Kitabı oku: «Дневники пропавшей девушки», sayfa 8

13

Повинуясь первобытному инстинкту, я тихонько вышел из машины и направился в сторону дома, объятого плотным плющом с одной стороны. Как раз со стороны этой растительности в комнате на первом этаже горел свет. Я подумал, что не будет ничего такого в том, что я тихонько загляну в окно. Просто проверить: дома Ана, или мы с ней разминулись. Продираясь сквозь навязчивые побеги, я совсем чуть-чуть заглянул через стекло. Но то, что я увидел, повергло меня, мягко говоря, в шок. Потеряв всякую бдительность, я уже стоял в полный рост у окна, смотря во все глаза.

Перед моим взором открылась столовая с широченным кухонным столом, на котором в полном неглиже распростёрлась Анабель. Её руки были откинуты назад и скованы наручниками. Тело её призывно извивалось. Во главе стола стоял, без сомнений, коп: он был полностью одет по форме. Ноги Аны обвивали этого парня за ягодицы, его штаны были приспущены, и сомнений не оставалось, они занимались сексом. Кажется, я даже мог расслышать, как она постанывает от каждого его проникновения, а, может, это так сильно разыгралось моё воображение. Её высохшие волосы разметались по столешнице, хотя ещё недавно были мокрыми на расстоянии вытянутой руки, и я мог детально разглядеть каждую каплю в них. Сейчас, стоя в этих идиотских кустах, я ощущал, как набухает мой член. Но при этом чувствовал и глубочайшую досаду с примесью отвращения. Она была такая красивая и страстная, извивалась, кричала. Он был с ней таким решительным, резким, но ей это определённо нравилось. Я чувствовал себя полным извращенцем и боялся, что меня заметят. Но мне так хотелось смотреть ещё. Ей было хорошо, и не было в этом сомнений, в отличие от наших сексуальных отношений с Лилит.

Они выпускали своих демонов наружу. Я стремительно летел к машине.

14

И вот я уже был в салоне и с трудом представлял, что делать дальше. Наверное, логичнее всего было ранее прислушаться к голосу разума и не приезжать сюда вовсе. Но вот я здесь, тяжело дышу и тупо смотрю в никуда. Возвращаться в дом полный незнакомых людей, мне сейчас совсем не улыбалось. Да и, собственно, почему я так злился? Я знаю её второй день, и даже не могу воспроизвести черты её лица. Я даже подумать не мог, что когда-нибудь захочу девушку столь далёкую от идеала. Нет, я не хочу! Я схватил телефон с полным пониманием того, что единственная, кого я хочу – это Лилит. К чему все эти глупые разговоры и мысли о чём-то далёком. Взрослая жизнь, она ещё только впереди, ещё есть время пожить сегодняшним днём. Если меня устраивают отношения с девушкой, зачем думать о том, что может случиться, если…? Если что? Ну приняла она решение за нас обоих, ну и к чёрту! Она ещё не спросила моего мнения, верно? Так вот я хочу попробовать! Три месяца – это ещё не значит, что она будет жить в этом грёбанном Нью-Йорке всю оставшуюся жизнь. Может многое переменится, верно? Если только она возьмёт сейчас трубку, клянусь, я рвану на самолёт, даже не захватив сменного белья!

Звоню ей, ещё даже не знаю, что скажу, как слышу весёлый голос:

– Привет, это Лилит. Скорее всего, я занимаюсь зубрёжкой, так что оставьте своё сообщение, ну и так далее.

Звуковой сигнал, и я слышу свой голос как бы со стороны:

– Лилит, это Девин. Просто перезвони, хорошо? – и скинул звонок.

На что я рассчитывал? Я даже не знал, что именно хочу сказать. Зато я определённо знал, что она со мной разговаривать не намерена. Ведь она уже уехала, так? Почему-то меня посетила тень сомнения, и мне захотелось знать всё наверняка. Да, был уже поздний вечер, родители Лилит точно спали. У них в семье, как я уже упоминал, был установлен комендантский час. Но Лилит подолгу занималась в своей комнате, и, если она ещё дома, то я увижу свет в окне.

Только почему она должна быть дома? Не могла же она пропустить свой утренний рейс?

Улица богачей мелькала за окном: вычурные дома с большими чердачными помещениями и двухэтажными гаражами, бассейнами на заднем дворе, площадками для пикника. Я уже издалека видел, что дом семьи Лилит погружён во тьму, освещали его только уличные фонари да тусклый свет лампы над входной дверью. Скорее я был расстроен тем, что не увидел свет на втором этаже. Но этого доказательства отсутствия девушки мне показалось мало. Я заглушил мотор, оставил машину на противоположной улице, чтобы не привлекать внимание, и быстро просеменил к лоджии, на которую было так привычно взбираться. Не будь я спортсменом, наверное, не смог бы забираться сюда. Мои руки были довольно накаченными, не как у Бэккера, конечно, но девушки любили подержать меня за бицепсы. И вот я был уже у окна, которое оставалось закрытым, несмотря на тёплую ночь. Я легонько постучал, прислушался, но не услышал никаких признаков движения. Я глянул на защёлку, окно было не заперто, так что я, стараясь произвести минимум шума, приподнял раму. Оно поддалось без труда, и вот я уже мог спокойно залезть. Комната встретила меня пустой тишиной, но я принципиально двинулся к письменному столу, чтобы включить небольшую лампу. Помещение осветилось достаточно, чтобы понять, что тут и, правда, было пусто. Кровать аккуратно застелена, розовый пушистый плед лежал без единой складки. В целом тут было, как всегда, идеально прибрано. Все вещи знали своё место, и даже пахло чистотой и порядком. Такое скрупулёзное отношение к порядку меня всегда немного смущало, учитывая, что в моём доме постоянно вещи лежали не там, где я их оставлял, так как, можно сказать, жил с Кетоном и Бэккером. Про чистоту я вообще лучше промолчу. После Кетона постоянно оставались пивные бутылки, так что можно представить. Может, и правда брать с них аренду?

Наверное, нужно найти что-то, что прояснит ситуацию. Я открыл резной шкаф из светлого дерева, дёрнул за свисающую цепочку, и внутреннее пространство озарилось светом. Аккуратные стопочки одежды справа и идеально выглаженная одежда на вешалках слева, внизу парами стояли всевозможные туфли и совсем немного обуви на плоской подошве. Не знаю, о чём мне говорила одежда в шкафу, но точного ответа я не получил. Возможно, Лилит взяла совсем немного одежды в дорогу. А, может, и вовсе ничего не взяла, так как в официально-деловом стиле она не одевалась, а практика в серьёзной фирме вряд ли предполагала иной стиль. Может, она собиралась в большом городе приобрести всевозможную строгую одежду? Вряд ли этот нежно-розовый пиджак можно отнести к официально-деловому стилю. Да и эту ярко-красную юбку-карандаш. В моём понимании дресскод в юридической фирме предполагает максимум три цвета: чёрный, белый и, возможно, серый. Я выключил свет в шкафу и прикрыл дверцы. Что дальше?

Подойдя к книжному стеллажу, я ещё раз убедился, что моя девушка – бывшая, то есть – посвящала всё своё свободное время учёбе. На полках стояло огромное количество книг, внимание, в алфавитном порядке. Конечно, все эти названия мне ничего не говорили, хотя некоторые имена были даже на слуху, например, авторы книг «Риторика» и «Государство»: Аристотель и Платон – это же те самые ребята из античности? Не очень похоже на современные имена. Так и мелькали заумные слова типа: арбитражная практика, гражданское право, правовые системы, акционерное законодательство и бла-бла-бла. По мне, так это просто набор слов или какой-то выдуманный язык. Неужели Лилит действительно всё это понимала? Наверное, я просто недооценивал её. Да и сложно было представить ситуацию, что мне станет интересно, что стоит на её книжном стеллаже.

Я с большим облегчением отошёл от полок. Я чувствовал себя странно, впервые я был в этой комнате совершенно один. И мог спокойно рассматривать содержимое всех шкафов, увидеть то, чем жила моя девушка. Но пока что я испытывал только неподдельную скуку, ведь я и подумать не мог, что Лилит была настолько умная. Наверное, девушка не должна быть такой умной. Ведь что хорошего в том, что мужчина рядом с ней ощущает себя дураком? Пусть лучше будет в меру глупенькой, наивно хлопает глазами и говорит о недалёких вещах. Пусть даже рассуждает о глобальном потеплении или спасении каких-нибудь морских котиков, но только не щеголяет такими выражениями как правовая этика и другими нецензурными словечками. Что сказать, я был очень удивлён тем, что никогда не знал по-настоящему Лилит. Казалось, за четыре года можно было узнать всё досконально друг о друге, но сейчас я чётко видел пробелы в наших отношениях. Это была комната незнакомого мне человека.

Я подошёл к косметическому столику, сел на пуфик и стал изучать содержимое выдвижных ящичков. Тюбики и баночки стояли в идеальном порядке, вымеренном чуть ли не по линеечке. Моё внимание привлекли маленькие стеклянные сосуды, я открыл один из них и ощутил знакомый аромат полевых цветов. Этот запах заставил моё сердце встрепенуться. Я был уверен, что позади меня стоит Лилит, оглянулся, и, конечно, никого рядом не увидел. Я встал и с интересом подошёл к письменному столу, который лучше всего был освящён.

Моё внимание привлекла толстенная книга в тёмно-синем переплёте. Готов поспорить, именно её читала Лилит, когда на днях я проник к ней уже известным способом, через окно. Я открыл её в том месте, где была вставлена закладка – атласная синяя лента в тон переплёту. Карандашом, не совсем ровно, был выделен кусочек текста, я с интересом его прочёл:

Если вы не как все, то всегда будете одиноки – всегда будете стоять в стороне не только от ваших сверстников, но и от поколения ваших родителей, и от поколения ваших детей. Они никогда вас не поймут, и что бы вы ни делали, это будет их шокировать. А вот ваши деды, наверно, гордились бы вами и говорили бы: «Сразу видна старая порода». Да и ваши внуки будут с завистью вздыхать и говорить: «Эта старая кляча, наша бабка, видно, была ох какая шустрая!» – и будут стараться подражать вам.

Я недоумённо закрыл книгу и обратил внимание на обложку. Золотым тиснением было выведено: Маргарет Митчелл «Унесённые ветром». Мне показалось странным то, что Лилит читала художественную литературу, далёкую от того, что стояло на её книжных полках. Я положил книгу на место и огляделся. Странно это как-то всё. Я начал действительно понимать, что наши отношения были очень далекими от совершенства, мы оба казались друг другу не теми, кем являлись. Лилит же и вовсе казалась мне сейчас незнакомкой. Не мог представить, как она сидит здесь за столом, держит в руках книгу этой самой Маргарет Митчелл и читает её. Но закладка говорила об обратном. У Лилит были и другие интересы.

С привкусом ещё большего раздражения я выключил свет и, оставив комнату в точно таком же состоянии, в каком она и была до моего прихода, проделал обратный путь к машине.

Второй раз я чувствовал себя не в своей тарелке. Я наблюдал за людьми без их на то ведома. Что-то в этом было мерзкое, и липкий пот проступил под рубашкой. Я решил, что будет лучше немного послушать качественной музыки, это должно привести меня в порядок. Я заметил одну закономерность. Когда я в плохом настроении или меня что-то злит и раздражает, я слушаю Rammstein²⁰, и мне становится легче. Вот и сейчас композиция Ich Will, включенная на всю громкость, заставила моё сердце биться быстрее. Но уже не от навязчивых чувств, разрывающих меня вот уже несколько дней подряд, а от заряда адреналина, полученного от немецкого грубого вокала Тилля Линдеманна. Я летел по ночным улицам, подгоняемый одной и той же фразой Ich Will, и пусть моё знание немецкого оставляло желать лучшего, но тем больший отклик эта музыка находила у меня в душе. Единственное, что я знал наверняка, так это то, что повторяющийся крик Ich Will означает «Я хочу». И то, что я в действительности хотел, я проорал, что есть мочи:

– Я ХОЧУ ЗАБЫТЬ ЭТУ СУЧКУ!!!

15

Я очнулся, когда остановился у кафе с яркой вывеской Loved by you. Мне хотелось прийти в себя, и я решил, что чашка бодрящего кофе с этим справится.

И вот я захожу внутрь под огромной вывеской, которая горела неоновым светом и даже днём. В зале много людей, потребляющих алкоголь с гамбургерами или пиццей под песню Little Richard – Tutti Frutti, навязывающей весёлое настроение. Я подошёл к длинной барной стойке, где Лора крутила салфетки, улыбнулся ей и поприветствовал.

– Рада видеть вас в нашем заведении в столь поздний час, – ответила она взаимностью.

Её натуральные светлые волосы были уложены в соответствии стилю их заведения, а именно причёска а-ля Мэрилин Монро. На губах была неизменно красная помада.

– Приветствую, Лора.

Я уселся за баром, изучая кофейную карту.

– Чёрный крепкий с сахаром? – уточнила она, ведь именно такой кофе я всегда брал с собой, когда мы заходили сюда с Лилит.

Точнее отовариваться заходил я, а Лилит обычно ждала меня в машине.

– Я бы попробовал американо с молоком, – сразу вспомнил, как возмутилась Ана тому, что я решил подсластить, поэтому уточнил, – без сахара, пожалуйста. Недавно открыл для себя это новшество.

– Хороший выбор, что-нибудь ещё? – улыбалась она, и сквозь ярко-красные губы блеснули белые зубки.

– Может, составите мне компанию, Лора?

Девушка улыбнулась, как бы извиняясь:

– Я бы с радостью, но работа.

Я понимающе кивнул, эта преданность делу меня восхитила, в отличие от поведения Тары, которая пренебрегла правилами приличия вчера, вряд ли её смена заканчивалась, покуда народа в баре было больше, чем обычно. Сняться со смены ради какого-то парня? Вот на что это было похоже.

Я сразу расплатился. Взяв в руки лежавший на барной столешнице свежий номер газеты нашего пригорода Daily News, что приятно похрустывал в руках и как будто даже до сих пор пах свежей краской, я развернул его наугад. Горячий кофе дымился рядом. Лора недалеко от меня продолжала заниматься салфетками, терпеливо скручивая их одну за другой.

Я быстро перелистал страницы, газета так и пестрила объявлениями о поиске нянь, барменов и прочих людей сферы обслуживания. Пролистав мельком остальное содержимое, я отложил газету в сторону: она вызвала у меня скуку.

– Итак, Лора, расскажи, каково это – постоянно крутить эти салфетки? – я с осторожностью перешёл на «ты», но девушка этому лишь улыбнулась.

Мне хотелось завязать разговор, ведь пить кофе в одиночестве мне представлялось невыносимым. Наверное, Ана сейчас бы связала моё настроение с тревожно-фобическим расстройством²¹, ведь навязчивые мысли повсеместно лезли в мою голову, стоило мне остаться наедине с собой. И, конечно, сейчас доминировал страх того, что я разрушаю привычную жизнь.

– Это моя работа, и мне нравится создавать уют в кафе. Я использую разные техники сервировки, так что рутиной это и не назовёшь, – улыбнулась она, демонстрируя мне лебедя из салфетки, которого она скрутила специально для меня.

– Отличная работа, – похвалил я, беря в руки лебедя и оценивающе его рассматривая.

– Спасибо. Что насчёт твоего имени? Я слишком часто тебя вижу здесь, так что придумала тебе вымышленное имя. Поэтому ты для меня всё время был Тони.

– Тони? Как Тони Старк²²? – улыбнулся я, очень обрадованный такому повороту.

– Некоторое сходство определённо присутствует: торчащие волосы, борода, деловая одежда.

– Что насчёт суперспособностей?

– Думаю, ты с лёгкостью покоряешь девичьи сердца, – засмеялась она.

Я шумно выдохнул и вымученно улыбнулся.

– Ну, то есть, конечно, у тебя есть девушка и всё такое, – попыталась она замять неловкость, чтобы я не рассматривал её слова как флирт.

И да, я же частенько приходил с Лилит. Как это, наверное, глупо выглядит сейчас. Словно я пытаюсь за спиной у своей девушки подкатить к другой.

– Мы расстались, так что…

– Это похвально. – Сказала она и тут же, поняв как это прозвучало, добавила. – Ну то, что ты, будучи в отношениях, ни разу не заговорил со мной. Я уж подумала…

– Да всё нормально, не бери в голову. И да, меня зовут Девин. Это, конечно, не так круто, как Тони, но так уж вышло, – улыбнулся я.

– Давай проверим, насколько круто твоё имя, – сказала девушка, доставая из кармана передника телефон.

– Что ты делаешь?

– Вбиваю в Google твоё имя.

– И?

– Даже не знаю, какой вариант тебе понравится больше. – Сказала девушка и искренне рассмеялась, её смех звучал очень заразительно, и я рассмеялся тоже. – Итак, Девин Рэтрей – жирный мужик с козлиной рыжей бородкой, но известен по своей роли в «Один дома²³». У него довольно большая фильмография, но это не утешает, ты только глянь на него, – сказала Лора, показывая мне фото вышеупомянутого кадра.

– И правда, не утешительно. Что насчёт второго варианта?

– Девин Бругман – горячая блондинка, основавшая компанию по производству дизайнерских купальников.

Мы рассмеялись в голос, не обращая внимания на полную посадку в зале. Да и кто мог обратить на нас внимание? Субботняя ночь, вряд ли кто-то сидит без дела и наблюдает за парнем у бара и официанткой.

– Есть повод прославить своё имя, – сказал я, делая глоток американо.

Признаться, у него был приятный нежный вкус за счёт добавления молока. Хотя сахар смягчил бы горчинку, но я воздержался. Может, я слишком ведомый?

– Насколько мне известно, из тебя вышел отличный спортсмен. Представитель американского футбола, если точнее.

– Откуда ты это знаешь? – подозрительно спросил я.

Мне не хотелось, чтобы моё имя и моя репутация шли впереди меня самого.

– Мы учимся в одном колледже, видела твои фото и кубки в спортивном уголке почёта. И даже была на нескольких играх, но спорт меня совсем не интересует.

– Меня тоже, – снова рассмешил девушку я.

– Так что ты уже отлично справляешься с задачей прославления своего имени, – подмигнула она мне. – Во всяком случае, в музее колледжа у тебя точно найдутся фанаты, загляни туда как-нибудь. Раздай автографы. Ну и всё в таком духе.

– Ну так, а как насчёт тебя? Кто убил Лору Палмер²⁴? – вернулся я к предыдущей теме.

– Отличная ассоциация! И отдаю должное, отличный сериал.

– Соглашусь, но только до 1991 года. Было ужасной ошибкой снимать продолжение, – выразил я своё мнение, дивясь тому, что наш разговор зашёл в такое странное русло.

– Говорят, Дэвид Линч²⁵ разочаровался в кинематографе.

– Я бы сказал, что Дэвид Линч на старости лет сошел с ума, как и многие его герои.

– Тут ты прав. Честно скажу, я пыталась смотреть третий сезон, но это же совершеннейшая психоделика! Я просто не выдержала. Определённо, Линч сошёл с ума, я полностью согласна!

Пока я пил ещё горячий напиток, мы продолжали обсуждать вечный сериал «Твин Пикс». Его много раз транслировали по телевизору, и я каждый раз с удовольствием наблюдал за следствием по делу об убийстве молодой девушки по имени Лора Палмер.

– Итак, Лора. Что помимо работы и «Твин Пикс» тебя интересует?

– Чтение.

– Хм, чтение. И что ты читаешь? – кофе наконец-то начал понемногу остывать, и можно было пить его, не опасаясь за сожжённый язык.

Она из-под барной стойки достала книгу с закладкой примерно на середине, на тёмно-синей обложке золотом было выведено Маргарет Митчелл «Унесённые ветром».

– Не может быть, – сказал с придыханием я.

– Ну почему же. Это классика, – с одобрением сказала она.

– Я не имею никакого представления о содержании книги, – честно признался я, не выдавая истинной причины моего удивления.

До сегодняшней ночи я не мог предполагать, что когда-нибудь заинтересуюсь классической литературой. Но тут совпадения просто не могло быть, и мне было необходимо узнать содержание книги, которую взяла в руки Лилит.

– Это моя любимая книга! Периодически я перечитываю её. Она как машина времени, позволяет мне заглянуть в прошлое и увидеть своими глазами войну Севера с Югом. Там есть всё: политика, экономика, военное дело и, конечно, любовь! Там раскрывается вся суть понятия «быть женщиной».

– Ну и что же значит, быть женщиной? – не без интереса спросил я.

– Ошибаться, любить, быть собой. Невозможно в двух словах описать то, что написано на сотне страниц. Очень много говорится о понятиях долга, чести, гордости, желаниях, предубеждениях и возможностях! Наши поступки говорят о том, что мы из себя представляем. В каждом человеке свой набор качеств, он определяет его дальнейшую судьбу.

– Разве качества не могут меняться под воздействием тех или иных обстоятельств?

– Тут ты совершенно прав. Так и получается. Человек проходит длинный путь становления как личности. То, что было в прошлом – сделало нас такими. Понимаешь?

– А предубеждения?

– Они были и будут всегда. Но стоит ли заботиться о том, что о тебе думают другие? Поступай так, как ты считаешь нужным. Никто не сделает тебя счастливым помимо тебя самого.

– Хорошо сказано! – я сделал чашкой знак, что пью за эти слова.

Мне захотелось узнать, такая же ли она улыбчивая и позитивная вне работы. Наверное, можно пригласить её куда-нибудь. Почему нет? Новая жизнь, новая девушка. Не то чтобы я хотел начать новые отношения или тупо переспать с ней. Мне вдруг стало интересно от простого человеческого общения. Эта девушка казалась мне лёгкой и непосредственной. Наверное, я всегда это чувствовал. Её добродушная улыбка, встречающая меня каждый раз, когда я переступал порог этого милого тематического заведения, говорила об этом.

– Не желаешь встретиться как-нибудь после работы?

Она замешкалась, пытаясь верно истолковать моё предложение.

– Это необязательно должно быть свиданием, – пояснил я.

– Ты милый парень, Девин. Но мне бы хотелось оставить наше общение на платоническом уровне²⁶.

– Я понимаю. Я, наверное, создал у тебя неправильное впечатление, но обещаю, что исправлюсь. Рад был наконец-то познакомиться, Лора.

Я осушил чашку, махнул девушке на прощание, за что получил ослепительную улыбку, и вышел из кафе в отличнейшем настроении.