«Варяг» kitabından alıntılar, sayfa 2
... только кто мошной вместо клинка воюет, у того когда-нибудь мошну и отберут.
– Много себе позволяешь, чужак,– проворчал Горазд.– Захочу – так тебя возьму. – Не возьмешь! – запальчиво выкрикнул Мыш.– Он брат мне!
«Хоть глечиком 12 кличь, только в печь не тычь»,
подметками ему как-то не доводилось. Селезневу ногу он все-таки доел. Вечером. Остальное на
верил, но… любопытно. Но экспериментировать не тянуло. И правильно. Вон тезка экспериментировал – и доигрался. То ли кислоты пережрал, то ли грибочков, но шифер у него съехал капитально, вторая группа инвалидности. Тем не менее в идеи одноклассника духаревская тема укладывалась. А возможен был и совсем простой
кобылку, но схлопотал от ее наездника древком по морде и с визгом удрал. Остальных разогнала бабка, орудующая своей палкой с нестарческой лихостью. – Никак сам Рёрех-ведун пожаловал! – проскрипела она. Из огромной конуры выглянул мишка. Закосолапил к ним, гремя цепью. Серега взялся было за рогатину, но прикинул, что длины цепи до них не хватит, и успокоился. – Где все? – спросил варяг, спешиваясь.
Никто, к счастью, не покалечился. Почетные места – на принесенных
Есть такая притча. Некий царь призвал трех мудрецов и попросил объяснить следующий факт: почему, если в кувшин, доверху наполненный водой, опустить рыбу, то вода не выливается. Двое мудрецов представили подробнейшее обоснование. Третий опустил в кувшин рыбу. И вода вылилась. Историческая наука очень редко может следовать примеру третьего мудреца. В руках историков крайне редко оказываются одновременно и кувшин, и вода, и рыба. Поэтому девяносто процентов исторических концепций противоречат друг другу.
(Послесловие от автора.)
В лошадях Серега разбирался достаточно, чтобы уверенно отличить жеребца от кобылы.
Серега попытался осмыслить происшедшее. Происшедшее не осмысливалось.
