«Хождение по мукам. Книга 1. Сестры» kitabından alıntılar, sayfa 2
Я глядел тогда на вас и думал – «это место свято». Здесь мое спасение: отдать сердце вам, стать нищим, смиренным, растаять в вашем свету… А может быть, взять ваше сердце? Стать бесконечно богатым?.. Подумайте, Дарья Дмитриевна, вот вы пришли, и я должен отгадать загадку.
делается вокруг меня. Я обманываю самого себя и
Она полюбила грязную и трудную работу и жалела тех, для кого работала. Однажды она сказала Даше: – Почему это выдумано было, что мы должны жить какой-то необыкновенной, утонченной жизнью? В сущности, мы с тобой такие же бабы, – нам бы мужа попроще, да детей побольше, да к травке поближе…
Петербург жил бурливо-холодной, пресыщенной, полуночной жизнью. Фосфорические летние ночи, сумасшедшие и сладострастные, и бессонные ночи зимой
Точно в бреду, наспех, построен был Петербург. Как сон, прошли два столетия: чужой всему живому город, стоящий на краю земли, в болотах и пусторослях, грезил всемирной силой и властью; бредовыми виденьями мелькали дворцовые перевороты, убийства
– Я знаю – я очень буду вас любить, когда вы уедете, Иван Ильич. Она положила руки ему на шею и, глядя в глаза ясными, почти суровыми, без улыбки, серыми глазами, вздохнула еще раз, легко: – Мы и там будем вместе, да? Иван Ильич осторожно привлек ее и поцеловал в нежные, дрогнувшие губы. Даша закрыла глаза. Потом, когда им обоим не хватило больше воздуху, Даша отстранилась, взяла Ивана Ильича под руку, и они пошли вдоль тяжелой и темной воды, лижущей багровыми бликами берег у их ног.
Бог от мира отошел… Страшнее этого быть ничего не может…
Разве не зря – убить человекато… У него, чай, домишко свой, семейство какое ни на есть, а ты ткнул в него штыком, как в чу
«Господи, спаси меня от него», – подумала она. Бессонов несколько раз вонзил палку в песок: – Только уже нужно решаться, Дарья Дмитриевна… Кто-то должен сгореть на этом огне… Вы ли… Я ли… Подумайте, ответьте… – Не понимаю, – отрывисто сказала Даша. – Когда вы станете нищей, опустошенной, сожженной, – тогда только настанет для вас настоящая жизнь, Дарья Дмитриевна… без этого лунного света, – соблазна на три копейки. Будет страшная жизнь – мудрость. И чувство непомерного величия – гордость. И всего только и нужно для этого – сбросить платьице девочки…
нет больше возможности скрывать жалкую истину: влюблена в англичанина, несчастна, и нет охоты жить.
