Kitabı oku: «Осколки будущего», sayfa 5

Интермедия: Ника

Иногда мне кажется, что конец света всё-таки наступил с приходом 2000 года, когда его все так радостно ожидали. По крайней мере он наступил для меня. Финал одной жизни и начало другой, но речь идёт не о взрослении.

Я даже почти уверен, что попросту не рехнулся той ночью. Уверенным на все сто я быть не могу, ведь сумасшедшие никогда не считают себя таковыми. А я даже не знаю, что лучше.

Они ворвались в мою действительность стихийно и резко, страшным сном, от которого я всё никак не очнусь. Мне должно было скоро исполниться двенадцать, я чувствовал себя очень самостоятельным. Отец, тогда ещё нас не бросивший, вытащил меня и маму встречать новую эру куда-то за город. Помню сосновый лес и деревянные домики, замёрзшее озеро и аппетитный аромат жареного мяса, витавший всюду. Тогда я был в восторге.

Человечество упоённо дожидалось апокалипсиса, об этом непрестанно шутили. Что, вероятно, тоже сыграло роль в моём восприятии. А может, именно это и имели в виду мудрецы прошлого – пришествие демонов в наш мир? Не знаю, водились ли они тут раньше, не знаю, видит ли их кто-то, кроме меня. Не уверен даже, что они существуют.

Мы с детьми отцовых приятелей играли в прятки в сосновом бору. Уже потемнело, было около шести или семи часов. Я забежал куда-то особенно далеко и притаился в заснеженных зарослях, когда услышал шаги. Я думал, это мои новые друзья, но вместо них пришло чудовище. Тогда – впервые.

Сначала я принял его за медведя: это было двухметрового роста, с длинной шерстью. Но то, что я посчитал ветками над его головой, оказалось раскидистыми рогами. А когда оно расправило крупные мохнатые крылья, я убедился: передо мной неземное создание. Я сидел в своих кустах ни живой ни мёртвый от ужаса и молился, чтобы демон убрался, не заметив меня, но он, верно, учуял запах. Честно говоря, я решил, что это конец.

Но вместе с первым чудом случилось и второе. В попытке закрыться от него я смог обуздать ветер: он потоком понёсся от моих окоченевших рук в монстра. И третье чудо увенчало два предыдущих: демона отбросило на толстый сломанный сук, насадило на него, пронзив насквозь. Он взвыл так, что должна была содрогнуться вся округа. А потом взорвался ослепительным разноцветным светом. И исчез без следа.

Наверное, я повзрослел в те короткие минуты, навсегда отделившие прошлое от будущего, меня прежнего и всё, что существовало до, от меня и этого нового сумрачного мира после.

Я был ребёнком, но, несмотря на испуг, удивление, эйфорию волшебного спасения, понял: в мою историю ни за что не поверят ни сверстники, ни старшие.

В тот вечер я много размышлял и потом ещё долго трусил оставаться один. Я совсем разучился спать, хотя с этим всегда были проблемы. Мама ругалась, баюкала – и я привык закрывать глаза и полностью расслабляться, чтобы не огорчать её. Лежать так много часов. Но после появления демона я уже не мог этого. Боялся опустить веки и подпустить к себе чудовище. Лишь со временем я перестал дёргаться от каждого шороха, хотя спать так уже никогда и не смог.

Очередного демона – уже совсем другого, но тоже с крыльями и рогами, впоследствии пропавшего в ярком многоцветье, – я встретил только через полгода. А потом ещё, и ещё, и ещё.

Я никогда не узнаю, сошёл ли с ума тем предновогодним первым вечером, блуждаю ли теперь в плену лабиринта безумия, или весь мир безумным жил и живёт испокон веков, избрав меня зачем-то, чтобы показать свою уродливую изнанку. Никто не расскажет мне этого, потому что я сам никому и никогда не расскажу о своих демонах, внутренних или реальных – на самом деле не так уж и важно.

Глава IV: За́мок

Аня и Кристина болтали почти до рассвета, хотя одноклассница всё ещё сипела – сорванный у реки голос дал о себе знать, как только пропал колдовской костюм. Выдохшаяся от волнений Салли быстро заснула, а вот девочки и не пытались. Им было о чём поговорить. Пожалуй, за эту ночь Аня выяснила о Кристине Прошиной больше, чем за весь период совместного обучения. Приключение – с заглавной буквы! – разрушило между ними барьер. И на Аню хлынул бурлящий поток. Будто дамбу прорвало, и всё, что раньше сдерживалось тщательно выстроенными искусственными опорами, ринулось наружу. Она даже немного испугалась излияний одноклассницы. Та просто сыпала признаниями, да какими! Кристина всегда была тихой, себе на уме, застенчивой отличницей их класса. Носила глупые вещи, держалась особняком и уже года два сидела одна за первой партой прямо перед столом учителя. Евгения Витальевна оказалась права: девочку, конечно, задевало то, что её дразнят. Детская жестокость довершила процесс отмежевания. От всего.

Но у Кристины имелись и другие причины оставлять сверстников на расстоянии. Оставлять на расстоянии всех.

Оказывается, Аня не знала о ней ничего. Ровным счётом.

Может быть, именно потому, что Крис никогда и ни с кем не делилась некоторыми особенностями своего бытия (не имеющими, впрочем, к магии никакого отношения), сейчас, когда общее переживание сблизило её с кем-то, – потянуло на откровения. К тому же на фоне того, с чем они столкнулись сегодня, собственная история уже не представлялась такой ужасной и отталкивающей, чтобы не осмеливаться проговорить её вслух.

Дело в том, что мать Кристины Прошиной находится в сумасшедшем доме.

С самого детства Кристина больше всего на свете боялась, что об этом станет известно, потому и сторонилась людей. По решению отца и бабушки она не навещала эту женщину. Родственники опасались травмировать психику ребёнка – ведь безумие бывает наследственным. Возможно, потеряй Кристина мать в осмысленном возрасте, успела бы привязаться и скучала или имела потребность во встречах. Но они даже не были знакомы: мать лишилась рассудка почти сразу после родов, если не до них. И потому воспринималась постыдной обузой, бременем, из-за которого Кристина избегала любого общения. Иногда даже казалось: лучше бы родительница умерла. Ведь стоит хоть кому-то узнать – жизнь будет кончена. Всё станет кошмарнее в сотни раз. Её затравят.

Пришлось придумать, почему никто не видит маму Кристины, но, чтобы не запутаться, она предпочитала пореже упоминать свою легенду. Нельзя было создавать тайну, просто это не должно никого волновать. Так и было. Никого действительно не волновали ни мать Кристины, ни она сама.

Ещё одноклассница рассказала, что её отец работает хирургом и довольно известен в определённых кругах, потому редко бывает в городе, месяцы проводя в Москве, в одной из крупнейших клиник российской столицы. Кристина нечасто встречается с ним, хоть с началом обучения в школе перебралась из бабушкиного посёлка в Днепропетровск к папе.

Их квартира находится в доме аккурат напротив того, где Сухановы жили до переезда. Но Кристина хозяйничает там практически одна, отец вечно в командировках. К бабушке попадает теперь только летом. И из-за укоренившейся нелюдимости всецело отдаётся учёбе. Читает книги и учебники, уже готовится к поступлению в университет и беспрестанно убеждает себя, что искренне любит такой образ жизни. Что люди ей не нужны. Совсем-совсем ни к чему.

Сейчас Кристина выкладывала горести сиротливого существования, совершенно позабыв о страхе быть непонятой. Слушая её, Аня размышляла украдкой, каким на самом деле прекрасным был каждый её день. Хотя что значит «был»? Она же всегда, сколько себя помнит, мечтала о событиях, подобных сегодняшним. И теперь ни в коей мере не сожалеет об этих чаяньях, воплощённых в реальность (если они, конечно, не сон, в чём, положим, Аня уже не сомневалась).

Пока ничего катастрофического не произошло. Зомби у реки убит без труда, а его дьявольский вид прибавляет гордости. То, что Стася заменён клоном… Несмотря на его вопиюще необыкновенное поведение и даже лук, поверить в подобное столь сложно, что подсознательно Аня так и не смогла этого сделать. И потому не тревожилась. Вот если бы он вообще пропал… Но нет, брат дома, рядом. Ходит молчаливой галлюцинацией. Разве можно серьёзно считать, что это не он?

Интересно, как успехи у Евгении Витальевны? Знает ли папин курьер о том, что обладает сверхъестественными способностями? Если да – как отнесётся к просьбе помочь, а если нет – как отреагирует? И ещё – появится ли на нём пресловутое платье в горошек?

Вот уж вопрос века. Сарафан так и преследовал на каждом шагу. Объяснить возникновение одинаковых костюмов на всех троих казалось труднее, чем даже само их формирование из воздуха.

Аня тоже разговорилась этой бессонной ночью. Она жаловалась на Соню и Стасика. Созналась, что не в шутку ненавидит брата и сестру. Что чувствует за это вину перед мамой, всеми силами старающейся сделать детей счастливыми. В то же время Аня на маму злится, ибо не понимает, к чему той такая куча отпрысков. Особенно третий. Соня доводит сестру до состояния извергающегося вулкана, её порой хочется убить с пристрастием. Соня, в общем-то, самая большая Анина проблема. Или просто самая очевидная – тут как взглянуть. И Стас, конечно. Но он хоть постарше: почти всегда можно послать к лешему. Впрочем, сложности не кончаются сестрой и братом.

Аня жаловалась на дедушку с бабушкой, которые Смотрят-с-Осуждением – и тогда всё-всё делаешь наоборот, даже если собиралась иначе. На вторую бабушку, Нору, вечно читающую нотации и в чём-то упрекающую вслух. На папу, который вроде бы замечательный, но очень часто грубит на ровном месте. Хамит маме, а у Ани всё сжимается внутри, если они ссорятся. И если мама с ним не разговаривает – это её своеобразная тактика давать отпор необоснованной агрессии. Бессмысленной и давно привычной. Конечно, всегда только словесной. Но для Ани это так ужасно и так больно.

Призналась (кто, как не Кристина, должен её понять) в собственном потаённом одиночестве. В том, что на дни рождения приглашает только одноклассников и всякий раз из-за этого ревёт. Наверное, Аня не смогла бы назвать ни единого по-настоящему близкого друга. В школе она общается со всеми, она – душа компании. А за порогом учебного заведения у каждого начинается своя жизнь. И Анина ведёт домой: к компьютерным баталиям, сериалам и книжным полкам, к интернет-ресурсам и ролевым играм по сказочным вселенным на веб-страницах. Её сверстницы уже вовсю бегают на свидания, а Аню как будто никто не замечает. Одна отрада – флиртовать с подвыпившими друзьями папы на каких-нибудь праздниках, а потом сидеть в депрессии, потому что праздники эти закончились, а до следующих так невообразимо далеко.

Иногда прорывает поплакаться у мамы на груди. Вместе они обсуждают горести и решают неизменно, что всему своё время. Но Аня догадывается: порой, видя пятнадцатилетнюю дочь с веточками, заменяющими волшебные палочки, или изрезанными раскрасками, пущенными на нужды бумажного царства в разлинованных тетрадках, мама не может не переживать.

Да, Аня не «похвасталась» скелетами в семейном шкафу, но душу свою Кристине распахнула. И это было так легко и так приятно. Однако любые темы, пусть и самые серьёзные, сворачивали в сторону последних событий. Что добавляло остроты.

И хотя Кристина была начисто лишена чувства юмора и довольно часто трусила, даже она не спорила: пока ничего ужасного в их приключении нет. И её так же, как и Аню, захватило происходящее. В конце концов, именно Кристина прикончила чудовище. А такое кому хочешь добавит смелости.

Аня же и вовсе ликовала.

Пугать ситуация стала только на рассвете, когда одноклассницы, враз ставшие подругами, наконец задремали. Ане снилась зомби с речного берега. Тварь сначала пыталась задушить её, а потом впилась в рёбра своими огромными жёлтыми когтями с забившейся под них грязью. Аня открыла глаза с чётким ощущением, что кто-то раздирает её кожу. Но ничего подобного не наблюдалось.

Грандиозный ливень превратил улицу в ручей. Кошка ещё сладко спала на одеяле. А это она теперь будет постоянно шастать по кровати? Что, если мама увидит?

Кристина сидела у окна на компьютерном стуле и гипнотизировала утопающую в воде проезжую часть и суетливых прохожих с громоздкими зонтами, снующих за оградой. Она была очень бледной, однако всё же сегодня выглядела лучше, чем после вчерашнего обморока.

– Я всё думаю, – подала охрипший голос девчушка, заметив, что Аня встала, но не отрывая взгляда от косых струй, бьющих в стекло. – Евгения Витальевна говорила, что эта сила – управлять огнём – у неё наследственная. И её мама до трагедии тоже владела ею, как раньше бабушка. А если… если моя мать оказалась в лечебнице именно потому, что обнаружила в себе способности, которые не смогла понять?

Аня не знала, что ответить на подобное предположение. Её одноклассница продолжала смотреть на светопреставление. Где-то послышались далёкие раскаты грома. Часы показывали почти десять утра, но дом ещё не пробудился. Сухановы все были совами.

Аня молчала, размышляя, как отвлечь новую подругу от дурных мыслей. И не предаться им самой. Но этот вопрос разрешила Евгения Витальевна.

Зазвонил телефон, так резко пронзивший тишину, что подскочили все, даже дремавшая Салли. Учительница отчиталась об успешных «переговорах» и согласии знающего о своём даре Николая содействовать. Предложила встретиться у него на квартире, незамедлительно продиктовала адрес и сообщила, что «они ждут их в течение двух часов».

– Они, – прокомментировала Аня отключившись. – Переговоры, небось, прошли не просто успешно.

После завтрака с семьёй, во время которого мама проявляла уже серьёзное беспокойство о здоровье Стаса, Аня заказала такси с тем, чтобы ехать «к Кристине» (а на самом деле, дабы без проблем найти жилище нового помощника). Усилившийся дождь избавил от всяких вопросов по поводу отказа от общественного транспорта, но Анжела ворчала, не понимая, зачем Ане вообще сегодня выходить куда-либо.

– Надень резиновые сапоги.

– Мам, пожалуйста! Я из машины зайду сразу в подъезд!

– И разуешься. Так почему не сделать мне приятно?

* * *

Николай Климо́вский снимал квартиру где-то на Тополях¹³, на окраине города. Благодаря водителю улицу отыскали быстро и даже не вымокли. От сапог удалось отбиться.

На нужном этаже Аня замялась. Салли пришлось высунуться из-под плетёной крышки и укоризненно заметить, что та волнуется, когда следует радоваться.

– Вот сама и будешь с ним общаться, – сердито цыкнула на кошку невольная виновница переполоха и позвонила.

Открыли не сразу – пришлось повторно вдавить кнопку, прежде чем дверь распахнулась и очередной союзник предстал на пороге.

Николай Климовский показался интересным – хотя Ане никогда не нравились сверстники и молодые парни, она считала привлекательными мужчин за тридцать, а ему никак нельзя дать больше двадцати. Но мягкая улыбка и лучистые карие глаза, частично скрытые косой длинной чёлкой непослушных смоляных волос, сразу её покорили. Было что-то милое и трогательное в его чертах, особенно сейчас – из-за смеси изумления и озабоченности. Аня немного оторопела.

– Привет, – поздоровался он. – Николай, для друзей Ника. Проходите.

Евгения Витальевна нашлась на кухне за столом, на котором красовались две чашки с недопитым кофе и вазочка печенья.

– Доброе утро, Евгения Витальевна, – практически хором поздоровались одноклассницы, а Салли, выпрыгивая из корзины, бойко выдала: «Привет!»

Лицо Ники отразило целый коктейль из смятения и любопытства. Вопросов он не задавал: видимо, молодая учительница успела ввести в курс дела, и необычайное поведение домашнего зверька не стало сюрпризом. Но всё равно шокировало.

– Присаживайтесь, – гостеприимно пригласил хозяин. – Сейчас я сделаю чай. Итак, Ева рассказала мне всё.

– Ева? – нахмурилась Кристина.

– Дорогая, Ева – это я, – хихикнула англичанка, постукивая ноготками по чашке. – Вы тоже можете обращаться ко мне так, кстати.

– Хорошо, Евгения Витальевна, – выпалила Крис. Аня её прекрасно понимала: начать называть учительницу Евой не так-то просто, даже если зомби попрут косяком.

– Ника, а для вас это норма? Я имею в виду то, что почувствовала моя кошка. Откуда вы знали об этом? – нарушила тишину Аня.

– Только не нужно мне «выкать», ладно? – скривился папин курьер. – А знал я ещё с одиннадцати. В 99-м, перед Новым годом, я впервые столкнулся с демоном, – Кристина громко сглотнула и несколько театрально зажала руками рот, – тогда и раскрыл в себе способности. Конечно, трудно было к этому привыкнуть.

– Демоном? Вчера на нас тоже напало нечто странное, – боязливо подала голос Анина одноклассница.

– Прости, ты Кристина, да? – уточнил Ника, ставя на стол дымящиеся чашки и присаживаясь.

Та кивнула.

– Ника описал мне «демонов», которых встречал, дорогая, – обронила Евгения Витальевна. – Они не похожи ни на того, что видели мы, ни друг на друга.

– Ну почему? Они были одинаково фантастические, – возразил свежеиспечённый товарищ. – Самые настоящие демоны. Не смотрите на меня так! Всё, что нагородила Ева за эту ночь, не менее бредово.

– Откуда могли взяться другие демоны? – горестно охнула Салли, и молодой человек вздрогнул: говорящая кошка казалась сюром, невзирая на чудищ, то и дело мелькавших в его жизни. – Неужели в этом городе водится что-то ещё, кроме того, что похитило Стаса?

– Не скажу насчёт этого города: в Днепре я пока на монстров не натыкался. Я переехал сюда только в сентябре позапрошлого года, когда поступил в универ. Раньше жил с мамой в столице. Демоны в изобилии водились там.

– Как это ты всё ещё не оказался в психиатрической лечебнице? – удивилась Кристина. – Или, может быть, у тебя есть друзья, которые помогают справиться?

– Скорее уж любой друг, наслушавшись о монстрах, лично определил бы меня в дурку, – хохотнул Ника. – Нет, я никому не рассказывал о них и не думаю, что ошибся. А по поводу психики… Пожалуй, её сохранностью я обязан тому, что впервые столкнулся с демоном ребёнком. И я верю, что должен их уничтожать. Иначе бы, как и другие, не видел.

– Уничтожать?! – опять испугалась Кристина.

– А что с нашим любимым сарафаном? – вмешалась Аня, обращаясь к своей учительнице.

– На этот раз, как ни странно, сарафана не было, – прыснула та. – Ника использует дар без какой-либо возникающей одежды.

– Что очень неудобно, – вставил он.

– И в чём же выражается этот дар? – деловито спросила Салли.

– Я научился управлять ветром, – буднично сообщил Ника, для наглядности протянув ладонь в сторону занавешенного окна – лежащая на подоконнике стопка салфеток разлетелась по кухне, поднятая порывом из-под его пальцев. – Со временем я усовершенствовал это умение, открытое случайно в тот роковой Новый год.

– В уме не укладывается, – пробормотала Аня, заворожённо наблюдая, как медленно опускаются на пол взлетевшие салфетки.

– Лишь поначалу. Мне удалось убить одиннадцать демонов за свою жизнь, и один удрал, так и не объявившись более. Где я его только не выискивал… После переезда в Днепр наступило затишье. Надеюсь, что и в Киеве они не появляются. Всё время слежу за криминальными новостями, но не вижу ничего подозрительного. Уже почти поверил, что остановил монстров и стану жить, как все. Но вчера Ева напомнила мне о моей миссии.

– Ещё раз прости, дорогой, – отозвалась Евгения Витальевна. – Сама я вообще не нарывалась на такое. Пламя на деле применила раз, и то чтобы напугать хулиганов. Это было года два назад. Матушка вбила накрепко необходимость таить всё мистическое от окружающих. Не бахвалиться и не использовать без самого крайнего случая. Что до Ани и Кристины, так они и не подозревали о своих особенностях.

– А твоя мама? – задумался Ника.

– Матушку обучала управляться с огнём бабушка, дорогой. Её я помню плохо. Но они не рассказывали ни о каких угрозах.

– Если признать необычное как данность, – заговорила Кристина с нотками обречённости, – Евгения Витальевна с Аней правы: самое загадочное – это платье в горошек.

– Даже не знаю, радоваться ли тому, что меня этим платьем обделили, – пошутил Климовский.

– Итак, что мы имеем? – изрекла Салли, с разрешения хозяина аккуратно усевшаяся на краю стола. – Вы с Евой хорошо пользуетесь своими силами, Аня и Кристина – только учатся. В городе появились резиновые демоницы, и их по меньшей мере две. Одну мы прикончили вчера. Эти демоницы зачем-то похитили брата Ани и заменили его инертным клоном. Где настоящего Стаса могут держать и зачем – совершенно неясно.

– Забавная картинка вырисовывается, – поцокал языком Ника. – Ты ещё забываешь, что все мы каким-то образом связаны – кстати, связаны через Аню, во всяком случае, со мной, – это тоже довольно странно. Не такой распространённый у нас дар, чтобы наделённые им могли в подобных количествах быть объединены друг с другом. Правило шести рукопожатий¹⁴, конечно, никто не отменял, но тут перебор. Не стоит ли поискать ещё людей с такими же приколами?

– Бесперспективно, – замотала головой кошка. – За шестнадцать лет я почувствовала что-либо исключительно в вас троих и Ане.

– Тогда ещё подозрительнее, – процедила Евгения Витальевна, – что мы все оказались знакомы непосредственно или через кого-то. Беспокоит наша школа: в моём классе две девочки с невообразимыми способностями. Две ли?

– Точно две, – заверила Салли. – Или же остальные обладают куда большей силой, чем я, и специально скрываются. Это маловероятно.

– Дорогая, за последние сутки на нас свалилось столько невероятного, что я бы уже ничего не откидывала категорически, – возразила учительница. – И вот ещё. Ника переехал потому, что не смог поступить в киевские институты и решил попытаться здесь. На работу к Александру Суханову устроился вроде как случайно.

– Вроде как?! – выпучила глаза Аня.

– Дорогая, если опустить одинаковую боевую форму дамской части коллектива, близость наших кругов общения – главная тайна. Салли могла углядеть неприродное во встречном прохожем где угодно, но этого никогда не происходило. Однако мы все оказались в одной школе, а Ника работает у твоего отца. Это вызывает много вопросов. Аня, ты всегда жила в Днепре?

– Да, я родилась здесь.

– А я выросла в Синельниково у бабушки, это в паре часов езды, – отчиталась Кристина. – Но, когда пошла в первый класс, перебралась в город.

– Мы с матушкой переехали семь лет назад, – присовокупила Евгения Витальевна, – продали всё, что у нас было в Рязани, и несколько суток тряслись в поезде. Матушка была довольно известным тренером по боевым искусствам и получила очень выгодное приглашение на работу. Такое заманчивое, что мы бросили всё и умчались в другую страну, хотя мне оставалось только полгода до окончания школы. Я бесилась и протестовала, даже грозилась из дома сбежать. Однако условия нанимателя перевесили. Здесь мы почти сразу купили свой дом. И всё складывалось очень хорошо, пока фирма не прогорела.

– И кто её пригласил? – спросила Кристина.

– Я уже думала об этом сегодня ночью. Если всё уладится, постараюсь узнать, почему вообще матушку позвали сюда. Я в это, увы, не вникала: тогда хватало забот – у меня вся жизнь перевернулась с ног на голову.

– Скажи ещё, что я провалил экзамены потому, что требовалось, чтобы я приехал в Днепр, – засмеялся Ника.

По лицу Евгении Витальевны читалось, что подобное открытие её не так уж и удивило бы.

– А почему ты не поступил, дорогой?

– Недобрал баллы. – Смоляные брови скрылись под чёлкой, иллюстрируя бьющий через край скептицизм. – Ева, ты притягиваешь всё это за уши. А нам нужно разработать хоть какой-то план.

– Что до этого мальчика, Стаса, – начала Кристина, – в нём точно не имелось никакой… мистики?

– Сомневаюсь, что с самого рождения он это скрывал так, как допускает Ева, – нахмурилась кошка. – Я уверена: он самый обыкновенный ребёнок.

– Ну и зачем такой резиновым демонам? – прищурился Ника. – Если бы его хотели просто убить – извини, Аня, – не заменяли бы копией.

– Очевидно, им нужен Священный камень Авелилона, который я отдала принцессе вчера, – объявила Салли. – Забрать его у меня раньше было нереально.

– И я всё ещё не понимаю, зачем ты облегчила демонам задачу.

– Я не могла им пользоваться, в отличие от тебя. Нам же нужно спасти Стаса!

– Откуда? Мы и примерно не знаем, где он! Даже не факт, что на этой планете!

«Если, конечно, не сидит дома», – мысленно добавила Аня.

Повисла пауза. Все переваривали последние слова. Главную пострадавшую тревожило более насущное.

– Ник, – заёрзала на стуле гостья, – а где у тебя здесь можно «припудрить носик»?

– Пойдём покажу.

После посещения уборной Аня заглянула в ванную. Открыла кран и подставила ладони под холодную воду. Зачерпнув, плеснула на пылающие щёки.

Да так и осталась стоять склонённой над раковиной. Она смотрела, как капельки влаги стекают по белой поверхности. «Не на этой планете». Найти Стаса совершенно невозможно, сколь бы искусно, наравне со старшими товарищами, она и Кристина не научились колдовать. Ситуация казалась безвыходной.

Заседать и рассуждать, безусловно, очень здорово. Настоящая шпионская планёрка из кино. И всё же…

Аня распрямилась, и тут с кухни послышался шум. На него она не обратила внимания: было не до того. В зеркале мелькнуло что-то синее, и в этот же миг гибкая холодная рука обвилась вокруг шеи.

Нужно отдать должное: принцесса Авелилона таки потянулась к карману кофты, где лежал Священный камень. Но не успела им воспользоваться. Небо и земля перед глазами менялись местами, голова кружилась от нехватки кислорода. Последнее, что отложилось в памяти, – звонкий удар подарка Салли об умывальник и фантасмагорическая лапа, сомкнувшая на нём ястребиные жёлтые когти.

* * *

Аня очнулась в тёмной и сырой комнатушке. Во рту было сухо, затылок болел, тело ломило неимоверно.

Сколько длился обморок? Что случилось?

Господи, где же она?!

Принцесса Авелилона с трудом приподнялась и попробовала осмотреться, медленно приноравливаясь к потёмкам. Помещение с неровным влажным полом. Впереди различаются очертания прутьев решётки.

Здесь царил холод и волнами накатывал страх.

Неужто подобное может происходить с ней на самом деле?!

Аня лихорадочно огляделась в поисках хоть каких-то знакомых предметов. Потом дрожащими пальцами провела по одежде и убедилась: это всё ещё джинсы и кофта, в которых она приехала к Нике. В кармане нашлись ключи и липкий, плохо закрученный блеск для губ, но не было и намёка на Священный камень, как, впрочем, и на сотовый телефон. Но последний она точно оставила на столе у их нового добровольного помощника.

Доигрались в супергероев. Вот и сказочке конец.

Принцессу Авелилона душила паника.

Осторожно, боясь стукнуться о низкий потолок, она встала на ноги и ощупью пошла к решётке – с той стороны мрак казался не столь кромешным.

– Аня? – позвали вдруг, и она подскочила, таки задев макушкой косой свод.

– Кто здесь? – испуганно озираясь и стараясь выхватить из темноты очертания фигуры, охнула пленница. Сердце колотилось просто бешено.

– Я, Кристина, – тоскливо пояснил голос. – Мы все тут, даже Салли. Возле стены.

– Это не смогло забрать у нас силы и потому одарило кандалами, – сообщил баритон, в котором Аня узнала бархатистую интонацию Ники.

Когда в сознании окончательно утвердилось, что она не одна в этом ужасном месте, нахлынула такая радость, будто Аня и вовсе забыла, где предположительно все сейчас находятся. Она бросилась на звук, едва не потеряв разношенные домашние тапочки, в которые была обута. Глаза уже почти полностью адаптировались к полутьме: силуэты прикованных за́ руки друзей и кошки, сидящей на цепи, вполне различались. На Евгении Витальевне и Кристине красовались боевые костюмы в горошек.

– Где мы? – придя в себя от накатившего счастья, поинтересовалась Аня.

– Сложно сказать, дорогая, – произнесла молодая учительница, – но есть некоторые неутешительные соображения.

– И какие же?

– Резиновая демоница утащила нас в своё логово, как сделала раньше со Стасом, – понурилась Салли. – Зачем – неясно. Как ты? Монстры не ранили? Я чуть с ума не сошла!

– Всё ок. Но они отобрали Священный камень, – удручённо призналась Аня, и воспрянувшая было кошка окончательно скисла.

– Зато понятно теперь, ради чего всё это затевалось, – обронила Евгения Витальевна и поморщилась: обездвиженное тело, даже защищённое магией, затекло и болело.

Как же долго Аня валялась в беспамятстве?!

– Тут всем уже всё понятно, кроме меня? – полюбопытствовал в свою очередь Ника. – Просветите недалёкого.

– Дорогой, демоны хотели получить камень, заставили кошку передать его Ане и похитили.

– А мы в качестве бесплатного приложения?

– Ничего не мешало им схватить только Аню или даже только камень, – простонала Кристина. – Кроме того, мальчика не просто забрали, а заменили клоном. К чему так топорно выдёргивать нас?

– А с чего ты взяла, дорогая, что и вместо нас не создали копии? – как бы между прочим спросила Евгения Витальевна, и Аня поёжилась. – Вопрос в том, зачем эти предосторожности?

– Может, монстры должны соблюдать политкорректность и не вызывать бучу своим появлением, – пошутил Ника, – иначе их засудят воспитывать человеческих детёнышей и собирать по ночам мусор.

– Не смешно, – всхлипнула Кристина.

– Как бы то ни было, нам очень повезло, что они – такие непубличные, – сердито отчеканила Евгения Витальевна, – особенно Ане. Если выберемся отсюда, некстати было бы объяснять потом всем, куда это мы пропали на неопределённое время.

– Если?! – выдохнула Крис.

– А вдруг они не оставили клонов вместо нас? – переполошилась Аня, воображая реакцию мамы на её исчезновение. Что, если она вернётся домой, например, через неделю? Страшно даже представить.

Злосчастная принцесса чувствовала колоссальную признательность к новым друзьям за то, что не обвиняют и не проклинают её хотя бы вслух. Даже Кристина, которая едва ли не плачет от ужаса. Что бы сейчас было с Аней, окажись она тут одна?

– Спокойствие, – призвал к благоразумию Ника и добавил: – Никто вообще не сказал, что мы спасёмся. Может, и проблемы не будет.

– Оптимистично.

– Как есть. Ты ведь получила этот камень несколько дней назад?

– Да.

– А нас выкрали только теперь, – значимо отметил из мглы голос Евгении Витальевны. – Будто ждали, пока соберёмся. Дорогой, ты точно не скрываешь своего боевого платья в горошек? Не нужно стесняться, мы всё поймём.

Пещерное помещение огласилось дружным хохотом, смеялась даже Кристина.

– Зачем чудищу вести такую сложную многолетнюю работу по сближению нас всех в одном городе, если оно может запросто зацапать кого угодно к себе? – резонно возразил Ника, когда веселье стихло. – Думаю, то, что мы очутились вместе…

– Случайность? – перебила учительница. – Хороша случайность!

– Мы поговорим об этом более подробно, если удастся выкарабкаться, – вмешалась кошка. – Нужно отыскать Священный камень.