Kitabı oku: «Марк Маккфеин и Находка», sayfa 4
Прошли две недели, я постепенно привыкал, капли уже не помогали, я начал видеть бешено яркие сны, меня стали учить на медитации усилием воли не смотреть эти бессмысленные сновидения. В идеале, я должен был по заказу смотреть сон, если мне понадобится для дела. Пока я не научился этому, но уже стал управлять интенсивностью этих снов, они стали не таким яркими и навязчивыми.
Когда мы на Земле, я в привычной обстановке начинаю забывать о своих способностях, а когда они снова напоминают о себе у меня шок происходит. В такие ночи Дарбарон меня отправляет на Мерцеллу, где я медитирую, потом иду в сад, где растут луноцветы, и только тогда снова чувствую себя хорошо.
А сегодня мы сидели в обличии супругов и весь вечер пили ароматный чай. Я курил трубку, всё равно это легкие того обличия, в котором я сейчас. Сменю обличие, от воздействия табака ничего не останется.
Вечер был золотой, за окном красовалось во всей своей роскоши бабье лето, одно из самых красивых состояний природы. Такой пейзаж, почему я не художник? А ведь подавал надежды когда-то в художественной школе, и говорили, что есть талант. Ладно, не буду думать о грустном. Но решил сегодня же взять бумагу и акварель в канцелярском магазине неподалеку отсюда.
Отвлёк меня от вдохновенных размышлений звонок в дверь. Гости прибыли. Готовцевы ведь теперь наши приятели, дружим семьями целых две недели. Сегодня хотели прийти с девочкой, я предвкушал, что наконец-то, может быть, сегодня лёд тронется и прольётся свет на все тайны этой странной семьи, которая заражена душевным вирусом. На первый взгляд, обычные люди, весёлые, общительные. Но Бруно говорил, что невозможно, чтобы девочка заболела одна, более того, родители, скорее всего, были заражены раньше её, поэтому и научились маскироваться. У меня началось головокружение, что-то определённо будет.
Глава 8. Гости
Женская дружба всегда ввергала меня в уныние. В большинстве своём женщины вовсе не умеют дружить, (заметьте, я сказал «в большинстве», а не «все»). Возможно ли назвать дружбой то, что включает в себя: сплетни за спиной друг друга, сплетни о других между собой, лесть, неспособность, или даже – нежелание, прийти на помощь бескорыстно и от души. Но всё-таки, изредка я встречал на своем жизненном пути девушек, которые не вписывались в обычную девичью компанию. Всего два экземплярчика я видел таких редких особей противоположного пола: девушку с моего курса Анжелику Алладинину в университете и мою тётю Жанну Хрустикову. Их нельзя назвать малообщительными или стеснительными, они просто казались совершенно инопланетными. К слову сказать, тётя Жанна никудышная хозяйка, пыли у себя под носом не видит, готовить ей удавалось недурно, но тоже быстро надоело, по этой причине она и развелась со своим мужем Вениамином Придуровым.
Так вот, они совершенно чужие в компании девушек, можно даже понаблюдать, и всё станет ясно. Я наблюдал много раз, как девушки говорят о чём-то друг с другом, очередные сплетни, неприятные слова о ком-то, но, при этом, остаются дружны, ну просто лучшие подружки. Анжелика Алладинина же не знала, как себя вести в такой ситуации, когда тебе рассказывают грязные сплетни об одной из сверстниц, из-за этого её очень не любили. Ей расскажут, а она в ответ ничего, просто улыбнётся и переведёт разговор в другое русло. «Подружки» же насплетничаются друг о друге и снова дружат, а Анжелику сначала тихо, а потом открыто ненавидят. За что? Не знаю, наверное, потому, что она лучше их, и у неё теперь их тайна, она же в ответ никакой тайны им не выдавала, не сплетничала. Ещё их выдаёт глубоко задумчивый вид. Будто они где-то там, все их мысли о чём-то возвышенном.
Я думаю, что Маша Готовцева именно из категории таких редких экземпляров, хоть и маленькая ещё. Я сделал этот вывод из наблюдений за один день, в школе она была спокойнее, чем дома и думала всё время о чём-то с улыбкой на устах, глядя в окно. Её не волновали мелкие интересы её сверстниц, не интересовали, какие кому купили туфельки или ранец и тому подобное, что на перемене обсуждали её одноклассницы. Сослаться можно было на Онемение, но Бруно сказал, что сегодня специальный индикатор показывает, что болезнь временно отступила от Маши по каким-то причинам, она сегодня стала сама собой. Мы обернулись в сотрудников каких-то служб образования, проводили опрос. Можно было бы обернуться в котиков, да только им вход в школу запрещён, им будет не так комфортно, как людям с удостоверениями в зелёных корочках. Но стоит как-нибудь попробовать, ведь можно увидеть ситуацию извне, котику может открыться то, что скрывается от любых человеческих глаз.
Во время опроса Маша вела себя спокойно. От всех она отличалась особенностями, которые я описал выше, но что-то еще в ней было странное. «Почему она ведёт себя дома не так, как в школе?» – не раз я задавал себе вопрос и не находил ответа.
Всё прошло очень скучно, и я сказал Бруно, что больше никогда не пойду работать в столь унылом обличии, лучше уж тогда сказать, что мы из детской комнаты полиции.
Работа вся была проведена зря. Ровно ничего мы не узнали, не вычислили из этой рутины.
– Надо было посылать гляделку, – сказал Бруно.
– Какую гляделку? – открыл я рот.
– Такое приспособление, типа скрытой камеры, но выглядит как драконий глаз. Он сам до места назначения даже докатится, только адрес надо дать.
– А что мы раньше этого не сделали?
– Ну, у гляделок есть дела поважнее, их и так всего три штуки на всю Мерцеллу. Гляделка, в отличие от обычной может разглядеть то, что скрыто. На записях обычной камеры, которую я уже установил, Готовцевы ходят туда сюда, как куклы, ничего не происходит.
– Что может такого разглядеть эта гляделка-глаз?
– Она, как и ты, зрит в корень.
На меня навалилась тоска. Если Дарбарон так и будет вдруг из рукава вытаскивать на свет волшебные вещицы такого рода, то у меня созреет резонный вопрос: если есть такие вещицы, зачем тогда мы тут тратим столько времени.
Дарбарон будто прочитал мои мысли.
– Глаз только укажет нам всё что мы увидели бы сами, но только нам бы пришлось находиться в квартире Готовцевых сутками. Ты же увидел гримасу в стене, и еще бы много там чего увидел.
– Да уж, – ответил я, – да и нервишки мои такого сутками не выдержат.
– Вот-вот. Глаз же всё хладнокровно заснимет в своей памяти, а мы спокойно на диванчике за чаем всё посмотрим, – засмеялся Бруно. – Тут явно замешана чья-то чёрная магия, будем искать чья, – добавил он уже серьёзно. Потом встал, налил себе чаю.
Тут раздался звонок в дверь.
Пришли гости. Весь вечер говорили о погоде, курсе доллара, о ценах на продукты и т. п. и т. д. Самое интересное случилось неожиданно. Маша вдруг подошла к дивану, где я сидел, когда решил ненадолго отлучиться от чаепития и посмотреть свой один из любимых фильмов «Всё будет хорошо» Дмитрия Астрахана. Она улыбнулась мне. Потом подошла ближе и прошептала «Я вас не выдам, вы ведь совсем не те, за кого себя выдаете. Вы ведь совсем не те, кем видят вас мои родители… Но не переживайте, я вас не выдам, вы мне нравитесь, вы добрые… Я вас не выдам…».
Я был изумлён и подавлен. Неужели наша операция провалилась. Скорее бы поговорить с Дарбароном. Маша же была явно в хорошем расположении духа, что для неё не было свойственно в последнее время. Она снова приятно улыбнулась и пошла к столу, где вели скучные беседы её родители с Дарбароном. Я наверное, никогда не повзрослею до этих бесед, от них хочется спать. А отец Маши яростно налегал на рябиновую настойку, которую Бруно выставил для гостей из навесного шкафчика.
Когда гости ушли, я кинулся к Дарбарону.
– Наше прикрытие коту под хвост. Маша не видит нас как супружескую пару и людей с «корочками» в школе, она видит нас настоящими!
– Странно, – удивился Бруно, – видеть нас такими, как мы есть могут нас либо жители Мерцеллы, либо…
– Либо?..
– Либо призванцы вроде тебя. Те, кого Мерцелла призывает к себе, вы её избранники. Вы умеете видеть скрытую истину, которая лежит глубоко, её не видно на поверхности. Либо она ведьма, что маловероятно… Всё отлично, – вдруг просиял Бруно, потирая кисти рук. – Я чувствую, что мы близко к разгадке, мы продвинулись теперь на другой уровень. Маша – скорее всего призванец. А что это значит? Почему она заболела Онемением?
– Почему?
– Кто-то хотел помешать нам обнаружить её. Ведь призванцев мы тщательной ищем и оберегаем потом. Всё просто – враги Маши, это враги Потаённой Конторы. Поработали те враги, которым поперёк горла стоит Мерцелла и Потаённая Контора. Кто-то не хочет, чтобы у нас появлялись новые сильные молодые кадры.
– А почему тогда меня не заразили Онемением?
– Ты всегда был оберегаем, да и не сразу враги это придумали.
– Кто же меня оберегал?
– Об этом потом, нужно торопиться с новостями.
– Почему бы просто не вылечить их от Онемения сразу?
– Это бесполезно. Тот, кто крадет энергию, заразив Онемением, заразит снова. А также излечить безболезненно и без потерь может только наславший онемение. Нужно знать код заразы. Это действует и при других злодеяниях, отменить может без ущерба только сам пославший это зло. Наша задача – найти заразившего и заставить отменить онемение или считать код заразы, с помощью которого излечим сами. Всё, давай на Мерцеллу, отдохнёшь, помедитируешь. А я с докладом в Потаённую Контору, да и посоветоваться надо со знающими людьми.
– Скажи, а Машу сейчас возьмут на Мерцеллу?
– Пока нет, призванцев берут самое меньшее с шестнадцати лет. Более младших проблемно, только в исключительных случаях, нужно понимание и согласие родителей, далеко не всегда это есть. Родителей далеко не всегда возможно перевезти тоже на Мерцеллу. Самый лучший возраст наступает не ранее двадцати пяти лет, а то и тридцати. С каждым индивидуально, кто-то и совсем к старости созревает для Мерцеллы. Ну подумай, некоторые смолоду заводят семью, пока внуков не вырастят, не успокоятся.
– А не поздно начинать всё с нуля?
– На Мерцелле нет счёта времени. Один призванец попал к нам только в семьдесят лет, тяжело болел. Как только ступил ногой на Мерцеллу, помолодел и выздоровел.
– Как? А сколько там живут люди?
– Долго, никто ещё не умирал. Просто на Мерцелле не измеряют время, поэтому не стареют и не умирают так быстро, как на Земле и других планетах.
– Кто бы мог подумать, что так просто.
– Не так-то просто избавиться от дурной привычки считать время.
Я был поражён. После попыток как-то усвоить информацию, я спросил.
– А если молодые прибывают на Мерцеллу, семьи где заводят?
– На Мерцелле, конечно, кто же согласится на Земле свою семью оставить, когда на Мерцелле – просто рай. Многие на Мерцелле находят свою судьбу, если на Земле, то и здесь всё решается в пользу влюбленных, если, конечно, один из влюбленных не враг Потаённой Конторы.
– А кто враги Потаённой Конторы?
– Чёрные Маги разные, упыри, ведьмы… А также вполне обычные земляне-убийцы. С этим всё просто, Мерцелла тёмную сущность, будь то магическую или земную, просто не пустит, она её отторгнет. Если допустим, ты вдруг потеряешь свою звёздочку, плохой человек, возьмёт её в руку, ничего не произойдёт
– А если он узнает, что это и как этим пользоваться?
– Долетит до Мерцеллы, но зависнет в воздухе, близко планета неугодных к себе не подпускает. На Мерцелле совершенно безопасно. Наша служба в Потаённой Конторе самая опасная, потому что мы вынуждены покидать её для службы на Земле
– А почему бы всех хороших людей не перевезти на Мерцеллу? А если я всех родственников захочу перевезти на Мерцеллу? Удастся? – спросил я, вдруг моё сердце сжалось в комок, чем же я лучше других, многие заслуживают жизнь на счастливой планете без времени.
– Нет, конечно, это необъяснимо, стихийные силы Мерцеллы сами притягивают к себе избранных. Жизнь на Земле тоже может быть хороша, просто заражена она и потеряла свою силу отторгать всё плохое. А, может, и не имела никогда такого свойства. Для этого мы и нужны, Сотрудники Потаённой Конторы Мерцеллы, многие земляне заслуживают нашей опеки… Правда же?
Мы отправились на Мерцеллу. Взяли в руки по звёздочке и полетели. Для удобства мы теперь использовали специальные пузыри. А то от полёта то звёздная пыль в ноздри набьётся, то глаза заслезятся от ветра, да и прохладно в небе.
Впервые увидев этот пузырь, я удивился. Это было нечто твёрдое, но лёгкое как мыльный пузырь. В руках защитный пузырь, легче крыла бабочки, но стоит его только надеть, как это совершенно непроницаемый панцирь. Что интересно, воздух он пропускает отлично, что с ним, что без него. Совершенно не чувствую разницы, воздуха хватает. А местные мастерицы шитья, как говорят, раньше умели подгонять этот защитный пузырь по фигуре его владельца, но эта услуга не для простого служащего. Скорее для главных. Были и такие пузыри, как пузыри-невидимки. Вы наверное на себе когда-нибудь ощущали. Как? Если вдруг запнётесь или зацепитесь за мебель, неуклюже вас поведёт – знайте, может быть, мимо вас прошёл житель планеты Мерцелла в пузыре-невидимке
Глава 9. Самая счастливая планета
Первым делом, прибыв на Мерцеллу, я решил полакомиться пирожками в кафе «Дю-Лю». Я показывал карточку служащего в Потаённой Конторе, похожую на читательский билет, и мне давали всё, что я хотел.
Я забыл еще рассказать кое-что о планете Мерцелла. Здесь совершенно не было рыночных отношений и денег. Были лавки, а также и сооружения побольше, в которых можно было пройтись и взять всё что душе угодно, не заплатив ни копейки. При этом люди планеты Мерцелла никогда не брали ничего лишнего, как это бывает, если платят деньги, беря впрок на «чёрный день». Каждый занимался своим делом, и были люди вроде продавцов, только они ничего не продавали, а только заведовали этим складом, следили за сроком годности и качеством, это была их служба, которую они выполняли очень добросовестно. То, что было всё бесплатно, и было заработной платой каждого. Как же быть с теми, кто не хотел работать? А вот тут жёстче, в специальной конторе учитывали каждого человека, где указывали все его данные и место работы. Выдавали специальные корочки, с которыми и был пропуск в любые лавки города. Тем, кто не работал, выдавали другие корочки, но пропуск для них был уже только в специально отведенные лавки, в которых разнообразие товаров было гораздо скуднее, но там было всё необходимое для жизни. Жили безработные люди в специальных общежитиях, работающим предоставлялся дом, размер его зависел от численности членов семьи. Безработные люди в большинстве своем были не какие-нибудь несчастные и юродивые, они были лишь временно безработными, в поисках своего призвания, ходили на курсы выбора профессий, где с ними проводили беседы и водили по разным местам работы на экскурсии. Как только человек изъявил желание где-то работать, собиралась комиссия, просматривали списки, смотрели, нет ли излишеств в этой профессии (не могут же все сразу быть архитекторами, например) и давали свое согласие, либо отвечали, что нужно пересмотреть решение и посмотреть другие вакансии.
Поев как следует острого супчика и пирожков с вишней в кафе «Дю-Лю» я пошёл в дом Бруно отдохнуть в отведенной мне комнате. Уснул я сразу, как только взгромоздился на мягкий «зефирный» диван. Стоило принять умывательные душистые процедуры (здесь так называют принять ванну, душ), но я очень устал и был рад, что прибыл на Мерцеллу. Странно, я здесь недавно, но чувствую себя как дома. Мне здесь нравилось всё, этот мир будто был придуман для меня, для моей долгой и счастливой жизни. И погода на Мерцелле всегда как в мае: ни жарко, ни холодно, нет комаров и прочей мошкары. Вокруг всё цвете и благоухает. Не мудрено, что здесь всегда май, тут и времени не наблюдают, только день или ночь. Если назначают, к примеру, встречу, то говорят через сколько дней и ночей, и где солнце будет находиться.
Так вот, уснул я не помывшись, хотя Дарбарон меня предупреждал: не помоюсь перед сном после пребывания рядом с зараженными Онемением – будут сниться плохие сны. Так оно и случилось.
Во сне мне стало жутко холодно. Потом приснилось какое-то тёмное помещение типа подвала. В нём было очень-очень холодно. Тёмно-серая стена была с дверным чёрным проёмом, на котором висела серая занавеска…
Из дверного проема дул леденящий ветер и раздувал занавеску. Все цвета были монохромными, чёрно-серое помещение. Мне стало очень страшно, жуткий дверной проём будто таил в себе что-то ужасное. Почему оттуда ветер и ничего не видно, одна чернота?..
В ужасе я проснулся. Мое лицо облизывал пёсик Дарбарона по кличке Лонимар. Я готов поклясться, этот милый долгоногий беленький пёсик только что спас меня от чего-то дурного. Мне до сих пор было холодно, меня бил озноб. Я пулей пустился принимать умывательные душистые процедуры в специальную комнату, которая называлась просто умывальней, но было что-то вроде нашей огромной ванны. Я налил из некого подобия крантика тёплую воду, кстати такая большая умывальня наполнилась менее чем за три минуты, накидал различных бурлящих камешков и лепестков луноцветов и, наконец, погрузился в тёплую ароматную воду. После мытья озноб и страх исчезли, я уснул и видел сны с садами и полями из луноцветов, на которых мы прогуливались с белоснежным Лонимаром.
Поговорив на следующий день с Бруно, я узнал, что именно здешние собаки берегут людей от колдовства и заразы через сны. Я решил, что на всякий случай буду приглашать к себе пёсика Лонимара ночевать. А самое интересное я узнал то, что действительно из-за этого сна мне могла угрожать сильнейшая опасность. Зато дело прояснилось. Дарбарон узнал почерк каких-то давно забытых врагов Конторы. Монохромные цвета и холод – визитная карточка бурфантнинских ведьм. Самую главную звали Гленда. Обитает она на отдаленной от Земли и Мерцеллы – Бурфантине. Сослали ведьм с близлежащих планет за пакости и злодеяния. На этой планете всегда холодно и темно, как и в душе этой самой Гленды. Теперь она главный подозреваемый. Что ей нужно от семьи Готовцевых?
– Как там гляделка? Подглядела ли чего? – спросил я.
– Ничего. Вернее углядела, но то же самое примерно, что и ты. Орущие стены, вопящий дом.
– Жуть, – я тут же представил себе эту сцену.
– Сигналы о беде, только и всего. Но твой сон способствует новым версиям, я отправляюсь с новым докладом в Контору. Марк – ты просто находка. Ты не просто увидел кошмар, ты разгадал… Да, я думаю разгадка тут кроется. Это Гленда.
– Я польщён.
– Теперь нужно поднимать старые дела про эту персону и принимать меры. Гленда не может навредить на Мерцелле так творит на других планетах. Одна из многих нечистей, которую нам, Марк придётся ловить или прогонять восвояси. Кстати, я взял у Маши волосок для анализа на проверку призванец она или нет. Завтра будет готов. Можно, конечно, было взять любой предмет из её вещей, но потянуло на былую романтику. Это так театрально, взять волосок и колдовать, – Бруно засмеялся.
Я снова целый день наслаждался жизнью и валял дурака. Отважился на прогулку по городу Потаённой Конторы. Бродил по улицам города и удивлялся, столько кругом цветения, разных деревьев, чудесных трав. На дороге вместо асфальта выложено мозаикой, где-то выложенной узорами, где-то целыми картинами в пастельных тонах. Дома все были округлыми и невысокими, как и дом Дарбарона, разными оттенками белого.
Вместо автомобилей, источающих выбросы в воздух, транспорт летал, как фантастических фильмах по воздуху на полметра от поверхности дороги. Транспорт носил название жуккары. Я смеялся, когда впервые услышал это название, всегда машины сравнивал с жуками. Но выглядели жуккары не так как автомобили, они имели полностью плоское дно, прикрытое сверху полушарием из прозрачного материала, как стекло, только тонкое и нетвердое, как атласная ткань на ощупь. Внутри были мягкие диваны. Размер жуккара зависел от количества этих самых диванчиков, я видел и с одним диванчиком, и где-то порядка пятнадцати. Столкнуться жуккарам было из области фантастики – они отталкивались друг от друга и от других предметов по каким-то чуждым мне принципам физики. Да и было этих жуккаров не так много. В основном ездили сотрудники Конторы и другие важные персоны с рискованными профессиями. Многие люди ездили на веложуккарах. Они как велосипеды, только с тремя колесами, полностью мягкие, как облако, а с виду как кожаное кресло на колёсах – на Мерцелле всё мягко и комфортно, как вы уже успели заметить. Кстати для веложукаров была отдельная линия дороги, для пешеходов – тротуар с плиткой из лунного камня. Я же полюбил кататься на больших жуккарах общественного пользования.
