо всём прямо здесь и сейчас, однако я должна была держать лицо.
"Терпение и такт" – так всегда говорила Мотти. Несмотря на нашу ссылку, она обучила меня этикету, танцам, умению держаться в обществе. Не знаю зачем она так старалась. Быть может, надеялась, что мы сможем вернуться? Да вот только возвращаться нам некуда. Ни земли, ни дома: всё было продано на торгах. Звучало это ужасно, но я давно смирилась с враждебной реальностью.
Дома было натоплено, видимо, Мотти успела затопить печь перед походом в отделение полиции.
– А у вас довольно уютно, – весьма тактично заметил Джереми. – Свой дом – это прекрасно.
Поставив старые сапоги сушиться, я переступила через порог кухни.
– Ты прав, – отозвалась я, ставя чайник, – свой дом лучше. В этом нам повезло.
– Вам удалось вывезти часть имущества?
– Украшения, только и всего. Фамильные украшения дома Марроу, – я не смогла скрыть своего разочарования. Однако, нужно смотреть правде в глаза: крыша над головой куда практичнее, чем бриллианты, рубины и прочие побрякушки.
Пока Джереми изучал дом, я успела заварить чай.
– Закусок у нас, к сожалению, никаких нет, – я грустно посмотрела на пустой стол. – Я всё понимаю, Даниэлла. Поэтому моя новость, уверен, придётся тебе по душе.
Я переступила с ноги на ногу от нетерпения и одновременно от волнения. Сердце застучало с такой силой, что казалось, оно вот-вот вырвется из груди.
– Наш император, да благословит его имя Двуликий, – Джереми возвёл глаза к потолку. – Пересмотрел дело твоего отца. Прошло немало времени с покушения на Первого Советника, и поэтому… – кузен выждал театральную паузу. В этот короткий промежуток времени я не знала куда себя деть – стояла как иголках. – Даниэлла, – торжественно продолжил Джереми, – тебе разрешено приехать в столицу на светский сезон.
Глава 7
Я не знала, как реагировать. С одной стороны, хотелось плакать от счастья, с другой – спрятаться в тайное место.
– Нас решили помиловать? – голос у меня стал хриплым от подкатившего к горлу комка.
– Не совсем.
Так и знала! Был какой-то подвох.
– Это не помилование, а всего лишь путь к нему, – произнёс Джереми, встав со стула. Под его тяжёлыми шагами доски пола жалобно заскрипели. – Его Императорское Величество захотел увидеть тебя, познакомиться и … понаблюдать за тобой. Если ты докажешь ему и всем, что не несёшь в себе опасности, то тебе разрешат вернуться в столицу насовсем. И, возможно, снимут блокирующий браслет.
– А мама? – я вцепилась в руку кузена. Сама не ожидала от себя такой реакции, но мне нужно было знать, что и она сможет уехать с нами.
– К сожалению, – Джереми опустил взгляд, – предложение действует только для тебя. Но если всё пройдёт удачно, и ты покажешь себя с лучшей стороны, то и твоя мать сможет вернуться. Кстати, где она? – кузен заозирался по сторонам. – Я хочу поприветствовать её!
Я отпустила руку Джереми. Откуда ему было знать, что с ней случилось?
– Пойдём, – голос снова захрипел, – я отведу тебя к ней. Но ответить она не сможет.
Кузен тут же нахмурился, а губы его сжались в тонкую линию.
– Неужели всё так плохо? – похоже, он никак не мог поверить в то, что турмалиновые браслеты воздействуют на мага куда сильнее, чем этого требует закон.
– Ты сам всё узнаешь, – я переступила порог гостиной и, пройдя вглубь, открыла тяжёлую дверь маминой комнаты. Когда в нос ударил запах лекарственных трав, Джереми поморщился. Мама лежала на кровати и, казалось, не подавала признаков жизни, но глаза её были открыты – она смотрела в пустоту.
– О, Двуликий, – кузен резко выдохнул воздух, который уже начал жечь лёгкие. – Я пришлю лекарей.
Джереми посмотрел в мои красные глаза: всякий раз, когда я видела маму в таком состоянии, у меня наворачивались слёзы.
– Как только мы с тобой прибудем в столицу, я найду самых лучших лекарей.
– Нет, – я помотала головой.
– Не хочешь помочь своей матери?
– Не в этом дело, я не поеду.
– То есть как это? – искренне удивился Джереми. – Ты не хочешь попасть на светский сезон? В это время в столицу съедется вся высшая аристократия. Даниэлла, – кузен прикрыл глаза и с шумом выдохнул, – ты не хочешь вернуться в общество, получить прощение?
– Прощение? Какое прощение я должна получить? Детей не судят за грехи отцов.
– Да, ты права, но тебе нужно смотреть правде в глаза. Твой отец чуть было не устроил мятеж – это не обычное преступление!
– Его казнили! Он за всё поплатился! – я выдохнула накопившееся напряжение. Нужно держать себя в руках, в конце концов, Джереми не виноват, чтобы на нем срывать свой гнев. Наоборот, он меня спас, вытащив из лап Бенедикта. – Извини, но я не могу оставить её, – я чуть отошла в сторону. Мамин остекленевший взгляд давил на меня, он будто говорил: “Ты не посмеешь меня бросить!”
– Я понимаю, но…
– Даниэлла, – слово взяла Мотти, стоявшая до этого тихо-мирно в коридоре. – Я думаю, тебе нужно ехать.
– И оставить вас одних? Нет, я не могу.
– Даниэлла, – Мотти сделала робкий шаг в гостиную. – Это ведь твой шанс! Шанс вернуться к нормальной жизни. Шанс исправить свою судьбу. Я всегда говорила, что ты достойна большего.
Я вновь помотала головой.
В сердце словно вонзили кусок стекла. Как я могу их оставить?
– Дорогая кузина, – Джереми закрыл дверь в мамину комнату и взял меня за руку, – подумай, что с тобой будет, когда я уеду. Ты ведь не полагаешь, что твой обожатель оставит тебя в покое? Мне удалось вызволить тебя из темницы, но эти двое… Я не доверяю им. Боюсь представить, что они могут сделать, если ты останешься без защиты.
Джереми был прав. Меня не оставят в покое. Мэр помог из-за кузена, а если он уедет… Что будет тогда?
– Как только мы доедем до столицы, я сразу же отправлю сюда лекаря и служанку для помощи. Обещаю тебе. А после, если всё сложится, ты сможешь забрать свою мать и Мотти.
– Но где я буду жить? – я всё ещё сомневалась.
– У меня, конечно! – воскликнул Джереми. – Я и Софи позаботимся, чтобы тебе было комфортно.
– Софи?
– Она моя жена, – кузен улыбнулся. – Уверен, вы с ней подружитесь.
– Мотти… – я обратилась к няне, но кроме её имени не смогла больше ничего произнести. Меня раздирали противоречия, а сердце разрывалось надвое.
– Поезжай. Поезжай, Даниэлла. За нас можешь не переживать…
Вечером, когда собрала свой немногочисленный багаж, я ещё раз заглянула к маме. Глаза её были закрыты и, казалось, что она просто спит. Как же мне хотелось, чтобы так и было.
– Может, не стоит? – прошептала я, услышав острожные шаги Мотти. – Не стоит мне уезжать. На душе неспокойно.
– Даниэлла, подумай о себе. Тебе только восемнадцать лет, а что ты видела за это время? Голод, нищету, болезнь и безумие. Спаси свою жизнь. Я столько молилась Двуликому богу.
Сделала глубокий вдох-выдох.
Да, я тоже молилась. И вот, когда меня, наконец, услышали, я не могу решиться. Не могу сделать шаг вперёд. Мне страшно. Ужасно страшно. От этого чувства всё внутри ёкает и дико сосёт под ложечкой.
– А ещё, – Мотти приблизилась, и я услышала её рваное дыхание, – твой кузен прав. Мэр не защитит тебя. Подумай, что сделают с тобой эти мерзавцы. Ты не сможешь жить спокойно. Хочешь вечно оглядываться, ждать подвоха, бояться тёмных переулков, которых в этом городе больше, чем звёзд на небе?
– А как же вы?
– А что мы? – отмахнулась Мотти. – С нас нечего взять.
– Но… – меня перебил тихий стук в дверь, после чего в комнату заглянул Джереми.
– Нужно ехать, Даниэлла. До завтрашнего вечера нам необходимо успеть добраться до Словера. Там портал, который перебросит нас в Бреагланд – столицу Империи.
– Да, уже иду, – отозвалась я и, сморгнув подступившие к глазам слёзы, вышла из комнаты.
Погода стояла пасмурная. Небо заволокли тяжёлые свинцовые облака. Однако дождя на удивление не было. Молнии сверкали где-то на западе, и до нашего городка пока не добрались.
– Хорошо бы обогнать непогоду! – окликнул меня и Джереми возница. – Не хотелось бы застрять по дороге.
– Мы уже идём! – прокричал кузен. – Ну, – он обратился к Мотти, – ждите в скором времени гостей. С лекарем я пришлю еду и деньги.
– Благодарю, милорд, – няня просияла. Её улыбка придала мне уверенность и смелость.
Я уезжаю не только ради себя, но и ради них!
– Даниэлла, – Мотти подозвала меня к себе, когда Джереми отошёл к дорожному дилижансу, – перед твоим отъездом я должна вернуть тебе кое-что, – няня сунула руку в карман и, вытащив оттуда небольшой свёрток, передала его мне. – Я не смогла… – прошептала она. – Не смогла продать их.
– Что это?
– А ты посмотри.
Аккуратно развернув тряпицу, я едва не ахнула от изумления. В моей руке лежало изящное ожерелье из голубых алмазов, самых редких камней, сделанное в виде венка полевых цветов.
– Оно принадлежало ещё твоей прабабке. Говорят, голубые алмазы – это затвердевшие слёзы драконов. Надень его на свой первый бал, и оно обязательно принесёт тебе удачу.
– Я… – на глаза снова навернулись слёзы, и я крепко обняла няню, – … не знаю как благодарить тебя.
– Всё хорошо. Уверена, ты ещё найдёшь своё счастье.
Глава 8
Я сжимала в руках тканевый свёрток с ожерельем, который передала мне Мотти, и думала, правильно ли я поступила, что оставила их? Три месяца, целых три месяца меня с ними не будет! А если за это время что-то случится?
– Не переживай, – кузен почувствовал напряжение, которое стало почти осязаемым.
– Ничего не могу с собой поделать. Кажется, что я их предала.
И прежде всего маму. Оставила её одну в тёмной, пропахшей лекарствами комнатёнке. Я никак не могла освободиться от этого чувства.
– Никого ты не предавала. Даже наоборот, все это делаешь ради них. Я бы с удовольствием взял их с собой. Места бы всем хватило, но я не мог. Разрешение было только для тебя одной.
– А я думала, что о нас уже давно позабыли.
– Забыли о доме Марроу? – усмехнулся кузен. – О повелителях воздуха? Кстати, ты знаешь, что у тебя за сила? Обучалась до того, как… – Джереми остановился на полуслове. Говорить о преступлении отца и ночи нашего ареста ему не хотелось. Либо он таким образом щадил меня.
– Совсем чуть-чуть, – я взглянула на блокирующий магию браслет, и к горлу подкатил удушливый комок тошноты. Столько времени я носила этот браслет, а всё равно было стойкое ощущение, что надели его только вчера.
– И какая же стихия? Воздух?
– Вода, – шепнула я. – Но сила не достигла своего зенита.
– Это даже к лучшему, – губы кузена дрогнули в полуулыбке.
– И почему же?
– Даниэлла, можно говорить с тобой прямо? Я не хочу тебя обманывать и не собираюсь лукавить.
– Да, конечно, – сердце забилось сильнее.
– Если тебя оправдают, то, разумеется, снимут браслеты. Но так как сила не развилась, ты просто-напросто не представляешь опасности для общества.
– Такое впечатления, что это именно я пыталась убить Первого советника, а не мой отец!
– Но тебя могут использовать, – заговорщицки прошептал Джереми. – Ты наследница своего отца…
– Какая из меня наследница?! – не выдержав, я повысила голос. – Наследница чего? У меня нет ни дома, ни земель, ни денег.
– В тебе течёт его кровь. Кровь мага.
– Не хочешь ли ты сказать, что… – я сглотнула вязкую слюну и сжала руки в кулаки.
– Тебя не зря пригласили именно на начало светского сезона, – бровь кузена дёрнулась, а по лицу пробежала тень. – Бал дебютанток – это не что иное, как ярмарка спроса и предложения. В это время джентльмены ищут себе подходящих невест, и не всем им нужны деньги. Магия в твоей крови и сила рода – вот что главное.
– Почему ты мне сразу ничего не сказал? – я хотела встать, но карета резко качнулась в сторону, и я повалилась набок.
– Словер, милорд! Приехали! – заорал кучер.
Сразу после того, как экипаж остановился, я выскочила наружу и бросилась в толпу.
– Даниэлла! – воскликнул Джереми. – Даниэлла, ты куда?
– Обратно домой! Я не хочу, чтобы меня выставляли как племенную кобылу!
Охваченная паникой и каким-то необъяснимым страхом, я продиралась сквозь толпу к крепостным воротам. Словер был густонаселённым городом. Люди сюда стекались со всего севера для того, чтобы перебраться через портал в столицу. Помещики, купцы, ремесленники, маги – все, кому хватало денег на переход.
– Неужели пойдёшь до Блэктауна пешком? – нагнав, Джереми схватил меня за руку.
– Если никто не согласится подвезти, то да! Пойду пешком! – зло прорычала я, хотя в глубине души понимала, что поступаю довольно глупо. С запада на город, где остались мама и Мотти, уже начала наползать непогода. Били молнии, гром громыхал без перерыва.
Да, весна в этом году выдалась весьма отвратная.
– Знаю, я должен был сразу тебя предупредить, и за это прошу прощения. Но тебе лучше поехать со мной. Подумай, что тебя там ждёт, – Джереми указал на место, куда ударила очередная молния.
– Я обычная племенная кобыла, – шмыгнула носом. Слёзы давили, но так и не пролились.
“Какая же ты всё-таки глупая, Даниэлла!” – внутренний голос драл горло, словно наждак.
Думала, что тебя примут с распростёртыми объятиями? Вернут дом и всё то, что забрали? Наивная дурочка!
– Но ты ведь можешь выбрать, – кузен ослабил хватку. Наверное, понял, что никуда я уже не денусь.
– Правда?
– Обещаю, я отважу всех, кто тебе не понравится…
Очень хотелось поверить кузену, но у меня так и не получилось…
“Я делаю это не только ради себя!” – мысленно проговорила я.
– Готова? – Джереми коснулся моего плеча.
– Да. Прости меня. В последнее время я сама не своя.
– Понимаю. Я всё понимаю. Приставания этого мерзавца, ложные обвинения, тюрьма. Это кого угодно выбьет из колеи.
Было ещё кое-что. Из головы до сих пор не вылезала та ночь, когда я увидела дракона. А если мы встретимся с ним в столице? Как мне на него реагировать? Вопросы, на которые у меня не было ответов.
Подойдя к экипажу, я подцепила свой небольшой саквояж и, ухватившись за локоть Джереми, побрела вместе с ним по дорожке, что вела к порталу. Магические переходы располагались во многих больших городах империи и могли перенести куда угодно, были бы деньги. Те, кто был стеснён в средствах, путешествовали в экипажах и больших дилижансах.
– Много народу сегодня, – Джереми поёжился. – Была здесь когда-нибудь?
– Нет, – я помотала головой и прижалась к кузену плотнее, так как меня постоянно норовили толкнуть. – За все десять лет ни разу выезжала из Блэктауна.
– Ну, теперь твоя жизнь изменится. Уверен, в лучшую сторону. И эта погода, – Джереми сморщил нос. – В столице сейчас самый разгар весны. Жду не дождусь увидеть твою реакцию.
– Джереми, – голос неожиданно дрогнул.
– Да?
– А как же дядя? Как он отнесётся к тому, что я буду жить в его…
– Мой отец болен! – довольно резко оборвал меня Джереми. – Уже очень давно. И то, что он в своё время отказался от сестры, твоей матери, чтобы нашу семью не тронули, никак не повлияет на тебя.
Мысли будто растворились в густом гуле толпы, и до самого портала я не проронила ни слова. Шаг в мерцающую арку, мгновение пронзающего холода и мы уже в столице.
– Вот мы и дома! – Джереми вдохнул поглубже. Настроение его заметно улучшилось, морщинки на лбу расправились, а во взгляде появились озорные огоньки. – Сейчас закажем экипаж. Ах, Даниэлла, – кузен крепко сжал мою руку, – я так рад, что смог привезти тебя домой. Увидишь, тебе здесь понравится.
– Погода мне уже нравится, – не удержавшись, я подставила лицо под тёплые лучи и зажмурилась от удовольствия. Так бы и стояла, греясь на солнышке и вдыхая ароматы распустившихся цветов. В Блэктауне даже летом погода нас не радовала, а здесь… Просто сказка! Среди этой безмерной синевы небо кажется бескрайним, а солнце ласкает кожу нежными лучами. Ощущение свободы и внутреннего спокойствия становится настолько непередаваемым, что сердце бьётся в такт природе, а каждый вдох наполняет душу невероятной благодатью. Тёплый ветер, словно посланец лета, нежно играет в волосах, а ароматы цветов наполняют каждую клеточку моего существа живой радостью.
– Как только устроишься в доме, попрошу Софи показать тебе город. Тут многое изменилось!
Многое изменилось? Ах, если бы я ещё помнила, какой была столица десять лет назад. Я была слишком маленькой – почти все воспоминания померкли. Остались лишь самые страшные, тёмные и неприятные. Я так и не смогла их победить, не смогла вытравить из своей головы, как бы ни старалась.
