Kitabı oku: «5 дней в Мадриде», sayfa 6

Глава 8. Анна

Сегодня после работы я решила встретиться с Сашей и Мариной – провести время за дружеской болтовней, поужинать в любимой пиццерии, а потом сходить в кино. У нас появилась такая традиция, когда они начали встречаться. Раньше это физически было невозможно. Я тайком делала то же самое, но по отдельности с каждым из них и в разные дни. Несмотря на их бурный роман, они хотели продолжить нашу традицию и постоянно намекали, что мне необходимо отвлекаться от работы, поговаривая: «Погляди, во что ты превратилась благодаря ей».

Последнее время мы говорили с Маришкой только по телефону, и я умело опускала рассказ о главном происшествии в моей жизни. Я заранее знала, что скажет мне подруга. Так и слышала у себя в голове ее уверенный в себе голос: «Вот видишь, я же говорила, что он появится». Не хочется признавать, что она очень часто оказывается права, поэтому я ждала подходящего момента и хотела рассказать ей лично.

Мне самой приходится нелегко на работе. Я только начинаю привыкать к судьбоносному повороту событий. После показушного знакомства с персоналом начальник-мудак-отец вызвал меня в офис и поставил перед фактом, что теперь я должна работать с мажором фактически один на один. От этой новости у меня голова шла кругом. Впервые в своей жизни я запаниковала. Макс узнает меня! Что дальше? Как мне объяснить все это? В голове был такой шум от вопросов, что мне казалось, будто она сейчас просто взорвется. Не знаю, как я вообще в обморок перед ними не упала. Потом еще позорно вклеилась в его грудь. Я совсем не заметила, что он стоял позади, и когда пыталась спастись бегством, налетела со всей скоростью в его мускулистую грудь. Наше расстояние сократилось до миллиметров, он поймал меня, чтоб я не свалилась, и его руки будто обжигали мое тело. Несмотря на всю одежду на нем, я почувствовала его приятный запах. Я была уверена, что за пару месяцев уже забыла его, и тут на тебе! Оказывается, я могу узнать его из тысячи. Голова закружилась от до боли знакомого аромата: мужского, крепкого, особенного, такого родного, убаюкивающего. Мне хотелось прижаться поближе и раствориться в нем. Когда я осознала, что таю в его руках как мороженое, тем самым веду себя как полная идиотка, отскочила подальше, злясь на саму себя и на свою беспечность.

Да что со мной творится? Вернувшись из Мадрида, чары растворились, я же переболела Максом, – ругалась на себя наивную, будучи уверенной в этом, пока он не появился передо мной весь вкусно пахнущий! От уныния я чуть не расплакалась на том же месте. Хорошо, что он не настоял тогда на личном разговоре, и у меня получилось сбежать, оставив их стоять с открытыми от шока ртами.

Уже сидя у себя в кабинете, молниеносно перебирая клавиатуру под пальцами, я подняла на Макса всю информацию, которую только смогла найти. Ума не приложу, почему я не сделала этого раньше? Чувствовала себя полной дурой. Тоже мне гений программного обеспечения! С сотни фотографий на меня смотрел Макс с улыбкой довольного собой кота, частенько в компании девушек модельной внешности. Незамедлительно вспомнила деваху из ресторана и скривилась от неприятного осадка на душе. Фу, бабник! Хотя чего еще можно было ожидать от обладателя такой потрясающей внешности?

Ситуация с родителями оказалась не менее страной. Судя по всему, его родной отец – по совместительству мой мерзкий шеф, а хороший начальник в Мадриде – его отчим. Они создали компанию как компаньоны много лет назад. История с разводом смутная, похоже, что мама Макса развелась с его отцом и вторично вышла за его компаньона. А еще есть младшая сестра Мария от второго брака. Вспомнилось, как Макс с энтузиазмом рассказывал про сестру, не стесняясь, говорил, как сильно любит ее; только никогда не упоминал, что отцы у них разные. Знакомая была ситуация, я ведь Аллу тоже любила так же, и мне было совершенно безразлично, что у нее был другой отец.

Новость, что он сын моего начальника, пугает меня по всем раскладам. Хотелось навзрыд плакать от огорчения! В моей душе самая малюсенькая надежда на светлое будущее громко разбилась вдребезги на микроскопические кусочки. Даже мои скрытные фантазии о вероятности наших отношений на расстоянии стали сейчас совсем невозможными. Во-первых, теперь я уверена, что у сына такое же потребительское отношение к женщинам, как и у отца. И я со своим опрометчивым поступком автоматически оказываюсь вписанной в большой список любовных похождений начальника «джуниора». Фу! Во-вторых, он не должен узнать истинную причину моего нахождения здесь, потому что он никогда не позволит мне уничтожить его собственного родного отца. А это самое главное!

На мое счастье, Макс совсем не узнавал меня в моем «прикиде» и вообще не обращал никакого внимания, хотя это совсем не удивительно. Кто обратит внимание на бесполое существо? Общался он со мной исключительно по работе. Хотя бы уважительно, что уже неплохо.

Тайком поглядывая на него, я умирала от сомнений: может, он действительно потерял память в аварии и совсем не помнит меня? За пару недель совместной работы я заметила, что он иногда хромает после долгого сидения на одном месте. Раньше такого не замечала, хотя раньше мы никогда долго не сидели на одном месте. Что-то глупое внутри меня тянуло подойти к нему, погладить его нежно по щеке, обнять крепко за шею, пожалеть. Может, даже свернуться клубочком у него на груди и мурлыкать, как делает кошка, желая вылечить своего хозяина.

Ну хотя бы в этот раз мой здравый смысл был сильнее, и я сидела на попе ровно! Старательно избегала его уже три недели, пыталась менять голос и говорила по минимуму, глаза не поднимала и рассматривала его исключительно тайком.

– Анька, ты выглядишь как пугало! Ты решила пользоваться этим видом как оберегом от поклонников? – сказал мне бывший одноклассник Саша – мой лучший друг и по совместительству парень Марины, пока мы ждали ее у выхода.

– Иди ты знаешь куда… – грозно произношу я, но даже не обижаюсь на друга, понимая, что он прав.

– О, привет, шкаф с молью, – пошутила подруга, подбегая ко мне сзади и обнимая меня за шею. – Любимый, – мурлычет совсем другим тоном и целует парня в губы.

– Она же так замуж никогда не выйдет! – настаивает на своем друг.

– Она и не хочет! Она теперь дожидается своего испанца, бережет себя для него, – говорит подруга, попадая в «ту самую точку», а замечая непонимающее лицо Саши, добавляет: – Я тебе потом расскажу.

У ребят были очень интересные отношения. Они общаются как лучшие друзья, делясь всеми секретами, понимают и поддерживают друг друга без слов, но при этом не испытывают никаких проблем со страстью. По правде говоря, это сейчас у них такие идеальные отношения, а еще полгода назад они были готовы убить друг друга.

Мы близки еще со школы – учились вместе, жили неподалеку друг от друга, в общем, времени совместно проводили достаточно много. Но в подростковом возрасте Саша и Марина начали ругаться, как кошка с собакой. Они друг друга попросту ненавидели, не могли провести вместе в одной компании и пятнадцати минут, и с каждым годом их вражда перерастала на новый уровень. Их просто невозможно было терпеть в одном помещении – ругались так, что искры летели. Часто доходили до обоюдных оскорблений, после чего Марина плакала и еще неделю говорила, какой он противный енот. А он писал мне, что такой упрямой козы в жизни еще не видел. Поэтому пришлось мне дружить с ними порознь. Любила я их одинаково и не могла выбрать кого-то одного. Встречалась с ними в разные дни и в разное время, и ни дай Бог произносила имя «врага».

Спустя почти три года их затянувшейся войны на очередном ужине бывших одноклассников мы встретились все вместе. Я подумала: «Все, капец! Они точно друг друга поубивают». Так волновалась, долго придумывала план, как мне их помирить. Не хотела никого из них обижать или терять, а продолжать такую войну было глупо. Мы же все взрослые люди! Весь вечер следила за ними как полицейский, лишь бы они не сталкивались и не оставались наедине. Стоило мне упустить их из виду всего лишь на десять минут, как они уже вместе вышли на улицу. Я думала, они там вцепятся друг другу в глотки. Каково же было мое удивление, когда я, рассердившись не то на них, не то на саму себя за допущенную оплошность, побежала за ними и увидела совсем другую картину. Я бежала в надежде успеть до наступления критического момента, а нашла их на темной улице перед рестораном, стоящими в обнимку и страстно целующимися. Да настолько страстно, что, думаю, не заметь они меня, они бы там и сексом занялись.

Вот с тех пор они и вместе, как противные попугайчики-неразлучники. Шучу! Я очень рада за них, как и возможности беспрепятственно дружить втроем.

Сидя в пиццерии и поглощая вкуснейшую пиццу, мы успели обсудить все новости, и я наконец-то решилась на самый волнующий разговор вечера:

– Марин, я должна тебе, что-то рассказать.

– Плохое или хорошее? – уточнила она.

– Сама не знаю, – засомневалась я, задумавшись над вопросом. – То есть плохое.

– Не хочу слушать плохое, найди что-то хорошее…

– Мажор – это Макс, – проговорила я на выдохе, резко прервав шутку подруги.

– То есть? Как? – говорит ошарашенная девушка и таращит на меня свои глаза, переставая жевать.

– Он и есть тот самый безответственный программист из Мадрида, сын нашего говно-босса и пасынок Мадридского хорошего босса. Когда я поехала туда по работе, нам с ним так и не удалось встретиться лично – он не соизволил прийти, я рассказывала тебе. А потом я чисто случайно познакомилась с парнем в отеле. Этим парнем, Максом, оказался наш «мажор», только я ничего этого не знала по той причине, что задумала с ним глупую игру – «общение без личной информации». Вот именно потому, что мы отказались рассказывать о себе, до меня и не доходило, что я работаю с ним уже хренову тучу месяцев.

– Какое население в Испании? – серьезно спрашивает подруга.

– Сорок семь миллионов человек, – отвечаю я обреченно, уже догадываясь, к чему она ведет.

– Сорок семь миллионов человек. Отнимаем женщин и детей. Сколько остается?

– Где-то двадцать три миллиона.

В моей подруге проснулся бухгалтер:

– Двадцать три миллиона мужиков. Даже если отнять половину – старых или через чур молодых мужчин, – сумма-то все равно остается очень большая! А ты среди всех них нашла единственного сына твоего говняного босса и переспала с ним?

Она начала заливаться смехом как сумасшедшая, только вот мне сейчас совсем не смешно, ведь она попала в самую суть моей проблемы. Пока я мучаюсь от переживаний, подруга почти валяется под столом от смеха и вытирает с лица реальные слезы.

– Не смешно! – восклицаю я, начиная злиться на нее.

– Аня, смешно! Еще как смешно! Просто до тебя шутка дойдет только через пару лет. Вот мы потом вместе посмеемся.

– Что мне делать?

– Так это же судьбоносное знакомство, – включает романтика Марина.

– Глупости не говори!

– А у тебя не много вариантов, как поступить дальше. Покажись ему, как Золушка, и признайся во всем. Или спокойно работай и смотри, что из этого получится.

Трудно оспорить рассудительный совет подруги.

– Судя по слухам, он потерял память в аварии. Ну или у него было столько девушек, что меня он даже не запомнил, – брезгливо произношу я.

– Дай парню шанс! – серьезно дополняет Саша, вклинивая в беседу свою мужскую точку зрения. – Даже я тебя не узнал бы в этом виде, хотя мы знакомы почти двадцать лет.

Мы с Мариной поворачиваемся к нему, смотрим удивленными глазами и начинаем смеяться. Он так долго сидел и молчал, что мы совсем позабыли о его присутствии. Закрыв эту тему, доужинав, мы пошли в кино, а после хорошего вечера распрощались и разошлись по домам.

Парочка уже живет вместе и в скорейшем будущем планирует пожениться. Они пока что не определились с датой, но уже пригласили меня быть свидетельницей на их свадьбе.

Люблю их. Хорошо, что они вместе, хорошо, что счастливы. Смотря на них, у меня тоже появляется надежда на счастье…

Выходные пролетели быстро. К моему удивлению, Макс не выходил на связь. Обычно у этого человека не было типичного рабочего расписания. Я поймала себя на мысли, что думаю о нем все эти дни, и мне стало грустно от его «тишины». Потом дала себе мысленный подзатыльник и вернула идеи в правильное русло: «Мне нельзя сближаться с Максом, если я хочу осуществить свой план. Моя месть шефу – не моя прихоть, а необходимость. Он не может уйти безнаказанно после того, что сделал».

В следующие пару дней после выходных Макс даже не появлялся в офисе. Просто закидывал меня посланиями и руководствами к действию. Было странно и грустно. Первый раз я начала прислушиваться к сплетням в офисе – мало ли какую информацию они могут случайно обронить, тем самым поведать мне о том, что могло произойти и по какой причине отсутствует младший начальник. Но ничего путевого я не услышала, только подробное обсуждение и щенячий восторг от его внешности. Похоже, девушки у нас в офисе открыли негласную охоту на Макса. Соблазнительницы так старались привлечь его внимание, что было тошно смотреть.

В четверг утром, заехав на «коте» в гараж, на месте своей парковки замечаю новенький мотоцикл: полная копия черно-белого мадридского мотоцикла Макса. Сомнений нет, кто его хозяин, но вот то, что он оставил его на моем месте – случайность или провокация?

Волна разных эмоций, накатившая на меня в этот момент, пугает и будоражит нервы. От мысли, что я увижу его после внезапного отсутствия, сердце забилось быстрей. Непроизвольная улыбка растянулась на моем лице, как у влюбленной малолетней дурочки. Параллельно появляется тревога и предчувствие непонятного происхождения. Что-то случится. «Но что такого может случиться?» – глупо отмахиваюсь я и поднимаюсь на лифте на четвертый этаж.

Девушка-секретарь на входе сразу предупреждает, что Макс ожидает меня в зале заседаний. «Что-то тут не так», – всплывает первая мысль. Ничего необычного в такой просьбе нет, но мое шестое чувство бунтует. Натягиваю капюшон пониже, поправляю уродские очки и направляюсь прямиком к Максу.

– Доброе утро, Анна, – сразу говорит дружелюбным тоном мой испанец, как только я захожу в зал совещаний.

– Доброе утро, – неожиданно для самой себя, как и для него, выдаю я.

Обычно он избегал общения, принимая меня за больную на голову.

– Кофе будешь? Я принес нам из «Starbuks», девочки работницы поделились секретером и рассказали мне, что ты обычно пьешь по утрам.

Он подходит слишком близко, протягивает стакан ароматного напитка, остается стоять на месте и с интересом пытается заглянуть мне в глаза.

Вместе с запахом моего любимого кофе я ощущаю и его запах. Голова кружится, я принюхиваюсь, и по моему лицу невольно расползается улыбка. От такого наслаждения поднимаю голову и делаю носом глубокий вдох – два любимых аромата одновременно. Открываю глаза и вижу, как он пристально меня разглядывает: внимательно наблюдает за реакцией совсем не «дикой, странной девочки».

За пару секунд такого зрительного контакта возникает первое подозрение: «Он узнал меня». Первый раз он разглядывает меня с ног до головы, а я стою и не могу пошевелиться. Тело не слушается, лицо предательски заливает краской. В эту секунду я словно чувствую себя обнаженной. Вспоминаю, как я лежала в его объятиях, а он ласкал меня языком, я громко стонала и жадно просила еще. Я возбуждаюсь только от одного воспоминания о нашей единственной ночи. Дышать становится сложней, чувствую, как появляются бабочки у меня в животе. Прикусываю губу до боли, в надежде успокоить свои разбушевавшиеся гормоны и исключительную память. «Идиотка, нашла, когда вспомнить!»

Макс резко разворачивается и идет на свое привычное рабочее место, жестом приглашая меня занять свое. Медленно, на ватных ногах, я послушно иду к своему креслу, сажусь и пытаюсь успокоиться. Теплый стаканчик напоминает мне о себе.

– Спасибо, – шепчу чуть слышно и поднимаю стакан в знак благодарности.

– Пожалуйста. Люблю сеть их кафе, в Мадриде у нас тоже неподалеку от офиса есть одно.

– Не заметила, – честно отвечаю я, не понимая подвоха.

– Ах, да, ты же тоже была в Мадриде три месяца назад.

– Ага.

– Ты была одна?

Сомнения отпали – он проверяет меня.

– Нет, мы приезжали группой в пять человек, – произношу беззаботно, старательно пытаясь не попасться на его уловку.

– Но ты единственная девушка в команде программистов?

– Угу.

Мне кажется, я ощущаю на себе его испепеляющий взгляд. Даже не оборачиваясь, чувствую физически, как он щурится и пытается прочесть мои мысли.

В таком режиме проходит весь рабочий день. Макс задает наводящие вопросы, а я хорошо подбираю ответы. Он сидит и, нисколько не стесняясь, минутами разглядывает меня, совершенно не беспокоясь о чувствах пугливой девочки-программиста. Вечером, почти последними, мы выходим из офиса и вместе спускаемся в гараж на лифте. Зазвонил мой телефон, на экране высвечивается «Марина», отключаю. Решаю перезвонить позже – я не могу «спалиться» перед ним, разговаривая с Маришкой своим обычным голосом. Лифт открывается, Макс галантно пропускает меня вперед, бросая мимолетный хитрый взгляд с прищуром. Идет за мной походкой тигра, готовящегося наброситься на свою жертву, но, щекоча нервы, держится на расстоянии.

– М-м, ты ездишь на мотоцикле? – с блаженным удивлением спрашивает он, когда я подхожу к своему «коте».

– Да, люблю своего Котю, – вырывается у меня неосознанно.

О Боже, я слишком много сегодня болтаю – рою себе яму.

– Котю? – произносит он так соблазнительно, словно впервые услышал это слово, но оно ему однозначно очень понравилось.

– За приятное урчание мотора, я назвала мотоцикл Котей. Звучит глупо, но, что есть, то есть.

– Интересно, никогда не придумывал имена своему транспорту.

– А ты попробуй, – шуточно выдаю я и машу в сторону его мотоцикла.

– Я купил его на замену моему пострадавшему в аварии. Люблю эту модель.

– Да, когда я приехала утром, сразу узнала, поняла, что он твой, – вырывается у меня, и я тут же до боли прикусываю язык.

Никогда не умела врать и вот вам доказательство! Я же только что сама сдала себя с поличным! Я только что призналась, что узнала его мотоцикл! Что же я наделала? Где вообще сегодня мои мозги? Может, он не заметил?

Глава 9. Анна

Минутная тишина начинает давить мне на нервы, создавая шум в ушах. Пытаюсь успокоить себя и подобрать лучший вариант ответа. Может, он и не заметил ничего странного в моей фразе?

Но нет! Макс молча, как дикий зверь, подходит ко мне, не произнося и слова, окидывает холодным взглядом, пока я все сильнее сжимаюсь в комочек и мысленно молюсь, вопрошая просто испариться. Одним резким движением он стягивает с меня капюшон. Мои волосы вырываются наружу и спадают волнами по моим плечам и спине. Я не могу пошевелиться, это выглядит слишком интимно. Появляется чувство, будто он сорвал с меня верхнюю одежду и полностью оголил мое тело. Хочется прикрыться – вернуть капюшон на место, – но я в таком потрясении, что не могу пошевелить даже пальцами рук. Мое тело отказывается слушаться. Макс медленно снимает с меня уродские очки двумя руками, складывает их и зажимает их в своем кулаке. Могу поклясться, что слышу звук трескающегося пластика.

Я так нервничаю, что меня пробивает мелкая дрожь и кружится голова. Случайно прикусываю губу до крови. Собираю в себе последние крупицы смелости, что осталась во всем моем ошарашенном сознании, упрямо поднимаю голову и смотрю ему в глаза, пытаясь храбриться из последних сил, после чего выравниваю спину и мысленно становлюсь в оборонительную позу.

– Какого хрена?! – зло выдает Макс сквозь зубы.

Его челюсти так сильно сжаты, желваки ходят по лицу, я даже слышу скрип зубов от злости. Смотрит на меня в упор, прожигая дыру. Осознаю, что еще никогда не видела его настолько рассерженным; даже в тот день, когда он ударил парня, кажется мне мальчишеской разборкой.

В силу обстоятельств мне приходится стоять на своем, делать вид, что все нормально и не показывать ему, что мне хочется умереть от стыда и тревоги.

– Ты о чем? – выкидываю спокойный ответ ему в лицо, машу головой и делаю вид, что ничего не произошло.

– Что это за маскарад? – выкрикивает он и показывает на мою одежду.

– Это мой рабочий вид.

– И как долго ты собиралась от меня прятаться?

– Я не пряталась. Что произошло в Мадриде, осталось в Мадриде! – говорю я, поведя носом, и понимая, что несу полный бред.

– Вот так, значит? Мы вдоволь потрахались, тебе не понравилось, и ты решила больше об этом не вспоминать?! – уже кричит Макс, на всю парковку размахивая рукой у моего лица.

– Мы не траха… – хотелось сказать «не трахались», а «занимались любовью», но вовремя прикусываю язык еще сильнее – не хочу выдать этот бред. – А ты чего ожидал? Это ты не приехал в аэропорт! – тут же щетинюсь и вскидываю подбородок в гордом порыве.

– Девушка! Я попал в аварию, не доехав к тебе в аэропорт ровно километр.

– Значит, не судьба, – безразлично выпаливаю еще одну порцию полнейшей несуразицы.

Макс одаривает меня брезгливым взглядом – это хуже пощечины, но мне нельзя подпускать его к себе, у нас не может быть будущего. Я не могу подойти к нему и обнять, сказать, что скучала. Не могу объяснить, какие чувства и тревоги меня посетили, когда до меня дошло, что это он сильно пострадал в аварии. Поэтому я стою с ровной спиной, создаю вид безразличной, холодной королевы. Или пытаюсь сделать такой вид, хотя сама смотрю в пол, понимая, что не выдержу его взгляда. Я уже в секунде от истерики и держусь из последних сил.

Я снова должна быть благодарна Максу. Он молча садится на мотоцикл и выезжает с парковки, оставляя меня одну. И как только его мотоцикл скрывается из виду, меня накрывает волна полного отчаяния. Прикрывая лицо руками, сползаю на грязный пол я плачу навзрыд.

Почему так больно? Я ведь сама старалась сделать так, чтобы Макс меня не узнал и оставался в стороне. Хорошо, он узнал, но после моих безразличных слов, от которых даже мне противно, мужчина не посмотрит мне больше в лицо. Все кончено. Так почему я не рада своему успеху? Почему хочется броситься за ним и рассказать, как на самом деле я чувствую себя?

Вспоминая его холодные глаза и тот брезгливый взгляд, в душе становится совсем холодно. Он никогда так на меня не смотрел. Без тепла его взгляда, пускай даже дружеского, я чувствую себя одиноко.

Я не знаю, сколько времени рыдаю, сидя на полу, создавая много шума на нашей маленькой парковке. Мне безразлично, что подумают обо мне, если увидят в таком состоянии. Внезапно, чувствую легкое прикосновение пальцев к своему плечу. Открываю глаза и замечаю девушку, глядящую на меня испуганными глазами.

– Ты в порядке? Ты ранена? – спрашивает она, а наклоняясь, рассматривает меня, ища повреждения.

– Да, – отвечаю я, сама не осознавая, к чему именно в данный момент относится мое «да».

– Понятно. Пошли со мной.

Девушка с облегчением вздыхает, помогает мне подняться и ведет к лифту. Мне не очень-то хочется возвращаться в офис, но я послушно иду за белокурым ангелом, протянувшим мне руку помощи. Она нажимает кнопку последнего этажа, и я припоминаю, что там находится квартира хозяйки всего здания – холодной и красивой Алисы Александровны Алмарановой. О ней постоянно ходит много сплетен, к которым я никогда не прислушивалась. Я видела ее только проходящей мимо, но лично никогда не общалась. Молодая, красивая девушка, чуть старше меня, всегда была вежлива и совсем не выглядела высокомерной.

Мы молча проходим в ее квартиру. Здесь очень красиво, но при моем настроении совсем не хочется ничего рассматривать. Мои мысли заняты только одним человеком – человеком, уехавшим в злом состоянии на мотоцикле. Боже! Надеюсь, с ним ничего не произойдет, и он сейчас просто катается по городу.

Взмахом руки девушка приглашает меня присесть на диван, а сама уходит на кухню. Пока я скромно стою как вкопанная у края дивана, она возвращается с двумя бокалами и бутылкой красного вина. Ставит их на столик рядышком с нами, разливает и один бокал протягивает мне. Скидывая красивые, дорогущие туфли, она поудобнее усаживается с ногами на диван и предлагает мне сделать то же самое.

– Тебе надо успокоиться, – произносит она и делает маленький глоток вина. – А это, – взглядом указывает на вино, – поможет. По собственному опыту знаю.

– Спасибо. Извините, я вас побеспокоила. Я нарушила ваши планы, – пытаюсь оправдаться в ее глазах.

– Успокойся. Ты хотя бы за меня сейчас не волнуйся. Видно, у тебя проблема посерьезнее есть.

– Я не знаю, – печально отвечаю и тоже делаю небольшой глоток из бокала. – Как мне дальше быть?

– Во-первых, давай знакомиться. Меня зовут Алиса. И давай сразу на «ты».

– Аня.

Мы протягиваем бокалы и слегка прикасаемся в знак знакомства. Я сажусь на край дивана, но совсем не могу расслабиться.

– Ага. Ты та самая таинственная девушка гений-программист?

Таинственная? Это впервые. В свой адрес я привыкла слышать: мизантроп, ненормальная, больная на голову, страшилище и еще много чего подобного. Но не таинственная.

– О чем вы? То есть ты.

– Прости, но я не раз наблюдала за тобой. Ты красивая, молодая и веселая, но я совсем не понимаю причину, по которой ты не показываешь этого у вас в офисе.

– Ого.

– Я люблю наблюдать за людьми. Это мое любимое занятие в нашем кафе внизу, – резюмирует Алиса. – Я видела тебя много раз, как ты весело болтаешь с подругой, сидя на скамейке напротив нашего здания. Ты вежливая в кофейне, ребята любят тебя, и это никак не схоже с твоей славой человеконенавистницы у вас в офисе.

– Я даже не знаю, что сказать.

Я действительно не знаю, что сказать. Лишь ошеломленно смотрю на нее совсем новыми, удивленными глазами.

– Не думала, что привлекаю столько внимания.

– Нет, ты не обижайся на меня, пожалуйста. Все нормально, ты не привлекаешь. Дело не в тебе, а во мне. Я люблю делать свои выводы основываясь на том, что вижу, а не на сплетнях и слухах.

– Я тоже.

– А еще, основная масса людей совсем невнимательна и не видит ничего дальше своего носа, – с грустной улыбкой дополняет Алиса.

Становится смешно, ведь это то, что я так часто думаю, когда вспоминаю, что уже год ношу очки с обычными стеклами.

Очки? Макс не отдал мне очки. Они хрустнули у него в руках. Где же он сейчас? – новая волна отчаяния нахлынывает на меня и затапливает мысли.

– Это ваш новенький довел тебя?

– Откуда ты знаешь?

– Да перестань. У нас маленькое здание, всего четыре этажа рабочего персонала, а сплетни разлетаются с порывом ветра и скоростью света.

– Это точно, – потупив взгляд, отвечаю я.

– У меня есть замечательная помощница, которая считает, что обязана выделять час нашего рабочего времени на сплетни. Я ее очень люблю и не могу прервать эту странную традицию.

Она поднимает плечи и с усталой улыбкой делает еще один маленький глоток вина.

– Моя подруга тоже любит посплетничать.

– Девушка со второго этажа?

– Да, мы знаем друг друга со школьной парты, —разоткровенничалась я, совсем уже не удивляясь осведомленности моей собеседницы.

– Хорошо, когда есть верные друзья, – говорит она задумчиво.

– Я тебя тоже иногда замечаю с одной девушкой с постоянно меняющейся прической.

Пришла моя очередь признать, что я тоже обращала на нее свое внимание.

– Моя Лиза, – шепчет, смеясь, и показывает в меня пальцем. – А ты тоже замечательная? Все замечаешь.

Мы вместе выдаем грустный смешок с ее шутки.

– Люблю наблюдать за людьми, – говорю я, – а за этими ужасными капюшонами можно делать это незаметно. В моем камуфляже есть свои плюсы.

– Я так понимаю, у тебя есть серьезная причина, раз ты пошла на такую жертву. Видно же, что ты модная и красивая.

– Что меня выдает? – подшучиваю я.

– Красивая, дорогая обувь, не менее дорогие рюкзаки. Человек, не следящий за модой и не любящий себя, никогда не потратит столько денег на свою внешность, – звучит от нее новое умозаключение.

– Не думала об этом. Просто не могу я уродовать себя на все сто процентов.

– А-а, и мотоцикл! Он у тебя такой красивый, ну прям солнышко.

– Ты любишь мотоциклы? – спрашиваю я и вижу, как резко меняется ее настроение, а улыбка сползает с лица.

– Любила. Последний раз каталась почти семь лет назад.

– Хочешь, можем на выходных покататься? Если у тебя будет желание, – дополняю я, но не хочу показаться навязчивой.

– С удовольствием! Давно пора уже дать пинка некоторым воспоминаниям из прошлого.

Алиса меня ничего не спрашивала, но под действием волшебных чар ее дружелюбия или красного вина, точно не знаю, уже через час я выдала самый большой секрет своей жизни. Она слушала и не перебивала, только мимика на лице указывала на то, о чем она думает. Мне стало так легко, я совсем не сожалела и искренне доверилась Алисе. Я была уверена, что она не предаст и никому не выдаст мой секрет. Почему-то создавалось впечатление, что она знает вкус предательства и ненавидит его так же как и я, поэтому не поступит так со мной.

– Да, мужик омерзительный, – говорит она и брезгливо кривит лицо, – полностью с тобой согласна! Был у меня с ним один неприятный случай, но после хорошего облома он даже глаза на меня не поднимает. Хотя тайком его блудные взгляды до сих пор временами скользят по мне.

– Вот поэтому это лучший способ обезопасить себя, – прыскаю я и показываю на ужасные шмотки.

– Мне очень жаль за то, что произошло с твоей сестрой, сочувствую вашей потере. Даже не представляю, как ты переживаешь. Я единственная дочь и привыкла быть одна, потому и не знакома с болью потери сестры; хотя и мне приходилось терять любимых людей. Но ты должна понимать, что ты ни в чем не виновата, просто твоей сестре было плохо и она приняла неправильное решение.

– Но я же могла ее остановить, – начинаю плакать снова, вспоминая тот день.

– Не могла, – она делает паузу и отрицательно машет головой. – Если она не хотела твоей помощи, не могла. Прости, Аня, но я считаю, что невозможно помочь человеку, который отказывается принимать эту помощь. А насчет Макса ты не горячись. Он не в ответе за поступки своего отца! Ты не можешь наказывать его за дрянного родственника.

– Но он никогда не позволит мне навредить его родному отцу.

– Аня, не навредить, а вывести его на чистую воду. Ты же на него не фальшивые документы собираешь. Ты по факту ловишь преступника, и, если сможешь это доказать, он должен за содеянное ответить.

– А если Максу без разницы, что его отец преступник?

– Ты не узнаешь этого, пока не столкнешься с этой проблемой лицом к лицу. Не делай выводы за него. Может, все совершенно не так, как тебе кажется? Может, он сам не предполагает, кто его отец? Отцы умеют нас удивлять. – Говоря последнюю фразу, ее голос дрогнул, и она полностью осушила свой бокал. – Это я тоже по своему опыту знаю!