Kitabı oku: «Сенсоры», sayfa 2

Глава 2

Чаще всего ночная смена людям представляется как наказание, ведь все спят, а ты вынужден работать, но для меня, все было наоборот. Во-первых, после такой смены мне давали два дня отгула, все же 12 часовая смена это много. Во-вторых, меня никто не дергал по мелочам, никто не справлял ночами дней рождений и не праздновал выход в отпуск. Когда в организации десять, ну может быть двадцать, человек – такие мероприятия воспринимаются хорошо, но когда сотрудников становится больше сотни, и каждую неделю случается несколько собраний – они начинают мешать.

До самого утра ничего особенного не случилось, были еще две аварии, но не сильные и наших ребят даже не дергали. Еще был один пожар, но и там все обошлось без жертв и сильных потрясений – выгорела чья-то кухня, да и только. Можно было с чистой совестью сдавать свой пост сменщику и отправляться спать, тем более, что кофе уже почти закончился.

Я пробежался по документам, заполнил необходимые отчеты и немного прибрался, мой термос каким-то чудом дал небольшую течь, и на столе осталось коричневое круглое пятно на том самом месте, где он стоял.

По обыкновению, сменял меня не Анатолий, он появится только завтра днем, а значит будет или Андрей или Серега. Лучше бы Андрей, он никогда не опаздывает, а зачастую даже приходит раньше. Оглядев кабинет придирчивым оком и не заметив ничего подозрительного, я опять плюхнулся в кресло и открыл книгу, оставались считанные минуты до конца смены, можно было ни о чем не волноваться.

– Коля, ты с больницей связался? – заглянув в мой кабинет поинтересовалась Наталья.

– Нет, а должен был?

– Ну я же просила, с аварии! – потихоньку закипала Наташа.

– А, да, связался, – запоздало понимая, о чем идет речь. – Там все нормально, он в реанимации, она в общей палате. Если она сама не решит заглянуть к мужу в гости, то он до нее не доберется.

– Хорошо, но попроси сменщика проконтролировать этот вопрос, лады? Мне надо бежать, не забудь!

И, не дожидаясь моей реакции, захлопнула дверь и умчалась. Выглядело это так, словно она бросила в меня своей “просьбой”, как мячиком, и стремглав исчезла, прежде, чем я отбил его в ответ. Делегировать поручение дело не хитрое, впрочем, как и забыть это сделать, а потому я взял липкий стикер из пачки на столе и записал: “Позвонить в больницу, узнать как дела с сенсором”.

Приклеив бумажку прямо по центру монитора, я полюбовался результатом своего труда и принялся за чтение.

Герой в книге вот-вот найдет что-то очень важное и закончить свое путешествие, но ему постоянно что-то мешает. То у него не получается купить билет, то сломалась машина, в итоге он добирался с попутками и скоро должен был добраться. Как он планирует возвращаться, оставалось для меня загадкой, но герой человек неглупый и должен был понимать, что путешествий “в один конец” обычно не бывает.

– Привет, – негромко произнес Андрей, входя в кабинет, – что читаешь?

– Да начиналось все как фантастика, а получился детектив… – попытался описать я книгу, название которой как обычно не запомнил, а уходить на первую страницу совсем не хотелось.

– Понятно, что у нас нового? За кем надо присматривать?

– Нового особо ничего, мир этой ночью не рухнул, а присмотреть – я тут тебе на монитор приклеил, в больницу надо позвонить.

– Кто-то в реанимации?

– Да и нужно убедиться, что жена к нему не прорвется, а он сам из реанимации не сбежит. Есть мнение, что у нас появились какие-то новые сектанты, но пока ничего непонятно.

– Чего хотят? Войны или мира во всем мире?

– Да кто ж их знает, но парень перед смертью, точнее перед попыткой самоубийства, сказал что он сенсор.

– Экстрасенсов знаю, были, а это что-то новенькое, – пробубнил Андрей и принялся раскладывать свои вещи.

– Ну все, давай, если что звони, – быстро произнес я и вышел за дверь, пока кофе еще действовало, нужно было срочно добраться до дома.

На улице уже прибывал народ, тут вновь были спешащие по делам клерки, девушки в деловых костюмах, в которых они должны были выглядеть старше и несметное количество “простых прохожих”. Даже странно, почему мой мозг воспринимал их именно так, впрочем, это как в пробке – любой человек, стоя в пробке, считает что только у него есть дела, а все вокруг ему просто мешают проехать. Но, если задуматься, каждая машина в пробке находится не просто так. Вряд ли кому-то придет в голову отправиться покататься на машине в час-пик, только нужда или необходимость может выгнать человека в такое время за руль.

В метро было людно, но, как обычно все двигались в обратном направлении, на станции рядом со мной было лишь несколько молодых ребят в одинаковых спортивных костюмах, видимо какая-то команда, да несколько пожилых людей. Судя по всему, для всех людей ближе к старости наступает возраст, когда они, как и я, начинают двигаться против течения. Они не торопятся на работу, не спешат вечерами на прогулку, а просто перемещаются.

Может и мне уже стоит задуматься, чем именно я собираюсь заняться дальше? Не в смысле когда приеду домой, тут как раз-таки все понятно – я буду спать, а потом. Когда устану от работы от этой бесконечной суеты вокруг несчастных случаев чужих людей и надо будет выбрать что-то спокойней, проще и тривиальней. Уходить на руководящую должность я не собираюсь, да и не особо-то зовут, если честно, а следовательно, пора бы найти запасной аэродром, вот только что-то внутри меня этому противится.

Когда я еще учился в школе, в соседнем дворе жил у нас один мужик, мы все его звали “рокером”, как и полагалось, он катался на мотоцикле с коляской, у него были длинные волосы и кожаная косуха. В те времена это была не просто редкость, а практически невозможная вещь! Косуху нельзя было купить ни за какие деньги, их не шили в союзе, а из-за бугра проще было привезти джинсы, товар надежный с постоянным спросом. Такое можно было только сшить на заказ или самому, но у него такая была и хотя выглядела весьма потрепанной, носил он ее с гордостью – это было его знамя. Ведь знамя это не ткань окрашенная в нужные цвета, это символ.

Косуха как нельзя лучше показывала: кем он являлся, каким идеалам следовал и за что боролся всю свою жизнь. Получше пацификов и фенечек на руках, впрочем, фенечки это тоже своего рода знамена, просто другие. А еще у него был кассетник, обычно он клал его в люльку мотоцикла, включал что-то душераздирающее и завораживающее одновременно и катил по своим делам.

Мне всегда казалось, что он пережил свое время, что таким надо быть в молодости, в институте, ну или может лет до двадцати, а ему было под полтинник и это вызывало диссонанс. Мне всегда казалось, что он такой взрослый, должен быть степенней, носить костюм, ходить на работу и решать какие-то важные вопросы, а не кататься на мотоцикле целыми днями. Несколько раз его забирала милиция, правда всегда отпускали, сильно пьяным я его ни разу не видел, впрочем, выпить бутылку пива и сесть за руль мотоцикла он мог запросто, не считая это чем-то запретным.

Кем он был в действительности, я так и не узнал, когда я ушел в институт, все как-то закрутилось, а потом он просто исчез. Однажды я прогуливался пешком через тот двор и не заметил вечного Ижа прикованного цепями к дереву, быть может он переехал куда-то, а может подошло его время и его больше нет. Очень не хотелось мне думать, что он продал свой мотоцикл, выкинул старую потрепанную косуху и превратился в обычного человека. Мне казалось, что это как-то неправильно, бороться всю жизнь и под конец сдаться, это как отправиться открывать америку и на полпути решить, что плывешь не туда и вернуться. Уж лучше сгинуть в шторме порвав все паруса и наглотавшись соленой воды, чем вот так – отказавшись от своей мечты.

Вот только с мечтой у меня как-то не заладилось. В детстве хотел быть космонавтом, как все, потом летчиком, потом инженером, в итоге стал спасателем. Нет, это не плохо, я не жалуюсь, скорее даже наоборот. Мне нравится, что я приношу не какую-то эфемерную пользу человечеству, а вполне себе видимую и каждодневную. Да, возможно я никогда не попаду на страницы энциклопедий, но зато есть несколько сотен человек которые искренне меня благодарили и будут помнить как именно я им помог, когда им так была нужна помощь.

На самом деле, работа спасателей не сильно отличается от любой другой, все мы в какой-то мере чем-то рискуем, беря на себя ответственность, полагаясь только на собственный опыт и знания, решаем как и что надо делать. Просто не все готовы спасать ежедневно, это надоедает. Одно дело, когда тебе звонит друг, что проколол два колеса сразу и никак не сможет добраться самостоятельно, другое дело, когда каждую смену тебе звонят по несколько раз неизвестные люди попавшие в разные неприятные ситуации.

В девяностые, работа была намного сложнее, я тогда еще не работал, но когда пришел, старожилы рассказывали разное. Бывало, что приезжали на перестрелку, увозили раненых, а как только скрывались за поворотом снова слышали выстрелы. Бывало, что приходилось тушить целые подъезды, если из-за разборок кто-то спалил несколько квартир сразу. Проблемы в обществе всегда были тесно связаны с голодом этого самого общества, в голодные годы сытый выглядит богачом.

Выбираясь на улицу на своей станции, я по привычки зажмурился, уж не знаю откуда это берется, но каждый раз после ночной смены было ощущение, что выходя из метро я выхожу из темной комнаты в яркое освещение дневного солнца. Видимо мозг подсознательно чувствовал что надо бы спать, а потому, отказывался адекватно воспринимать дневной свет как добрый знак.

Погода, впрочем, была прекрасная и ничего не предвещало обещанной на сегодня бури. Быть может это плохо так думать, но отправляясь домой перед бурей я чувствовал облегчение, потому что это не мне разгребать проблемы с поваленными деревьями, оборванными линиями электропередач и бог весть какие еще. Сегодня мне повезло, я сейчас приду домой, кофе перестанет действовать на мой организм и я моментально усну, а ближе к обеду сработает будильник, только так я смогу потом уснуть вечером и проснувшись уже завтра отправлюсь на работу.

После ночной смены всегда выпадает короткий выходной день, но у некоторых и такого нет.

Однако чем-то меня зацепил этот разговор с Натальей, что-то было странное в этом ее состоянии, не припомню, чтобы она так сильно переживала хоть раз из-за спасенных людей. Может для нее это было чем-то личным, чем-то, что заставило ее вспомнить своих близких или друзей? Ладно, это не важно, если захочет, сама расскажет, а нет – так нет.

На столе стоял остывший чай, который великолепно подошел для утоления жажды, я наконец-таки разделся и улегся в кровать. Как это ни странно, но солнечный свет совершенно не мешал мне заснуть, скорее даже наоборот, а вот соседи иногда мешали. Но сегодня был обычный рабочий день и большинство разбрелось по своим местам дневной жизни, опустошив дом. Не удивлюсь, если во всем доме нас осталось всего человек десять.

Засыпая я задумался, а почему собственно “сенсор”, что-то в этом слове мне определенно не нравилось. Есть ведь слово “датчик” или “чувства”, почему не они? Не то, чтобы я был яростным противником иностранных слов, в конце концов, командир, генерал, да и много других слов когда-то были заимствованы. Язык не мертвый камень, в котором высечено все раз и навсегда, он живой и изменяется каждый день. Просто само слово, с ним что-то было не так, я никак не мог уловить в чем именно проблема, суть ускользала словно это была маленькая медуза.

Проскальзывала между пальцев, каждый раз когда я проговаривал это слово про себя, у меня появлялось странное ощущение, словно я что-то забыл и вот-вот вспомню, вроде: “Ну точно, это же как…”, – и все, в этот момент мысль пропадала. Какое-то время я переваривал ощущение, пробовал разные варианты, но все тщетно, затем я произносил слова вновь и опять чувствовал тоже самое. Все это напоминало странную игру в которой мой собственный мозг прятал от меня что-то важное.

В итоге, я все же уснул. Снилась мне какая-то странная местность, это была прерия, а я стоял посреди асфальта и рассматривал горизонт. На сколько хватало взгляда вокруг была ровная высохшая земля, усеянная бедной растительностью. По горизонту проходила четкая прямая линия синевы, небо было настолько чистым, что сложно было сказать какой оно глубины. Иногда бывает так, что смотришь на облака и понимаешь где именно кончается небо, но не сейчас.

Солнце было почти в зените и нещадно пекло макушку, от него хотелось укрыться, но вокруг не было ни деревца. Асфальт под ногами куда-то пропал и я зашагал по песчанику вперед. По сути, мне было все равно в какую сторону идти, все направления были совершенно равны, а пока солнце не опустится ближе к горизонту, невозможно определить даже сторону света.

Справа от меня замелькала небольшая речушка и я решил следовать вдоль нее, пить пока не хотелось, но ведь еще и не вечер. В какой-то момент мне стало скучно идти и я решил, что бежать будет быстрее. Сначала я просто бежал, но шаги становились все больше и больше, и я принялся буквально прыгать, метров по пять. С каждым шагом мое тело поднималось ввысь, я пролетал какое-то расстояние и снова отталкивался. В конце концов я решил, что я могу и не приземляться и понесся над рекой вдоль прерии.

Куда именно я должен был попасть было не важно, сам процесс был намного важнее цели. Лететь над поверхностью, разглядывая пустырный и монотонный пейзаж оказалось чертовски приятно. Мне попадались редкие островки зелени, словно небольшая лужайка посреди выжженной пустыни, а иногда странные, почти черные пятна непонятной растительности.

В какой-то момент я вдруг понял, что начинаю терять высоту, словно у меня кончилось топливо или сели батарейки. Сначала я вновь вернулся к длинным прыжкам, а затем распластался насколько смог над самой поверхностью и заскользил, как в детстве на санках, в нескольких сантиметрах над землей. К моему удивлению, растительность и неровности ландшафта никак не мешали моему полету, я ловко выруливал перед высокими преградами и перетекал через мелкие. Скорость снижалась и в какой-то миг я просто опустился на мягкий песок и остановился.

Испугавшись, что песок попадет в глаза, я резко зажмурился, а когда открыл глаза, оказался на кровати, лицом в подушку. Царил вечер, я неожиданно много проспал, интересно, этот сон с полетом, был просто последним или он был сегодня единственным? Я зачмокал губами, чувствуя, что хочется пить и перевернувшись на спину уставился в потолок. Впереди было целых два дня отдыха после ночной смены и нужно было решить, что для меня сейчас важнее.

Продолжать работу и попытаться разобраться кто такие эти сенсоры или отправиться куда-нибудь в парк и отдохнуть от повседневных дел, расслабиться и ничего не делать, дабы мозг выкинул глупую затею и перестал заморачиваться по мелочам.

Глава 3

Возможно это прозвучит безумно, но мне на какой-то миг даже понравилась эта загадка со словами. Да, я отчетливо понимаю, что пострадали люди и прежде всего моя работа заключается в том, чтобы им помочь и постараться сделать так, чтобы это больше не повторилось. Но все что я мог сделать уже сделал, а предотвратить подобное не разобравшись в ситуации невозможно.

Поскольку у меня было много свободного времени, я отправился туда, где все произошло. Вспоминая свои старые навыки и большую часть обучения, мне было понятно, что без осмотра места происшествия ничего толкового не выйдет.

Проще всего добраться до места происшествия было на машине, но парковаться в тоннеле запрещено, да и не безопасно. С другой стороны, скоро ночь, а ребята там должны были создать пробку и машин должно быть много.

Интересно, кто из следователей был на месте, все же сильное ДТП, кто-то же должен был зафиксировать все подробности.

В конце концов, я вызвал такси не указывая конкретной точки, а когда приехала машина просто попросил проехать по тоннелю.

– По тоннелю? Зачем вам это? – насторожился таксист.

– Да вы не переживайте, там у нас с вентиляцией какая-то проблема, надо глянуть просто.

– Я там стоять и ждать вас не буду, мне штрафы не нужны! – испугался водитель.

– И не надо, вы просто меня высадите, а дальше я уже сам.

Водитель хмуро смотрел на меня, явно решая стоит ли связываться с таким странным типом, который просит выбросить его посреди тоннеля, пришлось показать свое удостоверение и морщины на лбу водителя сразу разгладились.

– Что ж вы сразу не сказали? А почему не на служебной машине?

– Да куда ж я ее там дену? А так по лестнице через вентиляцию вылезу и все.

Легкая подозрительность в глазах таксиста все же осталась, но от заказа он уже не отказывался.

Мы легко проскочили по городу и, как я и предполагал, уткнулись в хвост пробки, которая медленно ползла в тоннель. Если ребята еще там, то будет даже лучше, можно будет осмотреть все подробней.

Подъезжая к месту происшествия, я задолго увидел впереди знакомые проблесковые маячки оранжевого цвета. Просто удивительно, когда я связался с ними, а это было почти сутки назад, они сказали, что уже заканчивают, но до сих пор тут.

– А можно я тут выскочу? Пешком быстрее будет.

– Тут? А-а-а… Вам туда, где перекрыто? – догадался водитель.

– Да, вас же не оштрафуют за это?

– Не должны, если что я на вас сошлюсь, – произнес водитель и щелкнул центральным замком.

Я быстро приоткрыл дверь и пока все машины стояли, выскочил в душный тоннель. Идти между рядов было легко и просторно, но по мере приближения к месту аварии становилось все тесней и тесней. В какой-то момент я решил перейти на левую обочину и там уже добрался до ограждений.

– Привет ребят, ну что тут? – весело начал я, запоздало понимая, что выгляжу сейчас как минимум глупо.

– Мужик, тебе кого? – поинтересовался парень в спецовке, явно не предполагая общения со странными личностями посреди тоннеля.

– Да я свой, не переживайте, – открывая и протягивая удостоверение произнес я, мельком пытаясь понять что же тут было.

– Так мы уже все собрали, тут до вас следователь был, он много фотографий сделал, можете у него подробности узнать.

– Да, обязательно, вы не против, если я так – гляну просто, я вам мешать не буду, обещаю.

– Смотрите, мне то что…

Вокруг еще валялись мелкие осколки, судя по всему это высыпались боковые стекла, не покрытые пленкой, я поднял один из них и покрутил в руках, от чего тот рассыпался на осколки помельче. Перекрыто было метров пять в длину, машины уже убрали, ребята тут вторые сутки, и сейчас пытались смыть следы какой-то жидкости с асфальта, усердно натирая пятна специальным шампунем.

Судя по тому, как сложно у них это выходило, это был или антифриз или масло, чертовски скользкие жидкости, которые если не убрать приведут к очередной аварии на том же месте. На разделительной валялся кусок какого-то шланга, с одной стороны он был обжат металлическим кольцом, а с другой был разорван на лепестки, словно он взорвался. Впрочем, во время удара могло передавить что-то под капотом и высоким давлением разорвать все что угодно.

Я осмотрел стены, пытаясь понять нет ли тут каких-то надписей или знаков, которые могли бы спровоцировать аварию или отвлечь водителя, но все было монотонного желтого цвета без особых отличий. Прямо над головой подвывала вентиляционная турбина, прокачивая воздух на случай мертвой пробки.

Судя по всему, проблема была не в тоннеле, он был таким не первый день и будет таким еще неизвестно сколько, а авария в этом месте была только сегодня. Обломки тоже не представляли ничего необычного, впрочем, я видел только малую толику из них.

– Подскажите, а в обломках ничего необычного не было? – поинтересовался я у того, кто стоял в сторонке и курил, наблюдая за намыванием асфальта.

– Смотря что считать необычным… – протянул он. – Двигатель был, вон там валялся, – указывая пальцами с зажатой сигаретой куда-то вглубь тоннеля, произнес парень. – Его словно катапультировали из машины. Стекла много было, но люди пристегнуты оказались, пришлось ремни резать, подушка не сработала почему-то.

– А водитель был на месте? – решил уточнить я.

Парень глубоко затянулся сигаретой, пристально глядя мне в глаза, словно хотел убедиться не пьян ли я.

– А куда ж он денется то? Я ж говорю, даже пристегнут был. И пассажир тоже пристегнут был. Вы часом не того, не из страховой?

– Да нет, я же показывал, – вытащив еще раз удостоверение, я протянул его собеседнику.

– Николай… Понятно, ничего необычного, авария как авария. Может отвлекся или окурок на сиденье уронил, кто его знает.

– А фура? – на всякий случай уточнил я.

– Да что ей будет, ведерко только помял, да фонарь раскрошило.

– Какое ведерко? – удивился я.

– Ну маленькое такое, знаете, по приколу вешают сзади на джипах иногда. Вот и у него такое висело на крюке. Его с уликами увезли ваши, вы у них лучше спросите, они как приехали сразу все фотографировать начали, а потом уже разрешили растаскивать.

Собственно больше мне тут делать было нечего, можно было дождаться когда ребята закончат и с ними выбраться на поверхность, но в этот момент, я заметил таксиста с которым приехал, он медленно полз в пробке мимо ограждений.

– Ну понятно, спасибо, бывайте! – быстро кинул я ребятам и постучал в окошко таксисту.

– Что, все уже? – уточнил тот, опуская стекло.

– Да, обратно не подкинете?

– Садитесь… – меланхолично произнес водитель и щелкнул замками.

Я перелез через ретардер и ловко юркнул на заднее сиденье. Курящий посмотрел на мою поспешность и рассмеялся. Собственно, я мог осматривать место происшествия еще минут пять, пока мы тащились в пробке.

Добравшись до дома, я решил как-то систематизировать то, что мне пока удалось узнать. Иногда это помогало найти решение, а иногда сохранить в памяти важные факты, которые иначе стирались за ненадобностью.

И так, что у нас есть: водитель был за рулем, откуда его вырезали наши ребята, а значит мистика отменяется, девушка была рядом – это ничего не меняет, но все же, грузовик практически не пострадал – что не мудрено при его массе, двигатель выкинуло из машины – видимо удар пришелся не по центру а в один лонжерон, а еще это говорит о том, что разница в скоростях была приличная.

Осмотрев свои записи я тихонько пробормотал: “Мда, не густо…”, – надо было как-то двигаться дальше, но пока я даже не понимал где находится это самое дальше. Водитель грузовика явно был сам удивлен произошедшим и его можно не рассматривать как участника событий, а точнее, он и его машина это один единый пассивный участник аварии. Остается вторая машина, ее водитель и пассажир, которых пока стоит рассматривать по отдельности.

Доступа к делу из дома у меня не было, да и кому оно поручено я не знал, это был явно не я и не Толик, хотя странно, что его не привлекли на аварию. Но это можно будет выяснить только через день, когда я буду на работе. Хотя Толик может быть что-то уже знает.

Я быстро набрал ему и услышал невнятное бурчание.

– Толик, это ты? – уточнил я.

– А кто ж еще… второй час ночи, что-то случилось? – пытаясь собраться с мыслями еле слышно прошептал Толя.

– Ой, прости, я просто с ночной, пока не перестроился, нет ничего, просто уточнить про аварию хотел.

– А… Ты это, завтра утром позвони тогда, поболтаем, идет?

– Да, прости что разбудил, я не хотел.

– Мгм… – пробубнил Толя и дал отбой.

Хорошо, когда человек может не просыпаясь ответить и спать дальше, жаль, что не все так могут. Я посмотрел на ноутбук и решил, что раз на дворе ночь и мне никто не может ответить на вопросы, придется искать информацию самостоятельно.

Прежде всего меня интересовало что было известно к этому моменту журналистам, не то, чтобы я им сильно доверял, но надежда всегда есть. Из новостей я узнал точное время аварии, кто-то выложил запись с камеры наблюдения и несмотря на общий бардак в настройках, которые показывали не всегда одинаковое время, это было лучше чем ничего.

В основном в статьях было много эмоций и мало смысла, писали про страшную аварию про большую пробку, но подробностей никто не описывал. Про то, что в аварии участвовал какой-то сенсор тоже никто не писал, видимо это был не столь известный факт.

Затем я принялся выяснять кто же такой этот сенсор, попутно узнав много интересного про новые телефоны, датчики движения и угарного газа. И надо же было ему использовать такое распространенное слово? Вот были иллюминаты, уникальное слово ни с чем не спутать, а с сенсорами даже непонятно что делать.

Перечитав тонны мусора, я понял – искать надо где-то в другом месте. За окном уже занялся рассвет, а значит скоро город проснется и начнет свой ежедневный марафон очень важных дел. На улице будут толпы спешащих людей, а офисы наполнятся планктоном и примутся за перекачивание денег в одну сторону, а товаров в другую.

День как день, а значит можно уже начинать собираться и выдвигаться к Толику. Говорить о таких вещах лучше лично, когда собеседник не может отвлечься на телевизор, дорогу или вопрос со стороны. Именно в такие моменты наш мозг игнорирует мелочи и оставляет в ответе только суть, а меня сейчас интересовали именно мелочи.

Толик жил не так далеко, однако в его районе решительно не хватало мест для общения, а потому я быстро скинул ему адрес одной из кофеен и отправился чистить зубы. Как бы человек не провел ночь, а приводить себя в порядок по утрам надо всегда, даже если ты всю ночь не спал, а особенно, если работал.

Перед выходом из квартиры я глянул на телефон, Толик был немногословен, на экране было уведомление с короткой надписью “ок”. Всегда удивлялся этому англицизму, про который даже предки придумавшие его толком не могут ничего рассказать. Но выражение столь четко описывало эмоции человека, что легко входило в любой язык мира, а тем временем ничего конкретного не означало.

Когда-то, еще в институте, я читал интересную статью про языки мира, автор доказывал, что во всех языках мира есть некоторые общие особенности, которые невозможно объяснить заимствованием или перекрещиванием. Как жест “нет” у всех народов это мотание головой из стороны в сторону, за исключением тех, кто это поменял нарочно, так и некоторые слова или жесты выражают один и тот же смысл.

Он даже предполагал, что можно надергать этих смысловых конструкций и создать язык который будет легко выучить и при этом любой человек на планете сможет вас понять в общих чертах, даже если не владеет этим языком. Однако, это было единственное упоминание того самого универсального и простого языка и больше я о нем ничего не слышал.

В кофейне было пусто, если не сказать больше. Несмотря на утренние часы и самое время для кофе, те кто мог себе позволить не торопясь испить чашечку кофе за пределами квартиры, еще не проснулись, а другие уже торопились по делам и им просто некогда было задерживаться.

Я заказал себе сэндвич, в надежде, что они делают их по утрам и продукты будут достаточно свежими. А вот с кофе я долго изучал меню, в последнее время появилось очень много странных сочетаний и некоторые из них претендовали на авторское прочтение вкуса.

Например, кофе с тыквой и красным перцем, оказался вполне съедобным, хотя раньше, в моем представлении, кофе был исключительно сладким напитком. Глазея на улицу, я невольно стал задумываться, а что может в принципе означать этот “сенсор”. Ведь неспроста же кто-то выбрал именно такое наименование, по сути это какой-то вид самоидентификации.

Очевидно, что сенсор это что-то чувствительное, или кто-то, кто умеет чувствовать видеть, слышать, осязать. Вот хирурга или токаря нельзя назвать сенсором, а допустим, офтальмолога уже можно. Ну а какого-нибудь дегустатора и подавно, надо будет уточнить, кем именно работал водитель который чуть было не погиб в собственноручно устроенной аварии.

Хотя, все мы в той или иной мере сенсоры, даже сейчас каждый раз ставя чашку с кофе на стол я замечал как он шатается с одной ноги на другую. Это значит что кто-то сделал свою работу плохо, или тот кто делал этот стол, умудрился сделать разной длины ноги, или плитку положили абы как, отчего возник перепад высот. Ну и зачем мне вся эта информация? Что изменилось бы в моей жизни, если бы столик не качался?

– Привет! Скучаешь? – выпалил Толик, подходя ко мне.

– Да нет, скорее размышляю… Всю ночь не спал, вчера на аварию ездил.

– Ого! Что за авария, кто-то из близких? – перепугался Анатолий.

– Да нет, я все про ту аварию, с грузовиком, приехал посмотрел, но ничего странного не заметил.

– Ой, господи, ты не пугай так! С той аварии я фотографии смотрел, там на первый взгляд все странно. И как он вильнул под этот камаз и машина без водителя и все остальное.

– Ну, ребята которые вырезали их из металла, сказали что водитель был на месте и даже пристегнут, так что может голову просто спрятал?

– Так ему бы подушкой эту голову обратно так быстро поставило бы…

– А подушка, кстати, не сработала, – уточнил я.

– Вот! А когда подушка не работает – правильно, когда нет давления на кресло! – парировал Толик.

– Точно, или когда она сломалась. Толь, мистика это забавно, но практика показывает, что халатность встречается значительно чаще магии, я бы даже сказал ужасающе чаще.

– А ты заметил каким был удар? – заговорщицки прошептал Толик.

– Нет, машины уже увезли, – в тон ему, прошептал я.

– Ага… В общем, удар был в левый лонжерон, да такой силы, что двигатель вырвало и он улетел на несколько метров вперед.

– Это уже рассказали, что странного то?

– А то, что при таком ударе машину должно было в гармошку сложить, а всех кто внутри всмятку, а они отделались “легким испугом”.

– Ну, не скажи, один из них в коме в реанимации, разве что пассажир более-менее.

– А почему он в реанимации? Уж не потому ли, что он исчез на время аварии, а потом появился вновь? Быть может это просто последствие его “прыжка” – так сказать?

– Толик, вот когда я был там и спросил у ребят: “А водитель был за рулем”, – они на меня смотрели как на сумасшедшего, а сейчас мне кажется, что это заразно и ты меня этим вопросом заразил просто.

– Ну ведь хорошая версия?

– Ага, для Хогвартса – отличная, для сценаристов и режиссеров пойдет, но для практикующих следователей – мягко говоря, странная.

– Ну ладно, а ты догадался почему он называл себя сенсором?

Я медленно сделал несколько глубоких глотков, чтобы проверить хватит ли терпения Толику не выпалить очередную бредовую идею не дожидаясь ответа, но он сдержался.

– Нет, но я очень много узнал о всех видах сенсоров какие только бывают.

– Вот и я нет… – разочарованно произнес Толик и жестом подозвал официанта.