Kitabı oku: «Мой выигрыш – ты», sayfa 4
Глава 7
От покрывала невыносимо пахло сыростью, и даже прикасаться к нему было противно. Алена снова заплакала.
– Слушай, ну заткнись уже, а! – не то зло, не то жалобно рявкнул Николин, держа ее мертвой хваткой, несмотря на ранение. – Дай мне поспать!
Девушка затихла, резонно рассудив, что лучше парня не злить.
Она лежала поверх пропахшего сыростью покрывала прямо в куртке, грязном платье и туфлях, кусая губы и безуспешно пытаясь унять душащие слезы и дрожь, которая била все тело. Нехотя закрыла глаза. Совсем рядом тяжело дышал парень, а его рука, обхватившая ее талию, кажется, прожигала кожу насквозь.
Она не знала, сколько времени так пролежала, давясь слезами и боясь даже пошевелиться, пока усталость не взяла свое. Медленно проваливаясь в черную бездну сна, почувствовала, как в какой-то момент Илья придвинулся ближе, однако скованное дремотой тело на это никак не отреагировало. Лишь в голове загорелся маячок: «Опасность!», но тут же погас.
Проснулась Алена от того, что руки парня активно, со знанием дела шарили у нее на груди, пытаясь найти лазейку, чтобы коснуться обнаженной кожи. Она вздрогнула, словно прошитая ударом молнии, и, не дав себе ни секунды подумать, чисто автоматически, развернулась к нему настолько, насколько смогла, и со всей силы пихнула его с софы. Не ожидавший «нападения» Илья с грохотом приземлился на пол, а следом раздался стон боли и послышался отборный мат.
– Твою мать!!! – от резкого и внезапного пробуждения он судорожно ловил ртом воздух. – ***!!!
А она вспомнила. Разом вспомнила все. И казино, и драку в ночи, и ночное блуждание по лесу, и рукав его рубашки, намокший от крови. От осознания того, что своими действиями могла нанести ему непоправимый вред, стало жутко.
– Маленькая, – сиплым голосом, прерывисто дыша, смог выдавить из себя Николин. – Ты, че, охренела?
Подняться у него не получилось. Хорошо еще, что при падении вес тела пришелся на здоровую руку, а иначе все, п****ц! И так от удара внутри стряслось все, что только можно, раненое плечо пронзила боль. Рука словно налилась свинцом, стала тяжелой и горячей, повязка промокла насквозь.
– Не нужно было меня лапать! – сердито пробурчала девушка, но тем не менее слезла с постели, принялась помогать Илье вставать. Толкала его в спину, пока он пытался вновь взобраться на софу. Господи, ну и туша!
– Какой «лапать»?! – возмутился «пострадавший». О чем она вообще? – Я, ***, спал! Поверь, мне сейчас не до потрахушек.
Алена благоразумно промолчала. Конечно же, ей его приставания не приснились, но сейчас было не самое подходящее время выяснять отношения, отстаивать свою правоту.
Илья со стоном вытянулся на постели, взглянул на часы. Кажется, он всего на несколько минут провалился в тяжелый сон, а, оказывается, прошло целых три часа. С удовольствием бы и дальше отдал себя во власть Морфея, но пульсирующая боль в ране требовала немедленного внимания. Он буквально за шкирку содрал себя с софы, заставил сделать несколько шагов на дрожащих ногах в сторону кухни, где валялась так называемая аптечка.
Погода резко изменилась. За окном было пасмурно, моросил дождь. Влага и холодный воздух проникли в комнату, вызывая желание поежиться, содрогнуться. На девчонке, в отличие от него, была хотя бы куртенка, а его, в пропитанной кровью рубахе, уже начал бить озноб.
– Дубак, ***! – заметил он и посетовал: – Замерзнем, на хер, если не согреем друг друга, – подняв над головой указательный палец, не оборачиваясь на застывшую позади него Аленку, повторил: – Слышь, маленькая?
И без того его ссутуленная фигура, едва передвигающаяся по дому шаркающей походкой, напоминала собой высохшего, измученного жизнью и болезнями старика, а теперь еще и этот жест… Он как будто делился с ней сокровенным знанием, способным помочь им выжить. Пока еще мог, пока еще были силы. У девушки сжалось сердце.
Дойдя до двери в кухню, Илья застыл. Гребанный порог показался слишком высоким, так и норовил зацепиться за носки заляпанных грязью туфель. И до сломанного, облезлого стула еще идти полкомнаты. Пять шагов. Пять убийственно медленных, тяжелых шагов. Наконец под ним заскрипел стул.
Так, сначала отдышаться, потом все остальное.
Размотав бинт, Илья взглянул на рану. Ничего хорошего. И лучше не будет. Похоже, все-таки началось воспаление, а перевязочных средств почти не осталось.
Ночью, находясь под воздействием алкоголя, Илья даже до конца так и не осознал, что все происходящее – реальность, а не привидевшаяся ему в пьяном угаре, в котором он проводил последние месяцы, больная фантазия. Что это было? В один миг весь мир разлетелся на куски. Брат, друг… чуть не подстрелил его, как собаку, а родной дядя, похоже, объявил на него охоту. Но для чего оставалось непонятным. Уж явно не из-за несчастной доли в казино.
Парень опустил руку в карман брюк и выгреб на поверхность стола смятые деньги, которые успел забрать из багажника, прежде чем поджечь автомобиль. Пять тысяч рублей одной купюрой и две тысячи мелкими. Более чем достаточно, чтобы добраться до города. А дальше что? Ехать сразу к дяде разбираться, что к чему, или сначала подать заяву в полицию о том, что родственнички хотели его грохнуть? В общем-то, все было просто, если бы не одно «но»…
Илья взглянул на пистолет. Он застрелил водителя Тимофея. Впрочем, парень не был уверен в том, что тот скончался. Ранение могло оказаться и не смертельным. Кроме того, в данной ситуации поведение Ильи было самообороной, и у него даже имеется свидетель – девчонка.
Голова раскалывалась от выпитого накануне алкоголя, от недосыпа, руки не слушались, и, бросив свои пустые попытки сделать перевязку, Илья зычно, насколько позволяли силы, позвал:
– Маленькая! Мне нужна твоя помощь!
Судя по шороху в комнате, Алена призыв услышала, но помогать не торопилась, а вот у Ильи терпение было явно в дефиците.
– Давай шевелись, пока я тут окончательно кровью не истек, – конечно, просят не такими словами и не таким тоном, но раскланиваться и разводить церемонию он физически не мог. Так плохо, как сейчас, он себя никогда не чувствовал.
Девушка робко ступила на порог, несмело приблизилась. Взглянув на его плечо, она снова ощутила тошноту. Казалось, рана выглядела еще хуже, чем накануне. Усугубляли ситуацию окровавленные бинты на столе, да собственные стертые в кровь пальцы и пятки. Каблуки шатались, никоим образом не способствуя быстрому передвижению.
– Давай-давай, – поторапливал ее Илья. Заметив ее бледное, искаженное лицо, прикрикнул: – Эй, подруга, не время грохаться в обморок! Никогда кровь не видела?
Лишь на секунду задержав взгляд на смятых купюрах, Алена непослушными пальцами отмотала остатки бинта, покрутила головой в поисках пузырька перекиси водорода. На самом деле хотелось подольше потянуть время.
– Я не смогу, – честно призналась она, когда к горлу подступила противная тошнота.
– Что не смогу?
– Я боюсь…
– Просто замотай потуже и все, – раздраженно воскликнул Илья, здоровой рукой очерчивая в воздухе резкий круг – показал, как нужно заматывать бинт.
От его рявканья девушке стало лишь страшнее, к глазам снова подступили слезы. Главное было не вглядываться в рану. Пальцы так дрожали, что она еле справилась с бинтом. Все происходило словно во сне. Реальность просто не воспринималась сознанием.
– Тебе нужно в больницу, – это она сообразила.
– Это сейчас не основная проблема. Сначала до города надо добраться, – хмыкнул парень.
– Мы вернемся в Москву? – оживилась Алена.
– Конечно, вернемся! Только ты пойдешь со мной!
– С тобой? Куда? – она не хотела думать, что кошмар наяву с возвращением в родной город не закончится.
– Ты единственный свидетель того, что мой психованный братец первым набросился на меня с оружием, – веско привел свой единственный довод парень, но она лишь ужаснулась:
– Я должна буду дать показания?
– Разумеется! А ты как хотела?
– Я плохо все помню, – слабая отмазка, Алена и сама это понимала.
– Придется вспомнить!
– Хорошо, я постараюсь.
Она даст любые показания. Скажет все, что ему нужно. Господи, неужели этот кошмар скоро закончится?
– Знать бы еще, где мы вообще находимся, – после недолгой тишины, посвященной наложению нового бинта, хмуро пробормотал Николин. – Ладно, дойдем до ближайшего населенного пункта, там разберемся.
– У тебя вся рубашка в крови.
– На вешалке куча старых курток, даже телогрейка есть.
– А ты сможешь? – усомнилась девушка. Судя по тому, с каким трудом он доковылял до кухни, существовал огромный риск, что он просто-напросто свалится без сил где-нибудь по дороге. Алену такая перспектива все же пугала, несмотря на горячее желание делать хоть что-то, способствующее скорейшему возвращению к прежней жизни.
– Не боись, – упрямо поджал губы парень. – Смогу, – процедил сквозь зубы со злостью, адресованной известно кому, в глазах полыхнул огонь. Не сдохнет он! Не дождутся!
Алена лишь согласно кивнула. Лично она готова была идти прямо сейчас. Неважно, что ноги были стерты в кровь, и туфли в любой момент, того и гляди, развалятся. Как-нибудь добредут вдвоем…
– Похоже, что из деревни ведет лишь одна дорога, – осмотревшись по сторонам, задумчиво произнес Илья, когда они вышли из дома, аккуратно притворив за собой дверь. Несколько ступенек крыльца дались ему трудно. Откуда-то взялась хромота, и от этого боль выстреливала в плечо при каждом шаге. Перемещение же по ровному участку не так сильно беспокоило раненую руку, что давало надежду все-таки добраться до желаемого пункта с более-менее развитой цивилизацией.
Днем деревня тоже выглядела совершенно безлюдной, на одном из участков пожилая женщина собирала в кучу прошлогоднюю листву, где-то вдалеке виднелся силуэт худощавой фигуры, быстро свернувшей в один из дворов, вытянувшихся вдоль дороги.
Каблуки на туфлях шатались, и Алена периодически спотыкалась о камни, разбросанные тут и там по утрамбованной за долгие годы земле. Она представляла, как они смотрятся со стороны: она – в короткой кожаной куртенке, грязном голубом платье и туфлях на каблуках, и он – в дорогих лакированных ботинках, строгих брюках и чьей-то болоньевой куртке, ношенной как минимум десяток лет. По сравнению с ней, Илья шел достаточно бодро, и если бы она не знала, что у него пулевое ранение в плече, ни за что не подумала бы, что этот человек испытывает физическую боль и моральный дискомфорт.
Девушка смотрела по сторонам, разглядывая чужие дачные участки. Вспомнились летние поездки к бабушке, большой огород, грядки, которые ее заставляли полоть, а она с нетерпением ждала вечера, чтоб убежать с подружками на деревенскую дискотеку. Кажется, это было очень давно, а не прошлым летом. Главное, чтобы мама не сообщила бабуле о пропаже внучки, она же с ума сойдет. Ничего, успокаивала Алена сама себя, еще несколько часов и она будет дома.
Обогнув деревню за огородами, они вышли к широкой дороге, петляющей вдоль лесного массива. Примерно через полчаса, за очередным поворотом роща закончилась, а впереди показалась новая деревня. Один из домов стоял совсем близко к дороге, на лавочке возле забора сидела женщина в годах и гладила рыжего кота, мурлыкающего у нее на коленях.
– Бабуль, а где тут у вас цивилизация? А то мы с сестренкой малехонько заблудились, – крикнул Илья, приблизившись к забору.
– Да вот по прямой идите до поворота на Николаевку, там и цивилизация, – махнула рукой бабушка куда-то вправо. – А от Николаевки и до города на любом автобусе доедете.
– Спасибо, – поблагодарил парень, пользуясь короткой заминкой, чтобы отдохнуть. Хотя надолго останавливаться было нежелательно – тело тут же начало поддаваться предательской слабости, и каждый последующий шаг казался прогулкой по болотной трясине.
Бинт уже промок насквозь, и только благодаря куртке это не было заметно окружающим. Первоначальный план пришлось корректировать на ходу. Прежде чем ехать в город, нужно найти аптеку и залепить рану покрепче. Обезболивающее тоже не помешало бы, голова уже совсем не соображала от боли. А впереди еще общение с полицией и свихнувшимися родственничками.
Как и сказала пожилая жительница деревни, через несколько километров они вышли к трассе, возле которой на пригорке возвышалось небольшое село с несколькими облупленными пятиэтажками. Автобусная остановка располагалась в самом начале населенного пункта возле маленького прудика. Левее, в тени берез, стояла церквушка, за ней угадывались очертания небольшого деревенского кладбища. Тут же, в ста метрах, уже начинались дачные участки, на другой стороне улицы вытянулась пятиэтажка, рядом с ней – покосившаяся палатка с широким ассортиментом алкоголя, которой мог позавидовать любой бар, магазин «Продукты» и, наконец, зеленая вывеска аптеки.
К ней Илья и направился. Алена припустила следом за ним вприпрыжку.
– Возьми какие-нибудь перевязочные средства и обезболивающее, – останавливаясь возле входа в аптеку, Илья всучил девушке смятую тысячную купюру. – Только не очень дорогие. Надо как-то до Москвы протянуть.
Она с готовностью кивнула и убрала деньги в карман куртки, зашла в аптеку первой. Думала, что парень останется дожидаться ее на улице, но, к ее удивлению, Илья последовал за ней. Остановившись напротив витрины, он принялся с увлечением что-то разглядывать за стеклом, делая вид, что не имеет к ней никакого отношения.
В аптеке было пусто, и Алена прямиком направилась к кассе.
– Здравствуйте, что вам? – аптекарша щелкала мышкой, уставившись в компьютер.
– Здравствуйте, – Алена коротко обернулась на Николина, который неспешно ходил между рядами, словно искал что-то определенное, но он никак не отреагировал. – У вас есть бинты и салфетки?
– Стерильные? – уточнила женщина, лишь на секунду подняв глаза на девушку, и снова перевела взгляд на компьютер.
– Да. А еще обезболивающее какое-нибудь.
– Какое именно? – аптекарша наконец уделила внимание клиентке. Чуть приспустив очки на нос, она внимательно смотрела на Алену. – У вас есть конкретные назначения врача? Рецепт?
Девушка замешкалась. Вспомнились обрывки виденных когда-то боевиков, в которых говорилось, что узнав о ранении, аптекарь вправе сообщить об этом в полицию. Значит, развивать данную тему опасно.
– Ничего особенного, – она отмахнулась от вопроса как от пустяка. – Дайте просто анальгин,
– Сейчас, минутку.
Пока женщина, поднявшись из-за компьютера, в поисках лекарства орудовала в дальних шкафчиках, внимание Алены привлекла картинка, возникшая на экране телевизора – кадры с роскошного фуршета, где на первом плане она сразу же узнала своего спутника, а затем и его фотография во весь экран. Сухой голос диктора равнодушно начитывал текст, суть которого никак не хотела укладываться в голове.
«Сын известного московского предпринимателя Анатолия Николина объявлен в розыск. Прошлым вечером молодой человек, находясь в состоянии алкогольного опьянения, насильно увез за город несовершеннолетнюю девушку своего друга. Охрана предприняла попытку остановить похитителя, но Николин открыл стрельбу из пистолета, в результате чего водитель скончался от полученных ранений. В настоящее время ведутся поиски. Правоохранительные органы от комментариев пока воздерживаются».
Глава 8
Как завороженная, Алена уставилась в экран телевизора и очнулась лишь от голоса аптекарши.
– Вам пакет нужен?
Ей показалось или женщина слишком долго задержала на ней взгляд? Возможно, этот репортаж крутят в новостях с самого утра и многие его уже видели.
Наспех расплатившись за покупку, девушка поспешила к выходу. Илья вышел следом, накинув на голову капюшон – прозвучавшая как гром среди ясного неба новость шокировала и его. Накинутый башлык пришелся как нельзя вовремя, так как на сухом до этого асфальте одна за другой расплылись жирные кляксы, и не прошло и пяти минут, как зарядил частый дождь. В воздухе, рассекаемом тугими каплями, запахло озоном.
Подхватив Алену под руку, Илья утянул ее в сторону остановки, чтобы спрятаться от хлестких струй майского ливня. Улица мгновенно обезлюдела, что, в принципе, не могло не радовать, и только их две фигуры в нелепых одеждах прятались в глубине деревянной веранды.
– Ты это видела? Слышала? – чуть ли не зарычал Илья, со злостью пиная покосившуюся скамью.
– Похоже, ты в розыске, – слыша свои слова как будто откуда-то издалека, тихо произнесла Алена. – За мое похищение.
Она содрогнулась. Непонятно было, то ли от дикого предположения, высказанного во всеуслышание на всю страну, то ли от холода, пробравшем ее до косточек. Полуголые ноги замерзли, с мокрых волос за шиворот стекала вода.
– Преднамеренное. И еще убийство водителя, – кивнул Николин, забирая пакет у нее из рук. Перевязочные средства и анальгин. Теперь это уже не вариант. Ни о какой Москве и не может быть речи. – Вот же с**и… как все обставили…
– Но ты же меня не похищал, – растерянно пробормотала девушка, перекидывая волосы за спину.
– Ну как же, в клубе я тебя чуть на бильярдном столе не трахнул, в машину затолкал. Вполне сойдет за похищение, – спокойно подвел итог их приключениям Николин, как будто в прострации наблюдая за тем, как она, собрав волосы в пучок, отжимает с них воду.
Волосы у нее были длинные, практически до талии, прямые и только у самого лица вилось несколько завитков. Предыдущим вечером они густым каскадом колыхались при малейшем ее движении, сейчас же слиплись в жалкие сосульки, придавая девушке несчастный вид. Эх, маленькая, какой черт тебя занес вчера в казино?
– Я скажу, что сама поехала.
Ага, скажешь, усмехнулся про себя Илья. Если уж дядюшка твердо решил его убить, значит, и свидетелей вчерашнего вечера обеспечит и с девчонкой поговорит должным образом, чтоб дала нужные показания. И в общем-то, ей достаточно просто рассказать все как есть. Попытка изнасилования, похищение несовершеннолетней, убийство человека. Может, у родственничка есть еще какой козырной туз в рукаве?
– И на стол тоже сама ложилась, – насмешливо продолжил за нее Илья. – И на дачу предложила поехать, чтоб развлекаться с тобой никто не мешал.
От этих слов у Алены мурашки пробежали по коже, и она невольно поежилась.
– Тебе лет сколько?
– Шестнадцать.
– Мне и без водителя уже статья обеспечена, – зло покачал он головой и настороженно огляделся по сторонам, затем достал из кармана еще купюру. – Зайди в магазин, купи чего-нибудь пожрать. Хлеба, колбасы, сосисок… Блин, нам варить не на чем, в том доме вообще ничего нет по ходу. Короче, купи чего-нибудь.
– Подожди, – ошеломленно прервала его Алена. – Ты хочешь сказать, что мы не поедем в Москву?!
– Какая на хрен Москва? – рявкнул Илья, но тут же снизил тон, опасаясь, что их могут услышать. Мало ли, вдруг кто-то любит разгуливать под дождем?
– Я туда не вернусь! – замотала головой девушка. – Я домой хочу!
– Извини, милая, других апартаментов нет, – зло прошипел парень. – А домой пока не получится, – он подтолкнул ее в направлении магазина. – Давай поживее! Забыла, что у меня дырка в руке? А нам еще обратно до деревни тащиться.
Алена смотрела на него с таким ужасом, что отпускать ее одну в магазин он не решился и отправился следом. А то, чего доброго, кинется к продавцам с просьбой о звонке в полицию. Да и вообще, выгонять ее под дождь, а самому при этом оставаться в укрытии было совсем не по-мужски.
– Без глупостей! – на всякий случай прошептал Илья ей на ухо, наступая практически на пятки.
Ее захлестнула обида. Он же обещал! Если он так с ней, то и она тогда его защищать не будет! И она не вернется в деревню, пусть он ее хоть волоком тащит! Сейчас они войдут в магазин, и она сможет поднять крик, попросить о помощи, сказав, что какой-то ненормальный тип к ней пристает.
Однако одного взгляда на продавщицу, раскрашенную тетку неопределенного возраста с совершенно пропитой физиономией, хватило девушке для того, чтобы понять, насколько это неудачная затея. Тетка едва на ногах держалась, то ли от похмелья, то ли уже с перепоя, и ее слегка затуманенный взгляд, устремленный куда-то за их спины, выражал крайнее безразличие ко всему происходящему вокруг. Два алкаша, пересчитывающие копейки в грязных ладонях и матерящиеся из-за нехватки на бутылку, дополняли картину запустения местного поселка. Вряд ли ей здесь помогут. А у парня пистолет, между прочим.
– И когда мы вернемся домой? – спросила Алена, когда они вышли из магазина. Туфли невыносимо терли ноги, каблуки еле держались, и идти было просто невозможно. Теперь, когда все надежды на желанное освобождение рухнули, она ощутила это вдвойне.
– Без понятия, – просто ответил Илья, пожав плечами и едва заметно скривившись. Повязка давно промокла, и каждое движение отдавалось болью.
– Мама наверняка уже заявление написала о том, что я пропала, – насупилась девушка, все еще лелея слабую надежду хоть как-то на него повлиять.
– Даже не сомневаюсь.
– Ты так просто об этом говоришь? – поразилась она.
– Это не меняет дела, – сухо отрезал Илья. – Возвращаться нам все равно нельзя.
– Тебе. Не «нам», – поправила его Алена строго. Она с трудом доковыляла до окраины поселка и, не выдержав, просто сняла туфли, оставшись босиком. Ее вид от этого хуже не станет.
– Неважно, мы теперь вместе, как попугаи-неразлучники, и пора уже оставить все свои мысли о том, что было, и начинать думать о том, как мы будем жить в ближайшее время, – угрюмо понаблюдав за ее действиями, заявил Николин. – И кстати, по-моему, самый подходящий момент, чтобы нормально познакомиться. Илья, – представился он.
Алена взглянула на него с недоумением. Нашел время для знакомства! А потом вдруг поняла, что он, и правда, даже имени ее не знает. Кажется, Дэн представлял их друг другу в клубе, но в тот момент парень был настолько пьян, что вряд ли запомнил, как ее зовут.
– Алена…
На самом деле парень прекрасно помнил ее имя. Но должна же быть какая-то точка отсчета, с которой начнется их новая жизнь. Так, пусть это будет обмен именами.
– Ну, ничего, Аленка, не раскисай, прорвемся! – неожиданно мягко произнес он, и, приблизившись к ней вплотную, на секунду даже слегка приобнял. – А сейчас давай пошевелимся, я думаю, у тебя тоже нет особого желания искать наше новое пристанище впотьмах.
– И надолго это станет нашим пристанищем? – вновь почувствовав приступ обиды, едва сдерживая слезы, спросила Алена.
– Боюсь, что нет, – хмыкнул Николин. – Если мы смогли выйти сюда через лес с места, где оставили машину, то и наши «друзья» смогут. У нас есть несколько дней, не больше. А зная человека, который хотел моей смерти, думаю, он не успокоится пока не доведет начатое до конца.
Алена слушала его внимательно, но мало что понимала. И снова в памяти всплыла картинка вчерашней драки, а затем стрельбы. Нет, это блокбастер просто… Это не с ней.
Из размышлений ее вывел голос Ильи.
– И я не уверен, что ему нужен свидетель произошедшего в машине.
– Но я оказалась там случайно… Я же вообще тут ни при чем…
Парень медленно подошел к ней и, остановившись совсем близко, посмотрел ей в глаза.
– Ты еще не поняла? – совершенно спокойно и даже безразлично произнес Илья. – Обратной дороги нет, – и, помолчав, добавил: – Ни мне, ни тебе…
Еще сорок минут спустя они снова оказались в деревне. Первым в дом вошел Илья, на ходу скидывая куртку прямо на пол. Взору девушки открылась жуткая картина стекающей по его руке крови. Сам парень был совсем бледен и, кажется, передвигался из последних сил. Девушке стало по-настоящему страшно. Даже не страшно, а жутко. А вдруг он умрет при ней?
– Помоги мне, – Илья взял упаковку анальгина и выдавил сразу три таблетки, достал из пакета с продуктами бутылку воды и запил их, после чего направился в комнату. – Нужно сделать перевязку.
– Да, конечно, – Алена понимала, что сейчас не до отмазок.
– Что-то совсем мне хреново, – пробормотал он еле внятно. – Я лучше прилягу.
Алена вытряхнула на стол содержимое пакета – стерильные бинты, марлевые салфетки, несколько флаконов перекиси, лейкопластырь. Сгребла все в охапку и, прихрамывая, поковыляла в комнату. Она бы тоже с превеликим удовольствием сейчас прилегла, вытянула уставшие ноги и уснула безмятежным сном вместо того, чтобы перевязывать рану, не имея представления, как это делается.
От одного взгляда на руку парня ее пальцы начинали дрожать. Она наспех разорвала упаковку, приготовила все для обработки, затем склонилась над лежащим на кровати парнем. Самое страшное было снять с его предплечья насквозь промокший бинт и увидеть то, что под ним.
Алена сделала глубокий вдох и осторожно размотала мокрую ткань. Крови было слишком много. От ее вида к горлу подкатила тошнота, да еще в нос ударил густой запах с примесью железа. Кожа вокруг пулевого отверстия была горячей. Похоже, все-таки началось воспаление.
– Сейчас-сейчас, – шептала девушка, пытаясь обработать раневую поверхность и подавить отвращение, вызывающее рвотный рефлекс. Движения казались неловкими, пальцы дрожали, все вываливалось из рук. Она уже начинала злиться на себя, особенно когда видела, что, несмотря на все ее старания, полностью облегчить боль не удавалось.
Наконец, рана была обработана и перевязана.
– Больно? Я такая неумеха… Прости меня, я никогда ничего подобного не делала, – в отчаянии пробормотала Алена и взглянула на Илью, который молча, стиснув зубы, терпел перевязку. – Прости, – в голосе отчетливо послышались слезы.
– Ты это… Давай не паникуй… Все нормально, – с трудом разлепив пересохшие губы, проговорил Илья. – Воды принеси мне.
Алена подскочила на ноги и быстро умчалась на кухню, взяла со стола бутылку и вернулась к Илье. Открутила крышку и, присев на краешек кровати, поднесла горлышко бутылки к его губам. Парень чуть приподнялся и сделал несколько жадных глотков, после чего снова откинулся на подушку.
– Спасибо.
Алена лишь кивнула. Собрала с пола окровавленные бинты и использованные для обработки раны салфетки, отнесла все на кухню и сложила в пакет, который парень приспособил для мусора. Там лежали утренние бинты, и от них в кухне витал тошнотворный запах крови.
Она заглянула в комнату, чтобы сказать Илье, что хорошо бы вынести пакет на улицу, иначе они тут ночью задохнутся, но увидела, что парень, похоже, заснул. Алена подошла ближе.
– Илья, – тихо позвала она, но тот даже не пошевелился. Дыхание его было тяжелым, на лбу выступила испарина. Ну вот, только жара еще не хватало. В больницу ему нужно и срочно. Не справятся они своими силами.
Алена развернулась и на цыпочках вышла из комнаты, взяла пакет и направилась к дверям, ожидая в любой момент услышать за своей спиной голос Ильи. Он же так боится, что она сбежит от него.
Еще несколько шагов, и вот она на улице. Отнесла пакет за дом и, ежась от вечерней прохлады, вернулась к крыльцу. Солнце уже опустилось за горизонт, и деревня медленно погружалась в сумерки. Сейчас она казалась обезлюдевшей, ненастоящей, словно кадр, выдернутый из какого-то фильма. И все казалось ненастоящим. И она сама сейчас была героиней кино, которое ей совсем не нравилось.
Алена опустилась на крыльцо и, обхватив лицо руками, дала волю слезам. Почему она и ее близкие должны страдать из-за того, что Илья что-то не поделил со своими родственниками?! Как же она хотела перемотать пленку на сутки назад и все изменить, вернуться в привычную жизнь. Какая она была глупая… Ей казалось, что мама постоянно занудствует, что их квартирка слишком мала, что в шкафу катастрофически не хватает модных вещей, а школа сплошная скука. Сейчас она все бы отдала за то, чтобы снова оказаться в своей комнатке и слышать мамин голос, знать, что завтра будет обычный день, и даже то, что нужно идти в школу и делать уроки уже не казалось таким ужасным. Она хотела обратно, в свою жизнь. Эта новая жизнь, которую Илья заставляет ее принять как должное, была страшной и чужой.
А может, все-таки…? Илья в отключке. Он даже не сразу поймет, что она сбежала. И времени у нее будет предостаточно. Несколько шагов, и она за забором. Бежать, бежать, бежать! До поселка, до автобусной остановки. По пути, может, удастся встретить хоть кого-то с автотранспортом или средствами мобильной связи. А потом в полицию. Но…
Этих «но» набиралось как-то слишком много. Илья ясно дал понять, что она свидетель произошедшего и в живых ее не оставят, значит, и домой бежать смысла нет – найдут. А еще… она просто не могла оставить его здесь одного, раненого. Он же не оставил ее там, на дороге, когда она ползала вокруг машины, скуля от безотчетного ужаса. И в лесу, когда у нее не оставалось сил идти. И сейчас сил совсем не было. Только одно желание уснуть, забыться. Хоть на какое-то непродолжительное время. А дальше… Дальше будь что будет. В сравнении с тем, что она пережила прошлой ночью, казалось, страшнее уже ничего быть не может. Нет, никуда она не побежит.
