«Руслан и Людмила» kitabından alıntılar, sayfa 3

Кому судьбою непременной

Девичье сердце суждено,

Тот будет мил назло вселенной;

Сердиться глупо и смешно.

...если женщина в печали

Сквозь слез, украдкой, как-нибудь,

Назло привычке и рассудку,

Забудет в зеркало взглянуть, —

То грустно ей уж не на шутку.

Хоть грустно жить, друзья мои,

Однако жить еще возможно.

А нам надежда и терпенье

Одни остались в утешенье.

Ах, если мученик любви

Страдает страстью безнадежно,

Хоть грустно жить, друзья мои,

Однако жить еще возможно.

Но после долгих, долгих лет

Обнять влюбленную подругу,

Желаний, слез, тоски предмет,

И вдруг минутную супругу

Навек утратить… о друзья,

Конечно лучше б умер я!

Спешил в объятия свободы,

В уединенный мрак лесов;

И там, в ученье колдунов,

Провел невидимые годы.

Счастлив уж я надеждой сладкой,

Что дева с трепетом любви

Посмотрит, может быть, украдкой,

На песни грешные мои.

В забвенье сладком ловит он

Ее волшебное дыханье,

Улыбку, слезы, нежный стон

И сонных персей волнованье...

И верю я! Без разделенья

Унылы, грубы наслажденья...

Томится сладостным желаньем;

Бродящий взор его блестит,

И, полный страстным ожиданьем,

Он тает сердцем, он горит.