Kitabı oku: «Сокровища бродяг», sayfa 4
5
«Анимус» висит перед глазами Пола и впечатляет фиксера элегантностью своих форм. В нем смешиваются продуманность и эстетика – уникальное сочетание для космических кораблей. Инженер был почти что гением.
И фиксеру голографическая проекция «Фукуды» рядом с кораблем Ингрид кажется откровенным примером безвкусицы. Все равно что сравнивать надувной матрас с яхтой.
Он садится в одно из кресел на мостике и выводит на отдельный экран навигационные данные. Судя по всему, они находятся на дальнем рубеже освоенного космоса. Поблизости лишь одна отметка – автономная орбитальная станция у планеты на второй фазе терраформирования
По всей видимости, именно для ее обслуживания «Фукуда» и прыгнул в этот сектор.
– Какого черта здесь забыл научный корабль? – хмурится Пол. – Я не вижу в этом секторе ничего интересного.
– Без понятия. Я просыпалась на «Анимусе» – ничего секретного не заметила. Обычная команда научного судна. Стандартный, но хороший набор оборудования и лаба. Возможно, мы исследовали здесь какой-то необычный планетоид или искали редкие ресурсы. Когда я проснулась, это уже не имело значения. Половина экипажа была мертва.
– Ты можешь примерно восстановить картину событий?
– Все, кто был на мостике, погибли очень быстро. Думаю, корабль начал получать передачу и перестал реагировать на команды. Кто-то решил дернуть рубильник, и «Анимус» ответил агрессивно. Использовал утилитарный туман.
– Поэтому ты отключила его на «Фукуде», – догадывается Пол.
– Да. И не только поэтому. Дальше с туманом стало еще хуже. – Ингрид замолкает, и в этот момент Пол замечает на ее лице то, что считал несовместимым с остальным паттерном девушки.
Спасибо корпоративному биотеху, у фиксеров очень хорошая память. Но Ингрид в эту минуту приходится делать усилие, чтобы вернуться мыслями на свой корабль. Она не врет – там действительно случилось что-то очень плохое. Что-то, что даже ее, накачанную спецхимией, выбивало из равновесия даже сейчас.
– Меня разбудили вручную. Биолог и корабельный инженер, напуганные до усрачки. К тому моменту прошло три часа после контакта с Сигналом.
– Как они продержались столько времени?
– Инженер использовал какую-то штуку. Вроде глушилки малого радиуса. Она сбивала координацию нанитов в утилитарном тумане. Но, насколько я успела понять, «Анимус» не то чтобы ставил себе целью выкосить экипаж. Он скорее пытался свести их с ума. Использовал спаймскейп и превращал виртуальный слой корабля в аттракцион шизофрении.
– Что это значит?
– Сначала он склеивал все подряд и использовал максимальное наложение. Образы, данные, сюжеты. Чье-то сообщение двухлетней давности, смешанное с текстом корабельного справочника и художественным фильмом из библиотеки. Когда остальной экипаж попытался восстановить контроль над судном, «Анимус» ответил. Он резко сменил тактику и начал создавать очень правдоподобные сюжеты. Делал виртуальные копии экипажа, которые пытались убить друг друга. В неразберихе кто-то начал стрелять.
– Это все со слов биолога и инженера?
– Да. И они были на грани срыва, Пол.
– Ты ввела препараты?
– Что? – переспрашивает Ингрид, и в ее голосе слышится нарастающая ярость.
– Ты сказала, тебя разбудили биолог и инженер…
– Они отрубили капсулу от корабля, но вручную ввели номер критической ситуации, если тебя это интересует. Да, я приняла гребаные препараты.
Пол делает успокаивающий жест ладонью. По его мнению – успокаивающий.
– Я должен был спросить.
– Да пошел ты, – уже тише отвечает девушка.
– Я слышал, подобную тактику иногда используют пираты. Они ломают корабельный ИскИн и подключают свой собственный, наученный обманывать экипаж при помощи спаймскейпа.
Пол предвидит очередное агрессивное возражение и старательно выбирает формулировки.
– Я хочу сказать, что мы должны учитывать все варианты. Сигнал – не самое вероятное объяснение случившегося.
К своему удивлению, Райнер не обнаруживает никакой реакции на лице девушки. Она ухмыляется. И просто продолжает рассказ.
– Мы вышли из медотсека и хотели добраться до мостика. А потом увидели трупы. Мертвецы шевелились посреди коридора, облепленные слоем нанитов. Их мышцы сокращались. Глаза двигались. Они пытались издавать звуки. И мы предварительно отключили оптические импланты. Никакого спаймскейпа. Это ты как объяснишь?
Пол хмурится. Раскладывает в голове факты и отсекает маловероятное от невозможного. Использовать наниты, чтобы воздействовать на нервную систему мертвых членов экипажа и сделать из них живых кукол – противоречило видимой логике, но в теории было реально.
Райнер старается сохранять объективность, но замечает внутри себя отклонение. Он хочет верить в историю девушки, потому что видит ее веру в собственные слова.
– Прости, – говорит он первое, что приходит на ум.
Ингрид делает глубокий вдох и закрывает глаза, пытаясь успокоиться.
– За что? За то, что считаешь меня поехавшей? Инженер попытался на них напасть и погиб. Туман вырос прямо из тел мертвецов. Он не летал, а тянулся тонкими нитями. Облепил голову инженера и задушил его, а потом добрался до глушилки. Так мы остались без защиты, но он не нападал. Наниты просто парили вокруг нас, пока мертвецы пытались что-то сказать. У них не получалось, и тогда туман поменял форму. Превратился в силуэт человека. Открывал рот… то, что должно было быть ртом… И повторял наши движения.
Море в голове Пола Райнера вновь загорается солнечными бликами.
– Он не стремился убить экипаж, – озвучивает фиксер свое озарение.
Ингрид кивает.
– Думаю, что так. Но биолог запаниковала – и вслед за инженером захлебнулась нанитами.
– Как ты выбралась?
– Без резких движений. Я понимала, что любая попытка навредить кораблю или сбежать спровоцирует ИскИн на атаку. Но пока я двигалась медленно, утилитарный туман просто повторял мои движения и парил вокруг. Трупы пытались делать то же самое, но все время падали. Я добралась до шлюза и смогла надеть скафандр, когда поняла, что корабль не расценивает это как угрозу. Попыталась подойти к терминалу – и наниты заметно ускорились. Мой дубликат начал сыпаться. Отступила на шаг – все успокоилось.
– Биолог и инженер остались неподвижны?
– Я не видела. И не нашлось желания возвращаться. Мне надо было отвлечь утилитарный туман. Я подумала: раз он мимикрирует, надо на время перегрузить его задачами. Поэтому я зашла на биосклад и открыла капсулы с метабионом.
– Умно, – кивает Пол.
На научном корабле всегда есть приличный запас – чтобы в случае обнаружения подходящей для колонизации планеты запрограммировать чудо-бактерии должным образом и выстрелить ими по поверхности.
Как бы сам Райнер ни относился к этому открытию человечества, он всегда признавал, что оно перевернуло космическую экспансию. Даже среди ученых существовал миф, что эти экстремофилы2 были производной биотеха высокоразвитой инопланетной цивилизации.
Метабион обожал агрессивную среду, очень быстро размножался и эволюционировал. И как выяснилось, поддавался тонкой генетической настройке. За двадцать лет правильно запрограммированная партия бактерий могла перестроить состав атмосферы на маленькой планете.
– Туман среагировал мгновенно. Я всю комнату заполнила метабионом. И думаю, ИскИн воспринимал каждый сгусток бактерий за новое живое существо. У него даже не хватало нанитов, чтобы отзеркалить их все.
– Он забыл про тебя, – понимает Пол. – И ты спокойно сбежала через шлюз, врубив на выходе сигнал бедствия.
Наконец-то он ясно видит часть паттерна. Вот она – четкая логика в движении волн, настолько кристально ясная, что хочется разбежаться по берегу и с брызгами ворваться в нее, нырнуть с головой. Но Пол оборачивается – и берега больше нет.
Есть только море. Во все стороны – до самого горизонта. И в чистую, идеальную логику правил игры пробирается сомнение…
– Ты поразительно догадлив. Поздравляю.
Ингрид резко встает и уходит в другую часть мостика, не давая Райнеру увидеть своего лица.
Когда ты в последний раз боялся, Пол?
Если она права, это второй в истории случай контакта с Сигналом.
«Второй случай, о котором кто-то пока может рассказать», – мысленно поправляет себя фиксер. Он вспоминает свое восхищение коллапсом Земли и пытается разобрать, что он чувствует теперь. Но или не находит в своих эмоциях ничего, или боится заглянуть слишком глубоко.
– Мы уничтожим «Анимус» и улетим отсюда.
– Желаю удачи, – огрызается Ингрид и быстрым шагом выходит с мостика. – Заодно лог посмотришь. Тебе понравится.
Почему она сказала про лог?
Райнер поворачивается к терминалу и убирает навигационную схему. Открывает историю активности.
Включение основного двигателя.
Остановка – через несколько секунд.
Включение.
Остановка.
Включение.
Остановка.
Но никаких отчетов об ошибках или неисправностях. Двигатель выключался по команде с контрольного пульта.
Пол застревает в своих размышлениях и открывает лог внешних сканеров. Они оказываются полностью настроены на мониторинг активности «Анимуса». Он просматривает историю зафиксированных событий, и волна пытается сбить Райнера с ног.
«Анимус» – научное судно. Оружейных систем на нем нет. Зато есть зонды для геологической разведки. И по сути своей это многоступенчатый космический аппарат с отделяемым зарядом взрывчатки в носовой части.
«Фукуда» висит на прицеле. И при любой попытке к бегству «Анимус» взводит курок.
6
Пол находит Ингрид в одной из кают на верхней палубе, но не решается показаться в дверях и старается дышать как можно тише. Фиксерская химия ослабляет хватку, но оставляет после себя что угодно, кроме внутреннего равновесия.
Райнер сбит с толку из-за Сигнала. Но еще сильнее он сбит с толку из-за нее. Из-за того, как она выглядит, двигается, смотрит. И больше всего – из-за их разговора.
Фиксер сотни раз представлял встречу с ней. Прокручивал ее истории в голове, как она реконструировала его собственные с помощью своей программы. Он вспоминал все то, чем так хотел поделиться. И сопоставлял с тем, что произошло между ними за последние полчаса.
– Ты очень громко думаешь, Пол.
Он вздыхает и заходит в каюту. Ингрид сидит в конце комнаты, согнув ноги так, чтобы упереться спиной в стену. Ее лицо не выражает ровным счетом ничего. Оглянувшись, Райнер видит на стене голографический экран с фотографиями. Похоже на альбом с какого-то путешествия или пикника на природе. Судя по фоновому пейзажу – не на Земле… Хотя что он сейчас знает о Земле.
Пол садится рядом с девушкой и вместе с ней рассматривает чужие воспоминания.
– Я не хотел, чтобы все так было, – говорит он. – Я вел себя по-свински. Я… был ненастоящим.
Ингрид долго молчит в ответ. Только ее указательный палец повторяет монотонное движение в воздухе, листая фотографии.
– Мы могли бы поспорить о природе настоящего на расстоянии нескольких сотен световых лет от Земли, но этот разговор никуда не ведет, – медленно, почти по словам, цитирует она отрывок из его истории. – Как думаешь, мы умрем здесь?
Ему очень хочется сказать что-то ободряющее.
– Я не знаю, – тихо отвечает он. – Не похоже, что «Анимус»… Сигнал хочет нас убить.
– Понятно, – равнодушно отвечает она и кивает на экран. – Хотел бы там поселиться?
На картинке молодой темноволосый мужчина держит за руку нагнувшуюся над обрывом девушку. Оба смотрят в камеру с картинно открытыми ртами. На фоне видно раскинувшийся до горизонта лес и изгибающуюся лентой полосу побережья.
– Я все детство прожил у моря. Оно было холодное, не покупаешься. Но мне нравилось выходить на берег и просто смотреть на волны. Знаешь, на солнечные блики, отражающиеся от воды. Особенно на закате. Мне всегда казалось, что, если смотреть достаточно долго, я смогу найти в них какой-то порядок. Понять замысел моря. А потом приходишь домой, ложишься спать. Закрываешь глаза – и эти блики продолжают бегать. Будто отпечатались на глазах.
– А я однажды чуть не утонула, – произносят губы Ингрид. – Я подростком была. На спор поплыла до торчащего рыбацкого буйка в центре озера. Доплыла, а на обратный путь сил не хватало.
Ингрид продолжает листать фотографии, а Пол погружается в свое ощущение тупика. Он вздыхает и собирается уйти. Может, ей просто надо побыть наедине с собой… Райнер смотрит на фотографии и море обволакивает его ноги холодным течением, до мурашек…
– Ты их убила, да?
Ее указательный палец замирает в воздухе.
– Они хотели произвести стыковку. Я пыталась их убедить, уговаривала, но они словно не слышали… – Ингрид вздыхает и опускает руку. – Те, кто задохнулся, случайно погибли. Я время рассчитала, просто вырубить их хотела. А остальные меня застукали и оттащили от терминала. Думали, я их друзей выкинуть за борт собираюсь. Убить меня пытались. Дальше просто фиксерская хрень врубилась. Все на рефлексах. Так быстро.
Она поднимает руку и снова перелистывает фотографию.
– И я думаю постоянно: «Сейчас меня стимуляторы отпустят, и накроет». А все не накрывает. Вот я смотрю на его фотки – и ничего нет… И я просто хочу, чтобы ты что-то умное сказал сейчас.
И Пол кивает.
– А нас потому и выбрали. Помнишь тот мысленный эксперимент с вагонеткой, где надо пути переключать? Они бы поступили так же, как ты поступила. Просто фиксеры все эти решения принимают быстрее – и без угрызений совести. Но пока мы способны вот так сидеть и чувствовать себя дерьмом, все не так уж плохо…
– Звучит не очень оптимистично.
– Тебе просто нравится верить в свою пустоту внутри. Как в той истории, которую ты мне оставляла. Только не сидела бы ты здесь с этой пустотой. А это уже какое-то доказательство человечности, разве нет?
Она прислоняется щекой к его плечу.
– В моих историях ты умничаешь более изощренно.
– Видимо, твои научили меня быть почестнее с собой.
