Kitabı oku: «Буквы. Деньги. 2 пера. Том первый»

Yazı tipi:

Корректор Лиза Глум

Дизайнер обложки Александра Семенова

Редактор Александра Семенова

ISBN 978-5-0050-5557-6 (т. 1)

ISBN 978-5-0050-5558-3

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

бУКВЫ
ДЕНЬГИ
ДВА ПЕРА

пиши и выиграй

Слово от нас
^{(Александра, Яны, Лизы, Нади и целых двух Саш)}

Авторам: этим летом мы с вами отожгли!
Турнир стал крутым, потому что круты вы… ну и мы, эксперты,… не без этого, конечно. В общем, знайте, ЛИГА_БДП рулит…
Еще не с нами? Пора по #
Читателям: в этом сборнике собраны невероятные истории: юморные, грустные, динамичные и нерасторопные, душевные до слез и просто боевики, страшные до дрожи в коленках, блокбастеры, которые бы в Голливуд.
За 8 заданий Турнира участники написали более 800 рассказов. В сборник попали одни из самых ярких, те, что зацепили жюри за душу. Но и их много… именно поэтому для удобства чтения мы решили разделить сборник на 2 тома. У вас в руках том 1.
Мы уверены, что эти истории захватят вас с головой!)) Читайте и наслаждайтесь:_)

ФИНАЛИСТЫ

Зазеркалье
_{Полина Киселёва}
^@poulineki

Сколько нужно времени, чтобы понять, что твоя жизнь перевернулась? Один миг. Взмах крыльев мотылька, удар молнии, отправленное сообщение, судебное решение – всё решают секунды. Мгновение – и родился новый человек. Ещё одно – и смерть унесла другого. Раз, два, три, четыре – словно считалка.

Раз – я открываю любимую пудреницу, два – улыбаюсь солнечному зайчику в зеркальце, три – мощный удар сбивает меня с ног, четыре – моя жизнь мне больше не принадлежит.

Меня зовут Джессика Моррис. Вчера мне исполнилось двадцать девять лет. На день рождения мне всегда дарят много цветов – безумно люблю их. В этот раз, наверное, тоже так было. Только я этого не видела.

Я обычная девчонка – симпатичная, милая и очень жизнелюбивая. Так обо мне говорят. Теперь особенно часто. Дэнни любит повторять, что я сильная, крепкая, и чего у меня не отнять – так это воли к жизни.

Дэнни… Мы познакомились три года назад на улице. Я как всегда замерла у витрины и рассматривала свои любимые безделушки, а он стоял позади и строил рожицы. Поймав его отражение, я рассмеялась. Дэнни говорил тогда, что его привлекло усердие, с которым я разглядывала зеркальца на прилавке – даже рот открыла. Это правда: когда дело касается моей маленькой коллекции – мир вокруг меня замирает.

Я собираю женские зеркальца. У меня их наберётся около двух сотен, самых разных: редких, популярных, усыпанных камнями и стильных, лаконичных. В моём собрании найдутся пудреницы и просто маленькие коробочки, в которых спрятана самая любимая и необходимая женская принадлежность – зеркало. Люблю их за то, что они честны и хранят нашу красоту. Дэнни всегда забавляла эта моя особенность.

С тех пор, как мы увидели наши отражения в витрине, завели обычай – искать зеркало и улыбаться двойникам. Мы должны были пожениться и никогда не расставаться, но теперь мы дарим улыбки друг другу по разные стороны зеркала.

Год назад на перекрестке случилась страшная авария – скорая столкнулась с грузовиком, пострадали несколько человек, и я была в их числе. Я влетела в витрину салона красоты, прямиком в зеркало. Так мое тело получило обширную травму головы, а душа застряла по ту сторону реальности. Один миг – и я оказалась пленницей зазеркалья, застряла между сейчас и завтра.

Моё тело, увитое проводками и капельницами, лежит на больничной койке. А душа блуждает, уже долгое время пытаясь найти выход. Все, что мне осталось – отражаться в зеркалах.

Здесь холодно, но – вопреки представлениям – солнечно. Зеркала поглощают свет, но не тепло. Удивительно, но лишь я могу это чувствовать. Остальные обитатели – это души погибших. Им неведомы ни холод, ни жара. Как уставшие путники они блуждают здесь в поисках успокоения. А вот таких, как я – зависших между жизнью и смертью – здесь нет. Об этом мне рассказал Фред. Это он нашёл меня, провёл экскурсию и рассказал, как тут всё устроено.

Фред здесь старожил, он уже потерял счёт годам. Да и времени здесь не существует – для тех, кто как Фред, мёртв. Когда-то у него была семья, любимая работа, но времена великой депрессии унесли жизни его жены и детей. Они умерли от голода. Фред остался последним. Он скончался один, в своей комнате, и зеркало забрало его душу. Соседи, обнаружившие тело, завесили все поверхности, способные отражать, тем самым закрыв ему путь назад. А после и вовсе разбили зеркало, и теперь он тут навечно. Умершие души не отражаются, и ничего не могут сделать, только смириться.

А у меня есть шанс. Так говорит Фредди. Пока меня не отключили от аппарата, я могу вернуться. Для этого нужно открыть портал. Каждый год в полночь, когда календарь показывает день аварии, двери зазеркалья открываются. Если поставить семь разных зеркал в круг на перекрёстке, где я пострадала, моя душа сможет вернуться в тело.

И я стала искать Дэнни, показываясь в зеркалах, витринах, воде. В отличие от остальных пленников – я могу отражаться, пока моё тело дышит.

Я являлась Дэнни до тех пор, пока он не поверил, что видит меня. Тогда он долго смотрел, пытался прикоснуться, но зеркальная стена разделяла нас. И только в полнолуние мы могли говорить друг с другом – всего несколько минут до полуночи и после, но они так дороги нам обоим. Благодаря этим мгновениям я смогла объяснить, что я здесь, живая. Моя душа заперта, и надо лишь вернуть ее.

Дэнни всегда посмеивался над моей коллекцией, а теперь ему предстоит создать собственную – из семи зеркал.

Сегодня особенный день. Ночью взойдет полная луна. Дэнни приобрёл последнее зеркало – старинное, на аукционе. Ему предстоит расставить элементы обряда на перекрёстке, и как только луна отразится во всех семи зеркалах – откроется портал. Мы снова будем вместе. Сыграем свадьбу, как планировали. Я так жду этого. Весь день хожу сама не своя. Фредди посмеивается надо мной и желает удачи. Мне так жаль, что придётся оставить его здесь, но он смотрит на меня с тихой грустью – ему не к кому возвращаться. Я буду скучать по нему. В последний раз обнимаю Фредди, отдаю ему свою пудреницу – на память, хочу, чтобы мне ничего не напоминало о моём заточении.

Дэнни очень нервничает, я не могу поговорить с ним, но вижу отражение, ловлю драгоценные мгновения, и так хочу обнять, снова почувствовать его тепло, прикоснуться.

Подхожу к зеркалу – луна сегодня яркая. Любуюсь Дэнни. Он расставляет зеркала, бережно, аккуратно, прядь волос выбилась – не терпится её поправить. Вот и всё. Дэнни становится в центр круга. Луна показывается в каждом зеркале. Вдруг образ Дэнни расплывается, сквозь него пробивается яркий свет, дорога открывается. Я иду, медленно, боясь спугнуть удачу. Свет рассеивается – я вижу Дэнни.

Его глаза – мне никогда не забыть их. Дэнни улыбается – изнутри, и я не могу вымолвить и слова, просто перехватываю улыбку. Протягиваю руку – касаюсь его пальцев. Одно мгновение – и мы снова будем вместе. Один миг – и визг тормозов врезается в тишину ночи.

Раз – звон зеркал нарушает покой, два – мы встречаемся с Дэнни взглядом, три – он отпускает мою руку, четыре – я теряю его навсегда.

Сколько нужно времени, чтобы осознать, что ты жив? Один миг. Сколько нужно времени, чтобы принять, что такая жизнь тебе нужна? И вечности не хватит.

Открываю глаза – сквозь свет ламп пробиваются удивленные лица врачей. «Пришла в себя, очнулась», – слышится отовсюду. Я чувствую свое тело, шевелю пальцами, моргаю. Но больше всего на свете хочу вернуться туда, куда дороги нет – в Зазеркалье, к Дэнни.

Чувствующая кожей
_{Полина Киселёва}
^@poulineki

Что запоминается больше всего, когда встречаешь человека? Глаза, улыбка, голос или, может, запах? Для меня ответ очевиден – прикосновение. Достаточно лишь дотронуться.

Меня нарекли Лиэр Воэль, что означает «чувствовать кожей». Кто-то видит людей насквозь, а я их словно сканирую, прикасаясь. Этот дар мне достался от отца. А ему – от своей матери.

Папа видит будущее. Он – жрец нашего племени. С любой хворью и проблемой в первую очередь бегут к нему. Он говорит с богами, знает, когда необходимо прятаться от их проклятья и когда ждать урожая.

Наш род испокон веков был приближен к вождям. Мы занимались врачеванием, лечили тело и душу, предсказывали будущее.

Я еще слишком молода, чтобы видеть предстоящее, но зато я знаю прошлое и настоящее. Взяв человека за руку, я читаю его мысли и вижу картинки минувших дней. Впервые обнаружив свою способность, я нисколько не испугалась. Напротив, мне стало интересно знать все и про всех. Девчонкой я бегала по двору и, играя, дотрагивалась до разных людей. Так я без труда определяла честных, праведных и подлых, переступивших закон. Нарушители всегда излучают холод: чем больше натворили, тем сильней пробивает мороз от их прикосновения.

Я выросла, и теперь при любом споре, конфликте сначала идут ко мне. Еще ни разу я не ошиблась, ни разу не выдала неверного решения. Меня невозможно обмануть. Но у всего на свете есть своя цена.

– Боги избрали тебя посредницей, даровав возможность чувствовать ложь, ты должна достойно нести это почетное имя. После моей смерти ты станешь жрицей племени, – говорил мой отец. – Но хоть единожды солгав своему роду или нарушив клятву не покидать деревню, ты лишишься дара. Ты можешь лгать другим, оберегая нас, но перед племенем ты должна быть честна.

И я с честью соблюдала все условия.

Наша деревня находится у подножия гор, надежно скрытая от посторонних глаз величественными громадинами. В горах спрятаны сокровища и золото. Наши купцы выходят в экспедиции, чтобы торговать с другими племенами. Никто не должен знать дороги в деревню – слишком много охотников за золотом появилось в последние годы. Единственный ход в деревню – лабиринт, который убьет каждого чужеземца, не знающего о ловушках, старательно сооружаемых нами.

Многие золотоискатели погибли здесь, дерзко решив, что смогут нажиться на наших сокровищах.

Я люблю выходить за пределы деревни, бегаю к реке, узнаю новые места. Отец ругает меня, но я всегда аккуратна и тиха, и если увижу опасность, знаю, что смогу быстро вернуться и предупредить своих.

Однажды, исследуя окрестности, я обнаружила юношу, распластавшегося на берегу реки, по-видимому, без сознания. Убедившись, что поблизости никого нет, я осторожно подошла к нему. Мокрые пряди волос налипли на его лицо, рубаха истрепалась, видно, молодого человека вынесло течением. Я наклонилась проверить пульс, прикоснулась к шее – и словно ток пробежал по моему телу. От неожиданности я одернула руку. Мужчина дышал, и это успокоило меня. По виду он был похож на одного из золотоискателей.

Снова оглянувшись в поисках засады, я поборола сомнения и, затаив дыхание, прикоснулась к нему еще раз. Моя кожа не обманула меня – юноша излучал невероятное тепло, которое разлилось по моему телу приятным потоком. Никогда раньше я не чувствовала подобного. Не удержавшись, я сжала руку юноши и увидела всю его жизнь.

Я прочитала, что его имя – Энтони и что он родом с другой земли. Молодой человек приехал сюда, сопровождая брата в поисках сокровищ, и дома его ждала невеста. Вся компания заблудилась, Энтони вызвался найти дорогу и сорвался по глинистому берегу в бурлящую горную реку. Он чудом уцелел – вода выбросила его на берег. Но там – на другой стороне реки – среди зарослей его искали товарищи.

Я знала, что близился сезон дождей и в скором времени вода выйдет из берегов. А значит, на противоположную сторону перебраться будет невозможно. Я привела в чувство Энтони. Он очнулся, но почти не мог двигаться – нога была сломана, при падении он сильно пострадал, получив множество ушибов. Я помогла ему добраться до хижины неподалеку, укрыла и побежала за лекарствами.

Так я выхаживала его две недели. Энтони рассказал мне свою историю в точности так, как я увидела. Он благодарил меня и называл своей спасительницей. В один из дней начался ливень. В наших краях дожди затягиваются на долгое время и размывают дороги. Оставлять Энтони в хижине больше было нельзя. И тогда я, поборов сомнения, рискнула – провела его по лабиринту в деревню.

В нашем племени не любят чужаков, ведь узнав путь, они могут привести врагов. Отец гневался на меня.

– Что ты наделала, Лиэр! Ты навела на нас беду, – и он схватился руками за голову.

– Отец, Энтони хороший человек, помыслы его чисты, и он не предаст нас. Сезон дождей отрезал деревню на продолжительное время. Давай оставим его, дадим шанс стать одним из нас! – убеждала я его.

– Ему никогда не стать одним из нас, дочь. Он видит в золоте наживу и способ разбогатеть, а мы – средство к существованию! – и он отправился готовиться к ритуалу. – Я должен взглянуть в будущее.

Увидев картинки предстоящего, отец пришел к вождю с докладом.

– Великий вождь, чужестранец не причинит нам зла, его родные не ищут пропавшего, считают его погибшим. Брат его задумал жениться на невесте умершего и обрадовался его скорой кончине. В тот же день он сел на корабль и отправился с грустной вестью к отцу. Мы можем оставить юношу в живых в нашей деревне, научить промыслу, но лишь с одним условием – никогда не покидать пределы деревни. Боги сказали мне, здесь его ждет великая любовь. А наказание он и так получил сполна, лишившись дома и семьи.

Вождь прислушался к отцу, и Энтони остался. С тех пор мы сблизились. Каждый раз, когда я проводила ладонью по руке Энтони, я ощущала невероятное тепло.

Поначалу ему было тяжело с нами, ведь он не знал нашего языка, наши обычаи были чужды ему. Я ощущала всю боль, которую Энтони носил в сердце.

Шло время, и Энтони привык жить по нашим правилам. Между нами возникло чувство, которое принято называть любовью. Мы так сблизились, что уже не могли обходиться друг без друга. Отец видел это и благословил на брак. Боги разрешили, и в последний день сезона дождей мы с Энтони сыграли свадьбу.

Я ощущала невероятное счастье, каждый день просыпаясь с Энтони, и он был счастлив. Но постепенно я стала замечать, что улыбка его грустнеет, все чаще в глазах мелькает печаль. Тогда я взяла его за руку и, борясь с своими страхами, прочитала тайные мысли мужа.

Мой Энтони тосковал по дому, по родным, по своей земле. Оставаться со мной для него было счастьем, жить вдали от родины – непроходимой болью. И муж предложил мне сбежать, покинуть родной дом, отправиться с ним на его Землю.

Той ночью я не спала. Боль теперь текла по моим жилам вместо крови. Я знала, что нарушив клятву, потеряю свой дар и предам отца и род. Уговорить Энтони остаться – значило обрести его на мучения. И тогда я сделала выбор.

Ночью я провела его по лабиринту, обещав убежать вместе с ним, а когда довела до кораблей, собиравшихся в путь – объявила о своем решении.

– Я жрица, Энтони. И это мой путь. Я счастлива, что однажды он пересёкся с твоим, и я навсегда буду хранить нашу любовь в сердце. Но я не стану держать тебя против воли. Ты свободен. И твой путь совсем другой. Нужно уметь отпускать.

Я помню его слезы, уговоры, но и блеск, который промелькнул в его глазах, когда он увидел корабль.

В последний раз я обняла любовь всей моей жизни, в последний раз меня обдало волной горячего тока. Он обещал вернуться за мной. Я улыбалась, роняя слезы и знала, что этого не случится. Той же ночью лабиринт будет засыпан, и будет воздвигнут новый. Я смотрела на удаляющуюся спину моего мужа и улыбалась сквозь слезы. Внутри меня зарождалась новая жизнь.

Эта загадочная Боливия
_{Полина Киселёва}
^@poulineki

– Это вы виноваты, вы! – пожилой мужчина индейского происхождения гневно ругался в приемном отделении госпиталя Ла-Паса. На плече у него плакала его жена, истеричные крики которой нарушали привычный ритм больницы. Мэгги понимала их горе – сегодня ночью скончалась их единственная дочь, которую привезли с симптомами, похожими на вирус Денге.

Смертельный случай не был первым в ее практике, и каждый раз Мэгги испытывала вину – за то, что не справилась, не успела, не помогла. Со временем она научилась смотреть на смерть отстранённо и просто делать свою работу – все возможное, чтобы спасти жизнь. Она научилась смотреть в глаза родственникам умерших пациентов и говорить нужные сочувственные слова. Но сегодня ей было особенно трудно, ведь на операционном столе скончалась её постоянная пациентка – Андреа Торрез. Вчера она обследовала ее, выписала необходимые лекарства из имеющихся и отпустила домой. Улучшение была видно невооруженным глазом.

Мэгги Льюис приехала в Боливию практикующим врачом-хирургом несколько месяцев назад из Огайо. Местный колорит сначала пугал ее: народ более охотно обращается здесь к местным знахарям. Но в то же время Мэгги нравилось, что она попала в другой мир, нравились эти немного дикие люди, нравились обычаи, такие непонятные для неё. Она острее чувствовала важность своей профессии, правильность своего выбора. Мэгги любила приключения, и когда ей предложили контракт в единственной современной клинике Боливии, она согласилась, не раздумывая.

– Я знала, что эти американо погубят мою девочку. Зачем мы привели ее сюда, Педро, зачем? – упивалась горем несчастная мать.

Мэгги смотрела на них из опустевшей палаты и не могла справиться с чувством досады, овладевшим ей. Конечно, родителей Андреа можно понять, но кто поймет их, врачей, которые рискуют жизнью, спасая пациентов, по глупости своей не обращающихся вовремя к врачу. Только недавно была вспышка туберкулеза, которую удалось подавить неимоверными усилиями и благодаря профессионализму и слаженной работе медперсонала, быстро среагировавшего на симптомы и жалобы жителей города. А ночью Андреа поступила с полным обезвоживанием и высокой температурой. Пробы на анализ известных вирусов показали отрицательный результат. Томас – врач, проводивший реанимацию – два часа назад слег с похожими симптомами.

Мэгги почувствовала сильную усталость – день выдался непростой. Она потерла виски – жуткая боль пронзила голову, в глазах потемнело. Преодолевая слабость, она направилась в процедурный кабинет и вдруг ощутила на себе пристальный взгляд. Обернувшись, она не поверила своим глазам – на неё внимательно и горделиво смотрел старик в полосатом пончо. Поймав взгляд Мэгги, он едва заметно кивнул ей и повернулся к выходу. Мэгги не успела удивиться, рухнув без чувств в коридоре больницы.

Ла-Пас славился не только природными красотами, но и так называемым рынком ведьм. Что здесь только нельзя было увидеть – все местные знахари и шаманы покупали тут ингредиенты для обрядов и лекарств. Мэгги ещё не успела привыкнуть к тому, что при любом симптоме местные жители отправляются сюда. Несмотря на свою любовь к приключениям, она старательно избегала этого места – врачей и чужестранцев здесь не очень-то жаловали. Да и к магии она относилась настороженно. Но Томас, ее коллега, потащил её.

– Ну давай поглядим, неужели тебе не интересно, Мэг? Это же местная достопримечательность. К тому же, мне тут подсказали одну лавочку – в ней можно приобрести амулет, который принесет богатство. – Том довольно улыбнулся, будто пересчитывал про себя возможную наживу.

– Поверить не могу, что ты повелся на всю эту чушь, – Мэг недовольно скривилась.

– Не повелся, просто хочу быть богатым. Ну мы же ничего не потеряем, в колдовство ты все равно не веришь, так что бояться нечего, – Томас взял ее под руку.

– Да я и не боюсь, – нарочито уверенно произнесла Мэгги и перестала сопротивляться.

Через час они оказались в Меркадо-де-Брухас. Рынок был заставлен прилавками с различными снадобьями, атрибутами древних обрядов, фигурками, идолами, сушеными травами, амулетами и оберегами. Улица была шумная, говор слышался тут и там, доносились зазывные речи продавцов – шаманов, удивленные и восхищенные возгласы туристов. Некоторые торговцы с любопытством разглядывали парочку белокожих, другие активно предлагали свои товары. Том крепко сжал руку Мэг и уверенно направился к прилавку, возле которого сидел мужчина в полосатом пончо. Приблизившись, Мэгги разглядела в нем индейца, его лицо было покрыто морщинами, а вид выдавал уверенность и спокойствие. У Мэг пробежал холодок по спине, едва их взгляды встретились, словно кто-то проник в ее мысли.

Старик улыбнулся им и произнес:

– У меня есть то, что вам нужно, – и протянул засохшую тушку грызуна.

– Нет-нет, я ищу амулет, – начал Томас, отмахиваясь от неприятного товара.

– Вы ищете богатство, я знаю. Этот амулет поможет, – индеец говорил медленно.

«Откуда он знает про богатство? – удивилась Мэгги. – Наверное, все туристы приходят за этим».

И он тут же обратился к ней – взгляд его маленьких карих глаз сканировал ее насквозь.

– Ты не веришь нам, в мудрость, веками доказанную. Зачем ты пришла сюда, если нет веры?

– Я… – Мэгги замялась, – я ищу лекарство… от сильной простуды. – Идея родилась в ее голове моментально, и, повинуясь порыву, она решила идти до конца.

Старик снова улыбнулся и, не отрывая взгляда, протянул ей маленький сверток.

– Что это? – Мэгги держала в руках измельченные листья и коренья какого-то растения.

– Это то, что ты просишь. Завари и выпей отвар. Одного раза достаточно.

Мэгги недоверчиво посмотрела на него. Но спорить не осмелилась.

– Сколько это стоит?

– Это стоит твоей веры. Я возьму плату только за амулет. И помни – это поможет тебе, когда придет время.

С этими словами он взял деньги у Томаса, стоявшего разинув рот, и незаметно удалился.

Мэгги очнулась в больничной палате под капельницей. Вокруг нее сновали обеспокоенные медсестры. Подозвав одну из них, едва шевелящимися губами она прошептала:

– В кармане моего халата… сухой сбор, завари его и дай мне выпить. Пожалуйста, Сьюзен. Я знаю, это мне поможет, – и она, обессилевшая, закрыла глаза.

Из дверей крупнейшего госпиталя Ла-Паса вышли двое пожилых мужчин и женщина. Старик в полосатом пончо поддерживал женщину. Они шли неторопливо, сгорбившись.

– Ах, Хосе, почему же мы сразу не пошли к вам? Эта американо погубила нашу девочку. Женщина снова расплакалась.

– Она потеряла веру, Фернанда. Но сегодня она ее обретет снова. Андреа нельзя было помочь, а той американо можно. Надо лишь обрести то, что потеряно.

Женщина непонимающе посмотрела на него. Они неспешно продолжили путь. Старик загадочно улыбался.