Kitabı oku: «Магия семьи Ярославцевых. Книга 1. Убийство – дело семейное», sayfa 2

Глава 2

Жаркое апрельское солнце проникало сквозь шторы, заливая комнату студенческого общежития светом. Четыре года назад в эту комнату заехали две девушки. Одна кареглазая фигуристая брюнетка Анжела. Ярая любительница вечеринок. А вторая…Евдокия.

С того момента как Ева покинула усадьбу, в тех краях она не появлялась. Десять лет девушка скрывалась на пятом этаже в темной каморке. Это было страшное время. Из маленького окошечка было видно только небо. Читать при свете свечи уставали глаза. Позволить себе пройтись по улице было смерти подобно. Она видела демона в каждом мужском лице. И каждый вечер испытывала панический ужас. Снилось, что демон выходит из темноты и тащит ее ад. Ева просыпалась, дрожа от страха. Выходила она только за продуктами, и изредка доходила до книжной лавки, закрывая лицо платком.

Время шло. Мир менялся. Украденные деньги заканчивались, украшения она давно продала. Нужно было что-то делать, чтобы не голодать. Тогда ей пришла в голову мысль поступить в университет вольнослушательницей. Впервые, трясясь от страха она шла по улице не за продуктами и не в книжную лавку. Скрываться больше не было возможности.

В кабинете директора университета находился еще один человек. Директор Ясин Петр Павлович посмотрел ее документы. Спустив очки на нос, он пристально посмотрел на девушку.

– Ваших документов недостаточно. Я не могу вас допустить.

Евдокия вцепилась пальцами в кресло. Вся ее фигура была в напряжении.

– У вас нет разрешения родственника. Есть ли отец, брат, или дядя?

– Я совсем одна. Мне нужно получить образование, чтобы выжить.

Глаза Евдокии наполнились слезами.

– Я многое умею. Играть на фортепиано, скрипке, танцевать, играть в шахматы. Мне всего лишь нужно образование, чтобы меня приняли на работу.

– Учились вы на дому, я правильно понимаю?

– Да.

Мужчины переглянулись между собой.

– Играть в шахматы умеете, говорите? -произнес второй мужчина лет сорока.

– Очень хорошо.

– Петр Павлович. Возьмите девушку. Я готов за нее вступиться, как за свою подопечную.

– Она не ваша подопечная, Александр Родионович,– с сомнением молвил Петр Павлович.

Щеки Евдокии покраснели от смущения. Она тихонько вытирала слезы с уголков глаз.

– Я думаю девушка не откажется пойти ко мне гувернанткой. Мой сын ужасно играет в шахматы, а преподавателей по танцу мы сменили несколько. Как у вас с рисованием?

– Очень хорошо рисую.

– И дочери моей вы подойдете. Согласны стать гувернанткой?

– Хоть сегодня же.

– Ну что, Петр Павлович, мы договорились?

Евдокия с надеждой в глазах уставилась на директора.

– Ну раз так. Хорошо.

Петр Павлович сложил руки в шпиль.

– Я могу прийти завтра?– улыбнулась Евдокия.

– Ждем-с…

Девушка не могла поверить своему счастью. Сам директор гимназии вступился за нее. Позвал к себе жить. Прощай черная каморка! Время сказать "Здравствуй, другая жизнь".

Этим же вечером она расположилась в комнате дома Бертинских. Большие окна с нежно розовыми шторами, мягкая кровать с деревянными витыми узорами, белый шкаф, полный книг. В доме огромные светлые комнаты, как в усадьбе. Сразу захотелось верить в лучшее. Демон здесь может не найти ее. Дорога только до университета и обратно быстрым шагом. Она справится…сможет.

Евдокия с удовольствием откинулась на кровать. Она представляла себе, как будет жить дальше. И начнет радоваться каждому дню.

Ее мысли прервал стук в дверь.

– Доброго вечера.

В комнату заглянула служанка Бертинских. Евдокия видела ее в гостиной.

– Александр Родионович просил передать, что выделил сумму. Завтра мы купим вам платья.

Евдокия так и села на кровати. Годы ее мытарств закончились. Впереди ждало чудесное будущее. Главное не попасться демону на глаза.

Так при помощи Бертинских она прожила сто тридцать пять лет. Вечная студентка, затем преподавательница. Сегодня она дружила с его прапрапраправнуком по имени Егор. И он поддерживал ее как никто другой.

Тяжелые воспоминания камнем лежали на сердце. Жизнь в темной каморке была ее адом. Поэтому, как только ее одолевала печаль, она сравнивала то, через что она прошла с этой жизнью, и эта жизнь была ее раем.

Евдокия зажмурила глаза от слепящего солнца. Она перевернулась на другой бок.

– Вставать пора. На пары опоздаем, -поторопила ее Анжела, натягивая джинсы.

Ева села на кровати. День предстоит тяжелый. Две самостоятельные работы. Еще физкультуру последней парой поставили. Девушка вздохнула. Она убрала волосы за ухо.

– Вставай, говорю. Вчера опоздали. А ты помнишь, что нам сказала Жанна Ивановна? Еще одно опоздание, и она перестанет пускать нас на пары. А дальше что? Отработка? Будем мусор убирать за остальными?

– Да встаю я. Не ворчи,– недовольно пробубнила Евдокия.

Раздался сильный стук в дверь. Девушки вздрогнули от резкого звука.

– Кто там?!– нервно крикнула Анжела.

– Егор!

– Мы не одеты!

– Жду вас внизу!

Девушки переглянулись.

– Интересно, он со своим другом будет?-засияли радостью глаза Анжелы.

– Вряд ли. Антон – прогульщик.

Ева спустила ноги с кровати.

– Хоть бы он предложил мне встречаться,– мечтательно произнесла Анжела и упала на кровать.

С самого первого курса она мечтала о поцелуях с первым красавцем общежития. Но быть одной из многих ей не хотелось. Антон с радостью брал то, что само плыло к нему в руки. Сам он первых шагов не делал. Не считал нужным. Да и не цеплял его никто из этих глупых девочек по-настоящему.

– У него таких Анжел слишком много. Он не останавливается на одной.

Анжела недовольно надула пухлые губы

– Ты не умеешь поддерживать людей,-печально произнесла она.

– Зато я говорю правду.

К великому разочарованию Анжелы Егор был один.

– Что ж…Идем,– произнесла она расстроено.

Егор и Ева, улыбнувшись, переглянулись. Что поделать…Любовь, она такая.

На радость всех студентов, проживающих в общежитии, дорога до института занимала всего три минуты.

Как обычно во дворе толпилось несколько компаний. Раскатистый хохот весельчака Некита разнесся по всему району. Увидев Анжелу, Некит приветливо махнул рукой.

Девушка обреченно закатила глаза, однако махнула в ответ.

– Он симпатичный. Не думала о нем, как о паре?– задала вопрос Ева.

– Вот еще. Не мой уровень.

Анжела поправила ремешок на джинсах. Некит похотливо разглядывал красотку.

– Отвернись,– прорычала Анжела себе под нос.

– Парень явно жаждет общения,– хохотнул Егор.

– Да идите вы оба…Хорошо, что он в общаге не живет. Я бы не вынесла его соседства.

Девушка недовольно поджала губы.

– Ну все, я пошел,– произнес Егор, уже стоя на крыльце института.

Ева с нежностью посмотрела на него. Какой же он все- таки милый. Юноша слегка покраснел от смущения. Такие же ямочки на щеках, как у Родиона- сына директора Бертинского.

– Пока,– махнула Ева рукой.

– Между вами снова пробежала искра,– заигрывающе подметила Анжела.

– Да брось. Он просто друг,– отмахнулась от подруги девушка.

– Знаю я таких друзей,– рассмеялась Анжела.

Наконец пары закончились. Девушки устало плелись в общежитие. На этой неделе физрук доканал их.

– Этот Андрей Михайлович просто зверь,– измученно произнесла Анжела, вытирая пот со лба.

Не было сил даже переодеться. Футболки и спортивные штаны- хоть выжимай.

– Я слышала, что он с женой развелся. Поэтому на нас срывается.

Ева печально вздохнула.

– Еще год, и это все закончится.

– Ты на подработку сегодня идешь?

– Конечно.

– Как у тебя сил хватает,– удивилась девушка.

– У меня нет выбора, приходится стараться.

Отдохнув два часа, Ева собралась и пошла в студию. Студия танцев тоже находилась неподалеку. Как раз в это время начали зажигать фонари. На город опускались сумерки. Ей нравилось прогуливаться туда и обратно, думая о своем месте в жизни, и о том, как все удачно складывается. Подработка была любимая. Она обучала детей танцам. Ничего сложного, и работать как раз требовалось по вечерам. Довольно странно, что демон ее так и не нашел. Значит он не так уж всесилен. Нет. Надо отогнать эти мысли. Нельзя думать о нем.

Евдокия вошла в здание.

– Как настроение, красавица?– улыбнулся охранник.

– Замечательное.

У дверей студии ее ждали несколько ребят.

– Здравствуйте, ребятишки.

Ева распахнула объятия, и все они ринулись к ней.

Этим же вечером высокий темноволосый молодой человек по имени Станислав пытался заключить сделку о продаже роскошной квартиры в элитном районе города. Он потер родинку на виске. Сколько бы не пытался он ее убрать, мерзкая коричневая отметина проявлялась снова.

– Замечательное место. Вид на город бесподобен.

Молодой человек завороженно смотрел в панорамные окна.

– Меня все устраивает,– пожал ему руку пухленький мужчина средних лет. – Но мне хотелось бы, чтобы жилье оценила моя жена. Не могли бы вы немного подождать. Она придет с минуты на минуту.

– Да, конечно,– широко улыбнулся Станислав.

Снова удача. Сегодня он заработал солидную сумму денег. Еще пара таких сделок и он обретет виллу в Италии. Амбициозный молодой человек держал документы в руках, предвкушая жару, горячих итальянок, и прохладные коктейли.

Но, как только он увидел жену пухляша, в ту же секунду улыбка медленно сползла с его лица. В глазах загорелась ненависть, смешанная с непониманием.

– Добрый вечер,– едва выдавила из себя девушка.

Станислав натянуто улыбнулся.

– Меня зовут Алена,– тихо произнесла она.

– Это Станислав. Он владелец компании по продаже недвижимости. И моя удача. Мы решили объединить усилия, чтобы компания процветала. К тому же он очень добрый и честный человек. Сам лично предложил показать нам самое лучшее жилье,– радостно произнес муж Алены.

– Я очень рада.

Алена побледнела. Мелкая дрожь прокатилась по всему ее телу, сердце колотилось с неистовой силой, а руки не слушались. Взгляд черных глаз старого знакомого пронизывал ее, не давая и малейшего шанса увернуться.

«Стерва. Прихлопнул бы ее прямо здесь»-пронеслось в голове Станислава.

Он годами лелеял мысли о том, что может помочь ей воскреснуть. Снова быть вместе и необузданно, исступленно любить друг друга до дрожи в коленках. А она жива! Разводит богатеньких папиков на деньги!

Ярость выжигала его изнутри. Воспоминания вспыхнули, как огонь зажигалки. Он до мельчайших подробностей вспомнил ее голое тело. Вспомнил, как целовал каждую ее чертову родинку, каждую веснушку. Как пот стекал по ее телу во время любви, и как она умоляла войти в нее.

Она погибла неожиданно. Столетие он воображал, как вернет ее. Снова будет гладить кудрявые волосы, целовать сочные губы. Чудо случилось. Предательница сама явилась к нему. Залилась краской, закусила губу и стыдливо опускает взгляд в пол.

– Я тоже очень рад. Мы часто будем встречаться на светских мероприятиях,– произнес он с бесчувственным и неподвижным видом так, что казалось будто все его лицо было каменным и лишь губы растянулись как ленточки и замерли на мертвом и бесчувственном полотне.

Этой ночью Алена тихо плакала, стоя у окна. Станислав страшный человек, поэтому она от него сбежала. Он был одержим ею. Его поклонение пугало ее. Только она поняла, как он поступает с другими людьми, тут же она задумалась о побеге. Станислав не жалел никого. Стоило ему лишь возразить, сделать по- своему, как он уничтожал человека, постепенно лишая всего в жизни, и даже разума. Жесткий, беспринципный Каин. Он обязательно отомстит ей.

Алена прихватила с собой небольшую сумку с вещами. Главное успеть на самолет. Куда? Да в любую страну, черт возьми.

Девушка пулей вылетела из подъезда, и тут же сильная мужская рука схватила ее за плечо.

– Снова убегаешь? Как в прошлый раз. Как же ты оставила свои шубки, и дорогие побрякушки? Этот пухлик так же старательно тебя наряжает как я? Поехали со мной ненадолго. Мне очень нужно то, что ты у меня сперла,– прошептал Станислав, улыбаясь сквозь зубы.

Он больно схватил ее за локоть и потащил к машине.

Алена оборачивалась в поисках помощи, но во тьме не было ни души. Свет не горел ни в одном из окон.

– Дурочка что ли? Неужели думаешь, что я ничего не могу без книги? Я отключил всех твоих соседей. Они крепко спят,– насмешливо произнес он.

– Я отдам то, что ты ищешь. Отпусти меня.

– Конечно отдашь. Но сначала поговорим.

Он грубо наклонил ее голову к салону.

– Забирайся скорее. Я деловой человек, у меня время на пустую болтовню ограничено.

Водитель тронулся с места.

Трясущимися руками Алена вытащила из сумки книгу.

– Вот она. Забирай.

– Я ведь души в тебе не чаял,– огорченно произнес Станислав.

– Я поступила ужасно, я знаю. Я прошу у тебя прощения и пощады,– взмолилась девушка.

– Книгу украла. Дом спалила. Инсценировала свою смерть. Сбежала. Я искал способ вернуть тебя к жизни почти сто лет. Что тебе было нужно? Бессмертие? Я бы дал его тебе. Деньги? Пожалуйста. Драгоценности? Да ты вся была бы золотом усыпана.

В словах его звучали холод и презрение, которые как шипы вонзались в испуганную и растерянную девушку. С трудом уже можно было догадаться, что некогда красивая и уверенная в себе, а ныне забитая безвыходностью особа, когда-то была смыслом жизни и предметом обожания ее мучителя. Немного погодя, не дождавшись ответа он продолжил:

– Но эта твоя жадность… Ты никогда меня не любила. А этого добряка? Как ты до него добралась? Приворожила?

Станислав вопрошающе смотрел на нее. В глазах его черных холодных глазах блеснул слабый огонек, отдающий пренебрежением и надменностью.

– Да. Но я влюбилась.

Станислав громко расхохотался.

– Ты и он! Не смеши меня! Мы были бы прекрасной парой! Самой красивой и одной из самых богатых! Я бы бросил мир к твоим ногам! Но ты фальшивка! А ты знаешь, что такое приворот?! Это все равно, что жизнь забрать! Парализовать волю! Кто тебе позволил так поступать?!

Вне себя от гнева Станислав перешел на крик. Он наклонился прямо к ее лицу. Алена сжалась в комок. Девушка боялась даже пошевелиться, чтобы не спровоцировать взбешенного хищника.

– Никто,– еле слышно ответила девушка.

– Кто вам вообще дозволил распоряжаться чужими жизнями?!– возмущенно орал Станислав. – Вы думаете что все безнаказанно! Если есть маленькая книжонка, позволяющая получить блага, то все можно?!-он потряс книгой перед ее лицом.

Выпустив пар, Станислав откинулся на сиденье. Теперь он молча сверлил ее взглядом.

Только в этот момент она заметила, что машина везет их в сторону леса. Ей не выбраться оттуда живой.

– Станислав? Выпусти меня! Я тебя умоляю! -взмолилась Алена.

Девушку охватила паника. Она сползла перед ним на колени.

– Перестань. Ты замараешь свои дорогие джинсы -ядовито произнес он с каменной и пустой ухмылкой.

Она поняла, что все кончено. Этот беспощадный монстр не отпустит ее. Мучительное чувство безнадежности и обреченности на смерть сжимало внутри все органы. Алена склонила голову. Крупные слезы стекали по ее щекам, оставляя мокрые следы на одежде. Они не трогали Станислава.

– Ты меня раздражаешь. Лучше затихни,– угрожающе произнес он, постукивая пальцами по книге.

За окном мелькали деревья. Полная луна освещала все вокруг. В этом лесу она найдет последнее пристанище. А все, чего она хотела, лишь быть счастливой. Прельстилась жизнью, которую все же так легко оказалось отнять. Ты можешь жить вечно. Да, можешь. С одним но… Пока тебя не убьют.

Среди густых деревьев бывшие влюбленные стояли друг напротив друга.

– Подними глаза. Я хочу запомнить твою боль.

Последний отблеск Луны в зеленых глазах был таким манящим. Захотелось обнять ее, но предателей не прощают.

– Мартин, убей ее,– приказал Станислав водителю.

– Что ж ты сам не убьешь?!-отчаянно крикнула девушка.

– Не хочу прикасаться к грязи,– презрительно ответил мучитель.

Станислав вернулся домой под утро. Он налил в бокал дорогого бренди, сел за стол из красного дерева и положил перед собой книгу. Ведьмак откинулся в кресле. Столетие назад он жил в семье бедного крестьянина, и за свой характер частенько был бит. Его время пришло, когда в возрасте 13 лет он обнаружил у себя способность внушать людям разное. Поначалу веселился, заставляя своего брата кататься на козле, сидя задом наперед, или внушал старшей сестре иллюзии крыс в доме. Визжала как поросенок. Ох и потешно было.

Станислав широко улыбнулся, вспомнив подростковые шалости. Теплых чувств люди, воспитавшие его, не вызывали. Может быть только сестра Агриппина. Одна единственная она была с ним ласкова, несмотря на проделки, и шутки над ней.

Вскоре юный маг понял, что использовать свой дар можно в других целях. Внушил подружке сестры Катерине, что она любит его, и проводил с ней время везде, где только было можно. Он по ней сох лет с двенадцати, но упрямая девка, будучи его старше на три года, только подтрунивала над ним, да шутила. Всерьез не воспринимала, однако относилась по- доброму. Как Агриппина, с детства нянькалась с ним.

Глаза у нее были зеленые, как изумруды, а волосы кудрявые, словно волны. Алена была лишь ее подобием. Шаловливая улыбка не слетала с тонких губ Катерины. Вздернутый носик приводил в восторг. А о теле уж совсем говорить не приходилось.

Станислав обожал вплетать красные ленты в длинную косу. Порою ему казалось, что внушения нет, и она сама влюбилась в него.

Родители Катерины были возмущены их дружбой. Побили девку и отправили в другое село к родственникам. Тогда Станислав снял чары.

Тайком он пробрался к ней во двор, чтоб хоть глазком посмотреть в последний раз.

– Я уезжаю,– грустно улыбаясь сказала она.

– Больше не увидимся. Прощай.

Катерина нервно мяла красный сарафан. Недолгое молчание, и она целует его в губы. Сама…Без чар…Без страха перед родителями.

– Ты меня помни только,-прошептала она, и убежала в дом.

Тогда он впервые расплакался из-за девчонки. Сидел у реки, задумчиво водил палкой по песку.

– Скулишь, как Жулька у соседки,-села рядом сестра.

– Я ведь был честен с Катериной в любви. Не играл, как другие,– произнес он, глядя в пустоту.

– Разные у вас жизни. Ей мужа нашли, а нас на свадьбу не позвали. Из-за тебя и я не могу с ней видеться.

Брат и сестра посмотрели друг на друга. Станислав пытался уловить, что было не так. Он даже не похож на них. Мамка слова доброго не скажет. Все дуботолк, да лободырный. Отец туда же. Только Агриппина была всегда рядом.

– Я ведь не ваш?– спросил он прямо.

– Как не наш? Наш…Мой…

Юнец снова расплакался.

– Отцу не говори,– попросил он, вытирая рукавом рубахи слезы.

Агриппина прижала его голову к себе, крепко поцеловала в макушку.

– Все мы люди, родной.

Вскоре Агриппину выдали замуж за тридцативосьмилетнего вдовца. Через несколько дней прибежала от мужа битая. С диким ревом упала на колени.

– Маменька, верни меня обратно,– хваталась она за подол.

– Сбрендила?! Опозорила на всю деревню! Убирайся вон!

– Не буду я терпеть его! Не буду!

– Отцепись! И иди к мужу! Отец придет, за косу оттаскает! Синяки сойдут скоро! А ты думай, что натворила, и за что лупил!

Пока в доме стоял крик, Станислав ринулся к Прокопию. Он схватил его за грудки.

– Не смей сестру бить!

От удара Прокопия Станислав прокатился по земле.

– Иди отсюда, щенок! Это теперь моя баба! Захочу убью!

Глаза Станислава вспыхнули яростью. Он встал на ноги, уставился в упор на Прокопия.

– Сам убьешься,– прорычал он сквозь зубы.

Прокопий обомлел. Он молча ушел в дом. А к ночи разнеслась молва, мол повесился.

– Да как же. Семнадцать лет отроду и вдова,– рыдала Агриппина.

– Его кара настигла за тебя.

Станислав обнял сестру. Он не мог смотреть на ее синяки и опухшую губу без слез.

– Никто тебя пальцем тронуть не посмеет, сестрица. Накажу.

Агриппина оттолкнула его.

– Ты что натворил?

– Ничего. Просто сказал ему, что сам убьется.

– Так проклял же. Господь накажет.

Девушка растерянно смотрела на него.

– Мне подарок сделали. Свыше.

– Я тебя умоляю. Уезжай. Крестьяне узнают, не поздоровится. Бабку Домну загубили, думали, ведьма. А ты?

– Не знаю, кто я. Откажешься от меня?

– Никогда не откажусь. Но ты уезжай. Все хорошо у меня будет. Ты ведь меня спас.

Агриппина крепко прижала к себе брата.

– Самый мой близкий, самый родной. Надо в церковь, Батюшка грехи отпустит, ты излечишься.

– Я не грешил, а по -справедливости, наказал его.

Станислав, тяжело дыша, уткнулся в шею Агриппине.

– Даже если в тебе будут жить четыреста бесов, все равно ты мой брат. Все равно буду любить тебя.

Девушка взяла его ладонями за щеки.

– Ты избавишься от них?

– Как избавиться, если они помогают?

Она пристально вгляделась в его глаза. Все та же доброта сияла в них. И безграничная нежность к ней.

– Ты не одержимый,– покачала она головой, слегка улыбнувшись.

– Это я, сестрица. Честное слово я. Оно во мне жило, волшебство это.

– Не волшебство. Проклятие,– закрыла ему рот рукой Агриппина.

Он не нуждался во спасении, и чувствовал эту силу, что нарастала в нем. Юноша начал целовать руки сестры.

– Ты этими руками меня кормила, поднимала меня с земли, когда падал, мыла. Тебе ли меня не знать? Если ты любишь меня таким, каков я есть, давай вместе уедем.

– Ты знаешь, как тяжело деревенской девке в большом городе. Я пока тут побуду, потом снова замуж выйду. Мне другая жизнь не нужна. А тебя выгоняю, из-за того, что страшно. Убьют ведь.

Станислав опустил голову.

– Проводи меня утром,– попросил он со слезами на глазах.

На следующее утро Станислав, до боли в косточках, обнял сестру, и двинулся в путь. Как только он пропал за поворотом, девица разрыдалась. Она опустилась на землю возле забора. Мысленно прощалась со своим детством.

«Как же так вышло, любимый братик, что мы с тобой выросли. И тропиночки наши разошлись. А небо над головой все такое же голубое, и трава под ногами зеленая. В мире ничего не изменилось, только мы с тобой»– подумала она.

«Мир тоже изменился, сестренка. Главное, что осталось- моя глубокая любовь к тебе»-ответил он ей мысленно.

Агриппина широко раскрыла глаза. Это брат отправил ей мысленно послание. Пусть в нем хоть четыреста бесов, для нее он хранитель.

«Хорошей дороги тебе, братик, и счастливой жизни»,– снова подумала она.

Но ответ не получила. Значит он уже далеко.

В большом городе найти себе применение оказалось гораздо проще. Деньги ему стало приносить картежничество. Просто он сквозь рубашку видел масти. Пошел по кабакам. Тратил все, что выигрывал. Изредка приезжал, поглядывал за сестрой.

Через год узнал, что Агриппина погибла. Мать снова выпихнула ее замуж за истязателя. Боль сжала сердце в кольцо. С каждым часом она становилась невыносимой. Станислав рассвирепел. Он колотил стены кулаками, проклиная себя.

– Что же ты дурак не забрал ее. Дурааак…

Этой ночью он не уснет. Надо расквитаться со всеми. Они там позволяют себе бить детей, буянить. А те, кто тихо сидят, чем лучше? Знают и молчат! Делают вид, что нет выбитых зубов у молодых девок. Гибель Агриппины никому с рук не сойдет.

Следующей ночью он посетил деревню. Устроил дебош. Испуганные люди повыскакивали на улицу.

– Горит! Горит деревня! Вы все горите!-орал Станислав на всю улицу.

Он бегал по деревне, барабанил в двери. Называл каждого п имени.

– Петр, ты горишь! Алевтина, ты горишь! Ефим, ты горишь!

Люди смотрели в черные глаза Станислава, и ощущали невыносимый жар. Они начали буквально видеть огонь. Он разом распространился по крышам. Животные сходили с ума от испуга. Горели телеги и сараи. Дым заполонил все вокруг. Крестьяне метались по дворам. Отовсюду раздавались детские крики. Народ задыхался и падал.

Станислав устроил свой ад. И ему это понравилось.

Ведьмак успокоился, когда начало светать. Он стоял посреди деревни, полной мертвяков. На следующий день газеты напишут о деревне, где в живых остались только перепуганные дети, которые что-то бормочут про пожар. Но…никакого пожара на самом деле не было. Он смог уничтожить деревню, внушив слабым людишкам, что они горят. Негодование от дичайшей несправедливости буйствовало в нем.

– Вы все знали, и не защитили. Это вам за сестру.

Ведьмак сам не мог осознать произошедшее. Обессиленный, он свалился на кровать. Что это пребывало в нем. Удивительная мощь. Какие способности скрывались в этих глазах. С таким даром стыдно пропасть в тюрьме. В мире есть вещи интереснее, чем кабаки и карты. Все. С этим покончено. Оставалось еще одно. Он не мог душой отпустить Катерину, зная, что происходит за закрытыми дверями. Он спасет ее, даже если придется выжечь еще одну деревню.

Через два дня рано утром Станислав стоял, скрываясь за березой в селе Елешкино. Он не мог заставить себя подойти к ней. Катерина провожала мужа на поле. Пахарь крепко обнял жену, и девица засветилась счастьем. Щеки вмиг порозовели.

– Да что ж ты…Люди смотрят,– смущенно пробормотала она.

– Пущай смотрят! И знают, что люблю тебя!

Девица громко рассмеялась.

С крыльца сбежали маленькие близнецы. Ловко она схватила одного из них на руки.

– Прощайтесь с папкой!

Ребятишки замахали руками. Пахарь отправился на поле, а Катерина в дом. Станислав заметил выпирающий животик Катерины. Еще одного ждут. А может и двоих. Она настолько увлечена семьей, что не заметила его. Это к лучшему. За нее он может быть спокоен.

Слезы выступили на глазах, как тогда в молодости. У него было всего два любимых человека в жизни. Одну он не сберег, другую не отстоял.

– Прощай Катерина. Рад, что ты счастлива,– прошептал Станислав.

Понурив голову, он отправился на станцию. Перед глазами мелькали события прошлых лет. Детство было суровое, но и его назвать плохим уже было нельзя. Стать бы вновь ребенком, и броситься в объятия Агриппины, да побегать по поляне за хохотушкой Катериной. Упасть всем троим на траву и смотреть на облака. Смеяться бы без удержу, да щекотать друг друга. А к вечеру заплети бы обоим девкам косы и пойти домой босыми грязными ногами по теплой траве, получить нагоняй от маменек.

Не вернуть тех времен. Нужно отстраивать жизнь заново. Без поддержки, самому.

С тех пор и до самых сегодняшних дней он пробовал себя в разных делах. Его стать, красота и харизма приносили прибыль даже больше, чем внушение. Тонкие черты лица, ровный нос, пухловатые губы. Еще и богач.

Ведьмак огляделся вокруг. Он снял этот шикарный двухэтажный дом на месяц, но, судя по всему, придется задержаться. События принимали интересный оборот.

Задумчиво Станислав потер подбородок.

– Где же моя дорогая Евдокия? Думаешь, я забыл про тебя?– пропел он, глядя на отпечаток ее ладони в книге.

То, что случилось с остальными сестрами было весьма забавным. На эту семейку можно было даже порчу не наводить. Сами себя уничтожили. И надо же, какая удача. Эта глупая девчонка запачкала своей кровью книгу.

Медленно Станислав вдохнул запах крови Евдокии. Игра начинается заново.