Kitabı oku: «Советник царя Гороха (сборник произведений)», sayfa 4
Глава 7
Ночью 10 августа 1022 года царь спешно приехал в свою резиденцию в Злобино, где теперь обитали Никита, Нестор и Мокрута с семьей. Во все стороны поскакали гонцы, чтобы собрать на срочное совещание в Злобино по тайному велению царя всех окружных воевод.
В небольшом зале собрались угрюмые, запыленные люди, явно понимая, что назревает нечто серьезное и вряд ли радостное. Молча сидели окружные воеводы, рядом с царем сидел Кирило Евсеич. Все с любопытством смотрели на Никиту в генеральской форме, сидящего чуть отдельно. Нарушил молчание царь Горох.
– Сложилась обстановка весьма угрожающая, с тем и созвал я вас ночью, воеводы окружные. Можно сказать, что Родина в опасности… и это не пустые слова.
Все замерли, внимательно вслушиваясь в царские слова. В свете огней было видно, как по лбу Кириллы Евсеича катятся крупные капли пота. Царь выглядел не лучше, он был бледен и напряжен.
– По сведению наших соглядатаев, войска объединенной коалиции, которые базируются в бывшем ханстве Берендеевом, приведены в полную боевую готовность. Кроме того, почти закончено возведение двух крепостей заморцев подле Барановца, еще и переброшен усиленный контингент. Одновременно, есть сведения, что вестфридская армия ведет мобилизацию, вышли в море их боевые галеры «Непобедимая» и «Устрашающая».
– Ну, с флотом нам бороться не удастся. Своего флота у нас практически нет, даже торгового, – тяжело выдохнул один из окружных воевод. При нападении придется встречать их уже на побережье.
– В Южном округе вообще беда. Дружина недоукомплектована, боевых отрядников почти нет, снабжения нет. Перебросили туда из Центрального округа дружины, да они стоят почти без довольствия. Чтобы прокормится, разбрелись по селам, дисциплина и боеспособность очень низкая. Нужно зерно, фураж для лошадей, одежа.
– Да разве ж победить заморцев. У них кони быстры, а луки особые – точность колоссальная. Да еще и осадные машины есть, катапульты громадные на галерах чего стоят. Пара камней – и любой дворец в пух и прах. А когда еще и зажигательные снаряды метать начнут… целые города вспыхивают, как спички.
Повисла тягостная тишина.
Никита крепко задумался. И потом неспешно сказал:
– Есть один метод, чтобы победить галеры заморцев. В ответ на их катапульты и все ухищрения мы ответим своими ухищрениями. Мы построим на нашей верфи парусно-паровые корабли, вооруженные дальнобойными пушками. Кроме того у нас будет существенное преимущество. Я так понимаю, раз до моего прихода вы не знали о компасе, значит и галеры заморцев ходят недалеко от берега…
– Ясное дело, пока берег видно. Неужели по другому можно?
– Наши корабли будут ходить всюду, даже в густом тумане.
– Лестно говоришь, отрок. Но как построить нам такие корабли, да еще и вооружить этими… как говорил ты… пушками.
– Для этого нам нужно снабжение порохом. Нужно организовать заводик, который бы молол селитру, серу и древесный уголь, и смешивал их в определенной пропорции. .
– Нечто этот порох способен на великие дела? Селитру у нас добывают лишь для того, чтобы в ветчину добавлять, чтобы красна была.
– А вот это, кстати, делать не стоит. Получается отравление, хоть и медленное… – заметил Никита, – Пушка же не так сложна, как кажется. Делать пушки мы будем такие, что с казны заряжаются, причем единым зарядом. По сути дела пушка – это толстостенная труба. Лучше всего в нашем случае отлить ее из прочной бронзы. Чем больше пушка – тем более тяжелый снаряд и с большей скоростью она сможет метать. Сам ствол с задней части надо прочно запереть, чтобы образовалось замкнутое пространство. Запереть ствол в задней части можно прочной стальной пластиной, что будет входить в пазы, словно дверной засов. В самом стволе сверлится небольшое отверстие, через которое мы будем зажигать порох. Ствол мы посадим на прочную витую пружину, чтобы после выстрела не сбивалась наводка, и сделаем механизм, который позволял бы наводить пушку и так, – Никита показал вертикаль, двигая пальцем, – и так, по горизонтали. Наводить нужно будет винтами, которые мы прикрепим….
– Довольно, – прервал Никиту царь. – Когда знаешь, что делать – то делай. За какое время верфь может построить такие корабли диковинные?
– Не менее месяца, строить будем сразу по два. При этом будет и паровой двигатель, и парус…
– Нам это зело ничего не говорит, – улыбнулся Никите Кирило Евсеич. – Но на тебя вся наша надежда. Баржи твои самоходные весьма приглянулись народу, никогда прежде не прибывало столько товару ни в Горохов, ни в Красов, да так быстро. Пристани Горохова, что оборудовали кранами твоими, тоже есть чудо чудное. Когда можешь что сделать, то делай.
– Да, но есть доброе предложение, – перебил воеводу царь, – в Баранце и Красове также нужно сделать пристани, чтобы можно было чудными самобеглыми баржами подвозить нашему тамошнему войску фураж и довольствие.
– Это дело более сложное. Для таких кранов, как в Горохове, нужно электростанция.
– А что, Никитка, коли сделать такую электростанцию, как в нашем Горохове, да поставить ее на баржу? Али еще лучше краны на такой паровой буксир, – внес свое предложение Мокрута. – Пар с единого можно брать котла, и на электричество, и на движение.
Царь улыбнулся.
– А ведь дело говорит кузнец, простолюдин! Вишь как общение с отроком в прок пошло!
– Да, это, пожалуй, будет отличный выход. Сам буксир приведет груз, сам и разгрузит баржи. Это то, что нужно в наших условиях, – согласился с Мокрутой Никита.
– А как у нас с подготовкой лучников? – поинтересовался царь у одного из окружных воевод.
– Хорошо. Как велено, стреляют утром и вечером, по целям движущимся и стоящим. Тренируются совершать долгие переходы по лесу.
– А что там с нашей экспедицией, которая карты составляет? – строго поинтересовался царь у Нестора, которого как-то автоматически назначили главным грамотеем.
– Чтобы не быть голословным, – начал старец Нестор, – ныне покажу я труд сей тяжкий…
Он открыл дубовый сундук и извлек толстенный фолиант.
– Вот, здесь почти две трети всех земель твоих описано, надежа-государь. Сделана почти и карта общая, в которой один палец равен десять тысяч шагов. Но она весьма преогромная, и много земель в ней еще недоописаны.
– Немедленно ускорьте работы. И кроме того, посадите переписчиков, столько, сколько будет возможно. Отложите все, все книги, всякие грамоты и так далее. Пусть сделают как можно больше копий этих карт, чтобы у каждого воеводы через месяц был такой же экземпляр. И помните, – царь возвысил голос, – если карта попадет к врагу, то сие буду считать великим преступлением. Пуще зеницы ока берегите ее и никому не показывайте, кроме людей самых верных.
Через полтора месяца Гороховской верфи сошли не два, как прежде, а целых четыре корабля, один за одним. И два корабля, с парусами и с паровым реактивным двигателем, довольно крупные, были вооружены доселе невиданным оружием. Ночью, когда весь Горохов еще спал, были они спущены и ушли в Нему. Никита отправился на одном из них.
Два пушечных близнеца, невиданных прежде в царстве Гороха сорока метров длиной. «Богатырь» и «Удалец». Выглядели они намного меньше трехпалубных заморских галер, были приземисты и стремительны, но они были новым словом.
Взяв с собой запас продовольствия и пороха, отправились в Студеное море. На обучение экипажа. Долго отговаривал царь Горох Никиту от плавания. Но как без Никитиного совета смогут управляться новоявленные матросы? Конечно, царским приказом на «Богатырь» и «Удалец» были назначены все те, кто уже плавал на «Осетре», «Белуге», «Судаке». Но таких было мало. Да и речные буксиры остались вовсе без обученных людей, поставили на них кого ни попадя..
На третий день плавания по Студеному морю с «Богатыря» отправили в портовый городок Весь шлюпку, чтобы получить очередной приказ царя. Вернулись посланцы ночью на корабль угрюмые.
– Что, неужели война, братцы? – с беспокойством спрашивали матросы своих товарищей, вернувшихся из порта.
– Нет, нет войны пока. «Белуга» погибла…
– Как погибла? Что случилось?
– Взорвалась возле Красова, да так, что в щепки… Все погибли…
На корабле повисло тягостное молчание. Лишь волны тихо плескались о борт, заставляя «Богатырь» мерно покачиваться… Когда Никита узнал о гибели «Белуги», он все сразу понял. Неопытные люди перегрели котел, и под давлением пара его разорвало.
На четвертый день предстояло сделать первый выстрел из пушки. Сказать, что это было страшно – ничего не сказать. Если бы ствол был недостаточно прочен, а это было весьма вероятно, то «Богатырь» и «Удалец» закончили бы свое существование точно так же, как «Белуга». Сознавая весь риск, Никита приказал подойти ближе к берегу, и весь экипаж, не участвующий в стрельбе, на шлюпках переправился на сушу. В качестве цели выбрали одиноко стоящую скалу. Разрывное ядро и порох были объединены в единый заряд, находящий в особом мешке. Открыв затвор, в ствол вкладывали его целых четыре человека. Все происходило словно при замедленной съемке. Из топки парового котла матрос достал раскаленный докрасна прут и подал Никите. У всех на лбу от напряжения выступил пот. Кто знает, может через секунду все вокруг обратится в прах. Широко открыв рот, чтобы не повредить барабанные перепонки, Никита поднес раскаленный прут к затравочному отверстию. Раздалось легкое шипение и мощный звук выстрела, от неожиданности все попадали на палубу. Корабль затянуло облаком едкого белого дыма.
Когда дым слегка рассеялся, стало видно, что пятидесятикилограммовое ядро откололо довольно массивный кусок скалы. Отовсюду раздались радостные крики.
Через несколько десятков секунд выстрелил «Удалец». Ядро довольно точно попало в цель, отколов от скалы еще кусочек.
– Отдаляемся и стреляем вновь! – скомандовал Никита. Матросы принялись суетится возле орудия, перезаряжая его. – Указать расстояние!
– Семьсот тридцать шагов, Ваше Превосходительство, – раздался зычный ответ угломерщиков.
– Еще дальше.
– Тысяча двести шагов…
– Еще дальше.
– Тысяча пятьсот шагов.
– Задаем угол возвышения – средняя черточка.
На этот раз раскаленный прут к затравочному отверстию поднес один из матросов. Пушка ухнула.
– Перелет.
– Снизить на три деления. Перезарядить…
За тот день они выстрелили почти пятьдесят раз. Попаданий было немного, не более десяти.
На следующий день стрельба пошла много лучше. Через неделю пришлось ночью подходить к Веси и вновь загружаться зарядами, доставленными из Горохова «Сомом». Во время этой загрузки Никита сошел на берег, и сев на уходящий с баржами «Сом» отправился назад в столицу.
Горохов гудел, словно потревоженный улей. Вся пристань была заставлена большими ящиками, в которых были самые разнообразные товары. Кран даже ночью, при свете костров, загружал и разгружал стоявшие баржи.
В городе было необычайно большое количество служивого люда. И если раньше в Горохове можно было встретить лишь гвардейских царских стрельцов в ярко-красных кафтанах и с длинными луками, то теперь появились одетые в серое платье окружные стрельцы и конники: с синими повязками – Северный округ, с желтыми – Центральный. Атмосфера была тревожной, вместо разномастной толпы по несколько опустевшим улицам проходили отряды, построенные в колонны по трое.
Никита отправился на верфи. Рядом из трубы Гороховской электростанции валил густой белый дым, под громадным навесом лежали бревна для топки. Слышался шум пара, выходящего из котла. На самой верфи стучали молотки, выли пилы, раздавался звон металла и дыхание огромной воздуходувки, приводимой в движение электродвигателем. Пилы тоже уже были дисковые, электрические – еще одно из гороховских чудес, появившихся за последнее время.
На стапеле верфи стояли начатые остовы четырех одинаковых судов, реактивных речных буксиров новой серии, оснащенные собственным разгрузочным краном.
Около стапеля стоял Мокрута и что-то рассказывал рабочим.
– Ну как тут проходят дела, дядя Мокрута? – спросил Никита.
– Да как сказать… Потихоньку… Вот, еще четыре буксира строим.
– Что-то в городе стало тревожно…
– Дак война?
– С заморцами?! А что ж нам в Веси ничего не сказали!
– Не с заморцами пока, и даже не с вестфридцами. Боярин Селиван Никифорович уехал в Барановец, и поднял там мятеж. Объявил давеча себя полновластным управителем нашего царства, а царя Гороха – низложенным. Ну, здесь дело ясное – заморцы ему помогают. Отряды его вооружают.
– И что же дальше?
– А что дальше? Ясно дело, вначале будут канителится с этим Селиваном, чтобы нам поглубже в это дело ввязнуть, силы наши исчерпать. Кроме того такая ведь война никому не по душе: как трясина она – затянет и не отпустит. А потом объявят заморцы нас…э…нелегитимными, вот. Вкатят свои боевые галеры – и пиши пропало. Поставят своего сатрапа…
– Невеселые дела. И давно вообще этот Селиван мятеж поднял?
– К нам весть вчера вечером дошла. А до Веси, наверное, еще и не дошла.
– Ну да, тут же по мобильному не позвонишь.
После разговора с Мокрутой Никита поехал во дворец к царю. И если возле пристани наблюдалось тревожное оживление, то дворец, казалось, вымер. Только вокруг ходили гвардейские караулы. Для формальности показав царскую грамоту, Никиту прошел во дворец.
Царь сидел в зале для аудиенций, причем в совершенно депрессивном состоянии. Он застыл и отрешенно смотрел перед собой и даже не обернулся на скрип открывающейся двери.
– Здравствуйте, Данила Кондратьевич!
– А, это ты, Никита… Здоров, коли не шутишь… – царь ответил безучастным голосом, – видишь, как… Облапошил нас Селиван, морда продажная… Низложил, понимаешь…
– Ну, это он явно погорячился. Еще неизвестно, кто кого…
– Стоит мне лишь этому…пальчиком погрозить – тут и заморцы ему на помощь придут. Только начнем хоть немного не то, чтобы трепать селивановцев, а так, отбиваться… И все…
– И кто сказал – все… Почему это все… Может не так и сильны заморцы, как кажется. Ведь вся сила их – в том, что они кажутся непобедимыми. Всем кажется, что им бессмысленно сопротивляться – потому все и на их стороне, все кормят их грандиозную армию, помогают ей. А когда подкосить эту веру – то и сила вся изойдет. Нечем будет такую силищу поддерживать – она же только за счет других и держится.
– Ну и что ты предлагаешь, – царь медленно повернул голову и уставился на Никиту.
– Нельзя играть в их игру. Селивановцы – это лишь один из их щупальцев, которым они будут нас опутывать до тех пор, пока мы не утомимся. А дальше один путь – в пасть. Сколько не бить по селивановским мятежникам – они вновь вырастут, как гидра. Рубить надо голову, причем резко и неожиданно. А для этого их надо отвлечь чем-нибудь. Действовать будем по двум направлениям: надо продемонстрировать, что не так уж заморцы всесильны, чтобы снять сковывающих всех страх. А во-вторых: необходимо помочь недовольным поднять мятеж против их власти. Нужно поджечь их империю, чтобы она полыхала во всех концах. И не важно, насколько сильным будет пожар: главное, чтобы он был в разных местах. Это заставит их распылять усилия.
– Так что же, ввязываться в большую драку.
– Как меня учил дядя Коля, если кто-то навязывает тебе маленькую драку, в которой ты проиграешь – то надо сразу начинать драку большую: если и проиграешь, то хотя бы не так обидно. Но сейчас нужно постараться накопить как можно больше сил для удара. Поэтому надо тянуть время с селивановцами, не давая им и окончательно овладеть инициативой, но и не напирая слишком сильно, чтобы у их заморских хозяев не было потребности напрямую вмешаться. Но при этом подготовить нечто дерзкое.
Царь задумчиво погладил бороду. Потом посмотрел пристально на Никиту.
– И что же такое дерзкое можно придумать?
– Это сложный вопрос. Но так как вся сила заморцев завязана на флоте, на их внушающих страх боевых многоярусных галерах, именно против них и должен быть направлен первый удар. Нужно строить пушечные корабли типа «Богатыря» и «Удальца», готовить на них экипаж. Надо по меньшей мере шесть таких кораблей. Кроме того есть еще одна идея: нужна быстрая связь. Гонцы и посыльные – это слишком долго. Мы будем использовать примитивное радио, как у Попова.
– Еще одно чудо из твоего мира. И сложно ли его сделать.
– Да нет, не слишком. Но понадобится электричество и немного везения.
Идею радиосвязи Никита вынашивал уже несколько часов, сразу, как вернулся в Горохов и узнал нерадостные вести. Только подступиться к ней было очень сложно: ни микросхем, ни транзисторов в Данилином царстве не сыскать, а сделать их при существующем порядке вещей – практически невозможно. Николай Кузьмич, их физик, на уроке рассказывал об устройстве первого радио, сделанного Поповым. Там даже электронных ламп не использовали: лишь стеклянная трубочка с мельчайшим металлическим порошком. Но сразу все детали того рассказа было очень сложно вспомнить.
Выйдя от царя, Никита почувствовал ужасную усталость. Болела голова от всех навалившихся проблем.
Глава 8
В столице Заморского Царства Эррогане проходило заседание правительства за закрытыми дверями. Царь заморцев Эбрахам Второй собрал всех своих министров и советников, чтобы обсудить вопросы внешней и внутренней политики.
– Ну что же, господа министры и советники, – важно начал царь, – сегодня перед нами стоит множество вызовов, на которые мы обязаны ответить. И ответить достойно. Как оплот свободы и человеческого права, мы взяли на себя нелегкую миссию поддержания высококультурного мирового порядка!
– Нам нужны средства, – пробормотал верховный советник, Сэмюэль Вигори, в тот самый момент когда царь сделал патетическую паузу, которая, надо сказать, затянулась.
– Что вы сказали, советник? – несколько опешил царь Эбрахам.
– Ваше Величество, что слышали – на все эти вызовы нам нужны средства, – невозмутимо произнес Вигори. – Большие средства. За последний год мы начали замечать негативные тенденции развития мировой коньюнктуры. Негативные для нас.
– Это заметили не только вы. Многие наши партнеры подумывают даже о том, чтобы отказаться от заморского гульдена, как от денег, которыми оплачиваются все международные торговые операции, – раздраженно ответил на это замечание глава Заморского государства. – Вы хоть представляете, чем это грозит…
– Ну, – вмешался в разговор министр финансов, – это все не более чем политические декларации. Просто так отказаться от нашего золотого медяка они не смогут. Во-первых, почти все их сбережения хранятся в нашей валюте, а во-вторых – они хранятся у нас, у них ведь только наши грамоты, подтверждающие наличие в наших банках их денег. Если что – мы заморозим их счета: и пиши пропало: они банкроты, ничто.
– Это хорошо, – хмыкнул царь Эбрахам. – А если они все-таки смогут как-то договорится… Ведь тогда мы не сможем оплачивать все наши расходы, просто выписывая новые грамоты.
– Ну этого-то мы не допустим, надеюсь, – слово взял начальник Тайной службы Милком Маттони. – И если что-то выйдет за пределы скромных возможностей нашей организации, то мы обратимся к нашим доблестным вооруженным силам. А они смогут сказать свое веское слово, не так ли, маршал Гукман?
Глава министерства обороны молча кивнул в ответ на замечание коллеги.
– Наибольшую опасность, – продолжал Маттони, – на данный момент для нас представляет развитие ситуации в царстве Гороха. Как вы наверное знаете, там начались подозрительные реформы, и при этом появились образцы техники, которые вызывают у нас беспокойство. Отсталое во всех отношениях государство, которое уже на протяжении десятилетий служило нам источником необходимых ресурсов, пошло по опасному пути оголтелого деспотизма и национализма, игнорирования интересов мирового сообщества.
– Оставьте эти эпитеты нашим пропагандистам, – поморщился царь, – говорите прямо. Наша операция по свержению режима Гороха забуксовала. Насчет образцов техники – что вам удалось выяснить?
– Нам удалось выяснить, что новые образцы техники и элементы инфраструктуры, которые были немыслимы ранее, и секретами которых не владеем даже мы, появились вместе с появлением загадочной фигуры – некоего Никиты Орловича. Было выяснено, что через него был установлен контакт с так называемым Волшебным Миром, откуда и появились невиданные до этого технологические достижения. Нашим наблюдателям удалось собрать некоторое количество информации об этом мальчике… Да-да, господа, мальчике. Он действительно крайне необычен, отличается совершенно неординарными суждениями… Однако и внешне отличается от жителей нашего мира, при его юном возрасте, на вид не более шестнадцати лет, он высок ростом… имеет несколько отличные от всех рас, ныне известных нам, форму черепа. Хотя наиболее близок в антропологическом отношении он к жителям царства Гороха…
– Понятно… Хотя, если честно, ничего не понятно…А что удалось выяснить о самих образцах техники? Что они из себя представляют? – царь нервно поерзал на троне.
– Нашим экспертам на данный момент удалось распознать несколько типов уникальной техники. Почти все образцы изготовляются на территории производственного комплекса в столице царства, Горохове. За очень короткое время там вырос настоящий комплекс сооружений, которые так или иначе связаны с производством инфраструктурной и военной техники. Наибольший интерес экспертов вызвала движимая непонятным образом крупная речная баржа, которая способна передвигать на буксире несколько других барж. Утверждается, что она перемещается силой дыма или пара, но наши технические специалисты исключают такую возможность. Кроме того, появились еще и непонятные конструкции, приводимые в движение некой таинственной силой, которое в царстве Гороха назвали «лектричеством», они разгружают стандартные ящики с грузами, осуществляют работы по пилению, сверлению. Встречаются даже данные от наших немногочисленных агентов, осуществлялвших наружное наблюдение за производственным комплексом в Горохове, что появилась возможность с помощью некоего механизма, дающего бело-голубое свечение, справлять вместе куски металла В общем, пока нам удалось выяснить лишь то, что там происходит настоящий прорыв; нечто вовсе из ряда вон выходящее.
– И вы верите в то, что на все эти премудрости способен мальчишка? Вы так наивны? – царь ухмыльнулся.
– Но Ваше Величество, это настолько невероятно, что вполне может оказаться правдой.
– Что будем делать? – задал вопрос верховный советник?
– Нужно ликвидировать мальчишку… – медленно проговорил маршал Гукманн, – если после этого появление новых технических образцов продолжится, а я полагаю, что так оно и будет, значит мы заставим их выказать настоящий источник технологического прорыва. Если же нет – то польза будет хотя бы в том, что опасная для нас ситуация будет локализована. Я надеюсь, с этой простой ситуацией справятся наши коллеги из Тайной службы, не так ли?
– Гораздо лучше будет его выкрасть, – заметил Маттони. – Так все прояснится довольно быстро. Как вы наверное могли догадаться, – глава Тайной службы самодовольно улыбнулся, – мы уже подготовили операцию «Послушник», по похищению Орловича и доставки его в наш секретный лагерь Отокама, где с ним бы могли поработать наши специалисты. Нам бы все удалось выяснить, а при удачном стечении обстоятельств он начнет работать на могущество нашей империи.
– Вы нас не посвятите в общие детали операции? – царь внимательно посмотрел на Маттони, будто стремясь пробуравить его взглядом.
– Да, конечно. Надеюсь, господа, среди вас нет агентов царя Гороха…
Присутствующие сдержанно улыбнулись шутке главы Тайной службы. Прозвучала она несколько зловеще, ведь всем было известно, как Тайная служба расправляется с теми, кто хоть малейшим образом подозревается в государственной измене.
Маттони медленно поднялся со своего места и взял в руки папку в кожаном переплете. На папке стояла надпись, недвусмысленная надпись: «Совершенно секретно. Тайная служба».
– Итак, господа, операция «Послушник». Наш агент «Дуб» отслеживает перемещение Орловича, названного далее «Объект», и составляет карту его обычных маршрутов. После этого нами высылается разведывательно-диверсионная группа особого назначения «Коршун», которая скрытно организует засаду на «Объекта», после чего осуществляет молниеносное нападение. При этом сопровождение «Объекта» ликвидируется, а сам «Объект» будучи оглушен специальным мешочком по голове, связывается и доставляется к месту, где он будет погружен на боевую галеру «Независимость» и в дальнейшем беспрепятственно доставлен в специальный лагерь Тайной службы в Отоками.
– Ну что ж, все гениальное просто. Приступайте к исполнению. А теперь мы перейдем к не менее насущным вопросам. Поговорим о плантациях сон-травы на территории бывшего ханства Берендея. Какие успехи достигнуты в этом направлении? – царь Эбрахам строго взглянул на своих советников из-под косматых бровей.
– Все отлично работает, царь… – начал отвечать щуплый мужчина, занимавший должность наблюдателя за хозяйствованием на оккупированных территориях.
– А поподробнее, пожалуйста!
– Посевы сон-травы в протекторате Независимый Кертарастан, то есть в бывшем ханстве Берендея, увеличены на семьсот пятьдесят тысяч дженгбо, то есть на пятьдесят целых восемьдесят две сотых процента. При этом уровень продаж только в пределах саркабских территорий составляет не менее чем на сумму в 250 000 гульден.
– Надеюсь, вы хорошо контролируете поставки этой дряни, и без моей санкции на нашу территорию ничего не попадает из того, что мы сами вырабатываем.
– Ну что вы, царь. Все под контролем. Мы очень жестко контролируем трафик сон-травы. Тем более, вот уже двадцать лет как у нас действует закон, по которому даже за провоз небольших партий сон-травы на нашу территорию положена незамедлительная смертная казнь через утопление.
– Да, это мне прекрасно известно. Тем не менее, надо, чтобы в некоторых наших городах, особенно в закрытых городах для неблагонадежных, все же сохранялся определенный доступ к сон-траве. Позаботьтесь об этом. Кстати, а как с ввозом сон-травы на территорию царства Гороха?
– Очень успешно, царь. На территориях, занятых повстанцами-селивановцами наши торговцы практически не встречают никакого сопротивления. Упокой-трава активно продается населению этой варварской страны.
– Ну вы это, сильно не спешите. Смотрите, чтобы сами наши союзнички, то есть личный состав их вооруженных формирований, не подсели на сон-траву, иначе их порубят в капусту, а они либо будут извиваться в сладостном экстазе, либо орать от ломки, умоляя о новой дозе. Так дело не пойдет. Следите, чтобы упокой-трава распространялась пока только среди мирного населения.
– Так точно, царь. Это будет на моем личном контроле.
– А теперь вопрос о поставках рабов для наших добывающих компаний. Сегодня ко мне лично обратился собственник корпорации «Плюмбус Интерметалл». На свинцовые рудники по саркабским концессиям нам необходимо не менее десяти тысяч рабов-рудокопов. И еще пять-шесть тысяч резерва, вы же знаете, как быстро эти рабы выходят из строя. Что будем с этим делать?
– А сколько в этом году будут способны дать наши невольничьи города?
Министр социальной политики, поняв внезапно, что это вопрос адресован к нему, засуетился. Он достал какие-то пергаментные таблицы, кусочек дорогого пишущего угля и пробормотав себе под нос невнятное ругательство, начал докладывать:
– По состоянию на август сего года общее населения наших невольничьих городов составило около одного миллиона семьсот тысяч рабов. Как вы сами понимаете, немалую часть от этого количества составляют дети до семи лет, не пригодные к эксплуатации, а также женщины, используемые для воспроизводства. Значит, по нашим расчетам…э-э-э… в общем мы сможем выставить на общий невольничий рынок где-то около восьмидесяти пяти тысяч новых рабов.
– Но этого недостаточно!
– Ничего не поделаешь, это почти абсолютный предел.
– Нужно произвести новые захваты… – вставил свое слово маршал Гукман.
Заседание продолжалось еще довольно долго. Присутствующие детально обсуждали сложившуюся обстановку, были заслушаны доклады профильных ведомств и министерств. И по традиции в конце заседания царь Эбрахам зазвонил в золотой колокольчик, и дворцовые рабы внесли в зал приготовленные яства для участников. Они несли на больших подносах редкую дичь, изжаренную в собственном соку, паштеты, диковинные вина. Голоса советников и министров засветились блеском оживления, свойственного любителям вкусно поесть перед очередным приемом пищи.
