Kitabı oku: «Небесный щит. Часть 2. Чужие горы», sayfa 3
– Капитан Юдин! – отозвалась трубка.
– Где там начальник?
– Спит у себя.
– Дай ему в ухо!
После того, как телефонная трубка оказалась в едва разбуженном ухе начальника авиационной базы полковника Петрова, генерал пробасил туда:
– Федор Иванович, топай ко мне, мысль одна есть, нужна твоя компетентная консультация…
* * * * *
Вадим Чистяков, получив дополнительные указания, достал карту и прикинул предстоящий путь. Нужно было проехать довольно-таки значительное расстояние, но дело было праведное. Как сказал напоследок генерал Лихой фразой из известного фильма – «верю я, будет нам удача – по святому делу пошли, друга из беды вызволять».
До временной посадочной площадки, где одиноко стоял Ми-24, Чистяков доехал своевременно. Там грузовик наткнулся на автоматный ствол – их вышел встречать командир вертолета майор Филатов.
– Женя, опусти «коротыша», это я – Вадик! – крикнул в сумрак Чистяков.
– Да хрен тебя знает, кто тут по Африке шатается… – довольный произведенным эффектом буркнул майор и опустил автомат.
Они обнялись, как старые друзья.
– Вот, привез я тебе подарки для наших пацанов, – Вадим махнул рукой на несколько ящиков, стоящих в кузове грузовика.
– Загружай, коли привез…
Оператор вертолета раскрыл люк десантного отсека, приглашая приступить к погрузочным работам. Евгений принес мощный фонарь, и осветил груз:
– Что привезли? Есть чем поживиться усталым пилотам?
Луч белого света осветил ящики, которые разведчики начали дергать к борту машины.
– Сухие пайки, аккумуляторы для радиостанций, автоматные и пулеметные патроны, штурмовые гранаты, медикаменты, ящик яблочного сока в пластиковых бутылках и ящик баночного пива – купили в аэропорту, в «Дюти фри»… – начал перечислять Вадим. – Мы взвешивали – всего триста сорок пять килограмм.
– А чем это крепить? – спросил Филатов.
– Петров это предусмотрел, – улыбнулся Чистяков. – Вот моток капроновой ленты.
Принявшие участие в погрузке ящиков авиационные техники быстро и сноровисто закрепили груз по центру масс вертолета – чтобы в полете при маневрировании не произошло перемещение груза, способное повлечь нарушение центровки и как следствие – потерю управляемости, способную привести к катастрофе.
– Вы на хату? – спросил Филатов, когда все работы были закончены.
– Не, – помотал головой Вадим. – Нам еще пару часов тут пилить. Двое наших вышли на связь, объявились, наконец.
– Ага, – кивнул летчик. – Слышал, что двое у Лунина отстали от группы. А что про наших слышно? Про упавший экипаж Жарова?
– Командиры думают, как выручать. Как бы нас туда не нацелили с утра. Прошел базар, что возможно будем десантироваться в район падения вертолета на парашютах.
– Тогда удачи… – Женя подал руку, и Вадим на прощание крепко пожал ее.
Чистяков махнул рукой, и его разведчики запрыгнули в кузов грузовика. Сам он сел в кабину. Посмотрел на часы. До наступления светлого времени суток оставалось совсем не много. Нужно было поспешить.
Водитель грузовика поежился от одной только мысли, что ему еще предстоит ехать куда-то в ночь, где было совсем не спокойно, но подбодренный уверенным взглядом сидящего рядом офицера-спецназовца, немного успокоился.
– Поехали, – приказал Чистяков.
* * * * *
Джип Власова остановился. Идущие следом грузовики и автокран тоже встали. Лунин спрыгнул с машины и направился к внедорожнику.
– Чего встали?
Он заглянул в кабину, и увидел, как Власов приложил палец к губам, разговаривая по спутниковому телефону.
Лунин пошел обратно, поняв, что как только будет нужен, агентурщики его сами найдут. Пока заминка, он решил обойти весь личный состав. Это заняло у него не больше пяти минут – все было в норме, и когда он вместе с Иваном Бойко снова приблизился к джипу, Власов вышел из машины и двинулся навстречу:
– Так, у меня все готово. В пяти километрах отсюда нас ждут грузовик и микроавтобус. Перегружаем аппарат на «Хино», а эти КрАЗы отгоняем подальше в кусты и бросаем там. Только предупреди своих головорезов, чтобы они там не реагировали бурно на некоторые особенности поведения местных аборигенов.
– А что так?
– Вдруг поймут друг друга неправильно… короче, не надо там никого стрелять. Там нормальные люди, хоть и с черным цветом кожи.
– Это к чему сказано? – не понял Лунин.
– Да так, на всякий случай. А то я смотрю на некоторых твоих бойцов, особенно вон на того, самого здорового, и мне все кажется, что они готовы из чисто спортивного интереса убивать тут налево и направо. Объясни им, что Гвинея – вполне цивилизованная страна…
– Ага, – усмехнулся Дима. – Где на аэродром заехать нельзя…
– Это исключение, которое выпадает из общих правил.
– Ладно, сейчас скажу, чтоб сразу не стреляли. Чтоб разрешение вначале у меня спросили… – Лунин махнул рукой.
Еще спустя двадцать минут движения по грунтовке машины подошли к поляне в лесу, на которой стоял грузовик и микроавтобус. Возле этих машин находилось несколько вооруженных человек в однообразной форме.
Власов вышел из машины и в свете фар быстро о чем-то переговорил с человеком, который выправкой и поведением выдавал в себе командира.
– Шайба, держи их на всякий случай… – сказал Дима старшине и тот снял пулемет с предохранителя.
– Будьте спокойны, товарищ майор. Снесу – дернуться не успеют.
Власов подошел к Лунину:
– Майор, все нормально, перегружайте аппарат. И живее, если можно.
– Можно, – кивнул Лунин и отдал необходимые распоряжения.
КрАЗ с грузовой стрелой выставили на опоры, и еще через несколько минут сигарообразное тело космического аппарата было перегружено на другую машину. Часть людей разместилась в микроавтобусе, часть на ГАЗ-66, который решили пока не бросать, Бойко и Черный сели в кабину грузовика, вместе с местным водителем. Оставленные КрАЗы тут же местными были уведены в сторону с дороги, и небольшая колонна, возглавляемая внедорожником Власова, тронулась в путь.
* * * * *
В свете фар несколько раз мелькали развилки, но каждый раз они, слава Богу, соответствовали топографической карте, с которой постоянно сверялся Чистяков.
– Кажется, эта, – наконец сказал он, после того, как водитель притормозил перед очередной развилкой. – Отсюда до места выхода радиостанции Платонова в эфир не более двух километров.
Во время второго сеанса связи, который состоялся в первом часу ночи, Пете Платонову сообщили о порядке эвакуации, и сейчас, по прибытию на место, нужно было выждать еще полчаса – чтобы попасть в обозначенное время очередного выхода в эфир. Приехали чуть раньше намеченного срока.
Вадим приказал остановиться, заглушить двигатель и перебрался в кузов, где сидели двое разведчиков:
– У кого ПНВ?
Один из разведчиков, Саня Колдунов по прозвищу, легко догадаться, Колдун, вынул из своего рюкзака ночной бинокль и передал его Чистякову. У второго, Славы Корнеева по прозвищу «Корень», были очки ночного видения типа «Квакер», которые позволяли спокойно передвигаться в темноте, имея возможность видеть на приличное расстояние. Он тут же надел их, но пока не включал.
– Та-ак… – Вадим включил бинокль и поднес его к глазам: – Чего нам тут покажут.
Он встал на крышу кабины грузовика и начал осматривать окрестности. Небо было звездным, и поэтому видимость в ночной бинокль была отличной. В ходе наблюдения Вадим отметил метрах в пятистах от себя какое-то строение, больше напоминающее сарай, а правее его метров на триста – стоящий в поле, посреди высокой травы, грузовик с тентом. По всей видимости, за грузовиком горел небольшой костер, так как в бинокле мелькали блики засветки, как от света фар.
– Так, вижу два объекта, достойные внимания… – Чистяков передал бинокль разведчикам, и они по очереди рассмотрели окрестности, заострив свое внимание на указанных ориентирах.
– Возле грузовика вижу двоих человек, – сообщил Корень.
– Характер их деятельности?
– По-моему, справляют малую нужду… – помедлив, сказал Слава. – У одного вижу на плече автомат.
– Вероятно, это могут быть и силы правопорядка, – высказал предположение начальник разведки. – Ищут тех, кто завалил троих местных… а может, родственники убитых. Они могут догадываться, что убийца ранен, и обложив место, ждут утра, чтобы начать активные поиски.
– Тогда мы с ними неминуемо столкнемся… – сделал Корень неутешительный вывод.
– Мы не можем знать, сколько их… – сказал Вадим. – И не можем до конца понимать серьезность их намерений и готовы ли они идти до конца.
– Может, я быстро сползаю к ним, понюхаю, чего-кого… – предложил Корнеев. – С «Квакером» я могу подойти в упор, они меня видеть в темноте не будут.
– Ага, – усмехнулся Колдун. – Пока фонарь не включат.
– И, тем не менее, можно рискнуть, – согласился Чистяков. – Начнется буза, мы тебя отсюда прикроем. Я им в грузовик «Шмеля» закину, если что. А ты сходи, посчитай, сколько их там…
Корень включил ночные очки и спрыгнул с грузовика на землю.
– Я скоро…
Бесшумно раздвигая высокую траву, разведчик ушел вперед. Чистяков в кузове на ощупь отыскал реактивный пехотный огнемет, уложил его в угол кузова, чтобы можно было быстро найти его в темноте, если вдруг Корня обнаружат и захотят поймать или убить.
– Интересно, почему они на нас не отреагировали? – спросил водитель. – Мы же довольно громко подъехали. С такого расстояния они вполне могли услышать звук работы двигателя.
– Верно говоришь, – кивнул Вадим. – Я тоже об этом думаю. Может, они уже послали к нам кого-то…
– Что нам делать в таком случае? – нервно спросил водитель.
– Пока ничего, – ответил начальник разведки. – В ночной бинокль мы увидим приближение людей, и сможем их обстрелять прежде, чем они поймут, что мы тут. Только для этого нужно смотреть в него…
Вадим подал бинокль разведчику, и тот забрался на крышу.
– Круговое наблюдение, – приказал Чистяков.
– Есть… – отозвался Колдун.
Потянулись томительные минуты ожидания. Какое-то время в ночник еще было видно уходящую к грузовику голову Корня, плывущую над высокой травой, но вскоре исчезла и она.
Вадим взглянул на часы – подходило время сеанса радиосвязи с Платоновым. Он было где-то рядом, но детально обговорить порядок проведения встречи можно было только вот так – через эфир…
– Товарищ капитан, – подал голос Колдун.
– Чего тебе? – Вадим вдруг почувствовал, что проснулся. Надо же. Только прикоснулся спиной к борту машины, как тут же вырубился…
– Блики исчезли.
– Ну-ка… дай…
Вадим перехватил бинокль и лично убедился – блики, которые наводили яркие пятна засветки, пропали.
– Костер потушили, – предположил Чистяков, продолжая рассматривать грузовик. – Сколько же их там?
В это время он увидел, как в темноте к машине приближается человеческая фигура, распознав на голове человека надетые ночные очки, он успокоился. Еще через пару минут Корень, выключив «Квакер», радостно доложил:
– Шесть человек. Двое сидели у костра, четверо спят в кузове под тентом. Я прямо в машину заглянул. Собак у них нет. Так бы загавкали. Средств связи я тоже не видел. Два румынских автомата Калашникова у тех, кто у костра, и два в кузове. Больше оружия я не разглядел. Одеты в разные одежды, кто в спортивном костюме, кто в шортах, так что это не армия, и не полиция… был бы с собой «Вал» – я бы их всех там перещелкал за минуту.
– Ясно, – кивнул Вадим.
– Время, товарищ капитан, – напомнил Колдун. – Пора на связь…
Чистяков включил радиостанцию и вскоре связался с Платоновым.
– Дай выстрел! – попросил Чистяков.
В ночи раздался выстрел. По звуку прикинули – где-то левее сарая, и вероятно, дальше метров на четыреста-пятьсот. В общем, примерно в километре. Все переглянулись и Чистяков спросил:
– Что? Пешком идти никто не хочет?
Оба разведчика помотали головами. Корень сказал:
– Командир, там не бойцы. У них тут убили троих товарищей, а они спят как сурки. Поехали в наглую. Чего уже таиться? Полезут с вопросами – подарим им «Шмеля»…
– Заводи, – повернулся Вадим к водителю.
Двигатель «Урала» взревел, и спустя пару минут грузовик уже обогнул сарай, который при свете фар удалось разглядеть – в нем не было крыши, очевидно, это было заброшенное строение.
Еще через пару минут водитель притормозил машину – в свете фар в высокой траве появился человек, бегущий навстречу машине. Это был Игорь Красин – водитель авиационной базы, посланный Платоновым навстречу машине.
– Стойте! – крикнул он. – Стойте!
Игорь запрыгнул на подножку кабины, и стал показывать, как ехать. Через минуту машина остановилась – на вытоптанной полянке, сжимая автомат в руках, сидел Петя Платонов.
Разведчики спрыгнули с машины.
– Платон! – Корень полез обнимать своего друга.
– Э! Осторожно! – взвыл тот от боли в ноге. – Я ранен тут, пока вы на базе балдели… давайте, грузите меня в кузов!
Его быстро закинули в кузов «Урала», и машина, развернувшись, двинулась по полю с высокой травой в обратный путь. Чистяков взял в руки «Шмель» – если сейчас кто-то попробует вступить со спецназом в перестрелку, то с первого же выстрела сразу поймет ошибочность своих поступков…
– Пацаны… – сидя на полу кузова, Петя Платонов то выл от боли в ноге, то от нахлынувшего на него расслабления, после пережитого за последние дни… – Я знал, что вы нас вытащите… я знал…
– Ну, ты же знаешь, – усмехнулся Вадим. – В спецназе возвращаются либо все, либо никто… таков закон разведки…
Глава 3
Полковник Петров ввалился в кабинет генерала в тот момент, когда Лихой разговаривал по телефону.
– В каком они состоянии? – орал генерал в трубу, сжимая ее побелевшими пальцами. – Ранены? Оба? Ясно! Живее их на базу. Только ради Бога, осторожнее там, и не растрясите парней!
Бросив трубу, генерал устало посмотрел на начальника авиабазы и улыбнулся:
– Нашлись наши мальчики. Оба ранены, но держатся молодцом. К полудню их привезут на базу. Надеюсь.
– А вот мои парни на склоне лежат… – зло выговорил Петров, будто генерал был виновен в падении вертолета, и невозможности провести эвакуацию. Да что уж говорить – даже в невозможности точно установить, живы пилоты упавшего вертолета, или нет.
– Садись, дело есть…
Дождавшись, когда начальник авиабазы усядется в кресло, генерал указал пальцем на карту:
– Вот здесь находится грунтовый аэродром, способный принимать самолеты ВТА типа С-130 «Геркулес», Ан-8, Ан-12 или Ан-26. По крайней мере, разведкой установлено, что самолеты этого типа периодически садятся на эту взлетную полосу и так же периодически взлетают с нее. Хотя так же достоверно установлено, что никаких технических аэродромных средств там нет.
– Ну… – полковник постарался сделать увлеченно-обеспокоенный вид. – Ничего сказать не могу, на наших полётных картах этого аэродрома, даже в качестве запасного, нет. Условия посадки на него, и взлета с него мне неизвестны.
– Тем не менее, этот аэродром существует. Его длина, если верить данным космической разведки, чуть менее двух тысяч метров. Уж не знаю, откуда он тут взялся. Рядом с ним нет никаких значимых населенных пунктов, приисков или промышленных площадок, для которых бы было рентабельно строительство аэродрома местных авиалиний.
Петров развел руками:
– Ходили слухи, что в советское время, когда в Конакри базировалась советская Дальняя Авиация, где-то на востоке Гвинеи у них был запасной аэродром, куда «стратеги» могли быстро перелететь, в случае поражения основного аэродрома. Хотя для «Медведя» сесть на грунт – это уже подвиг, тем не менее – хоть какая-то возможность спасти «стратегов», в случае, когда им станет совсем плохо. Допускаю, что на официальных картах этот аэродром никогда не отмечали из-за его дикой секретности. Может быть, это он и есть? Но подчеркиваю – это всего лишь слухи, которые я слышал в среде летчиков – дальников. Нужно будет уточнить в главном штабе ВВС…
– Может и он, – кивнул генерал. – Уточните немедленно. А сейчас мне нужно понимание следующих вопросов: первое – сколько времени необходимо для самолетов типа Ан-12 и Ан-26 на взлет с аэродрома в гвинейском Конакри или малийском Бамако, полет по маршруту до этого полевого аэродрома и осуществления посадки на него. Второе – смогут ли наши летчики произвести посадку и взлет с этого аэродрома, учитывая отсутствие технических средств обеспечения взлета и посадки, отсутствие метеоданных и все такое. Третье – после перелета с Конакри или Бамако, какой остаётся на самолетах резерв дальности полета по топливу, учитывая вес загружаемого на грунте полезного груза в четыре тонны. Четвертое – каким способом можно увеличить дальность полета после взлета со спутником и спецназом на борту. Пятое – до каких пор служба регулирования воздушного движения, подчиненная ООН, будет терпеть засилье американцев в регулировании полетов над Сьерра-Леоне, и шестое – каков принцип избирательности, согласно которому американские диспетчера впускают в воздушное пространство Сьерра-Леоне гражданские воздушные суда? Вроде все.
– Ответ нужен сейчас? На месте?
– Он будет точен?
– Навскидку с определенной долей погрешности…
– Давай.
– На взлет с Конакри, набор высоты, полет по маршруту, снижение и посадку на полевой аэродром уйдет порядка одного часа двадцати минут, плюс-минус десять минут. Самолет типа Ан-26 в сухом остатке будет иметь запас дальности еще столько же, ну, может на сотню километров больше. То есть, теоретически, если он взлетит в Конакри, то сможет перелететь на полевой аэродром, загрузиться, взлететь, и, скажем, перелететь в Бамако. Не далее. Если это будет Ан-12, то после взлета с полевого аэродрома он сможет уйти вплоть до аэродромов южного Алжира, южной Ливии, Камеруна, Чада, Нигерии и Центральноафриканской республики. В части подготовки пилотов, то за всех говорить не стану, но многие посадить машину на полевой аэродром смогут. Особенно из тех, кто тут по контракту летает…
– Что по диспетчерам?
– Служба обеспечения воздушного движения хоть формально и подчинена Организации Объединенных Наций, тем не менее, практически полностью находится в пиндосовских руках. Накануне я имел с ними разговор, но они дали понять, что никого в небо не пустят… и мотивировали это тем, что таким образом остерегают нас от воздействия антиправительственных повстанцев…
– Но ведь гражданские суда продолжают пользоваться международным аэропортом Лунги!?
– Мы проанализировали – летают только самолеты тех авиакомпаний, которые и раньше выполняли здесь полеты – но, только те, которые обслуживают плановые рейсы. Чартерные, тем не менее, сюда пускать перестали.
– Что по увеличению дальности наших транспортных самолетов?
– Единственное – это можно взять на борт емкости с авиационным топливом, которое перекачать в баки, находясь на полевом аэродроме – ровно столько, сколько машина съест во время перелета с исходного аэродрома.
– Я так и думал…
– Единственное – им нужно будет тащить с собой перекачивающее устройство.
– Это понятно.
– Но здесь, товарищ генерал, есть другая загвоздка…
– Какая еще?
– Имеющимися средствами мы не сможем погрузить три тонны железа на борт транспортного самолета.
– Почему?
– Представьте: краном мы сможем снять спутник с грузовика и уложить его на землю, но как его загрузить внутрь самолета?
– Как? Разве это невозможно? Я же своими глазами видел, как в самолеты ВТА грузятся контейнеры, пушки, автомобили и даже боевые машины десанта!
– Они грузятся на специальные поддоны с роликами, а потом лебедкой их втаскивают внутрь. В общем, нам нужна какая-то тележка, на которую нужно будет перегрузить тело спутника, после чего лебедкой мы как раз и сможем втащить груз в самолет.
– Где взять такую тележку?
– Я не могу ответить на этот вопрос.
– Ну, она же не может быть сложной? Может быть ее можно сделать? Что для нее нужно? Платформа и четыре колеса?
– Да. Но у нас нет такой платформы. У нас пока нет и самолета…
– За самолет не беспокойтесь. Самолет будет. А вот над тележкой надо подумать. Поручаю это дело вам. Через час жду предложений по тележке.
– Есть! Разрешите идти?
– Ступай… если придумаешь чего-нибудь дельное раньше чем за час, заходи, обсудим…
Полковник поднялся из кресла и вышел. Генерал еще раз взглянул на карту. Оперативная обстановка, которая складывалась на сей момент, была напряженной, но предсказуемой и контролируемой. Впереди всё ярче маячило завершение операции по эвакуации (а вернее – наглой и дерзкой краже) спутника, и совершенно не хотелось смазать столь успешно реализуемую акцию. Основные силы приданного генералу спецназа находятся со спутником, часть сил спецназа занята на обеспечении действий основных сил, где-то в горах лежит экипаж Жарова, экипаж Ми-24 готовится к взлету в районе города Кенема, агентурная разведка СВР работает в Либерии и Сьерра-Леоне по задачам Шестакова, а где-то на траверзе Фритауна на глубине в полсотни метров ходит атомный подводный ракетный крейсер с крылатыми ракетами на борту, четко отслеживающий американскую авианосную эскадру.
Снаружи уже светало. Начинался новый день…
* * * * *
С появлением первых признаков рассвета экипаж Ми-24 спустил надувные матрасы, выбрался из машины технической помощи и занял свои места в кабине вертолета. Техники проверили крепление подвесных топливных баков, крепление груза в десантном отсеке, и дали разрешение на полет. В расчетное время командир экипажа Евгений Филатов, не выспавшийся, в открытый люк сказал своему оператору, капитану Шубникову, сидевшему в нижней кабине:
– Юра, запускаемся… пора нам товарищей навестить… в чужой стране.
– Полетели, командир… к запуску готов.
Летчики закрыли створки люков, подключились к гарнитуре, и перед тем, как проверить работоспособность различных бортовых систем, командир попытался запустить вспомогательную силовую установку, необходимую для обеспечения запуска основных двигателей. Но, привычного звука турбоагрегата, к удивлению Филатова, не последовало.
– Что за черт?
Женя попробовал еще раз, но вертолет молчал. Не запускается АИ-9, не запустятся и обе турбины. Вертолет не взлетит. Задание будет сорвано. Группа со спутником попадет в крайне тяжелое положение…
Филатов лихорадочно прогонял в голове свои действия, пытаясь отыскать в них ошибку, но на ум ничего не приходило – он все делал так, как было расписано в руководстве по летной эксплуатации вертолета. Последовательность одна – запуск вспомогательного АИ-9, затем запуск обоих основных ТВ3-117, раскрутка несущего винта до рабочих оборотов, взлет… но АИ-9 упорно молчал!
– Чего стоим, командир? – спросил оператор из нижней кабины, обеспокоенный отсутствием привычного шума.
– Не могу понять…
Женя открыл люк и махнул рукой техникам, следившим за вертолетом из машины, стоящей метрах в пятидесяти. Один из авиационных специалистов тут же подскочил к вертолету.
– Что случилось, командир?
– Отказывается запускаться… – посетовал Филатов и посмотрел на часы: время уже поджимало к взлету. – Надо спешить!
– Так, – техник посмотрел на летчика: – дело здесь серьезное. Вероятно, не на один час работы…
У вертолета появился второй техник. Он выслушал командира, но сразу ничего вслух предполагать не стал.
– Мужики, надо что-то делать! – возбужденно выговорил Филатов. – Срывается важнейший вылет…
Техники о чем-то посовещались несколько минут, после чего подогнали машину, полезли открывать крышки.
– Приехали… – раздосадовано сказал Женя. – Можно пить кофе…
Контрольное время вылета уже прошло, машина намертво стояла на земле, а технари, казалось, в ус не дули, копаясь где-то в глубоких внутренностях боевого вертолета.
– Надолго? – спросил Юра Шубников – оператор вертолета.
– Похоже, что да, – кивнул Женя. – Влетит нам от генерала по самое «не хочу»…
– Надо докладываться, – посоветовал Юра.
– Ну да…
Командир по спутнику вышел на узел связи авиабазы и, как только ему ответили, он коротко доложил:
– Взлететь не смог, отказ техники. Разбираемся в причине.
– Подозрения хоть на что? – спросила база.
– Не знаю. ВСУ не запустился.
– Ясно. Перезвоним…
– Жду.
Не прошло и минуты, как сам Петров вышел на связь:
– Майор, что там у вас? Отказ? Вы понимаете, что срываете выполнение важнейшей задачи? Что молчите?
– Я не молчу, товарищ полковник, – отозвался Евгений. – Я внимательно вас слушаю, пока технические авиационные специалисты ведут поиск неисправности!
Петров помолчал несколько мгновений, успокаиваясь, потом совсем другим тоном спросил:
– Сам-то что думаешь?
– Я не могу понять. Жму запуск, ВСУ не запускается…
* * * * *
Колонна из четырех машин вошла в какой-то населенный пункт, и долго ехала по узким улочкам, прижимая к стенам людей, совершенно не обращавших внимание на европейские лица пассажиров. Городок, в котором было несколько двух – и трехэтажных домов, совершенно не типичных строений для этого района страны, закончился так же внезапно, как и появился. Далее дорога снова начала петлять по холмам, заросшим высокой травой, изредка одиноко стоящими массивными баобабами, время от времени, выползая на пустынные места.
– Здесь водятся львы? – спросил Шайба у командира отряда.
– Это же саванна, Андрей, конечно, водятся, – отозвался Дима, точно не зная, водятся ли здесь львы, и есть ли это настоящая саванна… – Хотя, если тебя не брить еще пару дней, то и ты уже за льва сойдешь…
– А можно будет подстрелить одного, если появится? – спросил, не унимаясь, старшина.
– Можно, – разрешил Лунин, и добавил: – Но только из бесшумного оружия. А то набегут остальные львы и нам не поздоровится…
– А еще набегут охранники природы, – вставил Степан Уваров. – Я там где-то плакат у дороги видел, на нем было написано, что здесь охраняемая природная зона, какой-то национальный природный парк…
– Ого, – подивился Шайба. – Что, вот так, прямо по-русски было написано? Я тут еще ни одной русской буквы не увидел…
– Балбес ты, Шайба! – рассмеялся Лунин. – Там на английском языке было написано. Специально для Степана, который по специальности у нас «военный переводчик»…
– Повезло, – глубокомысленно сказал старшина и замолчал.
Спустя пару минут томления Лунин не выдержал и спросил:
– Кому повезло?
Шайба, будто ожидая этого вопроса, поломался для приличия, и выдал:
– Гвинейцам!
– С чего это? – Лунину позарез хотелось понять ход мыслей своего старшины.
– Потому что я не понимаю, чего они тут пишут.
– А то бы что?
– Да ничего. Просто не понимаю.
Старшина отвернулся в сторону, рассматривая придорожные пейзажи и делая вид, что больше не намерен разговаривать с командованием. В микроавтобусе было меньше пыли, и те, кто в нем ехал, откровенно радовались, что не глотают пыль так, как это делали парни, сидящие на «шашиге», идущей вслед микроавтобусу, грузовику с космическим аппаратом и джипу Власова.
Лунин достал карту и сверился с прохождением маршрута. Они находились уже на самом краю разноцветного листа бумаги, и благо, что посадочную площадку для вертолета им назначили в пределах этого картографического листа. До встречи вертолета еще оставалось около двух часов, и за это время нужно было выйти на окраину одного из населенных пунктов, там остановиться, частью сил организовать охрану и оборону спутника, а другой частью сил нужно было выехать на встречу вертолета.
По навигатору Дима определил, что им осталось ехать совсем не много, и точно, спустя буквально несколько минут головной джип с агентурщиками свернул на неприметную дорогу, куда устремились и остальные, и еще пару минут спустя колонна встала. Дима вышел из микроавтобуса и направился к Власову. Тот уже вышел из машины.
– Здесь будем ждать принятия решения, – объявил Власов.
– Ясно, – кивнул Лунин и тут же поймал взглядом Уварова: – Степан! Твоя группа занимает круговую оборону. Задача: исключить чье бы то ни было проникновение в радиус ста метров от спутника.
– Меры пресечения? – уточнил Уваров.
– Валить из бесшумного оружия вооруженных, вязать невооруженных. Если вязать не получается – стрельба по конечностям.
– То есть все равно валить, – определился для себя командир группы.
– Стас!
– Я здесь!
Перед Луниным появился Лёвин.
– Твоя группа готовится выехать на встречу вертолета.
– Есть.
– Майор Бойко!
– Я! – оглушительно отозвался заместитель.
– Иван Иваныч, тебе встречать вертолет!
– Ну, кто бы сомневался. Чуть что – сразу Иван Иваныч…
– Побухти еще! Щас как вкачу данными мне полномочиями строгое дисциплинарное взыскание! – Лунин всеми силами старался разрядить гнетущее состояние. Здоровые и безобидные шутки этому способствовали…
– Я в военную прокуратуру рапорт напишу на предвзятое отношение со стороны командира… – парировал Бойко.
– А я настучу комбригу, что ты батарею на ракете почем зря посадил!
– А я прокурорам расскажу, как ты специально так по «Робинсону» стрелял, чтобы лопасть в нашего контрика полетела…
Власов усмехнулся – наверное, вспомнил себя в лейтенантские годы…
– А теперь серьезно, – Дима развернул карту. – Вот здесь посадочная площадка, намеченная для приема грузов. Что она собой представляет на самом деле – я не знаю. Генерал нам определил это место, будем танцевать от обозначенной точки. Вертолетчикам даны указания с воздуха оценить возможность посадки, и если такой возможности не будет – нам придется выводить их на другое место, которое еще предстоит нам найти. По пути этим и займётесь. Сигнал для посадки – дым оранжевого цвета. Заодно и направление ветра летчикам укажете. После получения груза сразу сюда.
– Если нас встречают правоохранительные органы? Наши действия?
– Первое – с вами будет представитель посольства (Лунин кивнул головой в сторону Власова, который чуть в сторонке отряхивал со своего камуфляжа пыль, закинув за спину автомат с подствольным гранатометом), второе – постарайтесь обойтись без правоохранительных органов, третье – если ничего не поможет, прорываться в запасной район сбора силой оружия, отсекая преследование. Двигаться вот в эту точку. – Дима указал на карте еще одно место.
– Да, и запомните, – в разговор вмешался Власов. – Здесь все-таки цивилизованная страна. Не надо стрелять направо и налево. Не надо вообще как бы демонстрировать свое оружие. Если в стрельбе возникнет необходимость, я подам знать.
Стас посмотрел на Лунина, и только когда тот кивнул, ответил:
– Есть.
Дима посмотрел на часы:
– До взлета вертолета осталось полчаса. Можете уже выдвигаться…
Власов на джипе и группа Лёвина на ГАЗ-66 двинулись встречать вертолет. Как только стих шум двигателей, Лунин вдруг почувствовал дикое одиночество. Хоть сейчас вокруг него находилось несколько человек, он вдруг со всей ясностью осознал, как далеко все-таки он находится от Родины, и что именно он стоит сейчас на острие взаимоотношений двух огромных держав…
* * * * *
– Как не взлетел? – генерал уже не мог от вынужденной бессонницы слишком эмоционально реагировать на негативные новости, но эта новость была особо неприятной…
