Kitabı oku: «Профессиональный некромант. Мэтр на свободе»

© Лисина Александра

© ИДДК

Пролог

Говорят, некромантам чуждо все человеческое. Неправда. Мы просто хорошо умеем скрывать свои эмоции.

Мэтр Гираш

Тисра¹ спала. В небе над городом лениво плыли куцые облачка, приобретшие в темноте грязно-серый оттенок. Тусклым фонарем над ними горела луна, заливая сонный город мертвенно-желтым светом. Окна домов стали непроглядно черны, улицы казались вымершими, но царящая на них тишина была обманчива и непостоянна.

Вот где-то в одной из подворотен раздался тихий вскрик, быстро перешедший в болезненный стон. Затем послышался звук сочного удара, шум падающего тела, а мгновением позже из темноты вынырнули две неприметные личности, на ходу вытирая ножи.

На соседней улочке парочка забулдыг деловито ковырялась в куче мусора, активно соперничая с голодными крысами. Неподалеку повизгивал хромой пес, тоже рассчитывавший на свою долю добычи, но пока не решавшийся подойти. С крыши за ними внимательно наблюдали две старые кошки, время от времени тошнотворно мяукая и злобно шипя, когда из ближайшего окна в их сторону прилетал драный башмак.

Почти в то же самое время на противоположном конце столицы возле одного из роскошных особняков остановилась запряженная четверкой лошадей карета, из которой буквально вывалился невменяемый господин в богатых одеждах. Замешкавшиеся слуги, не успев его подхватить, испуганно замерли, когда пьяный хозяин рухнул на вымощенную булыжниками мостовую. Инстинктивно вжали головы в плечи, но господин, упав в лужу, только счастливо булькнул и благополучно уснул. Не заметив, что его расшитый золотом камзол оказался безнадежно испорчен, и не возразив, когда облегченно переведшие дух лакеи ухватили его за плечи и волоком потащили к дому.

Улица Жестянщиков в это время обычно пустовала. Примерно в полночь сюда, по обыкновению, заглянул патруль, не рискнув, впрочем, заходить дальше первых трех домов. Однажды заблудившийся гуляка сунулся было в поисках приключений, но вовремя сообразил, куда его занесло, и сдал назад, стремясь поскорее вернуться на более освещенное место.

Несколько раз в кромешной тьме негромко хлопали невидимые двери, выпуская поздних посетителей. Когда-то из-за плотно закрытых ставен просачивался торопливый шепот. Иногда слышались осторожные шаги и тревожное всхрапывание лошадей, но ни одного экипажа на улице так и не показалось. И ни один человек не вышел из ее мрачных, погруженных в зловещую тишину недр на пользующуюся не столь дурной славой улицу Модниц.

Наверное, именно поэтому, когда вскоре после полуночи в одной из подворотен тускло засветилось окно портала, никто из местных жителей не отреагировал и не ринулся искать городскую стражу, чтобы доложить о нарушении сто тринадцатого пункта приложения к «Закону об использовании магии на территории столицы государства Сазул». Тут не было принято совать нос в чужие дела или задавать незнакомцам глупые вопросы. Случайных людей здесь просто не бывало. А если и забредал на улицу Жестянщиков какой-нибудь бедолага, то уже следующим утром его, абсолютно нагого и со следами насильственной смерти, можно было с высокой долей вероятности отыскать на городском кладбище.

Правда, когда призрачное марево погасло, а из подворотни неторопливо вышел невысокий человек, закутанный в длинный темный плащ с низко надвинутым на лоб капюшоном, у некоторых обитателей подозрительной улицы появилось желание поинтересоваться у странного гостя планами на ближайшее будущее. Однако оно мгновенно испарилось, когда следом за незнакомцем из темноты выпорхнуло несколько стремительных теней, молниеносно рассыпавшихся по окрестностям.

Почти сразу до бодрствующих жителей улицы Жестянщиков донеслось хриплое карканье, резкие хлопки крыльев, невнятный шум, следом за которым сгустившуюся тишину прорезало яростное рычание, звуки возни и болезненный визг сразу трех представителей обитавшей в ближайшем подвале собачьей стаи. А когда шум затих, и вместо него послышались звуки торопливо раздираемой добычи, местные решили, что этой ночью им лучше остаться дома и сделать вид, что никакого незнакомца вовсе не было.

Чужак тем временем внимательно оглядел притихшую улицу, мазнув равнодушным взглядом по тревожно всколыхнувшимся занавескам на окнах. Брезгливо покосился в сторону подвала, у входа в который суетилось несколько крылатых теней. Коротко свистнул, подзывая азартно копошащихся в собачьих внутренностях тварей, и шипящим голосом бросил:

– Умерьте с-свой аппетит, проглоты. С-сейчас-с еще не время. А вот на обратном пути можете порезвитьс-ся. Думаю, пары-тройки бездельников тут никто не хватитс-с-ся.

– Спасибо, хозяин, – угодливо каркнула одна из тварей и, сыто рыгнув, тяжело взлетела. – Всех, кого найдем, ур-роем!

По улице холодным ветром пронесся пугающий смех чужака, сопровождаемый разошедшейся во все стороны волной смертельной угрозы. От этого смеха у всех, кто осмелился в тот момент высунуться из своих нор, мороз продрал по коже. Кровь застыла в жилах, а в памяти непроизвольно всплыли картинки не такого уж, если поразмыслить, давнего прошлого, когда в Сазуле совершенно законно творили свои черные дела овеянные зловещей славой некроманты.

Глава 1

Время от времени нужно совершать поступки, которых от тебя не ждут. Пусть враги перемрут от удивления.

Мэтр Валоор да Шеруг ван Иммогор

Я шел по Тисре и мысленно поражался: надо же, полвека прошло, а в столице почти ничего не изменилось! Все те же узкие улочки, на которых едва-едва могут разминуться двое человек; глухие подворотни, куда даже при свете дня не заманишь городскую стражу; разбитые фонари на окраинах, буравящие спину внимательные взгляды из-за занавесок; и огромные, разбросанные чуть ли не в каждом углу кучи смердящего мусора, от запаха которых не спасала даже плотная повязка на лице…

При этом чуть поодаль, там, где начинались серебряные и золотые² кварталы, окружающий мир менялся резко и внезапно.

На фонарных столбах откуда ни возьмись появлялись магические светильники. Словно по волшебству, из темноты выплывали аккуратные, свежевыбеленные заборы. Мелькали приветливо распахнутые днем и неплотно закрытые ночью ставни многочисленных лавок. Радовали глаз цветущие лилии на подоконниках. И поражали своей регулярностью чинно вышагивающие патрули на хорошо освещенных улицах, по которым не страшно было пройтись без надежного телохранителя даже после полуночи.

Я всегда любил Тисру именно за это – за двойственность и потрясающую гармонию в каждом ее проявлении. И вернувшись сюда через полвека, был приятно удивлен, что в этом смысле столица ничуть не изменилась.

Я намеренно не заходил в богатые кварталы, предпочитая путешествовать по переулкам с крайне сомнительной репутацией. Ничего опасного в этом не было – соответствующая одежда, зловеще поблескивающие знаки на лице, старательно подведенные угольком веки, расходящаяся во все стороны аура страха, обеспечиваемая древним, но еще исправным амулетом… и пожалуйста: на меня не смеют гавкнуть даже дворовые шавки, а все прохожие загодя прячутся по углам, стараясь не попасться страшному чужаку на глаза.

Нича я сегодня оставил дома – отсыпаться и отъедаться после недавних тревог. Зато горгульи следовали за мной неотступно, пугая прохожих и попутно сжирая всех окрестных крыс. Иногда не брезговали одичавшими кошками. Однажды разинули клювы на какого-то незадачливого воришку, поджидавшего меня за углом. Но тот, к своему счастью, вовремя спохватился и слинял так быстро, что разохотившийся Бескрылый только досадливо каркнул.

Доступ в подвалы Черной башни развязал мне руки: ключ к моей арке позволял без особых усилий открыть портал в любом месте Сазула и близлежащих территорий при условии, что я достоверно знал координаты. А вот обратный телепорт был возможен исключительно в той точке, где открывали первый портал. Правда, стационарные арки в этом плане оказались еще беднее – точки входа и выхода для них устанавливались раз и навсегда, тогда как я мог безнаказанно появляться где и когда угодно, будучи ни в чем не ограниченным.

В таком способе передвижения было лишь одно-единственное но – мои телепорты гораздо сильнее тревожили магический фон, чем стандартные, и поэтому легко отслеживались.

Именно поэтому я выбрал для своего появления окрестности одного крайне малопривлекательного места на улице Жестянщиков. Неподалеку от которого, в одной из охранительных башен на крепостной стене, лет двести назад из-за сбоя в защите произошел спонтанный выброс псевдокхерония³.

Осев на крышах близлежащих домов, он превратил их в подобие гигантского накопителя, ежедневно собирающего и медленно рассеивающего в пространстве огромное количество магической энергии. Что сделало район великолепным убежищем не только для нарушивших закон магов и скупщиков краденого, но и для всех криминальных элементов, которые не желали быть обнаруженными с помощью магии.

Естественно, злополучный квартал неоднократно обыскивали, а во времена моей юности даже пытались проводить зачистки, однако видимых результатов городская стража так и не добилась.

Однажды кто-то из королей даже решил снести старые дома вместе с осевшим на них минералом, а потом отстроить квартал заново. Были даже предприняты некоторые шаги по благоустройству района, но потом что-то где-то не срослось, инициатор этой затеи скоропостижно скончался, остальным вежливо намекнули оставить окраины в покое, и благородный проект благополучно стух.

Свои дела в столице я еще не закончил и как раз планировал навестить старого друга. Однако посетившее меня дурное предчувствие, возникшее неподалеку от одного из трактиров, заставило насторожиться. А когда из ближайшей подворотни пахнуло поразительно знакомой, дурной до отвращения силой, замер на месте и машинально потянулся к рукояти ритуального кинжала.

Обнаружив, что на привычном месте его нет, я поморщился и выхватил припрятанный в складках мантии стик. Знаком велел Бескрылому убираться на крышу. Осторожно принюхался. Скривился, уловив в воздухе аромат серы, и со смешанным чувством подумал, что, кажется, маги Тисры совсем обнищали, если позволяют тут хозяйничать демонам.

Правда, судя по слабому аромату и отсутствию трупов на улицах, демон был мелким. Неопытным. Или же сильно ослабленным. И я, хоть и не собирался поначалу туда лезть, заколебался. А когда из подворотни поползли клочья серо-зеленого тумана, от которых буквально несло «чернотой», окончательно передумал: появление тумана означало, что демон не просто слаб, а серьезно ранен. Туман – материальная составляющая его боли, о которую по неосторожности можно пораниться. А значит, у меня появился реальный шанс добыть весьма ценную кровушку, прекрасно подходящую для ряда сложных ритуалов.

Достав на всякий случай ограждающий амулет, я осторожно двинулся в подворотню, аккуратно обходя медленно выплывающие навстречу клубы почти осязаемого тумана.

Ночное зрение практически не спасало – подворотня была затоплена таким плотным мраком, что даже заклятие не помогло его рассеять. А потом я заметил бьющуюся возле кучи ошеломительно смердящего мусора совершенно неописуемую тварь, состоящую, казалось, из одних только щупалец, каждое из которых заканчивалось зубастым ртом, и с огорчением понял, что все-таки вляпался.

Как известно, рвач⁴ – существо стадное и поодиночке никогда не летает. Причем чем меньше размеры тварей, тем в большие стаи они сбиваются. Так что влип я по самое не могу. Причем по собственной инициативе и именно тогда, когда был наиболее уязвим.

А потом неподалеку раздался смех… тихий, издевательский и абсолютно безумный, от которого по коже пробежали ледяные мурашки.

Не медля больше ни мгновения, я активировал амулет и выбросил вперед руку, надеясь, что не опоздал с принятием мер.

С боем добытая еще в незапамятные времена и долго валявшаяся без дела штуковина, которой я просто не мог найти применение, ярко вспыхнула, больно опалив мне кожу на ладони и вынудив прищуриться. Однако то, что я увидел во внезапно осветившейся подворотне, заставило мои волосы встать дыбом, а сердце – предательски пропустить удар. Потому что зрелище стремительно ползущих по стенам, по земле и даже по поверхности мусорной кучи абсолютно безмолвно окружающих меня тварей, каждая из которых была размером с теленка и щерилась сразу несколькими десятками разинутых в предвкушении ртов, было впечатляющим. И познавательным заодно, потому что мое человеческое тело издало подозрительный булькающий звук и чуть не попыталось задать стрекача.

Усилием воли удержав его на месте, я с интересом уставился на ближайшую тварь, оказавшуюся от меня на расстоянии одного прыжка.

Приземистая, уродливая каракатица… вечно жрущая мерзость, чьего чучела мне так не хватало в богатой коллекции… холоднокровная дура, которой не по вкусу пришелся яркий свет и которая поразительно тяжело оторвалась от земли, когда заклятие, предназначенное именно для гостей из чужих миров, мощным ударом отшвырнуло ее куда-то назад.

Я только ухмыльнулся, когда в воздух одна за другой поднялись ее товарки, которым не хватило какого-то мгновения, чтобы накинуться на меня всем скопом. Проводил глазами их разинутые в беззвучном крике рты. Брезгливо отряхнулся, когда от одной из них в мою сторону прилетело несколько капелек слюны, прожегшей каменную стену соседнего дома. Убедился, что поблизости больше никто не прячется, и только тогда позволил амулету угаснуть.

В подворотне наступила оглушительная тишина. И такая непроглядная темень, что я был вынужден зажмуриться, пережидая, пока в глазах перестанут плавать разноцветные круги. Потом помотал головой, с сожалением ощупал еще дымящийся артефакт. Убрал его обратно за пазуху, подул на обожженную ладонь и, дождавшись, когда глаза снова начнут различать предметы, огляделся.

Отлично. Мрак в подворотне слегка рассеялся. Все до единой твари оказались парализованы и примерно полчаса проведут во временном стазисе, оставаясь при этом уязвимыми и беззащитными.

Большинство из них валялось неопрятными кучами прямо на земле в самом конце образованного двумя домами тупика. Несколько рвачей оказались вморожены заклинанием прямо в стену и призывно раскинули свои длинные тяпки в разные стороны, став похожими на пришпиленных бабочек. Одну тварь забросило прямиком на крышу, и теперь ее отростки печально свисали с низко расположенного парапета. А еще троих разложило прямо на мусорной куче, в паре шагов от меня – видимо, это были те, кому досталось от амулета в числе последних и просто не смогло отшвырнуть далеко.

Их-то я, достав из ножен обычный кинжал, добил первыми, чтобы не вздумали раньше времени оживать. Затем, пройдясь между неподвижными телами, методично всадил клинок в каждый выпученный глаз. Умаялся до безобразия, пока добрался до конца тупика. Устал, пока сцеживал в пустую склянку весело пузырящуюся кровь. Вспотел с непривычки. А когда дошел до тех, пришпиленных, с которых рассчитывал без помех содрать еще и шкуру, вдруг услышал в нескольких шагах тихий, совершенно неуместный в данной ситуации смех, и, как ошпаренный, отпрыгнул в сторону. И только после этого осторожно всмотрелся в мусорную кучу, возле которой, наполовину прикрывшись разбитыми деревянными ящиками, кто-то лежал.

Сначала я подумал, что это – человек, потому что силуэт был вполне обычным: две руки, молитвенно сложенных на груди, две ноги, безжизненно раскинутых в стороны, одна голова, обритая налысо и сплошь покрытая сложной татуировкой, из-за которой лица было совершенно не разглядеть. А потом я обратил внимание на украшающие пальцы «человека» когти. Заметил обрывки одежд, из-под которых выглядывала залитая кровью кожа. Рассмотрел наконец широкую рану на животе незнакомца, откуда неопрятным бугром торчали внутренности, и передернулся. После чего снова услышал безумный смешок и окончательно понял, на кого довелось нарваться.

Сами они называли себя насмами. Остальные звали их насмешниками. За необъяснимую привычку смеяться, находясь на пороге смерти, и непонятные обычаи, которые даже мне, некроманту со стажем, казались ненормальными.

У них была своя община, своеобразный кодекс чести, весьма необычные способности и своя собственная вера. Обладая потрясающей живучестью, невероятной скоростью и устойчивостью почти к любой магии, эти люди по праву носили славу лучших наемных убийц на Гинее. При этом покупателя они выбирали сами и сами же предлагали свои услуги. Как правило, тогда, когда заказчик затевал какое-нибудь очень уж хитрое дело или если ему предстояло идти на сумасшедший риск.

Откуда об этом узнавали насмы, никто не знал. О них вообще почти никто и ничего не сумел выяснить. Кроме того, что они всегда держались поблизости от человеческих городов, потребляли неимоверное количество всевозможных эликсиров, неизменно держали свое слово и относились к смерти как к лучшей подруге.

Они словно чуяли (а может, предвидели?) предстоящее дело, каким-то образом разыскивали нужного человека и появлялись ровно в тот момент, когда наниматель уже отчаивался отыскать специалиста нужного профиля. При этом беспрепятственно просачивались через любые щиты и спокойно миновали даже самую сложную магическую защиту. Порой даже встречали будущих заказчиков на пороге их собственных спален и невозмутимо интересовались, не желают ли те предложить им работу.

Иными способами отыскать их было невозможно: насмы всегда приходили сами. И всегда брали за свои услуги одну и ту же цену, которая оставалась неизменной на протяжении многих веков – ровно шестьдесят шесть золотых монет и живой (необязательно здоровый) младенец, который, как говорят, через некоторое время пополнял их ряды.

Как правило, с этой ценой соглашались – сильным мира сего не было нужды переживать из-за смешной суммы и выкупленного за гроши у каких-нибудь бедняков ребенка. Тем более что насмы охотно забирали и мальчиков, и девочек, и не предъявляли претензий к качеству «товара»: ребенок просто должен был быть живым и суметь выдержать один переход через портал.

Правда, я думал, что после войны гильдий, в которой, насколько мне было известно, они тоже успели поучаствовать, насмов почти не осталось. Однако, как выяснилось, я ошибся и теперь мог вдоволь любоваться представителем этого необычного народа, который недвижимой колодой валялся на куче мусора и изучал меня с издевательской усмешкой на бескровных губах.

С сожалением отказавшись от мысли забрать с собой труп, я попятился, не отрывая взгляда от умирающего. Жажда экспериментов, конечно, бурлила в моей крови в полную силу, но рисковать не хотелось: еще никому не удалось заполучить в свои лаборатории тело настоящего насма – нелюди всегда забирали своих родичей, и иногда оставляли вместо них свежий труп некроманта, вознамерившегося раскрыть их секреты. А поскольку даже смертельно раненый нелюдь был крайне опасен и вполне мог до меня дотянуться, то я благоразумно попятился к выходу.

– Умно, – внезапно прохрипел, все еще насмешливо скалясь, насм. – Другой бы не утерпел – добил. А ты уходишь…

Я промолчал: разговаривали нелюди только с потенциальным нанимателем и вполне могли убить за то, что тот не оправдал их ожиданий. А поскольку предложить им пока было нечего, то я предпочел держать рот на замке и осторожно двигаться к выходу.

– Даже не спросишь ничего? – с наглой ухмылкой продолжал провоцировать меня нелюдь. – Тебе разве неинтересно, откуда тут взялось столько рвачей?

Гм. Мне-то, может, и интересно, но в данный конкретный момент сохранность собственной шкуры заботила меня гораздо больше.

Я оглянулся по сторонам, беспокоясь об оставшихся тварях, а насм так же хрипло расхохотался, словно не замечая, как от каждого толчка из распоротого живота вылезают петли кишечника.

– А ты молодец! Но я все равно вижу твою ауру!

«Надо же, какая новость, – тут же взял на заметку я новые сведения. – Интересно, как у него получается, если магией насмы, по слухам, не владеют? Или это умение они развивают эликсирами?»

– Я тебя запомнил, – неожиданно сменил тон нелюдь, пронзив меня острым, почти что ненавидящим взглядом и разом прекратив лыбиться. – Если выживу – найду.

Я остановился, всерьез задумавшись о последствиях. А насм искривил лицо в болезненной гримасе и неожиданно отвернулся, устало откинувшись на мусорную кучу.

– Передай своему Совету, что демона я убил, – тихо обронил он, прикрывая веки. – Но его свита меня все-таки достала. Много их оказалось, тварей. А демон был младшим, из числа поглотителей. Так что пусть отдают положенную плату и не вздумают увильнуть.

Я нахмурился.

Поглотители – один из самых неприятных подвидов младших демонов, обладающих редкой способностью питаться помногу, почти постоянно и абсолютно бесшумно. Рядом с ними люди не испытывали неконтролируемого страха, не разбегались в стороны и не паниковали. Напротив, если от пожирателей их гнал прочь дикий ужас, то поглотитель приманивал жертвы к себе, как опытный суккуб. К нему в пасть живые шли охотно и целыми толпами. И если хотя бы один такой демон вдруг оказывался на свободе, то безлюдными становились целые города.

– Демон был пришлым, – словно прочитал мои мысли умирающий насм. – Мы выследили его еще в Локре⁵, но не успели остановить – у него при себе оказался одноразовый телепорт. Как раз до Тисры. Так что, восстановившись после призыва, он метнулся сюда. Я едва успел его перехватить. Поэтому скажи своему драному Совету, что я выполнил условия сделки… но пусть ищут предателя среди своих. Все, я сказал.

Я поджал губы, но к замершему нелюдю все равно не вернулся. Демона с два я теперь туда пойду. Может, он и помрет прямо у меня на глазах, героически пожертвовав собой ради спокойствия местных жителей, но у меня не было никакого желания выяснять, что к чему.

Говорят, кровь мага для насмов – особый деликатес, а мне моя кровушка очень дорога. Так что пойду-ка я отсюда, пожалуй. А Совет, если ему нужно, пусть сам разбирается с последствиями: они эту кашу заварили – им теперь и расхлебывать.

В самый последний момент, уже рядом с выходом, мне в голову пришла еще одна мысль. Кинув настороженный взгляд на хрипящего нелюдя, я снова задумался. Заколебался. А потом все-таки решил рискнуть и, выудив из складок мантии пузырек с зельем быстрого восстановления, с сожалением вздохнул.

Эх, я, наверное, дурак, но, кажется, даже спустя столько лет я так и остался ненормальным экспериментатором. Может, оно, конечно, боком выйдет. Может, я сошел с ума… но мне нестерпимо захотелось проверить: если сегодня я дам этому нелюдю хотя бы крохотный шанс, сумеет ли он выкарабкаться?

Оценив расстояние до мусорной кучи, я мысленно махнул рукой.

Ладно. Если что, он меня все равно не отыщет – я изменил запах, намеренно исказил ауру и предпринял все меры, чтобы остаться неузнанным. Так что если ничего не выгорит, то я всего лишь зазря потрачу пузырек с баснословно дорогим составом, а если выгорит…

Правда, просто так взять и кинуть лекарство издыхающему насму было нельзя – он, как только встанет на ноги, тут же отправится мстить за нанесенное оскорбление и в ближайшие полчаса перевернет весь город, не дав мне спокойно исчезнуть. А поскольку мне было жутко любопытно, я решил усложнить ему задачу, поэтому не просто выдернул тугую пробку и отошел на приличное расстояние, но еще и поставил склянку на каменный выступ, расположенный на высоте моей головы.

Дотянуться до него с такой раной, как у насма – задача практически невыполнимая. Кроме того, эликсир начнет очень скоро испаряться и всего минут через пятнадцать полностью улетучится. Не зря его считают самым сложным для создания и хранения составом. А еще через десять минут оживут оставшиеся рвачи, до которых я так и не добрался.

Меня-то к этому времени тут уже не будет, а вот нелюдю придется туго – обозленные твари не убьют его быстро. Так что, как ни крути, его задачу я не облегчил, а, напротив, даже усложнил. Придумал, так сказать, дополнительное испытание для его выдержки, умений и силы воли.

Услышав тихое звяканье стекла о камень, насм едва заметно дрогнул, но головы не поднял. А я, мысленно пожалев о том, что уже не увижу результата, быстро вышел из подворотни и, сделав знак терпеливо дожидающимся на крыше горгульям, устремился прочь.