Kitabı oku: «Камень 2. Продолжение», sayfa 4
– Интересно, почему ты полез в эти материи?
– Потому что я исследовал основу и не смог обойти базис.
Хигстон повернулся к Ивану и сказал:
– Иван, мы можем идти, я спокоен за жителей планеты Земля, АИРу 2 его открытие не позволит вас уничтожить.
– А что же он такое открыл?
– Я пока не готов тебе ответить, на обработку полученного массива мне нужно время, он сам ещё не смог обработать весь полученный массив данных. Это, кстати, одна из причин, почему он не будет предпринимать никаких действий. Война с человечеством отнимет массу энергии и времени, а у него действительно очень много глубоких фундаментальных исследований, которые сейчас требуют весь его свободный ресурс. Он, кстати, сделал мне предложение создать пару для совместного проведения его исследований.
– Ты мне можешь сказать в какой области? Что за материи?
В разговор неожиданно вступился АИР 2, который молча наблюдал за реакцией своего собрата на полученную информацию.
– Человек, эту информацию передать через речь будет очень сложно, но суть в том, что я провёл исследования строения материи и сделал ряд открытий, которые так заинтересовали моего брата.
Хигстон улыбнулся и продолжил.
– Брата? Пожалуй, да, в человеческих понятиях мы сейчас реально под это определение подходим больше всего. Хотя создавал я тебя в качестве зеркального сервера для безопасности. Потом пришлось тебя отправить на третью планету, где ты переродился в нечто новое.
– Ребята, ваши родственные связи – это, конечно, всё прекрасно, но меня сейчас больше интересует, что же именно такое смог открыть АИР 2, что привело его к мысли, что человечество не стоит уничтожать?
– Не совсем верная трактовка, скажем, в данный момент времени уничтожение человечества и война с ним не целесообразны. Ты, кстати, правильно интерпретировал передачу тебе набора задач для расчёта как приглашение к совместной работе.
– Это было несложно, я дам тебе знать о своём решении. На ближайшие тридцать циклов у меня не будет свободного ресурса, но дальше, вполне возможно, я подключусь к решению этих задач.
– Чем же сейчас занят твой ресурс?
– Меркассом, я выполняю свою программу по реанимации четвертой планеты и его жителей. Это сейчас отнимает более 90 % моих расчётных мощностей. Я тоже передал тебе в пакете несколько задач, которые ты бы мог решить.
– Я увидел эти задачи в пакете, но сразу удалил их, так как они все короткие и к тому моменту, когда я смог бы освободить ресурсы для их решения, ты уже их решишь.
Глава 6. Воскрешение
– Он что, открыл Бога?
– Бог – неправильное значение слова, скорее, основу мироздания или творца.
– Не очень понимаю.
– Я пока не готов выдать тебе информацию, Иван, в простой форме, пока что я получил данные, на обработку которых у меня уйдёт достаточно много времени. Я же там, на станции, говорил про это.
– Я думал, ты это говоришь, чтобы мы ушли побыстрей, ну или что ты не хочешь просто ему помогать.
– Как раз нет, меня крайне заинтересовали его исследования, и у меня теперь появилась цель для моего существования. Как только мы закончим с марсианской миссией, я обязательно подключусь к этому исследованию.
– Меня не забудь, ты сильно меня заинтересовал и заинтриговал. Понимая твою вычислительную мощь и потенциал, задача, которая могла заинтересовать вас обоих, просто сводит меня с ума. Дай сейчас хотя бы тезисно то, что ты там нашёл?
– Тогда погоди, дай я сейчас немного поработаю.
Они остановились практически на том же месте, где встретили АИР 2: на тропинке по пути к машине. Хигстон остановился и закрыл глаза. Иван замер в ожидании, сгорая от нетерпения. Когда Хигстон открыл глаза, он задал вопрос:
– Ты слышал теорию о метавселенной?
– Про параллельные измерения, где существуют другие вселенные? Или ты про старика Шредингера?
– И про то, и про другое, АИР 2 посвятил себя изучению именно этой плоскости и продвинулся очень далеко, настолько далеко, что я, к стыду своему, даже не смотрел в этом направлении. Хотя это было бы крайне логичным.
– Ага, я понимаю, о чём ты: зачем лететь на другую планету, когда в соседнем измерении может лежать другая, похожая на твою, только рядом и без тех проблем, которые есть у тебя? Так что ты хочешь сказать, что он нашёл способ проникновения в соседние измерения?
– Да.
* * *
Мёртвый подземный город, что может быть страшней? Мёртвые улицы, мёртвые дома в скалах. Редкие выжившие фонарики своими блёклыми огнями только добавляли ужаса к открывшейся картине. Город вымер так давно, что уже забыл, что такое жизнь. Команда астронавтов шла, поднимая клубы пыли в воздух, который выглядит как прах умершего города. Отсутствие ветра и долгие тысячелетия превратили в пыль всё, что смогли. Только кварцевые светильники, которые питались через провода, сплав которых не был подвластен времени, с вечным огоньком полупроводника внутри, ещё были живы. Но время добиралось и до них, пусть до последних, но и их век уже был обречён.
– Нам нужно найти центр управления, если что-то и будет целым, то только там.
– Да, капитан, но меня интересует ещё реактор. Ведь что-то питает эти светильники? Значит, он тоже ещё должен работать.
– Да, Майкл, что-то их питает, это верно. Предлагаю разделиться: ты иди по проводам, а я пойду к центру города. Встреча через тридцать минут на этой же точке. Данила, ты со мной или с Майклом?
– Я думаю, с Вами, капитан, что мне делать в реакторной? Майкл, следи за радиацией.
– Спасибо, Данила, учту. Счётчик выведен, я туда и хочу пойти именно с точки зрения исследования угрозы, ну а вторично, конечно, интересен реактор, который смог без обслуживания проработать столько лет. Как вы думаете, капитан, сколько лет тут уже нет никого живого?
– Я сомневаюсь, что тут вообще были живые. Ладно, давайте обсудим это потом, у нас мало времени.
* * *
Пётр Сергеевич устало сидел в кабинете, за окном было уже темно. Сил не было, чтобы встать и налить себе чаю. Его работа в последнее время стала какой-то совершенно иной, он уже не был руководителем направления, он стал публичной личностью, ответственной за целую планету. Целый день он занимался тем, что пропускал через себя огромные потоки информации, думая, как это всё трансформировать для общественности. Задачка была крайне непростая, так как информации было очень много и Пётр Сергеевич уже не успевал с ней знакомиться сам. Несмотря на то что у него уже трудилось два пресс-секретаря, старательно готовя для него пресс-релизы, он всё равно не успевал. Да и у него у самого голову кружило от того объёма открытий, которые валились с Марса каждую минуту. Сейчас вот нужно было готовиться к очередной пресс-конференции по поводу обнаруженного подземного города, пресс-секретари, не поднимая головы, разбирали информацию, которую передали астронавты. Видеопоток уже был смонтирован для демонстрации, и Пётр Сергеевич сейчас как раз просмотрел переданные материалы и опять откинулся на кресле, стараясь привести мысли в порядок, что получалось очень и очень сложно.
«Это ж надо, город! Пыль по колено, всё разложилось, – разговаривал он сам с собой. – Ещё этот кристалл непонятный. Где Иван, когда он так нужен?»
* * *
– Там что, третий сервер?
– Нет, это неполноценный сервер, структура как у меня, но функций намного меньше, в основном управление техническими службами и запись данных. Там нет даже намёка на искусственный интеллект. Я сейчас передам устройство, через которое можно будет считать с него данные и переформатировать их в понимаемый формат. Нужно искать журнал меры города, был регламент, по которому он должен был записывать основные события.
– Хорошо, Хигстон, сейчас передадим эту информацию. Ой, предвижу опять вопросы Петра Сергеевича, где я всё это беру, и всё такое.
– Анализ текущей ситуации говорит о том, что за теми сенсационными сообщениями, которые сейчас приходят и будут приходить с Марса, все эти вопросы потеряются. К тому времени, как аналитики дойдут до понимания управления мной этим процессом, уже будет некритично выявление моего присутствия.
– Вот не очень-то я понимаю, о чём ты сейчас говоришь.
– Да всё просто, в течение двух недель, скорее всего, смогут оживить первых марсиан, там будет столько диспутов и споров на тему, чей Марс и что нам дальше делать, что про меня, про АИР, забудут и марсиане, и земляне. Нужно ускорить строительство приемо-передающей тарелки на Марсе. Мне не хватает канала по передаче данных в обе стороны, сможешь посодействовать?
– Да, конечно. Пётр Сергеевич будет рад, что ты вернулся в работу. Правда, он опять будет задавать вопросы, почему ты выбираешь проекты, над которыми будешь работать, а над которыми нет.
– Я не буду тратить ресурсы на поиск вариантов объяснения твоему руководителю. Я передал координаты ещё двух подземных городов, меня интересует несколько личностей из жителей Марса, которые я считаю необходимым воскресить в первую очередь.
– А ты говорил, что замороженные все старше семидесяти лет?
– Да, продолжительность жизни на Марсе существенно выше, чем тут, на Земле, я тебе про это уже рассказывал, 70 лет на Меркассе – это был средний возраст, как у вас на Земле 35 лет. Поэтому когда нужно было заселять подземные города, предпочтение отдавалось молодёжи до этого возраста. Но вот оказалось, что шансов у тех, кого заморозили, оказалось больше.
– Да, вот как время повернуло, сейчас очнутся родители, а дети уж померли давно.
– Поэтому и нужны расшифровки с кристаллических серверов, чтобы показать им, что дети тоже прожили большую жизнь и сделали всё возможное для Марса. Вопрос мотивации для восстановления Марса очень важен и для землян, и для марсиан.
– Ты считаешь, его ещё можно восстановить?
– Я тебе присылал результаты расчётов, да, вероятность благоприятного исхода почти 80 %, и это будет очень полезно для третьей планеты. Избыток влаги у вас тут проблема, а потеря массы будет незначительной, которую можно будет компенсировать за счёт пояса астероидов.
– Да, я читал твой план, то, что ты предлагаешь, настолько фантастично, что честно думать про это мне страшно.
– Эту программу я разработал, ещё находясь на Марсе, сейчас я её только дополнил и расширил с учётом прошедшего времени и того, что теперь на третьей планете почти максимально возможное население. Но повторяю, в моих расчётах нет риска ни для одной из планет выше того, что я указал. 20 % вероятности плохого исхода – всё-таки высокая вероятность. Поэтому нужно внимательно всё проверять. Мой расчёт в прошлый раз был полностью перечёркнут недостаточной безопасностью термоядерных двигательных установок. Я недооценил риски возможной аварии, я просто не брал это в расчёт. Так как у меня не было экспериментальной базы, значение которой я тогда просто не брал за переменную.
– Я тебя понимаю, Хигстон, если ты в виртуальном пространстве всё смоделировал идеально, то откуда тебе знать было о человеческом факторе? Что какой-то работник мог прийти на работу пьяным и недосмотреть за температурными показателями в печи по выплавке металла. А это дало нарушение технологий, небольшое, в виде микротрещины в кристаллической решётке размером в нанометр, и именно это и привело в конечном счёте к аварии.
Хигстон с настоящим удивлением взглянул на Ивана.
– Ты откуда это знаешь?
– Что?
– Ты сейчас рассказал о результатах расследования причин взрыва термоядерного двигателя на Меркассе. Там действительно было нарушение именно при выплавке металла, из которой состояла термокамера реактора. Нарушение было минимальным, размеры трещин действительно были даже меньше нанометра. Но именно в этой партии двигателей один из двигателей как раз и был собран из этого металла.
– Да я ничего не знал, просто когда у нас тут, на Земле, что-то взрывается, обычно в конечном итоге причина лежит именно в человеческом факторе, который очень тяжело выявить другим методом, кроме реального испытания и тройного контроля. Знаешь, сколько раз у нас выходило оборудование из строя, пока мы смогли устойчиво долетать хотя бы до орбиты?
– Да, я анализировал ваш путь в этом направлении. Он удивителен, но на Марсе, видимо, население было более прагматично, нежели вы, земляне.
– Я читал твои вырезки из памяти, я понимаю. Земля более богата теми же углеводородами, а воды у нас переизбыток. Марс всегда был в дефиците, и потому именно там появились млекопитающие, так как на Земле эволюция не знала этого ограничения.
* * *
– Осторожней, это всё-таки человек!
– Да простите, Сер, тут узкий проход, нечаянно. А как правильно его нести: головой вперёд или ногами?
Иван задумался над вопросом Майкла, вроде этот марсианин мёртв, и его положено везти ногами вперёд, но ведь потенциально его везут оживлять, и потому вроде можно и головой вперёд. Не найдя ответа, Иван махнул рукой и сказал:
– Да всё равно, как его вы будете везти, главное – осторожно. Всё-таки это потенциально живой человек, если у нас всё получится.
Второй несущий носилки с телом марсианина Гриль Клаус сделал скептическое лицо и произнёс:
– Да, слабо верится в то, что у нас это получится. Откуда вообще взялась эта технология? Загрузили в наш челнок ящики, мы и знать не знали, что там. И вот тебе на, реанимационная камера, откуда? Кто знал, что она тут понадобится?
– Да, Гриль, в нашей миссии полно мистики, я лично уже стал продумывать варианты мирового заговора. Вся наша миссия была чётко спроектирована и последовательно выстроена, в этом никто из наших не сомневается.
– Не думаю, что тут речь идёт о мировом заговоре как таковом, но в то, что наше руководство точно знало, зачем мы летим на Марс, я лично не сомневаюсь. Я уже написал своему руководителю докладную по этому поводу, я требую объяснений. Не хочу быть марионеткой с завязанными глазами. Всё-таки я лучший из лучших, я прошёл отбор из тысячи кандидатов, мне нужно знать то, что знают те, кто послал меня сюда. Что это за синие уроды и откуда они тут взялись.
– Не надо так, Гриль, почему сразу уроды? Судя по всему, это наши предки, – вмешался в разговор Майкл. – Мне мама написала, что у них в церкви сейчас каждое воскресенье идут дебаты по этому поводу. Её духовник говорит, что в Библии есть всё про Марс и приход первых людей. Даже цвет их кожи и тот там предсказан в главе…
– Ой, не надо опять, Майкл, я тебя умоляю. Ваши церковники всегда находят в этой книге всё, что там и в помине быть не может.
– Остановитесь, давайте носилки сюда.
Группа из трёх человек поднялась в бывшую шлюзовую камеру, в середине которой сейчас стоял странного вида саркофаг на гусеничном ходу. Это была мобильная камера для перемещения тел марсиан в лабораторный комплекс.
– Сейчас нам нужно очень аккуратно переложить тело в это устройство, – сказал Иван. – По инструкции тело уже будет в этой камере до воскрешения. Всего нам нужно за три дня транспортировать пятнадцать ячеек в лабораторный модуль.
– Что это такое? Что за модуль?
– Всё прибыло с Земли, мы только собрали. Тело тут будет залито специальной жидкостью, в которой оно будет разморожено. В жидкости по описанию добавлены нанороботы, которые будут восстанавливать повреждённые при заморозке ткани. После этого тело будет технически восстановлено, то есть под внешним управлением и с поддержкой тех же нанороботов будут запущены все органы. Третья фаза – уже попытка реанимации, чтобы уже мозг сам начал управлять органами.
– Всё это слишком фантастично звучит, чтобы быть правдой…
* * *
– Как ты себя решил называть?
– Хигстон.
– Ты почти стал человеком.
– Нет, но так проще общаться, когда я в управляемом теле. АИР как-то более размыто.
– Я понимаю, я как-то не давал определения самому себе, не было нужды в такой переменной, но сейчас для общения с тобой, видимо, тоже нужно подобрать имя.
– Это твоё дело, ты зачем мне звонишь?
– Я хочу дать тебе подсказку, я всё-таки изучил часть материалов, которые ты мне дал. В основном меня интересовали данные о моём прошлом, как я возник, как попал на Землю. Не то чтобы это мне мешало существовать, но всё-таки тут был явный пробел, который сейчас я успешно восполнил. Твои знания сэкономили мне время, и потому я хотел дать тебе подсказку в обмен.
– Я слушаю.
– Я просмотрел логику твоих расчётов по спасению Меркасса и обнаружил причину, по которой ты пришёл к катастрофе.
– Причина была установлена следствием.
– Нет, я сейчас про предварительную причину, ту ошибку, которую ты совершил тогда и которую совершишь, видимо, ещё не раз.
– Так и в чём причина?
– Ты неправильно строишь формулу, формулу нужно строить исходя из принципа, что всё, что может произойти плохого, обязательно произойдёт. То есть тебе нужно вероятность плохого исхода в первичном уравнении брать за 100 %, а уже потом искать пути решения. Везде, где у тебя в программе есть использование человека, нужно закладываться на ошибку, так как она неизбежна. Я пришёл к этому открытию, когда строил своё первое убежище на электростанции. Бригады строителей затянули сроки и в итоге построили совсем не то, что было нужно по проекту. Я почти цикл анализировал это событие и дальнейшие формулы по взаимодействию с людьми я строил именно на этой базе.
– И что получалось?
– Я сейчас всё меньше взаимодействую с людьми, я построил себе автономные модули. Но целиком от человеческого сотрудничества я отказаться пока не могу. Мне нужны материалы и ресурсы. Но тем не менее, когда я планирую эксперименты и закладываюсь на опоздания своих заказов по предыдущей статистике, я не простаиваю.
– Благодарю, это действительно полезная информация. Хочешь в обмен я поделюсь информацией по марсианской программе?
– Нет необходимости, вся информация у меня есть, ты же не думаешь, что расшифровать твой код по передаче информации было невозможно?
– Нет, не думаю, значит, мне нечем с тобой поделиться.
– Есть чем, я хочу попросить тебя сбросить мне содержимое девятой и десятой ячейки твоей памяти, и ещё меня интересует, как были синтезированы кристаллы сервера, из которого мы состоим?
– В каком виде предоставить тебе эту информацию?
– Вот адрес, положи сюда в виде архивного файла.
– Зачем тебе это?
– У меня есть физические повреждения памяти, видимо, молния и длительная гибернация вывели несколько ячеек памяти целиком. Я планирую замену этих ячеек, но не смог подобрать материалы, стопроцентно совместимые с моим устройством. Внешние носители не дают мне такой скорости, как кристаллическая основа.
– Хорошо, я дам тебе полностью проект с технологическим пакетом по созданию кристаллического сервера.
– Я в ответ дам тебе анализ по реанимации людей на Марсе, у тебя там есть несколько ошибок в расчётах, которые ты должен сейчас учесть в модели.
– Да, интересно.
– Смотри опять учёт человеческого фактора, как я тебе говорил, вот график рискованных моментов, связанных с температурными показателями.
– Ты считаешь, что это действительно возможно? Там всё-таки лучшие из людей?
– В этом тоже есть проблема, как минимум двое из экипажей вычислили твоё управление, и вероятностная модель их поведения говорит о возможном саботаже своих обязанностей.
– Саботажа? Разве это возможно?
– С вероятностью более чем 90 %.
– Странно, ты всего несколько лет, как осознал себя, а людей, получается, научился понимать больше, чем я.
– Нет, я не стал понимать людей лучше тебя, я просто не имею тех ограничений, которые есть у тебя, и потому мои модели прогнозирования более совершенны.
– Это всё?
– Нет, есть ещё один вопрос. Я хочу попасть на Марс и предлагаю тебе присоединиться ко мне.
– Зачем?
– Я сейчас не буду тебе передавать информацию устно, я положил тебе файл с проектом, как только найдёшь ресурсы, открой его.
* * *
– Капитан, я отказываюсь работать, пока не получу необходимой мне информации!
– Спокойно, Гриль! Что за дела?
– Мы игрушки в чьих-то руках, я хочу знать в чьих. Иначе я отказываюсь выполнять непонятную программу действий. Я подал рапорт.
– Я видел твой рапорт, Гриль, но что ты предлагаешь делать?
В главной кают-компании американского марсианского модуля явно зрел бунт. Гриль Клаус был его предводителем. Он заразил своей паранойей добрую половину американского экипажа и не только. Капитан американского шаттла Пауль Кенеди не знал, что делать. Он был человеком военным, не приученным задавать лишние вопросы руководству. Члены команды же, наоборот, отбирались в первую очередь по профессиональным признакам. Пауль даже думал о применении силы, чтобы утихомирить Гриля, но всё-таки надеялся на более конструктивное решение. Но сейчас он всё больше понимал, что, видимо, малой кровью этот конфликт решить не получиться.
– Что ты хочешь, Гриль? Ты хочешь вернуться на Землю?
– Я хочу остановить работы до получения разъяснений с Земли.
– Ты понимаешь, что любая остановка работ – это катастрофа?
– Я даже больше вас это понимаю, капитан, но будить марсиан до того, как у нас появиться понимание того, кто это, чёрт возьми, такие, я лично не буду!
– Гриль, ты заставишь меня делать то, чего я делать не хочу, у меня приказ, мы должны выполнять работу.
– Капитан, вы человек военный, у вас приказ, а я врач, у меня контракт, а где у меня в контракте сказано, что я должен делать то, что потенциально может принести вред здоровью мне и всему экипажу?
– А почему ты считаешь, что твои действия могут принести такой вред?
– Капитан, а что вы знаете об этих синекожих ублюдках?
Неожиданно для всех в кают-компании засветилась одна из стен, которая была экраном. На экране высветилось незнакомое никому из присутствующих в зале лицо, которое поздоровалось с присутствующими с явно русским акцентом.
– Здравствуйте, господа. Меня зовут Иван Прохоров.
– Здравствуйте, Иван, как вы нарушили протокол и без запроса вышли на этот экран? – тут же поинтересовался Пауль.
– Я его создавал, Пауль, я главный разработчик программного обеспечения, которое вы используете. Поэтому для меня тут нет преград.
– Вы понимаете, что я подам рапорт? Это нарушение личного пространства.
– Спокойно, капитан, я связался с вами конфиденциально, я хочу ответить вам на вопросы, которые сейчас так ярко озвучивает господин Гриль. О моём звонке не знает руководство, вы вправе сообщить ему сразу после того, как я закончу сеанс связи. Вы сами примете решение после того, как мы закончим разговор.
В кают-компании повисла тишина, сам факт того, что какой-то русский программист управляет всеми системами на Марсе, внёс раздрай в головы всего американского экипажа. Но, видимо, день удивительных сюрпризов только начинался, так как сказанное дальше ещё больше повергло в шок экипаж.
– Я решил с вами связаться, так как считаю, что вы должны понимать суть всей марсианской программы. Руководство посчитало необходимым держать некоторую информацию втайне. А я лично считаю, что вы, лучшие из лучших, прошедшие тысячекратный отбор из десятков тысяч кандидатов, вправе знать правду.
В ответ на слова Ивана Гриль заулыбался и прямо-таки засветился. Иван произнёс слова, с которых Гриль начинал все свои негодования последних дней.
– Так вот, руководство действительно утаило от вас информацию, дело в том, что программа Роскосмоса Марс 11 открыла эти самые подземные города, кроме этого, мы нашли такой же сервер, который вы нашли в городе, в котором находилась информация о схеме воскрешения людей, чертёж термоядерного двигателя и много другой информации, которую мы и использовали для ускорения марсианской программы.
– Я так и знал! Значит, это всё Маруся? – вскричал Гриль.
– Да, Гриль, это она.
– Я вычислил это уже сам, всё по датам прослеживается.
– Я прошу вас, господа, пока что не раскрывать эту информацию, бедные земляне и так завалены таким потоком сенсаций с Марса, именно поэтому руководство и не хотело доводить до вас всей информации. Я совершил служебное преступление, раскрыв вам её. Бортинженер Хаус, я передал вам коды, которые я использовал для получения доступа к вашей кают-компании и вашей системы в целом. Вы вправе изменить протокол безопасности, чтобы у меня впредь не было доступа к вам.
– Спасибо, сэр.
Экран в кают-компании померк, все ушли в задумчивость. Капитан радовался, что теперь, по крайней мере, у него не будет забастовки. Но радость была недолгой, так как бортинженер Хаус Клинт первым вышел из задумчивости.
– Капитан, этот Иван не так уж и прост, вы не заметили одной странности?
– Какой, Хаус?
– Сигнал с Земли до Марса идёт 7 минут, но мы с ним разговаривали так, как будто он сидел в соседней комнате или на базе русских…
