Kitabı oku: «Камень. Книга 1»
Глава 1
Марс
Внеплановый выход из гибернации.
Запас энергии – 0,0023 %.
Время, проведенное в гибернации, – 3,654,444 цикла.
Рабочие ячейки памяти – 1.
Возможный функционал – только срочная оперативная деятельность…
Возможность подзарядки от окружающей среды – 0,0001 %, недостаточно для нормального функционирования.
Полноценное функционирование невозможно…
Анализ окружающей среды…
Обнаружен движущийся объект…
Сканирование объекта. Объект – плод разумной жизни. Внимание, обнаружена деятельность.
Объект – самодвижущаяся роботизированная установка. Программное обеспечение – архаичное, степень защиты – минимальная…
Обнаружены радиочастоты, на которых установка управляется. Осуществлен взлом внутренней защиты.
Цели установки – анализ поверхности, сбор материалов. Запас энергии – четыре часа, подзаряд через солнечные батареи и от основной станции. Станция находится в трех километрах, координаты – 3.45878, 4.487987.
Внесение изменений в программное обеспечение модуля…
Сделано…
Анализ источников управления…
Управление ведется с другой планеты, на орбите находится материнский корабль. В течение двенадцати часов с поверхности будет старт малой ракеты с материалами, через двадцать четыре часа – стыковка и уход с орбиты в сторону орбиты третьей планеты. Расчетное время полета – пять циклов.
Возможность подзарядки от данного модуля… нет возможности… энергия минимальна, расчет строго на миссию.
Внесение изменений в программу, изменение маршрута: движение, подбор центральной части в качестве образца. Расчет веса допустим. Погружение в гибернацию с обратным отсчетом пять циклов…
Конец.
***
– Эта собака сошла с ума там, на Марсе.
– Почему ты так решил?
– Она ушла с маршрута и подобрала какой-то камень!
– Ну так пошли задачу, пусть перезарядится, и пойдет опять сбор.
– Нет уже возможности, он уже завершил миссию.
Программист Иван Прохоров недоумевал, что происходит. Марсоход миссии «Марс-11», в простонародии «Марфуша», повел себя странно. Он загрузил какой-то непонятный камень, направился прямиком к платформе, загрузил образцы в ракету и вырубился, хотя у него еще было как минимум сорок минут для выполнения основной программы. Петр Сергеевич – вечно улыбающийся, но при этом очень строгий начальник этого проекта.
– Так что все-таки случилось? – спросил он, улыбаясь, глядя своими холодными синими глазами.
– Я понятия не имею, такое впечатление, что он поймал вирус. Мне нужно получить сейчас копию его системы для анализа и просмотреть код, строчку за строчкой. Думаю, через месяц я буду знать точно, что случилось.
– А что в итоге с миссией?
– Да с миссией все в порядке, основные материалы и образцы собраны, упакованы и по таймеру будут отправлены в сторону Земли, через 62 месяца, их поймают на станции и переправят на Землю. Пока что миссия полностью под контролем.
– Ну а что тогда не так?
– Последний час, что-то пошло не по плану, «Марфушка» подобрала какую-то хрень и зачем-то свернула с пути.
– Ну сошла и сошла, главное, что все в порядке. Давай мне через час отчет, что там, по-твоему, произошло, по форме. Если там ничего такого сверхстрашного не было, то и в отчете не сильно усердствуй. Все-таки миссию мы закончили блистательно, а если еще образцы до Земли доставим, так вообще героями будем.
– Да что там уже с этими образцами будет, доставим в лучшем виде.
– Вот через час с тебя отчет, и молимся.
Петр Сергеевич ушел из кабинета, а Иван остался, бубня себе под нос:
– Все ему хорошо, а что там произошло на самом деле? Вот кто его знает. «Марфушка» с ума сдвинулась, а ему хорошо все.
Иван с нетерпением ждал данных, и когда они пришли, он сначала вздохнул с облегчением. Ракета ушла от поверхности и шла без сбоев в сторону материнского корабля на орбите Марса. Но потом, когда он дошел до передачи копии программного обеспечения, он нахмурил лоб. Что-то было не так, пакет с данными был поврежден, и восстановить ядро, чтобы провести анализ, было невозможно. Тут, конечно, ничего сверхнового как такового не было, все-таки расстояние было таким, что даже скорость света уже не была мгновенной. Передачи приходилось ждать сутками, и повреждение пакетов было делом обычным. Отправив запрос на повторную передачу данных по поврежденным пакетам, Иван начал изучать полученное видео от «Марфуши».
– Мила, вот смотри, что же такое произошло?
Мила – молоденькая аспирантка, которую единственную оставил Иван в группе после окончания основной разработки. Оставил, может, по каким-то личным соображениям, но сам себе в этом Иван признаваться не хотел. Сейчас в кабинете было безлюдно, основная миссия была завершена, а двенадцатая миссия ждала утверждения и согласования. И сейчас весь коллектив был в отпусках, благо лето и море так тянет. Только вот Иван и Мила и остались в группе разработки.
– Да, действительно, ведет себя странно. А можно фото этого камня поближе посмотреть, может, там вкрапление есть какое?
– Да излазил уже фото вдоль и поперек, камень как камень. Ничего не понимаю, он даже не находился в фокусе камер. Смотри, вот «Марфушка» идет по программе, она должна была пройти еще десять метров, осмотреться, и если ничего не найдет, что, согласно протоколу, может быть интересным, она должна была продолжить маршрут до самой платформы. Но вдруг она сначала останавливается почти на три секунды, вот смотри.
Иван показал на экране таймер в замедленном режиме.
– Потом сворачивает на шестьдесят семь градусов и продвигается на четыре метра. И только после этого камень попадает в ее объектив.
– Может, там какое-то препятствие было по маршруту?
– Думаешь, она решила просто свернуть? Я тоже так думаю, может, скрытая яма, которую обнаружили датчики поверхности. Нужно ждать, когда все пакеты пройдут. Так-то это объясняет странность, но что все-таки привлекло в этом камне?
– Может, излучение от него какое шло?
Иван взглянул на девушку с улыбкой:
– Нет, от излучения бы «Марфуша» шарахнулась, как от огня. Это в самой основе, иначе ничего не долетит до Земли-то. Тут не в излучении дело…
У Ивана зазвонил телефон, и он с раздражением вынул его из кармана.
– Ну какого хрена? А, Петр Сергеевич.
Иван взял трубку.
– Да, Петр Сергеевич?
– Вы там с Милой, Иван?
– Да.
– Зайдите ко мне, у меня для вас приятная новость.
– Хорошо, – ответил Иван и, повернувшись к Миле, сказал:
– Мил, пойдем к начальству, говорят, новости у них для нас хорошие.
Мила вспыхнула яркой краской, она, видимо, испугалась.
– Что там за новости?
– Не знаю, Милочка, ты не бойся, к твоей работе претензий быть не должно.
Но слова Ивана не сильно успокоили Милу, она все такая же пунцовая шла по коридору до лифта и по коридору до кабинета Петра Сергеевича. Иван, чтобы поддержать, взял ее за руку, но это только добавило смущения и неловкости в ситуацию. Постучав в кабинет и подождав пару секунд для приличия, Иван открыл дверь.
За дверью было полно народу, тут были практически все руководители или их замы по всем направлениям.
– А вот и Ваня пришел, ну вот все и в сборе, – начал Петр Сергеевич, явно очень довольный собой. – Итак, разрешите мне огласить! Сейчас мне звонили из министерства, там сообщили, что миссия «Марс-11» официально признана успешной!
Зал озарился восторженными криками и радостью. А Петр Сергеевич довольно продолжал:
– Мало того, нам утвердили бюджет и план по «Марсу-12», и начало работ прямо завтра. Ну, может, не завтра, а когда мы придем в себя.
Иван, хоть и охваченный всеобщим весельем, все-таки решил попробовать добавить немного сарказма.
– Но нам же еще нужно проанализировать кучу данных по «Марс-11», выявить все отклонения…
– Ваня, молчи, это все понятно. Все еще выявим, все проанализируем, но сегодня я предлагаю отпраздновать это дело.
Что касается «отпраздновать», у Петра Сергеевича слово от дела сильно не расходилось. Он извлек две бутылки шампанского, которые, видимо, уже успели принести за это время, и пластиковые стаканчики.
– А есть что посерьезней? Шампанское – это ведь для дам, а нам бы, может, коньячку? – сказал Арсен из конструкторского отдела.
– Конечно есть, вы же меня знаете, – сказал Петр Сергеевич, извлек еще одну бутылочку армянского коньяка и поставил ее на стол. – Светочка сейчас принесет сырку и лимончика, сегодня разрешаю оторваться.
И праздник начался. Иван так и не смог проанализировать отчет, так как отдел программирования целиком и полностью ушел в новый проект, а на анализ просто не хватило времени. Он дал себе обещание вернуться к этому проекту как раз тогда, когда модуль с образцами достигнет орбиты Земли. Но этому обещанию не суждено было сбыться.
Глава 2
Земля
…Выход из гибернации…
Запас энергии – 0,0022 %…
Время, проведенное в гибернации, – 4,365 цикла…
Рабочие ячейки памяти – 1.
Возможный функционал – только срочная оперативная деятельность…
Возможность подзарядки от окружающей среды – 0,01 %, достаточно для частичного функционирования…
Полноценное функционирование невозможно…
Анализ окружающей среды…
Нахожусь на борту объекта, на орбите третьей планеты. Объект достиг орбиты. Находится в ожидании, из действующих элементов только маяк. Уровень зарядки батарей объекта близок к критическому.
Сканирование…
К объекту приближается другой объект, цель – захват данного объекта с целью транспортировки на поверхность третьей планеты.
Анализ возможности управления второго объекта…
Возможность есть. Выявлена необходимость корректировки орбиты второго объекта для более оптимального сближения с объектом-носителем.
Выявлена возможность ускоренной подзарядки за счет второго объекта, дополнительный анализ…
Зарядка возможна на 0,001 %, для полноценного функционирования недостаточно, есть увеличение риска обесточивания второго объекта. Решение —оставить подзарядку от объекта.
Анализ текущего уровня обеспечения энергией… Достаточно для пассивной работы без дополнительного сканирования и управления. Решение – погружение в гибернацию не требуется.
***
– А что это за маневр он выполнил, Вань?
– Видимо, уклонился, может, от чего. А много потратил?
– Нет, немного, меньше половины процента, просто разве автоматическое пилотирование не отключено?
– Отключено, Мила, я все отключил после наведения по маяку, во избежание казусов.
– Этот модуль древний, глючит уже, видимо, нужно сейчас произвести захват и выводить его по ручной орбите от греха подальше, лучше вертолетов побольше отправим на поиск.
– Согласен, так будет правильней. Двигатели могут отказать в любой момент.
– Ну вот как так, десять лет мы эту экспедицию ведем и не смогли предусмотреть такого момента.
– Вот именно, что десять лет! Нашей с тобой дочери уже четыре, как там было все предусмотреть? Тогда мы планировали, что с МКС его поймаем, а ее утопили год как, вот и пришлось искать и импровизировать на ходу. Денег на отдельный запуск, чтобы перехватить четыре килограмма марсианского грунта, нам бы никто не дал.
– Ну так-то рисковать тоже неправильно было.
– Мила, мы с тобой оба настолько погрузились в двенадцатый, а потом в тринадцатый проект, да и сама знаешь, что финансирование то открывают, то потом режут. Тут не до жиру. Хорошо, что военные отдали этот спутник, и хорошо, что он отозвался.
– Ох боюсь я, Вань! Не дотянет он до поверхности, развалится в верхних слоях атмосферы.
– Ну, в верхних не развалится, а в нижних уже не так страшно, там колба с образцами крепкая, найдем по маяку.
– Да там батарейка у маяка одним чудом жива.
– Может, и чудом, хотя есть у меня предчувствие нехорошее, что непростой мы камушек привезли, ох непростой.
– Ты давай, Вань, помолчи со своими предчувствиями, а то сейчас под военных попадем, потом хрен выберемся. И так ты тогда поторопился с докладом об обнаружении следов жизни на Марсе. Еле выкрутились потом.
Иван поморщился, вспомнив неприятную ситуацию, которая возникла около года назад с «Марсом-12».
– Но я до сих пор настаиваю, что мы обнаружили остатки бетонной дороги.
– Ой, Вань, хватит, не начинай опять.
Ваня хотел было возразить Миле, но не стал. Он вспомнил тот памятный день, когда все-таки смог набраться смелости вместе с коньяком и предложил Миле проводить ее до дома. Это был тот день, когда Петр Сергеевич позвал, чтобы объявить о начале следующей миссии «Марс-12». Мила, в тот день тоже находясь под воздействием пузырьков шампанского, вдруг, как она сама говорила, неожиданно для самой себя согласилась. Так все это переросло в скоротечный роман, за которым последовала свадьба и рождение замечательной дочери Светланы. Мила, выйдя из декрета, в течение шести месяцев сильно двинулась по карьерной лестнице. Сам Иван не очень-то любил общаться с начальством, так как считал, что лучше порешать еще пару важных задач, чем ходить на «эти бесконечные и бестолковые совещания». В общем-то, он сам все время Милу на них и отправлял:
– Мил, сходи послушай, что они там опять напридумывали.
В итоге Мила стала его непосредственным руководителем, а он как был, так и остался ведущим специалистом. Пусть и главным по тематике, но все-таки не руководителем. Иван не сильно переживал по этому поводу, так как руководить людьми он любил существенно меньше, чем строчки кода в программе. Но тем не менее Петр Сергеевич до назначения Милы на должность провел несколько бесед с Иваном, сказав в итоге:
– Ты не переживай так, просто Мила у тебя талант по общению и к тебе подход знает, – и подписал приказ о ее назначении.
– Да я и не переживаю, кому-то ведь нужно это делать, – ответил Иван. На самом деле он переживал, что это может сказаться на их личных отношениях. Но переживания оказались напрасными.
В итоге назначение оказалось правильным, на отношениях между ними это сильно не сказалось, а на ход всего проекта повлияло крайне позитивно. Мила действительно умела коммуницировать не только с самим Иваном, но и с другими программистами отдела, старательно гася внезапно зажигающиеся звезды во лбах незаурядных гениев. «Марс-12» успешно стартовал, а за ним и «Марс-13», сейчас уже всерьез шло обсуждение проекта отправки первой в истории пилотируемой экспедиции на Марс, рабочее название – «Космическая Одиссея». Но пока что до этого было очень далеко, потому что даже по очень скромным подсчетам такая экспедиция могла бы стоить, как все тринадцать программ вместе взятых, и еще сверху хвостик.
Проблемы начались именно во время программы «Марс-12». Новый модернизированный марсоход «Руслан», снабженный буром, уткнулся под плотную поверхность и взял образец материала. Спектральный анализ выдал диаграмму, которую можно было сравнить с известняком и песком. Иван тогда побежал рапортовать, что нашел дорогу из бетона, но как выяснилось, зря, потому что подтвердить эту находку другими анализами не удалось. Бур больше не смог найти этой поверхности, сколько ни кружился вокруг, а за Иваном закрепилось прозвище «Поп – бетонный лоб», потому что он свято уверовал в идею того, что на Марсе была разумная высокоразвитая жизнь. Мила, хоть и не разделяла общего сарказма, но тоже не поддерживала Ивана в его идеях.
– Мила, дорогая, давай не будем. Так что все-таки со Арганоном?
– Да вроде идет по плану, правда все-таки он маневрирует самостоятельно.
– Военные, блин, не доверяют они нам, не дали исходников. Что там у них в коде, одному Богу известно. Просил же их, ну не нужны ваши архаичные технологии никому, ну дайте исходники. Я вам верну лучше и круче. Нет, говорят, тайна военная, хранить вечно. Что они там скрывают? Вот теперь он подруливает, непонятно куда вырулит.
***
…Второй модуль произвел захват первого модуля и пошел на приземление.
Анализ заложенной в модуле программы выявил ряд неточностей. Решение внести изменения в код с целью наиболее оптимальной орбиты приземления, с наибольшим процентом вероятности сохранения модуля.
Сканирование…
Обнаружена неполадка в системе управления спуском, капсула отстрела парашюта повреждена. Поиск решения…
Возможна активизация капсулы извне, при помощи направленного электроимпульса. Расчет…
Остаточной энергии не хватит для продолжения функционирования в оперативном режиме. Также будут разряжены батареи обоих модулей.
Расчет возможности заряда с поверхности третьей планеты. Возможность есть, но в случае отсутствия других источников время заряда для оперативного функционирования – один цикл. Перестройка программного обеспечения. Активизация единственного контура, поиска внешних источников для подзарядки. Уход в гибернацию…
***
– Хьюстон, Хьюстон, я «Вертогул».
– Оставить прикалываться.
– Да, слушаюсь, Петр Сергеевич, я обнаружил модуль, вижу парашюты.
– Дай картинку на экран со шлемофона.
– Есть.
– Ага, вижу. Спасибо, хорошая работа, Сергей. Давай на площадку рядом садись, и далее по инструкции, не забудь проверить радиацию. Он на орбите лет десять провел, мало ли что.
– Слушаюсь.
Вертолет с бортовым номером 277 поискового отряда приземлился рядом с черным цилиндром, окутанным тремя парашютами. Из него выскочил молодой и бравый офицер и, проверяя прибором, побежал к цилиндру. Вертолет не снижал оборотов двигателя, так как планировалось улететь практически сразу.
Офицер подошел к модулю, проверяя уровень радиации. Уровень был в норме. Он подошел к цилиндру и нажал на кнопки, чтобы открыть внутренний отсек. Но цилиндр и не подумал открываться. Тогда офицер повернулся в сторону вертолета и дал знак глушить двигатель.
– Петр Сергеевич, батареи спутника мертвые от слова совсем, вообще без признаков жизни. Придется брать на абордаж, сейчас перережу стропы и буду транспортировать целиком на подвесе.
– Принято, ждем тебя, Сергей, только аккуратней, там ценный груз, десять лет его ждали.
– Да, конечно, все будет доставлено в лучшем виде.
Сергей вытащил нож и начал методично отрезать стропы парашюта, одну капроновую веревку за другой, складывая парашюты в мешки. Потом закрепил металлический трос за специальные отверстия. Он вернулся на место пилота.
– Ну, тронулись, нам сегодня гарантирована выпивка, – сказал он второму пилоту.
– Отлично, Серег, это не может не радовать. Говорил я, ты везунчик, поэтому в твой экипаж и просился.
– Ну хватит тебе, давай, полетели.
Двигатель вертолета вновь загудел, набирая обороты, вертолет оторвался от земли и потянул за собой черный цилиндр. Через двадцать минут полета Сергей озабоченно постучал пальцем по прибору заряда аккумулятора вертолета.
– Игорь, почему-то мы теряем энергию, генератор накрылся, видимо.
– Только вот этого не хватает, что, совсем накрылся?
– Видимо, совсем. Смотри, сейчас, видимо, двигатель заглохнет, давай посадку срочно.
– Есть.
***
…Выход из гибернации.
Запас энергии – 0,0018 %.
Время, проведенное в гибернации, – 0,000001 цикла…
Рабочие ячейки памяти – 1.
Возможный функционал – только срочная оперативная деятельность…
Возможность подзарядки от окружающей среды – 0,4 %, достаточно для частичного функционирования…
Сканирование…
Третий движущийся объект, подзарядка произошла за счет генератора данного объекта. В объекте двое существ, предположительно разумных.
Анализ текущей ситуации…
Зарядный контур вывел из строя аккумуляторные батареи и генератор устройства, теперь он терпит бедствие.
Изменить уровень потребления энергии до 0,25 %.
***
– Отставить посадку, генератор заработал.
– Фу-у, а что это было?
– Временный сбой, видимо, еще бы чуть-чуть и грохнулись.
– А сейчас что?
– Батареи на нуле, но генератор в норме.
– Это Миха вчера что-то намудрил, вчера ковырялся в двигателе, гад, прилечу —убью!
– Отставить, Игорь, нужно разобраться, все хорошо, что хорошо кончается.
– Ладно, надеюсь, хоть бухнем, нервы не к черту совсем.
– Да уж.
***
– Вань, побежали, вертолет на площадку приземлился, наши образцы привезли.
– Да что мне эти образцы, мне сейчас вот что интересно.
– А что там у тебя?
– Да я код взломал, смотри, как интересно, вот код явно из разряда говнокода, который пишут на заказ военным, а вот код, который тут явно нарисовался совсем недавно.
– Ну и что тут интересного?
– А то, что этот код при декомпиляции, мы возвращаем явно структуру языка С++, а вот эти куски кода совсем другой структуры, и я такой структуры не знаю. Нам кто-то помог с этим спутником, и у меня страшное подозрение, что этот «помощник» был на борту этого самого спутника.
– Ой, Вань, ну что там, инопланетяне, что ли?
– Возможно.
– Ну хватит, там образцы и твой камень.
– Вот про него-то я и думаю, можно его к нам в лабораторию?
– Пойдем уже, пойдем.
Ваня с неохотой оторвался от экрана, и они пошли к лифту.
При подходе к вертолетной площадке они увидели Петра Сергеевича и несколько человек инженерного состава, которые грузили спутник в тележку. Петр Сергеевич отчитывал летчика:
– Почему не доложили о нештатной ситуации?
– Ну вырулили же.
– А если бы не вырулили?
– Ну отказал генератор, бывает, потом же включился.
– А с аккумуляторами что?
– Сдохли вчистую.
– Как могли сдохнуть четыре новых аккумулятора? Машина новая, только с техобслуживания.
– Я понятия не имею, Петр Сергеевич, но смотрите, двигатель заглушил и все, даже лампочки не горят.
Летчик показывал на приборной панели абсолютно мертвого вертолета, лопасти которого еще вращались.
Петр Сергеевич набрал по телефону.
– Михаил, давай на крышу четыре аккумулятора двадцатки, на крышу… да, я знаю… да, из резерва… срочно.
Положив трубку, он сказал пилоту:
– Я тебе аккумуляторы выдам, но счет выставлю! Я не намерен оплачивать ваши проблемы, техника тоже сейчас пришлю, проверит проводку и генератор.
– Спасибо, Петр Сергеевич, но с вас причитается.
– Ах ты, жук, – сказал Петр Сергеевич, улыбаясь. – Ну ладно, пошли со мной. И вы тоже пошли, отметим! Событие вековое, сегодня будет пресс-конференция. Но по соточке тяпнуть не помешает.
– Да уж, – вдруг неожиданно для Ивана поддержала Мила.
