Kitabı oku: «Во Тьме. Король без короны», sayfa 2

Нехотя позволив брату отпустить ее, Лусс грустно улыбнулась. Ее нежное личико просветлело при взгляде на советника денра, когда тот снова подал голос, предлагая Камилю пройти к владыке. Это побудило новоиспеченного наследника Лучезарных земель задуматься о том, что, возможно, ее слишком близкая дружба с Марвисом – это не так уж плохо. Есть еще один человек, которому не безразлично, что с ней будет.

В библиотеке, что выполняла роль рабочего кабинета, было тихо и сумрачно. Единственным источником света и тепла здесь являлся небольшой камин, в котором жарко пылали сосновые поленья.

– Господин теперь не терпит яркого света, – ответил долл Лерм на недоуменный взгляд своего спутника.

– Это ты, Марвис? – послушался скрипучий голос со стороны кресла с высокой спинкой, что стояло в самом дальнем углу библиотеки, скрытое тенью высоких стеллажей с книгами, манускриптами и свитками.

– Пришел ваш сын, мой денр, – ответил советник, подходя ближе.

– О… – владыка оперся ладонями о подлокотники надсадно скрипнувшего кресла и поднялся. – О… Мой сын пришел? Где он, Марвис? Я хочу сейчас же поговорить с ним.

– Он здесь, господин, – долл Лерм прошел вперед, чтобы помочь денру выйти ближе к середине комнаты, где находился Камиль. – Он здесь, не переживайте.

– Как вовремя, мой мальчик, – на предплечье сына Мелисс легла изможденная, испещренная десятками морщин рука с явно больными суставами, что распухли и покраснели.

Удивленно оглядев то, что должно было быть частью его отца, Камиль перевел взгляд выше. Когда–то немыслимо–яркие глаза, похожие на два озера накануне грозы, теперь словно выцвели и стали невероятно тусклыми. Седина коснулась волос на висках владыки, обелив их, а также по контуру лба, который прорезало несколько глубоких морщин. Возле губ залегли горестные складки, добавляя и без того чудовищно постаревшему денру еще пару десятков лишних лет. Этот человек был кем угодно, но только не Арсенио де Кардом. Камиль помнил его совсем другим: энергичным, властным и требовательным лидером, у которого всегда горел огонь жизни в глазах.

– Боги! – не контролируя себя, молодой мужчина отшатнулся.

– Видишь, что со мной стало, сын? – тяжело вздохнул денр, неловко разглаживая слишком свободный сюртук на исхудавшем теле.

– Что это такое? – потрясенно прошептал Камиль, делая шаг вперед. Прищурившись, он принялся разглядывать странные черные пятна, что расползались по той части шеи отца, что была не скрыта воротом и повязкой. Аналогичные следы виднелись под скулами, уходя за уши.

– Нам предстоит долгий разговор, – произнес Марвис, который к этому времени успел взять с одной из полок увесистый манускрипт.

Советник денра подошел к столу и положил рукопись на столешницу. Аккуратно открыв ее, перевернул несколько желтоватых страниц, после чего повернулся к гостю, которому скоро предстояло стать хозяином крепости.

– Что вам известно об этернах?

– Этерны? – переспросил Камиль, приподнимая брови. – Марвис, при чем здесь детские сказки?

– Это вовсе не сказки, если верить тому, что написано здесь, – упер советник указательный палец в разворот манускрипта. – Взгляните, прошу вас.

Камиль тяжело перевел дыхание, осуждающе качая головой. Разве сейчас подходящее время для чтения легенд? Тем не менее, решил выполнить просьбу долла Лерма, чтобы окончательно отвязаться от него. Подойдя к столу, наследник денра де Карда принялся изучать написанные ровным, почти каллиграфическим почерком строки. Чем больше Камиль углублялся в чтение, тем стремительнее темнело его красивое лицо с правильными чертами.

«…выяснилось, что любое оружие бессильно, – рассказывал манускрипт. – Жители деревни оказались бессильны перед лицом врага, который был не по силам никому из них. Храбрейшие теряли жизни по щелчку Его пальцев. Он прошел черным ураганом ярости по улицам крохотной деревушки, оставив после себя десятки мертвых тел. Все они были темны, что самая непроглядная ночь. Выжившие были обречены истаивать на глазах друг у друга, пропитываясь Тьмой. Их тела разъедали чары, которые не могла вывести ни одна, даже самая сильная чаровница. Выжившим оставалось лишь беспомощно наблюдать, как кровь в их жилах оборачивается Мраком, что вытравлял жизнь из их тел.»

– Это… – молодой де Кард, теперь он мог зваться таковым – когда подпись отца дала ему право на приставку благородного «де» к фамилии, обернулся к советнику. – Это то, о чем я подумал?

– Зависит от того, что именно вы подумали.

– Черная хворь, – пояснил Камиль, указывая на владыку Лучезарных земель. – Но это же сказки, Марвис! В детстве мы рассказывали их друг другу вечерами, когда оставались одни. Этерны, Красный плащ… Родители и теперь пугают особо непослушных малышей тем, что их заберет обладатель этого плаща и унесет в Мертвые пустоши. Послушайте, долл Лерм, на титульной странице этой рукописи написано «Сказания и легенды Зачарованных холмов» – это сказки, – повторил он, прослеживая пальцем название на обложке манускрипта.

– В таком случае, мы с вами попали в одну из них, – невозмутимо ответил советник денра. – Судя по тому, что происходит, этерны реальны. Один из них напал на вашего отца.

– Если ты чего–то не видишь – это не значит, что этого нет, – тихо проговорил Камиль, снова возвращаясь к страницам с легендой.

– Мы давно наблюдаем за происходящим, – вмешался Арсенио де Кард в их разговор. – Это не первая деревня, что утонула во Тьме. Боюсь, не последняя.

– Давно наблюдаете? – переспросил Камиль. – Наблюдаете?! – повысил голос, звучно захлопывая рукопись.

– Что еще остается? – развел руками владыка.

– Ты… – наследник трона подошел вплотную к его нынешнему владельцу. – Я всегда знал, что ты – никчемный отец, но, что безответственный правитель…

– Как ты смеешь? – возмутился владыка.

– Смею! – в том же тоне продолжил Камиль. – Не нужно читать мне нотаций, отец! – слово «отец» слетело с губ молодого господина так, словно он грязно выругался. – Если бы ты попытался что–то предпринять… хотя бы попытался.

– Что? – денр беспомощно прижал руки к груди. – Что я могу?

– Марвис? – повернулся де Кард–младший к советнику. – Вы были хоть в одной из таких деревень? Видели своими глазами то, о чем говорит стража?

– Нет, – качнул тот головой. – Четно признаться, я и не хочу.

– А я – хочу, – отрезал Камиль. – Нужно разобраться в этом.

– Ты пока еще не уполномочен… – начал было владыка, но замолчал, когда тяжелый взгляд сына обратился на него.

– Не уполномочен? Сколько деревень погибло? – не получив ответа, Камиль повысил тон. – Сколько?!

– Семнадцать. Все на границе с Темными долинами.

– А люди? Сколько их там было? – спросил его сын. – Сколько, Марвис?

– Около полутора тысяч, – ответил долл Лерм.

– Полторы тысячи душ на семнадцать деревень? – брови Камиля поползли вверх. – Всего полторы тысячи?! В одной только «Темной миле» живет почти вдвое больше, – при этих словах де Кард ощутил, как вдоль позвоночника, царапая кожу крохотными коготками–крючочками, прошел влажный озноб.

– Сейчас тяжелое время, сын, – тихо ответил владыка Лучезарных земель. – Люди беззащитны, как никогда.

– Ты должен защищать их! – воскликнул Камиль. – Кто еще, если не их господин?! Чем ты занимался до этого времени? Полторы тысячи в семнадцати деревнях… Это сколько? Около сотни в каждой из них?

– Вы слишком категоричны, господин, – проговорил Марвис. – Эти селения граничили с землями денра Магнуса. Хладные давно охотятся в наших владениях, еще есть отшельники.

– На что вы здесь? – повернулся к нему Камиль. – Если хладный денр настолько обнаглел, что позволяет своим подданным питаться людьми, нужно с этим что–то делать. Что касается отшельников, то Магнус тоже может призвать их к ответу. В конце концов, они принадлежали когда–то его ковину.

– Они принадлежали к ковину Амадеуса, – напомнил советник.

– Я знаю историю, – процедил сквозь зубы молодой де Кард, – и не нуждаюсь в уроках, долл Лерм. Мне плевать, кому подчиняются отшельники, но если они разоряют наши деревни, ответственность лежит на денре Магнусе. Вы не думали об этом?

– Простите, – отвел взгляд Марвис.

Прижав ладонь к пылающему лбу, Камиль прошелся по библиотеке. Мысли путались, не желая складываться в единую цепочку. Он знал, что ситуация в Лучезарных землях напряженная, но не ожидал, что настолько. Шумно выдохнув, наследник престола повернулся к владыке.

– Зачем ты позвал меня, отец?

– Я надеялся, что ты поможешь выправить ситуацию в крепости, – проговорил Арсенио де Кард. – Я не могу больше заниматься делами.

– Но ведь я же не уполномочен, – иронично напомнил Камиль.

– Сын… – тяжело вздохнул денр, поднимая руки. – Прости меня, сын. Я виноват перед тобой не только в этих неосторожных словах. Ты спросил, зачем я позвал тебя. Камиль, я прошу тебя стать регентом.

– Регентом?! – опешил сын Мелисс.

– Ты сам видишь, что происходит, – Арсенио направился к креслу, чтобы грузно опуститься в него. Отдышавшись после короткого пути в несколько шагов, он продолжил: – Я уже одной ногой на Мертвых тропах, осталось недолго – я чувствую это. После моей смерти ты станешь полноправным денром Лучезарных земель. Я все устроил. Главы провинций не станут чинить тебе преград, а если воспротивятся, то ты решишь проблему так, как посчитаешь нужным.

– Ты говоришь об отмене смертной казни? – догадался Камиль.

– В сегодняшней ситуации единственное, что напугает этих жадных ублюдков – угроза смерти.

– Нет, – возразил молодой де Кард. – Я против, отец. Нас итак осталось мало. Если люди ополчатся друг на друга, что тогда будет?

– Твое право на собственное мнение я оспаривать не стану, – ответил владыка. – С этого момента ты можешь делать так, как считаешь нужным. Я даю тебе полную свободу действий, Камиль де Кард, регент Лучезарных земель.

– Мой господин, – подошел к нему долл Лерм.

Советник держал в руках корону в виде серебряного обруча, отделанного мелкими темно–синими чароитами в окружении аметистов того же оттенка. В центре короны мерцал и переливался в свете свечей довольно крупный сапфир в форме сердца. Марвис опустился на одно колено, протягивая новому владыке символ его власти и принадлежности к правящей семье.

– Я возьму на себя обязанности регента, – проговорил Камиль, даже не взглянув на серебряный обруч, – но носить ее не стану.

Глава 4

Руки феи

Два месяца спустя

Глядя на то, что лежало у ног, Камиль де Кард все еще не мог поверить глазам. Он словно очутился в одной из тех леденящих душу историй, что рассказывали ребята постарше, когда он был мальчишкой. Казалось, стоило бросить взгляд через плечо, чтобы увидеть Его – обладателя широкого алого плаща, подбитого мехом горностая. Он словно продолжал дышать людям в спины, превращая их сердца в раненых птиц, вынужденных биться в слишком тесных грудных клетках. Потемневшие мертвые тела, отчаяние и безграничный ужас – вот что оставлял после себя герой покрытых пылью старинных легенд. Камиль передернулся, взглянув в темные провалы глазниц, что смотрели в низкое лишенное звезд небо. Нос заострился, а тонкая, точно пергамент кожа так натянулась на скулах, словно готова была вот–вот растрескаться. Присев возле женского тела, денр потянулся вперед, дотрагиваясь до когда–то темных, а теперь тусклых и безжизненных волос. Несколько тонких прядей остались в руке де Карда.

– Она умерла утром? Такое впечатление, что это случилось много недель назад, – проговорил Камиль. – Тело почти мумифицировано.

– Вы можете заразиться. Не стоит трогать труп, мой господин, – сильные пальцы командира стражи сомкнулись на запястье молодого денра.

Тяжело переводя дыхание, Камиль де Кард поднялся на ноги. Конечно, почивший в середине осени Арсенио де Кард не отличался особой любовью к народу, но и в излишнем равнодушии его тоже нельзя было обвинить. Как же все зашло так далеко? Словно в поисках ответов, молодой денр бросил взгляд через плечо. Там, за плотным слоем непроглядного вязкого мрака, в нескольких днях пути, лежали Зачарованные холмы – земли темной чародейки Ларины дель Варгос. Когда–то такие, как она, были добрыми соседями для людей. Теперь, укрывающие холмы зеленые одеяла лесов, таили в себе множество опасностей и ужасов. К сожалению, хищные звери и птицы были далеко не самыми страшными из них.

Темная магия жила на зачарованной земле. Её крепкие сети надежно опутали сознание почти каждой из жительниц холмов, проникли в некогда чистые души, наполнив их злом и коварством. Чаровницы перестали быть Дочерьми Зачарованных холмов. Многие из них променяли единение с природой на темное могущество и не желали делиться властью. Они отреклись от правил, по которым жил мир Синих сумерек. Прежнее величие предков и вековые устои утратили былую значимость, перестали напоминать о том, что много лет назад все было иначе.

Теперь Светлые времена остались лишь добрыми сказками, что рассказывали на ночь матери своим детям. Измотанные души людей, отчаянно тоскующих по тем дням, когда над головами их предков еще всходило солнце, больше не видели даже намека на свет в кромешной Тьме, что накрыла привычный мир. Давно ушли Светлые боги, а вместе с ними исчезла и надежда.

– Это магия, – подошел к Камилю долл Лерм.

Взглянув на советника, начальник стражи отпустил своего господина и сделал пару шагов назад. Марвис ему никогда не нравился и уж точно не был другом, но свое мнение Дамиар Вэр привык держать при себе. Его работа заключалась в том, чтобы денр и его семья спокойно спали в своих постелях в это лихое время, с чем он прекрасно справлялся. В этом деле начальник стражи не нуждался ни в чьих советах, особенно – в советах Марвиса Лерма. Тем более, сейчас весь вид последнего говорил, что этот человек не собирается распыляться на иные темы, отлично зная цену себе и своим словам.

И это не могло не настораживать начальника стражи. В свое время, когда Марвис появился в крепости впервые, Дамиар просидел не одну ночь в библиотеке, надеясь найти хоть какое–то упоминание в старинных свитках и манускриптах о фамилии Лермов. Титул долла предполагал высокое происхождение даже у иноземца, коим являлся Марвис. Конечно, он был прекрасно воспитан, имел изысканные манеры, знал несколько языков, в том числе и зачарованный, но Дамиару было мало этого. В результате, много лет прослужив дому Кардов, советник так и не сумел завоевать доверие начальника стражи.

– Ты прав, – кивнул денр Лучезарных земель. – Она не заразна, она губительна.

Взглянув в последний раз на то, что осталось от живого и здорового еще несколько часов назад человека, Камиль повернулся спиной к останкам. Окинув взглядом столпившихся вокруг испуганных женщин и детей, чьи затравленные взгляды таили в себе нечеловеческую тревогу, сын Арсенио де Карда с трудом сдержал вздох отчаяния. Камилю стало не по себе. Кем на самом деле он был для них? Спасителем? Палачом?

В лице нового правителя жители «Рук феи» хотели видеть того, кто станет им защитой и опорой. Правление сына покойного денра длилось не так уж долго, поэтому делать какие–либо выводы было слишком рано. Впрочем, оно Камиль знал точно: подобно своим предшественникам, он не знал, как справиться с мраком, что окутал Лучезарные земли.

– Помогите собраться тем, кто остался в живых, – обратился денр к начальнику стражи. – Люди поедут со мной в крепость Кард.

– Это займет время, – заметил Марвис. – Мы не успеем добраться домой до наступления ночи.

– Мы не оставим здесь никого, господин Лерм, – упер палец в грудь своего советника Камиль де Кард. – Больше ни одна жизнь не достанется ей или кому–либо еще, – указал в сторону холмов, а затем добавил, но уже чуть тише. – Да и разве поймешь, ночь теперь или день.

– Займитесь! – кивнул Дамиару советник. – Мы возвращаемся.

Наблюдая, как стражники помогают жителям деревни грузить в повозки нехитрый скарб, Камиль пытался понять, когда же был упущен тот момент, в который все еще можно было исправить.

– Мой господин, – спустя четверть часа к Камилю подошел начальник стражи. – Люди отказываются ехать в крепость. Они хотят остаться здесь.

– Что? – приподнял брови денр. – Но почему?

Вэр замялся, словно хотел что–то сказать, но не смел. На лице мужчины отразились смятение и нерешительность.

– Говори! – шагнул в его сторону Марвис, грозно нахмурившись.

– Они… они…

Не дожидаясь объяснений, Камиль вскочил в седло и направил коня в сторону сбившихся в кучку жителей деревни. Ветер хлопнул широким плащом денра, от чего стоящие ближе всех испуганно присели, втянув головы в плечи. Несколько десятков глаз устремились в сторону де Карда, когда он придержал коня в нескольких метрах. Факелы бросали кроваво–оранжевые отблески на его красивое лицо, наделяя синие глаза неестественным блеском. В эти моменты Камиль де Кард выглядел буйной и опасной черной тенью, что неслась на крыльях ночного мрака.

Несколько человек показали пальцами на правителя Лучезарных земель, послышались приглушенные шепотки, а затем жалобно заплакал ребенок.

– Все устраиваются на повозках, – указал Камиль в сторону своей стражи. – Никто не останется тут. Никто!

Притихшие люди нерешительно потянулись в указанном направлении, где им выдали одеяла и помогли устроиться старикам и детям. Гнетущая тишина повисла над долиной, когда сборы были завершены. Натянутой струной дрожал в воздухе ужас и страх жителей канувшей в небытие деревни. Тяжелое предчувствие беды горьким осадком осело в душе молодого денра. Только что он повысил голос на тех, кого ему надлежало утешить.

– Что делать с деревней? – поинтересовался один из стражников.

Взглянув на полузаброшенные дома, что тянули к небу остроконечные крыши, Камиль подумал о том, что с его визитом сюда закончилась целая жизнь. Жизнь, которая не принадлежала ему, которую он не давал, но был вынужден отнять. Было ли у него такое право? Мог ли он решать за этих людей? Ответы на вопросы так и остались где–то там, среди черных трупов, аккуратно сложенных вдоль дороги. Все осталось в уничтоженном селении, где не так давно звучали песни и жили счастливые люди. Теперь темными извилистыми улицами бродила костлявая смерть. Она тянула клешни из каждого проулка, карабкалась по покрытым плесенью стенам домов, дышала в спины тех, кто еще мог ей противостоять.

– Сжечь, – глухо проговорил денр, разворачивая могучего черного мерина, чтобы взять из рук стражника пылающий факел. Он не хотел возлагать эту тягостную обязанность на кого–то другого.

Поджигая ближайший дом, правитель Лучезарных земель почувствовал, как что–то оборвалось внутри. Вязкий холод сковал сердце, потек по венам, оставляя тягостное чувство безысходности. Больше в «Руки феи» никто не вернется, а прах тех, кто остается здесь навсегда, над просторами мира Синих сумерек развеют холодные ветра приближающейся осени.

Дорога до крепости прошла в заботе об уставших и обессиленных жителях деревни. Камилю некогда было предаваться горестным раздумьям. Не забывая внимательно оглядываться по сторонам, денр Лучезарных земель практически слился с ночной тьмой, обратился в слух и осторожность.

Странные твари бродили в его владениях, если верить гуляющим историям. Камиль знал, что простой народ охоч до сказок, но предпочитал быть подготовленным к любым неожиданностям. Охотники и лесники рассказывали о загадочных существах, горбатых и оборванных, что сновали в густых непроходимых Сумеречных лесах, что раскинулись на границе Зачарованных холмов и Лучезарных земель. Они нападали на путников, отнимая все, что было: одежду, еду, теплые одеяла и оружие. Странные горбуны не убивали, но после встречи с ними редко кто оставался в здравом уме, а многие и вовсе отдавали души Темным Богам. Сейчас, с наступлением холодов, эти твари были особенно жестоки и беспощадны. Их тщедушным телам не хватало тепла, и они искали его в крови…

Именно поэтому денру де Карду стало немного спокойнее, когда на сереющем горизонте появились очертания башен крепости. Это означало, что ночь кончилась, а вместе с ней и их путь. Теперь, когда золотистый диск солнца больше не выкатывался по утрам на небосклон, о новом дне говорила только рассеивающаяся непроглядная Тьма, что уступала место серо–синим сумеркам.

Начальник стражи поднес к губам рог и, спустя несколько минут, тяжелая кованая решетка со скрипом поползла вверх. Подвесной мост распростерся над глубоким рвом. Конь денра чеканным шагом вошел во внутренний двор крепости Кард. Почти сразу же на парадном крыльце появилась высокая статная девушка в сером платье с широкой юбкой. Отделанный по лифу и подолу широким серебристо–белым кружевом, струящийся шерстяной наряд подчеркивал точеную фигуру своей хозяйки, делая ее похожей на изящные песочные часы. Она резво сбежала по лестнице и остановилась, ожидая, пока Камиль подъедет ближе.

– Дайте знать вашему батюшке, что требуется сделать изменения в замке. Нужно подготовить постели и затопить камины в левом крыле, – обратился к ней Камиль.

– Все совсем плохо? – прошептала та, прижимая к груди молитвенно сложенные ладони. Вся ее поза умоляла об отрицательном ответе.

Денр спешился и почти ощутил смятение девушки, стоило взглянуть в побледневшее лицо. Как бы он хотел сказать, что она ошибается, и все еще можно исправить. Де Кард отдал бы полжизни, чтобы в теплых карих глазах Алисьенты не отразился тот ужас, который заметался там, когда во дворе появились первые беженцы из «Рук феи».

– Мой господин?

– Идите, Алисьента, – мягко подтолкнул он ее к двери. – Скажите моим сестрам. Это не первые и не последние обездоленные, есть еще другие деревни. Те, для кого не место в крепости, следует устроить в замке – женщины, дети, пожилые и больные.

– Да…

Одной рукой удерживая поводья, Камиль повернулся к Марвису, который уже спрыгнул с лошади. Советник отдал уставшее животное в заботливые руки конюшего и повернулся к денру. Во взгляде долла Лерма читалось осуждение и недовольство. Камиль уже знал, что он скажет. Несомненно, Марвис будет утверждать, что привести людей сюда было не самой лучшей идеей, особенно против их воли. Это опасно и опрометчиво, поскольку отголоски магии могли аукнуться тяжелыми последствиями. Темные чары имели свойство впитываться, затаиваться и ждать подходящего момента, чтобы потом выбраться наружу, неся смерть. Об этом денр знал и без Марвиса, но там, в «Руках феи», он не мог принять иное решение. Эти люди ждали от него чего–то большего, чем простого обещания помощи. Так же Камиль знал и то, что чары могли привести сюда и того, кто наложил их, но другого выхода он просто не видел.

– Считаешь меня глупцом? – спросил Камиль.

– Думаю, у вас есть куда более важные заботы, чем мое мнение, – усмехнулся Марвис, поворачиваясь лицом к парадному входу в замок.

Там, уперев руки в бока, стояла Кармелия, облаченная в роскошное платье тяжелого алого шелка, чьи широкие рукава трепетали кровавыми волнами, потревоженные легкими порывами ветра. В ее огромных глазах полыхал огонь негодования, щеки раскраснелись, а высокая грудь ходила ходуном. Длинные волосы разметались по хрупким открытым плечам. Тугие локоны блестящих прядей ложились кольцами на спину, ниспадая ниже тончайшей талии.

В иной ситуации свою сводную сестру, Кармелию де Кард, Камиль мог бы смело назвать прекраснейшей из женщин, но не сейчас. Холодный блеск глаз и гримаса презрения превратили ее в крайне неприятную особу.

– Черт бы тебя разодрал! Зачем ты притащил сюда весь этот сброд?! – указала она на жителей деревни.

В два прыжка оказавшись подле нее, денр мягко взял молодую женщину за локоть и потащил ее прочь. Втолкнув упирающуюся девушку в гостиную залу, Камиль прошипел:

– Вы совсем потеряли совесть? Что такое вы говорите, Кармелия?

– Что я говорю? – сверкнув глазами, переспросила дочь покойного Арсенио де Карда. – Ты, должно быть, перепутал замок с постоялым двором?! Немедленно убери все это отсюда! – приказным тоном велела сестра, произнося слово «это» с таким омерзением, словно речь шла не о живых людях, а о чем–то постыдном и гадком.

Денр и раньше был не в восторге от манер Кармелии, но сегодня она превзошла себя. В сложившейся ситуации, даже для излишне резкой и циничной дочери Арсенио де Карда это было слишком.

Глава 5

Чужой среди своих

Разъяренная поведением сводного брата, Кармелия де Кард адской фурией влетела в гостиную залу. Остановившись посреди комнаты, она резко развернулась на сто восемьдесят градусов и обратила на молодого денра пылающий гневом взор.

– Как ты смеешь принимать решения такого рода?! – заорала она. – Ты здесь – никто и… – она шумно выдохнула и замолчала, понимая, что не совсем права.

– И? – подстегнул ее Камиль, склоняя голову к правому плечу.

– Отец никогда бы не позволил подобного! – указала пальцем куда–то ему за спину.

Стараясь держать себя в руках, Кармелия гордо вздернула подбородок, сверху вниз глядя на собеседника. Поджав губы, она с трудом сдерживалась, чтобы не ударить брата. Ей приходилось мириться с его новым положением, но это… То, что сделал Камиль, не лезло ни в какие рамки. Отец даже прислуге не позволял жить в крепости, не говоря уже о совершенно посторонних людях. Роскошные покои замка, обставленные дорогой мебелью, украшенные картинами и старинными гобеленами совсем не подходили для того, чтобы в них жили босые крестьянки и неотесанные плотники.

– Послушайте, моя милая, – проговорил Камиль, подходя ближе, чтобы взять ее за локоть. – Люди останутся здесь, поскольку теперь это их дом. Вас же я попрошу выбирать выражения, иначе…

– Что? – вскинула она изящные брови, перебивая брата. – Что ты сделаешь?

– …иначе, я запру вас в ваших покоях до конца существования этого мира, – спокойно закончил денр, не обращая внимания на выпад Кармелии.

Вымолвив это, Камиль отпустил сестру, слегка толкнув ее при этом. В синих глазах денра появилась та чернота, которая приходила в его взгляд вместе с гневом. Чувственные губы сжались в прямую линию.

Угрожая ей заточением до конца дней, Камиль с иронией подумал о том, что этому миру осталось не так уж долго, учитывая последние события. Но, поскольку сестру вряд ли посещали подобные мысли, данная угроза могла заставить ее отступить. Учитывая, что скоро должна была состояться свадьба Кармелии, слова де Карда имели шанс быть услышанными. Она мечтала убраться подальше от ненавистного ей брата, а замужество могло помочь в решении этой проблемы.

Возмущенно выдохнув, брюнетка исподлобья взглянула на брата. Ничего хорошего этот взгляд не предвещал. В эти минуты сестра напоминала разъяренного быка на корриде, который был близок к самому пику своего бешенства, а роль красной тряпки отводилась денру.

– Ты не посмеешь! – прерывисто выдохнула она.

– Хотите проверить? – подозрительно спокойно поинтересовался он.

– Ты приволок сюда толпу оборванцев и…

– Я не думаю, что сейчас удачное время для спора, – это замечание заставило Кармелию вздрогнуть и обернуться к тому, кто так неожиданно вмешался в их беседу.

Это был Марвис Лерм. Он подошел к ним и остановился рядом с Камилем, удерживая на согнутой в локте руке тяжелый дорожный плащ.

– Этот бастард… – повернулась к нему Кармелия.

– Этот бастард – ваш денр! – резко оборвал ее советник, слегка повысив голос. – Другого у вас нет, за что можете сказать спасибо вашей матушке, которая…

– Не смейте говорить о моей матери! – в свою очередь перебила его взбешенная девушка. – Она была порядочной женщиной, а не продажной девкой из таверны, как эта Мелисс и… Ай! – хлесткая пощечина обожгла прекрасное лицо, и Кармелия с удивлением посмотрела на брата, который все еще держал руку на весу, сверля ее тяжелым взглядом.

– Вам не по душе, что я здесь – я знаю это, – проговорил Камиль. – Однако, это не дает вам право оскорблять мою мать. Да, она не стала законной супругой владыки Лучезарных земель, а я не сразу получил к фамилии ту приставку, над которой вы все так дрожите. Тем не менее, все так, как есть. Не вы это сделали, не вам менять, Кармелия. Ступайте к себе, – процедил денр сквозь стиснутые зубы.

Смерив его полным презрения взглядом, Кармелия приготовилась отстаивать свои права, когда советник брата встал между ними. Пристально взглянув в лицо сестры Камиля, Марвис сделал шаг в ее направлении, заставляя отступить.

– Думаю, вам стоит подчиниться, – тихо сказал Лерм.

Смерив Марвиса уничтожающим взглядом, она все же направилась к широкой лестнице, что вела на второй этаж, в правое крыло замка, где располагались покои правящей семьи.

– Я этого не выдержу, – проговорил молодой денр, проводя ладонью сначала по вспотевшему лбу, а затем запуская пальцы в густые темные волосы. – Разве у меня мало проблем, Марвис? Почему я должен бороться еще и с ней? – последняя фраза прозвучала так обреченно, что советник не сдержал улыбки.

– Успокойтесь, мой господин, – долл Лерм ободряюще похлопал его по плечу.

Камиль опустился в кресло у камина, и какое–то время тупо смотрел перед собой. Оранжево–красные языки пламени плясали на поленьях, завораживая и чаруя. Огонь всегда действовал на денра успокаивающе, приносил какое–то умиротворение, если можно было так назвать это странное чувство расслабленности, смешанное с отреченностью.

Сегодня даже это не помогло. Внутри разрасталась такая огромная обида, что становилось трудно дышать. Впервые за долгое время его задели настолько сильно. Камиль почти привык к выходкам Кармелии, но всякий раз ее слова кололи, если не сказать больше – резали по живому. При любом удобном случае сестра норовила указать сводному брату на то, что он не на своем месте, что лишь по воле стечения обстоятельств оказался в этом замке. Камиль понимал возмущение сестры и прощал ей практически все, но слова о матери не могли остаться безнаказанными. На этот раз Кармелия перешла все допустимые границы.

После смерти первой жены Арсенио де Кард перестал скрывать отношения с простой женщиной, которая к тому времени уже успела родить ему сына. Мир Синих сумерек переживал не самые лучшие времена, потому было не до приличий. От первого брака у него осталось пять дочерей: Камилла, Кармелия, Лусс и двойняшки Мария и Луна, что стали причиной смерти денриссы, которая умерла, рожая их. Камилла была давно замужем и осталась равнодушна к выбору отца. В сердце Кармелии поселилась лютая злоба, приправленная обидой. Она не простила отцу многолетней связи на стороне, о которой давно знала, но сделать ничего не могла. Весь негатив, что годами копился в истекающей ядом душе, она вымещала теперь на брате.

– Кто я, Марвис? – вздохнул Камиль. – Как я могу управлять целым народом, если не могу справиться с женщиной?