Kitabı oku: «Дворянская семья. Культура общения. Русское столичное дворянство первой половины XIX века»

© А. Шокарева, 2017; 2023

© С. Тихонов, дизайн обложки, 2021

© OOO «Новое литературное обозрение», 2017; 2021; 2023

Посвящаю моей любимой семье

Введение

Каждый современный человек знает, насколько важную роль в нашей жизни играет общение. Культура общения в семье – это важный элемент культуры повседневности. Она служит индикатором развития отдельной семьи и общества в целом. Воспитание в семье закладывает основы внутренней культуры личности, позволяя ей в дальнейшем гармонично проявляться на всех внешних уровнях. В процессе общения человек задействован целиком – поэтому изучение культуры общения затрагивает все пласты существования человека и обязывает нас обратиться к изучению условий его жизни, представлений о мире и собственном положении в социуме.

Читателю предлагается исследование идеалов общения и поведения в дворянских семьях России первой половины XIX столетия – так называемого Золотого века русской культуры. В этой книге собран богатый документальный материал, наглядно представляющий подлинные реалии того времени, жизненный уклад разных дворянских семей: богатых и бедных, аристократии и невысоких чинов, людей с богатой родословной и тех, кто выслужился сам, жителей Санкт-Петербурга и Москвы.

Дворянин этого времени был на особом положении, которому он был обязан двум важнейшим документам: Табелю о рангах 1722 года и Жалованной грамоте дворянству 1785 года. Итак, жизнь дворянина зависела от чина и при этом он мог не служить, путешествовать или жить в своем имении.

В этой книге речь пойдет о дворянстве столичном. О его образе жизни, семье написано множество любопытных работ, здесь же вам будет представлена одна составляющая – общение.

Стоит отметить, что в дворянских кругах семья воспринималась как необходимая, естественная и органичная структура, помогающая человеку реализоваться и сохранить традиции своего сословия. В первой половине XIX века семьи, как правило, были достаточно крепкими, родственные связи уважались и активно поддерживались.

Некоторые ценности дворянской эпохи до сих пор живы и вызывают симпатии у современных людей. Конечно, многими примерами из того времени мы можем вдохновиться, но можно ли в наше время ориентироваться на идеалы прошлого? Есть ли вневременные образцы поведения? Пусть сам читатель решит, познакомившись с нашей книгой.

Общение как культурный феномен

Изучением феномена общения занимаются многие дисциплины: философия, культурология, антропология, психология, филология, педагогика, социология, история. Общение – это форма взаимодействия людей, обмен информацией. Общение может быть вербальным и невербальным, может происходить между двумя людьми или между группами, может быть глубоким или поверхностным.

Общение – процесс, существующий в настоящем времени, здесь и сейчас. Конечно, некоторые современники на страницах своих дневников, мемуаров, литературных произведений могут зафиксировать разговоры, жесты, нюансы интонаций… Но даже такие свидетельства нельзя считать абсолютно достоверными, поскольку в них хранится отпечаток личности автора, его стиль, его видение ситуации. Чтобы точнее исследовать общение, реконструировать эту меняющуюся, динамическую связь между людьми, нужно изучить исторический контекст общения, все, что влияло на этот процесс, что его составляло. Например, на какие темы разговаривали, какое значение придавали словам и жестам, какие формы обращений считались позволительными, а какие – недопустимыми.

Немецкий исследователь истории повседневности А. Людтке считал, что главная задача исследования – сделать так, чтобы обычные люди «обрели в истории собственные голоса и лица»¹. Применительно к нашей книге следует для начала уточнить: являются ли дворяне «обычными людьми»? Ведь сами аристократы воспринимали свое сословие как привилегированное, во всем отличное от более низких по статусу. С другой стороны, конечно же, не все представители дворянства достигали значительных высот на различных поприщах (военной или дипломатической службе, науке, искусстве).

Поэтому, прежде чем мы приступим непосредственно к основному повествованию, необходимо сказать несколько слов о дворянском сословии в целом.

«Особое сословие»

К началу XIX века Россия превратилась в самое большое и сильное государство Европы. Однако развитие гражданских свобод в Европе и отсутствие таковых в Российской империи все более увеличивали пропасть между странами. Чтобы политически и экономически соответствовать уровню западных соседей, следовало реформировать всю государственную систему, но далее планов и небольших подвижек (вроде указа «О вольных хлебопашцах», создании Государственного совета и министерств) дело не пошло. Император Николай I двадцать лет занимался подготовкой реформы, создав правовую базу, но радикально за первую половину столетия ничего не изменилось.

Кроме того, Александр I, стремившийся реформировать Россию, не встретил поддержки в тех, на ком держалась его власть, – в дворянах. Даже многие его родные, члены императорского дома, во главе с Екатериной Павловной, не хотели менять существующее положение вещей.

Российское население в первой половине XIX столетия было, согласно Своду законов Российской империи, разделено на четыре «рода», или сословия (состояния): дворяне, духовенство, городские и сельские обыватели. Привилегии господствующего класса-сословия² окончательно сложились еще во второй половине XVIII века. За дворянами было законодательно закреплено монопольное право владения крестьянами и землей, они были освобождены от всех налогов, платежей, повинностей, телесных наказаний. Дворянство составляло господствующий класс в экономике, политике и культуре.

В первом разделе Свода законов о состояниях Свода законов Российской империи (том 9), которым была установлена сословная структура общества, дается следующее определение дворянства и признаков принадлежности к нему: «Дворянское название есть следствие, истекающее от качества и добродетели начальствующих в древности мужей, отличивших себя заслугами: чем, обращая самую службу в заслугу, приобрели потомству своему нарицание благородное. Благородными разумеются все те, кои или от предков благородных рождены, или монархами сим достоинством пожалованы»³.

В зависимости от способа приобретения «благородства» потомственное дворянство подразделялось на шесть разрядов: 1) дворянство жалованное или действительное; 2) дворянство военное; 3) дворянство восьмиклассное; 4) иностранные роды; 5) титулами отличенные роды; 6) древние благородные дворянские роды⁴.

Порядок приобретения прав высшего состояния лицами недворянского происхождения путем выслуги был закреплен еще при Петре I. Личное дворянство давало все права дворянства потомственного, кроме права владения населенными имениями, принадлежности к дворянскому обществу (губернскому и уездному) и участия в выборах избираемых дворянством должностных лиц. Личное дворянство не передавалось по наследству. Дети личных дворян имели право поступления на государственную службу, но при ее прохождении пользовались меньшими привилегиями, чем дворяне потомственные. До 1845 года личное дворянство получали все чиновники, получившие в гражданской службе чины XIV–IX классов. С 1845 года личное дворянство стали приносить чины с XIV по IX класс в военной службе и с IX по VI в гражданской, а с 1856 года – от майора до подполковника (VIII и VII классы) в военной и с коллежского асессора до статского советника (VIII и V классы) в гражданской службе⁵.

Культура столичного дворянства первой половины XIX века уникальна по своей несхожести с культурой народной, а также с культурой дворянского сословия до дарования привилегий (и после отмены крепостного права в 1861 году). Как отмечает историк Е. Н. Марасинова, провозглашенная Петром III возможность отставки расширяла приватную сферу и стимулировала возникновение фигуры «частного человека», «через его самоопределение происходило постепенное высвобождение сферы личностного существования российского дворянина и формирование первых поколений русской интеллигенции»⁶.

Эта культура не являлась единой и монолитной, поскольку объединяла людей различных религиозных, философских и политических взглядов, с несхожими родословными. Однако, несмотря на все вышеперечисленные различия, дворянское сословие имело некую единую основу, а именно – характерный стиль поведения и, конечно же, общения, прежде всего – семейного. По замечанию историка С. Ю. Шокарева, «несмотря на разность, дворянство объединяли общие идеалы. Пусть не всегда и не всеми эти идеалы разделялись (на то они и идеалы), но жизнь миллионов дворян прошла в соответствии с этими идеалами, а многие положили ради них свою жизнь. <…> Служба монарху предполагала и беззаветную верность родине, а вера – не только искреннюю религиозность, но и высокую нравственность, стремление к добру»⁷.

Часть I

1. Идеалы дворянства: мечты и реальность

Дворянство было самым просвещенным сословием. Как отмечает философ В. К. Кантор, «для культуры в России дворянство стало субстратом, почвой, на которой выросли у нас ренессансно-просветительские идеи XIX века, подхваченные затем разночинцами, но рожденные дворянством»⁸. На какие же идеалы ориентировалось это сословие?

Заметим при этом, что идеал поведения в семье по отношению к родственникам мог быть одним, в социуме – совсем иным⁹.

Тот нравственный идеал, который стремилось воплотить русское дворянство первой половины XIX столетия, синтетически включал в себя:

• элементы героики¹⁰, почерпнутые из античных классиков¹¹;

• элементы рыцарства, привнесенные культурными связями с Западной Европой;

• элементы православного благочестия, ставшего для русского общества нравственным стержнем еще во времена принятия христианства.

То есть, как мы видим, в основном это были идеалы романтизма – свободная личность, одухотворенная высокими целями и ограничивающая себя ради них понятием долга. Сентименталисты, романтики видели в семье союз двух любящих сердец. Но традиционно семья – прежде всего экономический союз, необходимость. И такой она сохранялась, при этом на чувства стали обращать много внимания. Дворянин – хозяин земель и крепостных – мог жить один, мог себе позволить мечтать о любви. Женщины также о ней мечтали, но как существа, зависимые от мужчин, чаще сталкивались с необходимостью выходить замуж по расчету, по велению родителей.

* * *

Какой виделась русскому дворянству идеальная семейная жизнь? Безусловно, образцом считалась большая дружная сплоченная семья. Для поддержания хороших отношений внутри семьи следовало соблюдать правила приличия и иерархию. Основами мирного сожительства декларировались любовь, взаимоуважение и вежливость¹². Вольность в поведении не поощрялась. Как говорилось в одном сборнике конца XIX века: «Слишком большая свобода в одежде, в манерах и в выражениях доказывает неуважение к окружающим, и по этим мелочам часто судят о человеке»¹³.

Эти нравственные идеи были популярны, конечно и в XVIII столетии. Мемуарист А. И. Дельвиг, кузен известного поэта А. А. Дельвига, писал, что от детей в их семье требовали полного уважения к родственникам, особенно к старшим. И так как самым «старшим» в государстве был царь, то император был для них «вполне священным лицом». Даже малейшего суждения о религиозных предметах, о «Царской Фамилии», о старших не допускалось¹⁴.

Князь В. П. Мещерский, писатель и публицист, считал поведение своих родителей и в семье, и в обществе эталонным. Отец «был, без преувеличения скажу, идеал человека-христианина, именно человека, потому что он жил полною жизнью света, но в то же время сиял, так сказать, красотою христианства: его душа слишком любила ближнего и добро, чтобы когда-либо помыслить злое, и в то же время, всегда веселый, всегда довольный, он жил жизнью всех, его окружавших; все, что мог, читал, всем интересовался и, подобно матери моей, никогда не задевал даже мимоходом ни лжи, ни чванства, ни пошлости, ни сплетни»¹⁵. Итак, идеал дворянина, в глазах князя Мещерского, сочетал в себе черты христианского благочестия и просвещенного, сдержанного европейского аристократизма.

Патриархальные представления о внутрисемейных отношениях нашли отражение даже в российском законодательстве XIX века. Так, в статьях 108, 109, 110 Гражданских и межевых законов были прописаны следующие обязанности супругов по отношению друг к другу:

«108. Муж обязан любить свою жену, как собственное свое тело, жить с нею в согласии, уважать, защищать, извинять ее недостатки и облегчать ее немощи. Он обязан доставлять жене пропитание и содержание по состоянию и возможности своей;

109. Жена обязана повиноваться мужу своему, как главе семейства; пребывать к нему в любви, почтении и в неограниченном послушании, оказывать ему всякое угождение и привязанность, как хозяйка дома;

110. Жена обязана преимущественным повиновением воле своего супруга, хотя притом и не освобождается от обязанностей в отношении к ее родителям»¹⁶.

* * *

В одном из руководств XIX века по правилам поведения в свете и дома сказано следующее: «Каждый муж должен видеть в жене своей лучшего друга своей жизни, а потому и уважать права ее как женщины, чтить образ мыслей ее, быть строгим исполнителем ее невинных и благоразумных желаний и блюстителем ее чести». В высшем свете супругам непозволительно было проявлять друг к другу как излишне нежное, так и грубое отношение. Ссоры, скандалы не следовало предавать огласке. В обществе не рекомендовалось ревновать и во всеуслышание подозревать жену в неверности – это могло навредить репутации обоих супругов. Жена должна была почитать своего мужа¹⁷ (даже когда он фактически не являлся главой семьи, нехорошо было принижать его на людях), угождать его родным и друзьям¹⁸.

В своем доме супруги часто жили раздельно. Аристократические семьи, занимавшие большие особняки, имели так называемые женскую и мужскую половины. На каждой из них существовал свой привычный распорядок¹⁹. Супруги вставали в разное время, занимались каждый своим делом, принимали своих гостей, стараясь не мешать друг другу, уважая личное пространство и интересы другого. Подробнее о времяпрепровождении мужей и жен мы расскажем позже, здесь же важно отметить эту особенность. Если же у мужа и жены была одна спальня, то у каждого был отдельный кабинет (будуар – у жены). Возникает закономерный вопрос – каким образом такой стиль жизни влиял на взаимоотношения супругов? Пожалуй, можно утверждать, что нет связи между тем, как долго муж и жена были в течение дня неразлучны, и тем, насколько они были счастливы в браке. Значение имело, как супруги общались, насколько хорошо понимали друг друга, имели ли общие интересы и цели, были ли способны на компромисс – причем, как будет показано ниже, задача улаживать конфликты, уступать была возложена в основном на супругу.

Правда, встречались случаи, когда дом был разделен на две части, но по другим причинам. Племянница декабриста князя Оболенского, Е. А. Сабанеева, вспоминает об устройстве дома своего дедушки, князя П. Н. Оболенского, следующее: «Большой в два этажа, между улицей и домом – двор, позади дома – сад с аллеей из акаций по обеим его сторонам. Дом разделялся большой столовой на две половины: одна половина называлась князевой, другая – фрейлинская. Точно так же люди в доме, то есть – лакеи, кучера, повара и горничные, равно как лошади, экипажи, – носили название княжеских и фрейлинских». После смерти первой жены П. Н. Оболенского ее сестра, фрейлина А. Е. Кашкина, заменила детям мать, стала хозяйкой дома и пользовалась большим почетом в семье. На ее половине всегда был «парад» (притом позволительно было только строгое следование этикетным нормам, неряшливости в одежде и поведении не допускалось); в распоряжении хозяйки оказалась лучшая часть дома, где у нее всегда были посетители. Ее супруг жил скромнее, имел свои небольшие покои, над которыми была устроена антресоль для детей²⁰. Мужскую половину реже посещали гости, а потому и располагалась она ближе к детям, которым не следовало вторгаться в светский, официальный мир взрослых.

* * *

Что касается взаимоотношений родителей и детей, то В. Ф. Одоевский в «Отрывках из журнала Маши» дает замечательный образец. Девочке Маше на десятилетие дарят журнал, куда она записывает все, что с ней происходит в течение дня. Мать постепенно приучает ее к хозяйству, отец учит ее географии. К родителям Маша относится с большим почтением, которое подкрепляется чтением Закона Божия; также она вдохновляется образом жизни некоторых знакомых семьи. Родители не повышают на ребенка голос, не применяют розги (например, в наказание Маше просто приказывают не выходить из комнаты). Во время урока, объясняя материал, отец использует индуктивный метод и приводит наглядные примеры – приносит детям географические карты, объясняет девочке, что история – это вроде журнала, который она ведет, но только многих людей. По мысли Одоевского, прочитав «Отрывки», дети и родители должны были последовать образцу поведения в этой семье²¹.

Иерархия в семейных взаимоотношениях не подвергалась сомнению. Дети почитают родителей, младшие дети повинуются старшим братьям и сестрам. Николай I – император, то есть высший из дворян – писал в 1838 году сыну Николаю: «Люби и почитай родителей и старшего брата и прибегай к их советам всегда и с полной доверенностью, и тогда наше благословение будет всегда над твоей дорогой головою»²². Братья и сестры должны проявлять уважение друг к другу; старший сын имел над младшими некоторую власть. Во время прогулки молодые девушки и юноши шли впереди родителей, которые наблюдали за ними.

В семье Хомяковых сохранилось предание о том, что когда сыновья Федор и Алексей вышли из детского возраста, мать, Марья Алексеевна, призвала их к себе и торжественно объяснила свои представления о взаимоотношениях мужчины и женщины. Ее слова несколько противоречили модным настроениям того времени о свободе мужчины, но полностью соответствовали представлениям христианским о целомудрии человека. Своих сыновей она заставила поклясться не вступать в связь с женщинами до брака со своими избранницами. Молодые люди поклялись²³.

* * *

В то время как молодой человек был, как правило, свободен в своих знакомствах и распоряжении досугом, девушка полностью зависела от воли родителей. Ее должны были отличать скромность, трудолюбие, сдержанность и достоинство. В. Ф. Одоевский замечал: «Таков у нас обычай: девушка умрет со скуки, а не даст своей руки мужчине, если он не имеет счастия быть ей братом, дядюшкой или еще более завидного счастия – восьмидесяти лет от роду, ибо „что скажут маменьки?“»²⁴.

В 1842 году, рассуждая о нравах московского общества, наблюдатель П. Ф. Вистенгоф отмечал, что «девицы отлично образованы, читают лучших русских и иностранных писателей и следят за современным просвещением»²⁵. Делая скидку на очевидную восторженность автора, следует отметить, что в XIX столетии дворянские девушки действительно стали уделять больше внимания своему интеллектуальному развитию.

От женщин требовалась более высокая нравственность духа, чувствительность и отзывчивость души, добросердечность. Им всегда надлежало соблюдать элегантность в одежде. При этом взгляды на роль женщины, а следовательно, и на идеальное воспитание девушек в обществе различались. Одни считали, что девушка должна быть украшением дома, в будущем – милой хозяйкой (прежде всего милой, а затем уж хозяйкой). Для этого ей было необходимо уметь бегло говорить по-французски, играть на фортепьяно, петь, легко танцевать – словом, быть нежным, эфирным существом. Другая часть общества придерживалась того мнения, что девушка – в первую очередь будущая мать и хозяйка дома, и для исполнения этой роли ей нужно знать, как устроено хозяйство (в доме и в поместье), быть развитой в умственном и нравственном плане (чтобы соответственным образом воспитать детей). Этой позиции придерживалась небольшая, но влиятельная часть дворянского общества: например, Елагины, Хомяковы, Карамзины и некоторые другие дворянские роды во главе с государем. В печати подобные взгляды выражали, к примеру, литератор С. О. Бурачёк, писательница М. А. Корсини.

* * *

Современные психологи отмечают, что супруги, часто не осознавая этого, при создании семьи ориентируются на модели, созданные их родителями. Стиль жизни родителей воспринимается человеком как норма, которую он стремится реализовать и в своем доме. Но поскольку у мужа и жены семьи разные, зачастую – совсем непохожие, то подспудная установка на реализацию этих моделей может привести к серьезным осложнениям в семейных отношениях²⁶. Сейчас нам для решения подобных вопросов требуется помощь специалистов в области психологии, а в XIX веке избегать грубых ошибок в отношениях учились, беря пример со своих родственников, находя примеры в художественной литературе. Неплохим ориентиром служили специальные руководства.

Важнейшим «учебником» правил поведения в семье и обществе в допетровский период был «Домострой». Согласно «Домострою», главой семьи являлся мужчина, который нес ответственность за весь дом перед Богом. Жене надлежало заниматься домашним хозяйством, обоим супругам – воспитывать детей в страхе Божием, соблюдая заповеди Христовы²⁷. Этот сборник был известен всему населению России, и его правила в основе своей сохранялись вплоть до начала ХX века. Как ни странно, в дворянской семье, где столь сильна была тенденция отхода от патриархальности, муж все равно оставался ее главой, жена отвечала за грамотное ведение дома, дети беспрекословно слушались родителей.

Конечно, с течением времени принципы «Домостроя» реформировались. В публикуемых советах и наставлениях все меньше места занимали принуждение и угрозы физической расправы. Например, В. Н. Татищев в своей знаменитой «Духовной», или «Завещании», которое С. М. Соловьев²⁸ и С. С. Шашков²⁹ называли «Домостроем» XVIII века, писал следующее: «По сочетании главное в твоей должности есть, еже к жене любовь и верность ненарушимо сохранить и за нею того прилежно смотреть… жена тебе не раба, но товарищ, помощница во всем и другом должна быть нелицемерным, так и тебе к ней должно быть, в воспитании детей обще с нею прилежать и, разсмотря твердое ее состояние, дом ей в правление поручить, а затем и самому неленостно смотреть»³⁰. По отношению к жене надлежало проявлять кротость и снисхождение, но не быть у нее под властью. Супруги должны были выказывать друг другу уважение, вежливость, любезность, внимание. Важно было и соблюдать внешние приличия. «Доброй хозяйки должность есть: быть тихой, скромной, постоянной, осторожной; к Богу усердной, к свекру и свекрови почтительной; с мужем обходиться любовно и благочинно, малых детей приучать к справедливости и любви к ближнему, слуг и служанок содержать милостиво; пред родственниками и свойственниками быть учтивой, добрые речи слушать охотно, лжи и лукавства гнушаться; не быть праздной, но радетельной на всякое изделие и бережливой в расходах. Разврат дому есть: буде хозяйка любит слушать от слуг и служанок разные враки, а выслушав, с прибавлением сказывает оные мужу, и муж тому верит»³¹.

Уже в XVII веке началось влияние иностранной светской культуры на русское общество – это и «книжная права» по греческим книгам, и организация театра при дворе царя Алексея Михайловича, и влияние иностранцев Западной Европы на быт – русские перенимали у них моду на одежду и некоторые обычаи³². В следующем XVIII столетии этот процесс многократно усилился. По замечанию П. Н. Милюкова, «старые национальные идеалы уступили место в общественном мнении новым, которые подверглись упреку в „космополитизме“ со стороны „патриотов“ доброго старого времени»³³. Число подобных консерваторов в последующее столетие сокращалось. Это заметно, например, по тому, как трансформировались нормы общения детей с родителями начиная уже с первой половины XIX века. При сохранении в целом почтительного отношения к родителям в поведении детей появлялось некоторое «вольнодумство», возникавшее в том числе под влиянием сентиментальных и романтических произведений. Так, Ольга (героиня романа Д. Н. Бегичева) внутренне сопротивлялась желанию отца выдать ее замуж за нелюбимого человека, однако не смела противоречить ему открыто³⁴.

* * *

В период реформ Петра Великого у дворянства появилась еще одна особенная роль: дворяне стали пионерами в модернизации страны. Условия жизни стремительно менялись. Молодой дворянин теперь нуждался в скорейшем усвоении нового кодекса жизни, правил «житейского обхождения», которые помогли бы ему стать достойным участником привилегированного сословия. Петр I требовал от дворян обязательного обучения и командировал самых способных молодых людей из лучших семей овладевать науками в Париж, Лондон, Амстердам, Венецию. Соответственно духу времени появлялось множество новейших руководств, обучающих юношество правильному поведению³⁵. Самое знаменитое из них – «Юности честное зерцало, или Показание к житейскому обхождению, собранное от разных авторов».

«Зерцало» было посвящено двум основным темам: нормам этикета в разговоре (с начальством, с духовником, с родителями, со слугами) и правилам поведения в различных ситуациях. Согласно этому руководству, юноша должен надеяться прежде всего на себя и уважать других, почитать родителей, быть вежливым. Ему следует избегать пьянства, мотовства, злословия и грубости. Особое значение придавалось знанию языков: отроки должны были говорить между собой на иностранном языке, «дабы тем навыкнуть могли, а особливо когда им что тайное говорил, случится, чтоб слуги и служанки дознаться не могли и чтоб можно их от других не знающих болванов разпознать».

Наряду с общежитейскими наставлениями давались и конкретные правила поведения за столом, в присутственных местах и так далее. Разбирались и примеры неприятного поведения: «Младые отроки не должни носом храпеть, и глазами моргать и ниже шею и плеча якобы из повадки трести, и руками не шалить, не хватать, или подобное неистовство не чинить», «Еще же зело непристойно, когда кто платком или перстом в носу чистит, яко бы мазь какую мазал, а особливо при других честных людях» и так далее.

Заключительная часть «Юности честного зерцала» посвящалась нормам поведения девушек, которые строго регламентировались церковной моралью и тем самым были близки традиционным древнерусским поучениям. Девические добродетели состояли в следующем: любовь к слову Божию, смирение, молитва, почтение к родителям, трудолюбие, приветливость, милосердие, стыдливость, чистота телесная, воздержание и трезвость, бережливость, верность и правдивость. На людях девушка должна держать себя скромно и смиренно, избегать смеха, болтовни, кокетства. Изложены добродетели по порядку, о каждой подробно сказано. Например: «Десятая девическая добродетель называется благочиние, и постоянство, когда человек все свое злое желание, похоти, и прелести, тако обуздав воздержит, что в речах, в поступках, и в делах всегда всякой усмотрить может, что сердце оного богобоязливо, любяи благочиние и постоянство, а против того ненавидяи всяких злострастий, и легкомыслия бегая. И таким образом обрящет милость от Бога, и от человек получит себе благодать. В протчем имеют младыя девы, и младыя жены, всегда в благочинии обучатца, и где ни будучи, везде, хотя на постеле в доме, на торжище, на улице, в церкве, или в беседе, или в бане, колико можно подражать постоянству, яко о сем Апостол Павел напоминает к римляном во 12 главе: подражайте постоянству пред кииждом: а против того должни всяких побуждении к злочинству, и всякой злой прелести бегать: яко злых бесед, нечистаго обычая и поступков, скверных слов, легкомысленных и прелестных одежд, блудных писм, блудных песней, скверных басней, сказок, песней, истории, загадок, глупых пословиц, и ругателных забав и издевок. Ибо сие есть мерзость пред Богом»³⁶. Как видим, перед нами свод христианских в основе своей правил. Характерно, впрочем, что если в указаниях для юношей много внимания уделено поведению в обществе, то для девушек акцент делается на внутреннем благочестии, а затем уж говорится о его проявлении на людях.

Воплощались ли эти идеалы? В некоторой степени да. Здесь необходимо разграничить идеалы православия и иностранные заимствования. По мнению Н. Д. Чечулина, описывавшего нравы провинциального дворянства XVIII века, столица была более подвержена влиянию Европы (особенно Франции), помещики же сохраняли традиционное благочестие, причем помещицы были особенно ревностны в этом отношении, но при этом нравы провинции отличались большей грубостью и даже дикостью³⁷. В XIX столетии «волны цивилизации» интенсивней докатывались из столиц до отдаленных уголков России, вытесняя необразованность, но вместе с тем и распространяя идеи Просвещения, не совпадающие с постулатами христианской морали.

Любопытные указания о должном поведении в семье и обществе мы находим не только в нравоучительных кодексах, но и в периодической печати прошлых столетий. Так, в 1802 году в журнале «Вестник Европы» за подписью «Л.» вышла статья, автор которой описывал образ идеальной женщины. Это искренняя христианка, без фарисейства, скромная, добрая, умная: «ум ее не столько блестящ, сколько тонок и основателен». Ее письма исполнены «чувствительности, философии», она много читает – не только романы, но и нравоучительные книги: «она знает всех лучших французских поэтов, и почерпнула из разных сочинений нравоучительных и принадлежащих до воспитания все то, чем только может пользоваться приятная в обществе женщина, добрая жена и нежная мать». Она – примерная жена, которая, не чувствуя особого влечения к своему супругу («Она соединила судьбу свою с другим не по выбору сердца, но покорствуя обстоятельствам»), тем не менее приучила себя уважать его и изменила все свои привычки, знакомства, интересы, действуя по воле мужа, дабы сохранить в семье мир. При этом отличаться внешней красотой она не обязана: «Она не красавица – скажу еще более: даже и с недостатками. Холодный человек не даст никакой цены ее наружности; черствая душа никогда не почувствует качеств ума и сердца ее; но добрый, чувствительный и с тонкой разборчивостью предпочел бы ее первым красавицам, выбрал бы ее в свои подруги»³⁸.