Kitabı oku: «Академия попаданок. Четвертый семестр», sayfa 3

6

Обед был очень сытным. Вот если что говорить о нашем пребывании в деревне Светлень хорошего, то именно эти четыре слова: «Обед был очень сытным». Щи из свежей капусты с кругами жира, гречневая каша с бараньим боком, мягкий хлеб с хрустящей корочкой, сочащиеся соком ароматные куриные ножки, свежие огурцы с непередаваемым хрустом и запахом, парное молоко с пенкой сливок. Даже сейчас, когда вспоминаю об обеде в крестьянской избе, то слюнки капают на пергамент.

Мы сидели в просторной комнате, где на стенах висели связки сушеных растений, большую часть которых я даже не знала, хотя и проходили в Академии растениеводство. В углу обязательная прялка и целую стену занимала беленая печь. С печи поблескивали глазенками пятеро мальчишек, сыновей Цвинкаря. Его жена, Тулия, очень быстро нашла с нами общий язык, и мы с Агапой даже помогли ей накрывать на стол.

Цвинкарь оказался радушным хозяином, старался угодить во всём и даже достал из погреба своё достояние – мухоморовую настойку. Он предложил нам попробовать искусство местного самогоноварения, но мы дружно отказались от подобного эксперимента. Слишком уж хотелось жить.

– Дык я и талдычу, милсдарь маг, што завелась у нас тварюка поганая и рыскает по ночам округ деревни. Мы уж и забор супротив неё поставили, но токмо это не преграда для перекидыша – перемахивает одним махом, как куря через плетень. Задирала то овечу, то теля, а уж когда один раз Перепелёнок по малой нужде вышел… Семь годков мальцу было. Вот с той поры и не выходим на улицу опосля закату. Боязно. Ты уж избавь нас от этой напасти, милсдарь маг, а мы за ценой-то не постоим. Скинемся всем миром и отдадим последние… пять секундарей.

Я едва не поперхнулась молоком – секундари в этом мире были аналогом наших копеек. И это за защиту от оборотня, который уже вкусил человеческой крови? Нет, я понимаю, что мы должны сделать это бесплатно, но если уж предлагать деньги главе весьма небедной деревни, то не такие же мизерные…

– Пятьдесят, – отрезал Похотун.

– Да смилуйтесь, милсдарь маг, откель же мы возьмем пятьдесят секундарей? – округлил глаза Цвинкарь. – У нас и пшеница не уродилась, и лес заботой обделил – ни одного гриба по осени. Доедаем последнее, дальше вообще по миру пойдем. И так пять секундарей наскребли всей деревней, а вы…

– Часандров, – тем же тоном сказал Похотун.

– Што-о-о? – челюсть Цвинкаря упала на столешницу с такой силой, что миски и плошки подскочили едва ли не до потолка. – Да откель же у нас такие деньжищи-то? Энто же цельное стадо коров можно купить, да ещё и на баранки останется. Энто же нет никакой возможности, милсдарь маг… Пятьдесят часандров, да такие деньжищи токмо у короля Гиспаны и имеются, да не будет икаться ему после королевской похлебки и долгие лета ему жизни сладкой. Нет, милсдарь маг, не согласные мы.

– Ну, раз не согласны, то и говорить дальше не о чем, – поднялся маг. – Благодарю за угощение, всё было очень вкусно. Девочки, пойдем. Нам тут делать нечего. Крестьяне и сами справятся.

Снова неведомая сила подняла нас на ноги и повлекла за магом. Но если эта сила не давала нам сопротивляться, то вот язык был свободен, и я не могла удержаться от колкости:

– Я думаю, что мы сможем избавить деревню от оборотня и за пять секундарей! Ведь это такие большие деньги для нас!

Надо было видеть, как вспыхнуло радостью лицо Цвинкаря и как помрачнело лицо мага. Я лучезарно улыбнулась Похотуну в ответ.

– Дык вот и я о том же – последнее ить отдаем, от сердца отрываем, малых детушек без сосалок на палочке оставляем. Правду говорит девка красавная – пять секундарей достаточно.

– Часандров, – проворчал Похотун.

– Да ладно вам, Великий маг, – поддержала развлечение Агапа. – Мы ведь и так делаем доброе дело – могли бы и вовсе денег не брать.

– Как тебя звать-то, красавица? Я за тебя всем богам молиться буду, – расцвел Цвинкарь в самой радушной улыбке.

– Пятьдесят часандров и ни секундарем меньше! – прорычал маг и вышел из избы.

Нас потащило следом. Я успела ободряюще подмигнуть Цвиркуну, мол, не робей – мы уболтаем мага.

Уже на улице маг остановился у заросшего крапивой плетня и хмуро посмотрел на нас.

А мы что?

Мы начали ковырять носками туфель землю, как будто собрались на рыбалку и нам срочно понадобились черви. Я макушкой ощущала его огненный взгляд – ещё немного и волосы задымятся, а то и вовсе вспыхнут.

– Значит так, вы не лезете в разговор, а я продолжаю ваше обучение. Если будете вставлять палки в колеса, то отправитесь обратно в замок и будете там сидеть до скончания века.

Слова падали как капли горящей пластмассы, которую на палке держит мальчишка.

– Тебе бы палку в одно место вставить… и провернуть три раза, – прошептала я.

Агапа улыбнулась, а маг пошел красными пятнами.

– Что-о-о? – тихим голосом проговорил Похотун. – Вы будете брыкаться? В таком случае – летим обратно.

Он повернулся и пошел по пыльной дороге, поднимая обиженные облачка. Не знаю, как облачка пыли могут быть обиженными, но у мага они выглядели именно такими. Его спина снова была прямой, а кулаки сжаты. Явно он находился не в самом лучшем расположении духа.

– Мы просим прощения, – проговорила Агапа, когда невидимое что-то потащило нас за магом. – Больше не будем. Честно-честно…

– Точно не будете? – спросила спина мага.

– Точно не будем, – ответила ей Агапа.

Маг постоял посреди деревни, хмыкнул и развернулся. Он с каменным лицом прошел мимо нас и снова нырнул в избу Цвинкаря.

– Ты чего? – прошипела я, когда нас потащило следом.

– А чего? Вот отправимся обратно в замок, а ведь нам ещё нужны ингредиенты для спасения Симпатира. Или ты забыла?

– Волосок из уха оборотня… – ахнула я. – Агапа, вот ты молодчинка какая, а я напрочь про это забыла.

Подруга только улыбнулась и подмигнула мне. Хорошо иметь такую подругу – никогда не забудет главного, хотя и трусиха ужасная.

– Марина! Марина-а-а! – донеслось из кармана платья.

Я вытащила зеркальце, там маячила озабоченная мордашка Маньяры.

– Вы чего не отзываетесь? Я уже и так пищала и этак, а вы всё молчите. Что у вас там?

– Да мы прилетели в деревню Светень, тут оборотень досаждает жителям. Вот сейчас Похотун торгуется за цену освобождения от этого оборотня. Ему предлагают пять секундарей, а он хочет пятьдесят часандров.

– Ну, в принципе это нормальная цена, – кивнула Маньяра. – А тем более для Гиспаны, это небедное королевство.

– Мы с Агапой немного постарались сбить цену, так он очень сильно разозлился.

– Я бы тоже разозлилась, если честно.

– Ладно, разозлилась бы она… – отмахнулась я от укоризненного взгляда Маньяры. – Ты чего нас вызывала?

– На сердце что-то тяжеловато, тревожно стало за вас. Вот прямо что-то должно произойти, но что именно, я пока не могу сказать. Да и Шимун тоже весь день плачет, а этого за ним не замечала ни разу – твердый, как и его отец.

– Да всё нормально будет, не переживай. Шимуна чмокни за нас, Дримли тоже не забудь. Мы отчитаемся о победе над оборотнем сразу же, как только победим. Вон Агапа напомнила о волоске из уха, тоже полезная вещь будет.

– А ведь и точно, вы же собираете на лекарство для Симпатира. Ну, я жду вестей и ерзаю на месте.

– Помощницы мои верные! – донеслось из избы. – Мы договорились с уважаемым Цвинкарем, вы можете зайти.

Мы можем зайти? А если мы не хотим?

Похоже, что Похотуну было наплевать на наши желания, поскольку неведомая сила просто затащила нас внутрь и представила пред ясные очи находящихся там. Я пыталась зацепиться за косяк, но пальцы предательски разжались.

– На чем сошлись? – спросила я, чтобы скрыть своё недовольство.

– Да, на пятидесяти часандрах, – упавшим голосом проговорил Цвинкарь.

7

Ночь принесла с собой прохладу и далекий волчий вой. Мы обрадовались первому и не очень второму, так как вместе с наступлением сумерек умчались в неизвестность крылатые кровососы-комары.

Фалька вышла на усыпанный звездами небосклон и как начала разливать вокруг свой зеленый свет… Сегодня местная луна была полной, как будто возвращалась с каникул из деревни от бабушки. Если у вас есть бабушка в деревне, то вы поймете, о чем я говорю.

Наша троица храбро засела в кустах, неподалеку от главных ворот. Похотун застыл деревянным изваянием, а мы с Агапой всё никак не могли устроиться. Ерзали, шмыгали носами, пересаживались с места на место, в общем, вели себя совсем не так, как полагается вести себя в засаде.

– Или вы перестанете ерзать, или я на вас обеих наложу заклинание паралича, – наконец не выдержал маг.

– Да тут неудобно и крапива на шею бросается, – прошептала я в ответ.

– А у меня муравьи ползают, – плачущим голосом уведомила нас Агапа.

– Какие муравьи? Ночь на дворе, все муравьи давно спят, – отрезал маг.

– Тогда это ночные муравьи… Но ползают же, – проговорила Агапа.

Маг только вздохнул и снова превратился в статую, словно его по затылку огрел корень древостуна.

Мы ещё немного пошуршали ветками, а после прислонились друг к другу плечами и превратились в слух. Так как никаких оборотней поблизости не наблюдалось, мы даже закрыли глаза, чтобы лучше слышать, если вдруг этот перекидыш начнет подкрадываться.

Ветер трепал по-дружески вытянутые листья рябин над нашими головами и, казалось, тоже устраивался в засаде, чтобы поймать оборотня. Не знаю, какая польза была бы от ветра, если бы вдруг нам предстояло драться? Скорее всего ветер мог бы швырнуть в глаза оборотня горсть песка, а пока тот чихал и вытирался, мы бы его схомутали… наказали… выдернули из уха…

Я сама не заметила, как задремала и прозевала появление того самого, кого мы ждали. Проснулась только оттого, что маг быстро рванулся из кустов и опрокинул нас вместе с Агапой.

В своё оправдание могу сказать, что подруга тоже задремала!

Когда я открыла глаза, то сразу же увидела катающийся по траве клубок из которого высовывались руки и ноги.

– Агапа! Обходи их справа! Я их слева обойду! – крикнула я и бросилась вперед.

– А зачем их обходить? – донеслось мне вслед.

– У нас есть шанс слинять! – ответила я подруге уже на бегу.

Агапа всего пять секунд сомневалась, а потом позади раздался топот её ножек. Нас не держали никакие узы волшебства. Мы были свободны, а маг занят.

Это был наш шанс к спасению!!!

– Помогите-е-е, – послышался хрип полузадушенного голоса.

Ага, так мы и бросились на помощь – нам-то никто не помогает.

– Марина, помоги! – теперь мне в спину долетел уже голос Агапы.

Вот же заноза и надо было ей вмешаться…

Я с сожалением повернулась к битве в траве. А ведь могли и убежать, но что остановило? Помощь неизвестному незнакомцу? Ну неужели это так было необходимо?

Агапа вмешалась в схватку и через полсекунды уже летела прочь, зажимая лоб ладошкой. Непонятно, от кого она выхватила удар, то ли от незнакомца, то ли от Похотуна.

Плюшки-ватрушки, ну нельзя же лезть в чужую драку, если не хочешь быть побитой. Когда я дралась с девчонками на дискотеке во времена бурной молодости, то к нам даже крепкие мужики боялись подойти. Опасались.

Похоже, что Агапа не знала этих простых принципов выживания и кинулась спасать…

Зеленая луна Фалька осветила дерущихся. У меня вырвался нервный ик. Ещё бы ему не вырваться от увиденного.

Плюшки-ватрушки, да под магом копошился мой суслягух. Вот уж кого не ожидала увидеть в этой глуши, так это моего вредного фамильяра. Полузадушенный симбиоз суслика и лягушки тем не менее не собирался сдаваться, а дрался как лев. Он хлестал по лицу Похотуна лягушачьими лапками и даже старался прокусить черную мантию острыми зубками суслика.

Вот только силы были явно не равны – маг всё-таки побеждал и уже надавил коленом на шейку моего фамильяра.

– Ты сейчас сдохнешь, надоедливый принц, – прошипел Похотун. – Молись своим драконьим богам…

Возможно, это только показалось мне, пока я добежала обратно и прыгнула в гущу схватки, чтобы весом сбить Похотуна с моего фамильяра.

Если вам никогда не били по лбу так, чтобы звездочки добавились к ночному небу, то вы вряд ли поймете моё состояние. Похотун был в ярости и вряд ли разбирал, кто или что на него напало. Он махнул рукой и меня снесло с него волной воздуха.

«Ага, это подключился ветер» – почему-то подумалось мне в тот момент. – «Вот только почему он не на нашей стороне?»

Тем не менее я сбила мага с полумертвого фамильяра, а суслягух не был дураком – он тут же ушел в невидимость.

– Где ты, мерзкая тварь? – прорычал поднимающийся маг. – Появись и дерись как мужчина!

– А вот барабульку тебе с маслом! – донеслось из воздуха. – Когда стану мужчиной, тогда и наваляю тебе как следует, а пока что даже не подумаю.

– Появись! – выпалил маг, взмахнул платком и в сторону голоса полетел ярко-красный шар.

Я уже говорила, что суслягух не был дураком, поэтому шар беспрепятственно долетел до дальней сосны и растекся яркой кляксой по коре. Через секунду мирно дремавшее дерево дрогнуло, медленно и величаво накренилось, а после с треском и шумом рухнуло на землю. Гул от удара быстро докатился до нас, заставив деревенских собак обеспокоенно затявкать.

– Пали-пали, через пару лет может и попадешь, – насмешливо заявил воздух совсем в другой стороне.

– Великий маг, не тронь суслягуха, – взмолилась Агапа. – Он хороший.

Вообще-то это я должна была сказать, но в тот момент была очень сильно занята потряхиванием головы и ощупыванием шишки на лбу. Судя по размерам, гематома должна вылезти знатной.

– Зачем он нам? Только мешаться будет, – процедил Похотун.

– Буду-буду, вот тебе-то обязательно буду, – снова ответил воздух, но уже в третьей стороне.

Я прямо-таки представила себе суслягуха, который перебегал с места на место и высовывал язык, дразня мага. А может и что другое высовывал – с этого хулигана станется.

– Покажись, тварь, не нервируй людей! – выкрикнул маг.

– Мы крикнем – суслягух, э-ге-гей! – вырвалось у меня в ритм песни «Дискотеки Аварии».

И маг и Агапа уставились на меня. Не сомневаюсь, что и суслягух на меня уставился тоже, просто его не было видно.

– А что? Надо же мне тоже внести лепту, – улыбнулась я, поглаживая лоб. – И вообще, я контуженная – мне можно.

– Не надо было попадаться под горячую руку, – буркнул маг.

– Так это ты рукой так? – ахнула я. – Мне показалось, что ногой зарядил.

– Надо было ногой…

С этими словами маг встал на ноги и осмотрелся. Суслягух благоразумно не показывался и, по всей видимости, даже не дышал. Крестьяне тоже не высовывались из-за забора. Понятное дело, что никто не спал в деревне, я четко слышала перешептывание за заостренными бревнами. Собаки прекратили лай, сменив его на испуганное поскуливание.

– Если попадешься на глаза, то сравняю тебя с землёй, – пробурчал маг.

– Да я…

Голос суслягуха прервал близкий волчий вой.

Мурашки рванулись по спине так быстро, словно тороплись покинуть кожу и спрятаться под кустом. Даже под зеленым светом Фальки была видна бледность Агапы. Похотун напрягся и всем телом разврнулся в ту сторону, откуда раздался звук.

Неторопливой походкой, можно сказать прогулочным шагом, к нам приближался огромный черный волк. Причем шел он на задних лапах, а правой передней опирался на щегольскую тросточку.

Плюшки-ватрушки, да ему только пенсне не хватало и цилиндра с бабочкой, чтобы стать похожим на лондонского денди.

– Доброй ночи, многоуважаемые маг, студентки академии и забавный фамильяр. Прошу прощения, что своим появлением прервал вашу увлекательную беседу, но вынужден заметить, что в эту прекрасную ночь я вознамерился хорошенько поужинать, поэтому не будете ли вы столь любезны освободить дорогу?

– Ни фига себе, во чешет, как по писаному, – вырвалось у меня.

– Увы, моя природная скромность не позволяет мне ответить словами: "Сам тащусь", поэтому просто спасибо.

Похотун без лишних слов метнул в ночного гостя зеленый шар огня. Огромный волк ушел пируэтом, который сделал бы честь самой грациозной бабочке. Казалось, что махина из шерсти, клыков и когтей вовсе не имела веса.

Маг даже не удивился, а следом выпустил целую автоматную очередь из огней. Ночь осветилась яркими вспышками и на несколько мгновений ослепила нас. Судя по взрывам и воздушным толчкам, волку явно не поздоровилось. Каким бы ловким не был оборотень, он вряд ли смог бы выжить под чередой таких убийственных шаров. Магия Похотуна вызывала уважение.

Когда же слепота прошла и стали видны очертания, то на том месте, где недавно красовался огромный волк, теперь зияла глубокая яма. Оборотня не было. Его не было ни в яме, ни возле ямы, ни позади нас, ни впереди. Нигде.

– Вот и всё, – проговорил маг. – Вот и всё…

– Справился с оборотнем? – спросил воздух голосом суслягуха. – Пойду, поставлю тебе памятник, убивец.

– Ты ещё здесь? Покажись и раздели участь с оборотнем!

– Ага, нашел дурака, – ответил воздух.

– А где оборотень? – спросила Агапа.

– Соскучился и ушел чай пить, – ответила я. – Но обещал вернуться.

Словно в подтверждение моих слов с другого конца деревни раздался режущий слух женский крик, а следом детский плач. Мы переглянулись и рванули туда, благо крестьяне успели открыть ворота.

Мы бежали так быстро, словно от скорости зависела наша жизнь. Но мы всё равно опоздали – я только увидела огромную тень, которая одним махом перелетела через деревянный частокол. Возле дома Цвирканя стояла его жена, к её подолу прижимались испуганные дети и поглядывали на нас блестящими глазенками.

Агапа вскрикнула и показала на дорожку из поблескивающих клякс. Под мертвенным светом Фальки они казались чудовищными следами ушедшей смерти…

8

Половину ночи мы прорыскали по кустам в поисках сбежавшего оборотня. К счастью, его ночной жертвой стал не человек, а коза Цвинкарей. Клочья белой шерсти с красными каплями вели нас вглубь леса, а потом неожиданно обрывались, как будто у козы выросли крылья и она взлетела вверх.

– Вот и всё, – проговорил суслягух, когда мы в очередной раз вернулись к последнему месту. – Вот и пропала козочка.

– Тебя не спросили, – буркнул маг и метнул на голос атакующий шар.

Но фамильяр так и остался невидимым, а уж попасть в невидимого суслягуха гораздо труднее, чем в глаз комара темной ночью.

– Возвращаемся, – скомандовал маг и повернулся к нам спиной.

Словно в издевку неподалеку прозвучал волчий вой, но как мы не всматривались туда – никакого движения замечено не было. Мы снова побрели за магом, подталкиваемые неведомой силой, как собачки на поводке.

– Я могу расколдовать вас, и мы слиняем отсюда, – прошептал над моим ухом суслягух.

– А смысл? Если маг не может победить оборотня, то волчара вырежет всю деревню…

– А вы-то чем можете помочь?

– Не знаю, но что-то внутри подсказывает, что мы должны остаться. Вот есть такая фигня, называется чуечка. Вроде бы головой понимаешь, что надо уйти, а чуечка подсказывает остаться.

– И часто тебя твоя "чуечка" выручала? – спросил маг, даже не повернувшись в нашу сторону.

– Редко. В лотерею ни разу не выигрывала, зато грибы хорошо в лесу ищу, – ответила я.

Маг только вздохнул и махнул рукой. Он продолжал идти к деревне неспешной походкой и что-то бормотал себе под нос. Или матерился, или бормотал заклинания.

– Ну и дура, – ощутила я шлепок по загривку и потом голос суслягуха стих.

Раздалось ухание совы и над нами пролетело беловатое тело. Я почему-то вспомнила Гарри Поттера и его Буклю. В лесу было темно, как в одном месте у афроамериканца. Мы с Агапой зажгли над головами небольшие фонарики, которые светлячками парили перед нами и рассеивали тьму. Так хотя бы могли идти по лесу и не бояться расквасить носы.

– Марина, мне совсем здесь не нравится, – проговорила Агапа дрожащим голосом.

– Ну и зря, я вот в полном восторге, – буркнула я в ответ.

– А я платье порвала.

– Не страшно, главное, что сами живы-здоровы.

– Не отставайте! – прикрикнул маг. – Если на вас нападет оборотень, то не только платья могут быть порванными. Будете потом в полнолуние бегать в волчьем обличии.

Мы переглянулись и поторопились догнать мага. Хотя он и вредный, но рядом с ним как-то безопаснее.

Вскоре показалась деревня. В предрассветных сумерках ярко горели факелы и особенно геройски вздымались к небу вилы. Похоже, что крестьяне были готовы ко встрече с оборотнем. Вот только вряд ли оборотень был готов к встрече с крестьянами. Вряд ли он побрился и побрызгался духами. Скорее всего этот уникум уминал где-нибудь козу за обе щеки, оставив на черный день рожки да ножки.

– Милсдарь маг, ты жо обещал нас избавить от перекидыша… А что выходит-то? Ни денег, ни козы, – причитающим голосом сообщил Цвинкарь.

– Всё под контролем, – отрезал маг и хотел было пройти мимо крестьян.

– Милсдарь маг, а коза-то денег стоит, – заканючил Цвинкарь. – От победишь ты тварюку проклятущую, сожжем мы его, а пепел по ветру развеем… А кто мне Свитанку вернет? Она же почитай нас пять годков молоком да шерстью одаривала…

– Цвинкарь! – одернул его Похотун. – Я могу прямо сейчас тебе предоставить виновника всех бед. Вот прямо сейчас взмахну платком и пред вами предстанет оборотень. Голодный, злой, жестокий оборотень. Вот только кто после такого выживет, это уже меня не касается. Итак, раз! Два!..

Цифры «три» почему-то никто не стал ждать. Первой завизжала какая-то старуха с веником в руке. Она бодро выбросила свой веник и, подобрав юбки, живо потрусила к дому, как будто она неожиданно вспомнила, что забыла выключить утюг, молоко закипало на плите и поросята не кормлены.

Следом за бодрой бабулькой храбро разбежались остальные жители деревни Светень. На улице остались только мы и Цвинкарь. Мужчина почесал голову, посмотрел по сторонам и горестно вздохнул. Так может вздыхать только человек, который разочаровался в политике государства.

– Значитца, денег обратно я не получу? – с искоркой надежды в голосе спросил Цвинкарь у мага.

Тот отрицательно покачал головой и прошел в дом. Цвинкарь опустил голову вниз. Он поплелся следом, не глядя на нас, и бормоча что-то себе под нос. Он то ли проклинал жадного мага, то ли жаловался на трусливых соседей, то ли обсуждал сам с собой погоду.

– Плюшки-ватрушки, ну и скотина же этот Похотун, – вырвалось у меня. – Нас не отпускает, на деньги разводит, да ещё и угрожает деревенским. Вот же, блин, спаситель местного разлива нашелся.

– И не говори, Марина. Я сама в шоке. А бедного суслягуха вообще едва не покалечил, – поддержала меня Агапа. – Как таких только Земля носит?

На этот риторический вопрос я не могла ответить. Ещё и не таких носила Земля. Если вспомнить, кто начинал великие войны, то сердце кровью обливается, но тут другое. Тут маг, который вредничает, и вроде бы пока не начал войну. Хотя, если его заколдованные иглотыки станут женами королей, то до объявления этих разрушительных мероприятий не так уж и далеко.

– Меня обсуждаете? – выглянул Похотун. – Ну и зря, там яичница на столе стынет.

– Почему ты не победил оборотня? – спросила я в лоб. – Почему назвал суслягуха принцем? Он же бывший мельник… Что ты знаешь такого, о чем на знаем мы?

– Много чего знаю, – скривился маг. – Со временем и вы узнаете. А сейчас пошли есть. Тулия не зря старалась.

Мы уже успели узнать, что Тулией звали жену Цвинкаря, заботливую женщину, чью красоту съел тяжелый крестьянский труд. Былые отблески женской прелести ещё отражались в её редкой улыбке или в блеске глаз, когда она поглядывала на детей, но в остальном она почему-то старалась скрывать своё лицо.

Подобным поведением она мне напомнила девушек Ближнего Востока, которые вынуждены свою красоту прятать под хиджабом и показывать только мужу. Хорошо ещё, что сейчас всё больше и больше открывают лица, а то париться под мешковиной в сорокоградусную жару то ещё удовольствие.

Яичница и в самом деле была вкусной. Сколько раз я делала такой завтрак по утрам, пока собиралась на работу, и ни разу яичница не получалась такой воздушной и в то же время наполняющей желудок. Я съела всего тарелку, чуть не проглотила язык, но отстранилась от стола, сыто отдуваясь. Нет, без магии тут точно не обошлось, точно что-то подмешано в пищу.

Трое детишек уже успели поесть и веселой стайкой умчались на улицу. За столом остались одни взрослые. Маг уткнулся в свою тарелку и задумчиво уминал завтрак.

– Вкусно? Положить ещё? – блеснули на миг белые зубки Тулии, когда она посмотрела на меня.

– Спасибо, но ещё кусочек в меня вряд ли полезет, – охнула я. – Нет, всё вкусно, вы не подумайте, но я забила желудок по самое горлышко.

– Энто моя женушка шуткует так. Она всех гостей потчует до отвала, а опосля спрашивает о добавке. Никто ещё добавки не попросил, – с гордостью произнес Цвинкарь.

– А где так готовить научилась, Тулия? – спросил маг.

Он не поднимал головы, всё также ковыряя вилкой в тарелке.

– Дык в замке короля она поварихой была, – ответил за жену Цвинкарь. – Вот там и научилася.

– Из замка в деревню перебралась? Странный выбор.

– А вот захотелося ей так, милсдарь маг, – почему-то посуровел Цвинкарь. – Не всё же в клетке-то ютиться, захотелося и на воле полетать.

Тулия понуро собирала со стола. Она молчала. Мы с Агапой помогли ей донести глиняные тарелки до шайки с водой, и я заметила, как слезинка блеснула на щеке жены Цвинкаря.

Что-то тут не то происходит. Или Цвинкарь что-то недоговаривает, или Тулия что-то умалчивает. Маг же в это время мрачно допивал молоко, последнее молоко пропавшей козы.

И ведь даже не подавился ни разу! А ведь мог хотя бы поперхнуться для приличия…

Словно в ответ на наши с Агапой гневные взоры, он поднял белобрысую голову и прожег нас взглядом:

– Раз поели, то отправляемся в лес. Нам ещё нужно собрать нужные травы.

– Какие травы? – спросила я. – Для чего?

– Будем травить оборотня, – отрезал маг.

В этот миг из рук Тулии выпала тарелка и с веселым звоном разлетелась на куски. Женщина растерянно посмотрела на острые осколки, а потом опустилась на колени и начала осторожно их собирать в кучу.

– Как говорят у вас на Земле – на счастье, – проскрипел маг, а потом хрипло расхохотался.

Мы с Агапой только нахмурились, а вот с лица Тулии упало ещё две слезинки. Цвинкарь почему-то мрачно сопел и смотрел перед собой.

Мы помогли поднять осколки и выпрямились. Маг поднялся со скамьи и вышел, не проронив больше ни слова. Мы поспешили за ним.