С первых абзацев книга затягивает контрастом. Ёжик, это милое животное, которое даже называется с уменьшительно-ласкательным суффиксом, охотится за своим обедом – мышью. То, что ежики – хищники, для меня не открытие. Но вот это жонглирование «носиками», «лапками», а потом – «кончик хвоста в зубах» и т.п. довольно тонизирует. Еще больше усиливает эффект – внезапно обнаруженное у ежа желание властвовать, подчинять, совершать «большие» поступки. Эпизод с охотой чем-то рифмуется с пелевинской «Жизнью насекомых».
Наверное, главным персонажем, несмотря на название, является не Ёжик, а Мудрый Бобер. Просто все произошедшие трансформации ежа, даже с учетом того, как это отражается на жизни всех лесных обитателей, по сути иллюзия, которая рано или поздно сойдет на нет. Всё-таки одурманивающие листья когда-нибудь кончатся, волки снова начнут охотиться на зайцев, зайцы разбегутся, забыв ежа и всю систему, которую тот импульснул. А бобер продолжит колотит свою плотину, воспитывать бобрят и транслировать им свои простые, но вечные ценности. Транслировать не в виде красивых постулатов, а своими делами.
Еж хотел стать великим. Точнее он считал себя таковым. Ему повезло повстречать паству, но это лишь поспособствовало тому, что он поддался ложным ценностям. И вроде бы кажется, что здесь прямые отсылки на сектантские ответвления (вон даже мормонские скрижали под деревом фигурируют), но я тут почувствовала другое. Сейчас многие говорят про синдром самозванца. А есть противоположный – эффект Даннинга–Крюгера: когда малообразованный неспециалист убежден, что он суперэксперт. На таких ребятах построено множество инфокурсов. Псевдознания, псевдоценности, псевдожизнь, в результате чего можно потерять не только обретенное, но и собственные иголочки.
Yorumlar
1