Kitabı oku: «Чёрный Магистр», sayfa 17
– А для тебя Чурила, друг мой, есть поручение. Когда пойдём мы на Скимена, должен будешь ты отвести народ мирской прочь от поля бранного. Возьми кого‑нибудь в подмогу себе. Иван, справитесь? – Оба отрока кивнули. – Ибо не сподручно нам биться будет, коль на мирян мы смерть навлечём.
Богатыри, было, ринулись к кольчугам и доспехам своим, но остановил их Илья:
– Не спасёт вас от смерти чешуя да латы, друзья. Только воля и вера спасеньем останутся. – И со словами этими скинул с себя Илья даже рубаху, оставшись по пояс голым. – Оставьте сомнения, братья. Пора…
23
Народ киевский с самого утра собрался на площади. Всюду споры шли, кто слал на дружинников проклятия за вероломство их, а кто, напротив, заступался и хулил бояр и попов продажных за то. Но смолкли все речи, когда на помост взошёл патриарх Левонтий в сопровождении сына Дюка Степанова и Дуная Ивановича. Гришка то и дело оглядывался, глазами отца своего выискивая. Митрополит же вопреки ожиданиям ни словом не обмолвился о преступлении витязей, как, впрочем, и о них самих. А призвал, евангелием помахивая, народ покаяться пред Христом за все грехи в слабости совершённые, и помолиться за упокой души великого князя Киевского Владимира Красно Солнышко, воззвав собравшихся отправиться в крёстный ход через весь город. Что тут же и сделал народ, искренне опечаленный безвременной кончиной князя. После чего Левонтий наклонился к Дунаю и прошептал тому несколько слов, после чего богатырь устремился прочь.
Смиренные и опечаленные горожане, ведомые Левонтием, уже минули полгорода и пошли вдоль реки Смородины, когда зазвенели вдруг колокола, и повеяло отовсюду гарью и дымом. Не успели люди и шагу ступить, как увидели, что разразился страшный пожар. Закричал народ в панике, бросился, было, кто куда, но пламя уже обступило всех со всех сторон. Закричал тогда Левонтий, что есть сил, призывая людей прятаться в реку и по ней уже выбираться за крепостные стены. Чему люди и последовали, в воду бросившись.
Подбежал Гришка к Левонтию, схватил за рясу и закричал прямо в лицо:
– Отвечай, собака, где отец мой? Иначе зарежу тебя! – Левонтий, было, заслонился от Гришки писанием, а когда отнял книгу от лица, обратился вдруг Дюком.
– Я здесь! – И к ещё большему изумлению Степанова, Евангелие вмиг обратилось клинком, коий сам Гришка давеча вырвал из рук Ильи Муромца. Ошарашенный, он выпустил оборотня, а в следующий миг был пронзён булатом. Кровь закапала с лезвия прямо в воду, окрашивая её алым.
«Началось!» – Промелькнуло в Голове Скимена. – «Наконец‑то! Ожидание длиной более чем в тысячу лет, и он достиг, чего хотел. Как же легко оказалось обдурить этого неслуха Илью Муромца! Как и предполагалось, отрок тут же, стоило замаячить у границ Руси полчищам басурманским, кинулся за мечом, оставленным проклятым Святогором. И сейчас тем самым орудием, коим призвано стеречь и оберегать Явь от порождений иной стороны, он, владыка Нави, уничтожит грань меж мирами обоими, и вновь как до начала времён его собратья будут безраздельно властвовать над всем сущим!»
Люди, не заметив случившегося, в страхе забегая в воду, устремлялись вниз по течению прочь из города. Скимен смотрел на них, наслаждаясь их безраздельным страхом. Никчёмные создания, – мыслил он. – И почто именно они стали любимцами нашего создателя, что он вздумал подарить им целый мир, а нас оставил томиться во тьме Нави? Сейчас эта несправедливость будет наконец исправлена. Люди… Как же легко управлять этими глупцами! Дунай, этот совершенно безумный фанатик, как никто другой является олицетворением всего рода человеческого! В очередной раз он оказался полезным, когда поджёг город. – Думал Скимен, уходя с головой в воду и возвращая себе свой первозданный облик. – Как и было предсказано, я рассеку кровавую реку и падёт полог, разделяющий Явь и Навь. Потерпите братья мои, осталось совсем немного томиться в плену вам…
Его змеиное тело вынырнуло из реки прямо посреди пришедших в кромешный ужас горожан. Его когтистая лапа занесла над ними исполинский меч и уже готова была отсечь все головы разом, как вдруг раздался оглушающий свист. Даже у Скимена он вызвал оторопь, когда как простых людей попросту оглушил, и они влекомые течением понеслись прочь от чудовища…
Заволокло тут же всё дымом чёрным. Зашёлся криком яростным Скимен‑зверь, и от ненависти своей стал он ещё больше! Замахнулся он мечом Святогоровым, ничего уж не спасёт от страха застывший народ, как вдруг врезался булат в преграду какую‑то. Тут же пронеслось у Скимена в мыслях, что это Илья Муромец, кто же ещё?! По замыслу его, Илья должен был погибнуть в пожаре уже после того, как Скимен сотрёт грань меж мирами, ибо после смерти наследника Святогора меч тут же потерял бы свою чародейскую силу.
Дунул Скимен что мóчи есть, и как рассеялся дым, видит он, что это не один только Илья, но и прочие витязи оголтелые руками заслонили мирян. Кто из богатырей глаза со страху отвёл, того сразил меч, но Алёша Попович, Вольга Святославович, Кожемяка Никтита, Вавила, Самсон Самойлович Колыбанов, Турай Батыр, Гаврила Долгополый, Садко и Илья Муромец не убоялись и словно каменные теперь стояли. Ни секунды не мешкая, бросились они всей вотагою на проклятое чудище. Гаврила, так и не расставшись с луком своим, одну за другой пускал в Скимена стрелы, и одна угодила тому прямо в глаз, но лишь в сторону отскочила. А Самсон, не переставая молиться Христу, схватил Змия за хвост и свалил его в воду. Прочие же навалились сверху на него, а Никита уцепился за голову чудища и давай топить его. Забурлила вода, вся вспенилась, но так и не смог вырваться Скимен. А Илья меж тем вцепился в когтистую лапу, дабы вырвать из пальцев его меч‑кладенец. Казалось вот‑вот и достигнет Илья задуманного, но не случилось того, увы. Закипели вдруг воды реки Смородинки, ошпарило богатырей кипятком, вмиг ослабла хватка их. Выскочил Скимен из воды, ударил хвостом и выбил дух из Самсона, и выбросило на берег его бездыханное тело. Полыхнул Скимен огнём из пасти своей и не смог увернуться Гаврила, подвела его хромая нога – сгорел он в синем пламени. Затем метнулся Змий и схватил лапами Илью Муромца, да сдавил так, что затрещали кости у него, так бы и жизни лишил, но накинулся вдруг сзади на Скимена Никита и давай душить его. Но тому хоть бы что, правда выпустил он из дланей своих Илью и вцепился в Никиту, бросил в воду и прибил сверху хвостом исполинским. Кинулся он, было снова на Илью, но стал поперёк дороги ему Вавила. Ударил Скимен его мечом Святогоровым, но не причинил богатырю бесстрашному вреда он. Тогда Скимен вдруг обхватил хвостом Вавилу и притянул к себе. Замахнулся, было, богатырь на чудище и тут видит, что не Змий пред ним, а Прекраса юная, Перегуды дочь. Дрогнула рука богатырская, ибо вспомнил он, как, ненавистью обуянный, погубил дитя сие невинное. Тут же Змий поразил мечом Вавилу и погубил богатыря.
Даже не думая отступать витязи вновь бросились на Скимена. Турай и Вольга заломили лапы чудищу, Садко в хвост вцепился, Алёша на голове повис, а Илья ухватил ладонями меч, и сжав его за лезвие, на себя тянет. По рукам его кровь потекла, но не ослабил хватки. Скимен пасть раскрыл, хотел огнём полыхнуть, но обхватил её Алёша, и сомкнулись зубы чудища. Последний рывок, и разжались когти Скимена, вырвал Илья меч‑кладенец. Сжал богатырь булат Святогоровый в окровавленных руках, замахнулся и нанёс удар. Но не смогли удержать витязи Скимена! Выскользнул он из объятий их, вырвал из окровавленных рук меч пастью и в воду нырнул. Небо же заволокло тучами, молнии бьют, гром гремит. Робко свалились первые капли дождя, но не прошло и минуты, как грянул ливень.
Оглядываются богатыри, глазами высматривают чудище, и видят вдруг, расступились воды верх по течению, и из них с душераздирающим рыком поднимается Скимен, но уже приняв иное обличие. Возвышается он над рекой на несколько саженей с несметным числом голов, всех тех, кого поглотил, искусив златом и властью за всё время, какое провёл он из Нави сбежав. Из каждой пасти разит он огнём, машет огромными крыльями, бьёт чешуйчатым рогатым хвостом, и мечом размахивает…
Узрев чудище это, богатырей одолел страх, лишив, казалось сил последних. Но не бросились бежать они, и остались бок о бок биться с порождением Нави. Но что бы они ни делали, Змий был сильнее их и отбивал натиск, то огнём полыхнёт, то взлетит над рекою. Пал Турай под струёй огненной, затем Вольга канул в воду бездыханно. Садко, раненный, в беспамятстве на берегу лежит, вода красна от крови, лишь Алёша с Ильёй стоят, как стояли. И, кажется, что нет надежды на победу у них…
Но тут Алёша вскричал:
– Нет страха во мне! Верую в тебя брат мой, Илья Муромец! И бросился он на Скимена. Било в него огнём, рогатый хвост сёк его тело, но Алёша каменный будто шёл вперёд. Он словно исполин стал, схватил в охапку чудище многоголовое и вырвал из его лап меч святогоров.
– Илья! – промолвил он, клинок бросая Илье, – одна на тебя надежда! – И словно надломился после слов этих. Выпустил из рук своих чудище. Обдало его огнём, и не стало богатыря русского…
Взял в руку меч Илья и бросился на Скимена. Бился не за себя он, не за семью свою сгинувшую, не за возлюбленную Горынинку, не за братьев убитых и даже не за ныне живущих. Бился Илья, несмотря ни на что, за будущие поколения, бился с надеждою, что не зря он это делает, и достойны люди мира, подаренного им Отцом Даждь‑Богом, коий превратили они в поле брани… И срубил Илья сорок голов, и пало чудище. Застыл богатырь, меч из руки его выпал. Глядит, а пожар уже на нет сошёл. Прискакали тут Иван и Чурила, глядят на поле бранное. Подбегают к Илье, Чурила его под руки взял, к берегу ведёт, а Иван меч подхватил и – следом за ними. Сели они на земь подле Садко.
– Жив? – Спросил Илья.
Иван наклонился над витязем и кивнул с облегчением. Посмотрел Илья на павших товарищей своих, но не было в глазах его слёз. Посмотрел на людей. Радовались они, обнимались и плакали, Христа восхваляя за то, что избавление подарено им от кары, казалось, уже неминуемой.
Глянул Илья на Ивана и Чурилу и промолвил тихо‑тихо, дабы только они услышали:
– Будьте памяти павших достойны! Памяти павших достойны – только об этом прошу…
Иван протянул ему меч‑кладенец, Чурила коня подозвал, и уселся на него Илья.
– Куда направишься ты? – Спросили его молодцы.
– Дóлжно мне обещанье исполнить, хоть боюсь ни к чему сие уже. Не поминайте лихом. Прощайте.
И ушёл он путём каликов перехожих. Никто его после этого не видел. Хотя говорят некоторые, что, где совсем худо люду мирскому становится, приходит к ним богатырь и разит врагов мечом святогоровым, но правда ль сие никому уж не ведомо…
Безбилетники
(мистическая повесть)
Таню, Юлю, Кирилла и Артема объединяет тот факт, что они мертвы. По крайней мере, они так думают. Юля и Кирилл знали друг друга еще до убийства. Та встреча в ресторане должна была изменить их жизни, а обернулась гибелью. Было ли это следствием роковой случайности или результатом чьего‑то злого умысла? Никто из них не помнит! Но, по крайней мере, они не одиноки в этой новой реальности! Чего нельзя сказать о Тане и Артеме. Она бредет по шоссе, пытаясь вспомнить, кто она такая, как попала сюда и куда держит путь? Он, терзаемый теми же вопросами, блуждает по глухому к его мольбам городу. У каждого из них нет ничего, кроме имени и непоколебимого осознания собственной смерти. Что сулит большую опасность – переплетение неумолкающих автострад или лабиринт сумрачных улиц? Что хуже – одиночество или неожиданная встреча с незнакомцами?
Жара начинала спадать. Близился вечер. Гудела автомагистраль.
Девушка брела по обочине, пытаясь вспомнить, как здесь оказалась. В какой-то момент она поняла, что не помнит не только, как сюда попала и сколько уже бредёт по дороге, но и кто она такая. Есть только имя. Таня.
Вдруг рядом затормозил красный кабриолет. За рулем сидел черноволосый парень, а рядом с ним – девушка с сияющими пшеничными волосами. Судя по их лицам, они были рады её видеть. Парень, не открывая дверцы, выпрыгнул из салона. Его подруга последовала за ним.
– Привет! – почти в унисон воскликнули они. – Возможно, это прозвучит не очень правильно, но, черт побери, как же мы рады тебя встретить!
От такого напора с их стороны Таня ненароком отпрянула.
– Кто вы? – спросила она.
Незнакомцы переглянулись.
– Она не знает!
– Ага, точно!
– Не бойся нас! Мы не причиним тебе вреда, – сказала блондинка.
– Да, теперь никто не причинит тебе вреда, – добавил парень.
– О чем это вы?
– Ха, ты видимо совсем свежая… – начал темноволосый, но девушка его перебила:
– Да заткнись ты! – и посмотрела на Таню. – Послушай, дело в том, что ты… как бы это сказать…
– Короче, ты умерла…
– Вот ты – дебил!
– А что я сказал? Ведь так и есть… – Их перепалка начала набирать оборот, но Таня уже не слушала.
"Я умерла – подумала она, – странно, почему я не удивлена?"
– А кто вы? – спросила Таня.
Ей ответил парень:
– Как кто? Мы тоже того! – ответил он.
– Да, – подтвердила блондинка, – мы тоже…
Он открыл глаза. Мимо него по зебре пешеходного перехода проходили люди, не обращая на лежащего на краю дороги человека никакого внимания. В считанных сантиметрах от него проехала машина. Он отполз от дороги и поднялся на ноги.
Чёрт! Да, он же опаздывает! Глянул на часы – стрелки замерли на без двадцати девять. Он побрёл вперёд. "Стоп. А куда я, собственно, иду?" – Только что у него было твёрдое осознание, где он и куда идёт, и тут всё ушло. Нет, его собственное имя, чётко отобразилось в памяти – Артём. Хотя бы что‑то.
Артём оглядел себя с головы до ног. Кроссовки, джинсы, рубашка в клетку, лёгкая серая куртка. Обычная одежда обычного человека. В кармане смартфон. Не работает. Быть может, город расскажет ему хоть что‑то? Люди? Артём направился к шедшей навстречу женщине.
– Извините… – Но та даже не обратила на него взгляда и прошла мимо. Он попытал счастье с другими, но снова ничего. Страх, маячивший где‑то на периферии, стал охватывать его целиком. Что со мной?! И он, поддавшись панике, выскочил на оживлённый перекрёсток и закричал:
– Эй! Да кто‑ни…
Но желтое такси, не сбавляя скорости, наехало прямо на него, прервав его отчаяние…
Когда машина налетела на него, Артём почувствовал то, что чувствуют те, кого сбивают. Его подбросило от удара, он врезался лицом в лобовое стекло. Боль взорвалась в голове, искры полетели из глаз, и пришло забвение.
А в следующий миг он вновь оказался в центре перекрёстка, а машина, промчавшись сквозь него, уехала прочь, оставив Артёму за собой простое осознание: "Я умер."
Затем Артём бродит по городу, пытаясь вспомнить, как же всё произошло? Он пытается войти в какое‑нибудь здание. Артём чувствует ладонью ручки дверей, но те не поворачиваются, а двери не отворяются, как бы он на них ни напирал. Обычно люди неосознанно обходят его стороной, но стоит ему внезапно преградить им путь – они проходят сквозь него.
Солнце почти село. Когда уже зажглись фонари и последний закатный луч озарил день, Артём увидел своё отражение в витрине. Оно изменилось. Кровь и грязь пятнами расплывались на куртке, рубашке и разодранных джинсах. Одна нога босая. Лицо разбито, нос сломан, зубы выбиты. Артем в ужасе смотрел на свое отражение, пока солнце окончательно ни скрылось за горизонтом, забирая с собой это видение…
…И они объяснили ей.
– Сначала мы подумали, что все мёртвые – такие как мы, но потом увидели, что это не так, – продолжила рассказывать Юля, так звали блондинку.
– Мы стояли в какой‑то пробке. И в соседней машине человеку стало плохо, – продолжил Кирилл, темноволосый парень.
– Не успели мы глазом моргнуть, как видим, что он сидит уже рядом со своим телом на соседнем сидении.
– А потом просто открывает дверь и исчезает!
– А некоторые, кто, например, умер в аварии, не исчезают! Мы уже сколько едем, знаешь, сколько автокатастроф видели! Погибшие просто бродят неподалёку.
– И вот увидели тебя, решили подъехать.
– А ты видела… себя? – спросил Кирилл.
Таня отрицательно покачала головой.
– И мы вот не стали смотреть, – добавила Юля.
– А хочешь с нами поехать? – спросил Кирилл, – мы, честно сказать, не знаем куда едем…
Таня ещё раз огляделась и сказала:
– Я с вами…
В дороге они спросили, как она умерла, но Таня сказала, что не помнит.
– Ничего, скоро вспомнишь. Это само придёт, – сообщил ей Кирилл. – У нас тоже так было.
И они рассказали. Их убили. Юля и Кирилл были в ресторане. И когда они уже собирались уходить, Юля пошла в уборную, а Кирилл – за машиной. Когда она вышла на стоянку, кто‑то подобрался к ней сзади и ударил по голове. Кирилл нашёл её, лежащей в крови на парковке, подбежал к ней и тут получил такой же удар. Какое‑то время они были порознь, но потом встретились. Осознание смерти пришло само, как данность. Для всех людей они стали невидимы. Сколько бы они ни кричали и ни толкали их – ни до кого достучаться так и не смогли. Вскоре им и пришла мысль отправиться куда глаза глядят. Они вернулись к кабриолету Кирилла. И, как ни странно, он открылся и завёлся. И они уехали. Поначалу они думали, что, когда кончится бензин, их поездка с ветерком закончится, но, сколько бы они ни ехали – топливо не кончалось. И вот они встретили Таню…
Близился закат. Таня прислушалась к своим чувствам. Ни тоски, ни боли, ни печали. Таню пугало лишь то, что она не знала, что будет дальше. Но пока рядом с ней были Юля и Кирилл, ей было спокойно. Сейчас они для неё были самыми близкими людьми, а все те, кто был для неё дорог, в той прошлой жизни, ушли куда‑то необычайно далеко.
В какой‑то момент она спросила своих попутчиков – ни пара ли они? На что те весело рассмеялись, и рассказали, что являются просто друзьями. И таковыми были с детства. В тот роковой вечер они пошли в ресторан после довольно‑таки долгой разлуки. Кто мог подумать, что всё так кончится?
Начало смеркаться. И в тот момент, когда оранжевый диск в последний раз блеснул, Таня что‑то увидела. Они ехали на восток, поэтому закат светил им в спину. И в блеске того последнего солнечного блика она увидела своих новых друзей иными. Голова Юли была проломлена в нескольких местах, словно кто‑то бил её по голове чем‑то тяжелым, и бил долго. А затылок Кирилла представлял собой ещё более ужасающую картину. Он напрочь отсутствовал. Она такое видела в кино. В том фильме человек выстрелил себе в рот…
Но солнце исчезло, а вместе с ним пропало и это видение…
"Хм, интересно, – подумала она, – а как выгляжу я?.."
…Куда ему идти? Где ночевать? А мёртвые вообще интересно спят?
Холода Артём не ощущал. Также – ни усталости, ни голода. Ушёл и страх. Не осталось ничего.
И тут Артём что‑то почувствовал. Он поднял глаза и остановился. На него неотрывно смотрел какой‑то мужчина. Артём чуть было не рассмеялся от радости. Однако в следующий миг он увидел в этом взгляде страх, да что там – почти что ужас. И беспокойство вернулось.
– Эй! – начал он, однако, незнакомец пустился наутёк. Артём, не задумываясь, ринулся вдогонку. Он сделал рывок и схватил незнакомца. В какой‑то миг подумал, что его рука пройдёт сквозь этого человека, но ладонь крепко вцепилась в плечо. Беглец закричал:
– Отпусти меня! Ты – безбилетник! Они придут за тобой!
– Что? Кто я? Безбилетник? Кто это? Кто придёт?
– Они! Те, кому уже не отправиться дальше…
– Что? Не пойму… Просто скажи, ты как я?
– Нет, ты – безбилетник, ты… – он замолчал, и посмотрел куда‑то позади Артёма. – О… Они уже здесь.
Артём оглянулся. Мужик воспользовался этим, вырвался из рук и ринулся бежать. Артём же остался на стоять месте, пытаясь разглядеть что же увидел испуганный незнакомец. Наконец он рассмотрел какой‑то силуэт. На вид это был абсолютно непримечательный мужчина. Когда он подошёл ещё ближе, Артём увидел, что его губы шевелятся, но ничего не произносят. Краем взгляда Артём увидел, что и позади тоже кто‑то приближался. Он повернулся – к нему шли ещё двое: мужчина и женщина. Они также что‑то беззвучно говорили.
– Вы видите меня? Кто вы? – необъяснимый страх накрыл Артёма с головой. А когда он увидел глаза незнакомцев, ему стало ясно почему. Из них на него глядела абсолютная пустота. Он хотел было убежать, но тут его схватили. Его руку пронзил холод. Затем мороз поднялся к шее и ударил в голову. Из глаз словно ударили искры. И Артём увидел сбивающую его иномарку желтого цвета и расплывающиеся красные кляксы. Вернувшаяся боль затмила страх, и Артем, стряхнув с себя незнакомцев, бросился прочь. Его попытались схватить, но тщетно.
Артём улепётывал со всех ног.
"Если я умер!" – думал он, убегая. – "То, что стало с ними?.."
…Ночь наступила внезапно. Вроде ещё было светло, как вдруг всё резко поглотила тьма. В следующий момент им навстречу выехала машина. Кирилл прижался к обочине, чтобы пропустить встречный автомобиль, но тот также свернул по направлению к ним. Стало очевидно, что кто‑то намеренно идёт на столкновение. Кирилл нажал на клаксон, помигал фарами, но незнакомец только увеличил скорость.
– Интересно, что с нами произойдет, если мы столкнемся? – спросил Кирилл.
– Давай, не будем проверять, – ответила ему Юля.
И Кирилл резко дал влево, когда, казалось, столкновение было неизбежно. Они посмотрели на пронёсшийся мимо автомобиль. Тот резко развернулся и устремился в погоню.
– Да, что такое! – воскликнул Кирилл.
– Может, остановимся и выясним, что ему нужно? Может он такой же, как мы? – предположила Таня.
– Ну уж нет! – ответил ей Кирилл и ударил по газам. – Держитесь!
Таня, не отрываясь, смотрела на преследователя. Но слепящий свет дальних фар не давал разглядеть водителя. Мелькнул указатель с названием какого‑то города.
– Сворачивай с шоссе! – сказала Таня.
– Зачем?
– На улицах мы сможем от него оторваться.
– Понял.
Город спал, лишь редкие светофоры мелькали на темных улицах.
"Интересно, кто там за рулём?" – подумал Таня. И в свете уличных фонарей она увидела то, что заставило её закричать.
– Кирилл, гони! Гони!
– Что? Что ты увидела? – Спросила Юля, пытаясь что‑то разглядеть в зеркале заднего вида.
Таня в испуге отвела взгляд и увидела выражение лица Кирилла, когда он посмотрел в зеркало заднего вида. Это просто непередаваемый ужас. Но в этом выражении было что‑то ещё. Она не поняла что, но ей это не понравилось.
Тем временем нагоняющий их автомобиль взревел и начал сокращать расстояние.
– Кирилл, быстрее! Он догоняет! – кричала испуганная Юля.
А потом все произошло очень быстро. Показался широкий перекресток в форме буквы Т. Дорога, по которой они ехали, упиралась в бетонный забор. Кирилл свернул направо, но неожиданно на них выскочила какая‑то машина. Кирилл рефлекторно вывернул руль налево. Столкновение со стеной оказалось неизбежным. "Вот и посмотрим, чего стоит наша смерть на самом деле", – подумала Таня, и машина влетела в стену. Но удара не последовало. Автомобиль прошел сквозь бетонную плиту и устремился дальше. Кирилл быстро сориентировался и поехал дальше, не снижая скорости. Крики ужаса сменились радостным смехом.
– Черт возьми, – сказал Кирилл, – да если б я знал, что будет так весело, то умер бы раньше!
Таня посмотрела назад. Никого. Кирилл выехал на дорогу, и они поехали прочь из города.
Начало светать. Юля спросила:
– А вы видели, кто за нами гнался?
Таня промолчала и посмотрела на Кирилла. А он ответил:
– Я был слишком занят, пытаясь увезти наши жопы.
– Таня, ты смотрела. Может, видела? – спросила Юля.
– Нет. Стёкла были тонированы. Я ничего не разглядела…
И они поехали дальше. Не прошло и часа, как солнце полностью взошло.
От веселья, что царило в прошлый день не осталось и следа. У всех на уме была ночная погоня. Юля плакала. Кирилл пытался её утешить. Таня не стала вмешиваться. Она обратила внимание на место очередной аварии. Погибший, сжимая что‑то в руке, растеряно стоял посреди дороги и непонимающе смотрел на проносящиеся мимо машины. Видимо он только пришёл в себя, – подумала Таня. Место его гибели было от него всего лишь в нескольких метрах. Но, даже смотря в ту сторону, он не замечал своего окровавленного трупа. Или не хотел замечать? Стоп! Она что‑то вспомнила. Наверное, и её мёртвое тело было от неё так же близко. Возможно, если бы она сразу не уехала оттуда, то смогла бы увидеть себя и понять, как она умерла. Как её убили. Зачем она уехала оттуда? Вообще куда они едут?
– Кирилл, остановись, – попросила она.
– Зачем? Что случилось?
– Тормози!
Машина съехала на обочину.
– Таня, что такое? – спросила Юля.
– Мне нужно вернуться.
– Зачем? – спросил Кирилл.
– Не знаю, но я уверена, так надо. Нам не нужно было уезжать, это неправильно…
– Но зачем? Нас никто не держит…– Начал Кирилл, но Таня его перебила:
– Да, никто. Но есть кое‑что. Я уверена.
– Да, Кирилл, мне кажется она права. Давай вернёмся…
– Я не понимаю зачем? А… а если за нами снова погонится этот…
– Кто? Так ты видел его? – резко спросила Юля.
– Да нет. Не видел я никого…
– Кирилл, поехали назад, я прошу… – снова попросила Юля.
– Я не заставляю ехать со мной, ребята. Просто я считаю, что правильней было бы вернуться обратно. С нами что‑то произошло неправильное. Мы должны были оставаться там, где…
– …нас убили? Конечно, с нами произошло что‑то неправильное! Нас прикончили! – воскликнул Кирилл.
– Я о другом. Всё должно быть не так.
– Кирилл, она права. Я тоже так думаю. И я хотела остаться, но ты сказал, что нам лучше уехать… Я прошу тебя, давай вернемся вместе с Таней…
Обе девушки посмотрели на Кирилла.
– Ну, ладно.
И они поехали обратно…
…Тане снится сон.
Она открывает глаза и понимает, что находится не в машине Кирилла, а в автобусе. В обычном автобусе, из тех, что ездит по городскому маршруту. Он почти полон. Все сидения заняты, многие стоят, держась за жёлтые поручни. Таня стоит на центральной площадке напротив дверей. Она окидывает взглядом пассажиров. Впереди на местах, предназначенных обычно для женщин с детьми и пожилых людей, напротив друг друга сидят Юля и Кирилл и, непринуждённо смеясь, о чём‑то болтают.
Больше никого Таня не узнаёт. Единственная странность для нынешнего времени, ни один из пассажиров не занят своим телефоном, хотя среди них и встречаются молодые люди. "Это потому что мы все мертвы, а покойникам телефоны ни к чему," – думает Таня.
Затем её взгляд привлекает какой‑то парень в самом конце автобуса. Он не спускает с неё глаз. Кроссовки, джинсы, рубашка в клетку, лёгкая серая куртка. Ничего примечательного, однако, что‑то отличает его от остальных. Вот только что?
Её мысли прерывает появившийся, словно ниоткуда, человек. Она переводит на него взгляд и приходит в ужас! На секунду ей кажется, что перед ней стоит тот, кого она увидела в преследующей их машине. Но это видение исчезает – это просто кондуктор. Женщина неопределённого возраста. Таня замечает, что на них устремили взгляды все пассажиры. У всех на лицах дежурное любопытство, только у Кирилла это неприкрытый страх, говорящий о том, что он увидел в кондукторе то же, что и Таня.
– Ваш билет? – спрашивает кондуктор. Таня начинает лихорадочно рыскать по карманам, хотя она точно знает, что билета ей не найти. Она виновато смотрит на кондуктора и говорит:
– У меня его нет… – её начинает пронизывать страх. У неё крепнет уверенность, что кондуктор её накажет, но та просто сказала:
– Тогда вам не место здесь. Пройдите, пожалуйста, на переднюю площадку, скажите водителю, он остановит движение, и вы сойдёте. – И как ни в чём не бывало пошла дальше, испрашивая у пассажиров проездные документы.
Таня поднимается с места и идёт на переднюю площадку. Заглядывает в окошко водителя.
– Эмм… Извините, пожалуйста, у меня нет билета, и мне сказали, что мне необходимо сойти.
Таня также ждёт какое‑то наказание и готова уже выслушать в свой адрес какую‑нибудь грубость, однако, водитель с улыбкой отвечает ей:
– Конечно! Я сейчас же остановлю автобус. Что же вы раньше не сказали? Не пришлось бы так долго ехать. – На его лице читается искренняя обеспокоенность. Он останавливает автобус, нажимает на кнопку, и передние двери с шипением отворяются. Таня спускается на одну ступеньку, но замирает и обращается к водителю:
– А я могу остаться и поехать дальше?
На что водитель также с улыбкой ей отвечает:
– Конечно, можете, но зачем вам это сейчас? Пройдите через дверь…
– А, ну да, – говорит Таня и поспешно выходит. Двери закрываются, и автобус, вернувшись на полосу движения, едет дальше. Девушку охватывает непреодолимое чувство сожаления. А когда автобус скрывается из виду, Таня просыпается…
…Всю ночь и весь день Артём бродил по городу.
Он вспомнил, кем был. Студент последнего курса. Учёба, съёмная квартира. Родители в разводе, младший брат, друзья, но всё за сотни километров отсюда. И это всё в прошлой жизни, а точнее просто в прошлом. И сейчас он призрак. Ещё есть те, кто не может отправиться дальше. Артём назвал их Пустыми. И с ними лучше не встречаться.
"Они те, кому уже не отправиться дальше. А ты – безбилетник," – эти слова не выходят у него из головы. Что это значит? Надо понять. А лучше найти кого‑то и спросить.
Несколько раз он натыкался на Пустых. Пару раз ему пришлось улепётывать от них, что есть сил. Кем они являются? А кем – он? Раз он здесь, то тоже не может оправиться дальше? И теперь они ищут его, чтобы присоединить к их нескончаемой немой беседе?
А если нет, то где другие умершие, как он? Почему Артём больше никого не встретил? Может все другие отправились дальше? Умерли, увидели свет и улетели в рай, ну или куда там отправляются? А почему он не увидел света или тоннеля в загробный мир? Может ещё не время? Отмечают же девять дней или сорок. Может ещё срок не пришёл?
"Так я и вправду умер", – мысль о смерти раннее пришла как нечто само собой разумеющееся, но только сейчас она дошла до него в полной мере. Это значит, что он не увидит больше родителей, брата, друзей. Не влюбится по‑настоящему и не проживёт свою жизнь. Конец?
Девять дней, значит? Сорок? Делать здесь нечего. Надо сваливать. Может домой? Но успеет ли он? Лучше поторопиться. Но не пешком же идти! Вот бы на машине доехать. Интересно мёртвые водят машины?..
…Когда они ехали в обратную сторону, Юля спросила Таню:
– А ты совсем не помнишь, что с тобой произошло?
Таня сначала подумала, что девушка спрашивает её про сон, но спустя миг всё поняла.
– Нет. Я, помню, приехала на выходные к родителям, а вечером с друзьями отправилась гулять. Мы были в каком‑то клубе. Не знаю. Я всё еще не могу вспомнить…
– Ничего, это придёт, – сказала Юля. – Я тоже долго не могла вспомнить. А Кирилл – почти сразу. Не знаю, что бы я делала, если бы его рядом не оказалось. Как странно, да? Всего несколько дней назад мы были живы, и вот теперь… – Она пожала плечами. – Никогда не думала, что всё будет так. А ведь у нас у всех наверняка были какие‑то проблемы, какие‑то заботы. Помнишь Кирилл, как мы ссорились в ресторане?
