Kitabı oku: «Синтезис», sayfa 11
Крам поёжился от этих слов; Рут поморщился от этого голоса.
– Не из четырёх, – сказал он, заставляя их вздрогнуть. – Из шести…
Хотел громко, но не вышло. Связки не слушались. Даже с собственным организмом Рут не мог справиться, не то что с Советом. Теперь Флору бросят в болото, а Крам разорён. Рут действительно думал, что сможет сделать всё правильно.
Наверняка Совет хорошо посмеялся.
Глава IV. Шкатулка
Появление Крама и Рута стало неожиданностью для всех. Особенно удивительно было видеть химика. Он жив. Жив! От радости Асла заулыбалась, забыв обо всём остальном.
Но другие не улыбались. Если они всё правильно поняли, то их задачей было похоронить не одного Игрока, а троих… Улыбаться было нечему.
– И как же тебя сюда занесло? – хмыкнул Олерой, смотря на Рута. – Совет решил избавиться от Смотрителя?
– Просто делаю то, что должен.
В отличие от Крама, Рут выглядел не очень – впервые с тех пор как они с ним познакомились. Похоже, Синтезис не пощадил даже его.
– Значит, третий брактеат у вас? – спросил Орнубий.
– Теперь меня больше волнует, что будет, если его опустить, – прищурился Фортр. – Уж не бойня ли начнётся?
– Скажи, что там? Ты же должен знать, – обратился к Руту Крам. – Хотя бы намекни…
– Слушайте, – выдохнул бывший Смотритель. – Вы же уже всё поняли. К сожалению, я никак не могу повлиять на задания Синтезиса.
На одной из чёрных стеклокерамических стен появился белый контур больших, высотой во всю стену, песочных часов. Нижнюю их половину наполняли синие и фиолетовые песчинки-пиксели. Раздался протяжный гудок, и проекция песочных часов на стене перед ними три раза мигнула. Потом часы перевернулись, и колба с цветными песчинками стала верхней. В то же мгновение синие и фиолетовые пиксели стали просачиваться через узкое горлышко часов, падая в нижнюю их часть.
– То есть мы сейчас просто перебьём друг друга? Так мы должны понимать это задание? – Фортр положил руку на шкатулку, закрывая прорезь для бронзового брактеата. – При том что раньше мы, наоборот, не должны были поддаваться на провокации? При том, что нас специально разделили на пары, проверяя, справимся ли мы таким составом – и мы, как видишь, все ещё живы? Ты точно знаешь больше, чем хочешь сказать.
– Теперь я просто Игрок, – сказал Рут. – И я не обязан ничего говорить.
– Ну надо же… – протянул Олерой. – И как же ты всё-таки умудрился попасть в Игроки? Разжаловали?
– Сам попросился, – ответил Рут, глядя психотерапевту в глаза.
Олерой отвёл взгляд и посмотрел на химика.
– А мы думали, тебя грохнули, дружище, – сказал он.
– Я так не думала. – Асла подошла к Краму. – И я так рада, что ты… – она запнулась. – Что ты жив.
От избытка чувств она даже обняла химика. Настроение её вовсе не соответствовало ситуации. Крам жив, Олерой, с которым ей многое хотелось бы обсудить, тоже рядом, Фортр наконец-то начал нормально к ней относиться, и они снова все вместе. Казалось, что всё хорошо – осознание того, что троим из них очень скоро придётся умереть, просто не укладывалось у Аслы в голове. Они обязательно что-нибудь придумают. Обязательно…
– Что значит деактивация? – спросил Орнубий.
– Все двери закроются навсегда, и вы не сможете покинуть Синтезис, – Рут на мгновение задумался. – Хотя, наверное, не навсегда. Надо же будет вытащить отсюда ваши тела.
– Тела? Если не станем убивать, умрём все? – спросила Асла. – Ты это хочешь сказать?
– Могу сказать точно: в любом случае все здесь не выживут.
– Неужели? – посмотрел на него Фортр, не отнимая руки от шкатулки.
– Уж поверь. – Рут взглянул на песочные часы. – И, кстати, могу также сказать, что на задание было отведено пятнадцать минут. Несколько из них уже истекли.
– Пятнадцать минут на убийства и похороны, серьёзно? – Олерой смотрел на стену, изогнув бровь. – Да только закапывать дольше получится!
Все повернулись к психотерапевту и молча на него уставились.
– А что такого я сказал? Думаете, у нас есть выбор?
– Выбор есть всегда, – сказал Рут. – Но у вас осталось не так много времени, чтобы попытаться выйти, найти антидот и выжить.
– Антидот? – в голосе Аслы смешались страх, недоверие и удивление.
– Ну, разумеется. Ах, да, вам ещё не сказали? Вы отравлены, и все признаки уже должны были проявиться. В зависимости от особенностей организма, это может быть кожное раздражение, – Асла и Фортр переглянулись, – тошнота, – Орнубий нахмурился, вспомнив свой разыгравшийся «гастрит», – даже кровохаркание. Неужели вы до сих пор не почувствовали симптомов?
– Ты это серьёзно? – поразился Крам.
– Абсолютно. Если не принять антидот, долго вы не протянете, это точно. Поэтому трое из вас должны пройти дальше.
– И как же нас отравили? – поинтересовался химик. Отравления вообще его интересовали.
– Добавили кое-что в воду. Тот кулер в Зале Собраний, где проходил инструктаж. Вы все пили из него.
– Но ты тоже! – воскликнул Орнубий.
Рут лишь пожал плечами.
– Я так и знал, – проворчал Фортр. – Так и знал… И всё равно даже мне приспичило выпить этой проклятой воды!
– Конечно, – спокойно кивнул Рут. – Кто-то пил от нечего делать в ожидании инструктажа. У кого-то пересохло в горле от нервов. Но на самом деле ваш завтрак был специально пересолен, чтобы уж наверняка.
– Ха! – издал Олерой громкий смешок. – Дёшево и сердито.
– Но к чему всё это? Все эти механизмы, бассейны, украшения? Ради чего? Можно было просто нас убить, – покачал головой Фортр. – Всех и сразу, а не по частям. Дать попить святой водички на денёк раньше, и все дела.
– Может, тебе сложно в это поверить, но всё здесь устроено не ради тебя, – фыркнул Олерой. – Не забывай, мы первые, кто удостоился чести попасть в Синтезис.
– «Удостоился чести»?! – не поверил своим ушам Крам. – Серьёзно?
– Да шучу я, шучу, – махнул рукой психотерапевт. – Я к тому, что это помещение после нас может использоваться как угодно.
– Верно, – кивнул Рут, забывая о том, что теперь он просто Игрок. – Если Синтезис, экспериментальный этап, не приживётся, Советы найдут всему этому другое применение. В любом случае это была отличная тренировка для инженеров, архитекторов и дизайнеров, которая послужит отличным развлечением для Советов в будущем. Нужно лишь доработать помещения с бассейном. Который, кстати, скорее всего будет просто бассейном. Спортивное развлечение. – Он прочистил горло. – А теперь, Фортр, будь добр, дай мне опустить эту проклятую монету. Время истекает.
– Подожди, – вырвалось у Аслы. Ей вдруг стало очень страшно открывать шкатулку. – Пожалуйста…
– Послушай, Асла, – Рут повернулся к ней. – Я прекрасно понимаю, что вам страшно, что вам хочется найти какое-то другое решение, но в этот раз выбора действительно нет. Я просто хочу поскорее со всем этим покончить.
– Ты знаешь, что в шкатулке? – спросила она.
– Знаю. И, между прочим, ты тоже.
– Я? – вздрогнула она. – Я понятия не имею…
– Увидишь – поймёшь.
– Так что же там? – повторил вопрос Орнубий.
– Кое-что для решения нашей задачи. Сейчас узнаем. Да?
Фортр посмотрел на падающие сине-фиолетовые песчинки, чертыхнулся и кивнул, снял руку со шкатулки. На всякий случай отошёл от неё.
Возможно, это было ошибкой.
Рут повернулся и опустил бронзовый брактеат в прорезь с бронзовым напылением. Никто даже не успел что-то ещё сказать. Монета провалилась в недра шкатулки-механизма, раздался звон, потом заиграла весёленькая мелодия и что-то в шкатулке громко щёлкнуло.
– Но как мы будем выбирать? – спросил Крам, снова отвлекая Рута от шкатулки.
Тот положил ладонь на резную крышку и, не оборачиваясь, ответил:
– Сердцем.
Одно движение – и шкатулка открыта. Рут уставился на предмет, лежащий перед ним. Как сильно он этого ждал… В груди от избытка чувств разлилась боль, но боль была даже приятной. Сердце, которым он посоветовал выбирать Краму, билось так, словно Рут раз за разом прыгал с высоты. На две секунды он прикрыл глаза, боясь, что иначе просто потеряет сознание от нахлынувших эмоций. Сейчас всё закончится. Что-то он постарается проконтролировать, что-то не сможет. В любом случае это конец. Рут открыл глаза.
Он готов и убивать, и умирать.
Они обступили шкатулку, но когда Рут выхватил из неё серебристый револьвер, шарахнулись от него в стороны.
Асла вспомнила револьвер, который видела в комнате-складе перед Синтезисом. Это был он. Значит, Рут знал, что она пробралась туда…
– Так, спокойно, – поднял руки Фортр. Как-то ему уже угрожали оружием в зале суда. Он надеялся, что такого больше не произойдёт.
Остальные последовали его примеру.
– Он заряжен? – как-то глупо спросил Орнубий, и Рут ответил:
– Конечно.
И положил палец на спусковой крючок.
– Рут, послушай… – начала Асла, но когда тот направил на неё револьвер, осеклась.
– Это нечестно, – заканючил Олерой, – а как же голосование, всеобщее равенство и обдуманный выбор?
– О, поверь, мой выбор будет более чем обдуманным.
– Ты же не судья, Рут, – спокойно сказал Фортр. – Если уж выбирать, кого убивать, то не тебе одному.
– Прострели им чёртовы камеры, – сказал вдруг Орнубий. – Ты же знаешь, где они находятся? Испорти им развлечение, а не потворствуй им!
– Разве ты не понял? Если вы не выполните задание, не пройдёте дальше. Если не убьём троих – умрём все вместе.
– Но почему мы должны им верить? – взмолилась Асла. – Может, это проверка, ловушка, и на самом деле мы не должны никого убивать! Я уверена, что так и есть!
Даже после Делектуса и Синтезиса она не могла поверить, что им действительно нужно поубивать друг друга. Загадки, подвохи, проверки… Да. Но не прямое убийство. Не своими руками. Не собственноручным выстрелом из револьвера… Но даже если всё действительно так – как она может решать, кому умереть? Никто из них этого не заслуживает.
И всё же…
В конце Делектуса решающий голос был за ней. Что, если бы это произошло снова? Кого бы она оставила в живых? Кроме себя, разумеется. Асла даже не успела толком задуматься, как мозг выдал ей имя: конечно же, Олерой. То, что происходило между ними, стоило обсудить, а тому, что ещё может произойти, нужно дать шанс. Её всё ещё тянуло к нему, и на подсознательном уровне это продолжалось с Первой Игры Делектуса. Между ними существовала связь, и Асла ни за что бы не разорвала её. Но кто ещё?
Фортр, с которым они прошли весь путь Синтезиса до этой комнаты, которой не отвернулся от неё, узнав о её преступлении, и которой потерял лицензию ради её шанса на будущее?
Крам, оказавшийся живым, с которым они прошли Делектус и за которого она переживала весь Синтезис?
Орнубий, такой же Инсайт, как и она, который, входя в Наблюдательный Совет, не сказал никому о её записке, таким образом давая ей шанс на спасение?
Рут, Смотритель, которого она почти не знала, теперь оказавшийся Игроком?
Асла вздохнула. Скрепя сердце, она признавала: Рут мог быть полезен в дальнейшем, что бы их ни ждало, но жертвовать другими ради него Асла не стала бы. Однако револьвер был именно у него…
Так кого бы она выбрала? Орнубия? А выбрал бы он её? Фортра? В любой момент он снова может ополчиться против неё и стать угрозой. Крама? Она опять выбирает своих Игроков, и это логично, но правильно ли?
На самом деле правильного выбора не существовало.
– Они хотят, чтобы мы убивали друг друга у них на глазах, – сказала Асла, – и мы просто так и поступим?
– А ты что, хочешь остаться без антидота и медленно загибаться у них же на глазах? Думаю, такой вариант их тоже устроит, – отозвался Олерой.
– Они постоянно испытывают, проверяют и провоцируют нас, должно же быть что-то, что мы можем сделать правильно? Что, если наоборот – ничего не делать?
Никого не убивать, подумал Орнубий. Но…
– Ты предлагаешь сдохнуть всем вместе? – усмехнулся психотерапевт.
– Но что, если это и есть правильное решение? Не выбирать убийство – это же именно то, чего от нас хотели!
– В Делектусе. Но он уже позади, – напомнил Крам. – Здесь всё иначе.
– Асла, – она вдруг почувствовала на плече руку Фортра. – Мы все прекрасно всё понимаем. Но ты уверена, что когда время истечёт, а задание так и не будет выполнено, мы все останемся в живых?
– Никто не даст таких гарантий, – ответила Асла. – И ты это знаешь.
Фортр стоял за её спиной, и поворачиваться к нему лицом Асле не хотелось. Она говорила с адвокатом, но смотрела на Орнубия, словно ища инсайтовской поддержки.
– Но готова ли ты рискнуть? – Фортр сильнее сжал её плечо.
– Я просто…
– Готова ли умереть от яда, лишь бы никого не убивать? Ведь именно это произойдёт, если твоя теория неверна. Только тогда умрут все.
– Мы даже не знаем, действительно ли дальше нас ждут антидоты! – воскликнула Асла, сбрасывая его руку и наконец поворачиваясь к адвокату.
– Да, но если мы не выйдем отсюда, то никогда этого не узнаем.
Раздался громкий хриплый кашель, и все повернулись к Олерою.
– Да всё нормально, – неожиданно смутился он под пристальными взглядами, с трудом откашлявшись в кулак.
– Я бы так не сказал, – спокойно заметил Фортр.
На ладони психотерапевта была кровь.
– Думаю, рисковать не стоит, – откровенно заявил адвокат, обращаясь не к Асле, но ко всем.
Лицо Орнубия, увидившего кровь, стало пепельно-серым. Если у Аслы была лейкофобия, то Орнубий не переносил вида крови. Не то чтобы полноценная гемофобия, но плохело ему совершенно определённо.
– Конечно, нет, – подал наконец голос Рут, довольно равнодушно наблюдавший за дебатами, крепко держа оружие.
Лучшее, что он когда-либо держал в руках.
– И что ты будешь делать? Перестреляешь нас? Тебе что, доставляет удовольствие держать всех на мушке? Да ты чёртов псих! – вскипел Орнубий.
– Я не псих, – сказал Рут. – Я умираю, но это уже неважно. – Голос его изменился. – Я потерял сестру. И это важно.
– Ну… Мне жаль, – растерялся Орнубий. Такого заявления он не ожидал.
– Да-да, это очень печально, нам всем очень жаль, – поддакнул Олерой.
– Нет, не жаль, – покачал головой Рут. Хотел ещё что-то добавить, но передумал. Его лицо выражало смесь горечи и презрения.
– Но из-за этого ты не должен… – Асле снова не дали договорить и на неё снова направили оружие.
– Я так много не успел ей сказать. – Рука Рута крепче сжала револьвер. – И уже никогда не скажу. Её убили, и теперь она будет гнить на Красных Болотах.
– Но при чём тут мы? Что ты хочешь? – всплеснул руками Фортр. – Помочь тебе найти убийцу? Посадить его? Что?
– Нет, – рассмеялся Рут и перевёл револьвер на него.
– Что тут смешного?
– У вас уже был шанс совершить правосудие, и вы его упустили. Но у меня нет такого права.
– Давайте хотя бы монетку кинем, а? – предложил Олерой. Теперь револьвер был нацелен на него. – Какая-то нездоровая ситуация, не правда ли? Я бы посоветовал…
– Её звали Флора, – сказал Рут и выстрелил Олерою в лицо.
Тот успел его услышать, успел осознать его слова, но больше не успел ничего – навзничь повалившись на пол, Олерой покинул Игру.
Теперь уже навсегда.
Глава V. 3/6
– Что ты наделал?! – Орнубий бросился к психотерапевту, с которым прошёл Синтезис, не веря, что всё происходит наяву.
Асла стояла, окаменев, не силах пошевелиться. Лицо и футболка её были забрызганы кровью Олероя. У него самого лица уже не было. На какое-то время сердце Аслы перестало биться, всё потеряло смысл. Она не могла даже сделать вдох.
Крама от зрелища раскуроченного месива вместо головы психотерапевта стошнило, и ничто не смогло бы заставить его посмотреть на него снова.
Началось, подумал Фортр, нащупывая золотую спицу, спрятанную за поясом. Кажется, теперь она наконец-то пригодится. Может, именно для этого она и была нужна; другого оружия у них не имелось. Произошедшее было неожиданно, но логично, если револьвер был у Рута, а Флора, которую убил Олерой, была его сестрой. Очевидно, Рут позаботился о том, чтобы самому открыть шкатулку.
Вопрос был в том, что он собирался делать дальше.
– Ничего особенного, – спокойно ответил Рут.
Он и не думал, что способен испытать столь глубокое удовлетворение от убийства человека. Рут не был жесток по натуре, но с наслаждением выстрелил прямо в это ухмыляющееся лицо, которое ему хотелось растерзать с той самой секунды, когда придурок задушил Флору. Теперь Рут чувствовал облегчение. Всё было позади.
Всё вот-вот будет позади.
– Просто спас тебе жизнь и облегчил вам выбор до одного, – добавил он.
Орнубий, вставший с пола на негнущихся ногах и вытирающий трясущиеся руки, испачканные в тёплой крови Олероя, о джинсы, застыл от услышанного.
– Что?
– В твоей паре один Игрок уже мёртв.
Комната покачнулась у Орнубия перед глазами. Всё, всё вокруг было в крови – даже его руки, которые никак не хотели оттираться, – кровь пахла, кровь ползла, кровь была такой тёплой, такой яркой… Он чувствовал, что сейчас упадёт в обморок. Если увидит ещё хоть одну каплю, ему конец. Но Рут… Рут был прав. В их с Олероем паре он остался в живых. Ещё двое должны были умереть.
Кто-то из вас может выиграть уже на первом этапе. Именно это было написано на карточке в комнате с бассейном. Если бы они позволили кому-то умереть в бассейне, сейчас оставшийся Игрок оказался бы в выигрышном положении.
И ему не пришлось бы убивать своего напарника.
– П-п-одожди, – поднял руку Крам, как и остальные, осознавший, что в паре с бронзовым брактеатом умрёт либо он, либо Рут, у которого в руках был заряженный револьвер и который только что хладнокровно застрелил Олероя. – Н-не надо…
– Сука! – выкрикнул вдруг Рут и упал на колени.
Фортр, подкравшийся сбоку и с силой воткнувший спицу Руту в район печени, планировал отобрать у него револьвер, пока тот не начал палить во всех подряд. Но это оказалось сложнее, чем он ожидал, – несмотря на ранение, Рут не уступал, и завязалась потасовка. Фортр надеялся, что орудие не выстрелит в процессе, но беспокоился он зря: борясь с бывшим адвокатом, Рут всё-таки выпустил револьвер из рук, и тот оказался на полу в зоне досягаемости остальных.
Господи, подумала Асла, выходя из ступора. Это конец.
Орнубий, превозмогая слабость, рванулся к револьверу, но Крам его опередил: желание выжить любой ценой запустило химическую реакцию, вбросило в организм мощный заряд адреналина, сделало его быстрым и не способным думать ни о чём, кроме выживания.
– Твою же мать, – пробормотал Фортр, краем глаза оценив происходящее, и очень вовремя отцепился от Рута, перекатившись в сторону.
Химик выстрелил почти не целясь, он никогда раньше не держал в руках оружие, да и не хотел этого, но выбора у него не было. Рут затих, и на мгновение время застыло. Крам не дышал, пока не увидел, как под головой Смотрителя расплывается тёмно-красное пятно. По счастливой для химика и вовсе неудачной для Рута случайности, пуля попала напарнику в голову. Картина не была столь ужасна, как с Олероем, лишённым лица, – Рут просто тихо лежал на животе, так что никому не пришлось видеть его широко раскрытые застывшие глаза. Но всем в комнате вдруг стало тесно.
В отличие от Рута, спокойно продолжавшего держать револьвер после выстрела в лицо Олерою, Крам пришёл в ужас, осознав наконец содеянное. Да, он выбирал между собой и Рутом, но всё же Рут вызвался проходить с ним Синтезис, пусть в своих целях, тем самым, вероятно, спас ему жизнь, и Рут сжёг что-то важное для него, чтобы спасти его вексель, и они – ладно, не все они, но всё-таки – убили его сестру, и вообще Рут был вполне…
Хватит.
Или он, или я, твердил себе химик, стараясь больше ни о чём не думать. Его затрясло. Принял он заказ на яд или нет, а убивать людей своими руками оказалось выше его сил. Организм отказался подчиняться. Крама снова стошнило, он выронил револьвер на пол.
– Смотрите-ка, Рут не соврал. Нас действительно накачали какой-то дрянью, – сказал Фортр, сидя на полу.
Господи. Господи. Господи. В голове Аслы билось только это, не принося никакой пользы. Всё происходило слишком быстро, она не успевала реагировать, и в то же время словно в замедленной съёмке, словно не с ними, слишком это было нереально. Олерой мёртв. Рут мёртв. Они убивают друг друга, и вот-вот будет мёртв кто-то ещё.
Нужно это остановить.
– Боже, – сказал Орнубий, не отводя глаз от расползающегося тёмного пятна на полу. Хотел отвести, но не мог. Кровь словно расползалась по его телу, а не по стеклу под ногами. Обволакивала, делала окружающий мир ватным, ворочалась во внутренностях. – Это…
– А что мне было делать?! – воскликнул Крам.
Он прав, подумала Асла. Олероя она уже потеряла, смотреть, как умирает химик, было бы выше её сил.
– Кошмар какой-то, – Орнубий тоже сел на пол, напротив адвоката, зажав рот рукой, чтобы не последовать примеру химика. Глубоко вдохнул и выдохнул. В носу засвербило, на языке остался железный привкус. – Так мы все друг друга перестреляем. Наверное, на это и рассчитано.
– Вряд ли, – усмехнулся Фортр. – Как и сказал Рут, он облегчил нам выбор до одного. Так что, думаю, можно ограничиться этим количеством. Спасибо хоть на этом.
– Что? – не поверила своим ушам Асла. – Спасибо за то, что он умер?
Это слишком жестоко. Но это правда.
– Вы что, не слышали, что он сказал? Он был к этому готов. Он знал, что так будет, но его это не волновало, – ответил адвокат.
Я умираю, но это уже неважно.
Химик внезапно занервничал, оглядываясь, словно почувствовав опасность, хотя вроде бы ему больше ничто не угрожало.
Асла прислонилась спиной к тумбе, не зная, что делать. Если всё это правда, а похоже, что так, то все они вчетвером умрут от отравления, если не погибнет ещё один Игрок. И тогда все смерти будут напрасными. Один выстрел, и трое выживут. Сможет ли она убить Фортра? Просто нажать на крючок, и дело с концом. Она и так убийца, подумаешь, делов-то, – хладнокровно застрелить адвоката, с которым она играла в Делектусе и который стал её напарником в Синтезисе. С которым они наконец-то нашли общий язык. Олерой, с которым она тоже нашла общий язык, уже мёртв. Асла вовсе не была уверена в том, что сможет убить Фортра. Но когда-то она не думала, что сможет просто смотреть, как умирает человек, а потом раздеть его и сбросить в канаву. И тогда, и сейчас на кону стояла её собственная жизнь. И сейчас – в самом прямом смысле.
Просто сделай это.
Крам совсем спёкся – кстати, что его так обеспокоило? – и помочь ей может только Орнубий. Но захочет ли он убить своего бывшего Игрока ради… неё? В этом Асла тоже не была уверена. Придётся самой, решила Асла, и тогда наконец поняла, что так взволновало химика.
Револьвера нигде не было.
Он был у Крама, потом тот выронил его на пол, потом… Что было потом? Револьвер точно не у неё и не у химика. Орнубий, кажется, не сходил со своего места, сидел там, где сел, напротив Фортра.
Фортра, ближе всех находящегося к химику.
Потасовка адвоката с Рутом, выпустившим револьвер из рук. Выстрел Крама, подобравшего оружие. Фортр чудом успел увернуться, а то мог бы и пулю получить, – но вместо этого получил кое-что другое. Он был спокоен, в отличие от всех остальных, и это хладнокровие дало ему преимущество.
Револьвер был у Фортра.
Адвокат поймал её взгляд. Поднялся с пола.
– Мы же не хотим сдохнуть без антидотов, верно? – совершенно спокойно спросил он, словно интересовался, во сколько уходит ближайший автобус из Синтезиса. Он дышал ровно, его пульс не клокотал, как у Аслы, его руки не дрожали, как до сих пор у Крама, во рту не пересохло, как у Орнубия. Лишь зрачки его карих глаз были слегка расширены.
– Вот чёрт… – химик увидел револьвер в руках Фортра и на всякий случай отполз подальше. – Асла!
Да, Асла, подумал Орнубий. Как и обычно, в стрессовых ситуациях он потерял контроль над своим телом. Он едва мог соображать, едва мог пошевелиться, он словно увяз в янтарной смоле, сквозь которую равнодушно следил за происходящим. Может быть, он просто медленно умирал от яда, растекающегося по его телу. Тогда Фортр прав. Но убить Аслу?
– Нет, – сказал он пересохшими губами, и Асла, вцепившаяся в тумбу, встрепенулась.
Помоги мне, стучало у неё в голове. Сама она боялась сдвинуться с места, боялась спровоцировать Фортра на выстрел, боялась умереть. По крайней мере, это должно быть быстро, подумала вдруг она. Надеюсь, Фортр умеет стрелять наповал.
– Мне очень жаль, – бесстрастно сказал адвокат, – но все вы знаете, что иначе никак. Придётся кого-то убить.
Кого-то, подумала Асла. Говори уже прямо.
Их осталось четверо. Орнубий, Асла, Фортр и Крам. И только двое из них были в команде, ещё не потерявшей Игрока. Только в команде Аслы и Фортра оба Игрока были всё ещё живы. Но это ненадолго.
Он уже давал мне шанс на будущее в Комнате Огня. Второй раз такие шансы не даются. Тем более ценой собственной жизни.
Асла посмотрела на Орнубия, словно тот ещё мог что-то изменить. Но знала, что он не успеет, даже если захочет. Потому что оружие было у Фортра.
Фортра, который должен был лишить жизни одного из них, чтобы трое остались в живых. И уж конечно, в его планы не входило самоубийство. Асла не могла на него смотреть. Не могла и не хотела, поэтому уставилась в стену, но адвокат отражался в глянцевой чёрной поверхности. В отражении же она увидела, как Фортр поднимает руку с револьвером. И тогда всё-таки повернулась. Посмотрела адвокату в глаза. По крайней мере, попыталась, потому что стояла не очень близко. Фортр улыбнулся. Он же давно этого хотел, подумала Асла.
Зато всё наконец-то закончится.
Она закрыла глаза, и в ту же секунду прогремел последний выстрел.
