Kitabı oku: «Эрих Фромм – человек, натянувший сову на глобус», sayfa 3

Теперь же вернёмся к господину Фромму и его «способам» производства. Мы уже определили, что бюрократия – это не способ, а вспомогательный/мешающий механизм. А ещё мы примерно поняли, что Фромм подразумевает под гуманизмом. И это – социализм. Мы с вами в очередной раз сталкиваемся с подменой понятий на свой авторский вкус. Грубо говоря, если переводить на язык людей, Фромм недоволен капитализмом, а хочется ему социализма. Сложно конечно предположить, что двигало товарища Фромма – искреннее заблуждение, умысел, или, защита своей свободы на западе (вряд ли там бы радовались коммунисту). Но это совсем не отменяет факт подмены понятий. С этим тоже нужно бороться и изобличать, как вредоносную информацию. Кстати, вы читатель вероятно заметили, что я постарался объяснить, что автор говорил о фетишизме, но не доказал, что бюрократический метод (в понятии Фромма) – капиталистическая формация, а гуманизм – это социализм. Что ж, исправлю свой пробел. Для этого, давайте возьмём, что присуще по Фромму бюрократизму – «индивид, превращается в маленький, незначительный винтик социальной машины». Ну а теперь возьмём объяснение сущности капиталистической формации: « Главные черты и требования основного экономического закона современного капитализма можно было бы сформулировать примерно таким образом: обеспечение максимальной капиталистической прибыли путем эксплуатации, разорения и обнищания большинства населения данной страны, путем закабаления и систематического ограбления народов других стран, особенно отсталых стран, наконец, путем войн и милитаризации народного хозяйства, используемых для обеспечения наивысших прибылей.» ( И.В. Сталин «Экономические проблемы социализма в СССР» 7. Вопрос об основных экономических законах современного капитализма и социализма)

И ведь как это соотносится с понятием «индивида, как незначительного винтика». А ведь только благодаря усилению эксплуатации человека человеком можно и стать такой незначительной гаечкой, винтиком, болтиком, чем угодно (как часто вы слышите на своём трудовом месте фразу «за забором много таких»). Вот из этого и получается, что имелся в виду капитализм.

Ну а теперь, докажем про гуманизм, признак которого был определён так: «отчуждение и чувство бессилия преодолеваются тем фактом, что человек активно и ответственно участвует в экономических и социальных процессах». И возьмём примерное понятие социализма, его признак: «Существует ли основной экономический закон социализма? Да, существует. В чем состоят существенные черты и требования этого закона? Существенные черты и требования основного экономического закона социализма можно было бы сформулировать примерно таким образом: обеспечение максимального удовлетворения постоянно растущих материальных и культурных потребностей всего общества путем непрерывного роста и совершенствования социалистического производства на базе высшей техники.

Следовательно: вместо обеспечения максимальных прибылей, – обеспечение максимального удовлетворения материальных и культурных потребностей общества; вместо развития производства с перерывами от подъема к кризису и от кризиса к подъему, – непрерывный рост производства; вместо периодических перерывов в развитии техники, сопровождающихся разрушением производительных сил общества, – непрерывное совершенствование производства на базе высшей техники.» ( И.В. Сталин «Экономические проблемы социализма в СССР» 7. Вопрос об основных экономических законах современного капитализма и социализма)

Главная фраза закона социализма заключается в развитии производства и удовлетворение материальных и культурных потребностей. Казалось бы, это противоречит понятию господина Фромма о гуманизме. Но это только на первый взгляд. Мы выяснили, что человек при капитализме становится винтиком, который легко заменить. Значит, он не может участвовать в экономических и социальных процессах. А из этого следует, что максимально удовлетворить свои материальные и культурные потребности он не может. Но социализм несёт в себе такой закон удовлетворения, а значит, он даёт человеку участие (хоть и неполное, ведь это не коммунизм) в экономических и социальных процессах. Как раз-таки отсюда и проистекает, что социализм Фромм заменил на абстрактный гуманизм. Шах и мат вашим доводам, товарищ.

Итак, далее мы сталкиваемся с ещё более интересным утверждением, которое нельзя обойти стороной: «Отсюда следует кое-что еще: доверять можно все меньшему и меньшему количеству людей. Это не обязательно подразумевает нечестность в бизнесе или ненадежность в личных отношениях; речь идет о более глубоких вещах. Если человек выставлен на продажу, будет ли он завтра таким же, как сегодня? Откуда мне знать, тот ли он, на кого можно положиться? Да, он не убьет и не ограбит меня… Это, конечно, обнадеживает, но такое доверие не очень много значит.»

Вопрос в данном утверждении заключается в следующем – почему, как человек недовольный продажностью общества, господин Фромм старается выгораживать такое явление, как бизнес? Чтобы было более понятно, что здесь не так, обратимся к предыдущему абзацу господина Фромма: «Первое, о чем я хотел бы сказать: мне не нравится, что все вещи и почти все люди выставлены на продажу. Не только предметы потребления и услуги, но идеи, произведения искусства, книги, личности, убеждения, чувства, улыбки – все превращено в товар. То же можно сказать о человеке в целом, со всеми его способностями и возможностями.» Наблюдая данное утверждение, господин Фромм практически расписывается в том, что он недоволен характером капиталистического уклада, который всё вокруг превращает в товар. Но, почему, сразу же в следующем абзаце, господин Фромм чуть-чуть корректирует свои воззрения, оговариваясь, что «ну, бизнес далеко не всегда нечестен». Проблема здесь как раз-таки в том, что такое понятие как «бизнес» подразумевает частный характер присвоения продукта. Преобладание частной собственности на средства производства подразумевает обогащение немногих и нищету миллионов. По-другому быть не может, ведь чтобы разбогател один сто других должны разориться. Также, стоит ещё уточнить, что один из критериев бизнесмена является продать товар гораздо дороже, чем он сам его приобрёл. В этом уже заключается обман и бесчестие, которое господин Фромм замечать не особо стремится. «Единственный мотив, побуждающий владельца капитала поместить свой капитал в земледелие, в промышленность или в какую-либо отрасль оптовой или розничной торговли, это – погоня за прибылью Ему никогда не приходит в голову исчислять, сколько производительного труда приведет в движение каждый из этих различных способов применения капитала [V] или насколько он увеличит стоимость годового продукта земель и труда в его стране.

Для капиталиста самым полезным применением капитала будет то его применение, которое приносит ему при одинаковой надежности наибольшую прибыль. Это применение не всегда будет самым полезным для общества. Самым полезным является то применение капитала, которое направлено на извлечение пользы из производительных сил природы» (Карл Маркс. Экономическо-философские рукописи 1844 года. Прибыль на капитал. 3) Господство капитала над трудом и мотивы капиталиста). И с этими утверждениями Маркса (которые он позаимствовал у Адама Смита) трудно спорить. Прекрасно понимая главную мотивацию капиталиста (в нашем случае, бизнесмена) в виде прибыли, утверждения напрашиваются сами собой – бизнес никак не может быть делом честным. Поэтому, автор всячески лукавит и напускает туману, чтобы читатель опять попал в заблуждение.

Далее, мы сталкиваемся с лекцией «Распад обществ». И, как ни странно, данное мысленное изречение из уст товарища Фромма хочется только похвалить. В данной работе Фромм довольно талантливо определяет проблему всего капиталистического общества: «Чем более могущественным становится человек в отношении природы, тем более он бессилен перед машиной. Хочу привести несколько примеров, чтобы показать, что вся наша система пребывает в состоянии серьезного неравновесия, а некоторые ее части, похоже, утратили свою адаптивную и регенеративную силу. Эта потеря адаптивной функции особенно ясно проявляется в неспособности (1) отказаться от ядерного оружия и тем самым от парализующей угрозы полного уничтожения; (2) преодолеть все увеличивающийся разрыв между миром богатых и миром бедных; (3) принять меры для того, чтобы человек контролировал машину, а не превращался в ее слугу.». Добавлять и спорить не о чем в выявлении существующих проблем, однако главная проблема этой лекции заключается в самом её конце: «Исторический вопрос, стоящий перед западным обществом, заключается в том, имеет ли оно еще жизненную силу, чтобы произвести необходимые системные изменения для предотвращения распада, или мы уже утратили контроль и тем самым обречены на катастрофу. Большинство наблюдателей полагает, что мы все еще обладаем техническими способностями для реинтеграции, и что наша возрастающая слабость кроется в том, что мы не анализируем систему, а также в том, что частные интересы главенствуют над интересами реинтеграции системы как целого. Некоторые исследователи, такие как Жак Эллюль во Франции и Льюис Мамфорд в Соединенных Штатах, выражают мало надежды на то, что распад может быть остановлен, хотя и не исключают такой возможности. Другие, привыкшие к линейному причинно-следственному образу мыслей, верят, что устранение симптомов может остановить распад системы; меньшинство полагает, что необходимо уничтожить систему в целом, чтобы построить более совершенную. (Они, по-видимому, не понимают, что такое уничтожение в лучшем случае приведет к столетиям кровопролития и варварства, а учитывая современный уровень разрушительных сил, возможно, не только к уничтожению современной системы, но и к физическому уничтожению большей части человечества, если не всей жизни на Земле.)» То ли Фромм сам по себе такой человек, блуждающий в потёмках, то ли он сознательно это делает, понять всё-таки трудно. В чём же проблема, спросит читатель? В том, что, мастерски определив проблему Фромм в этой лекции обрубает все пути решения этой проблемы. Он определяет три положения по вопросу: те, кто смирился с ситуацией и решил, что ничего уже не сделать; те, кто считает, что помогут небольшие преобразования; и самые радикалы – те, кто считает, что эту систему надо уничтожить и заменить другой. Первых двух Фромм упоминает так, вскользь. А вот третьими господин Фромм откровенно недоволен, сведя это всё к тому, что такие методы приведут к смерти человечества в целом. Смею заметить, что оружие массового поражения было придумано именно данной системой, которую радикально не хочет менять наш недовольный системой психолог. Видимо, его недовольство кончается только на бумаге, а в целом ему неплохо. Смею заметить, что раскритиковать все три вида решения проблемы вполне имеет под собой рациональное зерно. Вот только, автору более не по душе полная замена, а остальное еще ладно. Чуть дальше, в другом выступлении Фромм выскажет свои мысли, что надо делать. И, уверяю вас читатель, это будет торжество идеализма.

***

«Вторая альтернатива может быть названа маоистской (хотя нет уверенности в том, что считающие себя маоистами верно представляют мысли и намерения китайских лидеров). Эта альтернатива исходит из предпосылки, согласно которой система движется к катастрофе, и никакие реформы не могут изменить этого направления. Единственный шанс избежать катастрофы – изменить систему как таковую, и такая перемена возможна только через революцию интернационального масштаба; это значит, что все отстающие в развитии страны обратятся против индустриальных государств, и особенно их лидера – Соединенных Штатов, и опрокинут систему, в точности как китайские крестьяне сбросили своих правителей в городах.»

Определяя примерные концепции дальнейшего развития ситуации, господин Фромм определяет несколько вариантов. Первый – полная деградация с последующим закатом человеческой эпохи. А второй вы лицезрите выше. В чём проблема данного высказывания? Замена понятий своими умозаключениями. Не будем подробно останавливаться на понятии маоистов, иначе никогда эта работа не закончится. Разберём мысль «революции интернационального масштаба». Что же это значит по мнению господина Фромма? По его заблуждению это означает, во-первых, «все отстающие в развитии страны обратятся против индустриальных государств, и особенно их лидера – Соединенных Штатов», а во-вторых «Нельзя отрицать, что в этой точке зрения есть логика и отвага. Однако она порождена отчаянием в смеси с изрядной долей романтизма, фразеологии и авантюризма. Общее нападение на Соединенные Штаты приведет к установлению фашизма в этой стране и, возможно, во всех других промышленных государствах, и к появлению жесткой диктатуры в остальном мире.» Итак, очередное заблуждение в понятии исторических и революционных процессов загоняет автора в пучину мракобесия и лжи. Рассмотрим сначала чем же на самом деле является «революция интернационального масштаба»: «Крупная промышленность уже тем, что она создала мировой рынок, так связала между собой все народы земного шара, в особенности цивилизованные народы, что каждый из них зависит от того, что происходит у другого. Затем крупная промышленность так уравняла общественное развитие во всех цивилизованных странах, что всюду буржуазия и пролетариат стали двумя решающими классами общества и борьба между ними – главной борьбой нашего времени. Поэтому коммунистическая революция будет не только национальной, но произойдет одновременно во всех цивилизованных странах, т. е., по крайней мере, в Англии, Америке, Франции и Германии. В каждой из этих стран она будет развиваться быстрее или медленнее, в зависимости от того, в какой из этих стран более развита промышленность, больше накоплено богатств и имеется более значительное количество производительных сил. Поэтому она осуществится медленнее и труднее всего в Германии, быстрее и легче всего в Англии. Она окажет также значительное влияние на остальные страны мира и совершенно изменит и чрезвычайно ускорит их прежний ход развития. Она есть всемирная революция и будет поэтому иметь всемирную арену.» (Фридрих Энгельс. Принципы коммунизма). Здесь Энгельс прекрасно объяснил концепцию «революции интернационального масштаба», то бишь, «мировую революцию». Посредством того, что мировой рынок объединил страны в общую мир систему создало предпосылки для всеобщего устранения гегемонии капитала как такового. Не говорится здесь о том, что отстающие страны обязаны объединится и напасть на гегемона капиталистического мира, вовсе нет. Имеется ввиду, что во всех прогрессивных странах должна произойти революция. В этом и есть главное заблуждение Фромма в понимании «мировой революции». Второе его заблуждение в данном высказывании заключается в понимании процессов фашизма. Давайте определимся с определением этого термина. Фашизм – это «открытая террористическая диктатура наиболее реакционных, наиболее шовинистических, наиболее империалистических элементов финансового капитала». (по определению Димитрова). Устанавливается он не из-за нападения одних стран на другие, а из-за огромных накопленных противоречий в обществе, когда сворачиваются институты буржуазной демократии и устанавливается жёсткая диктатура капитала. Во многих странах (Италия, Германия, Япония) фашизм был ответом на усилившееся рабочее движение в стране. Никто не нападал на фашизирующиеся государства, просто начали страшным образом страдать интересы крупного капитала. Поэтому и появилась концепция, которая помогала сохранить гегемонию частной собственности на средства производства. Фромм же выставляет это как клоунаду, по-другому и не назовёшь. По его мнению, отстающие страны устроят революцию, и все дружно нападут на США, из-за чего, в последней, установится фашизм. Как думаешь читатель, автору нужен психиатр?

И вот, автор решает нам предложить выход из ситуации, ибо плохи, по его мнению, оба предыдущих варианта. И выход из ситуации, это… фашизм. Да да, и я не преувеличиваю. Возможно, из-за неполного понимания, что такое фашизм Фромм и предлагает такое решение. Не буду томить, а просто приведу третий вариант выхода из ситуации: «Существует ли третья альтернатива? Я полагаю, что существует. Эта возможность, как она ни мала, может быть, в настоящий момент возникла в последний раз. Она реальна только до тех пор, пока американское общество не утратило базовых элементов демократического общества и пока множество людей не стали эмоционально выхолощенными, не превратились в роботов и людей организации. Первый вопрос, который следует изучить и обсудить, говоря о третьей альтернативе, таков: насколько велик сегмент американского общества, молодых и старых американцев, которые все еще сохраняют достаточно человеческой субстанции, гуманизма и специфически американских традиций, чтобы к ним можно было воззвать интеллектуально и эмоционально. Есть ли достаточное число американцев – от консерваторов до радикалов, – которых можно было бы подвигнуть (в двойном смысле слова), чьи чувства были бы задеты, и кто начал бы действовать? Не претендую на то, что мне известен ответ на этот вопрос, и не думаю, что кто-нибудь знает ответ. Однако по моим наблюдениям, есть очень хороший шанс на то, что таких американцев много. Следует отметить, что не все представители этого сегмента ясно осознают опасность и представляют себе альтернативы. Но главное, они чувствуют правду, и им можно показать то, что они смутно ощущают. Осознание опасности мега машинного общества могло бы мобилизовать и консерваторов, и радикалов, так как угроза затрагивает жизненные интересы всех, кто не полностью отчужден и может испытывать тревогу.»

Ну что ж, следите за руками. Чем ещё очень индивидуален фашизм? Раз он является реакционным вариантом капитализма, то значит с ещё большим усердием старается стереть в обществе классовые интересы.

Примирись, батрак, с магнатом,

Расцелуй его в уста –

Он даёт тебе зарплату

И рабочие места. (Андрей Шигин. Национальное примирение)

«Нет никаких классов»,-говорят они нам. – Есть только национальные интересы. Объединись рабочий с капиталистом и будет тебе счастье.»

И вот, господин Фромм предлагает объединиться «консерваторам и радикалам», чтобы в едином порыве не дать случиться катастрофе, к которой приводят… консерваторы. Я даже не знаю, как это обозвать: шизофрения, или, лицемерие. Впрочем, всё дальше читая данный труд господина Фромма, я уже перестаю вообще чему-либо удивляться.

Всё чаще и чаще господин Фромм пытается убедить нас простроить будущее для человеческого прогресса в общественных отношениях в данной существующей капиталистической системе. Это побуждено, скорее, его же невежеством и не понимаю всей ситуации в целом. И своё же непонимание он транслирует людям и дальше, пытаясь обмотать это в упаковку «истины в последней инстанции». Как ещё один показательный пример: «Важная задача – показать людям, что существуют настоящие альтернативы, другими словами, реальные возможности, не имеющие отношения к старым образцам. Реальной альтернативой в области социальной организации является гуманистическая индустриализация: такие меры, как децентрализация, самоуправление, индивидуальная ответственная деятельность во всех сферах. Это означает не экспроприацию собственности, а контроль за управлением ею в соответствии с принципами оптимальной ценности для развития человека. Для этого, возможно, хватит законодательства и изменений в конституции, но даже конституционные поправки могли бы быть частью демократического процесса (например, законы о еде и наркотиках, антимонопольные законы и другие возможности вмешательства государства в области личной инициативы).»

Как всегда, пытаясь изобразить показное отношение к реальным альтернативам, Эрих Фромм предлагает нам полную путь, который на любых поворотах приводит в тупик. Его предложением является лишь косметическое изменение всего существующего порядка вещей. Такие инструменты как децентрализация, самоуправление, индивидуальная ответственность во всех сферах (абстракция чистой воды!!!), он предлагает достичь реформами и изменением законов существующей буржуазной конституции. В этом и есть капкан, расставленный для нас господином Фромом – альтернативой он называет обычный меньшевизм. Встаёт логичный вопрос к таким выводам – а кто будет регулировать контроль предприятий? Кто будет контролировать доходы сверхбогатых? Как решать вопрос с отчуждением и эксплуатацией? Ответа мы не дождёмся, так как автор и сам его не знает. В его красивом мирке всё решается через бумагу, через законы. Однако, как показывает нам исторический процесс, через меры, солидарные с буржуазией, рабочий класс никогда кардинально не мог поменять ситуацию в свою пользу. Максимум, который был достигнут, это определённые экономические уступки (повышение заработной платы, сокращение рабочего дня, определённые льготы). На что-то более серьёзное рассчитывать не приходилось. Памятна история президента Альенде, члена социалистической партии Чили, который через буржуазные выборы таки пришёл к власти. Однако, к сожалению, радикальных преобразований он делать не стал, и поэтому, пал жертвой военного переворота Пиночета, любимчика современных либералов.

В связи с этим хотелось бы вывести причины, почему данная реформенная стратегия не приведёт ни к чему хорошему при существующей общественно экономической формации:

1) У власти совершенно точно остаются крупные буржуи. Свои интересы они защищают ревностно, и поэтому, на коренное преобразование системных проблем рассчитывать не стоит.

2) Сохранение понятия товарности, когда любые отношения, предметы, да и вообще всё является товаром, средством обмена. В таком соотношении невозможно победить ни эксплуатацию, ни отчуждение.

3) Атомизированность общества как такового. За многие десятилетия буржуа научились сводить интересы пролетариата к самым низменным и примитивным конструкциям. Маргинализированность преобладает

4) Как никак, а те инструменты власти, через которые Фромм предлагает победить жуткие недуги общества, контролируются правящим классом. Чтобы ими эффективно воспользоваться пролетариату, надо вырвать инструменты из рук буржуа.

5) Правящему классу выгодно данное положение пролетариата, так как позволяет приумножать содержимое их карманов.

Таким образом, довольно легко ответить на вопрос, почему предложение господина Фромма скорее не альтернатива, а глупый договорняк с правящим классом. Однако, возможно я немного погорячился, и Эрих Фромм имел ввиду совсем не рабочих, а его любимый средний класс.

***

Продвигаясь по дебрям невежества, передёргиваний и мракобесия, замешанного на лютом религиозном идеализме (предложение несогласным группам заниматься медитацией), я наткнулся на такой абзац: «Национализм, зародившийся во время французской революции и наполеоновских войн, бурно расцвёл в Германии после 1871 года, когда Германия наконец объединилась. Мы видим ещё более свирепствующий национализм в Германии XX века и в сталинской России, а теперь в современном Советском Союзе. Он нашёл своё ужасающее выражение в двух мировых войнах и остаётся серьёзной угрозой как возможная причина третьей, и на этот раз ядерной, войны.»

Нисколько не умаляю опасения господина Фрома про опасения насчёт национализма. Мне интересно другое – а где он нашёл национализм в Советском Союзе? Причём, я даже толком и не знаю, как спорить с таким утверждением, которое не подкреплено ни одним примером.

Ну хорошо, давайте попробуем определиться. Какие такие идеи про национализм высказывало советское государство в поддержку национализма? Может где-то в конституциях было подобное прописано, нации какие-то ставились в приоритет против других? Может, Русский мир какой восхвалялся? Отнюдь, нет. Возьмём, например, конституцию СССР от 5 декабря 1936 года: «Глава I

ОБЩЕСТВЕННОЕ УСТРОЙСТВО

Статья 1. Союз Советских Социалистических Республик есть

социалистическое государство рабочих и крестьян.

Статья 2. Политическую основу СССР составляют Советы

депутатов трудящихся, выросшие и окрепшие в результате свержения

власти помещиков и капиталистов и завоевания диктатуры

пролетариата.

Статья 3. Вся власть в СССР принадлежит трудящимся города и

деревни в лице Советов депутатов трудящихся.»

Удивительно, ни слова о том, что, какая-то нация является преобладающей.

Продолжим: «Глава II

ГОСУДАРСТВЕННОЕ УСТРОЙСТВО

Статья 13. Союз Советских Социалистических Республик есть

союзное государство, образованное на основе добровольного

объединения равноправных Советских Социалистических Республик:

Российской Советской Федеративной Социалистической

Республики,

Украинской Советской Социалистической Республики,

Белорусской Советской Социалистической Республики,

Узбекской Советской Социалистической Республики,

Казахской Советской Социалистической Республики,

Грузинской Советской Социалистической Республики,

Азербайджанской Советской Социалистической Республики,

Литовской Советской Социалистической Республики,

Молдавской Советской Социалистической Республики,

Латвийской Советской Социалистической Республики,

Киргизской Советской Социалистической Республики,

Таджикской Советской Социалистической Республики,

Армянской Советской Социалистической Республики,

Туркменской Советской Социалистической Республики,

Эстонской Советской Социалистической Республики.»

Вот опять, никакой преобладающей нации. Но, может, это только в сталинской конституции. Давайте посмотрим на конституцию СССР от 7 октября 1977 года: «Глава 1. Политическая система

Статья 1. Союз Советских Социалистических Республик есть

социалистическое общенародное государство, выражающее волю и

интересы рабочих, крестьян и интеллигенции, трудящихся всех наций

и народностей страны.

Статья 2. Вся власть в СССР принадлежит народу. Народ

осуществляет государственную власть через Советы народных

депутатов, составляющие политическую основу СССР.»

И вот опять, мы не видим преобладания какой-то нации. Скорее всего, господин Фромм даже и не ознакомился с какими-то фактами по данному вопросу.

Справедливости ради, стоит напомнить ещё и о других немаловажных факторах: руководители коммунистической партии были разных национальностей; развивались все республики, принадлежавшие СССР на равных возможностях; ограничений по национальным признакам как таковых не существовало; равные возможности были и у национальных культур. Собственно, данных фактов вполне хватает (как мне кажется).

Следующий вопрос коснётся методов решения некоторых проблем от господина Фромма. В статье «Идея Всемирной конференции» он опасается за последствия, которые принесёт война во Вьетнаме и ожидание ядерной войны. Для начала рассмотрим подпункты, обращённые Фроммом к людям, которые как-то хотели бы изменить ситуацию (хотя, строго говоря, вообще непонятно к кому это написано): «Учитывая эти факты, многие ответственные люди спрашивают себя: есть ли что-нибудь, что могло бы подействовать, что ещё не было сделано или испробовано? Чтобы найти ответ, нужно проанализировать причины провала. Представляется, что они лежат в следующих направлениях.

(1)

Обращения людей касались разных аспектов существующего кризиса; они не были достаточно глобальными и всесторонними.

(2)

Они были критическими и обвиняющими, а не обращёнными к силе разума и взывающими к человеческому сердцу.

(3)

Они не были достаточно детальными, особенно в том, что касается конкретных предложений по процедурам, которые могли бы привести к выходу из боевых действий.

(4)

Те, кто подписывал критические обращения, не обладали достаточным авторитетом, чтобы их услышали и им ответили представители власти.»

Итак, что же мы здесь видим? Во -первых, примитивную абстракцию. Непонятно кто, к кому и зачем должен обращаться. Мало того, Фромм сразу же осудил всяческие обращение абстрактных людей к абстрактной власти, подчеркнув в первом пункте, что им интересно только небольшие аспекты кризиса, и не обратились (к кому, блин?) с более глобальными и всеохватывающими вопросами. Интересно ещё одно – а как обращения по определённым вопросам к сильным мира сего (я так предполагаю), которые этот кризис и устроили, поможет разрешить данную проблему войны во Вьетнаме? Обивание порогов крупных буржуа вряд ли как сможет изменить текущее положение дел. Следовало бы поинтересоваться, кому выгодна эта война, зачем она ведётся. Только от ответов на данные вопросы, можно было бы проработать какую-то стратегию и тактику, чтобы этот конфликт прекратить. Абстрактный человек абстрактную власть уговорами не победит. Во-вторых, вопросы силы разума и человеческого сердца. Мы поняли, что Фромм хотел бы чтобы люди чаще, обращались к власти, уговаривали её для решения выгодного для них конфликта. Теперь же, автор говорит о том, с какими глобальными вопросами должны были обратиться абстрактные люди к сильным мира сего – с вопросами о силе разума и взывания к человеческому сердцу… Эх, ну откуда такая детская наивность? Может господин Фромм не в курсе про движение хиппи в США, которое как раз-таки и призывало к доброте и человеческому сердцу. Как известно, толком никаких результатов это движение не добилось, а в основном маргинализировалось, чем и воспользовались правящие круги. Мало того, Фромм всецело недоволен, что обращения абстрактных людей к абстрактной власти были лишь критическими и обвиняющими. Наверное, стоило мило обивать пороги сильных мира сего и мило просить закончить войну, приправляя просьбу словом «пожалуйста». Хотя, стоило бы призвать к стачкам и забастовкам среди трудового населения США, чтобы власть действительно услышала их и поумерила свои колониальные аппетиты. Стоило бы жёстко осудить действия власти и призвать к выводу войск из Вьетнама. Но нет, у нас тут про любовь и силу разума, которой далеко не блещет сам автор. В- третьих, непонятно о какой детальности может идти речь, если в предыдущем пункте автор рассуждает о человеческом сердце и силе разума. Интересно, а призывы к выводу войск из Вьетнама, как пример, могут относиться к доброте? Или, это совсем ненужный конструктив? Конечно же, Фромм понимает, что это единственное рациональное требование, но ведь надо подыграть правящему классу, чтобы не потерять тёплого местечка. И поэтому нам рассказывается о каких-то ещё более детальных мерах, чтобы выйти из боевых действий. Как мы понимаем, требование просто вывода войск не являются для Фромма чем-то детальным, и он обращается к любимому приему – абстракции, беззубой и непонятной. Что мы и видим в третьем пункте. И, в-четвёртых, Фромм сокрушается о недостаточности авторитета людей, которые решили к правящим классам обратиться… Это как кульминация, закономерный итог воззрений нашего автора. А теперь, составим общую картину, как по Фромму должны были выглядеть абстрактные люди и что они должны были сделать: