Kitabı oku: «Мера любви»

На снегу розовый свет

– Хочу кровать. Нормальную. Нет, большую. И комнату. Для влюблённых должна быть комната…

– Я бы хотела варить тебе. Что-нибудь вкусненькое. Я бы вкусно тебе готовила, как… себя. Вам, мужчинам, главное – это поесть. Ещё, чтобы было вкусно. И тогда вы можете, действительно, влюбиться в женщину. Примитив. Но с ним нужно считаться. Скушай конфетку, милый. Нет, тебе лучше колбаски. На тебе колбаски.

– Нам нужен необитаемый остров. Комната – это хорошо. Особенно, если она с колбасой и с ванной. Вот жалко, что ты не пьёшь. Не пьёшь совсем?… Говорят, главное – девочку напоить, а потом делай с ней, что хочешь…

– А что ты хочешь?

– Тихо, тихо, милая. Я так часто не могу. Давай лучше про остров. Океания. Пальмы. Коралловый песок. Через десять лет у нас своя деревня. Через тридцать – маленькое государство. И лет сто в нём никто не будет воевать, потому что ещё достаточно крепкими будут родственные связи.

С пальмы я буду сбрасывать тебе кокосовые орехи.

– Пальмы не будет.

– Почему?

– Я не хочу, чтобы ты на неё залазил.

Я изучаю тебя. Мы знакомы уже миллион секунд, но я тебя ещё совсем не знаю. Женщина женщин. Где у тебя эрогенная зона? Здесь? И здесь? И – здесь? Как, и здесь бывает?… Но такого не бывает! Слушай, у меня есть апельсинчик, я его хочу попробовать с тобой. Нет, тебе я, конечно, дам. Я с тобой хочу. Я не глупый. Я маньяк. Нет ничего вкуснее апельсина с любимой женщиной. Вот… На и тебе дольку…

Кровать – это, конечно, хорошо. Но скучно, как-то, по-мещански. И с той стороны она кровать. И с другой она кровать. Ну, как ты, к примеру, представляешь нашу жизнь с кроватью? Вечер, ванная, спальня, исходное положение. Никакого простора для творчества. Ты в троллейбусе пробовала? Представляешь – едешь в троллейбусе…Нет, мне все-таки очень нравится, что ты в троллейбусе не пробовала. И на чердаке. Да, у тебя полное отсутствие сексуального опыта. Я – верю тебе.

За окном зима. Позднее утро. Розовый свет низкого солнца на сверкающем снегу.

– У влюбленных должна быть комната. И я бы принимала гостей. Всех твоих друзей. У нас было бы много гостей.

– И я полгода, нет – год, собирал бы зарплату тебе на вечернее платье. Длинное вечернее платье с разрезами и вырезами. И с маленькими скромными бриллиантами. Я не боюсь, что тебя в нем увидят другие. Я горжусь тобой. Мне нравиться, что у меня такая красивая женщина. Слушай, какая ты красивая…Давай на этом как-то сосредоточимся… Дай сюда одеяло. Отдай, я тебе говорю. Кругом невыносимая жара, а ты, как чья-нибудь любовница в советском фильме – в одеяле. Вот умница. И не прикрывайся. Такое прикрывать стыдно.

Прости, но у меня нет сил долго разглядывать, ты – чудо…

У нас с тобой было две дачи. Две машины. Четверо детей. У тебя два мужа. У меня две жены. Мы угорели в машине. Умерли в один день. Как и хотели. Как и должно быть среди мужчин и женщин, если они друг друга выбрали.

К вечеру все опять стало розовым. И сильнее сжал скрипучие снежинки мороз. Среди пустынного поля стояла машина. Тихо работал двигатель. И в маленькой уютной кабине было жарко-жарко.