Kitabı oku: «Я напишу тебе, Крошка», sayfa 2
7
Расставались Бен и Джо за полночь. Они хорошо выпили и после многократных поздравлений уже и сами были уверены, что завербовались в наемники.
– А запишемся мы с тобой в авиацию, Миллиган, – пошатываясь, разглагольствовал Бен. – Будем летать над нашим городом и бомбить его.
– Зачем бомбить наш город?
– Не надо?
– Не надо, – замотал головой Джо.
– Ну, тогда… – Бен вздохнул и уставился мутными глазами на фонарный столб. – Ну, тогда мы будем бомбить какой-нибудь другой город. Договорились?
– Договорились.
И друзья разошлись по домам. Однако уже в восемь утра протрезвевший Бен Аффризи стал названивать Джо.
Миссис Миллиган растолкала сына и, сунув ему телефон, вернулась на кухню.
– Алле, – просипел Джо.
– Это я, Бен.
– Я понял. Только тебе приходит в голову звонить мне в такую рань, да еще после попойки.
– Тебе лучше проснуться, Джо, потому что нам нужно что-то придумывать, чтобы не стать посмешищем всего города.
– А с чего это мы станем посмешищем всего горо… – Джо не договорил, вспомнив и ужаснувшись тому, что они с Беном вчера наговорили.
– Слушай меня внимательно, Джо. Сейчас иди к вербовочному пункту, там и встретимся. У меня уже есть план действий.
– Хорошо, – пробурчал Джо и, положив трубку, с тоской уставился в потолок. Однако подниматься было необходимо.
Наскоро умывшись, Джо оделся и выскочил на улицу, оставив без ответа вопрос матери: «Ты куда в такую рань?»
До вербовочного пункта было недалеко. Это Бену приходилось ехать чуть ли не через весь город, а от дома Джо рукой подать.
Добравшись до места, он увидел «Корвет» Бена и его самого рядом с каким-то коротышкой.
Джо подошел ближе, и Бен представил ему конопатого незнакомца:
– Это Урмас Ломбард, Джо. Он эксперт по части всех вербовочных дел. Можно сказать, профессор.
– Ну, профессор – это слишком громко сказано, – заулыбался польщенный Ломбард. – Однако кое-какие ходы знаю.
– А эти ходы куда-нибудь ведут? – угрюмо спросил Джо.
– Все проверено неоднократно и прямо на себе, – доверительным тоном произнес Ломбард. – Это ведь… – тут он оглянулся, словно боялся, что его подслушают, – это ведь мой бизнес. Вам, насколько я понял из объяснений Бена, нужно получить предписание, чтобы кому-то его предъявить. Я правильно понял, Бен?
– Правильно, Урмас. В самую точку.
– А потом, как я понял, вы хотите, чтобы к вам никто не мог подкопаться, если вы вдруг не отправитесь на войну.
– И это тоже правильно, Урмас, – снова подтвердил Бен. Было заметно, что он старается вести себя с знающим коротышкой подчеркнуто учтиво.
– Тогда нужно сделать так. Вы идете со мной и всеми этими тупицами и подаете заявление, мол, хотите подписать контракт на службу. Как составлять заявление, я вам покажу. Потом небольшое собеседование, пустая формальность, поскольку на моей памяти еще никому не отказывали. Так вот, после собеседования следует подписание контракта, оформление кое-каких бумажек, а потом вы получите свое предписание, которое будете показывать кому захотите…
– Да, Урмас, это понятно, – кивнул Бен. – Что дальше?
– А потом вы уезжаете в Кроуфорд и за какие-то двести рандов устраиваетесь в штаб национальной гвардии. Таким образом вы никуда не едете и вместе с тем можете появляться в родном городе в красивой военной форме.
– Национального гвардейца от наемника в нашем городе отличит даже младенец, – заметил Джо.
– Ну, допустим, – кивнул Ломбард. – Однако это лучше, чем ничего.
– Это лучше, чем ничего, Джо, – повторил Бен.
Бен вздохнул. Он понимал, что они влипли, и бегство из Лейм-Роуза – единственный выход. Он ведь все равно собирался уезжать в Кроуфорд через три месяца. А теперь уедет раньше – ничего особенного. Вот только посмотреть Агате в глаза он больше никогда не сможет.
– Ну что ты решил? – спросил Бен.
– А что, у нас есть выбор?
– Выбор есть всегда. Пойдем в полдень к «Попугаю» и скажем, что это была пьяная трепотня.
– Это невозможно.
– И я так думаю. Значит, мы согласны, Урмас. Что вы возьмете за свои труды?
– Отдадите по сотне рандов из подъемных.
– Нам что, еще и деньги дадут? – удивился Бен.
– Да, по пять сотен, – улыбнулся Ломбард. – Я же сказал, что это мой бизнес – получать «отъездные» деньги, а потом смываться. Остроумно?
– Остроумно, – усмехнулся Бен. – И как часто вы это проворачиваете?
– «Покупатели» прибывают за пополнением каждые четыре-пять недель. Всякий раз это другие люди, так что мне ничего не угрожает.
– А местные клерки, которые заполняют бумажки?
– О, с ними все просто. Отстегиваю им сто рандов, и все шито-крыто.
– Вам не откажешь в ловкости, Урмас.
– А то! – Коротышка хохотнул. – Пускай дураки воюют, а я и здесь заработаю. Конечно, не так много, как на войне, зато жив останусь… Тихо! – Ломбард неожиданно понизил голос. – Сержант-управляющий идет.
– Это кто такой – сержант-управляющий? – спросил Джо, глядя на человека в военной форме без знаков различия.
– «Покупатель» собственной персоной. Это он проводит собеседование и визирует договоры. Потом из его рук мы получим по пять сотен подъемных.
– А когда дают деньги?
– За несколько часов до отправления транспорта. Считается, что к этому времени рекрут уже точно определился со своим решением… Ну, пошли, ребята, записываться на войну.
8
Прошло всего ничего после открытия пункта, а в него уже набилось прилично желающих испытать свое везение в чужой войне. Впрочем, Джо и Бену долго ждать не пришлось – они явились раньше всех, а потому следом за Урмасом быстро попали на оформление документов и собеседование.
– Следите за мной и поступайте так же, – сказал Ломбард и смело уселся перед «покупателем».
– Желаете получить эту работу?
– Да, сэр.
– С чего так? Жизнь не задалась или не можете найти работу?
– Скажем так, работа у меня есть, но неинтересная. Хочу получить специальность в армии и испытать себя.
– Хорошо. Давайте ваш контракт, я подпишу его. Завтра в восемнадцать ноль-ноль отправка с площадки летной школы. Знаете, где это?
– Знаю, сэр.
– До свидания.
Собеседование Урмаса закончилось, и он направился к выходу, всем своим видом показывая сообщникам, что это всего лишь формальность.
– Следующий, – позвал сержант-управляющий, и Бен Аффризи, словно перед погружением, набрал в легкие побольше воздуха и шагнул к столу.
– Садитесь, рекрут.
Бен осторожно опустился на краешек стула.
– Желаете получить эту работу?
– Желаю, сэр.
– Вы, сдается мне, парень с головой. Что же заставляет вас пойти в солдаты? Ссора с родителями или хотите что-то доказать несговорчивой девчонке?
Бен поднял взгляд на «покупателя» и наткнулся на его серые проницательные глаза.
«Он все знает! Он все понял!» – запаниковал Бен, однако взял себя в руки и решил немного приоткрыть правду.
– Дело в том, сэр, что в этом городе и в этом округе меня не ждет ничего нового. Понимаете? Я могу прожить здесь жизнь, состариться и умереть.
– Хотите умереть молодым на поле брани? – усмехнулся сержант-управляющий. Бену снова показалось, что «покупатель» с ним играет.
– Все надеются выжить и вернуться героями. Вы ведь знаете…
– Да уж знаю, – кивнул сержант-управляющий и, взяв контракт Бена, завизировал его размашистым росчерком.
Бен вышел, на его место сел Джо.
– Вы вместе? – спросил его «покупатель».
– Что?
– Я говорю, вы с Аффризи приятели?
– Да, сэр.
– Ну, тогда давай контракт.
И, больше не задавая никаких вопросов, сержант подписал контракт Джо и подвинул к нему.
В следующие десять минут друзья оформили все документы и прошли ускоренный медицинский осмотр, который выявлял только тяжелобольных.
Освободившись, они вышли на улицу, где их поджидал улыбающийся Ломбард.
– Ну как вам шоу, ребятки? А точнее, его первая часть.
– По-моему, нормально, – бодро ответил Бен. – Я даже почувствовал к этому некоторый вкус. А ты, Джо?
– Я немного боялся, но теперь все в порядке. Главное, мы получили вот это. – Он показал свидетельство о поступлении на службу.
– Значит, завтра к часу дня приходим к летной школе, – напомнил Ломбард.
– Зачем? – спросил Джо.
– Ну как же – получить по пять сотен. И не забудьте прихватить с собой какие-то баулы или рюкзаки, чтобы было похоже, что вы собрались уезжать. А то сержант-управляющий может что-то заподозрить…
– Да, он показался мне очень проницательным, – вспомнил Бен.
– Это положено при его работе – быть проницательным. Но не настолько, чтобы вычислить профессионала Урмаса Ломбарда! – Коротышка самодовольно усмехнулся и протянул свою лапку. – Прощаемся до завтра, коллеги. И помните – в тринадцать ноль-ноль у летной школы.
9
До полудня, когда друзья собирались предъявить доказательства Бэкки и Агате, время еще оставалось, поэтому они разошлись по домам, чтобы привести себя в порядок.
Без четверти двенадцать Бен заехал на «Корвете» за Джо, и они отправились на это странное свидание.
– Слушай, нужно подумать, как нам жить дальше, – сказал Джо. – Продумать всю эту схему, о которой говорил Ломбард.
– Не спеши. Подумаем об этом завтра.
– Завтра? Я уже сегодня не могу думать ни о чем другом.
– А ты подумай о том, как Бэкки с Агатой провели сегодняшнюю ночь с Льюисом и Мэрфи… Наверное, им было хорошо…
– Ну, это вряд ли. – Джо покачал головой. – Военные так набираются, что, как правило, в первый раз их подружкам ничего не достается.
– И ты так спокойно об этом говоришь?! – воскликнул Бен и резко затормозил перед пешеходным переходом. Испуганная старушка на тротуаре неодобрительно покачала головой.
– Я много раз слышал это от брата. Он в отпуске больше налегает на выпивку, чем интересуется женщинами.
– Интересно, почему это? Столько находиться без женщин и отказывать себе в этом развлечении в отпуске. Может, просто привыкают обходиться без них?
– Эдди говорил, что бутылка никогда не обманет, а женщина может.
– Ох, до чего же много в солдатской жизни этой непонятной философии, – задумчиво проговорил Бен. Он медленно проехал последний поворот и остановился на пустой стоянке возле «Попугая». – По-моему, ты переборщил с одеколоном, Джо…
– Я не пользуюсь одеколоном. Только дезодорант без запаха, – возразил Джо.
– Значит, у меня просто крыша едет, – констатировал Бен. – К чему бы это?
– Должно быть, от волнения.
Они вышли из машины и поднялись в бар.
В это время заведение практически не работало, поскольку основная публика появлялась лишь после шести вечера.
– Привет, парни. С чего такая спешка? – спросил бармен Фриц, тщательно полируя стойку.
– Просто у нас здесь встреча. Деловая… – сказал Бен. – Будь добр, подай на угловой столик две колы.
– На столик? Может, лучше сядете к стойке?
– Нам нужно за столик, Фриц.
– Ну хорошо. Как скажете.
Друзья прошли в угол и, садясь, одновременно посмотрели на настенные часы. Они показывали без двух минут двенадцать.
У обоих слегка подрагивали колени.
– Если ночью у них все получилось, могут и не прийти, – снова завел свое Бен.
– Прошу тебя, Бен, заткнись. Мне и без тебя хреново.
Бен уже открыл рот, чтобы сказать что-то в ответ, но в этот момент двери распахнулись и в зал вошли Бэкки и Агата. Они были так хороши и ступали с таким важным видом, что их воздыхатели невольно поднялись со своих мест, хотя первоначально не собирались.
– О, они уже здесь, – с нарочитым удивлением произнесла Бэкки. Агата лишь сдержанно улыбнулась.
Девушки сели напротив Джо и Бена, и те лишь после этого опустились на свои места.
– Смотри, какие учтивые, – засмеялась Бэкки. – Никак покаяться пришли.
– В чем же нам каяться? – поинтересовался Бен, принимая шутливый тон Бэкки.
– Ну в том, что вы вчера немного приврали по пьянке. С кем не бывает.
Джо и Бен одновременно достали из карманов и положили на стол свои предписания.
К их удивлению, девушки даже не притронулись к бумагам и не стали проверять документы на свет. Напротив, по лицам подружек пробежала легкая тень испуга, они переглянулись.
Подошел Фриц, поставил на стол две колы для Джо и Бена и два персиковых сока для девушек.
– Такой подойдет? – спросил он у Бэкки.
– Да, Фриц, спасибо.
Она отодвинула от себя предписания.
– Заберите. Мы с Агатой предпочли бы, чтобы ваше дурацкое хвастовство оказалось враньем.
– Это почему же? – спросил Джо.
– Нам вас жалко. Правда, Агата?
– Да, – кивнула подруга. – Очень жалко. Вы были в колледже сильными учениками, собирались в университет, и вдруг – на войну.
– Мы пошли на это, чтобы добиться вашего расположения, – полушутя, полусерьезно объяснил Бен. – Вы же только с отпускниками…
– Что с отпускниками? – перебила его Бэкки. – Ты хотел сказать «спите»?
– А разве нет?
– Нет, ты не угадал. Мы отправились домой сразу, как вы ушли. И всю комедию устроили специально, чтобы позлить вас.
– Нам это было неприятно, – признался Джо, не сводя глаз с Агаты. – И… это было жестоко.
– Это месть за то, что вы за нами подсматривали, – пояснила Бэкки. – Да еще вот в тако-о-ой телескоп! – Она развела руки, показывая, какой большой был этот прибор.
Джо и Бен невольно рассмеялись. Разговор принимал неожиданный для них оборот.
– И когда же вы уезжаете? – спросила Агата.
– Завтра в восемнадцать ноль-ноль, – ответил ей Джо, с трудом выговаривая слова.
– Так скоро, – обронила Агата, глядя в свой стакан с соком.
За столом повисло неловкое молчание.
– Эй, молодежь, может, вам музыку включить? – предложил Фриц.
– Не нужно! – отказалась Бэкки. – Мы сейчас уходим.
– А куда вы уходите? – вырвалось у Бена. От того, что Бэкки находилась так близко, у него кружилась голова.
– Куда мы уходим, вы сейчас узнаете, потому что вы уходите с нами… – пояснила та. – Платите за выпивку, ребята!
Приятели переглянулись. Все происходящее было для них полной неожиданностью. С ними говорили по-человечески, с ними считались…
– Хорошо, – неуверенно произнес Бен и полез в карман за деньгами.
10
Когда они вышли из «Попугая», Бэкки настояла, чтобы все поехали на машине Бена.
– Я давно хотела проехаться на твоем «Корвете», Аффризи…
– Для меня это большая честь, – ответил Бен и картинно поклонился.
Компания погрузилась в машину, и девушки объяснили, на какую улицу следует ехать.
Это оказалось совсем рядом, Джо даже не успел перекинуться парой слов с Агатой.
– Чей это дом? – спросил Бен, выходя из машины. Строение из красного пиленого камня было похоже на небольшой магазин готового платья. Сходство дополняли широкие окна без переплетов, очень напоминавшие витрины.
– Это дом моей тети. Раньше у нее здесь была еще и парикмахерская, но потом ей это надоело, – ответила Бэкки. – Сейчас тетя в Левенау, гостит у сына, а я должна приходить сюда поливать цветочки.
– Здесь много цветочков? – усмехнулся Бен.
– Хватает.
Гости прошли во двор, который почти весь был вымощен серыми каменными шестиугольничками, а на небольших свободных участках земли торчали декоративные кустики.
– И все это ты поливаешь? – удивился Аффризи.
– Ужасно хочется тебе соврать, Бен, но не буду. Здесь повсюду автоматический полив – такие длинненькие трубочки. В них все дело…
Не успела вся четверка подняться по ступенькам, как с соседнего участка донеслись громкие крики.
– Что это? – удивился Джо.
– Это сумасшедший старичок. Он живет в соседнем доме, – пояснила Агата.
– Но, похоже, он там не один, я слышу несколько голосов. Они ругаются!
– Не обращайте внимания, мальчики, старик имитирует семейный скандал – это у него единственное развлечение. Как заметит, что в этом доме кто-то появился, так сейчас же начинает свой спектакль. Вот погодите, он еще посуду в окно начнет выбрасывать и угрожать, что выпрыгнет сам… Проходите…
Просторный холл дома был оформлен в том же неподражаемом магазинном стиле. Даже камин выглядел так, будто его предлагали купить.
Агата взяла за руку Джо Миллигана и, не говоря ни слова, потащила его за собой – по лестнице на второй этаж. Джо молча повиновался, а Бен смотрел на друга и ничего не понимал.
– Эй, куда это они?
– Понятия не имею, – пожала плечами Бэкки. – Пойдем, нам сюда.
С этими словами она открыла какую-то дверь и втолкнула туда Бена.
– О! И что здесь?
– Спальня, Бен… Спальня…
Бэкки присела на широкую кровать и, потянув, словно фокусница, за потайной шнурок, сбросила просторную блузку, под которой ничего не оказалась.
– Бэкки… – Казалось, кто-то вместо Бена произнес это имя. Слишком уж непохоже прозвучал его голос.
Судя по доносившимся со второго этажа звукам, парочка наверху их опережала.
– Ну иди же, Бен. Чего ты боишься? Ты ведь все это уже видел на реке, в свой огромный прибор…
11
Сколько это продолжалось в первый раз, Бен не помнил. Разумом он никак не мог осознать, что занимается этим с Бэкки. С недоступной Бэкки, сердитой и прекрасной Бэкки.
Только после небольшого перерыва он оттаял и под аккомпанемент доносившихся с улицы криков сумасшедшего повторил все еще раз, но уже более вдумчиво и нежно.
Потом, обессилевшие, они с Бэкки лежали на старинной кровати, а крикливый старик все не унимался.
– Ты отравила мне всю жизнь! Глупая курица!
– Кто мог отравить тебе жизнь, старая облезлая обезьяна!
– Злобная крыса!
– Алкоголик!
Потом, как и предупреждала Бэкки, вниз полетела посуда.
– Ну вот, что я говорила, – улыбнулась она, и Бен, приподнявшись на локте, несколько раз поцеловал ее, а потом, заглянув в глаза, спросил:
– Почему, Бэкки? Почему?
– Ты спрашиваешь про сумасшедшего?
– Ты знаешь, о чем я спрашиваю.
– Ну… – Бэкки вздохнула. – Ты сильно удивил меня, Аффризи. Еще недавно, на реке, мне хотелось разорвать тебя, так сильно я разозлилась, а потом… Когда вы с Миллиганом сказали, что отправляетесь наемниками, я была просто потрясена. От тебя ведь ожидали вполне понятных ходов. Продолжение учебы, хорошая работа, выгодная женитьба. И вдруг раз – и на войну. На некоторых женщин это действует.
«Знала бы ты, как обстоит дело в действительности», – подумал Бен.
– Если ты не прекратишь орать на меня, старая мясорубка, я выброшусь из окна! Честное благородное, выброшусь!
– Ну вот, что я говорила! – торжествующе произнесла Бэкки. – Он угрожает выпрыгнуть!
С улицы донесся громкий шлепок.
– Прыгнул! Он прыгнул! – воскликнула Бэкки и, вскочив с кровати, бросилась к окну.
Бен и не подумал вставать, он продолжал лежать, положив под голову ладонь, и расслабленно любовался самой совершенной и прекрасной девушкой.
– Живой! Он живой, Бен! Он поднялся! – Бэкки обернулась, и ее волосы, разметавшись по плечам, сделали ее еще красивее.
– Ты напишешь мне с войны, Аффризи? – неожиданно спросила она и, вернувшись, опустилась рядом.
– Конечно. На броне подбитой бронемашины я составлю текст, который потом передаст радист, а ты получишь его на стандартном почтовом бланке с розочкой и штампом «свободно от уплаты налогов».
– Ты смеешься надо мной?
– Нет, Бэкки. Я не смеюсь. Эти минуты, проведенные с тобой, я буду помнить всю свою жизнь. Какой бы она ни оказалась – длинной или короткой.
– Да ты поэт!
– Станешь тут поэтом, когда завтра на войну…
12
К тринадцати ноль-ноль следующего дня Бен Аффризи и Джо Миллиган прибыли в условленное место – к зданию летной школы. Они добирались вместе, на машине Бена, однако, переполненные впечатлениями от вчерашнего свидания, так и не успели обсудить перспективы своей дальнейшей жизни.
Все наладилось, все так хорошо, и вот, когда это казалось просто невозможным, им предстояло покинуть своих возлюбленных. Но такое часто случается, не так ли?
– Как же все неправильно, Джо, – со вздохом проговорил Бен, выбираясь из машины. – Я и мечтать не мечтал, что все так произойдет, и как раз поэтому я должен изображать из себя героя. Зачем?
– Но если бы не это выдуманное геройство, ничего бы и не было… Смотри, вон и Ломбард. Как всегда весел и жизнерадостен.
В тот момент, когда «главный консультант» подошел к двум приятелям, над школой пронеслось звено учебных истребителей. Ломбард, прищурившись, проводил их взглядом и потряс сжатым кулаком.
– Да здравствуют игры для настоящих мужчин! – дурашливо воскликнул он. – Да, парни? Как настроение?
– Спасибо, Урмас. Живы, и то хорошо, – ответил Бен, пожимая «консультанту» руку.
– Почему так уныло, братцы? Неужели предписания не подействовали?
– Подействовали, – заверил его Миллиган. – Еще как подействовали…
– Ну и отлично. Тогда идемте получать денежки.
Вполне доверяя знаниям Ломбарда, друзья, нагруженные вещмешками, которые они захватили с собой по его совету, пошли следом за ним.
Кроме них троих возле здания летной школы уже собралось человек тридцать молодых людей, подписавших накануне контракт. От многих исходил сильный запах спиртного, другие же, судя по их разговорам, только сейчас собирались напиться и именно для этого пришли за деньгами пораньше.
Вскоре подошел сержант-управляющий, его появление было встречено одобрительным гулом.
– Здорово, солдаты! – с кривой усмешкой поздоровался он.
– Здравия желаем! – нестройно ответили рекруты.
– Хотите денег, псы войны?
– Хотим! – уже намного дружнее отозвались собравшиеся.
– Тогда – в очередь.
Вместе с остальными Джо, Бен и Урмас встали за денежным пособием.
Очередь продвигалась быстро, поскольку деньги выдавались по предъявлении контракта. Между тем люди все подходили и подходили, так что вскоре у летной школы собрались практически все, кто в восемнадцать ноль-ноль собирался отправиться в неизвестность.
– Эй-эй, парни! Не спешите! – остановил сержант-управляющий нескольких рекрутов, которые, получив деньги, собрались было слинять обратно в город. – Оставьте хотя бы вещи, а то многие, набравшись, забывают их в барах или у девок. Не поленитесь, отнесите мешки на судно.
Спорить никто не стал. Предложение было дельным – бросить вещи на свое место и не таскаться с ними по городу.
– Нам нужно сделать то же самое, – тихо произнес Урмас, – а то этот «покупатель» слишком уж подозрительно смотрит. Придется пожертвовать мешками. У вас там что?
– У меня старая одежда, – сообщил Джо.
– А я положил свои старые учебники и еще прожженную охотничью куртку отца.
– Ну, невелика потеря. Мешками придется пожертвовать. Пошли…
Обогнув здание летной школы, рекруты увидели на взлетной полосе корабль, на котором им предстояло улететь из родного дома. Поскольку прежде никто из них ничего подобного не видел, это вызвало множество восторгов и обсуждений.
Судно было приземистым и в прошлой жизни служило в качестве десантного транспорта. На его корпусе легко угадывались места, где под заваренными люками скрывались артиллерийские ниши, а на самом корпусе то тут, то там виднелись отверстия для крепежных деталей, державших на бортах и брюхе судна броневые пластины.
Чуть левее – на основном летном поле – продолжалась учебная работа. Истребители и штурмовики разгонялись по бетону и уносились в небо, а на их место со своих заданий возвращались другие.
– Красиво, – заметил Бен, кивая на двойку истребителей, которая в этот миг безупречно совершила посадку.
– Это красиво, когда смотришь со стороны, – заметил всезнающий Урмас. – Друг моего знакомого летал на такой штуке, в небе над Квандосо его сбили. Парень остался жив, но его здорово покалечило… Ненавижу войну!
