Kitabı oku: «Я попала в тело принцессы фениксов!», sayfa 3

Глава 9. Ответ на предыдущий вопрос: может, но фениксу тоже достанется

Происходит какая-то лютая жесть. В небе над дворцовым садом сцепились дракон с чешуёй цвета яркого пламени и червонный феникс, и сколько я ни кричу им с земли, расцепляться они не желают.

– Да разнимите же их кто-нибудь, – грызу я пальцы.

Стоящая справа от меня Юэси Драконит гладит меня по плечу.

– Не переживай ты так, – успокаивает меня она, из-за чего я начинаю ещё сильнее переживать. – Сломают друг другу парочку костей и успокоятся.

Я в ужасе распахиваю глаза. Королева драконов, произнеся жуть, улыбается.

– Принцесса Аранья, не беспокойтесь, – вмешивается принц Цзычен, держащийся слева от меня и явно старающийся быть поближе. – Наши отцы достаточно крепкие, и часто устраивали дружески поединки до нашего с вами рождения. Ничего страшного не случится.

Я поднимаю голову, вглядываясь в дракона и феникса в небе. Лиран Кристофер Араэнтерон никогда не показывался мне в полном птичьем обличье, и в какой-то степени я заворожена опасным и восхитительным созданием, атакующим своими мощными когтями более крупного, но менее проворного дракона. Недлинный клюв феникса уверенно сжимается на драконьем хвосте, сдирает насыщенно-оранжевую чешую, и она опадает блестящими листами на заснеженные клумбы, растопляя снег и поднимая пар. Слишком крупная для не волшебного мира птица – серьёзный противник для дракона.

Тем не менее, мощь феникса не умаляет силы дракона. Цилин Драконит скидывает отца со своего хвоста и использует оружие короля фениксов против него же: на длинных алых хвостовых перьях смыкается драконья челюсть, и я вскрикиваю и вцепляюсь в протянутую мне руку драконёнка Цзычена. Казалось бы, я должна радоваться тому, что Лиран Кристофер Араэнтерон и Цилин Драконит вдруг взбесились и накинулись друг на друга, должна с удовольствием смотреть на то, как придурковатого короля фениксов избивают, получать удовлетворение, так как хоть кто-то отомстит ему за издевательства надо мной, однако я не испытываю ни удовольствия, ни удовлетворения. Я нервно топчусь на месте.

– Всё в порядке, Аранья, – привлекает к себе моё внимание правительница драконов. Её ровный указательный палец тычет в небо. – Смотри, они уже опускаются на землю.

Так и есть: не особо грациозно, феникс приземляется в снег у памятного дерева под своим рабочим балконом, и я бегу к нему по расчищенной тропе. Приземление дракона тоже не особо аккуратное, его хвост ударяет по укрытым снегом клумбам, согретая его жаром вода брызжет в стороны. Несколько капель долетает до меня.

И тут я замечаю, что с алых отцовских перьев на снег капает кровь.

***

Моё лисье манто брошено в большущем мягком кресле(разумеется, красном, потому что какой иной цвет может преобладать в спальне правителя фениксов?), а сама я сижу на краешке кровати Лирана Кристофера Араэнтерона и покусываю губу. И мне стыдно за себя, но с не особо впечатляющими меня эмоциями ничего поделать я не могу.

– Моя леди, вам принесли еду, – уведомляет меня мой рыцарь Александр Анвис.

– Пусть поставят на стол, я сейчас поем.

Спальня у короля фениксов громадная, многим больше моей. Уж не знаю, что он обычно делает в комнате таких размеров, но тут имеется письменный стол с бумагами, превосходящий размерами тот, что в кабинете короля. Помимо кресла, здесь имеются двери в гардеробную личную умывальню, а ещё тут окно во всю стену, выходящее на дальнюю, непривычную мне часть сада.

Сэр Анвис отдаёт распоряжение, и горничная вносит в комнату поднос с дымящимися мясным супом и чаем: Мина лично распорядилась, боясь, что выбежав из малой столовой на мороз вслед за правителями Драконьих Гор и Королевства Множества Перерождений в одном манто, накинутом поверх лёгкого домашнего платья(платье пороскошней предполагается надеть вечером), и наспех натянутых на выходе из дворца сапогах, поднесённых горничными, я могу теперь заболеть.

Горничная уходит, а вот мой «подарок» остаётся стоять у дверей из тёмного дерева и с золотыми ручками. Эх, какой же он красивый! Высокий, выглядящий и сильным, и изящным, с чистой кожей и таким серьёзным сейчас выражением лица, делающим его безумно горячим. Мне бы любоваться, а я сижу на стуле Лирана Кристофера Араэнтерона, ем горячее за его столом и присматриваю за его сном.

Раны у короля фениксов несерьёзные, как меня заверили и целитель, многие на месте убравший, и Юэси Драконит, и Цзычен, чей отец, между прочим, тоже пострадал в драке, а он не волнуется!

«Поспят немного и вечером уже будут с тобой танцевать», – вспоминаю я заверения правительницы драконов. И офигеваю, что для неё и её сына нормально то, что Цилин Драконит и Лиран Кристофер Араэнтерон подрались. Сдаётся мне, в отличие от меня они знают, чего это мужчины так разъярились друг на друга.

Но ладно они… но почему я-то такая беспокойная? Псих подрался и поранился! И так ему и надо! Но нет… одно дело представлять, как вредишь кому-то на эмоциях, другое дело – видеть, как кто-то реально вредит этому моему кому-то.

Я тяжко вздыхаю. И что это со мной?

Со стороны кровати правителя под полупрозрачным красным балдахином раздаётся стон.

Я подскакиваю с места:

– Папа?

Глава 10. Папа? Папа!

Мои руки обвиваются вокруг шеи короля фениксов, тельце стукается о его грудь, и феникс чуть не падает назад на подушки, едва-едва успев сесть. Лишь после того, как уже сделала, не подумав, соображаю, что ляпнула и сотворила, и намереваюсь отстраниться. Чужие тёплые руки, лёгшие на спину, не дают. Я издаю короткий вздох.

– Аранья? Здесь? – судя по голосу, отец до конца не проснулся. – Хорошо. Я бы ему всю чешую отодрал, если бы посмел что решить без меня.

Высказывание Лирана Кристофера Араэнтерона несёт кому-то серьёзную угрозу. Очевидно кому, но я всё же уточняю:

– Ты о короле драконов? – и пока он несколько странный, обнимающий меня, интересуюсь: – Из-за чего вы дрались?

Король фениксов отстраняет меня от себя. Я готовлюсь к тому, что мужчина скажет что-нибудь едкое, но вместо этого он заявляет:

– Внятно объяснял, кому ты принадлежишь.

А?! Так драки теперь объяснениями называются?! И что он только что сказал?!

Мужчина поднимает руку и щипает меня за щёку.

– Я имею в виду, что ты моя дочь.

– То есть вы из-за меня подрались?! Почему из-за меня?

– Неважно, не кричи, – Лиран Кристофер Араэнтерон кривится и вдруг замечает стоящего у двери сэра Александра Анвиса. – Вижу, подарком ты уже пользуешься, – хмыкает он. – С Днём рождения, Аранья. Кажется, я забыл это сказать.

Сегодняшний день определённо будет поставлен на первое место в списке тех, когда в моей жизни происходит дичь. Причём дичь проявляется как словах и поступках короля фениксов, так и в моих.

– А теперь иди-ка вымойся перед вечерним торжеством. От тебя потом несёт.

Твоё Высочество, я не соскучилась по гадостям из твоих уст! Нисколечки!

***

Я выгляжу как принцесса из книги сказок, что мне дарили на День рождения в те времена, когда я была настоящим ребёнком в другом мире. Воздушная, очаровательная, со здоровым румянцем, в лёгкой диадеме из красного золота с одним рубином по центру, в платье с пышной красной юбкой и белыми кружевами под ней, в рукавами до локтей, так же заканчивающимися кружевами, и широким поясом, что завязан в крупный бант сзади, и в красных перчатках. Одним словом: милашка! Однако в отличие от скромных принцесс, я…

– Принцесса, вам нравится шоколадный пирог? – спрашивает Мина, облачённая в золотистое свободное платье с широкими рукавами, не такое очевидно выделяющее носителя из толпы, как моё. На празднике в мою честь присутствуют её муж и сын, но няня всё равно проводит часть вечера со мной, а не с ними. Будучи близким мне человеком, она называет меня принцессой, а не Вашим Высочеством.

– Очень, – улыбаюсь я, прожевав кусочек, что ранее схватила с тарелки. Столы с угощениями размещены вдоль правой и левой стен тронного зала, и на них столько вкусностей, что у меня глаза разбегаются! Пироги, пирожные, конфеты, шоколад, печенья, фрукты и ягоды… Я сглатываю слюнку.

– Не жадничайте, – улыбается Мина. – Вы же не хотите обделить гостей?

Я отвожу взгляд. Принцессам не положено показывать сильную страсть к сладостям на публике, верно?

– Ты сегодня очень красивая, Мина, – замечаю я. – Золотой тебе идёт.

Няня вздрагивает, и её чёрная коса соскальзывает с плеча на спину.

– Спасибо, принцесса. Это цвет оперения моей семьи.

Мне становится стыдно, потому как я никогда не интересовалась, кем является женщина, что заботится обо мне. Нехорошо…

– Мина, а какая ты птица? Прости, что не спрашивала раньше.

– Не извиняйтесь, – Мина вскидывает руки и легонько ими машет. В общении со мной она довольно вольна. – Я соловей, принцесса.

Вау! Так вот почему она так красиво поёт колыбельные.

– Не угостите меня вон тем пирожным, принцесса?

Я тяну руку за корзинкой с кремом и малиной и, как раз тогда, когда я хочу отдать её женщине, как чёрт из табакерки выскакивает Лиран Кристофер Араэнтерон. И он, и король драконов действительно к вечеру выглядят так, будто утром ничего не произошло.

– Мне следует переселить тебя в покои побольше, – роняет мужчина, глядя на пирожное в моих руках. – Ты скоро перестанешь помещаться в своих.

Пожалуй, он даже слишком быстро поправился. И чего я волновалась за него, в самом деле?

Кстати, как мы вместе пришли в тронный зал, он всё о чём-то беседовал с королём драконов, его женой и сыном, а меня отослал развлекаться. Я предпочла поесть.

– Ты танцевать собираешься? – спрашивает меня отец и, прежде чем я отвечаю, берёт меня за руку и ведёт в центр зала. Хотя я несколько возмущена, не отрицаю, что мы очень симпатично должны выглядеть вместе. Маленькая миленькая принцесса и высокий красавец-мужчина с заплетёнными в косу волосами в алом кителе с золотыми погонами и пуговицами.

– Оттопчешь мне ноги, будешь заниматься танцами каждый день, – предупреждает Лиран Кристофер Араэнтерон.

Меня передёргивает, но ничего страшного в итоге не происходит. Меня кружат, кружат и кружат, поднимая над полом, и улыбка невольно появляется на моём лице и не хочет исчезать. А когда меня подбрасывают и ловят в руки, я до того расслабляюсь, что вместо того, чтобы подумать, что король фениксов меня сейчас специально уронит на пол, заливаюсь смехом.

Глава 11. Мило улыбнусь, мило прикопаю

– Доброе утро, папочка! – я распахиваю дверь в кабинет короля фениксов, зная, что следующий за мной Александр её закроет, и налетаю на сидящего за столом мужчину. Мои руки обвиваются вокруг его шеи, а губы оставляют влажный след на щеке.

– Ну и что тебе нужно? – спрашивает отец. Когда я отстраняюсь, синие глаза окидывают меня ленивым, но не злым взглядом.

Я невинно улыбаюсь.

– Разве мне нельзя просто навестить тебя?

Король фениксов усмехается.

– Значит, ты пришла просто навестить меня? Тогда… не прочтёшь ли для меня вот эти бумаги? – он пододвигает к краю стола высоченную кучу из писем и документов.

Моя улыбка из невинной превращается в нервную, а вот его усмешка только ширится.

– У меня так устали глаза, – жалуется Лиран Кристофер Араэнтерон, самый несносный мужик из мне знакомых, о чём я очень зря начала забывать.

– Я зачитаю, – соглашаюсь я, помня о цели своего визита. Мне крайне необходимо присутствовать в кабинете короля фениксов в ближайшее время.

Я усаживаюсь на мягкий стул, поставленный специально для меня несколько лет назад, потому как сидеть на жёстком диване во время длительных визитов сюда было сильно неудобно. Отец протягивает мне первую бумагу и только взглянув на верхние строчки, я понимаю, что он специально решил начать с чего-то посложнее, чтобы у меня мозги сразу в фарш превратились и даже лёгкое чтиво, когда я до него доберусь, воспринималось сложным. Профессиональный садюга!

Делать нечего, приступаю к чтению доклада о состоянии гарнизона на границе с Туманным Морем, не особо дружественном нам водном королевстве под управлением русалов и русалок. Насколько я знаю, стычки там частое дело: гражданочкам Туманного Моря нравится выходить на сушу и соблазнять наших солдат, а потом из водицы выходят и их недовольные поведением своих дам мужики. И начинается.

Я бросаю на отца подозрительный взгляд. Неужели он догадывается, зачем я пришла?

Минувшей зимой мне исполнилось двенадцать, но изменилось за пять лет немного. Отец так и остаётся завидным холостяком, советники по-прежнему пытаются убедить его это исправить, а я так и живу во дворце, учусь и являюсь принцессой. Мои уроки стали сложнее, но и я морально более зрелая, чем выгляжу, так что справляюсь, хех, и никто и не подозревает, что есть у меня один маленький такой попаданческий секрет.

Однако… кое-что всё же поменялось, и я говорю не о том, что Лиран Кристофер Араэнтерон сумел научить меня летать, потому я больше не пастушок, и сейчас стал мучить меня уроками обращения с мечом. Я о…

– Ваше Величество, прибыла принцесса Мишель де Фойен, – докладывает мой рыцарь, обменявшийся репликами с кем-то за дверью.

Я резко вскидываю голову. Явилась-таки. Как явилась, так и уйдёт!

– Пусть войдёт, – разрешает отец. – Аранья, – обращается король фениксов ко мне. Он же не выгонит меня, да? – Отдай пока мне, – к счастью, он лишь забирает у меня доклад.

Едва принцесса Мишель де Фойен, старшая дочь короля Туманного Моря, входит в кабинет, я уставляюсь на неё, натянув на лицо невиннейшую из моих улыбок, и с досадой замечаю, что вживую она выглядит даже ещё более сногсшибательно, чем на портрете, что мне по моему требованию раздобыл Александр. Волосы огненно-рыжие, губы алые, глаза зелёно-карие, платье цвета морской волны, будто сделанное из множества чешуек, подчёркивает хрупкую фигуру. Король Туманного Моря знал, кого прислать с каким-то секретным сообщением. Из-за несколько напряжённых отношений с её королевством, отец решил дать согласие на её визит, хотя всем наверняка было понятно, зачем она явилась. Мне так точно! И я не дам папе повестись на неё!

– Доброго вам утра, Ваше Величество, – улыбается моему отцу эта рыбина. – Я с детства слышала о красоте фениксов и думала, что слухи её преувеличивают. Однако увидев вас лично, я понимаю, что они, напротив, её приуменьшают.

Эй, а меня тут ты не видишь? Ты тут гостья, а я хозяйка, так что тебе первой следует меня поприветствовать!

– И вам доброго утра, – папа улыбается ей, и я напрягаюсь. – Увидев только меня? Здесь присутствует моя дочь, и она тоже феникс.

Рыбина, расположившаяся на жёстком диванчике для гостей, переводит на меня взгляд.

– Разумеется, принцесса тоже невероятно красива.

– Не могу сказать того же о вас, – заявляю я.

Принцесса замирает, поражённая моей наглостью. Отец бросает на меня взгляд. Я же, строя из себя невинность, продолжаю:

– Вы не просто невероятно красивы. Вы словно воплощение всей красоты в мире.

Просёкшая было что-то принцесса расслабляется.

– Вы слишком добры.

Ага-ага. Я хороший ребёнок. Пока что.

– Ваше Величество, я думаю, вы уже догадались о цели моего визита, – говорит чешуйчатая красотка. – Вы предложили нам подписать новый мирный договор, и мы будем только рады согласиться, если скрепим слова договора браком. Я прошу вашей руки.

Так и знала! Ишь чего удумала, пакость морская! Так я тебе и позволю выйти замуж за отца!

– Довольно смелое предложение, – отвечает папа, убеждая меня в том, что я не зря решила всенепременно присутствовать на его встрече с этой дамочкой, а то он ещё согласится!

– Я русалка, нас отличает смелость в любовных делах, – рыбина строит королю фениксов глазки. Думает, нашла себе классного мужа. Размечталась! У него есть дочь, и она представляет прямо сейчас, как тащит русалочку за волосы куда подальше, для морального успокоения.

– Но вы совсем не похожи на мою маму! – возмущаюсь я.

Король фениксов и принцесса русалок уставляются на меня. Одна – с удивлением, другой – с интересом?

– Моему отцу нравятся такие женщины, как мама! У вас с ней ничего общего!

Мне всего двенадцать лет, я – ребёнок, правильно? Могу говорить, как ребёнок! Чего только не сделаешь, чтобы выгнать рыбину отсюда.

– Аранья, тебе не нравится принцесса Мишель? – внезапно спрашивает меня отец. Голос его звучит серьёзно, но вот глаза… он точно просёк, зачем я пришла!

– Конечно, нравится, как мне может не нравиться такая красивая принцесса? – но я продолжаю играть на публику. – Однако чтобы претендовать на руку и сердце папы она должна соответствовать папиному идеалу. А папин идеал – это мама!

Никогда не думала, что докачусь до подобного.

Король фениксов отводит от меня взгляд и хмыкает.

– Вы слышали мою дочь. Она считает, что вы мне не подходите, потому я не могу принять ваше предложение. Впрочем, вы ведь и не ожидали, что я его приму? – мужчина с ухмылкой откидывается на спинку своего стула, и я невольно улыбаюсь. Вот это Лиран Кристофер Араэнтерон, которого я знаю!

В конечном итоге, принцессу папа выпроваживает, и даже договор не срывается: получив от ворот поворот от короля, принцесса шустро предлагает себя в жёны первому советнику. На нём и останавливаются. Когда она уходит, папа с улыбочкой возвращает мне доклад:

– Продолжим?

Он точно всё понял, потому и мучал меня, в итоге, до конца дня. Я, впрочем, хоть и устала, осталась собой довольна. Да, кое-что поменялось: я больше не хочу, чтобы Лиран Кристофер Араэнтерон женился и оставил меня в покое. Более того, я боюсь того, что он перестанет учить меня сражаться и вместе со мной летать. Потому что даже если он по-прежнему не любит меня, я… люблю его. И он сам в этом виноват: не надо было заставлять меня проводить с ним так много времени!

Глава 12. Настоящая ли я?

В начале времён, когда земли ещё не поделились на королевства, а боги были молоды, смертные существа умирали и не перерождались. Прожив одну положенную им жизнь, они погибали без надежды, что в следующей жизни они обретут то, что не обрели, и исправят то, что должно исправить.

Жалея несчастных, одна богиня, могущественный белый феникс, спустилась с облаков на землю и даровала людям, встречавшимся ей на пути, второй облик, свойственный богам, а вместе с ним и возможность перерождаться. Много земель она прошла и многих одарила птичьими ипостасями, но силы её были не безграничны и в какой-то момент иссякли. В конце концов, богиня прилегла уснуть в поле рядом с небольшой деревушкой и умерла, а жители деревни стали первыми фениксами.

Узнав о её смерти, с облаков спустился бог-дракон, её возлюбленный, ждавший её возвращения на небеса. Понимая, что встретиться им теперь суждено лишь в жизни другой, он тоже решил умереть, но, вместо того, чтобы просто убить себя, потратил свою божественную силу, чтобы обойти те земли, что не обошла его любимая, и одарить вторыми обликами тех, кого она не одарила. Свой конец он встретил в доме людей, живших в горах, уснув у огня. Те люди стали первыми огненными драконами.

Никто не знает, встретились ли великодушные бог и богиня в своих следующих жизнях или их души до сих пор ждут встречи, но народы Королевства Множества Перерождений и Драконьих Гор бережно хранят легенду о них и превозносят за дары перерождения и смены обличья, представляя влюблённых вместе и в объятиях.

– Красивая легенда, – я закрываю книгу. – Мина, как думаешь, какими были первые фениксы?

Моя почти мать подзывает меня, чтобы распустить мне волосы и расчесать их перед сном. Я сажусь прямо на мягкий ковёр, а Мина встаёт на колени у меня за спиной.

– Почему вы спрашиваете, принцесса? – её нежные руги мягко развязывают ленты на концах кос и расплетают их.

– В книге сказано, что первыми драконами были огненные, как правящие сейчас Драконьими Горами, – объясняю я. – Но ни слова о том, какими были первые фениксы.

– Наверное, алыми, как Его Величество, – предполагает женщина, расчёсывая мои локоны.

– Но богиня была белым фениксом, – замечаю я, наслаждаясь ухаживаниями Мины.

– Возможно, фениксы изначально были отличны друг от друга? Потому в легенде и не уточняется? – моя кормилица, няня и главная ответственная за моё воспитание откладывает гребень. – Ложитесь в постель, принцесса. Утром вас ждёт тренировка с вашим отцом. Вы же не хотите засыпать с мечом в руке?

Я шмыгаю в кровать. Несмотря на тёплые летние дни, ночи в КаЭмПэ прохладны, и я предпочитаю спать с закрытыми окнами и балконом, под тёплым одеялом. Сон приходит ко мне быстрее ожидаемого.

Мне почти никогда не снилось прошлое, но сегодня оно настигает меня, да так неожиданно, как если бы из-под кровати выскочил монстр, которого выдумываешь в детстве. Та девушка, которой я была, смотрит на меня, лишь слегка возвышаясь, так как ростом не вышла. У неё русые волосы, ненавистного мне мышиного цвета. Я красила их с тринадцати лет: то в рыжий, то в вишнёвый, то в каштановый, в какой угодно, лишь бы не сохранять натуральный цвет. Но во сне всплыл почему-то он. Одета былая я в джинсы и мешковатую футболку, карие глаза, с мешками под ними, смотрят сквозь линзы очков. Она не уродина, даже симпатичная, и грудь у неё приличная. Но не мать. Моя мать была красивой. И холодной.

Я хочу проснуться, но не просыпаюсь. Моя мама… я была разочарованием для неё. Этаким среднячком, в то время как она хотела ребёнка попримечательнее. А я ни внешность её не унаследовала, ни мозгами не вышла. Я смотрела на то, как матери обнимают своих детей, говорят им что-то хорошее, и завидовала. Не помню, сколько раз мама меня обнимала и говорила, что любит.

Нынешняя я тяну руку к себе прежней, но она исчезает, и на её месте появляется другая девушка, мне не знакомая. Я уверена, что никогда не видела её раньше. Тем не менее, сердце из-за незнакомки бьётся слишком часто. Она кажется нереальной, сотканной будто из звёздного и лунного света. Утончённая, женственная, невесомая. Её фиалковые глаза искрятся, она печально улыбается и по щеке её стекает одинокая слеза. Я не представляю, чтобы оказалась способной вообразить подобное совершенство, которое касается моего лица и смотрит на меня так, будто знает обо мне всё.

Девушка-грёза распадается на множество искр, и меня оглушает детский плач. Я вижу леди, держащую на руках ребёнка. Леди мне знакома.

– Королева Ноэзия…

А ребёнок… принцесса Аранья?

Королева Ноэзия держит младенца одной рукой, а другой она гладит меня по волосам.

– Моя дочь.

И тогда я просыпаюсь. Отчего-то мне хочется умыть лицо, и, прикоснувшись к щекам, я понимаю, что они мокрые от слёз. Сон… какой-то очень странный сон. Неправильный. Не похожий ни на бред, ни на плод моего воображения, ни на мои мечты. Он словно и не мой. Все, кого я увидела в нём, кажутся мне воспоминаниями. И если с моим тусклым земным прошлым всё понятно, то с девушкой-грёзой и королевой Ноэзией нет! Подобных первой я просто не могла встречать в России, уж больно волшебно она выглядела. А королеву Ноэзию я могла бы помнить, только если бы взаправду была рождена Араньей!

Я бегу в умывальню, чтобы ополоснуть лицо холодной водой. Я чувствую себя так, как если бы увидела кошмар. Отчасти сон им и являлся, потому что напомнил мне, кто я есть на самом деле. Однако…

Мои мысли не возвращаются постоянно к той жизни, которой я жила до попадания в тело принцессы Араньи. Я не по кому там не скучаю.

В то же время я не представляю своей жизни без доброй и заботливой Мины и без противного Лирана Кристофера Араэнтерона. Когда я думаю сейчас о папе, в голове всплывает образ короля фениксов. Когда я думаю о счастливых воспоминаниях, я вижу, как мы с отцом сидим в его кабинете, как завтракаем, как дерёмся на мечах, как летаем.

И сейчас мне мерзко от того, что эта жизнь и эта я – не настоящие, ведь девятнадцатилетняя я заняла место годовалого ребёнка. И всё же, если я не Аранья, почему мне кажется, что я по-настоящему помню королеву Ноэзию? Женщину, что держа на руках младенца, назвала своей дочерью именно меня.

Дурацкий сон! Мне не нравится думать обо всём этом! Мне не нравится задумываться о моём попаданчестве всерьёз! Мне просто нравится жить сейчас. В эти предрассветные часы моё сердце болит, как если бы я очень долго ждала того момента, когда признаю, что мне действительно нравится моя жизнь.

Глава 13. Принцессам разрешены капризы

«Принцессам разрешены капризы», – именно так решаю я утром и заявляю Мине, что на тренировку с отцом не пойду.

– Но принцесса…

Моя почти мама теряется в словах, что мне отлично слышно, несмотря на то, что я утыкаюсь лицом в подушки и прикрываю голову одеялом, нагло давая понять, что вместо ежедневной утренней тренировки выбираю сон.

– Принцесса, – женщина старательно подбирает слова, – но как же так? Ваш отец расстроится, если вы не придёте.

Расстроится, да? Мягко Мина выразилась! Скорее, смерит того, кто принесёт ему сию замечательную весть суровым взглядом, хмыкнет и обдумает план отмщения. Изощрённый, неожиданный для меня(куда более неожиданный, чем для него моя подстава с сорванной совместной тренировкой) и неочевидный, так что, даже будучи настороже, я не угадаю, откуда подставы ждать.

– Я извинюсь перед ним позже, – понимая, что меня ждёт, я всё же намереваюсь идти до конца со своим детско-подростковым капризом понежиться в кроватке подольше.

Придя к выводу, что просьбы передумать не возымеют на меня эффекта, Мина выходит из спальни. Мне вполне понятно, почему моя няня растерялась в возникшей ситуации. Хотя все во дворце видят, что мои взаимоотношения с королём фениксом улучшаются год от года, а это постоянно на слуху хотя бы потому, что с семи лет мы празднуем мой День рождения каждую зиму, прежде я не осмеливалась пропускать наши с отцом занятия или слишком задерживаться, если он меня звал. Я бы не пропустила и сегодня, кабы не вымотавший меня за ночь недокошмар и заметные последствия выплаканных слёз на лице.

Меня тянет доспать те предрассветные часы, что я потратила на глупые слёзы и размышления. И я не желаю, чтобы папа увидел меня такой и потребовал объяснений моему внешнему виду.

***

Когда я просыпаюсь, комната залита ярким солнечным светом. Моё тело мокрое от пота, ночная рубашка прилипла к спине, во рту сухо. Я намереваюсь откинуть одеяло, чтобы подняться с кровати и выпить воды из графина на столе, но что-то мешает мне исполнить задуманное. Одеяло потяжелело и уплотнилось. Я поворачиваю голову и удивлённо вскрикиваю.

Лиран Кристофер Араэнтерон, великий и могучий король фениксов, суровый и со специфичным чувством юмора, сонно щурит синие глаза, пристроившись на моей постельке поверх одеяла. Его рука, обнимавшая меня, тянется к лицу и трёт его. Когда мужчина отнимает её от него, на смену сонной мордашке приходит недовольная.

– Меня заставила ждать, пока проснёшься, а сама поспать не дала, – заявляет отец, садясь.

– Так ведь…

Я теряюсь, прямо как Мина утром. Когда мне был год, я действительно заставляла его ждать, когда проснусь, и няня отстаивала мой здоровый сон. Но сейчас мне уже двенадцать, и такое просто никак не могло сработать, если уж король фениксов заявился в мои покои. Я бы меньше удивилась, вылей он на меня графин с водой или скинь с постели. Вернее, сделай он так, как я сказала, я бы вообще не удивилась.

– А разве у папы нет дел? – спрашиваю я, хлопая ресницами.

– Тебе же их наличие спать не помешало, – резонно замечает он.

– Но у тебя их больше.

– Значит, мне следует сделать так, чтобы у тебя их было столько же, сколько у меня?

Язык мой – враг мой!

Король фениксов поднимается с постели и надевает своеобразный, наполовину белый-наполовину красный китель, брошенный на моём столе, видимо, перед тем, как он решил прилечь со мной баинькать. Я тоже встаю, ныряю пальчиками ног в мягкий ковёр, гадая, сколько сейчас должно быть времени и изучая папину спину в попытках догнать, где здесь кроется подлянка.

И вот отец, уже взявшийся за дверную ручку, чтобы уйти, вдруг отпускает её и мгновенно оказывается рядом со мной. Смотрит сверху вниз и, протянув руку, отводит мои волосы со лба и целует в него. Мои глаза открываются так широко, что ещё немного – и выпадут.

– Забавное выражение лица, – комментирует король фениксов и уходит.

За мой каприз он мне так и не мстит, как, впрочем, и не спрашивает, чем он был вызван.