Kitabı oku: «Как карта ляжет», sayfa 9

Я встретил Риту. Она возвращалась с работы. Она стояла на высокой клумбе под кустом жасмина. Клумба островком возвышалась над водой. Я подхватил её на руки, понёс к крылечку её дома. На вид Рита совсем худенькая, а нести её не так-то и легко. В моих руках находилась прекрасная девушка, а я не чувствовал ничего. Как будто это моя дальняя родственница.

Люди звонили в мэрию, в коммунальные службы, но внятного ответа о том, когда это всё прекратится, им никто не мог дать.

Следующее утро подарило надежду. Вечером воды было по колено, утром – опять по щиколотку.

Страшное случилось в ночь на понедельник.

Вечером я сидел на крыше, наблюдал, как в доме напротив Рита поливает цветы на своём балконе. Она двигалась с леечкой между горшков и ящичков с геранью самых различных цветов и какими-то голубыми цветочками. Её волосы золотились в лучах заката, я любовался ею, как красивой картиной в галерее и мечтал о совсем другой девушке.

***

Я ждал Айрис, но она не приходила. Окошки в соседних домах гасли, одно за другим и вдруг…

Я вначале не понял, что произошло. Раздался грохот, какого я никогда в жизни не слышал. Воды стало вдруг слишком много. Мутные потоки неслись между спящих домов, сметая всё на своём пути, сметая газетные киоски и ларьки с шавермой. Одновременно сработали десятки автомобильных сигнализаций, машины несло течением, они наскакивали друг на друга, врезались в фонарные столбы, которые, впрочем, вскоре совсем скрылись под водой.

Раздавались крики обезумевших людей. Я бросился по лестнице вниз. Вода затопила уже четыре этажа. На лестничной клетке появлялись из воды головы людей. Некоторые из них, отплевываясь, выбирались на лестницу. Другие судорожно хватали воздух, и опять уходили под воду с головой. Я бросился в воду и начал вытаскивать тех, кого ещё можно было спасти.

Что это? Конец света?

(Продолжение следует.)

Нравятся герои?

Хотите узнать продолжение этой истории? А начало?

Жду вас на своей страничке в инстаграм @etoirina62

Эту историю можно будет найти по хэштегу

#люди_не_ангелы_etoirina62

А в 2021 году будет книга. До новых встреч!

Дождалась

Ольга Гузова

Я стояла на грязном скользком кафеле и рассматривала тяжелую металлическую дверь.

Кроме нас двоих тесный коридор вместил ещё человек восемь, но, в отличие от нас с мамой, остальные говорили без умолку. Женщины обсуждали наряды родственницы и её драгоценности, мужчины – автомобили и дачу с прудом, в котором водились откормленные пескари и карпы.

Помимо разговоров постоянно лязгала входная дверь.

Мы с мамой старались не встречаться глазами и рассматривали то неровно закрашенные наполовину белой краской оконные стекла, то царапины и вмятины от носилок на дверях и стенах.

После того, как в очередной раз хлопнули дверьми, мама вышла на улицу подышать.

– Вашего скоро отдадут?

Я вздрогнула от неожиданности. Молодая женщина, почти девушка, незаметно подошла ко мне со спины.

– Сказали минут пятнадцать.

Она понимающе кивнула и шагнула назад к обшарпанной стене.

– А вы долго ждёте? – не могу сказать, что я всегда вежливая, но, наверное, в таком месте было бы не лишним поддержать человека.

Она кивнула.

– Очень долго, – прошептала она, улыбаясь, и поймала сбегающую слезу синим носовым платком. Видимо, нервы совсем сдали. – Меня зовут Маша…

– Наша! – крикнул светловолосый парень из шумной компании, и толпа высыпала на улицу, впуская осеннюю прохладу в и без того холодное помещение.

Через просветы мутного стекла мы с этой девушкой смотрели как из широких дверей, почти ворот, вынесли на носилках тело и засунули в «буханку».

Моя собеседница вздохнула.

Одета она была явно не по ноябрьским морозам – на ногах красовались белые плетеные босоножки. Похожие были у моей мамы в молодости. И юбка была такая же.

Раньше часто можно было увидеть одинаковые как наряды, так и шиньоны подобные тому, что был у неё на голове.

Несмотря на прохладу, выглядела она бодро и на замерзающую не походила.

Странная.

– А вот и он, – незнакомка спохватилась и выпорхнула на улицу, цокая каблуками.

В этот момент белая дверь открылась, и в нос ударил удушающий запах подгнившего тряпья.

Патологоанатом протянул мне справку о смерти:

– Забирайте из соседней двери.

Я вышла на улицу и несколько раз жадно входнула свежий воздух.

Мама уже разговаривала с водителем катафалка, указывая на ту самую дверь-ворота.

Санитары вынесли гроб с телом отца и погрузили в машину.

Я оглянулась по сторонам.

– Кого-то потеряла? – мама копалась в справках и других важных бумагах.

– Тут девушка была.. В босоножках таких чудных. Времен твоей молодости.

Мама оглянулась и пожала плечами.

– Она мне напомнила девушку, фото которой хранилось у отца в армейском альбоме. Что-то с ней случилось. Погибла, кажется. Это ещё до тебя было. Неужели не помнишь?

– А, Маша? Всю жизнь её помнил. Не хочу о ней…

– А сколько добра осталось! Вот кому теперь?.. – люди, которые стояли с нами в коридоре морга, наконец, расселись по своим автомобилям и двинулись в процессии один за другим.

Мы молча заняли места у покойника, в руках которого был синий носовой платок.

Внутри тетради в клеточку

Александра Диордица

Трудно радоваться жизни, когда у тебя всё есть. Любое твоё желание моментально выполняется, любая прихоть, находит оправдание и тут же, превращается в реальность. У Таты Зазлобиной в ее тринадцать лет, было все, о чем может мечтать подросток. Начиная с богатых родителей, не жалеющих для единственной дочки денег, и заканчивая крутыми друзьями,юными, избалованными мажорами. Собственная огромная комната, в которой по центру расположилась массивная, широкая кровать, под мягким шелковым балдахином, огромная плазменная панель, круглые сутки транслирующая молодежные клипы, стол, уставленный яблочными гаджетами. У Таты Зазлобиной было всё. И это всё – абсолютно её не радовало.

Тата постоянно чувствовала пустоту, которую не могли восполнить ни дорогие вещи, ни гламурные подружки, ни даже поездки по несколько раз в год с родителями к океану. Внутри все время, отдавая гулким эхом, гулял ветер. Завывал на разные голоса, как обиженный одинокий лесной волк, скулил побитой бродячей собакой, и зудел…зудел…

Родители Таты, были зациклена на «круге» и «обществе», ничтоже сумняшеся деля людей на «наших» и «не наших», тщательно проверяя с кем общается дочь. Было дело, даже охранника наняли, в качестве сопровождения. Чтобы точно знать, что в кругу Таты «не наших» нет. Да и откуда им было взяться? В элитной, дорогой гимназии, где девочка грызла гранит науки, учились сплошь дети знаменитостей, политиков, и просто «больших» людей. На уроках английского, которые преподавала настоящая англичанка, и до которых нужно было ехать в самый центр города, ученики не общались между собой, а полностью погружались в языковую среду. На танцах, куда Тату исправно водили два раза в неделю, и того хуже, – преподаватель так гонял их по залу в течение трёх часов, что сил на общение не оставалось. Родители были довольны. Тата дружила только с одобренными мамой и папой девочками и мальчиками, из своего круга. О том, что с ними Тате было невыносимо скучно, и неинтересно, родители не думали. Главное, что окружение у дочки соответствующее.

Этим дождливым утром, водитель как обычно привёз Тату, к зданию гимназии. Охранник помог девочке выйти, и сопроводив до дверей здания, раскрыв зонт уселся на лавочку, ждать, когда закончатся уроки.

Тата брела по знакомым коридорам школы, прислушиваясь к собственным мыслям. Мысли были под стать погоде. Такие же грустные и серые. Тата зашла в класс и села на своё место. Вот Динка, дочка замминистра радостно демонстрирует Новый айфон, и стайка гимназистов с увлечением обсуждает возможности нового гаджета. А вот Кирилл Лыткарин, рассказывает, что на день рождения предки обещали снять для него и его друзей целый аквапарк. Тате вдруг стало так противно. Что руки сами, против воли сжали ни в чем не повинную тетрадь с домашним заданием.

– Вряд ли математичке это понравится, – прошелестел рядом тихий голос.

Тата обернулась, и увидела Веню. Растрёпанный, худенький мальчишка, Вениамин Рощин был в своём роде уникальным. У него не было богатых родителей, все знали, что мальчик растёт без отца, а мать беспрестанно работает, чтобы прокормить его, и Венину младшую сестренку. В их семье не было денег, и Веня одевался очень скромно, нося целыми учебными годами одну и ту же школьную форму. К весне он обязательно вырастал из неё, и выглядел ещё более нелепо, в синих, по щиколотку брюках, и пиджаке, с рукавом на три четверти. Но тем не менее, Веню взяли в эту гимназию, потому что его отец был военным. И трагически погиб, в одной из горячих точек, управляя вертолетом. Чтобы как-то компенсировать семье потерю кормильца, сына погибшего лётчика и пристроили в элитную школу.

С ним никто не общался, да и он говорил очень редко, в основном, когда учитель спрашивал его на уроке. Правда, и спрашивали его всего пару раз в год, предпочитая не замечать белую ворону.

И сейчас он вдруг обратился к Тате. Девочка так удивилась, что не нашлась, что сказать, лишь робко улыбнувшись.

– У меня есть чистая тетрадь, хочешь дам? Ты ещё успеешь переписать домашку, – предложил мальчик протягивая тоненькую зелёную тетрадь в клетку.

До последнего урока, Тата была странно задумчива. Сдав домашнюю работу в новой тетради, и поймав удивлённый взгляд математички, (такие зеленые тетрадки, стоящие копейки, были только у Вени) она подошла к мальчику перед уроком физкультуры.

– Спасибо за тетрадь. Я тебе завтра принесу чистую.

– Не надо, – покачал головой мальчик.

– Но у тебя же нет! А у меня много разных дома. Хочешь куплю тебе со светящейся обложкой?

– А чем она лучше простой, зелёной? – Веня нахмурился.

– Но… – Тата растерялась.

– Разве от обложки, изменится содержание?

– Нет, но …писать в красивой тетради, круто…

– Круто, – Веня вдруг улыбнулся, – писать круто! А в чем писать, по сути значения не имеет.

– Ну как хочешь, – Тата с удивлением для себя осознала, что злится. Одноклассник всего парой фраз вывел ее на эмоции.

– Давай погуляем сегодня? – неожиданно предложил Веня.

– С тобой? – Тата приподняла бровь.

– А что? Тоже обложка не подходит? – Веня оглядел себя с головы до ног. А Тате вдруг стало весело.

– Сойдёт. Ну и куда мы пойдём? Хочешь отведу тебя в крутой ресторан? Сейчас скажу охраннику, он забронирует столик. Ты же в таких никогда не был.

– Мне казалось, кавалер должен приглашать даму, – Веня внимательно посмотрел на девочку.

– Значит идём гулять в парк, – Тата прекрасно понимала, что денег у Вени нет, и постаралась отшутится.

– Не совсем. Пусть это будет сюрприз.

Всю физкультуру Тата думала только о предстоящей прогулке с Рощиным. Когда учитель наконец отпустил их, девочка нарочито медленно переоделась, и вышла из спортзала самой последней. Веня ждал ее у дверей.

– Скажи мне, какое твоё самое заветное желание? – Вдруг спросил он, и Тата фыркнула.

– Ты что, хочешь его исполнить?

– Почему бы и нет, – Вениамин пожал тощими плечами.

Тата хотела сказать, что неплохо бы прямо сейчас отправится в Париж, и до отвала наестся круассанов, или выкупаться в тихом океане, или хотя бы съесть лобстера… но вдруг поняла, что ничего этого ей совершенно не хочется. И вообще рядом с Веней, ей думается по-другому. Так. Будто никто, не запрещает ей быть собой. Будто не надо держать марку, улыбаться, когда не смешно, поддерживать беседу о тряпках и гаджетах.

– Я хочу почувствовать, – неожиданно даже для самой себя, сказала девочка. – Я хочу почувствовать хоть что-нибудь.

– Я примерно так и думал, – кивнул Веня, и крепко взял Тату за руку. – Идём.

Охранник с недоумением кивнул, но послушался, когда Тата попросила его, держатся на расстоянии, объяснив, что у неё важное дело. Веня и Тата прошли дворами, и оказались на небольшой улочке. С двух сторон на ней теснились старые, ещё прошлого века домики, со смешными, будто кукольными резными балкончиками, и расставленными тут и там цветами в горшках. На узенькой мостовой, предназначенной исключительно для пешеходов, тут и там виднелись художники, расставившие свои холсты, и с улыбкой предлагая прохожим нарисовать портрет.

Толстый и какой-то лохматый дядька, перегородил путь ребятам, предлагая сфотографироваться с сидящей у него на плече обезьяной. Охранник Таты дёрнулся к ним, но Веня уже шепнул хозяину макаки что-то на ухо, и тот мгновенно отошёл, уступая дорогу.

– Что это за район? – спросила Тата с интересом глядя по сторонам. – Никогда тут не была.

– Это улица жизни, – коротко ответил Веня, уверенно ведя её дальше.

– Почему жизни? Здесь типа все живые? – пошутила девочка.

– Нет, здесь все очень хотят жить.

Тата хотела ещё что-то спросить, но тут взгляд ее расширился от удивления. Перед ними стоял самый настоящий карлик. Маленький, едва достающий Тате до плеч человек, с испещрённым морщинами, лицом старика. Девочка вздрогнула. Веня же напротив, пожал руку уродцу и тот неожиданно подмигнул Тате.

– Кошмар какой… – протянула девочка, обходя лилипута.

– Почему? – флегматично спросил Веня.

– Ну как почему? Ты же видел какой он, как жить так?

Веня промолчал, и указал взглядом на собравшихся впереди людей. Они подошли ближе и осторожно оттесняя народ, оказались внутри толпы. В центре образовавшегося круга, стоял человек. Определить его возраст было невозможно, из-за практически седой, доходящее до шеи бороды, и пышных усов. Он был одет в длинный кожаный плащ, и яркие, оранжевые кроссовки. Выглядел человек так несуразно и комично, что Тата хмыкнула.

– Вень, зачем ты меня сюда привёл? Что я могу тут почувствовать? Парад уродов какой-то… – шепнула Тата на ухо однокласснику.

Веня хотел что-то ответить, но в этот момент странный человек достав складной стул, уселся за стоящий рядом с ним синтезатор. Тата так увлеклась, рассматривая его, что не сразу заметила, музыкальный инструмент, и подключённые к нему колонки. В толпе прошёл короткий шёпот: «Сейчас…сейчас…» и мужчина опустил мозолистые, загорелые руки на клавиши…

В первое мгновение Тата не поняла, что происходит. Она знала, что на свете существует семь нот. Но и подумать не могла, что из них, можно извлечь что-то подобное. Музыка обволакивала, плавно погружая Тату в какое-то неведомое доселе чувство покоя и умиротворения, внутри девочки помимо воли, вдруг что-то сжалось, и выплеснулось на кожу мурашками, заставляя вздохнуть и прикрыть глаза. Пальцы музыканта словно порхали над черно-белыми клавишами, и щемящее, болезненное чувство одиночества уходило. Тата слышала и чувствовала музыку, каждой клеточкой своего тела, медленные, плавные ритмы, будто звучали внутри девочки, отзываясь созвучием дыхания. Как всё просто… подумала Тата. Как мало иногда нужно для счастья… просто слышать, и слушать, чувствовать, осознавать…

Музыка сменила ритм, теперь, будто чёрное, штормовое море, яростно нападало на скалы, разбиваясь о них в безумном танце, придуманном природой. И, кажется, солёные брызги чёрной воды, долетали до Таты, и она почувствовала соленый привкус во рту. Девочка вдруг поняла, что прикусила губы до крови. Она ощутила, как Веня сжимает её руку и снова закрыла глаза.

Музыка несла ее дальше, туда, где цветут лавандовые поля, где по утрам пахнет жасмином и мятой, где солнце греет не только землю, но и душу…

Маленький карлик вдруг выйдя из толпы, и достав флейту, тоже начал свой рассказ. Флейта, тоненьким голоском, вплетаясь в созвучие клавиш, рассказала Тате о том, как сложно быть не похожим на других. Как тяжело выйти за рамки дозволенного, и начать жить так, как шепчет тебе маленький ветерок в душе. Тата смотрела на странную пару, стоящую в центре площади, и больше не видела их уродства. Её не смущал маленький рост и старческое лицо человека, который только что, с помощью музыки сказал ей о том, кто она… Ее больше не удивлял и не отталкивал нелепый кожаный плащ и оранжевые кроссовки того, кто может создавать такую музыку, заставляющую душу проснутся.

Музыка стихла. Зацепив последними аккордами дыхание толпы, подняв его на самый верх вулкана, и сбросив огненной лавой на землю.

Люди не хлопали. Им было не до этого. Они молча смотрели на карлика и чудака, но не видели их. Как и уличные музыканты не видели сотню лиц, но видели души. Чувствовали душу каждого здесь присутствующего.

Веня посмотрел на Тату, и улыбнулся. А потом наклонился к ее уху, и чуть приобняв за плечи, шепнул:

– Неважно, какая у человека обложка. Важно то, что написано внутри тетради.

Благодарность

В первую очередь хочу выразить благодарность авторам рассказов, что вошли в сборник Галина Малыгина, Елена Герасимова, Юлия Яшина, Надежда Терещенко, Евгения Ломакина, Ирина Трушина, Алеся Турбан, Алёна Иванкова, Софья Гуревич, Татьяна Нырко, Людмила Сенькова, Анастасия Сысоева, Екатерина Чернышова, Мария Линева, Марина Чарова, Ида Райт, Наталья Менке, Елена Азарова, Ольга Шуравина, Александра Диордица, Ирина Ломакина, Ольга Гузова.

Без вашего участия в литературном марафоне «Как карта ляжет» не получился бы этот сборник реалистичных историй. В каждой букве, слове, предложении, абзаце можно найти ответы на волнующие вопросы. Спасибо вам за них!

Отдельная благодарность иллюстраторам к рассказам:

«Лотерея» – Галина Малыгина

«Космонавт» – Юлия Яшина

«Флешка» – Борисова М.А.

«Колян. Первый танец» – Тамара Бондаренко

«Мы говорим» – Екатерина Хлус

«Туфли на вырост» – Анастасия Чернышова

«Северная весна» – Виталия Арабаджи

«Шанс» – Денис Волков

«Булочки» – Арина Зеленкова

«Порой часы обманывают нас» – Владислав Зырянов

И особая благодарность нашим корректорам и редакторам:

«Санта-Барбара сельского масштаба», «Некоторые тайны должны оставаться тайнами», «Птенец» – Лиза Глум,

«Колян. Первый танец» – Любовь Беляева,

«Шанс» – Анастасия Позднева,

«Порой часы обманывают нас», «Что в зеркале твоем?», «Северная весна» – Жанна Диченко,

«Порой часы обманывают нас» – Анна Кычакова,

«Северная весна» —Евгения Цанова.