Kitabı oku: «Любовь – книга золотая», sayfa 2
Князь. (Никите). Ну-ка, ты, братец, пойди на конюшню, да и скажи там, чтобы тебя выпороли.
Княгиня. Опять ваша грубость! Я уже сказала, чтобы лесных богов всех, обоего пола, от порки освободить.
Князь. Как же людей не пороть, княгинюшка? Ведь так от рук отобьются.
Решето. Рабу желай до́бра, ломай ему ребра.
Княгиня (Никите). В наказание тебе – повтори урок. (Берет книгу.) Вопрос: «Кто ты, прелестный, с козлячьим хвостом и золочеными рогами, в роще мелькающий, на свирели играющий?»
Никита. Не знаю.
Княгиня. Кто ты, я спрашиваю?
Санька. Чего забоялся?.. Княгиня спрашивает, какой ты породы. Отвечай: я, сударыня, получеловек, полузверь, называюсь – сатир…
Никита. Заучу, матушка барыня.
Княгиня. «Где обитать имеешь обыкновение, прелестный?»
Санька. Отвечай: в роще с нинфами и иными прочими греческими божествами…
Княгиня. Ну?
Санька. Он, ваше сиятельство, очень пужливый.
Княгиня. Вот пошлю тебя гусей пасти… Ночь не спи, заучи про греческих богов. Ступай… (Князю.) Руки опускаются с этим народом… Нечего сказать, большая приятность жить у вас в захолустье… Где поэзия, где забвение? Жанетта…
Санька. Здесь я, ваше сиятельство.
Княгиня. Позови нимф…
Санька и Никита уходят.
Князь. Вот я насчет чего, княгинюшка, поговорить хотел…
Княгиня (перебивая). Иван Ильич, просила я вас привыкнуть: нет-нет, да и взяли бы табакерку и изящно табаку понюхали. Хоть при мне-то будьте расторопным.
Князь. Чихаю от того табаку, Дарьюшка, да и грех. Однако для тебя готов и понюхать. Решето мне доброго табаку натер – с толченым стеклом и канупером.2
Княгиня. Не Решетом, а зваться приказано ему Фенимел… Боже, какая скука! (Развернула книгу, читает.)
Князь (подталкивает Решето). Помоги, братец.
Решето (княгине). Ваше сиятельство. Решетом зовусь по причине сильно конопатого лица своего, а в святом крещении – Осип. Для вас же, ваше сиятельство, не только Фенимелой, но готов петушком. (Хлопает себя по бокам и кукаречет.) И курочкой. (Кудахчет и выталкивает из заднего кармана камзола красное яичко.)
Князь (смеясь до слез). Княгинюшка, ведь курица, настоящая курица…
Княгиня. Прикажите ему убраться вон.
Решето. Что, плохо, что ли?
Князь. Уходи, сказано, уйди.
Решето обиженно уходит.
Ну и кудахчет, ловкач! Так кудахчет – закроешь глаза, и кажется тебе, что не человек кудахчет, а курица. Во всей округе никто лучше его не кудахчет. Был у князя Лыкова шут Пузан, тот важно кричал перепелом, но помер.
Княгиня. Хотя бы вы что-нибудь изящное за весь день сказали, а то я ваших слов даже и не понимаю.
Князь (сразу переменившись, деловито). Я, княгинюшка, по совести говоря, к тебе зашел за делом. Женщина ты молодая, горячая и с норовом, и ведь так, душа моя, как эту весну живем, и до беды недалеко Матушка, выкинь дурь из головы, отдай мне прелестную книжку.
Княгиня. Вы, Иван Ильич, пейзан3, невоспитанный человек.
Князь. Э, матушка, по старине живем, дураками нас, ни дедов, ни прадедов, никто не считал. А французские нравы нам не пристали. Французы читали, читали эти книжки да королю голову и отрубили… Вот оно, чтение-то… Скажи, ну что хорошего вычитала ты из этой книжки?
Княгиня (сидит, уронив руки, глядя на свет свечей). Ах, кабы кто знал, какая мне охота изящного любовника себе завести.
Князь (схватывает себя за голову, бормочет) Аминь, аминь, рассыпься… (Решительно.) Дарья! На скотном дворе сгною за такие мысли!
Княгиня. Боже мой!.. Боже мой!.. Невежа. (Залилась слезами.)
Князь (упав духом). Ну, скажи – пошутила. Не вводи меня в грех, Христа ради…
Княгиня. Не касайтесь меня холодными руками… Теперь я поняла, какой вы злодей!
Князь. Куда же податься-то?.. Вышла замуж – терпи, княгинюшка.
Княгиня. Терпеть? Чтобы красота моя даром пропала? До сырой могилы терпеть ваши грубости – не хочу!.. Погибну и погибну здесь, как цветок осенней сыростью… В Санкт-Петербурге балы, иллюминации, любовные интриги… А вам и думы нет, что не последней была бы красавицей в свете. В монастырь уйду, чем в слезах увядать, глядя на ваше лицо противное.
Решето (из двери шепотом). Наскакивай, дядюшка, наскакивай, не робей!
Князь. Принеси вишневую трость.
Решето. Несу, батюшка, несу. (Скрывается.)
Князь. Сей тростью дед мой бабку учил, и матушка не раз оной учена в рассуждении добротолюбной жизни. Так уж ты не осуди, княгинюшка, – горько и обидно, но долг выполнить обязан.
Княгиня. Пальцем тронете, государыне напишу, вам ноздри вырвут, сошлют на Тобол-реку, на казенные работы.
Решето приносит трость.
Решето. На палочку, батюшка, на…
Князь. В российском государстве нет такого закона, чтобы мужу за жену ноздри рвали. Уйди, Решето.
Решето. Уйду, уйду, батюшка, уйду… (Уходит.)
Князь. С молитовкой приступим, княгинюшка…
Княгиня. Да вы нарочно?!
Князь. Обернись задом, княгинюшка, вздень юбки… Бить буду больно.
Княгиня (схватывает книжку). Остановитесь!.. С одобрением моей крестной, государыни императрицы, напечатано здесь… Вот… (Ищет в книге.) О супругах. Нет, вы извольте слушать: «Вопрос: что есть супруг? Ответ: муж, рогами украшенный и глупостью подобный птице Пингвинус. Как оная птица в гнезде своем вертит головой, гордясь и чванясь, не имея к тому натуральной причины, так и супруги во всем свете смеху подобны…» Подождите, подождите… А вот: «Обмануть супруга. Супруга обмануть то же, что полководцу хитростью выиграть сражение. Но, сколь война долгими походами и кровопролитием обильна, – супруга обмануть случается без больших трудов и потерь, и даже не покидая своей постели. Примечание: многие прелестницы для сих уютных сражений предпочитают канапе». Теперь – что такое канапе?
