Kitabı oku: «Рокировка», sayfa 3
Пятнадцать лет спустя
Темно-красный японский джип «Круизер» въехал на территорию дачного поселка и лихо проскочил по глубокой луже. Брызги разлетелись в разные стороны, попали на согнувшуюся в три погибели старушку, которая полола грядку. Бабушка выругалась в след, погрозила кулачком и снова уткнулась в свой огород. Джип проехал по поселку и, свернув в один из проулков, остановился.
Из машины выбрались не трезвый Чиф, и такой же пьяный Саня Лось и, не оглядываясь, направились к ограде дачи. Кованные ворота были в человеческий рост и стоили больше, чем соседская убогая дача бабы Маруси вместе со всем её огородом, штабелем дров и тремя курами.
У парней вроде намечалось продолжение большого алкогольного возлияния, отчего они находились в отличном настроении. Лось время от времени отпивал два-три глотка из бутылки «Студеного», потом сплевывал, материл производителя пива и снова пил. Нравилось.
Они прошли по короткой тропе вдоль забора из стальной сетки к большим воротам дачного участка и остановились. За воротами виднелся двухэтажный особняк, который Чиф строил пять лет, машинами воруя строительный лес на лесосеках, и выстроил, наконец, только полгода назад. Здесь Чиф часто устраивал грандиозные попойки со своими корешами. В такое время на даче не переводились водка, коньяк и девочки. Сейчас решили выпить так, без особого размаха. Душа требовала допить то, что еще оставалось в машине…
Чиф порылся в кармане и достал огромную связку ключей. Помахал ей перед носом Лося:
– Видал, какая связка? Тут все мои ключики…
Лось громко отрыгнул и захохотал, довольный своей выходкой.
– Ну ты и урод, – протянул Чиф. – С кем мне только приходится работать…
– Сам ты урод! – без обиды сказал Лось.
Чиф начал открывать ворота, но ржавый замок заело, и ключ не проворачивался. Он нервно дернул ключ несколько раз, постучал костяшками пальцев по замку и выругался.
– Ну, чего ты там копаешься? А ну, дай мне, – Лось отбросил в сторону пустую бутылку и в результате короткой шуточной борьбы вырвал у Чифа ключ и начал сам открывать замок.
В этот момент из машины вышел парень по прозвищу Слон с бутылкой «мартини». Слон был здоровенным, как означенное животное, не уступая божьей твари ни в размерах, ни в интеллекте, и его «погоняло» вполне оправдывалось. У городской братвы Слон слыл самым сильным и самым отмороженным. Все знали, что он слушался только Макара, «положенца» города, а потому братва особо не обижалась на его выходки. В прошлом году Слон в кабаке забил парня до полусмерти только за то, что тот криво посмотрел на него. Дело было так: братва сидела за столиками и оттягивалась. За соседним столиком сидели парень с девушкой. Когда красавица пошла выплясывать, кто-то из пацанов сказал: «Смотри, какая…». Кто-то, будучи еще при понятиях, возразил: «Она с мальчиком!». Слон не слышал начало разговора, но, услышав концовку, почему-то весь встрепенулся и громко так возвопил: «С мальчиком? Мальчика мне!». У парня с девушкой не хватило ума быстро свалить из данного заведения. Парень что-то хмыкнул и посмотрел на Слона криво. Это разозлило Слона и началось. Бил он так, что даже видавшие виды урки старой формации качали головами и неодобрительно гудели. А Слону хоть бы что! Потом был суд, но хорошо оплаченный адвокат и проведенная работа со свидетелями, случайными посетителями, (братва, естественно «ничего не видела»), сделали свое дело: суд счел возможным ограничиться условным наказанием, посчитав это самообороной. Правда, опера из УБОПа во время задержания и проведения «профилактической беседы» сломали Слону два ребра и перебили нос, но это Слон считал как само собой разумеющимся. Однако оперативники пообещали фиксировать каждый его шаг, чтобы при малейшем выпаде посадить за решетку. За решетку Слон не хотел, но разве опера способны следить за ним все дни напролет? Хотя могут подкинуть наркоты, и тогда не отвертишься… Говорят, севший в прошлом году Босяк именно так и залетел: вроде бы опера из розыска при обыске подкинули ему несколько пакетиков с наркотой, и пошел пацан на этап…
Слон отпил из бутылки и подошел к Лосю:
– На, отхлебни, брат. Полегчает…
Лось вернул Чифу ключ и протянул руку к бутылке.
– Мартини?
– Ну.
– Как ты пьешь эту гадость?
– Да нормально. Сам попробуй!
Саня Лось взял бутылку, и начал было пить, как вдруг Слон схватил его за левую руку и поднял ее, открывая бок. Лось растерянно улыбнулся, не зная пока как оценивать такие действия приятеля, хотел было что-то сказать, но в этот момент увидел сверкнувший нож в руке Слона. В следующее мгновение холодная сталь глубоко вошла ему между рёбер, острая боль пронзила Лося, и он закричал, осознав, наконец, что с ним произошло.
– Тихо ты! Чего разорался? – Слон попытался заткнуть Лосю рот, но тот отмахнулся бутылкой, попав нападающему по голове, вырвался и побежал к забору соседней дачи.
Он успел отбежать метров пять, но тут из машины выскочил крепкий парень по прозвищу Фикса и выстрелил из револьвера в спину бегущему. Лось взвизгнул, но продолжал бежать.
– Стой, падла! – крикнул Фикса и, прицелившись, держа револьвер уже двумя руками, выстрелил еще раз. Стрелял он хорошо…
Лось добежал до забора и попытался на него взобраться. Из пробитой пулей шеи хлестала кровь. Лось пытался ее зажать рукой, но силы уже покидали его.
– Вы чего творите?! – вскинулся, наконец, непонимающий, что происходит, Чиф.
Он подскочил к Фиксе, и ударил его по руке связкой ключей. Фикса выронил оружие, но быстро нагнулся и револьвер снова оказался в его руке.
– Не дергайся! – крикнул Фикса. – А то и тебя грохнем!
Глаза у Чифа выкатились из орбит, и он отскочил к воротам.
– Вы с ума сошли, пацаны! Да я вас сам сейчас! – С этими словами он запустил руку в барсетку и быстро достал ПМ: – А ну, суки!
– Э, не дури! – к нему поспешил Слон, но Чиф направив на него пистолет, надавил спуск.
В стволе не было патрона, и выстрела не последовало. Вспомнив, что надо передернуть затвор, Чиф судорожно наложил левую руку на пистолет, но в этот момент Фикса подскочил с боку и выстрелил Чифу в голову, ладонью закрываясь от кровавых брызг.
Чиф упал, однако сразу же поднялся и бросился бежать к машине. Он уже добежал до нее, но запнулся и снова упал. Кровь из головы хлынула на траву. Слон кинулся к нему, но Чиф перевернулся и все же выстрелил из пистолета. Слон шарахнулся в сторону, стараясь спрятаться за машиной. В этот момент Чиф с трудом поднялся и побежал на дорогу, воя от страха и боли.
Фикса выстрелил еще два раза по убегающему, но не смог попасть в бегущего, а догонять вооруженного они не решились – запросто можно было словить пулю промежду глаз. Вернулись к Лосю. Тот лежал возле забора и судорожно рвал траву. Глаза его закатились, а кровь под ним образовала лужу.
– Это тебе привет от Макара! – сказал умирающему Слон, деловито достал из кармана складной китайский нож, разложил его и несколько раз ткнул в еще бьющееся сердце.
Вскоре Лось замолчал и перестал шевелиться.
– Все, сваливаем! – Слон привстал и огляделся вокруг.
Фикса и Слон подбежали к водосборной бочке и быстро смыли с себя мелкие пятна крови. Потом они сели в машину и выехали на дорогу. По пути они высматривали убежавшего Чифа, но так его и не увидели.
Несколько дачников наблюдали за происходящими событиями издалека, боясь подойти поближе. Когда джип уехал, один из них побежал за милицией…
Чиф лежал между грядок на соседней даче и плевался кровью. Пуля вошла ему в правую щеку, выломала несколько верхних коренных зубов, задела язык, и вышла под левым ухом, повредив челюсть. Его мутило. Пистолет он сжимал белыми от перенапряжения пальцами. Одной рукой Чиф перевязал рукавом рубашки голову, но кровь продолжала идти внутрь, и ему приходилось часто сглатывать и сплевывать. Нужно было что-то делать, и побыстрее. Из-за страха попасться на глаза Фиксе и Слону, Чиф вышел на окольную дорогу, через два дачных участка.
Слабеющими ногами он добрел до какого-то дачника, садящегося в «Жигули» и, пригрозив пистолетом, заставил везти себя в больницу.
По дороге Чиф выбросил пистолет и потерял сознание.
Фикса матерился Слона за то, что тот не добил Чифа. Слон злился, и они чуть было не подрались. Если бы это произошло, Слон имел все шансы накостылять меньшему по размерам Фиксе.
– Дурак Чиф. Стоял бы, не дрыгаясь, остался бы жив.
– Ты что, жалеешь его? – усмехнулся Фикса. – Если бы не мы его сейчас, завтра он бы нас на тот свет справил…
– Да сдох он, наверное… – предположил Слон.
– Не сдох, – возразил Фикса. – Как пить дать, не сдох. Ранен, но не сдох. Выкарабкается и нам тогда придет полный песец. Знаешь, есть такой северный лис…
– Сейчас не сдох, потом ласты склеит, – Слону очень хотелось верить, что Чифу пришел конец. – Ты же ему в самую башку пулю засадил. Ему кранты!
– В башку, да не в мозги. Кажется, только щеки прострелил…
– Сойдет. И так крякнет… заражение там, всякое такое…
– А это что? – спросил Фикса и указал на пятно крови на плече Слона.
Слон удивленно потрогал пятно и сказал:
– Он, сволочь, попал в меня! Ну, падла, найду я его!
– Тебе в больницу надо, – резонно заметил Фикса. – А то может загноиться и будет хуже. Могут даже руку отрезать. Это называется… а, не помню. Короче отрежут тебе руку и все. Поминай, потом, как звали.
– Сам знаю! – Слон не любил, когда ему указывали.
– Только менты сейчас все больнички пробивать будут. Надо в деревню какую-нибудь ехать, глухую…
– Что ты мне мозги паришь? Я и сам знаю. Поехали к моей бабке в Покровку.
– Сейчас?
– А когда? Менты через десять минут город перекроют, и тогда вообще не выскочим. Чиф-то, наверно, всё ментам доложит… за ним не заржавеет…
Фикса свернул на гострассу. Через пять минут они выехали из города и понеслись в глубь глухой дальневосточной тайги.
– Отлежишься, оклемаешься… – сказал Фикса. – Я тебе потом привезу все, что надо…
– Водки и девку погрудастей… – усмехнулся Слон. – Чтоб время задаром не терять…
– Тебе лишь бы девку погрудастей…
– А что еще можешь предложить?
– Мальчика…
Старая шутка рассмешила Слона, и тот засмеялся через боль.
– Гангрена… – сказал Фикса минут через пять. – Вспомнил!
– Чего? – не понял Слон. – Чего ты говоришь?
– Я говорю – гангрена!
– Что это?
– Это то, из-за чего тебе руку отрежут, если вовремя не прооперировать…
– Да пошел ты! – Слон постарался целой рукой дать Фиксе подзатыльника, но тот вильнул рулем, машина шарахнулась на встречную полосу, и вернулась назад, распугав нескольких участников дорожного движения…
– Тихо, не дергайся! Тебе переживать вредно…
– Вылечусь, тогда ты – попал… – усмехнулся Слон.
Фикса в начале заржал, как лошадь, потом, посмотрев на рану, сказал:
– Ты хоть до лета доживи, доходяга…
Людка со своей подругой Олей Уткиной, известной в городе поставщицей наркотиков, сидела на кухне и рассказывала о своей никчемной жизни. Жизнь у Людки не задалась – муж, сделав двух детей, свалил, куда подальше заниматься неизвестно чем, старший сын, наркоман, давно уже сел за найденную в кармане «гильзу» и освободиться должен был только через пару лет. Оставалась еще дочка, на которую Людка возлагала свои последние надежды – Оксанка вроде бы нашла себе нормального парня, хоть и рано ей еще, но это – жизнь… да в техникум поступила, может, выучится, да жизнь свою наладит немного лучше, чем родители…
Разговор у женщин затянулся. Оля принесла бутылку хорошей дорогой водки, которой Людка не видела никогда, да закуски, да что-то там на завтрашнюю опохмелку… разговор был серьезный. Оля предлагала раз и навсегда решить все финансовые трудности…
– Ты же знаешь, за мной стоит сам начальник милиции! Кто что тебе сделает? Вот меня, к примеру, когда начальник отдела по борьбе с наркотиками капитан Кутахов взял с «ханкой» на въезде в город, я позвонила своему полковнику, Кутахову тут же дали понять, чтоб рыло не долбил, и я спокойно дальше поехала…
– Ты что, ему платишь? – спросила Людка. Оля сейчас говорила такое, что у нормального человека в голове не укладывалось…
– Ну, не просто так же он со мной работает… а вообще, это не твоего ума дело. Твое дело будет такое: я тебе буду привозить «ханку», а ты будешь ее продавать.
– Наркоманам?
– А кому же еще «ханка» нужна? Им, родимым. Если б их не было, я бы себе такой дом не отгрохала…
Людка вспомнила дом, в котором жила ее подруга – крепкий двухэтажный сруб, отделанный новейшими строительными материалами… да бассейн во дворе, да гараж на две машины…
– Так они ж страшные… вдруг полезут?
– На хрен посылай всех. Говори, что будут иметь дело со мной! Да ты их не бойся! Они тебе вообще-то ничего не сделают. Ты для них будешь как мать родная! Ты сейчас этого просто не понимаешь, но как только начнешь, сразу все поймешь! Ты же им будешь продавать то, что для них нужнее всего на свете – наркотик. Они же без него никак…
– А блатные?
– А что блатные? Они знают, что я с начальником милиции работаю и на мои «подачи» не лезут… ну, так что? Принимай решение! Что, я зря тебе это все рассказываю? Зря тебе секреты открываю?
Оля уже несколько недель всячески ублажала Людку – возила на природу, на шашлыки, водила в сауну, оплачивая все сама, даже свела с мальчиком, который готов был драть Людку день и ночь, чем доставлял бабе, давно забывшей, что такое мужчина, огромное удовольствие…
Людка подсознанием понимала, что ничего не бывает в этой жизни халявно, знала, что каким-то образом придется ей рассчитываться за все «добряки», предоставленные хитрющей Уткиной. Так как было ясно и понятно, что, работая сторожем на автостоянке, Людка никогда не сможет расплатиться за все эти кутежи, она понимала, что отказать она просто уже не может…
– Ну, я попробую… – нехотя согласилась Людка.
– Ты попробуй, попробуй… – Оля знала, что этот ответ равнозначен ответу «да»…
– Когда начинать? – спросила Людка.
– А хочешь, можно прямо сейчас! – усмехнулась Оля. – У меня есть с собой несколько доз…
Уткина открыла свою дамскую сумочку и вынула оттуда несколько крохотных целлофановых пакетиков перетянутых нитками. В пакетиках угадывалась зелено-коричневая масса, схожая с пластилином.
Людка боязливо взяла пакетики в руки, рассмотрела их, понюхала:
– Это и есть «ханка»?
– Да, – кивнула Оля. – Это и есть «ханка» – опий…
– А как его продавать?
– Один пакетик – одна доза. Стоит доза сто рублей. Поняла?
– Поняла.
– Но это еще не все…
– Что еще?
– Клиенты еще будут спрашивать «кислый».
– Что это?
– Это фигня, из которой наркоманы делают смесь с опием. А уже саму эту смесь они себе вкалывают.
– Понятно, – сказала Людка, еще мало чего понимая…
Оля извлекла из сумочки небольшой флакончик с прозрачной жидкостью, объяснила:
– Вот это «кислый». Его продавать нужно «точками». Одна «точка» – это одно деление в инсулиновом шприце.
– Миллиграмм?
– Вроде того… – отмахнулась Оля. Она не вдавалась никогда в такие подробности… точка – и все на этом…
– За сколько?
– Одна точка – десять рублей.
– Понятно, – кивнула Людка.
– Приступай… – усмехнулась Оля.
– Так продавать вроде некому…
– Сейчас будет… – улыбнулась Оля, и позвонила тут же кому-то по мобильнику.
Уткина в телефон назвала адрес Людки и отключилась.
– Все. Скоро пойдут…
– А как с ними разговаривать? – Людка была немного испугана таким скорым разворотом событий.
– Да не переживай ты так! Я посижу сегодня с тобой, пока ты не освоишься…
Оля разлила по новой, и подняла свою рюмку:
– Ну, за хорошее начало твоего бизнеса…
– Давай…
Подруги чокнулись и быстро выпили. Людка закусила салатом и колбасой, но пережевать она не успела. В дверь постучались. Людка посмотрела на Олю. Она не ожидала, что клиенты придут так скоро…
– Иди, – Уткина подтолкнула подругу ко входной двери. – Принимай гостей…
Людка подошла к двери и на мгновение притаилась, прислушиваясь к звукам с той стороны. За дверью кто-то шмыгнул носом. Людка глубоко вздохнула и открыла дверь.
На пороге стоял парень лет двадцати с бегающими маленькими глазами и совершенно узнаваемым видом человека, больного наркоманией…
– Чего тебе? – спросила Людка, не зная еще как нужно разговаривать со своими клиентами…
– «Ханки»…
Это был уже предметный разговор.
– Одну? – спросила, немного осмелев, Людка.
– Да… – хрипло отозвался клиент.
– Сто рублей… – четко обозначила цену Людка.
– Знаю… – прохрипел наркоман и протянул мятую сотку.
Людка впустила его в квартиру, и тот стоял в коридоре, пока она ходила на кухню, где лежали пакетики с наркотиком. Взяв один пакетик, Людка вернулась к клиенту, и передала ему товар. Тот взял «ханку» и ушел. Людка села за стол.
– Правило первое, – сказала Оля. – Никогда не впускай клиентов в свою квартиру. Всегда оставляй их за дверью, и пока ходишь за пакетиком, закрывай дверь за замок. Береженого Бог бережет…
Людка уже и сама пришла к такому выводу. Она бросила на стол сотку, которую принес наркоман, и спросила:
– Какая моя доля?
– Мне отдаешь восемьдесят со ста. Остальное твое…
Пока они сидели за столом и продолжали разговор, который уже принял характер обучающего премудростям наркоторговли, в дверь стучались еще несколько раз, и к тому моменту, когда Оля решила уходить, на столе скопилось больше тысячи рублей. Оля смеялась:
– Вот видишь, за один вечер ты уже заработала двести рублей. И это только начало! Скоро все будут знать о новой подаче, и народ пойдет к тебе табунами. Соответственно и прибыль будет куда больше. Ты только приучай их ночью к тебе не ходить, а то не будешь высыпаться…
Глаза Людки говорили о том, что ради таких денег можно и не поспать…
Уткина сказала:
– Наркоманы будут носить тебе не только деньги…
– А что еще? – Людке было интересно, чем они могут расплачиваться еще.
– Они будут тебе носить вещи…
– Зачем они мне нужны?
– Ты не поняла… они будут приносить тебе вещи из магазинов…
– Ворованные, что ли? – удивилась Людка.
– Ну. Им же надо на что-то покупать себе наркоту. Вот и тырят по магазинам новые вещи. Только ты у них эти манатки за магазинную цену не вздумай покупать! То, что стоит пятьсот рублей, оценивай за сто. Если будет на тысячу, то за двести. И никогда им не давай бабки. Всегда расплачивайся с ними только наркотой или кислым.
– Почему?
– Навара больше получишь. Я же с тебя по восемьдесят рублей с дозы беру, а ты представь, сколько ты на этих вещах сможешь денег поднять! Побольше манаток таких скопится, увольняйся со своей стоянки и иди на рынок стоять – вещи эти продавать. Или свою Оксанку на рынок отправишь…
Людка расплылась в улыбке:
– Хитро…
– А то! – усмехнулась Оля. – Сейчас ты быстро бабло поднимешь! Только успевай считать…
Людка чувствовала себя самой счастливой в мире. Она увидела воочию, что ее жизнь скоро должна круто перемениться. Уже в ближайшее время все ее финансовые проблемы могли решиться в куда лучшую сторону…
Утро началось с шашлыков и бутылки «Кагора».
Оперуполномоченный УБОП капитан милиции Женя Сорокин ездил в Управление во Владивосток, там доложился, выслушал от руководства ряд «ценных» указаний, принял положенную дозу «вставок», потом выспался полночи, приткнув свою машину прямо к монументальному зданию Приморского УБОПа и, возвращаясь утром назад в Семеновск, остановился по дороге в шашлычной. Посидеть там ему не удалось – зазвонил мобильник, и начальник городской группы УБОП потребовал скорейшего прибытия, зная, где в этот момент может находиться его подчиненный. До города оставалось тридцать минут езды, и Жене пришлось быстро упаковать шашлык в пакет и всю дорогу жадно обонять щекочущий запах отлично приготовленного мяса.
Остановившись у отдела, Женя, прежде чем вылезти из машины, откинул руль и усмехнулся: годов-то всего за тридцать, а уже появившийся животик мешает вылезать без усилий из-за руля…
В кабинете УБОП, который находился в здании ГОВД, на диване полулежал явно не выспавшийся майор милиции Иван Шилов. Он приоткрыл глаза, разглядывая вошедшего. Вошедшим, в столь ранний час в кабинет группы УБОП, осмелился бы быть либо начальник, либо Сорокин…
– Приехал? – спросил Иван вошедшего.
– Да вроде бы… – отмахнулся Женя и открыл металлический шкаф, в котором хранились спецтехника и секретная документация. – А где у нас тарелки?
– А что?
Женя развернул пакет. Иван пригляделся, принюхался, потом вскочил и, порывшись в шкафу, извлек одноразовую тарелку с остатками вчерашнего салата:
– За неимением лучшего, пойдет и это. Выкладывай!
Женя выложил мясо, и сразу в кабинете стало намного веселее. Иван достал из своего сейфа бутылку «Кагора», объяснил:
– Закусь больно хороша! Без вина нельзя. Так что сейчас надо выпить и потом будем весь день свободны…
Высокий, худощавого, но спортивного, телосложения, майор Шилов потянулся, разминая застывшие от трехчасового лежания на диване суставы. Всю ночь он работал с документами и только под утро смог все разгрести. Такова уж служба российского опера – чем больше он напишет бумаг, тем чище у него будет… в общем, тем лучше. Времени идти домой уже не оставалось, и он завалился спать прямо в кабинете. Так спал он часто. Иван был настоящим опером, из тех, которые в первую голову ставили результативность своей работы, а только потом благополучность семейных отношений и все остальное. На этом фоне постоянно возникала куча семейных проблем, уйти от которых можно было только временно – они возвращались, и снова терзали душу…
Женя перехватил бутылку вина поудобнее, и стал ковырять пробку складным ножом. Если срезать верхнюю часть пробки, то оставшуюся можно протолкнуть вовнутрь. Без всяких красивых жестов типа махания шашкой, но практично…
Внезапно дверь кабинета открылась, и на пороге появились начальник городской группы УБОП подполковник Вадим Петрович Юрьев, следом за которым вошел начальник уголовного розыска ГОВД подполковник Павел Ларионов. По всей видимости, шли они с утреннего совещания.
Павел, увидев бутылку и усмехнувшись, повернулся к Вадиму:
– Какие замечательные у вас, Вадим Петрович, подчиненные! К приходу начальника уже и стол накрыт… Мои жлобы разве до такого додумаются…
– А у нас это за правило: пришел на работу – отведай шашлыков с кагором, – отпарировал начальник отдела, глядя при этом на Шилова с немым вопросом.
Иван глазами указал на Женю. Юрьев понятливо кивнул.
Вчетвером они быстро осушили бутылку и съели мясо. Когда Ларионов вышел, Юрьев опустился в свое кресло, которое венчало Т-образный стол, и посмотрел на Сорокина:
– Опять в шашлычку заезжал?
– Ну да. Кушать иногда хочется…
– Интересно, откуда у бедного опера столько лишних денег на шашлыки?
– Я там халявно имею, товарищ подполковник, – по форме доложил Сорокин.
– Крышуете, товарищ капитан? – Юрьев усмехнулся. – Оборотень в погонах?
Сорокин улыбнулся:
– Я в шашлычку в форме не хожу. Так что оборотень-то без погон…
– И то верно…
Юрьев собирался уже ставить задачи на неделю, как зазвонил телефон. Вадим снял трубку и с минуту слушал чей-то сбивчивый голос.
– Все парни, работа у нас сегодня будет опять до утра. Ты, Ваня зря не выспался. Бумаги бы подождали. Поехали в больницу. Туда сейчас Чифа привезли с простреленной головой.
Чиф был из тех представителей преступного мира, которых опекал всемогущий УБОП…
– Жив? – спросил Иван, поднимаясь.
– Пока жив, но без сознания.
Опера встали, но в этот момент в кабинет вошел старший лейтенант из дежурной части и виновато сказал:
– На дачных участках только что была перестрелка. Дачники нашли труп. Розыск уже выехал туда, начали работать, но говорят, что там ваш клиент. Саня Лось.
– Еще и Лось? – удивился Юрьев. – Они что, сговорились сегодня что ли? Чего им не живется?
– Не знаю… – пожал плечами дежурный старший лейтенант. – Мне не докладывали…
– Свободен… – посоветовал ему Юрьев.
Дежурный вышел.
– Да. Зря я не поспал, – тяжело вздохнул Иван. – Узнаю, кто мне сон перебил, пусть потом сам на себя пеняет …
Японский микроавтобус «Делика», принадлежащий группе УБОП, стоял во дворе городского отдела внутренних дел и явно выделялся среди остальных машин городской милиции. На нем проехали к дачным участкам и подкатили практически к месту происшествия. Там уже во всю работали эксперты и парни из уголовного розыска и прокуратуры. Рядом толпились жаждущие зрелищ дачники, которые красочно рассказывали друг другу о подробностях кровавого побоища, с каждым разом привирая все больше и больше.
Подошел Ларионов:
– Нашли гильзу от ПМ. Но судмедэксперт говорит, что Лось убит из ствола меньшего калибра и добит ножом. Одни загадки. Послал своих опросить свидетелей. Может, чего и скажет кто-нибудь.
Вадим, Иван и Женя протиснулись сквозь толпу, и подошли к лежащему у забора трупу.
– Лось, – уверенно определил Иван. – Я его вчера в кабаке видел со Слоном, Фиксой и Чифом.
– Вот с ними и надо пообщаться, – сказал Вадим. – Пусть следствие работает, поехали искать Слона.
Они сели в машину.
– Наручники есть у кого? – спросил Вадим.
– Чего нет, того нет… – ответил за всех Иван.
– Ладно, обойдемся…
Они вернулись в город и несколько часов гоняли по всем известным адресам, где мог быть Слон, но нигде его не нашли. Это уже говорило о многом. Часа в три они заехали в блинную на обед.
– Деньги есть у кого? – наивно спросил Вадим.
Подчиненные пожали плечами. Юрьев вздохнул и полез в карман. Пообедали крошечными порциями пельменей, салатами и выпили кофе. На большее не хватило. Иван погладил живот и, выразительно посмотрев на начальника голодными глазами, нагло заявил:
– Какая может быть раскрываемость преступлений, если в животе практически пусто?
– Ты же с утра шашлыков поел, или я ошибаюсь? – отозвался Вадим.
– Тебе, Петрович, верно, привиделось.
В микроавтобусе Иван достал из кармана мобильник и, найдя нужный номер, позвонил преступному авторитету, «ответственному за положение в городе» Макару, в миру имевшему имя Андрей и фамилию Макаров.
– Слышишь, Андрей, Шилов говорит, подскочи в кабинет на пару слов…
– По Лосю, начальник? – отозвался Макар.
– Да нет, за жизнь…
– Чего темнить, ясно, что по Лосю. Весь город уже на ушах. Камера для меня уже готова? – в трубке послышался нервный смешок.
– Для тебя – всегда готова! – тем же тоном отозвался Иван. – Ну, через полчасика, добро?
– Как будто у меня есть выбор… – Макар отключился.
Два года назад группа УБОП раскрыла самое громкое преступление, совершенное за время существования города Семеновск – тройное убийство. Были убиты трое представителей криминального сообщества «общак», которые неоднократно предпринимали попытки пробиться в верха городской криминальной власти для чего использовали все возможные методы, и не останавливались ни перед чем. Шилов знал веяния преступного мира – ему было известно, что эта троица, боясь прямого устранения действующего лидера городского общака (что неминуемо могло повлечь за собой гнев вышестоящих воров, и, как следствие, невозможность «официально» занять освободившуюся «вакансию»), решила действовать методом не прямой стратегии – забрать под себя самые прибыльные источники криминального промысла, и затем отсылать в Комсомольский общак суммы, куда более превышающие, те, что отсылал в Комсомольск действующий положенец. Таким образом, как им казалось, они бы быстро добились от Комсомольских воров благоприятного расположения, что вполне можно было бы использовать для собственного продвижения. После этого оставалось только скомпрометировать положенца в глазах общака – и дело казалось в шляпе. План был вполне реальным, но помешали мелочи – никто не хотел добровольно отдавать самые прибыльные кормушки. В числе таких оказались и представители новой волны криминала – рэкетиры, бывшие спортсмены, которыми руководил некий Самурай – крепкий парень, поставивший свой бандитский авторитет исключительно на жестокости. Эти бандиты держали под собой большую часть коммерсантов города.
Один из погибшей троицы по криминальной иерархии был жуликом – до вора-законника ему оставался всего один шаг, но рэкетиры этого не понимали. И понимать не хотели. Самурай просто в один прекрасный день вместе со своими боевиками перестрелял всю воровскую троицу в собственном офисе, устроенном в обыкновенном частном доме. И вывезли трупы за город. Чем спасли Макара, которого они, в свою очередь, тоже ни во что не ставили, и делиться с которым своими доходами совершенно не хотели…
Как розыск не рыл землю носом, больше года преступление оставалось не раскрытым. Слухи были, но слухи были такие, которые невозможно было никуда привязать… только Шилов знал, и до поры до времени наблюдал…
Власть Макара в тот момент никак не изменилась. Да, он этого и не особенно желал. Макара устраивало установившееся статус кво. Он держал контроль над наркотиками, фирмами «досуга» и несколькими фирмами, занимающимися отправкой леса за границу. Это приносило ему вполне стабильный и неплохой доход. Самурай же имел контроль над вполне легальными коммерсантами города, которых он просто держал в страхе, время от времени нагоняя на них жути показательными акциями типа битья стекол или рож несговорчивых коммерсантов. Разделение сфер влияния вроде бы не приводило к пересечению интересов, но так продолжаться долго не могло. Кто-то в итоге должен был занять главенствующую роль. На эту роль по всем определениям тянул Макар, «официально» поставленный на город комсомольскими ворами, но Самурай, естественно не мог уступить тому, кого не считал достойным. Достойным, кроме себя, он вообще никого не считал, воровской идеологии не признавал, идеи «общака» были ему совершенно чужды…
Противостояние до поры до времени оставалось незримым – каждая из сторон пока только искала путь свержения противника, и до активных боев дело так и не дошло. Макару повезло, и его властные полномочия в криминальной среде круто пошли вверх после того, как Самурай, не просчитав последствий своего шага, крупно обделил однажды одного из своих партнеров по криминальному бизнесу. Обделил так, что тот потерял слишком лакомый кусок, и оставлять это так обделенный не собирался.
Чутко держащий нос по ветру хитрющий опер Ваня Шилов быстро усек в этом факте кучу собственной выгоды – премия, очередное звание досрочно… и в самый короткий срок смог так заморочить голову обделенному, что тот сам того не особенно желая, пошел на поводу у опера и дал следствию необходимые показания. Дальше было делом техники, и через полгода Иван получил звание майора, Самурай тринадцать лет за тройное убийство, а Макар неожиданно для самого себя прибрал к рукам доходы большинства коммерсантов города, которые так были запуганы еще бандитами Самурая, что практически безропотно приняли нового «хозяина»…
В последствии в приватных беседах Макар говорил Шилову, что благодарен своим положением именно ему, майору милиции. Иван смеялся и уверял, что рано или поздно, но найдет на чем подловить Макара и посадить его за решетку. Это хоть и выглядело со стороны безобидной шуткой, было горькой правдой. Вор воровал, а мент раскрывал и садил. Такова была жизнь, и она нравилась как одному, так и другому.
