Kitabı oku: «Миссия России. Хватит ли сил у Путина?», sayfa 2

123 000 000 000 000, или Кто тратит больше всех на Елисейских Полях

Альтернативой США – и как экономике, и как модели – становится Китай. «Вашингтонский консенсус» уступает место «пекинскому». То, что Китай бросит вызов Соединенным Штатам, было ясно уже давно. Об этом споров не было. Спор идет только о сроках. Кто-то называл 2030 год, а кто-то – 2040 год. Некоторые указывали и на 2050, однако глобальный экономический кризис плюс «лишняя война» США в Ираке, как ее иногда называют западные критики, уже к 2010 году ослабили потенциал Америки и резко усилили потенциал Китая.

По прогнозу Роберта Фогеля, нобелевского лауреата в области экономики, объем китайской экономики к 2040 году достигнет 123 триллионов долларов. Впечатленный этой цифрой, американский журнал «Форин полиси» вынес ее на разворот. 123 000 000 000 000 долларов! А ведь в 2010 году ВВП первой страны мира – США – составил «всего» 14 с половиной триллионов.

По оценке Фогеля, через 30 лет годовой доход на душу населения в Китае достигнет 85 тысяч долларов, что в два раза превысит запланированный доход по Евросоюзу. То есть, средний житель любого китайского мегаполиса будет жить в два раза лучше, чем рядовой француз. И хотя обогнать США по размеру дохода на душу населения не удастся, доля Китая в мировом ВВП составит 40 процентов, тогда как на США будут приходиться лишь 14 процентов, а на ЕС – 5 процентов от мирового ВВП. «И это как раз то, что принято называть экономической гегемонией», – пишет Роберт Фогель (Robert Fogel. Whe China’s Economy Will Grow to $123 Trillion by 2040. «Foreign Policy», January-February 2010).

Предсказания, что кризис ослабит позиции США и усилит Китай, стали «общим местом» даже в самих Соединенных Штатах. В глобальном плане – за счет ослабления Америки – китайцы превратятся в «государство № 2» гораздо раньше, чем все думали. И Америка будет должна с ним все больше и больше считаться. Это подтверждается и цифрами. В 2007 году Китай опередил Германию и вышел на третье место по объему ВВП. К 2010-му году по этому показателю Китай опередил Японию и стал второй экономической державой мира.

Есть и другие факторы, играющие в пользу Китая. Первый, и очень важный, по мнению Фогеля, фактор: огромные финансовые вложения в сферу образования. Известно, что качественная рабочая сила намного продуктивнее. В Китае государственное финансирование образования постоянно растет. Уже в следующем поколении Китай сможет увеличить набор в вузы еще на 100 %, а набор в школы – на 50. Одно это даст большой прирост экономике страны.

Второй фактор – роль аграрного сектора. 55 процентов населения Китая, или 700 миллионов человек, все еще живут в сельской местности. «Когда мы представляем себе будущее Китая, – пишет Фогель, – то обычно думаем о небоскребах Шанхая и заводах Гуаньдуна. Однако именно прирост в сфере сельского хозяйства может стать новым экономическим двигателем Китая».

Важно и то, продолжает Фогель, что китайская политика совсем не такая авторитарная, какой ее многие считают. В Китае, конечно же, не демократия, но в высших эшелонах власти проводится больше дебатов и звучит больше критики, чем можно себе представить.

«Как-то раз, – пишет Фогель, – я участвовал в ежегодной встрече Китайского экономического общества. Там были и весьма критично настроенные люди. Разумеется, они не кричат: «Долой Ху Цзиньтао!», но периодически выступают с критикой правительства в пекинских газетах. В таких случаях министр финансов Китая просто поднимает телефонную трубку и говорит: «Почему бы нам как следует не обсудить Вашу позицию, мне было интересно узнать, что вы думаете по этому вопросу». И поэтому экономическое планирование в Китае куда более открыто для новых идей, чем в прежние времена».

И, наконец, очень важен бурный рост потребления в Китае. Сегодня Китай – самая густонаселенная капиталистическая страна в мире. По уровню жизни китайские мегаполисы уже можно приравнять к странам с «высоким средним доходом», скажем, к Чехии. В будущем же китайцы будут потреблять все более активно.

Кстати, эти оценки подтверждаются весьма неожиданными цифрами, опубликованными по Франции. По объему покупок на одной из самых дорогих и престижных улиц французской столицы – Елисейских Полях, на первое место в 2010 году вышли… китайские покупатели! В среднем каждый из них оставлял в недешевых магазинах на Елисейских Полях по 1357 евро. Китайские покупатели уверенно опередили богатеев из Саудовской Аравии (их расходы составили 1296 евро на человека), России (1051 евро), США (956 евро) и Японии (832 евро) (Le Figaro, 21–22 aout, 2010). Еще 5–7 лет тому назад такое представить себе было просто невозможно.

Вернемся, однако, к Фогелю. Да, пишет он, у Китая есть «свои собственные кошмары» – социальные беспорядки, террористические акты, нехватка энергетических ресурсов и воды, ухудшение экологии и так далее. Но все это не секрет для китайских лидеров, и в последние годы Пекин пытается решать эти проблемы. «Уже ясно – будущее будет писаться в Китае, а не в Европе, где уже давно отказались от своей мечты о мировом доминировании», – делает вывод Роберт Фогель.

И не случайно в Соединенных Штатах была выдвинута идея о том, что Америка должна установить стратегическое партнерство с Китаем, создав «Большую двойку», чтобы вместе решать крупнейшие проблемы современного мира. В каком-то смысле это жест отчаяния со стороны американцев. Ведь еще 40 лет назад Вашингтон даже на дипломатическом уровне не признавал Пекин. А теперь в США убеждены: Китай – это абсолютно необходимый партнер для Америки.

Финансовый кризис, который подорвал экономическую мощь США, неудача в Ираке, которая сильно ограничивает дальнейшее использование вооруженных сил за пределами США, и уверенная поступь самого Китая – вот три фактора, определяющие соотношение сил в мире завтрашнего дня.

2010 г.

Новая зона влияния с центром в Пекине

Конец 2009 года многие наблюдатели назвали временем окончательного превращения Китая в сверхдержаву. И связали это, прежде всего, с тем, что Китай не поддался на американское давление на декабрьском климатическом форуме в Копенгагене. Фактически Китай сыграл роль противовеса Соединенным Штатам на этом форуме и подтвердил тем самым свою способность не слишком оглядываться на Соединенные Штаты Америки в проведении своей внешней политики.

Есть еще как минимум одна сфера, в которой Китай становится равным партнером Соединенных Штатов. Китай также является главным партнером Соединенных Штатов в области торговли, а китайско-американская торговля стала самой крупной двусторонней торговлей по объему операций и в области финансов.

В этих сферах взаимодействие между американскими и китайскими интересами становится решающим для глобальных процессов. Да, Китай еще не превратился в глобальную державу с точки зрения международного влияния и интенсивности своей внешней политики. Он еще не может сравниться с Соединенными Штатами и по военно-техническим параметрам. Но Китай постепенно набирает вес и в этих сферах. Китай успешно создает свою собственную зону влияния, а это является признаком любой сверхдержавы. Зоны влияния Соединенных Штатов известны. Они простираются от Японии до НАТО и охватывают многие ключевые точки земного шара, такие как Ближний Восток, Дальний Восток, Европа, Южная Азия. Китай также создает свою собственную зону влияния – прежде всего, по периметру своих собственных границ. Китай граничит с 16 странами и ведет себя весьма разумно с каждой из них. В Иносми, например, отмечают, как грамотно Китай выстраивает отношения с малыми государствами. Он к ним достаточно снисходителен и проявляет готовность понимать их нужды и их интересы. В частности, Китай предоставляет большие беспроцентные кредиты на долгие сроки. В 2009 году Китай предоставил беспроцентный пятимиллиардный кредит Молдавии. Хотя Молдавия не относится к тем странам, которые граничат с Китаем, но, тем не менее, это показательный пример. Малым странам сложно выстраивать отношения с крупными державами, которые стремятся подчинить себе интересы малых государств. Так ведут себя США, так ведет себя Россия с Белоруссией, так ведет себя Индия с Непалом. Как отмечает газета «Индия таймс», всегда, когда Индия ведет переговоры с Непалом, она непременно старается настоять на своем и добиться своего на переговорах.

Китай идет по пути уступок малым странам – уступок коммерческих, финансовых, кредитных. И за счет этого приобретает гораздо большее. Тот же пятимиллиардный кредит Молдавии для общего объема внешних финансовых операций Китая – это не столь много, но зато Китай создает прочную основу отношений с этой страной. То есть Китай ведет себя не близоруко. Китай ведет себя стратегически, в отличие от тех государств, которые пытаются малые страны, находящиеся в зависимости от них, жестко подчинить своим интересам, выбить из них максимальные уступки. Примером таких отношений стали сложные отношения России с Белоруссией. Они привели к тому, что Белоруссия начинает в большей степени ориентироваться на Европейский Союз.

Опыт Китая и практика китайской внешней политики говорят о том, что с малыми странами есть смысл выстраивать отношения, идя им на некоторые уступки, так, чтобы они чувствовали признательность. За счет этого и создается зона влияния. Именно такой подход и является проявлением стратегического мышления.

2010 г.

Зачем США демократизация КНР

Присуждение в октябре 2010 г. Нобелевской премии мира китайскому диссиденту, который известен в основном критикой коммунистического Китая, не имеет непосредственного отношения к усилиям по укреплению международного мира. Но стало ясно, что Нобелевский комитет испытывает катастрофический дефицит кандидатов из числа тех людей, которые призваны заниматься улучшением состояния дел в международном сообществе. Он уже присудил Нобелевскую премию мира президенту США Бараку Обаме, который сам признал, что получил эту награду скорее за намерения, чем за содеянное. Причем с тех пор так и не было ни одного подтверждения правильности этого решения.

Война в Афганистане продолжается. В октябре 2011 года мир отметил уже 10 годовщину этой войны. Что касается Ирака, то хотя США официально вывели отсюда все боевые соединения, там остались 50000 американских военнослужащих – так называемые «силы безопасности». Таким образом, оккупация этой страны продолжается. Военные соединения были выведены либо в соседний Кувейт, либо на американские базы на Ближнем и Среднем Востоке. В силу этого нельзя говорить, что они окончательно покинули этот регион. Напротив, они могут вернуться в Ирак в любой момент. А 19 марта 2011 г. США начали третью войну в мусульманском мире – войну против Ливии.

Когда члены Нобелевского комитета отстаивали правильность своего решения, они выражали надежду, что деятельность Барака Обамы на посту президента США принесет быстрые и заметные результаты. Однако этого не произошло. Глава Белого дома выступил с несколькими хорошими речами, «протянул руку» исламскому миру (хотя это совершенно не помогло сдвинуть с мертвой точки процесс ближневосточного урегулирования) и начал «перезагрузку» в отношениях с Россией (хотя такого рода «разрядки» напряженности между США и Россией бывали и раньше). Но говорить о каких-то долгосрочных и качественных изменениях пока не приходится. Обама также попытался наладить «особые отношения» с Китаем, но и из этого не слишком много вышло. Во всяком случае, Китай отказался от американского предложения нести вместе с Америкой ответственность за судьбу всего мирового сообщества. Словом, внешняя политика Обамы показала, что премию мира он получил с гигантским авансом, который он не оправдал.

Присуждение Нобелевской премии мира китайскому диссиденту связано с тем, что Китай сегодня в сознании Запада – главная держава, с которой в XXI веке ему придется иметь дело. В отличие от Москвы, Пекин идет не по пути заимствованных на Западе либеральных реформ, а движется своим собственным курсом при сохранении жесткой политической системы и однопартийности.

Экономический либерализм, который существует в Китае, пока не ставит под сомнение жесткую линию на управление этими процессами со стороны китайского руководства. Соответственно, у Запада крайне мало способов воздействия на Китай и его международное поведение, в т. ч. и в экономическом плане. Это, в свою очередь, превращает Китай в некую манию, предмет одержимости для Запада. «Сознаем мы или нет, но Китай стал настоящим мировым лидером», – написал Джордж Сорос в газете «Файнэншл Таймс». Однако на самом деле на Западе это уже осознали. Более того: мировой лидер такого масштаба, с таким населением, с ВВП, который составляет более 5 трлн. долларов и уже опережает японский, а через 10–15 лет может приблизиться к американскому, не может не вызывать большого беспокойства и даже тревоги на Западе. И там думают о том, как «приручить» эту неконтролируемую силу и как получить какие-то рычаги воздействия на Китай.

Наилучшим способом влияния США на Китай была бы, конечно, демократизация Китая. Она привела бы к нарастанию хаоса в стране и утрате централизованного руководства, а также позволила бы Западу оказывать гораздо большее воздействие на ход китайского развития. Побывав несколько лет назад в Китае, я понял, почему в США так часто говорят, что Китай должен демократизироваться. Дело не только в идеологии. Здесь – политический расчет: демократизация, скорее всего, станет концом китайского «экономического чуда». «Демократический» Китай, где начнутся неуправляемые процессы, не сможет соперничать с Америкой.

Возможно, когда-то Китай и превратится в демократию. Однако если он хочет соревноваться с Америкой за звание первой экономической державы мира (а такое стремление очевидно: после визита в Китай в ноябре 2009 г. Барак Обама сказал, что «Китай не согласится на второе место»), то в Пекине должны сохранить нынешнюю систему управления. Иначе Китай не сможет решить огромные социальные проблемы, не сможет поднять не только крупные, но и небольшие города, не говоря уже о деревне, где уровень жизни до сих пор намного ниже, чем в китайских мегаполисах. Демократизация помешает КНР создать по-настоящему конкурентоспособную высокотехнологичную экономику. И поставит под вопрос значительную часть тех успехов, которыми Китай сегодня по праву гордится.

Присуждение Нобелевской премии китайскому диссиденту – это частично акт солидарности с человеком, который находится в тюрьме и который разделяет западные ценности. Но это и ясный сигнал китайскому руководству: на Западе, при всех расшаркиваниях и реверансах, Китай рассматривают, прежде всего, как чуждую и враждебную силу.

2010 г.

Российско-китайский вызов Вашингтону

Самым крупным внешнеполитическим событием октября 2010 года стало голосование в Совбезе ООН по Сирии, а точнее – вето, которое наложили Россия и Китай на резолюцию, предложенную странами Запада во главе с США. США и их союзники рассчитывали продавить резолюцию, которая, осуждая действия правительства Асада против демонстрантов и противников режима в Сирии, открыла бы дорогу для прямого давления на руководство этой страны, и не исключала бы применение силы. Дальнейший сценарий, скорее всего, был бы такой же, как в Ливии: прямое вмешательство стран Запада во внутренний конфликт в этой стране, ракетно-бомбовые удары и смещение нынешнего сирийского руководства. Однако Россия и Китай дали ясно понять, что они не допустят повторения ливийского сценария в еще одной стране.

В ответ взбешенная Хиллари Клинтон заявила, что теперь Россия и Китай должны «представить свои объяснения сирийскому народу» по поводу решения заблокировать резолюцию по Сирии.

Но для начала США следовало бы представить свои объяснения народу Ирака по поводу того, что государство было без всяких оснований оккупировано американцами. Причем в результате, по разным данным, погибли от 100 000 до 300 000 иракцев, которые не имели никакого отношения к войне. Кроме того, Хиллари Клинтон должна была бы от лица США представить свои объяснения тем мирным жителям Афганистана, которых с завидным постоянством убивают американские вооруженные силы.

Однако когда к г-же Клинтон обратились с просьбой прокомментировать убийства мирных жителей в Афганистане, она ответила: «Потерь среди мирного населения в результате действий коалиции избежать нельзя».

США могли бы также представить объяснения по поводу гибели от американских бомб гражданских лиц в Ливии. Руководство США и НАТО утверждает, что обеспечивало защиту гражданского населения в этой стране. Однако в результате этой защиты в городах, которые бомбили самолеты НАТО, погибли сотни гражданских лиц, включая детей и женщин. Самый известный случай касается ни в чем не виновных внуков Муаммара Каддафи, но было и много других жертв. Но никаких объяснений не представлено: как и в случае с бомбежками Белграда в 1999 году, американская сторона сделала вид, что этих жертв не было.

Таким образом, Хиллари Клинтон подтвердила: и при Обаме США не собираются отказываться от двойных стандартов в оценке внешнеполитических событий. То есть Америке позволено все, и дело других стран – ее поддерживать и держать рот на замке. Однако в отличие от США в Ираке, Афганистане и Ливии, Россия не совершила никаких преступлений против народа Сирии. И поэтому никаких объяснений она давать не должна.

Вето со стороны Китая и России было ожидаемым. Ни Москва, ни Пекин не хотят повторения в Сирии ситуации с Ливией. Напомню, что в случае с Ливией Совбез ООН принял резолюцию № 1973, которая предполагала защиту гражданского населения на территории этой страны. Но эта резолюция была использована НАТО для прямой вооруженной поддержки повстанцев в Ливии, для передачи им оружия и отправки туда подразделений спецназа, которые вряд ли ограничивались простым консультированием повстанцев. Дмитрий Медведев, который в феврале принял решение о том, что Россия не будет противодействовать принятию резолюции по Ливии, позже заявил, что она была искажена и попрана странами НАТО.

Характерно и то, что при голосовании воздержались три других крупных государства, которые претендуют на особую роль в мировых делах: Бразилия, Индия и ЮАР. Как и Россия, и Китай, все они – члены БРИКС. Голосование в Совете Безопасности ООН показывает, что США злоупотребляют своим положением державы № 1. Они считают, что способны продавить любую резолюцию, а потом, исказив ее до неузнаваемости, использовать ее для проведения военной операции, как это было в случае с Ливией. США, видимо, рассчитывали, что Россия и Китай в последний момент дадут слабину и воздержатся от применения права вето. Но расчет оказался неверным. При этом делегации России и США в ООН обменялись жесткими упреками. Как заявил представитель России, она считает неприемлемой «ультимативную угрозу применения санкций», а предлагавшийся Западом документ «может спровоцировать полномасштабный конфликт в Сирии и, как следствие, дестабилизацию региона в целом».

На это в ООН постпред США Сюзан Райс возразила: «давайте покончим со спекуляциями – дело здесь не в военной интервенции и не в Ливии. Это дешевая уловка, придуманная тема, кто предпочитает продавать оружие сирийскому режиму, а не защищать права сирийского народа». В ответ Виталий Чуркин выразил недоумение, что «упреки высказывает представитель страны, которая вкачивает в регион сотни миллиардов долларов в виде оружия и военной техники».

Голосование по этой резолюции также показало, что ведущие державы мира за пределами НАТО уже не хотят автоматически поддерживать силовые акции США и их союзников. Голосование по этой резолюции – не отдельный случай и не просто досадный срыв для дипломатии США. Это – еще одно свидетельство того, что серьезно меняется тот миропорядок, который был характерен для конца XX – начала XXI века. И Соединенным Штатам его уже не вернуть.

2010 г.

Юбилей Путина и Евразийский Союз

60-летний юбилей Владимира Путина превратился в серьезный повод для многочисленных оценок личности и политики Владимира Путина, в том числе и его международного курса.

На тот момент, когда Владимир Путин стал президентом, Россия уже испытала две модели внешней политики. Первую попытался провести в жизнь тогдашний министр иностранных дел Андрей Козырев с согласия и одобрения Бориса Ельцина. Это была модель альянса с Соединенными Штатами и Западом, причем Россия должна была отбросить все претензии на независимость и стать младшим партнером США.

Однако этот «эксперимент» не удался. Результатом стал не альянс с Западом, а резкое ослабление страны. В ответ на наши заискивания на Западе решили расширить НАТО в направлении российских границ. Ельцин был в шоке – он отправил Козырева в отставку и назначил на его место Евгения Примакова, но было уже поздно.

Примаков взял курс на противодействие военной и политической мощи США по отношению к Ираку и Югославии, а также попытался остановить расширение НАТО. Но и этот курс, в силу финансовой и экономической слабости России дал лишь ограниченные результаты.

Владимир Путин попробовал еще раз наладить стабильное стратегическое сотрудничество с Соединенными Штатами. В 2001 году он встретился с Джорджем Бушем в Любляне, и с этого началась фаза улучшения отношений между Кремлем и Белым домом. Однако личные отношения – это зачастую одно, а геополитика – это другое. Встреча в Любляне не помогла предотвратить вторую волну расширения НАТО, настойчивые попытки распространить альянс на Украину и Грузию. Кроме того США вышли из договора о ПРО в Европе. И тогда стало ясно, что у России есть лишь один путь – развиваться в качестве самостоятельного центра силы, – самостоятельного, но не изолированного, и способного взаимодействовать с другими центрами экономической и политической мощи.

Переломным моментом стала речь, произнесенная Владимиром Путиным в Мюнхене в феврале 2007-го года. В своем выступлении Путин разъяснил странам Запада, почему Россия не может согласиться с той моделью мира, которую пытаются выстроить США и их союзники. На Западе это заявление было воспринято и подано общественности чуть ли не как попытка вернуться к «холодной войне». Но на деле это обвинение западные политики и стратеги могли бы обратить к самим себе – ведь на самом деле многие из них «холодной войны» с Россией не прекращали.

Мюнхенская речь стала важнейшим этапом в осознании руководством России как возможностей, так и объективных ограничений в наших отношениях с Западом. Сегодня абсолютно очевидно, что у России практически нет перспектив вступления ни в НАТО, ни в Европейский Союз. Таким образом, движение в западном направлении для нас ограничено. В то же самое время возросло значение азиатского вектора в нашей внешней политике.

Сегодня Азиатско-Тихоокеанский регион превращается в настоящую мастерскую современного мира, главный локомотив глобальной экономики. Судя по всему, Владимир Путин хорошо осознал эти тенденции и, исходя из ограниченности наших возможностей на западном направлении, решил сбалансировать российскую внешнюю политику развитием восточного вектора. Это нашло свое отражение в принципиальной политике сближения и стратегического партнерства с Китаем, в экономической плоскости – в том числе в области развития поставок энергоносителей, и в политической – прежде всего в тесном сотрудничестве по проблеме Сирии. И на саммите АТЭС во Владивостоке было четко сказано, что наша задача состоит в том, чтобы азиатский вектор нашей экономической стратегии был не слабее, чем западный вектор.

За годы своего правления Владимир Путин сумел подвести итог двадцатилетним поискам России своего места в современном мире и сделать правильные выводы из того опыта, который мы приобрели. Повторим: нас не ждут в западных военно-политических и политико-экономических организациях и структурах. Россия должна развиваться как самостоятельный интеграционный центр. Эта идея уже нашла свое отражение в стратегии создания Евразийского союза. Как мне представляется, это и будет важнейшим стратегическим направлением российской внешней политики. Идея Евразийского союза обсуждалась давно, но именно Владимир Путин смог перевести эту идею в практическую плоскость.

2012 г.