Kitabı oku: «СССР 2010. Здравствуй, пионерское лето!»
Глава 1
При слове Сибирь у большинства жителей планеты в голове возникает бескрайняя тайга, снежные бури и жестокий мороз, от которого птицы замерзают на лету. Но лишь те, кому довелось побывать здесь летом, знают, как жарко и душно бывает в городе, особенно если ты вынужден носить плотную мотоциклетную куртку, даже с вентиляционными вставками. На ходу ещё терпимо, ветерок обдувает, но стоит остановиться, как начинаешь обливаться потом, и это несмотря на то, что я вполне официально получил второй Разряд.
Хорошо ещё, что большинство горожан расползлись по дачам и пляжам и дороги были достаточно свободные. И хоть на мотоцикле в любом случае передвигаться проще и быстрее, всё равно не хотелось лишний раз стоять в пробке на такой жаре. Тем более на Красном проспекте они случались регулярно. Я даже пожалел, что не поехал на метро, тем более что техникум, куда я собрался подавать документы, располагался буквально в паре шагов от него. Но нет, что ты. Зачем мне тогда мотоцикл, если им не пользоваться. И так вон последний месяц никуда особо не выбирался, занявшись реализацией новых проектов. Зато и сделал столько, что ничуть не жалею.
Прежде всего это, конечно, интернет-радио. Хотя нет, самым главным достижением было доведённая наконец до ума нейросеть, названная Кисой, по ассоциации «код – кот – кошка – киса». Почему так, не знаю, не я придумал, а специалисты, привлечённые КГБ. Они буквально слюной исходили, пытаясь разобраться в алгоритме работы нейросети, и дай им волю, заставили бы меня жить в институте, объясняя непонятные моменты, то есть практически всё, но к счастью, за меня вступилась госбезопасность. В итоге удалось сторговаться на несколько консультаций в месяц в рамках изучения нейросети и, как ни странно, поступление в техникум. Меня туда брали без экзаменов, точнее их результаты ни на что не влияли, но всё же из соображений конспирации подавать документы и сдавать я должен был на общих основаниях.
Следующим крупным достижением было формирование команды разработчиков мобильных игр. Звучит красиво, но по факту всё, что я сделал, это зарегистрировал кооператив и нанял на сдельную зарплату художников, что создавали графику для моего битэмапа «Красный удар!». Две девочки и парень, увлечённые цифровой графикой, очень обрадовались, когда я им заплатил за работу по двести рублей на нос, и без разговоров согласились сотрудничать дальше. Я тоже не разорился, поскольку деньги шли не из моего кармана, а от кооператива, создающего игровые автоматы.
Несколько штук уже были готовы, там действительно не было ничего сложного, и на пробу выставлены в разных универсамах. То бишь местных торговых центрах. Надо сказать, такой популярности даже я не ожидал. Школьники буквально оккупировали автоматы, благо начались каникулы. Так что перспективы выглядели самыми радужными, тем более что на подходе было ещё несколько игр. Лев Иванович уже довольно потирал руки и отбивался от друзей, владельцев других универмагов, желающих увеличить приток посетителей и заработать.
Ещё одной самой главной новостью, оставшейся незамеченной подавляющим большинством граждан, оказалось разрешение на использование спутниковой навигации для гражданских лиц и доступ к картам местности. С ограничениями, под контролем компетентных органов, но и это был огромный скачок вперёд. Жаль только, вряд ли получится в ближайшем времени поставить датчик на квадрокоптер, хотя бы потому, что их тупо не было в продаже, да и вообще не существовало гражданских модификаций, но я надеялся, что в скором будущем всё появится.
Сам я узнал об этом от Сикорского. Нет не так, от полковника Комитета государственной безопасности Сикорского. Да, Игоря Игоревича повысили, но при этом оставили в городе. А заодно поручили меня курировать, чему тот был очень рад, что и высказал при встрече, не особо выбирая выражений. А заодно приволок рапорты Тихомирова о наших беседах, где я рассказывал про интерактивные городские карты, агрегаторы такси и прочие инновации. Пришлось потратить пару дней, чтобы подробно расписать, как всё это должно было выглядеть, как взаимодействовать и каким образом граждане могут ими пользоваться. Получился весьма объёмный талмуд, благо печатаю я быстро, а дома имелся полный набор офисной техники. Между прочим заграничной, точнее американской. Подарок от конторы. Как и самая современная видеокарта, совместимая с моим железом. Уж не знаю, намёк ли это, но работать над играми стало проще.
И как вишенка на торте, мне вручили орден. Тот самый, что обещал Тихомиров, «За личное мужество». Самый низкий по статусу, не дающий никаких льгот, но сам факт получения государственной награды изрядно почесал моё чувство собственной важности. Приятно, что не забыли, дали блестящую цацку. Сам первый секретарь обкома партии товарищ Васнецов лично приколол её мне на грудь и наговорил много хороших слов, хоть было видно, что Вадим Семёнович совершенно не в курсе, за какие заслуги мне прилетела награда. В документах написали, мол, за отвагу при спасении людей и пресечении посягательств на жизнь граждан и никакой конкретики. Впрочем, опытный партийный работник, видя, что за структура подавала представление, и не лез глубже. Зато так долго хвалил маму за правильное коммунистическое воспитание сына, что она под конец аж разревелась от счастья. И теперь все соседи знали, какой у неё замечательный ребёнок. Я не препятствовал, пусть хвастает. Раньше я не так уж и много давал поводов для гордости, скорее уж наоборот, пусть хоть сейчас душу отведёт.
Я включил поворотник, аккуратно перестраиваясь из ряда в ряд, и, дождавшись нужного мне перекрёстка свернул, тут же прижался к обочине и припарковался. С одной стороны, удобно, когда учебное заведение в самом центре города, с другой, как представлю, каково сюда добираться в будние дни, так плохо становится. Точно буду на метро ездить, ну его нафиг по пробкам добираться. И верь теперь рассказам, что в СССР личного автотранспорта было очень мало, купить его можно было только отстояв несколько лет в очереди или по большому блату. Не знаю, может, у нас это так и было, а здесь вон пошёл в автомагазин и взял то, что понравилось. Другой вопрос, что особого выбора нет. Тут да, или отечественные «Жигули» бери, или «Москвич», ну или китайцев, тоже не слишком отличавшихся изобилием моделей. Да и качество… китайское. Хоть по сравнению с тем, что было у нас в это время, просто небо и земля. Ладно, мне ещё два года до совершеннолетия, успею денег заработать и связями обрасти, чтобы не бегать в поисках. Хотя… куда уж больше-то. Вон, личный полковник КГБ имеется.
Заглушив мотоцикл, я слез с него, и тут же расстегнул куртку, иначе можно было изжариться в собственном соку. Пекло не только солнце, но и от асфальта пышело жаром, создавая эффект духовки. Я даже немного почувствовал себя курой гриль. Очень захотелось в тенёк, а лучше на пляж. Взять Лену, лежать на песочке у воды, пить холодный лимонад… я усилием воли отогнал манящие мысли всё бросить и рвануть за Зосимовой и полез в кофр. Шилов подогнал, очень удобная вещь для мотоцикла, хоть немного портит спортивный вид, зато теперь и шлем есть где оставить, и не нужно выдумывать, как что-нибудь отвезти или привезти. Вот сейчас, например, я убрал шлем, достал папку с документами и, вздохнув, направился в здание, на котором виднелась табличка «Новосибирский авиационный техникум им. Б. С. Галущака». А Лене и морю придётся подождать, не всегда в жизни всё идёт так, как хочется.
– Здорово, пацаны, – я тормознул возле тройки парней, трущихся на крыльце. – Не подскажете, где тут приёмная комиссия сидит. А то плутать неохота.
– Ты где тут пацанов увидел, чучело, – злобно зыркнул на меня один из них, прячущий в кулаке дымящуюся сигарету. – Глаза разуй, баклан! Не видишь, что ли, три шпалы?!
– И что, ты теперь почётный машинист? – я примерно понимал, о чём он, три шпалы – третий курс, но хамства спускать не собирался. – Или это количество извилин в мозгу? Чего базлаешь-то? Не знаешь, так и скажи. А за базар и ответить можно.
– Чо сказал?! – на этот раз все трое отреагировали, развернувшись ко мне и беря в клещи. – Ты чо, абитура, попутал что-то, на старшаков рот разевать? Мы тебе быстро объясним…
– Что тут происходит?! – суровый мужской голос, раздавшийся от дверей в здание, не позволил узнать, что они там мне хотели объяснить. – Дёмин, Семёнов, Уткин, опять вы?! Снова пристаёте к абитуриентам?!
– Да мы просто объясняли, как приёмную комиссию найти, – тут же принялись оправдываться хулиганы. – Короче, это…
– Вы кому по ушам ездите?! – к нам подошёл крепкий мужчина в спортивной форме и со звездой Разрядника пятого ранга на вороте. – А ну-ка? Ещё и курите?! Совсем обнаглели?! А ну марш отсюда, чтобы я вас больше не видел! А завтра будете отрабатывать все свои косяки! Понятно? Тогда чего стоим?!
– Свидимся, – меня обожгли злыми взглядами, и троица растворилась.
– Ты документы подать хочешь? – физрук, а никем другим этот мужик просто не мог быть, повернулся ко мне. – Чего так поздно, пара дней всего осталось.
– Но остались же, – я пожал плечами и вытер пот со лба. – Что ж так печёт? За тридцать пять третий день.
– Ты бы ещё шубу надел, – рассмеялся мужик, но с интересом поглядел на мою куртку со штанами. – Мотоциклист, что ли?
– Ага, – я мотнул головой в сторону байка. – Вон моя ласточка. «Вега-2».
– А у меня «Днепр», – физрук ткнул на припаркованный в тени чёрный мотоцикл с коляской. – Не люблю спортивки. Нет в них ощущения мощности. То ли дело «Днепр». Или «Урал». Хотя «Днепр», конечно, лучше.
– Ну да, – я усмехнулся. – Спасибо за помощь, пойду документы подам. А то и сегодня не успею.
– Погоди, – тормознул меня физрук. – Ты выглядишь крепким. Энергет? Какое спортивное общество?
– Ага, – я кивнул, подтверждая, но не спеша разглашать свой ранг. – «Динамо».
– О, я тоже! – физрук ткнул пальцем в не замеченный мною раньше значок. – Энергет это хорошо! А «Динамо» ещё лучше! Нам люди нужны! Пошли, провожу тебя, чтобы не плутал. И давай знакомиться. Я Владимир Васильевич Спиридонов, веду физкультуру и секции волейбола и футбола. Ну и рукопашный бой, для желающих. Ты каким спортом занимаешься?
– Честно? – я задумался, перебирая в голове то, что могло сойти за спорт, и ничего не находя. – Морды бью хорошо. Качественно. Да и всё, наверно.
– А чего так? – удивился Спиридонов. – Странно. У нас парни, даже те, кто не стал энергетом, очень любят мяч погонять. На заучку ты не похож, так в чём дело?
– Сложно так сразу объяснить, – я тяжело вздохнул. – В целом по совокупности факторов. И образ жизни, и интересы не лежали в стороне спорта.
– Хулиган, что ли? – подозрительно прищурился физрук. – Понятно. То-то сразу к Дёмину с компанией подошёл. Родственную душу почуял.
– Не, честно случайно получилось. – я покачал головой. – С антиобщественным образом жизни я завязал. Совсем. Твёрдо встал на путь исправления и служения обществу. Вон даже в техникум поступаю, хотя раньше мне выше «фазанки» ничего не светило. Да и то не факт. Короче, теперь я исключительно положительный персонаж.
– Ну-ну, – буркнул явно расстроившийся Владимир Васильевич, останавливаясь у двери с приклеенным листком «Приёмная комиссия». – Заходи. Посмотрим, какой ты положительный. Я за тобой буду следить.
– Да бога ради. Если вам так хочется – следите, – отмахнулся я, ибо одним больше, одним меньше, пофиг, и толкнул дверь. – Добрый день. Я документы подать.
– Здравствуйте. – женщина за столом даже не оторвала глаз от бумаг, махнув в сторону трёх парт, за которыми расположились молодые девчонки в форме техникума. Судя по нашивкам, четверокурсницы. – Вот к ним.
– Приветствую, милые барышни, – я улыбнулся всем трём и, выбрав самую симпатичную с россыпью веснушек по курносому носику и щекам, плюхнулся на стул напротив неё, расстёгивая папку. – Семён Павлович Чеботарёв, к вашим услугам, сударыня. Прошу любить и жаловать.
– Ух ты какой! – восхитилась одна из оставшихся. – Зин, ты там осторожнее. А то такой ухарь тебя быстро у Сашки отобьёт. Кстати, Семён Павлович. Меня Маша зовут и парня нет.
– Безобразие, – я изобразил искреннее возмущение. – Как у такой прелестной девушки нет парня? Это категорически недопустимо! Я думаю, нужно срочно собрать комсомольское собрание и выделить вам парня из резерва! В крайнем случае я готов сам, своим телом, так сказать, закрыть эту амбразуру! Практически…
– Мало того что хулиган, так ещё и бабник, – прервал мои словоизлияния Спиридонов. – Не задуряй голову девчонкам, Чеботарёв.
– Володя? – удивлённо подняла голову женщина и перевела взгляд на меня. – Твой?
– Нет, на крыльце только что познакомились. – покачал головой физрук. – Он там чуть с Дёминым не сцепился. Чую, я привалило нам проблем.
– Так, может, ещё не поступи, – потеряла ко мне всякий интерес женщина. – Конкурс у нас в этом году большой, медалистов много. Так что даже если экзамены сдаст нормально, по аттестату может не пройти.
– Молодой человек, – окликнула меня конопатая Зоя, разбиравшая мои документы. – У вас действительно второй Разряд энергета?
– Да, там же лежит удостоверение, – я кивнул. – Получил буквально пару недель назад.
– Второй?! – снова возбудился Спиридонов, да и заведующая приёмной комиссией тоже оживилась. – Отличный результат для восемнадцать лет! Так, Светлана Викторовна, он нам однозначно нужен.
– Простите, но ему шестнадцать. – Зоя ещё раз взглянула в мой паспорт. – Он после девятого поступает.
– Ш-шестнадцать? – а вот теперь физрук стал похож на какающую мышку с огромными выпученными глазами. – Кто ты, тварь? То есть, извини, как?!!
– Небольшая аномалия развития энергета, – я пожал плечами, чувствуя, как на мне скрестилось пять пар оценивающих взглядов. – Я очень легко вхожу в сатори. Поэтому развиваюсь на порядок быстрее.
– И «Динамо»… – до Спиридонова дошло, как я, не занимаясь спортом, сумел попасть в спортивное общество.
– Резерв одиннадцатого управления, – не стал скрывать я. – Занимаюсь у Выгорского, если знаете такого.
– Знаю, – у Владимира Васильевича даже голос сел. – Теперь понятно, чего ты Дёмина с дружками не испугался. Ты их раскатать в блин за пару секунд мог.
– Ну вы из меня монстра-то не делайте. – Я скривился. – Я первым никого не трогаю. Чисто защищаюсь.
– И-извините, С-Семён, – снова подала голос Зоя, на этот раз гораздо вежливее и даже немного испугано. – А это что?
– Это? – я взял протянутую книжицу. – А, это! Это наградная книжка ордена «За личное мужество». Тоже буквально неделю назад получил.
– Чего?!! – вот теперь Спиридонов не выдержал и одним движением выдернул у меня документ, а рядом словно по волшебству возникла председатель приёмной комиссии. – Чеботарёв Семён. Номер… где орден?!
– Так я не ношу, – я пожал плечами и распахнул куртку, демонстрируя футболку с приколотыми значками. – И так вон приходится таскать кучу железа. Да и понты это, на мой взгляд.
– Получил награду за дело?! – упёрся взглядом в меня физрук. – Значит, обязан носить! Государство просто так никого не награждает. Понял?
– Он понял, – никто не заметил, как в кабинете появился ещё один человек, в хорошем строгом костюме, сразу выдававшем в нём сотрудника одной небезызвестной мне конторы. – Семён Чеботарёв был награждён за спасение жизни нескольких человек и помощь в ликвидации опасности. И конечно, будет носить награду или планку на форме согласно статуту. Как и положено ответственному комсомольцу, студенту нашего техникума.
– Вы из первого отдела, я правильно понимаю, – я поднялся, глядя на незваного гостя. – Видимо, уже в курсе.
– Конечно, Семён. – кагэбэшник протянул мне руку. – Сухарев Алексей Михайлович, майор госбезопасности. Заканчивай здесь и зайди потом ко мне. Познакомимся поближе. Владимир Васильевич, будьте добры, проводите юношу, чтобы не заблудился. Не буду мешать. Продолжайте, товарищи.
– И кто ты такой, Семён Чеботарёв? – физрук задумчиво уставился на дверь, за которой скрылся чекист, а затем посмотрел на меня. – И что с тобой делать?
– Понять и простить? – я снова сел перед Зоей. – Одно могу обещать, скучно со мной точно не будет.
Глава 2
– Проходи, присаживайся, – приветливо кивнул мне на стул Сухарев. – Чай будешь? Владимир Викторович, благодарю за помощь. У вас, кажется, скоро тренировка?
– Да, пойду я, пожалуй, – верно понял очень «тонкий» намёк физрук. – Семён, не забудь! В сентябре начинаем тренировки!
– Конечно, – я кивнул, постаравшись добавить в голос побольше энтузиазма. – Как только – сразу к вам!
– Ну всё, бывай, удачно тебе сдать экзамены. – Спиридонов махнул рукой и вышел за дверь, плотно притворив её за собой.
– Значит, Владимир Викторович уже успел завербовать тебя в свои ряды, – с лёгким удивлением констатировал факт майор. – Честно говоря, не ожидал. Судя по делу, тебя не слишком интересует спорт и общественные мероприятия.
– Так далеко не факт, что меня на поле вообще выпустят, – я легкомысленно откинулся на спинку стула, наслаждаясь прохладой кондиционера. – С моим то рангом. Почему тогда не сделать приятно человеку. Пусть порадуется.
– А ты уверен, что ему будет приятно? – прищурился Сухарев, глядя на меня холодным взглядом. – Когда ты в последний момент сольёшься. А ведь на тебя все будут рассчитывать. По-твоему, это достойно комсомольца?
– Только на комсомольскую сознательность давить не надо, – я поморщился. – А то, я гляжу, это очень выборочно работает. Чем выше должность в партии, тем меньше сознательности. И не надо на меня так смотреть. Я не контра, просто не люблю, когда из меня делают идиота и манипулируют. Вот как вы сейчас. Владимир Васильевич по должности обязан понимать, кого допустят до соревнований, а кого нет. Если станет пытаться меня пропихнуть, это что, будет по-комсомольски сознательно? Да ни хрена! Это будет подло по отношению к другим участникам. Но ни его, ни вас это почему-то не волнует, правда? Куда сознательность-то делась?
– Мы сейчас о тебе говорим, – по загулявшим на скулах желвакам было видно, что отповедь Сухареву не понравилась. – Мал ещё перед тобой отчитываться.
– Отличная отмазка, – я не собирался останавливаться. – Собственно, о чём я и говорил. Вместо признания и исправления своих ошибок тупой накат: ты младше, ты ниже по партийной лестнице, им сверху виднее и так далее. А люди не идиоты, они всё видят и делают выводы. Если руководству можно лгать и обманывать, значит и нам тоже. Если каждый день из каждого утюга звучат лозунги и бравурные речи, как у нас всё замечательно, а люди не могут элементарно купить кусок масла и колбасы, то рано или поздно рухнет вся система просто потому, что никто больше не будет верить в светлое будущее коммунизма, а будут искать что пожрать. И при первой же возможности кинутся крушить то, что сами же возводили. Подумайте над этим, товарищ майор. И да, я знаю, что, если бы не приказ, вы меня за такие слова к стенке бы поставили. Никто не любит, когда их лупят по розовым очкам. Это больно и неприятно.
– Откуда ты только такой взялся, – кагэбэшник смотрел на меня с откровенной неприязнью, даже ненавистью. – Считаешь себя самым умным, да?
– Нет, – тут же отозвался я, пожав плечами. – Зачем. Это же элементарные правила. Не убий, не укради, не лги. Слышали, наверно. И я не сказал ничего выходящего за их рамки. При этом сам я далеко не святой, скорее даже наоборот, хоть и стараюсь это исправить. Так что с Владимиром Васильевичем тем же я сразу поговорю и обозначу, что ни в каких серых схемах участвовать не буду. Но даже если меня не будет на соревнованиях, тренировки с энергетом моего уровня пойдут ребятам на пользу. Я считаю, этого более чем достаточно.
– Может быть, но оставим пока этот вопрос, – Сухарев, как и положено профессионалу, взял себя в руки и больше не источал негатив в мой адрес. – Я, собственно, пригласил тебя по другому вопросу. Твоё поступление уже можно считать свершившимся фактом, но ты и так об этом знаешь. Кстати, а как твоя философия про недопустимость лжи соотносится с использованием блата? Если ты такой честный, поступал бы как все, на общих основаниях.
– Так не я решал, где мне учиться, – я даже удивился. – Вам моё дело не давали? Или скорее всего, там засекретили всё что только можно и что нельзя. Ну ладно, я ещё поговорю с Игорем Игоревичем на эту тему, всё-таки нам с вами ещё долго работать. Так вот, данный техникум выбрали ваши коллеги, кстати, по каким причинам, я не знаю.
– Зато я догадываюсь, – Алексей Михайлович выложил на стол пакет и пододвинул его ко мне. – Вот, буквально вчера пришли документы об организации факультатива неких беспилотных летательных аппаратов. Ответственный – Чеботарёв Семён Павлович, студент первого курса. Я ещё даже к директору не ходил, настолько бредово это звучит. Но приказ есть приказ.
– Да ну! – Я схватил документы и начал читать, чтобы через пару минут восхищённо присвистнуть. – Вот суки, а! Взяли и повесили на меня фактически разработку учебной программы. Вот кто они после этого? Хотя, с другой стороны, это логично. Кто ещё кроме меня, сможет это сделать. Да и понятно, почему именно этот техникум. Ладно, принял, но мне понадобится оборудование. Компьютеры, расходники, детали. Масса всего.
– Зачем? – майор искренне не понимал, что происходит. – Что ты собрался с ними делать?
– Так квадрокоптеры же, – я тоже вполне искренне удивился вопросу. – Я ведь так понял, что нужно научить студентов создавать квадрокоптеры и управлять ими. Теми самыми беспилотными летательными аппаратами. Но их для начала нужно из чего-то собрать. Какой бюджет нам на это дело выделили?
– Бюджет… – простой для меня вопрос выбил госбезопасника из колеи, он просто никогда подобным не занимался. – Думаю, это может сказать только директор. Техническая и финансовая сторона организации факультатива – это его задача.
– Понятно. – Мне стало ясно, что я поторопился, и кроме идеи ещё ничего, по сути, нет. – Ладно, я накидаю список необходимого, поговорю с товарищем Сикорским, он тоже должен быть в курсе, а потом уже пойдём к директору. Тем более мне ещё экзамены сдавать. Предпочитаю там, где можно, обходиться своими силами. А то некрасиво получится.
Я сам себе удивлялся, но выглядеть треплом перед старым мудаком Калининым не хотел. Хотя бы ради собственного морального превосходства. А то получится, что я на него наехал, тот устроил капитальный шухер в военных училищах, и тут же сам устраиваюсь в техникум, используя связи и волосатую лапу. Нехорошо, некрасиво. Тем более что я был уверен в способности поступить самостоятельно. Математика и физика у меня на отлично, а с русским и литературой тоже вроде приспособился. Почитал типовые сочинения по классическим произведениям, нахватался фраз про счастливое коммунистическое будущее, значение партии и вождей и прочей пропагандистской мути. Тот ещё бред, но без этого никуда, благо ещё можно ограничиться парой предложений, а не расписывать, как повезло бы Анне Карениной, если бы тогда уже была советская власть. Да, Каренину я не любил, хотя бы за то, что она была наркоманкой. Хотя тогда это было нормально, вон кокаин продавали как средство от насморка. Дикие люди, а ещё классики.
– А вот это правильное решение! – даже слегка улыбнулся Сухарев. – Комсомолец всего должен добиваться сам! Только так можно стать настоящим человеком, коммунистом, строителем светлого будущего для всех рабочих людей планеты.
– Я тоже считаю, что блат и непотизм – это мещанство, которое разъедает наше общество, – кивнул я, соглашаясь с госбезопасником. – Когда продвигают своих, в ущерб остальным, не давая пробиться наверх по-настоящему способным людям, очень быстро наступает ситуация, при которой любое развитие останавливается. Ведь главная цель такой системы – сохранить своё положение, свои привилегии. Не самим стать лучше, а не позволить сделать это другим. А это всё, конец. Поэтому нужны социальные лифты, и одним из важнейшим из них является доступность образования.
– Кто ты вообще такой?! – в полном изумлении вылупился было на меня Алексей Михайлович, но сумел взять себя в руки. – Прошу прощения. Просто удивительно слышать такое от шестнадцатилетнего подростка. Я полностью разделяю эту точку зрения. Если все перспективные места будут занимать детишки… кхм.
– Тогда я пошёл готовиться? – я сделал вид, что не заметил нечаянного откровения майора. – А то времени у меня осталось совсем немного. Стоит повторить примеры, задачки по физике порешать.
– Да, конечно. – Алексей Михайлович поднялся и протянул мне руку. – Рад был познакомиться. Надеюсь, что у нас с тобой не будет проблем.
– Я бы вам пообещал, но уже понял, что жизнь штука такая, что ничего нельзя прогнозировать. – пожал я ладонь. – Скажу только одно, приложу все усилия, чтобы от меня лично не было неприятностей. Но сами понимаете, что не всегда это зависит от человека.
– Со всем остальным я разберусь, это моя работа. – Сухарев был максимально серьёзен. – Да и Игорь Игоревич держит руку на пульсе. Уверен, ты и сам это понимаешь. Поэтому и говорю, постарайся не влипать в неприятности.
– Но они же ждут, – хохотнул я, но увидев, что шутку не оценили, исправился: – Понял, принял. Никаких проблем. Сделаю всё от себя зависящее. Рад был познакомиться. До свидания.
– До свидания.
Дверь в кабинет особиста закрылась, но я даже через неё чувствовал его взгляд.
– М-да… – я почесал затылок. – Впрочем, этого следовало ожидать. Кто бы меня просто так отпустил. Но, с другой стороны, я сам лез куда не надо с беспилотниками. И что, когда это заметили и дали возможность реализоваться, дам заднюю? Да не дождётесь!
От принятого решения на душе стало легче, и я направился к выходу, подмигивая редким девчонкам в форме техникума и без. Впрочем, реагировали они примерно одинаково, разве что последние сильнее смущались. А что, я парень симпатичный, к тому же мотоциклетная куртка добавляла внушительности. Плюс уверенность в себе. Не знаю как, но девицы чуяли это нутром. Если будешь мяться и мямлить, не видать тебе подруги, даже если будешь писаным красавцем. Ну разве что кто из жалости подберёт. Но держись уверенно, даже слегка расслабленно, не жмись и не отводи глаза, и вуаля, даже если твоя фигура не соответствует идеалу, тебя заметят. Но тут главное учитывать, что многие, даже девушки, путают самоуверенность с распущенностью и наглостью, чем пользуются всякие козлы. Отсюда и байка, что хорошие девочки любят плохих мальчиков.
Ладно, плевать. Я и с девчонками то заигрывал чисто из спортивного интереса. Начинать серьёзные отношения у меня не было желания, а чтобы расслабиться, были Лена и Марина. Нет, если бы кто-то подвернулся, я бы отказываться не стал, но всё-таки девушки в Союзе были куда скромнее ровесниц из моего мира. Хотя бы потому, что здесь не пропагандировали из каждого утюга половую распущенность и так называемые свободные отношения.
Это не означало, что секса в Советском Союзе нет, наоборот, молодёжь много времени уделяла общественным мероприятиям, а это означало плотное общение с противоположным полом, с возникновением симпатии и всеми вытекающими последствиями. Но при этом строго соблюдались правила приличия. Например, даже если девушка с парнем уже не просто перешли черту, а перепробовали две трети поз из Камасутры, начни он её лапать на улице при посторонних, сто процентов получит по морде. Или вон соседка моя, Маринка. Мужиков меняет как перчатки, ну раньше как минимум, но при этом назвать её шалавой нельзя, потому что ведёт себя в рамках приличия. Хоть бабки во дворе всё равно считают её проституткой. Кое-что никогда не меняется независимо от мира и вселенной.
Занятый мыслями о выкрутасах пространственно-временного континуума, я дошёл до своего мотоцикла, чтобы увидеть трущуюся возле него троицу уже знакомых мне обалдуев. Главарь, видимо, тот самый Дёмин, с которым я говорил прошлый раз, так и вовсе залез на сиденье и крутил ручки, словно дитё малое. Меня это почему-то взбесило. Я хрустнул шеей и направился прямиком к хулиганам.
– Слышь, мальчик, отойди от техники, а то бо-бо будет. – Если эти трое хотели меня напугать, у них явно не получилось. – Тебе мама не говорила чужого не трогать? А то придёт злой хозяин и оторвёт руки на хрен.
– Явился, – все трое тут же развернулись ко мне, показывая, что это была не случайность. – Ну что, сучонок, за базар отвечать будеш-ш-ш…
Да, разговаривать с ними я не собирался. Убедившись, что возомнившие себя королями техникума щенки ждали именно меня, я с ходу скользнул вплотную и ткнул каждого пальцем, используя технику «Шока», и через мгновенье передо мной лежали три парализованных тела. Идиоты даже энергетами не были. Брали только нахальством и наглостью, хотя скорее всего третировали они лишь младшие курсы и абитуру. За что им по-любому уже прилетало, значков комсомольцев я ни у одного не видел. Но, как говорится, если человек идиот, то это надолго. По-другому объяснить их поведение я не мог.
– Эй, филателисты, не разбредаемся! – здесь не было Масяни, но меня это мало волновало, я подхватил самого Дёмина за грудки и, приподняв над землёй, отвесил пару пощёчин, приводя в сознание. – Ты чего хотел то, болезный? Выпить нет и денег не проси.
– С-сука, мог бы и сказать, что энергет. – Несмотря на своё положение, хулиган ещё пытался хорохориться. – Руки убери!
– Да как скажешь, – я отпустил придурка, и тот больно грохнулся об землю, застонав. – Короче, слушай сюда и корешам своим передай. Не только этим, а всем в техникуме, кто считает, что имеет право гнобить молодых. Я сюда поступаю и при мне такой фигни не будет. До кого не дойдёт – буду разъяснять добрым словом и кулаком. Считай меня супергероем, наносящим добро и причиняющим справедливость.
– А трусы поверх формы носить будешь? – неожиданно один из хулиганов обнаружил знание предмета, но всё испортил очередным наездом. – Надорваться-то не боишься?
– А ты проверь, – я склонился над знатоком западной культуры, глядя ему прямо в глаза, и тот не выдержал, отвёл взгляд. – А трусы буду на голову надевать самым наглым. Сил у меня хватит, уж поверь, но проверять всё же не советую. Ладно, болезные, минуту вам исчезнуть отсюда. А то и так жарко, ещё с вами возиться.
На удивление, больше Дёмин со товарищи попыток напасть не совершал. Поднявшись и отряхнувшись, они потянулись куда-то по улице, пугая прохожих хмурыми мордами. А я, вздохнув, взялся проверять, не сломали ли чего эти придурки. Всё оказалось в порядке, а то я бы не поленился догнать и выписать живительных люлей. Но раз всё в норме, пусть живут. Сейчас, а дальше посмотрим.
