«Арап Петра Великого» kitabından alıntılar, sayfa 2
От жены я не стану требовать любви, буду довольствоваться её верностию, а дружбу приобрету постоянной нежностию, доверенностию и снисхождением.
Россия представлялась Ибрагиму огромной мастеровою, где движутся одни машины, где где каждый работник, подчиненный определенному порядку, занят своим делом.
Он день ото дня более привязывался к государю, лучше постигал его высокую душу. Следовать за мыслями великого человека есть наука самая занимательная.
Графиня, прежде чем он сам, угадала его чувства. Что ни говори, а любовь без надежд и требований трогает сердце женское вернее всех расчетов обольщения. В присутствии Ибрагима графиня следовала за всеми его движениями, вслушивалась во все его речи; без него она задумывалась и впадала в обыкновенную свою рассеянность... Мервиль первый заметил эту взаимную склонность и поздравил Ибрагима. Ничто так не воспламеняет любви, как ободрительное замечание постороннего. Любовь слепа и, не доверяя самой себе, торопливо хватается за всякую опору. Слова Мервиля пробудили Ибрагима. Возможность обладать любимой женщиной доселе не представлялась его воображению; надежда вдруг озарила его душу; он влюбился без памяти. Напрасно графиня, испуганная исступлению его страсти, хотела противуставить ей увещания дружбы и советы благоразумия, она сама ослабевала. Неосторожные вознаграждения быстро следовали одно за другим. И наконец, увлеченная силою страсти, ею же внушенной, изнемогая под ее влиянием, она отдалась восхищенному Ибрагиму...
Ничто так не воспламеняет любви, как одобрительное замечание постороннего.
разве ты не знаешь, что долгая печаль не в природе человеческой, особенно женской
Ничто так не воспламеняет любви, как ободрительное замечание постороннего.
Ибрагим проводил дни однообразные, но деятельные-следственно, не знал скуки.Следовать за мыслями великого человека есть наука самая занимательная. Не твоя печаль чужих детей качать.
Еду в печальную Россию, где мне отрадою будет мое совершенное уединение.
Он чувствовал, что он для них род какого-то редкого зверя, творенья особенного, чужого, случайно перенесенного в мир, не имеющий с ним ничего общего. Он даже завидовал людям, никем не замечанным, и почитал их ничтожество благополучием.
