Kitabı oku: «Аналитик смертей», sayfa 2

– Марина, там кто-то был, я слышал шум и видел тень.

– Успокойся, в доме никого нет. Может собаки шумят? Я про них забыла, не выпускала. Надо покормить и воды дать. А камеру в спальне я отключила, они думают я дура, а я попросила Витиного помощника, и он мне помог. Он ко мне клеится и сделает для меня все, что я скажу, а я с ним флиртую, для дела. Виктор с ним строг, а я добрая и нежная. Но доступ к телу для него закрыт, хотя он надеется. Все остальные камеры, одновременно, я могу отключать, мне показали. Часто сбои бывают.

– Но все-таки, я пойду проверю, дай мне халат.

Борис смотрел в телефон и видел, как он заглянул в кабинет, потом прошел по этажу, заглядывая в комнаты, потом успокоился, зашел в спальню и закрыл за собой дверь.

Борис спрятался во встроенном шкафу, полок там не было, и он не понял его назначение. Он ругал себя за то, что засмотрелся и забыл об осторожности, но сразу нашел себе оправдание. Этот мужик был очень похож на Вована, мужика из серой хонды. Сначала он подумал, что это Вован и рассматривал наколку на его правой руке, но потом понял, что этот постарше, голос погрубее, да и наколка совсем другая, эмблема вермахта. Он сразу понял, что это боец ЧВК «Вагнер», жаль на голом теле нет погон, не понятно какое у него звание. Он собирался уходить и прийти в следующий раз, когда Марина уедет после звонка Виктора Михайловича, но вдруг раздался громкий звук клаксона. В спальне забегали, он услышал голос Марины: «Нужно было выпустить собак, он бы уехал, да и машина моя во дворе, пойду открою, иначе сам войдет. Это помощник Виктора, Виталик. Ты одевайся и

7.

уходи через заднюю калитку, я его встречу. Звони, пиши. Ты, супер! Буду очень ждать!»

Борис решил отсидеться и выйти после брата Вована, но Виталик сам открыл ворота и зашел в дом, или скорее забежал в дом. Марина схватила полотенце и притворилась больной, а брат Вована заскочил в кабинет Виктора и начал искать место, чтобы спрятаться.

Он начал дергать все шкафы, но свои створки Борис держал, и он заскочил в следующий шкаф, ударился об полки, заматерился и затих, наверное, вместился. Меня разбирал дикий смех, и я еле сдерживался. Картинка нарисовалась замечательная: два нежданных посетителя сидят по разным кабинкам и ждут, когда третий озвучит свое появление Марине и уйдет, а потом они, по очереди. Интересно, какая на моей кабинке картинка, ежик или слоник? Я опять чуть не рассмеялся и начал думать о грустном. Вошел Виталик:

– Привет, красотка, чего разлеглась? Почему телефон вне доступа? Что за тазик?

– Привет, много вопросов задаешь, видишь – выживаю, отравилась чем-то, травлю в тазик.

– Понятно, срочно позвони Виктору, он ждет твоего звонка.

Марина закатила глаза, потом достала свой телефон, включила и полетели непринятые смс, «ватсапки» и телефонные звонки. Она набрала номер и ослабевшим голосом спросила:

– Дорогой, ты меня искал? Что-то случилось?

– Да, дорогая. Я задерживаюсь в командировке, а тебе нужно будет срочно слетать в наш филиал в Новосибирске и проверить документы, ты не забыла еще, что ты ведущий бухгалтер? Служебное задание оправлю тебе на почту.

– Хорошо, до завтра отлежусь и полечу. Что или кого брать с собой?

– Я закажу тебе билет, полетишь одна. Целую, выздоравливай. Почему-то Мишка, охламон, не отвечает на звонки, спит, наверное. Пока.

Виталик наконец-то ушел, у меня все тело окаменело, телефон садился, и я был на грани. Наконец соседняя дверца открылась и выплюнула содержимое. Он вышел кряхтя, еле поднялся, оказывается он сидел, скрючившись под нижней полкой. Мне в щелку все было хорошо видно. Он, скрипя и бубня себе под нос пошел в спальню к Марине.

– Что за приколы? Что ему нужно было, чуть не «спалились?»

– Мой прислал с поручением, завтра улетаю в Новосибирск. Все, давай собираться, мне еще на работу нужно съездить. Нужно кое-что доделать перед поездкой, буду трагической актрисой, больной и несчастной. Пусть я не состоявшаяся актриса, но все-же актриса. И иногда театр жизни требует больше, чем театр на сцене. Тебя по пути высажу, времени в обрез, поехали. Она быстро одевалась, и они оба спустились по лестнице, сели в машину и уехали.

Я почему-то вспомнил про бедных закрытых собак. Нужно хоть воды им налить и еды чуть-чуть дать. Телефон сел минуту назад, ноги затекли, тяжела ты доля шпионского агента. Он вышел, попрыгал, пришел в норму и пошел вниз. На кухне нашел корм и в пустую бутылку из-под минералки налил воду. Вышел, подошел к вольеру, собаки смотрели на него мирно. Он подтянул специальной выдвижной чашки, все положил, налил и задвинул назад. Собаки накинулись на воду. Остатки корма он спрятал в кусты. Потихоньку все закрыл, включил и пошел к своим получать от Лизы за долгое отсутствие. Жигуленок сиял чистотой, а внутри еще и пах кофейным освежителем. Он понял, как голоден и скомандовал ехать домой. Все молчали, видели наверное, что ему очень не просто.

Они ехали домой и молчали. Борис думал о том, что он не скажет пока Виктору про измену жены. Тот может все испортить, устраивая разборки. А ему очень нужно, чтобы брат Вована, как он его называл, не скрылся из вида, и чтобы никто ничего не знал про Михаила, и получить быстрее доступ в дом для полного осмотра. В общем проблем было много, а решение было одно, полное спокойствие с его стороны и отъезд Марины.

– Давайте остановимся у армянского кафе за поворотом. Там очень вкусные «люля-кебаб» готовят и травяной чай. Есть очень хочется. Я пробыл в доме почти 3 часа, стал, как Пиноккио деревянный.

– Почему не Буратино? – спросила Лиза, вечно ты все усложняешь.

– Потому что Пиноккио совершенствуется, проходя ужасные испытания, а Буратино только пять злотых потерял на Поле Чудес. Но у Пиноккио растет нос, когда он лжет. А это уже плохо, определяется сильно. Даже и не знаю, кого выбрать: все засмеялись.

Петрушка завернул к кафешке, они заказали еду и начали ждать. Чай принесли сразу, и Борис сразу себе налил в стакан. Он думал о том, что ему нельзя показываться в общественных местах, если кто-то узнает, будут проблемы. Поэтому Лиза сама всегда приносила еду, если было на что покупать. Но он давно не был в армянской кухне и очень

8.

соскучился. К кафе подъехал новый блестящий черный Лексус, вышел хозяин и пошел в

кафе, походка была очень знакомая, он тянул левую ногу. На гостей из жигулей внимание не обратил. Он шел, а Борис чувствовал опасность, кожей, как в былые годы. Им принесли еду, он надвинул кепку и начал есть. Когда он думал он не чувствовал еды, хоть люля были очень сочные и вкусные. Ели все молча, потом допили чай, расплатились, сели в жигули и быстро уехали. Молчание затянулось и вдруг Борис сказал:

– Я его узнал, это Грачик, «хитрый убийца», как его все называли. Он никогда сам не убивал, у него свои киллеры. Он все четко продумывает, один раз я играл с ним в бильярд, у него каждый ход, как затяжной многоходовый квест. Но почему он здесь? Ему я тоже обязан своей отсидкой, и я должен во всем разобраться. И мне кажется, эти дела связаны, чуйка у меня на такие клубки змеиные, или червячные, так будет правильнее.

Они приехали к дому, Петруха сразу уехал, а Борис с Лизой поднялись к себе. Борис проверил все «растяжки», все было на местах. Они переоделись, Лиза опять надела «бич стайл» и пошла заваривать кофе. Борис сидел и думал, он рисовал схемы на листке, выстраивал цепочки, чертил графики и пытался найти ответы на свои вопросы, которые он до конца не мог соединить воедино, «срастить», как он говорил. Ему не хватало целого квартала. И этот квартал он почти размотал. Ему нужно было попасть в дом к Виктору, он не мог дождаться завтрашнего дня. Скорее бы наступило это завтра.

Вечером позвонил Михаил, его друг Игнат работал в крутой IT-компании в Москве, и он прислал то, что «нарыл»: «I.Братья Бадаевы Владимир и Николай, оба отсидели за драку с поножовщиной. Владимир, 1986 г.р., по статье 112 УК РФ – 2,8 лет; а Николай, 1982 г.р., по статье 111 УК РФ, умышленное причинение тяжкого вреда здоровью, должен был отсидеть 7,5 лет, но ушел в ЧВК «Вагнер» по вербовке заключенных. Николай подтянул Владимира и оба воевали в одном штурмовом отряде, до его расформирования после мятежа. Получили новые документы и приехали в Приморский город, подальше от всех «начальников». Здесь проживает двоюродная сестра Ненашева Наталья, 1988 г.р., работает аудитором в фирме «Аудит – Эксперт», заместителем директора. II. Марина Парамонова, урожденная Тюрина, 1989 г.р., вторая жена Виктора Михайловича. Подруга Ненашевой Натальи, дружат еще со школы. Первый раз была замужем за местным бандитом средней руки Григорием Зарубяном. Сидит по статье 159 часть 4. УК РФ, мошенничество в особо крупном размере, совершенное группой лиц. «Отжимали» квартиры у пенсионеров, дали 8,5 лет. Парамонова М. с ним сразу развелась, но посылки ему отправляет и два раза была на свидании».

– Интересно, отец знает, что мачеха продолжает общение со своим бывшим и «дачки» ему носит? Я попросил Игната узнать, в какие числа она была на свиданках и в какие командировки в эти дни ездила.

– Вы аккуратнее там, братва не дремлет. Как ему удалось получить такую крутую инфу? Ничего в ответ не прилетит?

– У него папа генерал милиции, он помог. Игнат тоже ему много помогает. У них «обоюдка». Мы с Игнатом дружим через мою Катюху, это ее брат двоюродный. В общем сплошняком родня и круговая порука. «Рука руку намывает, сестра брата покрывает». Как-то так.

– Скажи Игнату спасибо за инфу, что они братья – понял сразу, что старший воевал в ЧВК, по наколке понял. Остальное оказалось даже очень занимательным. Спроси еще у Игната про Грачика Акопяна, у него кафе «Урарту», что его связывает с Григорием Зарубяном. Хорошо, что звонишь с разных номеров, отследить сложнее. Не определяйся, извини, но ты труп. Тут никто ничего не знает, Виктор попросил местного начальника РОВД, если будут интересоваться серьезные лица, закинуть утку о твоей смерти, но молчать до его приезда. По соображениям тайны следствия. Когда дело закончим, всю «выхухоль» вычислим и посадим, попрошу себе паспорт сделать. Давно пора, но определяться пока не хочу. Живу по справке, как псих по «7Б». Все, удачи, до завтра, сеанс связи в это-же время.

Борис еще раз внимательно перечитал справку от Игната, которую Михаил прислал ему на электронку и дочертил пару звеньев в своих схемах-графиках.

– Давай спать, завтра у меня свои дела, а ты пойдешь работать в прачечную, весь день работай, это будет твое алиби. Оденься в «бич стайл», лучше поярче. Спокойной ночи!

Утром Борис вышел из дома вместе с Лизой. Все закрыли, завалили, он поставил ловушки, и они вышли через черный ход, с разных сторон. Даже Моссад бы позавидовал их заморочкам. Петруха уже ждал в отдалении, Борис сел на заднее сиденье, и они поехали. Утром позвонил Виктор и сказал, что дом пуст, кухарка и садовник будут завтра, а сегодня весь дом в полном распоряжении, ищи да обрящешь. Виктор сказал, что ездит на экскурсии, осмотрел кучу японских красот: Токийскую башню Скайтри, Музей Мори,

9.

Храмы, Развалины гусуку и т.д. Завтра едем на пляжи Окинавы, а послезавтра на Асо-Кудзю, это самый активный японский вулкан.

Когда бы еще выбрал время для экскурсий, точно, несчастье помогло. Борис сделал все, как учили: зашел в калитку, кинул мяса собакам, потом в вольер и закрыл на задвижку. Они на него, почему-то не кидались? Зашел в дом, отключил систему видеосвязи и сразу пошел в комнату Марины. Несмотря на сборы и отъезд, все лежало на своих местах, ничего нигде не валялось, женщина – педант.

Он надел разовые перчатки и начал осматривать комнату, все простукивал, поднимал покрытие, отщелкивал плинтуса, шкафы, комоды, душевую, в общем все, как учили. Обысков за свою жизнь он сделал тысячи и всегда находил «запрещенку» в самых неожиданных местах. А однажды соседка попросила его найти подклад в своей квартире, говорила, что силы с нее вытягивает «ирод». Долго просила, он сжалился и нашел, в цветочном горшке, старый мужской носок. Она внимательно его рассматривала, потом вынесла с мусором, и при встрече всегда благодарила, говорила, что силы вернулись и жизнь опять забурлила. Чей носок и он ли был триггером ее проблем, так никто и не понял. Борис только посмеивался, а на самом деле знал, что самовнушение – страшная сила.

Ни в комнате Марины, ни в кабинете Виктора, ни на втором на этаже, ни на третьем он ничего не нашел. Нет, нашел он многое: кучу карточек у Виктора в нелепой банке из-под подарочных носков, прямо под носками, заначка, наверное, у Марины кучу таблеток разного назначения, от беременности, для похудения, от венерических заболеваний и т.д.

У Михаила в комнате, в бутылочках из-под колы и пепси были налиты коньяк, виски, бренди и т.д., все очень высокого качества, у отца отливал потихоньку. Куча презервативов, с разными запахами и вкусами. Борис все откручиваемое – откручивал, все отщелкивал, все отвинчивал, проверил все унитазы и канализационные сливы. Остался первый этаж и гараж. Вдруг он услышал, как заворчали собаки, а потом сразу стихли. Борис пошел на шум и увидел садовника-узбека, который хотел открыть собак, но потом посмотрел в сторону дома и не стал этого делать. Садовник вошел в свою каморку с торца дома, в руке у него был черный пакет, побыл там минут десять и вышел с пакетом изрядно потяжелевшим. Когда за ним закрылась калитка черного хода, Борис сразу пошел обыскивать каморку садовника. Искать долго не пришлось, только нижняя дверка пыльного шкафа была почти без пыли, сразу видно, что часто открывали. Он открыл дверцу и увидел много пакетиков с насваем, сразу видно, что недавно передали посылку. Он понял, что узбек продает насвай и больше здесь искать нечего. Он сел на грязный стул, окошко тоже было грязным и небо выглядело серым. Он задумался, что ему делать дальше, куда идти и где искать то, чего он сам толком не знает. Время идет, еще весь первый этаж проверить нужно и гараж. Отдельно стоящие строения и вольер, в последнюю очередь. Но хранить там что-нибудь очень неудобно и рискованно. Он сидел напротив шкафа, рассматривал резную мозаику, все резные завитушки и странные старинные ручки. Сколько же лет этому шкафу и почему он не в комиссионке? Интересно, на каких ножках стоит этот резной тяжеленный гроб? Борис нагнулся чтобы рассмотреть ножки, но они были закрыты резной планкой. Он за нее взялся, и она отошла, Борис быстро заглянул под шкаф и увидел дипломат. Он вытащил дипломат, на нем был шифр, он был старый и точно не пустой. Борис решил забрать чемоданчик с собой и дома разобраться с шифром и содержимым. Он сразу понял, что узбеку он точно не принадлежит и искать его пока некому.

IV. Время информации и действий.

Борис сидел в своей «берлоге», так он называл их с Лизоном временное жилище и думал, как открыть дипломат. Его можно было просто разрезать и вытащить содержимое, но зачем так определяться? Нельзя спугнуть противника раньше времени, а может, наоборот, нужно чтобы он занервничал и начал делать ошибки? Код был трехзначный, слегка заржавевший, дипломат был на внешних защелках, часа два понадобиться, чтобы перебрать все комбинации. И он начал с 000. Лиза подошла сзади и сказала:

– Попробуй заводские настройки-123, а у сейфов-1234. Помню из прошлой жизни. он сразу

Борис набрал 123, потом три единицы, три двойки и т.д. на 666 дипломат щелкнул, и он открыл защелки. В дипломате лежали банковские карты, пистолет «Макарова» с глушителем, который понюхал, но запаха пороха не было, он был вычищен и смазан. 2 загранпаспорта, бумаги формата А4 в файле и многое другое. У Бориса даже глаз задергался от этого содержимого, он попросил кофе и начал внимательно все рассматривать и раскладывать. Первыми он открыл паспорта, кто бы сомневался, братья Бадаевы решили покинуть страну, но предварительно решили разобраться со всем

10.

семейством? В файле лежали кипрские документы на право собственности, две квартиры в

Лимассоле, столице Кипра. На одной улице, но в разных домах. Что же они хотят от

семейства Парамоновых? Зачем им Марина? И зачем они хотели устранить Михаила? Что-то не коннектится в этой истории, есть еще одно звено, которое пока никак не проявилось. Но есть же у Бадаевых «надсмотрщик», который толкает их на все дела, «аналитик смертей». И не за зарплату в ВЧК «Вагнер» они купили недвижимость за границей? Хотя, кто его знает, там тоже были особые поручения, за которые платили валютой, в особо крупных размерах.

Позвонил Михаил, рассказал о родстве Грачика Акопяна с Григорием Зарубяном, у них матери родные сестры, а они двоюродные братья. Земля точно имеет форму чемодана, встретились они все в этом приморском городишке, чтобы устроить «грандиозный шухер» и потом свалить. У него оставалось пять дней, вернется Виктор Парамонов, все узнают, что Михаил жив и все, наш бобик сдох и блохи врассыпную. Завтра нужно поехать опять в дом к Парамонову, положить назад дипломат и повнимательнее обыскать странную каморку садовника-насвайщика. Борис позвонил Виктору Парамонову, который уже изнывал в Японии от постоянных экскурсий и надоевшей еды. Он нашел кафе с полурусской кухней и с удовольствием туда ездил на метро. Он назвал кафе «Россиянка» и хоть голубцы там были из пекинской капусты, а подобие шаурмы заворачивали в рисовую лепешку – это была большая удача. Еще там были тефтельки из рыбы и теплое саке, но это тоже удобоваримое.

Утром было все по накатанной схеме. Виктор позвонил садовнику и сказал, что приедет ремонтник, смотреть водопровод и канализацию. Сегодня был день уборки в доме, обрезка кустов и покос газонов. Борис одел комбинезон, кепку, купил по дороге газовый ключ и ящик для инструментов, куда и положил дипломат. Он постучал в калитку, узбек его впустил и показал водяной узел. Борис постоял, постучал для вида по трубам, что-то покрутил и пошел в каморку к садовнику. Садовник переодевался, на нем была длинная майка, заправленная в длинные трусы, а на ногах кирзовые сапоги. Он шел косить газон, и такая экипировка была понятна, но это было так смешно, плюс его независимая физиономия. Борис сдерживался, чтобы не заржать во весь голос:

– Майку в трусы, трусы в сапоги? Вот это дресс-код! Можно фото, плиз? Никогда не видел узбекский паспорт, твоя фотография там в таком-же прикиде, во весь рост?

Узбек обиделся и вышел, чего и добивался Борис. Он потихоньку закрыл дверь на щеколду и потихоньку положил дипломат на место, задвинул планку и запачкал ее пылью, которую достал под диваном. Потом постучал по трубе, покрутил кран на батарее, здесь был старинный радиатор, хотя в доме были новые, плоские. Он вышел, походил с газовым ключом вокруг дома и опять вернулся в каморку, узбек косил газон и только косился на непрошенного гостя. Он закрыл щеколду и решил обследовать радиатор, постукивая по нему для звука. Открыл кран, но воды в нем не было, он просто не был присоединён к трубам, они были заглушены. Хотел поднять, но сил не хватило, и он решил разобраться с ним дома. Борис вышел, для вида обследовал трубы в доме, даже заглянул в люк канализации. Виктор прислал голосовое, что Марина прилетит завтра в 12,30ч., значит завтра же у нее будет Бадаев, нужно ускориться с этим радиатором. Он позвал узбека и попросил помочь ему вытащить радиатор из коморки и отнести его в жигули, для дальнейшего ремонта. Узбек нехотя бросил косить, и они вдвоем отнесли радиатор в машину, узбек ушел, а жигули крякнули и поехали. Петруха запел:

– Вези меня извозчик по гулкой мостовой.

– Давай, не разгоняйся, опасный ездовой – допел Борис.

Они доехали до места, выгрузили радиатор и занесли на второй этаж. Петруха получил деньги на бензин и за поездку, и радостный уехал. Борис поднялся за ящиком с инструментами, решил работать молотом, света в недострое нет, но чугун очень хрупкий, можно обойтись без резки. Он ударил по секции, и она раскололась, вытекла грязная жижа, ударил по второй секции, таже история. Всего секций было 7. Он сел и начал рассматривать секции, они были давно не крашены и кое-где ржавые. Но одна, крайняя, была желтоватая, как будто ее приварили позднее. Борис подергал ребро, но оно сидело крепко. Он перевернул ее и попробовал открыть с другой стороны, и планка поддалась. Она не была приварена, она была очень искусно одета на секцию. Во всю длину секции был сверток, он хотел его достать, но услышал шаги внизу, поэтому сделал все, как было и вышел из-за стенки, по лестнице поднималась Лизон. Он смотрел на нее и как будто только сейчас увидел, что она очень грациозно подымается, что у нее красивая фигура и даже

11.

обноски оверсайз ее не портят. А что он, собственно, о ней знает? Что она оказалась на улице по вине матери, которая продала квартиру, а ее отдала в услужение в какую-то

семью. Потом жена умерла, престарелый павиан пытался ее соблазнить, и она ночью сбежала, прихватив его кошелек и дорогущие часы? Документы у нее украли потом, на вокзале, у спящей. Все? Иногда она начинает красиво говорить и знает много интересного, но потом, как будто очнется и опять залазит в свой кокон. Говорит, что скитается уже пять лет, работала в доме 8 лет, отдали ее туда в 20 лет. Сколько ей лет, тридцать пять, больше? Он хотел узнать ее возраст и еще какие-нибудь подробности, но она сразу замыкается и говорит, что прошлое очень давит на нее и ей не приятно об этом говорить.

– Чем ты тут стучал? Гвозди в бетон вколачивал?

– А что, далеко было слышно? Просто радиатор хотел разбить и сдать на лом.

Он не хотел раньше времени ничего говорить Лизе, потом, сюрприз будет.

– На лом, с чего это? Ладно, я накупила еды, денег в прачке дали, сейчас будем обедать.

Он закидал радиатор картоном, которого было в изобилии в недострое. Они с Лизой натаскали и до них было уже много, кто-то тоже ночевал здесь или устраивал сборище местных гопников и наркоманов. Но странно, пока они тут жили никто здесь ни разу не появился. Может Лизон в прачке сказала, что дом занят, может просто не было желающих жить на отшибе, но не было никого. Они пообедали. У Лизон было одно шикарнейшее качество, она могла из ничего сделать обед. Она умудрялась вкусно приготовить и красиво подать даже доширак. В «дошик», как они его называли, она добавляла майонез, зеленуху и вкусные приправки. Иногда добавляла итальянские вяленые помидорки и получался почти борщ, которого он не ел уже очень долго. Варить борщ на газовой плитке было очень накладно, да и хранить его было негде, но он мечтал, что, когда они будут жить в квартире, она сварит самый вкусный борщ на свете, самый долгожданный борщ. После обеда он решил посмотреть, что в этом свертке, который был хорошо перемотан и заклеен скотчем. Он спустился, раскидал картон, начал разворачивать многослойный сверток. Нижний сверток, который был замотан скотчем, ножницами из ящика разрезал снизу доверху. В пакете была соль, обыкновенная бытовая соль. Он растерялся, но услышал голос Лизон, она наклонилась и внимательно изучала содержимое:

– Это не соль, это гексоген, ты где это взял?

– Ты откуда знаешь, что это? Так подкралась незаметно, я даже испугался твоего голоса.

– На улице чего только не увидишь, где ты это нашел?

– У Парамоновых в каморке садовника. Нужно сегодня же повесить батарею на место, чтобы не спугнуть Бадаевых. Лизон, неси соль, завернем в эту бумагу, тут много слоев, скотч у меня есть. С Петрухой отвезем и повесим назад. Расколотые секции нужно замазать, неси остатки шпаклевки, помнишь мы дыры в стенах замазывали? Батарея будет висеть шпаклеванной стороной к стенке, как и висела, и никто ничего не увидит.

Они аккуратно вытащили гексоген, переложили его в пакет и в пустой ящик из-под инструментов. Сделали сверток с солью, все аккуратно сложили, замазали, закрыли. Гексоген в ящике спрятали здесь-же, накрыв грязным картоном. Инструменты собрали и отнесли наверх. Через час приехал Петруха и они поехали ставить все на место. Узбек все покосил и теперь срезал лишние ветки. Он помог повесить радиатор на место, Борис показал ему замазанные места и сказал, что теперь течи не будет, все нормально. Узбек махнул головой, наверное, еще обижался.

– Сколько ты работаешь у Виктора? При тебе никто не ремонтировал отопление, не менял радиаторы?

– Работаю с среднего апреля. У меня подсобка всегда холодный, зима не работаю.

Борис попрощался и уехал. Бадаевы заранее спрятали гексоген в радиаторе и пронесли в каморку, или уже в каморке все спрятали в радиаторе? В курсе ли происходящего Марина и знает ли об их намерениях или она просто стала заложником обстоятельств? С каждым часом все больше вопросов, нужно срочно искать ответы, времени остаётся все меньше и меньше. Он приехал домой, опять рассчитался с Петрухой и поднялся в «берлогу». Лиза приготовила ужин, они ели и слушали радио через умную колонку. Лиза заряжала портативный аккумулятор в прачечной и им хватало на колонку и на зарядку телефона, он у них был один. Лиза была грустной, отрешенной и отвечала невпопад на его вопросы. Она все убрала, помыла посуду и пошла за шторку помыться. Она вышла в коротком халатике и с распущенными волосами. Она не была худышкой, у нее была чуть заплывшая талия, но она была грациозна. Ее не портили морщинки, следы долгого пребывания на улице, у нее была длинная шея и глаза… Они были, как у дикой кошки. Они манили, притягивали и

12.

обволакивали, они были серыми, но с разными оттенками в зависимости от освещения. Я всегда говорил ей, что она еврейка, чистокровнейшая, матерая и махровая. Она нырнула под одеяло, холодная, дерзкая, ищущая удовольствий и требующая страсти. Он никогда такой ее не видел. Она сама сбросила одежду и начала снимать с него плавки. Он за ней не успевал. Она целовала его везде, она забыла стыд и всякое стеснение и когда сама забралась на него для продолжения, он еле сдерживался, чтобы не закончить раньше нее. Они взорвались вместе, она еле сдерживалась, чтобы не закричать от удовольствия. Ее дикая страсть получила наслаждение и полную чувственную отдачу. Они еле расцепили чресла, разлепили руки, Лиза еле сползла с него, и они сразу уснули. Борису снился странный полукошмар- полубред, он вертелся во сне, он что-то бормотал и никак не мог проснуться.

Он еле разлепил глаза, в комнате всегда был полумрак и никогда не было понятно сколько сейчас времени. Он нашел свой телефон под подушкой, он был полностью разряжен. Вчера он забыл поставить его на зарядку, в связи с создавшимися обстоятельствами, Лиза была просто демоном, демонихой. Что она вчера вытворяла, это было… А где Лиза? Он встал и опять сел на диван. Голова гудела, на столе стоял термос с кофе, Лиза ему оставляет, когда уходит в прачечную. Борис поставил телефон на зарядку и посмотрел на время, было пол одиннадцатого утра. Он налил кофе в чашку и выпил, стало чуть легче. Он умылся, оделся и спустился на второй этаж, где вчера спрятал гексоген. Он решил, что, если сегодня прилетит Марина, значит старший Бадаев будет у нее и он должен быть там, нужно договориться с Виктором Парамоновым, где можно спрятаться заранее, чтобы быть ближе к каморке садовника. Он убрал завал картона, достал ящик и заглянул вовнутрь. Внутри было пусто, ящик был пустой. У него подкосились ноги, и он сел на пол, на картон. Голова еще плохо соображала, но он понял, что его обокрали. Он побежал наверх, достал свой кошелек из-под матраса, проверил неприкосновенный запас, там все было на месте. Вещей Лизы, не бич-стайл, а нормальных, тоже не было. Не было ее любимой сумки, шкатулочки для заколок и всяких женских вещих. Борис вспомнил, что шкатулка была высокая, но внутри мелкая. Она могла вполне быть с двойным дном. Борис успокоился сел и начал соображать. Вчера Лиза устроила ночь любви и прощаний, она чем-то его подпоила, очень болела голова. Забрала гексоген и ушла. Я ничего о ней не знаю. Нужно уходить отсюда, но куда? Он решил ехать сегодня в дом к Виктору. Вдруг ее специально к нему приставили, чтобы найти взрывчатку и покончить с домом Парамонова? Он отправил голосовое Виктору и Михаилу и почистил телефон. Он все что нужно переслал себе на почту, все остальное подчистил и оставил только видео с сексуальными утехами Марины, вдруг пригодиться? Он не нашел остальные компоненты для взрывчатки и решил поехать в дом и спрятаться в подземном гараже. Там есть маленькое помещение, где на полках хранятся разные запчасти, масла и другие авто жидкости. Есть свет, маленький диванчик, чайник и т.д. и пройти туда можно незаметно, через маленькую дверку в запасном выходе, ее можно закрыть изнутри. Плохо, что в каморке садовника и в тех. помещении нет камер. В самом гараже они есть. Сейчас было почти пол двенадцатого. Нужно ехать, но у Петрухи нет телефона. Закажу такси и поеду, но нужно завалить вход и поставить растяжки, там много дорогих сердцу вещей. Все самое важное он бросил в сумку, несколько инструментов, одежду, любимые китайские тапочки-кунфуйки, и вызвал такси.

Несмотря ни на что он надеялся, что Лизон еще вернется, даже после того, что случилось. Когда он доехал было уже начало второго, он быстро прошмыгнул в заднюю калитку, собаки были в загоне. И калитка, и дверь были хорошо смазаны, наверное, Виктор предупредил узбека, и он все подготовил. В помещении подземного гаража тоже было чисто, стоял чистый чайник с водой и чистая кружка, лежали заварка и сахар. Борис бросил свою сумку на полку, подальше, вошел в гараж и попробовал открыть мерседес Виктора, он не был заперт. Он залез на заднее сиденье и включил камеру. Дома было пусто, Марина еще не прилетела, прилет в 12,30 плюс выдача багажа и от аэропорта ехать час, к двум часам будет на месте. Ауди Марины стояла рядом с мерседесом Виктора. Значит водитель поехал за ней на машине Михаила. Марина терпеть не могла спортивную машину Михаила, и к нему тоже относилась холодно. А водитель Виктора, наверное, терпеть не мог Марину, если поехал за ней на красной спортивке. Борис решил пока расслабиться и подумать. Почему Лиза так поступила, могла ли она быть в сговоре с Бадаевыми? Где бандиты спрятали остальные компоненты взрывчатки? Хотя, гексагена нет, уже легче. Если, конечно, у них нет другого оружия, кроме пистолета, гранаты например? Жаль в каморке садовника нет камер, было бы полегче. Он расслабился и уснул. Проснулся от

13.

голоса Марины:

– Нормально кати чемодан, чего ты его тащишь? Я его в Париже покупала. Господи, на кого

я похожа, лохматая, как мочалка. Хоть бы крышу в машине опустил, водила из Нижнего Тагила.