Kitabı oku: «Осколки будущего», sayfa 8
Хотя кое-что таки посоветовали. Постараться узнать, где душегубка находится в свободное от злодеяний время. Там бы её стоило подкараулить и напасть неожиданно. А судя по тому, что произошло в воде, гадина не так уж и сильна. Аня была уверена: утопленница та же самая. Но не отрицала, что после её смерти – если вообще повезёт с этим справиться – могут появиться другие. Думать о таком было жутко. Да и что, если сражение с невидимым врагом станет достоянием общественности?
Они говорили недолго, насколько возможно, учитывая всё, что должны были обсудить. А ведь Кристина посовещалась с остальными лишь в отношении первой неприятности. Теперь больше всех паниковала кошка Салли, которую путём невероятной операции удалось выкрасть у бабушки Клары.
Аня отключилась, старательно вытерев из памяти телефона последний вызов. Папа получит дьявольский счёт, но, в конце концов, ситуация критическая.
За ужином расстроенная мама рассказала по секрету, что Салли убежала от бабушки через форточку и пропала. Но просила не огорчать Соньку и Стаса. Мама предполагала, что старая кошка удалилась умирать.
Ночью Аня почти не спала. Ей нужно было поделиться с кем-нибудь своими мыслями и эмоциями, но рядом никого подходящего. Так хотелось признаться во всём матери, но следовало вообще поменьше попадаться той на глаза. Анжела и так донимала подавленную дочь вопросами, на которые решительно нечего отвечать.
Аня испытывала страх. Настоящий страх. Он гнал дремоту прочь. Ещё и Стас храпит.
Синее опухшее лицо, обрамлённое мокрыми чёрными волосами, выплывало из душного мрака. Многих ли погубила эта ненормальная? Зачем? Может быть, мстит живым за то, что сама умерла? Если, конечно, она не демон, созданный или рождённый уже в таком виде. Почему-то Ане казалось: эта женщина когда-то была человеком и утонула в море. А если так – как ожила? Часто подобное бывает? Сколько ещё потусторонних ужасов откроется ей, Ане, с получением от Салли Священного камня?
Хочет ли она избавиться от этого? Или, несмотря на весь кошмар, осознание своей значимости и особенности, превосходства над остальными льстит ей? Ведь эти люди всё равно бы погибли, просто она бы не знала, не могла помочь. Хотя бы попытаться помочь. И не оказались ли бы очередной жертвой она сама или её близкие?
От всех этих мыслей Ане долго не удавалось уснуть, а потом проснуться. Наверное, родственники решили её не трогать: защитница отдыхающих подскочила за полдень. В номере никого, за окном ярко светит солнце. От цифр на экранчике телефона бросило в дрожь. Половина второго! Скольких уже успела прикончить убийца?
Как ошпаренная, Аня ринулась превращаться и маскироваться в ванную. Пришлось опять добрых полчаса срезать и приводить в порядок заново отросшие ногти. Ни в жизнь бы Аня не поверила, что настанет день, когда она будет проклинать их стальную крепость, но сейчас это вызывало скрежет зубовный.
Принцесса Авелилона не думала, что найдёт утопленницу легко. Не была уверена, что проследить получится. Она… она попросту боялась того, что может увидеть. И тем не менее Аня приняла все меры, чтобы её не узнали. Надела длинный сарафан, шляпку с полями, широкие солнцезащитные очки и даже прихватила уцелевшие части сборника сканвордов, дабы ими закрываться от посторонних.
Свою утопленницу она обнаружила на первом же пляже. Та соскользнула с сомлевшей молодой девушки – этого даже никто не заметил. Шпионка проводила синюю спину взглядом скрытых затемнёнными стёклами глаз. Преследуемая направилась к морю, Аня – за ней. Женщина вошла в воду, Аня забралась на пирс наблюдая. Душегубка нырнула, и Аня поняла, что опять упустила её.
Если чудовище живёт там, никакой возможности застать врасплох не представится. Слишком не подходит Священный камень, чтобы сражаться в царстве Нептуна. А если…
Мысли оборвал всплеск по другую сторону причала. Из-под спокойной поверхности, просто из ниоткуда, показалась голова совершенно нормального человека. Аня застыла. Его не было тут, не могло быть! Ведь принцесса Авелилона следила внимательно. Из-за прохладной погоды сегодня почти никто не купался.
Внутренне замирая, Аня пробежала по пирсу к берегу и обогнала странную пловчиху. Хватило одного мига, чтобы различить в лице молоденькой красотки неизуродованные черты врага.
Аня набралась мужества и гуляющим шагом последовала за ней, выбравшейся из волн и направившейся к отелю. Сердце отчаянно колотилось. Туристка вошла в Анин корпус и остановилась у лифтов. Принцесса Авелилона семенила за ней. Они бок о бок ступили в одну кабину, и Аня невольно задрожала, сжимая в пляжной сумке Священный камень так, что его отростки до боли врезались в кожу.
– Какой? – по-русски спросила спутница мелодичным голоском, ничуть не похожим на те хриплые звуки, коими она же изъяснялась три дня назад во время первой встречи на пляже. Затем кивнула на кнопки.
– Three19, – зачем-то по-английски откликнулась Аня, и женщина улыбнулась, касаясь нужной. Кажется, не узнала.
Они вышли вместе, двинулись по коридору. Аня невольно остановилась у своей двери, ища карточку-ключ от 318-го номера. Утопленница нажала на ручку комнаты 318а и скрылась в ней. Аня тоже шагнула через порог и тихо осела на пол.
* * *
Принцесса Авелилона совершила безжалостное нападение на мозг радостного турка за стойкой регистрации в холле, на ломаном английском пытаясь заставить того признаться, кто живёт в номере 318а. Сути вопроса турок долго не понимал, отчего перестал быть радостным. Даже начал притворяться, что вовсе не знает ни русского, ни английского языка. Однако в конце нелёгкой дискуссии Аня вроде как выяснила, что никакого номера 318а в этом отеле нет.
На всякий случай прошлась по этажам корпуса. Каждая комната имела отдельное числовое обозначение, никаких «а», «b» или «с» нигде, кроме единственного исключения на её этаже, не имелось.
«Я схожу с ума», – мрачно решила Аня.
Не может быть такого. Невозможно. Как, почему никем не зримая утопленница оказалась в несуществующем номере за стенкой у Ани? Так просто не бывает…
* * *
– Пожалуйста, будь осторожна!
На этот раз она говорила с Никой, который позвонил сам. И новые сведения его совсем не вдохновили.
– Непонятные и странные совпадения. Слишком большие, чтобы быть просто случайностью.
– Да знаю! Только… не могу же я… Хочу последить теперь за логовом, если получится. Просто приглядеть за ней, – быстро пояснила Аня. – Вдруг ещё что-то выведаю.
– Не попадись обыкновенным людям: порой они куда хуже демонов. Береги себя!
Сказано так по-киношному, но вместе с тем так приятно, что Аня даже забыла о волнениях и опасностях. Ника переживает за неё! Почему-то осознание этого неизменно вызывало на лице улыбку. И придавало сил.
Аня наблюдала за комнатой 318а до вечера и весь следующий день. Сначала украдкой, потом приоткрыла свою дверь и читала, сидя на полу. Но мысли устремлялись куда-то далеко от напечатанного текста, и Аня думала, бесконечно долго думала о происходящем.
Не может быть, не бывает так. Должно существовать объяснение тому, что «её утопленница» живёт в соседнем номере. Номере, которого нет.
А ещё она ведь нормально изъяснялась тогда в лифте. Нет ли смысла просто побеседовать, обсудить? Аня несколько раз собиралась с духом и вставала, планируя постучаться, но так и не нашла в себе мужества.
Радовало только то, что мама, Соня и Стас гуляли где-то. Ещё не хватало расспросов братца о том, что она тут затеяла, или повторюхи-Сони в компаньонки.
Дверь 318а скрипнула после заката (если утопленница не выходила во время завтрака и обеда, когда Аня бегала вниз за припасами, или ночью). Шпионка, уж не чаявшая такой удачи, отпрыгнула вглубь комнаты. И тут же, взяв себя в руки, вышла, отправляясь за противницей.
Они спустились в лифте и даже поздоровались, потом Аня проявила бдительность и спряталась. Уже стемнело. Заканчивался ужин.
То, что таинственная женщина идёт в сторону моря, стало ясно почти сразу. Стараясь привлекать поменьше внимания, Аня следовала за своей соседкой по пятам. На полпути к пляжу шагнула в тень закрытого дневного кафе и, зажмурившись, на секунду «сняла» отсутствующий костюм, после чего превратилась вновь в целях конспирации. Евгения Витальевна уверяет, что их матерчатые маски – не просто тряпки, а настоящая колдовская защита от узнавания.
Дальше Аня двигалась уже в боевом сарафане.
Когда они с утопленницей оставили позади полный народа парк отеля и ступили на песок, Аня поняла, что упускает преследуемую. Этого делать никак нельзя – нужно действовать. Сейчас же. Немедленно.
– Мадам! – позвала Аня. – Постойте! Надо поговорить!
Женщина обернулась, сверкнув большими глазами.
– Вали-ка отсюда, – негромко посоветовала она, – я спешу. Давай-давай, а то пожалеешь.
– Я полупокойников не боюсь, – холодно отрезала Аня. Собеседница вздрогнула, невольно бросая взгляд на своё идеальное тело.
– Кто ты такая? – выдохнула она.
– А ты? Меня можешь считать стражем покоя пострадавших, – выдала Аня отрепетированную в часы безделья фразу. – И я хочу знать, за что они пострадали.
Женщина склонила голову, глядя на помеху. Прохладный ветер, накатывающий со стороны моря, шевелил её волосы и почти невесомое, воздушное платье; дул в лицо внезапно обретшей твёрдость Ани. На губах загадочного создания едва проглядывалась лёгкая, но совсем недобрая улыбка, а её зрачки, казалось, тускневшие в далёком свете фонарей ближайшей аллеи, то и дело поблёскивали.
– Любопытной Варваре…
– Какие познания в фольклоре, – мигом схватила принцесса Авелилона, – значит, ты была человеком?
– Была ли я человеком? – разгневалась женщина. – Была и стану опять! Или кто мне помешает? Ты?!
– Смотря какой ценой.
– А какой угодно!
И с этими словами существо, кожа которого стремительно синела на ветру, рванулось к Ане, намереваясь сбить с ног. Но та ожидала нападения и движением ладони отбросила утопленницу к морю энергетическим сгустком. Следующий же цепью сковал её конечности.
– Простите. Но ваши средства чересчур неприемлемы, – тяжело дыша, крикнула Аня, подбегая, – и потому…
Она замахнулась, но тут пленница застонала, вскинув такой отчаянный взор, что шар застыл в руках, а внутри всё похолодело.
– Кто ты? – прошептала связанная. – За что ещё и ты хочешь причинить мне зло?
– Ещё?
– Только не убивай, – тоскливым голосом взмолилось чудовище. – Я расскажу всё, что пожелаешь.
– Кто ты такая? – испаряя оружие и опускаясь на корточки, спросила Аня. Пленённая уже потеряла признаки живого человека: на песке сидела та самая утопленница, которая так старательно пыталась увлечь в своё царство Аню всего несколько дней назад.
– Меня зовут Регина. Регина Ростовцева, – хрипло выдавила женщина. – То есть звали. Я прилетела отдыхать. Я такая молодая… я не хочу подыхать! Я не должна тут подохнуть!
– Не понимаю.
– Я утонула, – просипела женщина, – дебильно утонула. Захлебнулась волной. Закашлялась. Наверное, в лёгкие вода попала – и я не удержалась на плаву. Занавес. Досрочный финал. На выход с вещами. Реджи сыграла в ящик…
– Но как?..
– Море, – в глазах сумасбродки появился странный огонёк, – со мной заговорило само море. Оно поняло, что не имеет права отбирать такую жизнь. Оно знало, что я достойна большего. – Разбухшие губы налились кровью. – Но оно не могло отпустить меня за просто так. И поставило условие. Дало две недели, чтобы взамен себя я грохнула десятерых. Только тихо, незаметно, не поднимая шухер. – Она неестественно наклонила голову и быстрее задышала, широко раздувая крылья мертвенно-бледного носа. – Оно обещало воскресить меня, если я выполню условие. Это честный обмен! – гаркнуло чудище. – Я теперь могу, высасывая силы других, становиться видимой. Я искала среди отдыхающих всякое отребье. Я не хватаю кого ни попадя! Я ищу… и нахожу. Выродков. Шваль. Я выбирала их, пока была человеком, а когда энергия кончалась, подстерегала в воде и топила. Отдавала морю. Я могу снова жить!
– Но кто ты такая, чтобы это решать?! – ахнула Аня.
В Регине что-то потухло. Вмиг угасло, и по синюшной щеке скатилась одинокая крупная слеза. От неё пахло тиной.
– Я хотела верить, что могу. Прости. Прости меня… Я уйду. – Она вскинулась опять. – Уйду. Сама. Туда, в эту огромную лужу – и откажусь от нашего договора. Только пообещай: ты сообщишь бате о моей смерти. Пожалуйста. И в отеле. Они ведь нефига не ищут пропавших, если никто не поднимает хай. Скажут потом, что я свалила куда-нибудь в город и не вернулась. Типа незаконная иммигрантка. Им не нужны проблемы. А я не хочу навечно остаться заложницей этого солёного болота!
Аня молчала, не было сил говорить. Она в один момент примерила на себя всё, что сказала эта несчастная, так безысходно плачущая у её ног.
– Я… я обещаю, – промолвила принцесса Авелилона, робко кладя руку на склизкое плечо и лёгким движением снимая оковы, – обещаю, Регина. Извините меня за то, что… что не дала вам… Но они тоже имеют право жить.
– Ничего, я понимаю. Понимаю…
В следующую секунду Аня почувствовала рывок. Утопленница схватила её за грудки и перекинула через себя, швырнув в сторону волнореза, о который Аня ударилась макушкой. И тут же липкое тело навалилось сверху, а запястья стальной хваткой сжали ледяные пальцы. От неё разило морем и водорослями, а ещё могильным холодом.
– Тупая наивная идиотка, – прошептала в самое ухо Ани Регина Ростовцева. – Решила, что эти ублюдки важнее меня?
Голова раскалывалась на части, и не только фигурально: Аня ощущала, как с затылка капает что-то тёплое. Лицо обдавало гнилостное дыхание покойницы. Запах йода смешивался с запахом крови. Всё плыло.
– Малолетка, ты тоже поможешь моему воскрешению!
С этими словами Регина стылыми губами впилась в приоткрытый Анин рот.
Тошнота… Туман перед глазами ложился клубами. Магия утекала, как из раны, через горло в хищную глотку этого морского демона.
Аня старалась собрать волю в кулак и отбросить хитрую гадину, но не могла. Жизнь таяла, растворялась, переходила к утопленнице.
Из последних сил она отпихнула противницу сгустком энергии, сама же упала локтями и коленями в крошево ракушек у волнореза. Попыталась встать, но тут же её снова сбило на землю, хладные ладони обхватили шею, а рот опять накрыло смертельным поцелуем. В уплывающем сознании Ани образы перемешались и слились в один огромный водоворот. Священный камень блестел сиреневым, смеялась диким хохотом зубастая пасть Духа Справедливости, клейкие пальцы пережимали сонную артерию… Аня слышала голос Ники Климовского и видела, как пляшет вокруг необузданное пламя. А в голове всё громче и громче отдавались затухающие удары сердца…
* * *
Умирать – это очень странно. Аня уже не чувствовала ни боли, ни омерзения. Только какая-то невероятная тяжесть давила на веки, не позволяя им подняться. Удивительно – и память, и эмоции остались при ней. Осязание, наверное, тоже: тело явно покоится на мягком. Вокруг приятно пахнет женскими духами, а руку сжимает что-то тёплое и нежное…
– Анечка! – позвали неизмеримо далеко, и тут же на лицо упали ледяные капли.
Они будто смыли груз, придали сил. Аня резко привстала.
На неё смотрели обеспокоенные глаза Ники Климовского. И это именно он держал её ладонь, сидя рядом на кровати. В ярко освещённом номере около них возвышалась Евгения Витальевна, одетая в неизменный сарафан в горошек.
Аня моргнула и открыла рот, чтобы что-то спросить, но слова затерялись по дороге.
– Всё в порядке, – ласково сказал Ника, до боли стискивая её пальцы, – мы вовремя подоспели на помощь… Ты как?
– Не знаю, – честно ответила Аня, – не пойму… как вы оказались тут?!
– Прилетели. По горящей путёвке.
– Дорогая, про матушку не переживай, – подключилась Евгения Витальевна, – я с твоего телефона сообщение написала, мол, задержишься. Правда, не уверена, утешит ли оно её. Хорошо, что с турецкой связью не назвонишься. Спокойно. Ещё только половина одиннадцатого. Но пришли аж два SMS от неё.
– Как всё же вы тут очутились? – остановила словоизвержение Аня, садясь в постели. Затылок отозвался болью, и она отметила кровавый след на подушке.
– Всё, что передала Кристина о местных событиях, не могло нас не встревожить. Ты явно не справлялась. Разумеется, лучше бы мы все были тут, дорогая, но с Кристиной и Салли наметились большие проблемы. У кошки нет прививок и ветеринарного паспорта, а несовершеннолетнюю девочку не вывезти за границу без согласия родителей. Да и, – англичанка покраснела, – денег у неё нет… Короче, не будем об этом. Мы решили как можно скорее прилететь сюда.
– Нельзя же оставлять тебя одну, – улыбнулся Ника. – Я нашёл грошовый тур. И вообще, у Евы отпуск, я отпросился с работы на неделю, и мы подумали, что отдых совсем не повредит.
– Как у вас всё просто, – пробормотала Аня, свешивая ноги с кровати и развоплощаясь. Тяжесть во всём теле тут же прошла. – А где эта, дамочка из океана?
– По прописке, – усмехнулась Евгения Витальевна. – Скрылась в воде. Мы приехали буквально часа четыре назад. Выяснили в регистратуре номер, но там никого не оказалось. За ужином видели твою матушку и брата с сестрой. Хорошо, что Ника их в лицо знает. Но мы старались, чтобы он сам им на глаза не попался. Пошли искать на пляжах. И слава богу, дорогая: эта синяя леди с розовым отливом, кажется, всерьёз решила на тебе жениться!
– Она так жизненную силу высасывает, – обиженно пробурчала Аня. – Мы немного пообщались перед тем, как она воспылала страстью и полезла целоваться. А я – полная кретинка. Доверчивая дура!
Превозмогая стыд, Аня честно рассказала, как утопленница обвела её вокруг пальца, и поделилась тем, что удалось выведать.
– Если мерзавка всё это не выдумала, – закончила принцесса Авелилона. Она стояла у самой двери с телефоном в руках, каждый раз вздрагивая от очередного угрожающего SMS.
– Похоже на правду. Зачем врать? Тем более она тянула время. Вряд ли ещё и что-то сочиняла. Но всё это так странно…
– Завтра увидимся, в семь часов, за завтраком, – прервал Евгению Витальевну Ника. – Беги. Анжела, думаю, места себе не находит. Вам только поругаться сегодня не хватает.
– Об этом не волнуйся, – заверила его Аня. – Можно считать, мы уже поругались.
Она была абсолютно права и знала это. Мама долго ещё читала лекцию о том, что бывает с симпатичными девочками, шатающимися по ночам в одиночестве по странам вроде Турции. То, что девочка шаталась по территории пятизвёздочного отеля, маму совершенно не разубеждало.
Когда родные улеглись и уснула даже Соня, вдоволь обсудив Анино непослушание, виновница переполоха так и не сомкнула глаз. Всё размышляла о случившемся. Она вдруг с ужасом осознала, в какой опасности была. Душегубка без зазрения совести топит людей, а загадочное «благородное» море не каждому предлагает такие выгодные сделки. То, что жизнь висела на волоске, не укладывалось в голове, но это факт. Леденящая данность.
И где она сейчас, эта дикая девица, так не желающая расставаться с миром смертных? Может быть, уже тут, за стеной сухановского номера, обдумывает планы мести и осуществления своих целей? От этого пробирала дрожь. В полутьме комнаты чуть покачивались неясные тени, и почудилось, что за стеклом кто-то движется. А если тварь ночью проберётся через балкон? Даже не обладая сверхспособностями, перемахнуть с одного на другой не составит никакого труда, ведь их разделяет лишь перегородка. И что делать Ане, если гадина проникнет сюда? Защищаться при маме, Стасе и Соньке? Превратиться в воина и выдать себя?
Она вглядывалась в просвет между шторами, но так ничего и не уловила. Очень хотелось поскорее уйти. Чтобы можно было сражаться без угрозы разбудить семью и попасть в куда большие неприятности.
Аня не отводила глаз от окна и боялась пошевелиться, так сжимая под пледом Священный камень, что рисковала поранить кожу его отростками. Минуты тянулись невообразимо медленно. Два часа ночи. До утра так далеко…
А Евгения Витальевна прилетела вместе с Никой, между прочим. Почему-то мысль об этом, маячившая где-то на периферии, вызвала дискомфорт. Подозрительно похожий на обиду. Хотя на что тут обижаться? Её ведь спасли. Если бы не они…
Занавеску колыхнул ветер, и Ане показалось, что она лишится чувств от напряжения. Так и мозгами поехать недолго.
Она бесшумно встала, осторожно взяла с пола лёгкий шёлковый халат и шлёпки. Стараясь даже не дышать, прихватила с тумбочки телефон и карточку-ключ, после чего выскользнула в маленький тамбур.
Дверь открывалась с ужасающим шумом, а закрывалась с ещё большим. Аня расслабилась только в ярко освещённом коридоре и заморгала, обуваясь и надевая халат. Воровато оглянувшись на свой номер и с содроганием – на номер утопленницы, она побежала в сторону лифтов.
В холле отеля общались какие-то люди, в баре шумели. Пожалев, что на ней не сарафан, Аня прошла к стойке и на ломаном английском попросила какао. Получив горячую чашечку с какой-то бурдой, устроилась на террасе за столиком. На нижнем ярусе ещё не окончилась дискотека, но отдыхающих там оставалось немного. Со стороны горизонта дул прохладный бриз.
– Почему скучает в одиночестве в столь поздний час прекрасная леди? – поинтересовался какой-то мужчина и поставил рядом с Аниной чашкой свой наполовину выпитый коктейль в пластмассовом стаканчике с трещиной.
– Леди не может уснуть, – посетовала Аня.
– Не принести ли ей из бара чего-то успокоительного? – предложил он, обдавая пьянящими парами джина.
– Ну попробуйте.
Аня проводила джентльмена-полуночника взглядом. Довольно симпатичный, как раз в её любимом возрасте – за тридцать. Живут они друг от друга далеко. Это не папин приятель, в заигрываниях с которыми всегда надо вовремя остановиться. Если бы не утопленница, Аня могла бы завести на море курортный роман, коль на родине популярностью не пользуется. Пора бы уж, право.
Она представила, как этот незнакомец целует её в губы. И почему-то подумала о Нике.
Не дожидаясь обещанного алкоголя, проглотила едва тёплое какао и уверенно пошла через лужайку в сторону корпуса прилетевших друзей.
Открыли не сразу, хотя Аня дала понять, что это она. После пятиминутной возни её пустил в комнату взъерошенный и тяжело дышащий Ника, одетый в белый отельный халат. Евгения Витальевна в идеальном боевом сарафане сидела на разобранной постели – двуспальной, с тоской отметила Аня, – и обеспокоенно смотрела на визитёршу.
– Что произошло?! – вскрикнула она.
– Ничего, – быстро заверила ночная гостья, – просто мама и остальные спят. Но на всякий случай телефон я взяла. Скажу, что спустилась в бар за какао. Никак не усну. Она же там, за стеной. И совсем неясно, что теперь станет делать. И как быть нам.
– Мы с Евой уже размышляли об этом, – сообщил Ника, доставая из маленького холодильника бутылку мартини и банку колы. – И считаем, что нужно поскорее напасть. Лучше всего – в её логове.
– Днём, когда твоих не будет, – кивнула Евгения Витальевна, принимая наполненный стакан, – можно перебраться с балкона на балкон и подождать. Судя по поведению с тобой, дорогая, и тому, как легко нам удалось с ней справиться, магии у этой демоницы не очень много. А если рядом не окажется воды…
– И мы… мы убьём её? – спросила Аня, нервно отхлёбывая вермут, кощунственно разбавленный газировкой.
– Она уже сама умерла, – пожал плечами Ника. – Наш долг – защитить людей, которым грозит опасность. Раз мы эту опасность видим. Воспринимай её как обычного демона. Куда интереснее вопрос с загадочным морем и его непонятными сделками. Если бы такая практика была частой – тут бы заметили. Да и сложно себе представить внезапно расщедрившееся море.
– Скорее уж от его лица говорил некто неизвестный, – подхватила молодая учительница. – Но вот зачем? К чему одаривать чарами корыстную утонувшую девицу, ставить ей несуразные условия и предлагать такой дурацкий обмен? Как будто бы море, будь оно морем, при желании и необходимости само не могло утопить кого ему там нужно.
– И ещё более странно, что лженомер нашей утопленницы находится аккурат около твоего.
– Вы тоже считаете, что это не просто так? – прохрипела Аня. – Но каким образом?..
– Очевидно, дорогая, что эта история связана непосредственно с тобой, – назидательно заявила Евгения Витальевна, отставляя пустой стакан. – Если бы не соседние комнаты, ещё бы допускались варианты, но так…
– Это глупо! – парировала Аня. – Она даже не трогала меня, пока я её не заметила! Да и зачем бы ей…
– Не ей, – покачал головой Ника, – а загадочному морю.
– Но это не имеет смысла, – возразила Аня. – Если кто-то хочет напасть на нас… на меня… почему нужно делать это там, куда мы могли и не полететь, а не там, где я нахожусь постоянно, – в Днепре? Ведь это море никак не местный житель, если оно охотится прицельно за мной. Мы же не обязаны были тут отдыхать. И оно чёрт знает откуда за нами путешествовало. Да и Поля нашла отель в последний момент. Бред какой-то.
– Ну почему же? Ты тут одна, нет даже Салли, чтобы что-то посоветовать. И никто не поможет.
– Но утопленница не трогала меня! Вообще, – снова напомнила Аня. – Не полезь я к ней, и не поняла бы, что я её вижу.
– Твоя утопленница здесь – шестёрка, – скривился Ника. – А вот море могло и сообразить, что ты не оставишь без внимания такие события.
– Но зачем? – простонала Аня. – И кто это море? Уж не Дух ли Справедливости?
– Я склоняюсь к мысли, что Дух умерла, – возразил Ника. – А вот тот, кого она, по словам Салли, в конце обвиняла во лжи… В любом случае нужно уничтожить эту аборигенку, раз уж мы вычислили, что ещё и виноваты в её появлении. Не думаю, что здешним краям будет что-то угрожать, когда ты улетишь восвояси. Наш загадочный противник, как было верно замечено, навряд ли уроженец Турции.
– Но это значит, что пока мы не поймём, кто он…
– Да, дорогая. Спокойной жизни до того нам не видать.
Они сидели так ещё много часов. Ане поведали, как сложно оказалось оповестить о её звонке Салли. Из квартиры бабушки кошку не пускали гулять, и друзьям пришлось поразмыслить над тем, как связаться с ней. В итоге Кристина долго кричала под окнами квартиры «Салли!», нарываясь на пересуды местных старушек и сетуя, что родители Ани не назвали кошку Машкой. В конце концов её услышали, и встревоженная хранительница тайком удрала через балконы, проявляя чудеса акробатики (бабушка с дедушкой жили на пятом этаже). Её было решено вернуть к Ане, будто кошка сбежала и нашла дорогу сама. А пока Салли обосновалась у Кристины.
* * *
Операцию по уничтожению назначили на субботний обед. Вечером следующего дня Аня с семьёй улетала домой. Пребывая постоянно в окружении посвящённых в её тайну друзей, сама невольная защитница угнетённых курортников как-то перестала беспокоиться об исходе мероприятия. Теперь куда больше волновали соображения о причинах появления утопленницы на средиземноморском побережье. Но об этом времени думать пока не оставалось.
Проследив за тем, чтобы и мама, и Соня, и Стас сели есть в дальнем от их корпуса павильоне, Аня провела в свой номер Нику и Евгению Витальевну. Самым опасным, на её взгляд, было непосредственно проникновение к чудищу. Хорошо хоть окна выходят на котельную, а не к бассейнам! Но что, если она там и надежды застать демоницу врасплох не оправдаются? О последствиях даже помыслить страшно. Однако по всем признакам их врага сейчас в номере 318а быть не могло.
И не было. Ника перебрался на соседний балкон с сухановского первым, потом подсобил своим одинаково наряженным спутницам, и они вошли в прохладную комнату. Она оказалась копией Аниной по меблировке и ничем не отличалась от любой другой в отеле. Тут почти не было вещей. Только какие-то водоросли, высохшими комьями валявшиеся на сером ковролине, да треснувшее зеркало над столом привлекли внимание взломщиков. В маленькой ванной с аналогично перебитыми зеркалами, где никто не удосужился собрать осколки, тоже было пусто.
– А ведь она сейчас может утопить кого-то, – взволнованно заметила Аня. – Не стоит ли…
– Мы всё равно не должны драться на улице, – возразила Евгения Витальевна, тогда как Ника стиснул кулаки и побледнел. – Дай бог, тварь насосётся жизненной силы и никого не прикончит.
Хотя ждать пришлось недолго, Ане это время показалось вечностью. Они решили не разговаривать, притаившись в разгромленной ванной. Минуты перетекали одна в другую с такой неохотой, что стало казаться, будто всё вокруг застыло и больше уже не сдвинется с места никогда.
В отблесках, сочащихся из приоткрытой двери и отражающихся в битом стекле на полу, Аня рассматривала решительные лица товарищей. Ника выглядел сегодня особенно привлекательным, но напряжение не шло ему: эти миловидные черты будто созданы специально для того, чтобы озаряться улыбкой. Аня поймала себя на том, что любуется другом, полуосвещённым солнечной полоской, его прищуренными карими глазами, сосредоточенно вглядывающимися в коридорчик из-под косой чёлки, тем, как он машинально покусывает нижнюю губу и забавно водит указательным пальцем по носу. Такой трогательный жест… А вот Евгения Витальевна Аню почему-то едва ли не раздражала.
Неужели…
Ручка входной двери скрипнула и опустилась. Ника шагнул в тень, с хрустом раздавив шлёпанцем кусок зеркала. Но, наверное, вошедшая этого не услышала. Что-то на секунду скрыло источник света. И вот из комнаты донеслись звуки, возвещающие: хозяйка вернулась в свои владения. Аня глубоко вдохнула. По сигналу трое друзей выскочили из ванной.
Огненное кольцо Евгении Витальевны сковало запястья демоницы, наполняя воздух специфическим ароматом палёной морской капусты. Ника лягнул женщину, сейчас не синюю, а совсем обычную, ногой, и та покатилась к кровати. Аня запустила энергетический шар раз, затем второй и третий. Красота слетала с утопленницы пылью вместе с человеческим оттенком кожи. Очень скоро перед ними на полу исходила злобой растрёпанная синяя демоница, стонущая от боли в пылающих оковах.
В руках Евгении Витальевны вспыхнул огненный меч. Монстр увернулся и рванул вперёд, впиваясь зубами в ногу Ники. Тот взвыл от боли. Отскакивая от горящего оружия, демоница кошкой прыгнула к балкону. Порыв ветра обрушил металлический карниз, преграждая той путь к спасению. Но колдовской вихрь потушил путы, оставившие на коже утопленницы кошмарные ожоги.
Припадая на повреждённую конечность, Ника попытался исправить оплошность и всем своим весом обрушился на врага, оттесняя гадину от заблокированного балкона. Теперь Аня боялась атаковать энергетическими сгустками. Да и учительница попятилась со своим опасным оружием. Утопленница хрипела под весом противника, который пытался ухватить монстра за синюшную шею.
