«Дама с камелиями» kitabından alıntılar, sayfa 19
Если бы я захотела выслушивать всех, кто в меня влюблен, у меня не хватало бы времени на обед.
Речь идет не просто о том, чтобы поставить при входе в жизнь два столба с надписью на одном: «Путь к добру» и с предупреждением на другом: «Путь ко злу», и сказать тем, кто является: «Выбирайте!»
Нужно указывать тем, кто уклонился в сторону дорог, которые ведут со второго пути на первый, и нужно постараться, чтобы начало этого пути не было очень тяжелым и не казалось непреодолимым.
Вы из чувства стыда не хотите пожалеть слепоту сердца, глухоту души и немоту совести, которые делают безумной несчастную страдалицу и, помимо ее воли, неспособной видеть хорошее, слышать Господа Бога и говорить на чистом языке любви и веры.
Ей хотелось быть любимой… ей говорили, что она хороша!
Горе смеющимся! Горе! Иначе говоря, горе пустым радостям, горе несерьезным привязанностям, горе непостоянным страстям, горе юности, заблудившейся на дурных дорогах, ибо придет время, когда придется вернуться обратно и пасть в бездну, неизбежную в двадцать лет.
а мне когда-то понравилась, вроде про шлюшку точно уже не помню
Она взяла с меня обещание писать вам вместо нее, когда она будет не в силах, и я пишу около нее. Она смотрит в мою сторону, но не видит меня, ее взгляд уже обволакивает близкая смерть, однако она улыбается, и все ее мысли, вся ее душа устремлены к вам, я это знаю.
Каждый раз, как открываются двери, глаза ее проясняются и она думает, что вы войдете. Потом, когда она видит, что это не вы, ее лицо принимает страдальческое выражение, покрывается холодным потом, а к вискам приливает кровь.
Когда жизнь приняла свое обычное течение, я никак не мог освоиться с мыслью, что начинающийся день не будет для меня похож на предыдущие. Временами мне казалось, что только какие-то обстоятельства, случайно забытые мною, заставили меня провести ночь не с Маргаритой, но когда я вернусь в Буживаль, я найду ее в таком же беспокойстве, в каком был я сам, и она спросит меня, почему я так долго не возвращался.
Даже самые чистые помыслы прикованы к земле цепями, смехотворными, конечно, но сделанными из железа, и их не так-то легко порвать.
Я отдалась тебе скорее, чем другим, клянусь тебе в этом; почему? Потому что ты взял меня за руку, когда я харкнула кровью, потому что ты заплакал, потому что ты один меня пожалел. Я скажу сейчас глупость: у меня давно была собачка, которая печально на меня смотрела, когда я кашляла; я никого не любила, кроме нее.
Когда она подохла, я сильнее плакала, чем после смерти моей матери, потому что она била меня до двенадцати лет. Ну вот, тебя я полюбила так же, как мою собачку. Если бы мужчины знали, чего можно добиться единственной слезой, они были бы больше любимы, а мы бы не так их разоряли.
