Kitabı oku: «Причудливость скользящих миражей. Два детектива под одной обложкой», sayfa 4
Глава 6. ЕДЕМ В ХВАЛЫНЬ…
Михаил с Ольгой вышли за калитку усадьбы семьи Мизирёвых и, не сговариваясь, сделали глубокий вдох.
– Не надо ничего сейчас говорить, Мцыри, давай разъедемся по своим работам, а вечером, если будет чем, поделимся впечатлениями. Думаю, тебе надо привлекать Романа Васенко.
– Да. Придётся. – Подтвердил Исайчев, – не хотелось бы. У каждого из нас завал на работе по уже отписанным делам, но, думаю, без него за тот месяц, что дал на следствие Корячок, не успею даже с твоей помощью. Садись, подвезу к работе…
– Не надо, тебе совсем в другую сторону. Я вызвала машину. Пока жду, подышу, осмотрюсь, красиво здесь… И ещё… Позовёшь Васенко, предупреди об этом «шефа», все-же это его личная просьба и он просил не звенеть…
– Само-собой, предупрежу… Кстати, Копилка, – озорно подмигнул жене Исайчев, – а чем для тебя пахнут эмоции Романа Васенко?
Ольга на секундочку серьёзно задумалась:
– Иногда, когда расслаблен и добродушен, он пахнет яблочным вареньем. А когда зол – мокрой пылью, я даже пугаюсь…
Михаил чмокнул жену в щёку и быстрым шагом направился к машине. Надо было ухватить капитана Васенко и озадачить его новыми проблемами.
– Слушай, Копилка! – не доходя до машины крикнул Михаил, – я утром уже видел Романа, знаешь, чем он пах сегодня?
– Пыльными архивными делами он пах, – махнула на прощание рукой Ольга, – поезжай уже! Посылай его в архив поднять «дело Игната Островского», он рыться в старых делах очень не любит, поэтому управится быстро.
– Управиться, конечно? – ворчал, садясь в машину Михаил, – сначала весь мозг мне выпьет, а потом управится… Интересно какие же эмоции у него были, когда он пах яблочным вареньем? При каких обстоятельствах Копилка их унюхала? А? – Исайчев обернулся, увидел, как Ольга внимательно рассматривает усадьбу Мизгирёвых. – Сволочь ты, Мцыри! И думать так не смей о своей жене. – Михаил резко козырнул двумя пальцами, поднеся их к виску, – Есть, товарищ майор! Сволочь!
Исайчев иногда работал в паре с Васенко. Они по темпераменту, логике мышления и отношению к жизни были совсем разные и все же, именно это помогало сослуживцам успешно распутывать сложные заковыристые «дела». Михаил завидовал способности Романа переключаться от рабочих вопросов на бытовые. При этом Исайчев замечал, как ловко капитан успевает высказаться и там и там, не теряя первоначальной нити разговора. Сам Михаил старается не принимать опрометчивых, поспешных решений, в экстренных ситуациях «берёт паузу» и тщательно обдумывает предстоящие действия. Это происходит у него без каких-либо усилий: он такой от природы. Роман же не терпит медлительности. Васенко энергичный, работоспособный, с богатой мимикой болтун. Может разговорить любого даже совсем мутного собеседника и выудить из него то, что он не поведал бы никогда. Сейчас именно эта способность Васенко интересовала Исайчева более всего. Михаил, напротив, мог смотать добытую коллегой информацию в один клубок и сделать неожиданный и чаще всего правильный вывод.
Ольга проводила взглядом удаляющуюся машину мужа, обернулась и с удивлением заметила, как утреннее солнце причудливо высветило территорию усадьбы. Оно разделило пейзаж на две части. Одну, ту что была за домом, укутало мглистой дымкой, спрятав деревья, кустарники и мелкие хозяйственные постройки, оставила только намёки на них в виде тёмных выступающих кое-где фрагментов.
«Вероятно, там вода, – подумала Ольга, – туман густой и, кажется, в нём плывут горы»
Часть территории перед домом, наоборот, казалась высвеченной мощным прожектором. В его свете влажная листва деревьев и газонная трава посверкивали неестественно ярким изумрудным цветом. Растения на клумбах и вдоль идеально вымощенных природным камнем дорожек, выглядели только что нарисованными блестящей, пока ещё не высохшей краской.
Ольга оценила ухоженность усадьбы, сделала выводы: у профессора есть садовник. Не сам же он скачет по деревьям? Немаленький бассейн тоже требует заботы. Вслух произнесла:
– Бо-о-ольшое хозяйство у профессора, много подручных людей… И всех надо опросить О-ё-ёй!
– Большое! – подтвердил кто-то за её спиной.
Ольга обернулась. Её взгляд упёрся в улыбающееся лицо с большими серыми глазами.
«Это Верочка», – вспомнила Ольга, спросила:
– Вы по мою душу? Я что-то забыла в доме?
– Нет, нет! – поспешила ответить девушка, – я не к вам. На почту бегу, бандероль получать…
– Давно здесь обитаете, – поинтересовалась Ольга.
– Пять месяцев. Угол снимаю и работаю.
– Угол снимаете? Это как? – удивлённо округлив глаза, спросила Ольга.
– Как? – усмехнулась Вера, – в комнате четыре угла. Один из них я снимаю.
– За деньги?
Девушка кивнула.
– А остальные углы кто снимает?
Верочка рассмеялась переливчатым смехом:
– В одном большой дубовый шкаф для хозяйской посуды. В другом бельевой шкаф, в третьем углу шкаф с бытовой химией, ну а в четвёртом моя раскладушка. Извините, мне бежать нужно, хозяин сердиться будет.
– Беги, беги, – махнула рукой вслед девушке Ольга, подумала: « Ничего не скажешь, трепетно относилась Софья в своему «внедрёнышу». Как, однако, прав Мизгирёв-старший: Пётр видел Соню совсем иначе».
Неожиданно к калитке подошёл павлин. Постучал клювом по искусно выкованной решётке, распустил хвост.
– Ах, какой красавец! – Ольга погладила ладонью птицу по маленькой голове, – хвост волшебный, а голова малюсенькая, счастливый! В такой голове немного мыслей заведётся. А горе, как говорится, именно от ума…
В ожидании машины Ольга продолжила осматривать фасадную часть дома. Отметила, что окна второго этажа на уровне семи – восьми метров над землёй.
– «Мизгирёв утверждает: в тот день, когда в окне он с Соней заметил силуэт Игната и попытался приблизиться, тот прыгнул, и прыгнул так же, как если бы был в самолёте с парашютом: оттолкнувшись от подоконника, распластавшись и вытянув вперёд руки. В этом случае будь он из плоти и крови непременно шмякнулся о землю животом и наверняка разбился. Профессор говорит, что после шока они подбежали к окну: там не было никого. И шлепка тоже не слышали… Даже если предположить, что он успел сгруппироваться, какой-то звук от прыжка всё равно бы был …Надо посмотреть окно… Вернуться? Неудобно. Посмотрю фотографии. Эксперты нащёлкали их кучу-малу со всех ракурсов. И всё же, кто убрал ивовую веточку из воды? Профессор говорит, что мокрых людей в усадьбе не было, а вот были ли люди, ожидающие и уже подготовленные к данному мероприятию ему знать не дано, а нам нужно. Ой, как нужно!
В дороге на работу Михаил обдумывал план расследования «Дела призрака», так для себя он назвал дознание по самоубийству Софьи Мизгирёвой. Два месяца, стандартный срок для следствия, но в этом случае, по просьбе полковника Корячка, его сократили до одного. Торопит старик, хочет угодить закадычному другу. Впрочем, «торопить» обычная практика любого начальника следственного отдела. Михаил не припомнил ни одного дела, которое ему дали закончить спокойно. Всегда срочно, всегда бегом…
«Так, хватит себя жалеть, – решил Исайчев, – Давай работать, милок… Что лежит на поверхности? Первое: почему её кошмарили именно образом Игната? Была у девчонки в юности любовь без границ. Ну и что? Она у всех в юности без границ… Парень погиб! Горе, да! Почему кто-то настойчиво ей это припоминал? Что она такое натворила, что этот некто ей простить до сих пор не смог? Думаю, что этот шлейф тянется из юности. Значит, нужна поездка в Хвалынь. Завтра пятница, городок маленький – возьму с собой Копилку. По дороге, а это часа четыре, обмозгуем „весточки призрака“. Второе: персона самого Леля и странности его гибели. К этому вопросу прикреплю Романа. Копилка права, он не любит тухнуть в архивах, посмотрит быстро. Третье: чета Соколовых. Эти недовольны изгнанием из Исландии и обвиняют Софью. Пусть Ольга разбирается. Социальные сети её территория. Четвёртое: Анна. Странно себя ведёт женщина, вызывающи, будто вулкан внутри бурлит. Разговор с ней надо поручить Оле, она её заинтересовала, с недругами в бизнесе разрулю сам. Так, что ещё… Что ещё… Надо позвонить отцу Мизгирёва, взять адреса и фамилии людей, с кем следует пообщаться в Хвалыне…»
Исайчев вынул из кармана телефон и, полистав контакты, нажал кнопку вызова Мизгирёва-старшего.
– Не ждал так скоро вашего звонка, – вместо приветствия произнёс Владислав Иванович, – есть что сказать?
– Пока ничего… Есть желание посетить вашу малую родину. Я имею в виду Хвалынь. Не дадите адресочки старых друзей берендеев…
– Нет не дам! – сухо, даже с нотками вызова ответил Мизгирёв. – Вы что, намеренно занимаетесь ерундой и тянете время? При чём здесь Хвалынь? Софья из Хвылыни лет двадцать назад уехала. Не желаете заниматься этим делом, скажите. Я попрошу Володю, Владимира Львовича, дать другого следователя…
Исайчев от тона Мизгирёва опешил, сбился с автоматического ритма движения на дороге. Припарковал машину на обочине, ответил, желая сразу определить тон дальнейшего общения с абонентом:
– Я, Владислав Иванович, провожу расследование по собственному плану. У меня есть отведённые для этого «дела» сроки и я попытаюсь в них уложиться. Командовать мной не рекомендую. Если вы всё же пожелаете сменить следователя и обратитесь к полковнику Корячку, я потребую от него объяснений… Я понятно объяснил?
Трубка хранила молчание.
– Хорошо. Тогда всего доброго! – Исайчев повернул ключ зажигания.
– Погодите! – выкрикнул Мизгирёв, – поймите, в Хвалыни остались люди, коих я считаю друзьями. Естественно, не хочу, чтобы они знали… Слухи, пересуды, зачем это мне на старости лет?
Михаил переключил трубку на громкую связь, положил её на соседнее сиденье, тронул машину:
– Вас не смущает, что в интернете социальные сети активно муссируют подробности гибели вашей невестки. Вы, Владислав Иванович, не на космической станции живёте, только там фильтруют каждое сообщение. Извините, я за рулём, будут новости – сообщу…
Исайчев нажал на трубке кнопку «отбой» и тут же набрал ещё один номер, обозначенный в его телефоне, как «Копилка», услышал голос Ольги: « Мцыри, я здесь!», спросил:
– Оля, тебя забрали от дома Мизгирёва? Хорошо. Прошу, не назначай на пятницу никаких дел. Едем в Хвалынь.
Глава 7. ЧТОБЫ ЧТО?
Большую часть дороги в Хвалынь. Михаил молчал. Ольга его не тревожила, ей было о чём подумать. Когда по обеим сторонам трассы показались меловые горы, она не сдержалась:
– Миш, посмотри какая красота. Три часа едем и всё поля, поля, мелкие островки леса, сейчас картинка поменялась. Сказочная картинка: белые горы, сосны, ели… Швейцария, да и только… Миш, чего мы так срочно сорвались в Хвалынь?
– Там родился Петров-Водкин7… – буркнул Исайчев.
– Понятно… Тогда нужно было ехать на велосипеде, любимом транспорте живописца.
– Копилка, не обижайся, я прокручиваю наш последний разговор с Мизгирёвым-старшим и не могу понять: откуда такая агрессия. Он почему-то не хотел, чтобы мы ехали в Хвалынь. Почему? Не назвал ни одной фамилии с кем можно поговорить о Софье. Почему?
– Ну, мы же едем в Хвалынь. Там и выясним. – Ольга улыбнулась, глядя на сведённые к переносице брови мужа, и поёжилась, в салоне становилось холодновато. – Думаю оттого, что Хвалынь его и его детей колыбель, а в колыбели дети не только гукают и улыбаются, они там ещё… Может быть, он не хочет, чтобы мы так глубоко ныряли?
Михаил, заметив зябкое движение супруги, дотронулся до тумблера, включил печку.
– Спасибо, дорогой! – Ольга погладила лежащую на руле руку мужа. – Предлагаю начать с директора школы.
– Какой школы? Все будем обходить.
– В Хвалыни чуть больше десяти тысяч жителей и две школы. Одна начальная, другая средняя. Не потеряемся!
– Ишь ты! – удивился Михаил, – людей немного, а колоритных личностей косой коси…
– Миш, что ты думаешь по поводу тех эпизодов, в которых Петр Мизгирёв видел «призрак Игната». Меня они смущают… Давай поговорим.
– Давай поговорим, – охотно согласился Исайчев. – Всё, что нам при последнем разговоре описал вдовец бесспорно постановочные эпизоды… Вспоминай! Например, последний: у Софьи неожиданно ломается машина и Мизгирёву пришлось подвозить жену до работы, то есть из усадьбы они выезжают вместе. На перекрёстке женщина с коляской зажигает светофор «по требованию». Профессор тормозит, пропускает прохожую. Естественно, они смотрят по сторонам. 7:30 утра. Сумерки. И вдруг, именно вдруг, Софья видит, как в кафе рядом загорается свет в обзорной витрине. Внезапная вспышка привлекает внимание. За стеклом Лель в костюме парашютиста. Он машет им красной банданой, из его головы течёт кровь…. Ну чем тебе не театральная мизансцена?!В ней заняты минимум трое- четверо актёров.
– Ну?
– Что ну? Давай разберём эпизодик по косточкам. Первое: женщина с коляской в 7:30 утра, в сумерках, странно? Куда она в такую рань с ребёнком?
– В молочную кухню, например, – Ольга игриво потрепала Михаилу волосы, – вы, майор, ещё не были молодым папашей, а когда станете, поймёте – молочные кухни как раз в это время начинают работать.
– Тогда вы, молодая мамочка, на её месте должны знать, что рядом со светофором, в который она тыкала пальцем, имеется автобусная остановка. Ближайшая молочная кухня на пятом километре от того места, где она собиралась переходить дорогу и в этом случае ей пересекать её не нужно, нужно просто сесть в автобус. Можно предположить, что она хочет прогулять ребёнка и совместить приятное с полезным. Ты хочешь возразить именно так? Принимаю и это. Опять спрашиваю: зачем она переходит дорогу? Объект, к которому она стремится, на той же стороне.
Ольга сложила ладошки лодочкой и восхищённо воскликнула:
– Класс! Когда успел проверить?
– Вчера и успел.
– Не предполагаешь, что у этой женщины могла быть любая другая причина вывезти ребёнка в 7=30 утра?
Михаил картинно, добавляя в речь одесского акцента, воскликнул:
– Будет вам, дамочка, не расчёсывайте мне нервы. Шобы так всё сошлось, надо слишком стараться! Тут тебе и младенец, и кафе, и призрак с разбитой башкой! – и сделав серьёзное лицо, продолжил, – давай дальше косточки ворошить. Человек, который придумал эту сценку, точно знал – Мизгирёвы сегодня поедут не каждый в своей машине, а вместе. И время выезда он тоже знал. Очевидно? Очевидно! Когда ты за рулём видишь на переходе женщину с коляской, что делаешь?
– Притормаживаю загодя.
– Правильно! Определяющим в твоём предложении слово «загодя». Человек в кафе, исполняющий роль Леля, увидев знак, а знак – это движение коляски по переходу, начал готовиться к своей сцене. Он заметил остановившуюся машину и дал отмашку «включить свет». Так!
– Ну?
– Не ну, а так! Дальше они видят в витрине то, что видят. Цель достигнута, сцена сыграна. Что было потом ты знаешь: Софья уходит в истерику, Пётр напуган. У актёров появляется время убрать декорации. Проходит около получаса, Мизгирёв опомнившись, бежит в кафе. Оно закрыто! Он стучится в витрину – там никого! Тогда Пётр соображает и бежит к чёрному ходу. Там открыто, кухня работает. Но повар говорит, что в зал пройти невозможно, так как все двери на охране и открыть их может только администратор. Он будет к 9:00.
– Ну?
– Опять, ну! Иго – го! – засмеялся Михаил и шутливо щёлкнул жену по носу, – Первое: почему не завелась машина Софьи. Кто постарался? Второе: кто предупредил женщину с коляской, о том что машина выехала? Кто эта женщина с коляской? И, главное: кто человек в витрине стопроцентно похожий на Леля?
– Совершенно уверены мы можем быть только в одном – Ольга в ответ на щелчок по носу дёрнула мужа за мочку уха, – один из них обретается в усадьбе Мизгирёвых. Кто?
– Пока не знаю, но желающих испортить Софье жизнь там предостаточно, наследила она много, считаю на пальцах: отец Петра Мизгирёва – раз. Он не любит невестку… Анна – компаньонка – два. Эта не любит всё человечество и нелюбовь тянется из юности… Водитель Софьи – три? Водители чаще всего не только не испытывают нежных чувств к своим работодателям, но и не уважают их по причине большой осведомлённости нюансами их жизни. Прислуга: домработница, повар, садовник и две девушки на побегушках тоже особой любви к своей хозяйке не питали. Каково бегать по звону колокольчика? Особое внимание нужно уделить Верочке «внедрёнышу». Она в усадьбе специалист по пыли, а следовательно, допущена до каждого уголка. Далее, охрана три человека. Итого двенадцать! Это только ближайший круг. Продолжаем анализировать… Как исполнитель оказался в зале кафе? Помещение охраняется, там везде на дверях датчики. Я специально позвонил во вневедомственную охрану и узнал – в тот день помещение сняли один раз в 9:00, то есть ровно за час до открытия, как и говорил повар.
– Значит, человек оставался в кафе и его там закрывали. – Ольга достала из корзинки с провизией термос, отвинтила крышку, спросила, – Когда уборщица приходит на работу утром или вечером?
– Ой! Молодец! Кофе хочу, как говорит капитан Васенко, аж скулы сводит. – Исайчев изобразил на лице сведённые скулы, получилось смешно. – Уборка производится вечерами. Администратор ждёт и по окончании запирает всё сам. Ключи только у него.
– Подумай, если уборка делается тщательно, может женщина не заметить присутствия постороннего в зале?
Михаил согласно кивнул:
– Может сделать вид, что не заметила, но в этом случае она участвует в спектакле. Причём не заметила она ни одного, а двух человек: кто-то по отмашке главного героя, чтобы высветить витрину, включил свет в зале.
– Паркуйся, кофе огненное, обваришься. – Ольга развернула бутерброды, и в салоне вкусно запахло котлетами. – В этом случае, как они вышли?
Михаил, погасил скорость машины, осторожно вывел её на обочину, нажал тормоз. Принимая из рук Ольги чашку с напитком, продолжил размышлять:
– Заведение на людном месте. Они дождались, когда в зал придут посетители и по одному просочились… Свободно лицедеи могли выйти только в случае участия в их спектакле не уборщицы, а администратора. Хотя при разговоре со мной он так конкретно пил сердечные капли, и так боялся потерять работу, что наиболее вероятно всё же уборщица. Она как раз уволилась через три дня после спектакля…
– Хорошо, – задумалась Ольга, – а если предположить, что Пётр дождался прихода администратора и вошёл в кафе вместе с ним. Если бы он начал обыскивать зал?
– На это имеется бендешка8 уборщицы, где она хранит мётлы, швабры и прочую бытовую химию. Причём отвечает за это материально. Следовательно?
– Следовательно? – повторила Ольга.
– Бендешка запирается на ключ как извне, так и изнутри. Во! Теперь понятно?
– Теперь понятно! Давай дальше…
Михаил дожёвывал второй бутерброд, протянул жене пустую чашку:
– Ещё, пожалуйста! Спасибо. Итак… Пётр утверждает, что из головы Леля лилась кровь, но когда он вошёл в зал там было чисто.
Ольга выполнила просьбу мужа, налила кофе, протянула чашку, усмехнулась:
– Небольшая премудрость и я так сумею… Пол не запачкали? Пищевой целлофан расстелили. Если его свернуть, получится небольшой комочек, в ладошке поместится… – Ольга, причмокнула, отхлебнув маленькими глоточками кофе.
– Пётр утверждает, – в задумчивости продолжал Михаил, – Лель был абсолютно похож на Игната, те же русые волнистые волосы.
– Может быть, парик. – предположила Ольга.
– … те же голубые глаза… Хотя здесь стоп! От машины до витрины кафе метров десять. Откуда цвет глаз?
– … от верблюда! Забыл? Профессор сказал «они блеснули голубизной». Может, отблеск от стен, портьер…
– Невозможно! – парировал Исайчев, – стены кафе желтовато-коричневые, портьеры вишнёвые…
– Линзы! Они как раз могут блеснуть. – уверенно заявила Ольга.
– Точно! Линзы! – обрадовался догадке жены Михаил, – линзы ярко-синего цвета. Им нужно было, чтобы супруги Мизгирёвы заметили цвет глаз. Отсюда их неестественный, отчаянный цвет. Молодец. Копилка!
– Служу России и майору Исайчеву! – вскинула ладонь к виску Ольга. – И с прыжком призрака Игната из окна дома тоже много вопросов.
– Трюки, трюки, – уверенно заявил Михаил и тронул машину с места. – Хотя нам совершенно неважно, как они их устраивают. Нам важно узнать, кто он такой и почему это делал. Зачем – понятно.
– Мцыри, ты загнул, – усмехнулась Ольга. – Зачем и почему равнозначные вопросы. Он вёл её к последней черте.
– На первый взгляд, равнозначные, но вопрос «почему?» обращён в прошлое, а «зачем?» в будущее. У Софьи была точка отсчёта – минута, когда она полоснула лезвием по руке. Всё, что было до неё прошлое, а после короткое, но будущее. К будущему призрак подвёл её, а «почему?» нам нужно заглянуть в берендеево минувшее. Именно там имеются факты, среди которых один определял причину её действий. В нашем расследовании есть три версии: первая – Софью намеренно толкнул на самоубийство человек, играющий роль Леля. Слишком долго и хорошо он ставил пьесу под названием «Призрак Леля». Он хотел напугать её до смерти и добился своего. Страх, как причина самоубийства. Возможно, то что я видел в ванной комнате, завершающая сцена спектакля. Исполнитель главной роли мог не бывать в Хвалыне, но быть хорошо осведомлён о нюансах её биографии. Версия вторая: сам спектакль, как действие, не производил на Софью должного впечатления. С её характером плевать она хотела на все спектакли. Тогда допустимо предположить, что сами воспоминания о неком Леле, ваша женская неизбывная тоска по нему породили в ней желание покончить с собой. И третья, самая фантастическая – её физически убил человек, играющий роль Леля. Причём в основе его поступка лежат отнюдь не эмоции, а чисто материальный интерес. Софья была далеко не бедной женщиной.
– То есть ты хочешь сказать, что по третьему варианту предложенной тобой версии версии, это не самоубийство? – Ольга всем корпусом развернулась к мужу, – Улики? Где улики Мцыри? Насколько я знаю, их нет. Не загоняй себя и следствие в тупик… Что ты творишь?
– Всё бы вам, дамочка, ручками потрогать? Я, как сказал один знакомый еврей, личность творческая: «Хочу, творю, хочу, вытворяю» Слушай внимательно. В тот роковой вечер Софья вернулась с работы поздно. Пётр привык к её вольному графику и возвращения супруги в полночь или позже были для него обычным делом. Он её не ждал, лёг спать, тем более, что уже в Исландии они спали в разных комнатах. Остальные домочадцы тоже почивали. Все кроме охраны. Они-то и сообщили мне время прибытия хозяйки. Она подъехала к воротам без тормозного визга и бибикнула не как всегда, несмотря на время суток, победным сигналом «Спартак чемпион!», а жалким одиночным бибком. Уже не похоже на Софью… Даже охрана была удивлена тем, что хозяйка в этот вечер не обозначила себя «пупом» Земли.
– Почему ты решил, что мадам была на работе? – уточнила Ольга. – Может…
– Не может! – оборвал жену Исайчев. – Я видел запись с камер наблюдения у здания, где её фирма арендовала офис. Софья села в машину и через тридцать минут была дома. В этом гнезде, помимо её компании ещё около десятка организаций. Охрана здания утверждает, что хозяйка фирмы «Нас не догонят!» вышла в этот день последней и позже всех. За час до её отъезда строение покинули двое посетителей: мужчина и женщина. Стражник говорит, что это были именно посетители, потому как ранее он их не видел. Но куда и зачем они ходили, он точно не знает. Почему и где задержались тоже. На записи наблюдения высокий плечистый мужчина в сером комбинезоне и бейсболке. Женщина небольшого роста тоже в комбинезоне и бейсболке. Камеры висят высоко, лиц за козырьками кепок не видно. Такое ощущение, что они в рабочей одежде. По записи в журнале посещений это мать и сын Татищевы. Входили, по их версии в косметический бутик за очередной порцией товара.
– Откуда информация, что это мать и сын?
– В графе записано: Пелагея Татищева с сыном в «Мирра люкс». Уточняю: записи о посетителях делаются со слов самих посетителей. Зачем пишут? Для меня загадка. Поэтому фамилия может быть взята с потолка.
– Мишка! – закричала Ольга, – поворот на Хвалынь пропустил!
– А ты куда смотришь? – гаркнул в ответ Исайчев.
– Я, как всегда, влюблённо смотрю на тебя, – скуксила виноватое лицо Ольга. – Останавливайся. Пока ты будешь разворачиваться, я сбегаю в лесок. И не ори, чуть не описалась…
Ольга резвыми скачками скрылась в придорожном лесу. Обратно шла медленно, вальяжно, набрала целую горсть переспевшей малины. Машина была пуста. Через дорогу в сосновом бору мелькала белая рубашка мужа и слышался его радостный крик: «Эх ты! Эх ты!»
– Мишка! Я тут! – крикнула Ольга,
Перебегая дорогу, Исайчев с воодушевлением потрясал огромными белыми грибами:
– Видишь, Копилка, какие поросята здесь водятся! Надо место заметить. На обратном пути грибов наберём.
– Уже! – хмыкнула Ольга
– Что уже? – не понял Михаил.
– Пометила…
Михаил отбросил в разные стороны грибы, ринулся обнять жену, но увидел в её руках горсть темно-вишнёвых ягод, притормозил:
– Это что?
– Тебе малинка, дорогой! – елейным голосом проворковала Ольга.
– Та-а-ак! – подбоченился Михаил, – отравить хочешь? Кто ест ягоды у дороги? Ты что, никогда в деревне у бабушки не жила? Брось сейчас же!
– Ой! – пискнула Ольга, бросила ягоды в кювет, виновато проронила, – Забыла…
– Дурочка ты у меня всё-таки…
Усаживаясь в машину и, пристегнув ремень, Ольга припомнила:
– Татищевы? Знакомая фамилия.
– Знакомая. – согласился Михаил, – у нас по маршруту был поворот на Татищево, внимательная ты моя… Это районный центр нашей области. Там воинская часть стоит.
Исайчев взглянул на Ольгу, заметил, как на её лицо опустилась тень и ясный до этой минуты взгляд стал непроницаемый. Обычно так бывает, когда она пытается о чём-то вспомнить, но не может.
– Копилка, ты что? – Михаил легонько толкнул жену в бок. – Ещё были какие-то графья или князья Татищевы. Я не силён в российской истории.
– Татищев Василий Никитич – историк, географ, экономист и государственный деятель. Он основал Ставрополь, Пермь и Екатеринбург, – отрешённо, будто на автомате проговорила Ольга. – Словосочетание Пелагея Татищева мне знакомо в другом контексте, правда, не могу вспомнить в каком. И, что интересно, с ней у меня связано какое-то яркое, весёлое событие… Не убийство, точно! Нет, не помню… Ладно! Вспомню, скажу… Мишка, подумай, этими своими изысканиями ты смазываешь довольно простую картину произошедшего, усложняешь её. Не допускаешь, что причина смерти может не иметь отношения к Игнату Островскому.
Исайчев решительно покачал головой:
– Нет! Она написала «Меня убил Лель». Кто у нас Лель? Куда ни кинь Островский всё равно при делах. Хотя и другие причины надо отработать, согласен.
– Погоди! – Ольга резко повернулась к Михаилу, – У нас из поля зрения совсем выпала предсмертная записка. Она точно написана ею?
– У тебя выпала, у меня нет. Записка написана ею, Долженко установила подлинность подчерка, но не смогла точно определить время написания. В этом-то и закавыка. Половинка листа бумаги для принтера лежала в умывальной раковине, намокла. Ручку эксперты не нашли, но предположили, что она провалилась в канализацию.
– Стояки в доме Мизгирёвых это допускают? – уточнила Ольга.
Михаил кивнул:
– В том-то и дело…
– Тогда я подарю тебе вопрос гораздо сильнее вопросов «почему?» и «зачем?». Вопрос этот «Чтобы что?»
Михаил на мгновение застыл, прекратил подруливать машиной:
– Браво Копилка! «Чтобы что?» – это совершенно другая тропа.
* * *
Дорога пошла на спуск и Михаил с Ольгой увидели у подножья городок. Он тонул в зелёных кронах лиственных деревьев и стремящихся взлететь хвойников. За строениями голубело с алыми проблесками полотно Волги. Оно было так безбрежно, что казалось здесь не река, а море раскинуло свой перламутровый плащ. Домишки в большинстве стояли одноэтажные, охорошеные палисадниками, буйно забитыми кустами сирени с отцвётшими, торчащими в разные стороны плотными пирамидками семенных коробочек.
Ольга приметила трёхэтажное строение и рукой показала Михаилу куда следует повернуть.
– Туда! Там или школа, или администрация.
Михаил молча подчинился. Здание оказалось школой. Предъявив охраннику удостоверение, Исайчев попросил позвать директора. Охранник засуетился трясущимися руками извлёк из кармана телефон, набрал номер, заикаясь, отбил азбукой Морзе:
– Ту-ту-т за-а кем-то-то при-и-иехали…, – и неожиданно чётко добавил, – Спуститесь Евдокия Александровна.
Выслушав ответ, мужчина вытянулся по стойке смирно и, гаркнув в трубку «Е-есть». Открыл калитку:
– Ва-а-ам на-а, – охранник показал на пальцах цифру «2», вытянул руку, указывая направление, – по-о-оследняя дверь. Бе-еги-те, пере-ме-е-на, сметут!
Михаил с Ольгой, поспешая, двинулись по указанному стражником маршруту, заставленному кадками с экзотическими растениями.
– Ух ты! – изумилась Ольга, увидев цветущий рододендрон, – впервые лицезрю не на картинке.
Михаил ухватил Ольгу за руку и легонько подтолкнул вперёд:
– Скоро урок закончится, можем директора потерять, поторапливайся…
Дверь директорского кабинета была ровно такая же, как и все двери на этаже. Только без таблички. Посетители постучали, и, услышав бархатистое «да», вошли в кабинет. Кабинет вдоль стен так же, как и коридор был уставлен горшками и кадками с растениями. В самом центре помещения за письменным столом сидела кругленькая, вероятно, небольшого роста, с сосредоточенно-тревожным лицом женщина. Она развела руки, жестом пригласила гостей сесть по обе стороны переговорного стола:
– Какими судьбами, мои дорогие, вас в наши края из самого Сартова занесло? Я, конечно, догадываюсь… Но всё же, всё же.
– Догадываетесь?! – удивился Михаил, – Ну ка, ну ка… интересно услышать ваши соображения на этот счёт.
Директор поёрзала в кресле и нерешительно, тщательно подбирая слова, пытаясь угадать, произнесла:
– Степан Петрович сообщил, что вы следователь из Следственного комитета… Так? – она немигающими глазами смотрела на Исайчева.
– Так. – Как можно дружелюбнее подтвердил Михаил.
– У меня в школе давно никаких чрезвычайных ситуаций не было. Так?
– Наверное. – Кивнул Исайчев
– Значит… Вы по поводу Сони… Так?
– Степан Петрович? Это кто? – поинтересовалась Ольга.
Директор резко обернулась в её сторону и также немигающими глазами принялась изучать собеседницу.
– Наш охранник. Пока вы со спутником шли по коридору и любовались моим садом, он озвучил следующую информацию: мужчина – майор юстиции из Сартова, а вы, моя дорогая, кто?
– Я в данный момент психолог. Вы правильно поняли, мы приехали по поводу Софьи Мизгирёвой. Ищем истоки её поступка.
Прозвенел звонок. Директор резко поднялась и на коротких пухлых ножках покатилась к двери на ходу суровея лицом:
– Минуточку, мои дорогие, подождите, сейчас вернусь. Деткам до каникул осталось всего ничего поэтому могут немного пошуметь. Кстати, зовут меня Евдокия Александровна.
